Транспарентность деятельности властных субъектов уголовного судопроизводства

Размещено на http://www.allbest.ru/

Волгоградская академия МВД России

Транспарентность деятельности властных субъектов уголовного судопроизводства

Роман Васильевич Павленков, Марина Сергеевна Колосович

Волгоград, Россия

Аннотация

Интерес авторов статьи к транспарентности обусловлен дефицитом внимания ученых- процессуалистов к данной теме, повлекшим неполное ее раскрытие в уголовно-процессуальной науке, отсутствие необходимой и целенаправленной нормативной регламентации понятийного аппарата и элемен- тов транспарентности, а в итоге недостаточную обеспеченность реализации прав участников уголовного судопроизводства. Представляется, что должная теоретическая разработанность этих вопросов и соот- ветствующее изменение законодательства будут способствовать открытости деятельности властных субъектов уголовного процесса, а значит, их подконтрольности обществу в целом и участникам уголовного судопроизводства в частности.

В статье исследуются современные подходы к определению транспарентности и ее элементов в смежных отраслях права, раскрывается регламентация рассматриваемого явления в отечественном законода- тельстве. Такой подход позволил выявить и проанализировать указанные элементы в Уголовно- процессуальном кодексе Российской Федерации, а также предложить следующую классификацию транс- парентности: для неограниченного круга лиц (внешнюю) и участников уголовного судопроизводства (внутреннюю).

Ключевые слова: открытость, транспарентность, обеспечение прав участников уголовного судопроиз- водства

Abstract

TRANSPARENCY OF ACTIVITIES OF AUTHORITY SUBJECTS OF CRIMINAL PROCEEDINGS

Roman Vasilievich Pavlenkov*, Marina Sergeyevna Kolosovich**

Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, Volgograd, Russia

The authors' interest in transparency is due to the deficit of procedural scientists' attention to this topic, which led to its incomplete demonstration in criminal procedure science, the absence of necessary and targeted normative regulation of the conceptual apparatus and transparency elements, and as a result , insuffi- cient provision to realize the rights of participants in criminal proceedings. It seems that the proper theoretical development of these issues and the corresponding change in legislation will contribute to the openness of the activities of the authority subjects of the criminal process, that means their being controlled by society as a whole and by the participants in criminal proceedings in particular.

The article deals with modern approaches to determining transparency and its elements in related branches of law, demonstrates its regulation in domestic legislation. This approach made it possible to identify and analyze these elements in the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, as well as to propose a classification of transparency for an unlimited number of persons (external one) and participants in criminal pro- ceedings (internal one).

Keywords: openness, transparency, ensuring the rights of participants in criminal proceedings

В последние десятилетия значение транспарент- ности возросло. Это стало для прогрессивного общества индикатором определения состояния демократии в стране, а также неотъемлемым компонентом эффективности деятельности госу- дарственных органов, к которым, в соответствии с ч. 2 ст. 1 Федерального закона от 9 сентября 2009 г. № 8-ФЗ1, отнесены органы государственной власти, органы государственной власти субъектов и иные государственные органы, образуемые в соответствии с законодательством России и ее субъектов.

Термин «транспарентность» обозначает прозрач- ность и ясность, понятность чего-либо, отсутствие секретности, доступность любой информации [1, с. 1339]. Его употребление правоведами можно встретить еще в XVIII в. Например, И. Бентамом он был применен при раскрытии вопросов ясности и прозрачности показаний, данных свидетелем на суде («la transparence») [2, с. 107].

Определение транспарентности как прозрач- ности, ясности какой-либо деятельности стало отправной точкой для исследований этого право- вого явления учеными различных отраслей права [3--6]. Данный термин нашел свое место в нормах международного и национального права, в обще- ственно-политическом лексиконе и применялся в контексте открытости, прозрачности2 государ- ственной политики.

На современном этапе развития общественных отношений понятие транспарентности отождествля- ется с понятиями «информация» и «знание» [7], а также рассматривается как доступность инфор- мации и информационная открытость власти, позволяющая контролировать публичную деятель- ность государственных органов со стороны обще- ства [8] и даже участвовать в управлении этой деятельностью [9].

