Проблемы и пробелы в практике исполнительного производства

Размещено на http://www.allbest.ru

Московский финансово-промышленный университет «Синергия»

Moscow Financial and Industrial University «Synergy

Проблемы и пробелы в практике исполнительного

производства

PROBLEMS AND GAPS IN THE PRACTICE OF ENFORCEMENT

PROCEEDINGS

Жакиянов Марат Арманулы

Zhakiyanov Marat Armanuly

Магистрант Master

Degree student

Аннотация

В статье рассматриваются проблемы и пробелы в практике

исполнительного производства.

Ключевые слова: принудительное исполнение, исполнительно - процессуальный розыск, исполнительное производство.

Abstract

The article discusses problems and gaps in the practice of enforcement proceedings.

Key words: compulsory execution, executive-procedural search, enforcement proceedings.

С учетом сложившейся обстановки в процессе деятельности органов принудительного исполнения, правоприменительной практики по вопросу применения отдельных мер принудительного исполнения и мероприятий направленных на восстановление прав сторон, путем принудительного исполнения требований исполнительных документов, совершенствования законодательства, регулирующего указанную сферу правоотношений и проведенного анализа особенностей процедурной (процессуальной) деятельности органов принудительного исполнения Российской Федерации, наиболее значимыми неурегулированными, недостаточно эффективными или консерваторскими элементами в современном исполнительном производстве российского государства являются нижеперечисленные.

Отсутствие эффективного механизма розыска ребенка, удерживаемого одним из родителей в нарушение требований исполнительного документа (судебного акта) об установлении (разграничении) времени общения родителей с ребенком.

На наш взгляд, данная проблема сопровождает правоприменителя с момента принятия закона об исполнительном производстве в редакции от 2007 года, в то время как в старой редакции прямо указывалось, что розыск ребенка в рамках исполнительного производства осуществляется органами внутренних дел.

Сложность осуществления исполнительно - розыскных действий (исполнительно - процессуального розыска) заключается в том, что судебный пристав - исполнитель, должностное лицо, с недавнего времени отнесенное к рангу федеральных государственных служащих, не является субъектом оперативно - розыскной деятельности, и как следствие - ограничен в использовании правовых инструментов розыска теми, что указаны в действующем законодательстве об исполнительном производстве, которые в свою очередь зарекомендовали себя не столь эффективными, как те, что используются при проведении оперативно - розыскных мероприятий уполномоченными на их осуществление органами.

Безусловно, немаловажную роль в процессе осуществления исполнительно - процессуального розыска ребенка играют положения федерального закона о полиции, возлагающие на органы полиции задачи по оказанию содействия сотрудникам органов принудительного исполнения Российской Федерации в порядке, определяемом федеральным органом исполнительной власти в сфере внутренних дел и федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по нормативному правовому регулированию в сфере обеспечения установленного порядка деятельности судов и исполнения судебных актов и актов других органов, при осуществлении розыска гражданина - ответчика по гражданскому делу, а также должника, имущества должника или розыска ребенка по исполнительным документам, однако стоит отметить, что формулировка «оказывать содействие», содержащая функциональную суть, не предполагает организацию и реализацию оперативно - розыскных мероприятий, т.к. применение комплекса оперативно - розыскных мер направлено, прежде всего, на защиту жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечения безопасности общества и государства от преступных посягательств, в то время как, даже с учетом потенциальной степени общественной опасности такого поведения, как удержание ребенка в нарушение требований соответствующего решения суда, данное деяние признаками преступного не обладает и, следовательно, во внедрении оперативных работников, с более широким и действенным набором правовых инструментов не нуждается [6].

Проблематика оказываемого органами внутренних дел взаимодействия органам принудительного исполнения зачастую заключается в потере времени при обмене информации между ведомствами, что влечет за собой несвоевременное реагирование на действия, совершаемые должником по такого рода исполнительным производствам, в целях уклонения от исполнения требований исполнительных документов, а именно обязанности по передаче ребенка второму родителю. Когда судебному приставу - исполнителю поступают ответы на запросы о перемещениях или иных действиях должника, равных уклонению от исполнения требований исполнительного документа о разграничении времени общения с ребенком, например о покупке билета, то должник уже ко времени реализации исполнительно - розыскного мероприятия меняет место дислокации, что обрывает поиск, вынуждая судебного пристава - исполнителя начинать его заново. При наделении должностных лиц органов принудительного исполнения статусом субъекта оперативно - розыскной деятельности данных проблем бы не возникло и задачи по поиску и обнаружению удерживаемых детей выполнялись бы значительно проще с учетом такой возможности, например как создание сторожевой карты с последующей передачей её в органы внутренних дел для контроля всех перемещений должника, удерживающего ребенка.

