Nadezhda Georgievna Muratova

Kazan (Volga region) Federal University, Kazan, Russia

Keywords: digital statistics, monitoring information, artificial intelligence technologies, unique criminal case, inter-branch information

Процессуальные правила, процедуры, акты, решения, дела, количество дел, состояние преступности, суммы ущерба и суммы возмещенного ущерба и другие параметры социально значимых цифровых данных закономерно порождают ряд практически риторических вопросов: как запомнить и применить все официально опубликованные статистические данные? зачем они нужны отдельному следователю, прокурору, судье, адвокату? можно ли эти данные привести в систему, которая в обозримом будущем может превратиться в единый цифровой ряд с позиций технологий искусственного интеллекта?

Профессиональные ответы на эти вопросы, представляется, можно получить последовательно после изучения закономерностей формирования единого информационно-правового поля и создания условий для внедрения технологий искусственного интеллекта в такую социально значимую сферу, как уголовное судопроизводство. Можно в данном случае ограничиться как минимум принятыми нормативными актами, которые формируют концептуальные основы единства информационно-правового поля.

Указ Президента Российской Федерации от 20 мая 2011 г. № 657, утвердивший Положение о мониторинге правоприменения в Российской Федерации¹, изменил отношение к массиву статистических данных. Так, 5 марта 2021 г. было принято распоряжение Правительства Российской Федерации, которое обязывает исследователей понять значение системы мониторинга и оценки каких-либо ситуаций². В распоряжении Правительства Российской Федерации от 8 сентября 2022 г. № 2572-р говорится о плановых мероприятиях мониторинга правоприменения³.

В ноябре 2017 г. Департамент проектной деятельности правительства обратился с предложениями по цифровизации нормотворчества и правоприменения: создать «электронные кодексы», генерировать типовые судебные решения при помощи искусственного интеллекта и автоматизированной системы контроля судебной практики. Оптимизируются тексты правовых документов, они станут более четкими и понятными, улучшится в целом юридическая техника [1]. Автоматизированная система поддержки правовых решений сможет проверять их на ошибки и коррупционную составляющую⁴.

В Верховном Суде Российской Федерации на форуме «Повышение эффективности судебной защиты и законных интересов бизнеса» отмечалась востребованность идеи внедрения искусственного интеллекта в судебную систему в условиях цифровизации, которая обеспечит единообразие судебной практики, профессиональное развитие и качество правосудия, анализа коррупционных рисков [2]. Кроме того, интересна идея создания модели «электронных весов правосудия» [3]. Генеральная прокуратура Российской Федерации разработала и утвердила Концепцию трансформации органов и организаций прокуратуры, которая обеспечивает понимание целей, задач и принципов применения информационных технологий при реализации полномочий прокуроров⁵. Заслуживают внимания и опубликованные результаты исследования в сфере адвокатской деятельности в рамках научного проекта № 18-29-16170 «Концептуальные основы нормативного регулирования единой цифровой среды адвокатуры России», когда Федеральная палата адвокатов Российской Федерации инициировала создание Комплексной информационной системы адвокатуры России (КИС АР) [4]. Об использовании информационных технологий и значении комплексных мер по противодействию трансграничной преступности говорится в Межгосударственной программе совместных мер борьбы с преступностью на 2019--2023 годы¹.

Таким образом, единство информационно-правового поля и правоприменительной практики в условиях цифровизации экономических и социальных явлений может обеспечить оптимизацию современных технологий для создания Концепции единого цифрового уголовного дела.

Трудно переоценить значение идей великого немецкого математика, философа и юриста Готфлида Вильгельма Лейбница (1646--1616), создавшего счетную машину, принцип действия которой лег в основу счетно-решающей техники, и, в будущем, кибернетики [5, с. 29; 6]. В 1972 г. Д. А. Керимов ввел понятие «математическая юриспруденция» [7, с. 299]. Математика удивительно точна в описании научных событий: о вероятности судебных ошибок в приговоре (П. Симон Лаплас, 1775), о правилах вероятности в судебных решениях (С. Пуассон, 1837), о «количественном анализе судейского поведения» (Дж. Шуберт, 1959), об «ожидании вердикта» (С. Нагель, 1961)².

В научной среде активно обсуждается проблема использования математических, имитационных и эвристических моделей при расследовании преступлений (формулы, таблицы, числовые последовательности, геометрические образы) [8]. Примечательно мнение о том, что математическая теория классификации применяется и в правовой статистике [9]. Следовательно, большое значение в юридической практике имеют математические методы: статистика, обработка информации, возможности выявления достоверного прогноза на основании имеющегося статистического материала [10]. Криминологические исследования также не исключают применения математики в юриспруденции, где возможен процесс формализации знаний [11].

Таким образом, мониторинг статистических данных, их учет и оценка приблизили, как представляется, законодателя и практиков к созданию Единого цифрового уголовного дела. Юристы в условиях оптимизации уголовного судопроизводства и законодательства неизбежно будут сопровождать правоприменительные процедуры, процесс принятия решений инновационными технологиями, электронными ресурсами, математической классификационной основой, цифровым программированием и предиктивной аналитикой.