В ХХ в. беспрепятственное получение инфор- мации вне зависимости от сферы жизнедеятель- ности и границ было закреплено в ч. 2 ст. 19 Все- общей декларации прав человека3, провозгласив- шей право каждого на свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами независимо от государственных границ. Право каждого получать, производить и распростра- нять информацию наряду с правом на свободу слова и свободу СМИ закреплено в ст. 29 Кон- ституции Российской Федерации.

Элементы транспарентности усматриваются и в других конституционных положениях, имеющих более предметную сферу реализации: право каждого на достоверную информацию о состоянии окружающей среды, а в случае допущения экологических нарушений -- на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу (ст. 42); наказуемость сокрытия должностными лицами фактов и обстоятельств, создающих угрозу для жизни и здоровья людей (ч. 3 ст. 41); обеспе- чение каждому возможности ознакомления с до- кументами и материалами, непосредственно затра- гивающими его права и свободы, кроме случаев их правомерного ограничения (ч. 2 ст. 24).

Нарушение требований к организации доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления и ее размещению в сети Интернет, а также непредоставление должностным лицом либо предоставление неполной или заведомо ложной информации, затрагивающей права и свободы гражданина, являются наказуемыми деяниями. В первом случае ответственность регламентирована в ст. 13.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ), во втором -- в ст. 140 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ).

Анализ международных соглашений (договоров), нормативных правовых актов России и зарубежных стран позволил сделать вывод, что независимо от отраслевой принадлежности законодатели в последние годы уделили значительное внимание вопросам транспарентности деятельности государ- ственных органов (а в некоторых вопросах и вне- государственных юридических образований), требуя создания транспарентной среды (ст. 3 и 7 Кодекса надлежащей практики по обеспечению прозрачно- сти в денежно-кредитной и финансовой политике, чч. I-IV Руководства по обеспечению прозрачности в бюджетно-налоговой сфере 2007 г.1), т. е. среды, в которой предоставляется информация, имеющая общественный интерес на основе принципов полноты, понятности, доступности и своевремен- ности (п. 8 ст. III, п. 9 ст. IV Лиссабонского документа 1996 г.2). Вместе с тем предоставляемая информация должна отвечать следующим требованиям:

четкость функций и обязанностей, т. е. открытая, точная и исчерпывающая нормативная ре- гламентация структуры, функций и полномочий государственных органов;

открытость процессов, т. е. четкие процедуры осуществления деятельности, ее мониторинг и отчетность о ней;

доступность информации общественности, т. е. своевременное исчерпывающее информи- рование о прошлой, текущей и прогнозируемой на будущее деятельности соответствующих госу- дарственных органов и ее результатах;

гарантии достоверности, т. е. деятельность соответствующих государственных органов под- лежит действенному внутреннему и внешнему контролю с одновременным обеспечением защит- ных механизмов.

Точная формулировка критериев и условий деятельности в нормативных правовых актах рассматривается в том числе как средство, способ- ствующее проверке (контролю) правомерности дея- тельности государственных органов (п. 2.1 Реко- мендации Коллегии Евразийской экономической комиссии от 21.10.2014 № 143), обеспечивающее ее стабильность, ясность (п. 48 Доклада Рабочей группы по присоединению Российской Федерации к Всемирной торговой организации4) и понятность, а значит, недвусмысленность и предсказуемость.

Особую ценность требование о четкости норма- тивной регламентации процедур приобретает в уголовно-процессуальном законодательстве, поскольку, как справедливо отмечает М. П. Поляков, «тщательное соблюдение уголовно-процессуальной процедуры предполагает, таким образом, получе- ние истинного результата», обеспечивая получение истинного знания о действительности [10]. Таким образом, доверие примененной процедуре презю- мирует доверие полученным результатам.