При внесении изменений в закон об исполнительном производстве, в части, касающейся совершенствования процедуры исполнительного розыска, путем установления взаимодействия между органами принудительного исполнения и органами внутренних дел была предусмотрена передача ФССП России функции органов внутренних дел по розыску граждан - должников по исполнительным документам, розыску детей по исполнительным документам, содержащим требование об отобрании ребенка, а также по розыску граждан - ответчиков по гражданским делам [5].

Надлежащая реализация Федеральной службой судебных приставов вышеуказанных функций будет возможна только при организации взаимодействия службы судебных приставов и органов внутренних дел, в связи, с чем законопроект предусматривает нормы, согласно которым сотрудники органов внутренних дел, в пределах предоставленных им полномочий обязаны оказывать содействие судебным приставам в ходе исполнительного производства, в том числе при осуществлении розыска должника, его имущества или розыска ребенка, а также розыска гражданина - ответчика по гражданскому делу в порядке, установленном совместным нормативным правовым актом Минюста России и МВД России.

Данный подход привел бы деятельность по исполнению требований исполнительных документов и в соответствие с международной практикой, которой отмечается, что сотрудничество между различными органами государственных и частных учреждений при условии соблюдения законодательства о защите персональных данных имеет большое значение для обеспечения быстрого доступа к различным источникам информации об активах ответчиков, а так же, что сбор необходимой информации об имуществе ответчика должен осуществляться быстро и эффективно с доступом к регистрам и другим источникам [6].

Однако законодателем и инициаторами данного законопроекта по объективным обстоятельствам, ввиду отсутствия тождественной практики ранее в отечественном правовом поле, не могла быть учтена и предвидена возможность потенциальной неэффективности такого взаимодействия в его части, касающейся оперативного реагирования на складывающуюся ситуацию, в которой только своевременное и незамедлительное применение мер, направленных на обнаружение разыскиваемого ребенка могло бы привести к единственному положительному результату розыска, а так же не были учтены формальные (бюрократические) издержки при осуществлении взаимодействия, что так же влечет за собой утрату возможности обнаружения разыскиваемого должника или ребенка. Дополнительно стоит отметить, что повышению результативности исполнительно - процессуальных действий по поиску должника удерживаемого ребенка и самого ребенка будет способствовать задействование негосударственных субъектов (например, частных детективов), волонтерских и некоммерческих организаций [7].

На наш взгляд вполне достаточным следует считать имеющееся на данный момент регулирование, если оно применяется в процессе поиска должника - ответчика по гражданскому делу в рамках исполнения требований исполнительного документа, т.к. степень общественной опасности здесь значительно меньше, чем при нахождении на свободе подозреваемого или обвиняемого.

В случае с исполнительным производством по розыску и передаче (отобранию) ребенка, удерживаемого одним из родителей в нарушение требований исполнительного документа, на наш взгляд степень общественной опасности значительно возрастает, с учетом того, что чувствами и морально - психологическими установками ребенка и родителя со второй стороны в данном случае умышленно пренебрегается, что в некоторых случаях может быть выражено как посягательство на государственную деятельность по защите материнства и детства. Данные действия одного из родителей могут повлечь нарушение здоровья ребенка на почве нервного расстройства или повлечь сложности в дальнейшей социализации этого ребенка, даже в том случае, что таковое удержание не сопряжено с насильственными действиями и не может быть квалифицировано в соответствии со ст. 126 УК РФ.

Итак, с учетом социальной значимости вопроса, общественного отклика на важность данных правоотношений, и приведения отраслевого законодательства в соответствии с внесенными в Конституцию Российской Федерации изменениями следует внести изменения в соответствующее законодательство [10].

Отсутствие должного правового регулирования отношений, связанных с фактической передачей ребенка от одного родителя к другому.