В последние годы обсуждение проблем, связанных с цифровыми технологиями, традиционно занимает страницы юридических изданий. Так, А. А. Бессонов обращает внимание на возможности алгоритмов искусственного интеллекта и математической статистики в криминалистическом изучении преступности [12] и рассказывает о разработке «технологий, которые базируются на алгоритмах искусственного интеллекта, позволяющих осуществлять построение поискового портрета серийного преступника» [13]. С. В. Зуев отмечает, что «цифровые следы остаются далеко не только при совершении киберпреступлений» [14] и предлагает рассмотреть вопрос создания Электронного уголовного дела, считая, что, «учитывая всеобщую цифровизацию общества, уголовное судопроизводство в перспективе подвергнется существенным изменениям» [15]. Активно обсуждается «Концепция электронного доказательства в уголовном судопроизводстве» [16], а также идея уголовно-правового регулирования робототехники [17].

Представляется, что можем развить ранее сформулированную нами идею о формировании концептуальных основ применения искусственного интеллекта в криминалистике и уголовном процессе -- «это система складывающихся в информационных правоотношениях взглядов, идей и явлений в процессе расследования преступлений с целью оптимального управления массивом статистических данных и доказательственных сведений по уголовным делам при формулировании объективных выводов и решений при оценке процессуальной и криминалистической ситуации» [18]. Заслуживают внимания рассуждения о теоретических основах формирования единой нормативной базы вещественных доказательств по уголовным делам [19]. правовой уголовный судопроизводство цифровизация

Мониторинг уголовных дел включает сведения о рассмотрении дел судами первой инстанции, апелляционной инстанции, надзорной инстанции; кассационной инстанции; количестве лиц, совершивших преступление в одиночку; в соучастии; в состоянии алкогольного опьянения; в состоянии наркотического опьянения; рассмотрении дел по существу (с вынесением приговора; прекращением дела; применением принудительных мер медицинского характера); количестве дел, переданных по подсудности; количестве дел, которые были возвращены прокурором для устранения недостатков в порядке ст. 237 УПК РФ; количестве дел, производство по которым окончено; количестве вынесенных частных определений и постановлений суда; количестве дел, рассмотренных в порядке особого производства; о видах наказаний; количестве представлений, ходатайств, жалоб; сведениях о наложении ареста на имущество¹.

По данным о состоянии преступности на 2021--2022 г., количество зарегистрированных преступлений снизилось на 1,9 %; преступлений против личности стало на 5,5 % меньше; каждое четвертое преступление в 2022 г. совершается с использованием высоких технологий (киберпреступность), при этом их раскрываемость увеличилась на 4,4 %; количество преступлений, совершаемых несовершеннолетними, снизилось на 4,4 %; количество преступлений, совершенных в состоянии алкогольного опьянения, уменьшилось на 12,5 % (в состоянии наркотического опьянения -- на 18,5 %); в 2022 г. кража является самым совершаемым преступлением (35,5 %)².

Таким образом, указанные выше позиции мониторинга уголовных дел позволяют убедиться в необходимости создания законодательной модели Единого цифрового уголовного дела.

Современное информационное поле уголовного судопроизводства, активно совершенствуясь в цифровом формате, предполагает понимание субъектами права значения статистического мониторинга. Интерес к информационным технологиям связан, прежде всего, с многочисленными дискуссиями о применении искусственного интеллекта в досудебном и судебном производстве по уголовному делу. В 2008 г. А. Ф. Амануллина обосновала идею создания «единого завершенного производства по уголовному делу, в котором отражались бы все стадии уголовного процесса» [20]. В проекте для издания Scopus была обоснована формирующаяся Концепция применения математических методов и алгоритмов в процессе принятия уголовно-процессуальных решений, которая предполагает: во-первых, формулирование концепта процессуального решения; во-вторых, определение системы вероятностных оснований для принятия процессуальных решений; в-третьих, установление рейтинговых критериев оптимального процессуального решения; в-четвертых, определение алгоритма вариативного результата процессуального решения по уголовному делу; в-пятых, изучение мониторинга судебных ошибок [21].

Действительно, существующие позиции цифровых учетов содержат многоуровневый ряд выявленных и обобщенных правовых закономерностей правоприменительной практики. В Институте проблем правоприменения (г. Санкт-Петербург) много лет проводятся масштабные исследования статистических показателей в целях формирования эмпирической базы. Результатом проделанной работы стало создание проекта «Траектория уголовного дела» [22]. Здесь сведения и о девяти стадиях уголовного-судопроизводства, и о системе процессуальных решений сторон и судебных решений, и о количестве зарегистрированных сообщений и заявлений о совершенных и готовящихся преступлениях, и о суммах ущерба, и другие сведения, размещенные в отраслевых базах данных. Создание Единого цифрового уголовного дела, отражающего систему сведений о процедурах и движении по продолжающемуся или завершенному производству по уголовному делу и хранящегося определенное, порой длительное время в архиве суда, позволит систематизировать все цифровые учеты и статистические базы данных компетентных органов.