Названные требования созвучны с принципами открытости федеральных органов исполнительной власти, к которым Распоряжение Правительства Российской Федерации от 31 июля 2014 г. № 1441-р5 отнесло:

информационную открытость, заключающуюся в своевременном предоставлении информации о деятельности федеральных органов исполнитель- ной власти, доступ к которой специально не огра- ничен федеральными законами, актами Президента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации, которая является открытой, обще- доступной и достоверной, в формате, удобном для ее поиска, обработки и дальнейшего использо- вания, в том числе в форме открытых данных;

понятность, т. е. представление целей, задач, планов и результатов работы федеральных органов исполнительной власти в форме, обеспечивающей простое и доступное восприятие обществом ин- формации об их деятельности;

подотчетность, т. е. раскрытие федеральными органами исполнительной власти информации о своей деятельности с учетом запросов и приори- тетов гражданского общества, обеспечение возмож- ности осуществления гражданами, общественными объединениями и предпринимательским сообще- ством контроля за деятельностью федеральных органов исполнительной власти.

Отметим, что сравнительно недавно1, апеллируя к некоторым решениям суда2, было названо еще одно средство достижения транспарентности -- документирование всех этапов и юридически значи- мых действий, выполняемых в процессе осуществле- ния деятельности, позволяющее, по мнению авторов документа, обеспечить возможность реального общественного и государственного контроля за ней. В уголовном судопроизводстве названное документирование является одной из основных составляющих деятельности должностных лиц правоохранительных органов, позволяющей сначала участникам процесса (пп. 10--13, 17 ч. 2 ст. 42, пп. 10--13, 17 ч. 4 ст. 47, ст. 216, 217 Уголовно- процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ)), а затем и обществу (ч. 3 ст. 8.1, ст. 241 УПК РФ) самостоятельно удостовериться в право- мерности проведенного расследования и судебного разбирательства, а при необходимости обжаловать действия в контролирующие и надзирающие государственные органы (ст. 125, 125.1, 127, 389.2, и 412.1 УПК РФ). Протоколирование судебных заседаний с принципом прозрачности правосудия связывается и правозащитниками (п. 2.1 доклада Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации3).

Безусловно, сферы жизнедеятельности имеют свои особенности, накладывающие отпечаток на соответствующие отрасли права, регулирую- щие их. Не стали исключением и общественные отношения, возникшие в рамках уголовного судо- производства, где в силу их исключительности транспарентность получила несколько иную норма- тивную регламентацию. С учетом того что право- охранительные органы являются элементом системы государственных органов, как и в других отраслях права, деятельность государственных органов в рамках уголовного судопроизводства должна быть ясна как общественности, так и участ- никам этих отношений. В целях реализации права на получение информации и обеспечения общест- венного контроля за функционированием системы уголовного правосудия шестым принципом Рекомен- дации Rec (2003) 13 Комитета министров Совета Европы государствам-членам «О предоставлении информации через средства массовой информации в отношении уголовного судопроизводства»4 преду- смотрена обязанность полицейских служб и судеб- ных органов информировать СМИ об уголовном судопроизводстве, представляющем общественный интерес или получившем особое внимание общест- венности, а также о соответствующих актах право- охранительных органов, однако в пределах, не наносящих ущерба тайне следствия, не создаю- щих препятствий для судебного разбирательства и не нарушающих принципа неприкосновенности частной жизни.

Как правило, адресатом транспарентности назы- вают общество, общественность, широкую обще- ственность (например, в ст. 36 Бюджетного кодекса Российской Федерации от 31 июля 1998 г. № 145-ФЗ), граждан и организации (например, ст. 2 постановления Правительства Российской Федерации от 12 февраля 2003 г. № 985), имея в виду a priori существующую потребность всех и каждого иметь адекватное представление о леги- тимности функционирования государственных органов, т. е. безадресно, не конкретному лицу, а каждому, кто интересуется общественно значимой информацией.