Одной из основных причин длительности процедур принудительного исполнения (помимо агрессивного поведения родителей, смена родителем, удерживающим ребенка, места жительства в целях уклонения от исполнения соответствующего судебного акта, сокрытие родителем ребенка у третьих лиц) является нежелание ребенка переходить к одному из родителей, в большинстве случаев из - за действий заинтересованного в этом родителя, в виде невербального, ненасильственного, а психологического давления с формированием у ребенка убеждений об отсутствии необходимости пребывания со вторым родителем, формирования негативного социального образа второго родителя, неприемлемого для того, чтобы он (родитель) находился с ребенком постоянно.

Складывающая ситуация осложняется и обязательным участием органов опеки и попечительства и иных профильных специалистов, указанных в законе, некоторые из которых уполномочены на выдачу заключения о нездоровом поведении ребенка, поведения потворствующего подрыву его психического и физического здоровья на фоне сильного эмоционального волнения, при попытке его отобрания и передаче к другому родителю [9].

При наличии такого рода заключения, отобрание и передача ребенка становится фактически невозможной, ввиду некоего приоритета прав несовершеннолетних в процессе восстановления в правах одного из родителей путем исполнения требований судебного акта. Данная проблема на наш взгляд может быть решена не только внесением точечных изменений в законодательство об исполнительно производстве и законодательство об опеке и попечительстве, но преимущественно путем установления критериев оценки психофизиологического состояния ребенка на момент передачи от одного родителя к другому, с целью установления возможности такой передачи без вреда для здоровья ребенка, его психического состояния и процесса социализации, путем издания соответствующего нормативного правового акта, находящего в совместной компетенции федерального органа исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно - правовому регулированию в сфере здравоохранения и федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по выработке государственной политики и нормативно - правовому регулированию в сфере демографии с обязательным привлечением представителей прокуратуры Российской Федерации, и представителей аппарата Уполномоченного по правам человека и ребенка в Российской Федерации.

Отсутствие должных мер ответственности за сокрытие (незаконное удержание) и увод ребенка в нарушение требований исполнительного документа (судебного акта) об установлении (разграничении) времени общения родителей с ребенком и отобрании (передаче) ребенка.

Данная проблема тесно связана с проблемой осуществления исполнительно - розыскных действий, ведь смысла в исполнительном розыске и установлении ответственности за сокрытие (незаконное удержание) и увод ребенка в нарушение требований исполнительного документа (судебного акта) об установлении (разграничении) времени общения родителей с ребенком и отобрании (передаче) ребенка не было бы, если дети всегда находились у своих родителей согласно требованиям соответствующего исполнительного документа [7].

В настоящее время, даже если будет установлено, что лицо удерживает ребенка в нарушение требований исполнительных документов умышленно неоднократно, систематически уклоняясь от исполнения этих самых требований исполнительного документа, то данное поведение будет квалифицировано в соответствии с ч. 1, ст. 17.15 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации, с последующим назначением административного наказания в виде административного штрафа, что на наш взгляд не соответствует опасности поступка, тяжести последствий для второго родителя и степени общественной опасности совершения такого удержания в нарушение судебного акта, с подрывом авторитета судебной власти. Это позволяет недобросовестным родителям удерживать (скрывать) и уводить детей и дальше, с осознанием того, что более строгой санкции закона в таких случаях не предусмотрено и данное поведение никакому наказанию, кроме как административному не подлежит.

Итак, административное и уголовное законодательство нуждается в изменении применительно к нарушению требований исполнительного документа (судебного акта) об установлении (разграничении) времени общения родителей с ребенком и отобрании (передаче) ребенка следующим образом: исполнительный производство административный ответственность

Введение административной ответственности за нарушение требований исполнительного документа (судебного акта) об установлении (разграничении) времени общения родителей с ребенком, путем внесения в законодательство об административных правонарушениях Российской Федерации, специально предусмотренной для таких случаев статьи.

Введение уголовной ответственности за нарушение требований исполнительного документа (судебного акта) об установлении (разграничении) времени общения родителей с ребенком, путем внесения в уголовное законодательство Российской Федерации, специально предусмотренной для таких случаев статьи.

В целях реализации конституционной нормы устанавливающей, что дети являются важнейшим приоритетом государственной политики России [1], и Указа Президента Российской Федерации от 29.05.2017 г. № 240 «Об объявлении в Российской Федерации Десятилетия детства», необходимо внести изменения в административное и уголовное законодательство Российской Федерации. Данные изменения обусловлены необходимостью обеспечения законных прав и интересов ребенка и обеспечения его устройства в семье и проживания с родителем, который указан в соответствующем судебном акте.