Существовал проект использования в следственных органах информационной системы «Электронный паспорт уголовного дела» (Северо-Кавказский и Южный федеральный округ), который был свернут, так как не мог гарантировать защиты персональных данных и тайны предварительного расследования [23].

На основании Федерального закона Российской Федерации «Об осуществлении идентификации и (или) аутентификации физических лиц с использованием биометрических персональных данных, о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» от 29 декабря 2022 г. № 572-ФЗ с применением «Единой системы идентификации и аутентификации физических лиц с использованием биометрических персональных данных» создана нормативная база биометрических персональных данных: изображений лиц людей, полученных с помощью фото- и видеоустройств, а также записей голоса, полученных с помощью звукозаписывающих устройств. Приняты Правила отказа и отзыва отказа от сбора и размещения биометрических персональных данных¹.

В Указе Президента Российской Федерации от 10 октября 2019 г. дано определение: «Искусственный интеллект -- комплекс технологических решений, который включает в себя информационно-коммуникационную инфраструктуру, позволяющий имитировать когнитивные функции человека (включая самообучение и поиск решений без заранее заданного алгоритма) и получать при выполнении конкретных задач результаты»². Федеральный закон Российской Федерации «О безопасности критической информационной инфраструктуры Российской Федерации» от 26 июля 2017 г. № 187-ФЗ предлагает интересный терминологический ряд: «компьютерная атака», «компьютерный инцидент», «безопасность критической информационной инфраструктуры». Кроме того, в соответствии с Федеральным законом от 24 апреля 2020 г. № 123ФЗ в течение пяти лет в Москве будет применяться экспериментальный правовой режим для внедрения технологий искусственного интеллекта³. Отмечают, что новые технологии могут повлечь за собой появление новых форм преступности [24].

В Казахстане появился Единый реестр досудебных расследований (ЕРДР), и в УПК РК была введена ст. 42-1 «Формат уголовного судопроизводства»⁴. В Республике Армения в 2018 г. был принят новый Судебный кодекс, где созданы единые процедуры и правила для всех судов и звеньев судебной системы⁵. По УПК ФРГ часть уголовного дела в электронном виде носит название «электронное досье»⁶. В Китае создана единая цифровая платформа сбора и обработки судебной информации, идет формирование «умных судов»: предиктивная аналитика (прогнозирование результата судебных процессов), онлайн-посредники, поиск прецедентов, возможность генерировать тексты судебных решений [25].

Современный глоссарий, определяющий информационные технологии: цифровая (электронная) валюта, криптовалюта, фиатная валюта, майнинг, блокчейн, хеш, хеширование, облачные вычисления, игровой (технологический) автомат, -- отмечается в правовых позициях Верховного Суда Российской Федерации¹. В СМИ неоднократно говорится о неправомерном доступе к учетным записям пользователей Интернета и платежных систем [26]. В Уголовном кодексе Российской Федерации (УК РФ) все больше составов преступлений, в конструктивных или квалифицирующих признаках которых указана электронная информация и электронные носители информации: неправомерный доступ к компьютерной информации (ст. 272 УК РФ); создание, использование и распространение вредоносных компьютерных программ (ст. 273 УК РФ); нарушение правил эксплуатации средств хранения, обработки или передачи компьютерной информации, информационно-телекоммуникационных сетей (ст. 274 УК РФ); неправомерное воздействие на критическую информационную инфраструктуру Российской Федерации (ст. 274.1 УК РФ); мошенничество с использованием электронных средств платежа (ст. 159.3 УК РФ); мошенничество в сфере компьютерной информации (ст. 159.6 УК РФ) и др. В УПК РФ появился перечень следственных действий с использованием видео-конференц-связи (Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 30 декабря 2021 г. № 501-ФЗ). Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ (чч. 3, 4 ст. 6) регламентирует возможность использования информационных систем, видео и аудиозаписи, кино и фотосъемки, получения компьютерной информации. Исследуется криминальное использование цифровых технологий (киберпреступность) в социально-экономической сфере, материальном производстве: робототехника, электронная почта, компьютеризация производства, обеспечение финансовой безопасности, информационно-телекоммуникационная сеть «Интернет», служба мгновенных сообщений, хищение персональных данных -- «виртуальный криминал» [27]. Дискуссию вызвала инициатива уполномоченного при Президенте России по правам ребенка о создании реестра педофилов в целях защиты несовершеннолетних². В связи с этим считаем, что применение математических, статистических и информационно-технологических методов при противодействии киберпреступлениям предполагает формирование Концепции электронно-технологического сопровождения расследования уголовного дела, которая содержала бы комплексное, научное, профессионально-экспертное, оперативное, электронно-цифровое, техническое и финансово-аналитическое обеспечение расследования уголовного дела [28]. Концепция формирования Единого цифрового уголовного дела в условиях применения технологий искусственного интеллекта предполагает определение этапов сбора статистических данных об уголовном деле; систематизацию сведений об уголовном деле, полученных в ходе мониторинга, создание теоретико-правовой модели Единого цифрового уголовного дела.