Законодатель безразличен к причинам возник- шего у лиц интереса к информации (профессиональ- ный интерес; интерес потенциального участника соответствующих отношений; проявление лицом праздного любопытства и т. д.) (ч. 3 ст. 8 Феде- рального закона «Об обеспечении доступа к инфор- мации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления»1).

Между тем значительное количество норматив- ных правовых актов, регламентирующих вопросы транспарентности, отразили еще одну группу получателей информации: физических или юриди- ческих лиц (и даже государств), являющихся участ- никами, сторонами и / или правообладателями, -- т. е. всех тех, чьи интересы непосредственно затрагиваются деятельностью государственных органов или нормативными правовыми актами, регламентирующими ее, поэтому специально наделенных правом получения информации (напри- мер, ст. 11 Руководства по обеспечению прозрач- ности в бюджетно-налоговой сфере2). В таких случаях законодатель, связывая транспарентность именно с отношениями между сторонами, требует точной и понятной информации (например, ст. 156 Принципов корпоративного управления для бан- ков3).

Целью вышеперечисленного является предостав- ление названным лицам информации, необходимой для осуществления ими контроля и оценки резуль- татов и эффективности деятельности (процесса) государственных органов для обеспечения высокого уровня ответственности ее исполнителей, а также в некоторой степени гарантирующее реализацию прав участников общественных отношений.

Таким образом, нормативно закрепленный прин- цип транспарентности в конкретной сфере обязует каждого участника, сторону придавать публичности или делать для других участников общедоступной информацию, которая может повлиять на ход и результаты осуществляемой деятельности, реали- зацию прав и законных интересов ее участников, сторон и правообладателей.

Можно сделать вывод, что информирование имеет две направленности -- внешнюю и внут- реннюю, обусловливая дифференциацию транспа- рентности на два вида. К первому виду, названному нами транспарентностью для неограниченного круга лиц (внешней), отнесена реализация права получения информации о деятельности органов государственной власти каждым лицом без исклю- чения, независимо от того, является оно участником общественных отношений или нет. Ко второму виду транспарентности для участников общест- венных отношений (внутренней), отнесена реализа- ция права получения информации о деятельности органов государственной власти лишь опреде- ленной группой лиц, являющихся участниками общественных отношений, чьи непосредственные интересы затрагиваются или могут быть затро- нуты этой деятельностью, и в связи с этим наделенных правами и обремененных обязан- ностями, а также несущих риски и ответственность за нарушение прав или невыполнение обязан- ностей, обязательств или договоренностей.

Более того, транспарентность (и внешняя, и внутренняя) свойственна всем стадиям уголовного судопроизводства, в рамках которого и общество, и его участники должны быть информированы о действиях государственных правоохранительных и судебных органов, их должностных лиц в связи с осуществляемым расследованием, рассмотрением уголовного дела в суде и исполнением приговора, поскольку в сфере уголовно-процессуальных от- ношений они являются не только участниками процесса, но и частью системы органов государст- венной власти. Соответственно, озвученные харак- теристики транспарентности должны распростра- няться и на деятельность названных органов, т. е. властных субъектов уголовного судопроиз- водства.

В настоящий момент интенсивное развитие общественных отношений и демократических инсти- тутов страны воспитало у гражданского общества потребность в получении достоверной информации о деятельности государственных правоохранитель- ных и судебных органов, их должностных лиц. Федеральные законы и ведомственные норматив- ные предписания обязывают обеспечить свободный доступ населению к данным:

о функциях, задачах, структуре, кадровом обеспечении, руководителях, полномочиях, месте расположения, госпрограммах, проектах и планах работы; транспарентность уголовный судопроизводство законодательство

правовых актах, регламентирующих их дея- тельность, статистических данных и аналитике, об уровне преступности и степени защищенности населения от противоправных посягательств, результатах и эффективности этой деятельности;

фактах совершения конкретных преступлений, в производстве какого территориального органа находится уголовное дело, какое должностное лицо осуществляет расследование или судебное разбира- тельство, поддерживает государственное обвине- ние, кто подсудимый и потерпевший, дата и место судебного разбирательства, адрес его онлайн- транслирования, о вынесенных судом решениях и данных об их обжаловании и многое другое.