Назревшую необходимость внесения таких изменений в уголовное законодательство подтверждает и профильная практика ЕСПЧ, указывая, что длительно неисполнение решения суда об определении места жительства ребенка влечет за собой негативные последствия для их психического и физического здоровья [3]. Неспособность обеспечить проживание ребенка с родителем, который указан в соответствующем судебном акте обусловлена, как отсутствием должной ответственности за нарушение требований исполнительного документа (судебного акта) об установлении (разграничении) времени общения родителей с ребенком и отобрании (передаче) ребенка, так и неэффективностью исполнительно - розыскного механизма, способ совершенствования которого определен выше.

Согласно ведомственной статистической отчетности, в 20 22 году в территориальных органах принудительного исполнения находилось 837 исполнительных производства об отобрании (передаче) ребенка и определении его места жительства, а за 8 месяцев 2023 года - 517 исполнительных производств [4].

Актуальность внесения в уголовный кодекс Российской Федерации изменений подтверждает и то, что зачастую меры принудительного исполнения, взыскание исполнительного сбора оказываются недостаточными для побуждения должника к добровольному исполнению требований исполнительных документов, а административная санкция в большинстве случаев не обеспечивает надлежащее исполнение положений законодательства об исполнительном производстве и иного смежного законодательства.

На наш взгляд, при внесении указанных изменений в уголовное законодательство Российской Федерации, следует определить конструкцию вносимого состава исключительно в качестве специальной, обусловленной совершение однородного административного правонарушения и применение к виновному мер административного взыскания в период, когда такое лицо считается подвергнутым наказанию - административная преюдиция в уголовном праве.

Такой порядок привлечения к уголовной ответственности уже зарекомендовал себя в исполнительном производстве в вопросах побуждения должника к добровольному исполнению требований исполнительного документа о взыскании алиментных платежей, путем установления уголовной ответственности за повторное совершение правонарушения, предусмотренного ст. 5.35.1 Кодекса об административных правонарушений Российской Федерации [2]. В первую очередь применение метода административной преюдиция в уголовном праве в указанных нами правоотношениях, необходимо для создания своеобразного правового фильтра для случаев, когда поведение должников по таким исполнительным производствам не носит признака злостности, являясь однократным, в то время как действия, в очевидности прямого умысла которых нет сомнения, должны быть квалифицированы соответственно. Иными словами, возможность привлечения лица к уголовной ответственности появляется только тогда, когда лицом был совершено однородное административное правонарушение.

Резюмируя, стоит отметить, что повторное нарушение должником по соответствующему исполнительному производству требований исполнительного документа (судебного акта) об установлении (разграничении) времени общения родителей с ребенком и отобрании (передаче) ребенка, после применения к нему (должнику) административного взыскания за однородное административное правонарушение, нарушает принцип исполнимости судебного решения, не позволяет реализовать взыскателем эффективную судебную защиту своих прав и подрывает авторитет судебной власти. Это и указанное выше обуславливает необходимость внесения соответствующих изменений в административное и уголовное законодательство Российской Федерации.

Слабая политика уполномоченных государственных органов по внедрению частно - правовых основ принудительного исполнения требований исполнительных документов [3].

В соответствии со сложившейся международной практикой принято выделять три вида систем организации исполнительного производства: государственную систему исполнения судебных решений (или публично - правовую), систему частных судебных исполнителей (или частно - правовую) и смешанную систему.

Система принудительного исполнения Российской Федерации представляет собой классический пример государственной системы принудительного исполнения, для которого характерны наличие единственного государственного органа принудительного исполнения (ФССП России), а также наличие у судебного пристава статуса государственного служащего, наделенного широким кругом государственно - властных полномочий, доступ к конфиденциальной информации, включая персональные данные граждан. Кроме того, важной особенностью сложившейся в Российской Федерации системы принудительного исполнения является ее функционирование только за счет средств федерального бюджета. В целях оптимизации расходов федерального бюджета, а также повышения эффективности функционирования системы принудительного исполнения в целом представляется целесообразным рассмотреть вопрос постепенного (поэтапного) внедрения элементов частного исполнения [6].