Приведенная информация, а соответственно, и транспарентность в уголовном судопроизводстве дифференцирована нами:

на общую информацию о государственных судебных и правоохранительных органах как органах государственной власти;

информацию о деятельности государственных судебных и правоохранительных органов по кон- кретному уголовному делу.

Благодаря транспарентности для неограни- ченного круга лиц (внешняя) потребность общества в такой информации удовлетворяется посредством (рис. 1--3):

размещения в открытом доступе нормативных правовых актов (проектов), регламентирующих деятельность названных органов;

систематического и оперативного обнародо- вания данных в официальных печатных изданиях, на официальных веб-сайтах в сети Интернет;

отчетов (очных выступлений) в законодатель- ных (представительных) органах, перед собранием граждан;

ответов на запросы граждан, организаций и СМИ, во время личного приема, при проведении мероприятий с участием граждан, по телефонам справочной службы;

проведения информационно-разъяснитель- ной работы в СМИ;

обеспечения доступа к архивным фондам и электронным базам текстов судебных актов;

оснащение помещений указанных органов и других общедоступных мест информационными памятками, буклетами, письмами, плакатами, бан- нерами.

Значение предоставления указанных сведений трудно переоценить. Например, о легитимности деятельности властных субъектов уголовного судопроизводства позволяет судить информация о том, каким правоохранительным органом возбуж- дено уголовное дело и каким должностным лицом осуществляется расследование или судебное разбирательство, каковы порядок судопроизводства и итоги этой деятельности.

Данные об образовании судьи, стаже работы, возрасте, биографии, отчеты о деятельности орга- нов дисциплинарного типа и т. д. позволяют оценить его профессиональную квалификацию и деловой опыт, соответствие квалификационным требова- ниям, предъявляемым к занимаемой должности, объективность и беспристрастность осуществляе- мой деятельности по уголовному делу (рис. 4, 5).

Приведем еще один пример. Возникшие в сред- ствах массовой информации сомнения в возмож- ности принятия объективного и беспристрастного приговора судами Волгоградской области в отно- шении начальника Судебного департамента Волго- градской области В. Безродного1, обвиненного в получении взятки, а позже -- экс-главы Следст- венного комитета Волгоградской области М. Муз- раева, обвиненного в совершении террористиче- ского акта, злоупотреблении должностными полно- мочиями, а также в незаконном приобретении и хранении боеприпасов2, способствовали тому, что в целях купирования неуверенности в спра- ведливости правосудия в первом случае уголов- ное дело было передано на рассмотрение в суд Астраханской области, а во втором -- в суд Рос- товской области.

Информирование может также осуществляться следователем и дознавателем в рамках п. 2 ч. 4 ст. 161 УПК РФ. Более того, проведенное анкетиро- вание1 показало, что 47 % опрошенных следова- телей (дознавателей) и 89 % их руководителей указали на систематичность информирования ими через СМИ населения не только о ходе рас- следования, но и о нормативных правовых актах, регламентирующих деятельность по уголовному делу, квалификации содеянного, об уровне про- фессионализма привлеченных к расследованию специалистов и экспертов.

К сожалению, транспарентность для неограни- ченного круга лиц в отечественном УПК РФ ре- гламентации фактически не получила. Исключением стала ст. 8.1, где в качестве принципа уголовного судопроизводства закреплена обязанность суда размещать на официальном сайте в сети Интернет информацию о поступивших внепроцессуальных обращениях по уголовным делам, находящихся в его производстве.

Между тем, например, в УПК ФРГ2 закреплена обязанность федеральных земель и федерального генерального прокурора ФРГ ежегодно предостав- лять в Интернете обзор о количестве уголовных производств, в рамках которых был осуществлен негласный контроль телекоммуникаций, о количе- стве вынесенных соответствующих постановлений и совершенных преступлений, для расследования которых была применена названная мера (§ 101b УПК ФРГ). А в УПК Швейцарии закреплено право прокуратуры и суда, а с их согласия -- полиции, информировать население о предстоящем разби- рательстве, случившейся аварии или совершен- ном преступлении в целях исправления неточных сообщений или опровержения слухов3.

Рис. 1. Помещения территориальных органов внутренних дел, где размещена информация о структуре органа, сотрудниках, правах и обязанностях заявителя, пострадавшего, задержанного и т. д.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 2. Скриншот фрагмента сайта ГУ МВД России по Волгоградской области

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 3. Скриншот фрагмента сайта ГСУ ГУ МВД России по Волгоградской области

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 4. Скриншот фрагментов официального сайта Центрального районного суда Волгограда1

Размещено на http://www.allbest.ru/

Рис. 5. Скриншот фрагмента официального сайта Верховного Суда Российской Федерации1

Несколько иная ситуация складывается с транс- парентностью для участников уголовного судопроиз- водства. Хотя прямого закрепления данный вид транспарентности в УПК РФ не получил, в его положениях четко прослеживаются требования законодателя о полноте, понятности, своевремен- ности, доступности предоставления информации для участников процесса о деятельности должност- ных лиц государственных судебных и правоохрани- тельных органов по уголовному делу, непосредст- венно затрагивающей их права и законные инте- ресы, а также документировании. Для исполнения названных положений участники уголовного судо- производства информируются посредством разъяс- нения, уведомления, извещения и объявления.

В качестве примера можно привести ч. 1 ст. 11 УПК РФ, обязывающую разъяснять права, обязан- ности и ответственность каждому участнику уголов- ного судопроизводства, а также ч. 3 ст. 124 УПК РФ, регламентирующую уведомление о порядке обжало- вания принятых процессуальных решений.

О дате, времени и месте производства процес- суальных действий извещаются участники следст- венных действий (п. 1 ч. 3 ст. 166, ч. 1 ст. 188 УПК РФ) и судебного разбирательства (ч. 2 ст. 228, ч. 2 ст. 389.11 УПК РФ), о дне предъявления обвинения -- обвиняемый (ч. 2--4 ст. 172 УПК РФ).

Подозреваемому, обвиняемому и потерпевшему объявляется состав следственной группы (ч. 2 ст. 163, ч. 2 ст. 223.1 УПК РФ); сторонам процесса и присутствующим в зале судебного заседания объявляется состав суда, представляются участ- ники судебного разбирательства (ч. 1 ст. 266, ч. 2 ст. 389.13 УПК РФ).

Между тем указанные разъяснения, уведомле- ния, извещения и объявления неспособны в полной мере реализовать право участников уголовного судопроизводства на получение информации, поскольку в ней нет смысла, если она написана непонятным для них языком, а из их содержания не очевидна правомерность принятого решения. В связи с этим еще одним важным средством реализации транспарентности для участников уголовного судопроизводства является обязанность не только донести информацию, но и сделать ее доступной для получателя.

Так, лицо, в производстве которого находится уголовное дело, должно выяснить у подсудимого, понятны ли ему обвинение (ч. 2 ст. 273 УПК РФ) и вопросы (ч. 8 ст. 339 УПК РФ), нормы права, относящиеся к уголовному делу, и порядок их осуществления, понятен ли смысл оглашенных в суде документов и содержащихся в них вопросов и понятий (п. 2 ч. 1 ст. 333, ч. 5 ст. 338, ч. 2 ст. 243, ст. 344 УПК РФ).

Реализация принципа понятности усматрива- ется и в требовании законодателя о разъясне- нии в постановлении или определении оснований и мотивов принятого решения, их обоснованности (ч. 4 ст. 7 УПК РФ).

К средству обеспечения транспарентности для участников уголовного судопроизводства относим своевременность информирования (например, участника следственного или судебного действия о характере предстоящего мероприятия, дате, времени и месте производства, процессуальном статусе самого участника, а также о последствиях неявки (чч. 2--4 ст. 172, ч. 1 ст. 188, ст. 267--270, ч. 2 ст. 278 УПК РФ)).