В начале 2020 года в сети интернет появилась информация о поддержанной Минфином РФ инициативе, принадлежащей теперь уже торгово - промышленной палате Российской Федерации о внедрении института частного взыскания, принятии закона, который бы регулировал деятельность частных судебных приставов и внесении изменений в отдельные законодательные акты в целях приведения их в соответствие с потенциально новыми правилами деятельности уполномоченных на принудительное исполнение должностных лиц - частных судебных исполнителей. История вопроса внедрения частно - правовых основ принудительного исполнения начинается с предложения бывшего главы Генеральной прокуратуры Российской Федерации - Юрия Чайки, в 2006 году.

По первоначальной задумке частные судебные приставы должны работать в строжайших рамках отечественного правового поля, под эгидой профессиональных объединений. При этом ФССП России предполагалось реорганизовать в службу государственных приставов, но ослабление государственного инструмента принуждения путем дополнения ее «частниками», пускай и юридически грамотными специалистами - отклика не нашел и эксперимент был приостановлен [8].

Далее, в 2014 году, уже самостоятельно Минфин РФ выступил с инициативой о создании частных судебных приставов, предлагая конкретные решения по данному вопросу, наиболее примечательные из которых:

Право быть частным судебным исполнителем имеет гражданин Российской Федерации не моложе 25 лет, имеющий высшее юридическое образование, прошедший стажировку у судебного пристава - исполнителя и сдавший квалификационный экзамен;

Частный судебный исполнитель получает право принимать к своему производству все исполнительные документы, кроме тех, что предполагают взыскание с государства и в пользу государства;

Координация в ведомственный контроль за деятельностью частных судебных приставов будет осуществляться путем создания их объединений по региональному признаку.

В 2016 году, центр стратегических инициатив, возглавляемый Алексеем Кудриным указал на неэффективность деятельности службы судебных приставов, опираясь на категории исполнительных производств, которые оканчиваются фактическим исполнением только ввиду того, что суммы задолженностей являлись относительно незначительными и предложил разгрузить государственную систему путем внедрения частников - профессионалов [6].

И вот возвращаясь к торгово - промышленной палате Российской Федерации, отмечается финальный период попытки создания регулирования деятельности частных судебных исполнителей и внедрения такого в российское законодательство. Предложенный в 2020 году торгово - промышленной палатой проект закона о частных судебных исполнителях воплощает в себе, на наш взгляд, самое важно, что было указано в ранее предложенных инициативах - это региональный принцип организации, и требования к квалификации частного исполнителя, при этом указывая, что таковая деятельность является предпринимательской, основной целью которой является извлечение прибыли.

В данном законопроекте закреплены базовые принципы частного исполнения, в том числе принцип подконтрольности и подотчетности частных исполнителей органам государственной власти, взаимодействия по вопросам исполнительного производства со всеми звеньями публично - правовой системы принудительного исполнения и персональной ответственности за собственные действия. Такой подход к формированию принципов деятельности частных судебных исполнителей соответствует лучшей зарубежной практике по данному вопросу [4].

В настоящее время в Российской Федерации уже имеется опыт интеграции элементов частного исполнения в государственную систему

классического принудительного исполнения: функционирует інститут частного сыска, позволяющий осуществлять поиск имущества должника или самого должника взыскателем без использования государственной системы принудительного исполнения; с июля 2016 года введен новый негосударственный элемент - коллекторские организации, осуществляющие взыскание просроченной задолженности путем взаимодействия с должником вне рамок исполнительного производства, без возможности непосредственного применения коллектором мер принудительного исполнения и совершения исполнительных действий.

Вместе с тем вышеуказанные элементы частного исполнения ввиду недостаточного их развития не позволяют в полной мере обеспечить как повышение результативности функционирования системы принудительного исполнения в целом при сохранении текущего уровня финансирования, так и экономию бюджетных средств на ее функционирование при сохранении аналогичных показателей результативности.

Наиболее значимым мотиватором внедрения частных судебных исполнителей в систему принудительного исполнения Российской Федерации является имеющаяся нагрузка на службу судебных приставов, по приблизительным подсчетам (с учетом количества исполнительных производств, находящихся на исполнении у судебно пристава - исполнителя по месту прохождения преддипломной практики), нагрузка превышается в 10 - 14 раз [9].