Особое место в системе правообеспечительных мер уголовного судопроизводства занимает требо- вание законодателя об информировании участников процесса о должности, фамилии и инициалах лица, производящего процессуальное действие (напри- мер, лица, принявшего заявление о правонару- шении (ч. 3 ст. 141 УПК РФ), составившего протокол (п. 2 ч. 3 ст. 166 УПК РФ), принявшего процессу- альное решение (п. 2 ч. 2 ст. 171, п. 2 ч. 2 ст. 212, п. 2 ч. 2 ст. 223.1 УПК РФ) или осуществляющего производство судебной экспертизы (п. 4 ч. 1 ст. 204 УПК РФ), и т. д.).

Предоставление указанной информации способ- ствует реализации права участников процесса на обжалование действий и решений должностного лица, заявление ему отвода, а также препятствует повторному участию в деле судьи.

Еще одним важным средством обеспечения внутренней транспарентности является ознаком- ление с материалами уголовного дела. Вручение или направление копии процессуального решения служит механизмом информирования участников о ходе уголовного судопроизводства. Более того, ч. 2 ст. 24 Конституции Российской Федерации четко указывает на обязанность должностных лиц государственных органов предоставлять каждому возможность ознакомления с документами и мате- риалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом. Полагаем, что материалы уголовного дела, где зафиксированы процессуальные решения и доказательства вины или невиновности, имеют непосредственное отношение к правам и свободам участников уголовного судопроизводства, соответст- венно, они наделяются правом ознакомления с материалами уголовного дела, однако в зависи- мости от их процессуального статуса.

Между тем реализация названных положений невозможна без другого средства транспарент- ности -- документирования всех этапов и юриди- чески значимых действий, выполняемых в процессе осуществления правоохранительными органами деятельности. Принимаемое должностным лицом в пределах его полномочий процессуальное реше- ние оформляется, в соответствии с ч. 2 ст. 474, ч. 2 ст. 474.1 УПК РФ, в виде постановления или определения на бланках в письменном и (или) электронном виде (например, ч. 1 ст. 42, ч. 1 ст. 44, ч. 2 ст. 186, ч. 2 ст. 227, ч. 2 ст. 236 УПК РФ).

В соответствии с требованиями УПК РФ докумен- тированию подлежит и сама деятельность, осуще- ствляемая в ходе следственных и судебных действий на всех стадиях уголовного судопроизвод- ства, посредством составления протокола и прила- гающихся к нему результатов фиксирования стено- графированием, фотографированием, киносъемкой, аудио- и видеозаписью (ч. 9 ст. 234, ч. 3 ст. 243, ч. 1 ст. 245, ч. 3 ст. 256, ст. 259 и др.).

В ходе предварительного расследования пра- вом ознакомления с протоколом следственного действия непосредственно после его окончания наделен каждый его участник (ч. 6 ст. 166 УПК РФ), а по окончании расследования со всеми мате- риалами уголовного дела, в том числе с прото- колами, вправе ознакомиться стороны процесса (ст. 216 и 217 УПК РФ). В судебных стадиях ознаком- ление сторон процесса с протоколом судебного заседания, получение его копии и право подачи замечаний на его содержание также получили процессуальную регламентацию (чч. 6--8 ст. 259, ст. 260 УПК РФ).

В завершение отметим, что рассмотренные элементы транспарентности получили норматив- ную регламентацию на всех стадиях уголовного судопроизводства, а невыполнение названных предписаний может привести к отмене любого решения следователя (дознавателя) или суда. Принимая во внимание сказанное, представляется дальновидным замечание М. Т. Аширбековой [11], указавшей на основополагающую идею транспа- рентности как на сущностную черту, способную, дозрев до правового оформления, пополнить собой систему принципов уголовного процесса.

Література

1. Большой толковый словарь русского языка / сост. и гл. ред. С. А. Кузнецов. Санкт-Петербург: Норинт, 2000. 1536 с.

2. Bentham J. Traite des preuves judiciaries. Paris: Bossange Freres, Libraires-Editeurs, 1823. 444 p.

3. Гунин Д. И. Транспарентность и тайна информации: теоретико-правовой аспект: дис. ...канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008. 174 с.

4. Полиева О. М. Гласность и информа- ционная открытость в деятельности судов общей юрисдикции: автореф. дис. канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2014. 28 с.

5. Тарасов А. А. Транспарентность право- судия -- важный признак правового государства // Правовое государство: теория и практика. Общественно-политический и научно-правовой журнал. 2013. № 4 (34). С. 15--20.

6. Schill S. Transparency as а global norm in Inter- national investment law // Kluwer Arbitration Blog. 2014. 15 September.

7. Кармазина Е. В. Современная персонали- зация свободы // Идеи и идеалы. 2015. Т. 2, № 2 (24). С. 94--103.

8. Ковалева Е. В. Обеспечение транспарент- ности органов местного самоуправления совре- менной России в процессе информатизации политического управления: дис. канд. полит. наук. Саратов, 2010. 222 с.

9. Талапина Э. В. Модернизация государствен- ного управления в информационном обществе: информационно-правовое исследование: дис. ...д-ра юрид. наук. Москва, 2015. 469 с.

10. Поляков М. П. Уголовно-процессуальная интерпретация результатов оперативно-розыск- ной деятельности: дис. ... д-ра юрид. наук. Нижний Новгород, 2002. 442 с.

11. Аширбекова М. Т. Принципы уголовного судопроизводства: их сущностные черты, свой- ства и система // Уголовное судопроизводство: современное состояние и основные направления совершенствования: сб. материалов междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 50-летнему юбилею д-ра юрид. наук, проф. А. В. Гриненко. Москва: МГИМО МИД России, 2016. С. 69--74.

12. Large explanatory dictionary of the Russian language. Chief ed. is S. A. Kuznetsov. Saint Petersburg: Norint; 2000: 1536 (In Russ.).

13. Bentham J. Traite des preuves judiciaries. Paris: Bossange Freres, Libraires-Editeurs; 1823: 444. (In French).

14. Gunin D. I. Transparency and secrecy of infor- mation: legal and theoretical aspect. Dissertation of candidate of juridical sciences. Yekaterinburg; 2008: 174. (In Russ.).

15. Polieva O. M. Glasnost and information open- ness in the activities of courts of general jurisdiction. Abstract of dissertation of candidate of juridical sci- ences. Rostov-on-Don; 2014, 28. (In Russ.).

16. Tarasov A. A. Transparency of justice is an important mark of the law-governed state. Law-governed state: theory and practice. Socio- political and scientific and legal journal, 15--20, 2013. (In Russ.).

17. Schill S. Transparency as а global norm in International investment law. In: Kluwer Arbitra- tion Blog, 15 September 2014.

18. Karmazina Ye. V. Modern personalization of fre- edom. Ideas and ideals, 94--103, 2015. (In Russ.).

19. Kovaleva Ye. V. Ensuring transparency of local self-government bodies of modern Russia in the process of informatization of political management. Dissertation of candidate of political sciences. Sara- tov; 2010: 222. (In Russ.).

20. Talapina E. V. Modernization of public / state administration in the information society: information and legal research. Dissertation of doctor of juridical sciences. Moscow; 2015: 469. (In Russ.).

21. Polyakov M. P. Criminal procedural inter- pretation of the results of detective activities. Dis- sertation of doctor of juridical sciences. Nizhny Novgorod; 2002: 442. (In Russ.).

22. Ashirbekova M. T. Principles of criminal proceedings: their essential features, properties and system. In: Criminal proceedings: modern state and main directions of improvement. Collection of materi- als of international scientific-practical conference dedicated to the 50th anniversary of doctor of juridical sciences, professor A. V. Grinenko. Moscow: MGIMO University; 2016: 69--74. (In Russ.).

Размещено на Allbest.ru