Существенный объем осуществляемой ФССП России работы приходится на производства, должниками по которым выступают юридические лица, т.е. в целом на сектор, который напрямую не затрагивает интересы государства и конкретных граждан (споры юридических лиц) и который может быть передан частным судебным исполнителям.

Дополнительно следует отметить перспективы сокращения численности судебных приставов по ОУПДС, осуществляющие охрану зданий судов. Это вполне реально, ведь в настоящее время организация охраны объектов судебной системы возможна силами ведомственной судебной охраны, росгвардии, частных охранных и иных организаций, которые правомочны участвовать в исполнении государственного задания, и соответствующие установленным Правительством Российской Федерации требованиям [7].

Резюмируя освещение перспектив внедрения частно - правовых основ в систему принудительного исполнения Российской Федерации, отмечая превалирующее совершенство современного предложенного торгово - промышленной палатой законопроекта, основным фронтом работы следует считать исполнительные производства по спорам между юридическими лицами, которые и могут быть переданы частным судебным исполнителям, что позволит снизить нагрузку на сотрудников ФССП России и перераспределить высвобождающиеся бюджетные ассигнования.

Внедрение института частных приставов позволит разграничить работу по осуществлению исполнительного производства между частным и государственным секторами: так, взыскания в пользу юридических лиц целесообразно передать частным приставам, а производства, взыскателями по которым являются государственные органы и физические лица - оставить в сфере ведения ФССП России.

Данная мера позволит не только сократить нагрузку на действующих судебных приставов - исполнителей без увеличения их численности и повысить результативность функционирования системы принудительного исполнения в целом, но и высвободить бюджетные ассигнования, при необходимости направив их на увеличение оплаты труда сотрудников ФССП России, их технического оснащения, в том числе на внедрение новых электронных систем документооборота и оповещения должников, а задействование организаций, осуществляющих смежные (пересекающихся) функции и полномочия ФССП России, позволит высвободить должностной ресурс уже судебных приставов по ОУПДС, который может быть направлен на повышение фактического исполнения требований исполнительных документов о розыске должников и их имущества, а так же лиц, уклоняющихся от исполнения алиментных обязательств, что в целом приведет к положительной динамике роста количества исполнительных производств, которые не считались бы неисполнимыми, ввиду фактической невозможности нахождения лиц, подлежащих гражданско - правовой и иным мерам ответственности [5].

Литература

Конституция Российской Федерации: Принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020 // [Электронный ресурс]: Режим доступа http://pravo.gov.ru/ (дата обращения: 06.08.2024).

Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 24.06.2023) // «Собрание законодательства РФ», 07.01.2002, № 1 (ч. 1), ст. 1.

Дело «Муружева против Российской Федерации» (жалоба №62526/15): Постановление Европейского Суда по правам человека от 15.05.2018 // [Электронный ресурс]: Режим доступа https://www.echr.coe.int/ (дата обращения: 06.08.2024)

Статистическая отчетность Федеральной службы судебных приставов Российской Федерации за 2023 год // [Электронный ресурс]: Режим доступа //https://www.tass.ru (дата обращения: 06.08.2024).

Афанасьев, С.Ф. Исполнительное производство. Учебник для бакалавриата и магистратуры / С.Ф. Афанасьев. - М.: Юрайт, 2021. - 258 с.

Еремеева М. Р. Актуальные проблемы исполнительного производства в России/ М. Р. Еремеева. - Текст: непосредственный // Молодой ученый.- 2022. - № 20 (415). - С. 278-280

Исаенкова О. В. Исполнительное производство / О.В. Исаенкова. - М.: Ай Пи Эр Медиа, СПС ГАРАНТ, 2021. - 248 с.

Мамыкин А.С. Исполнительное производство / А.С. Мамыкин. - М.: Книга по Требованию, 2019. - 418 с.

Парфенчиков А.О. Современное состояние законодательства Российской Федерации об исполнительном производстве и перспективы его развития // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. № 5. - С. 5.

Турова М.С., Авзалов И.М. Проблемы совершения исполнительных действий и применения мер принудительного исполнения в рамках исполнительного производства // Государственная власть и управление: проблемы и перспективы. Средне-Волжский институт (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России). 2020. С. 208 -214.

Чашин А.Н. Исполнительное производство / А.Н. Чашин. - М.: Дело и сервис (ДиС), 2020. - 150 с.

Размещено на Allbest.ru