К вопросу о правовом статусе Каспийского моря

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

К вопросу о правовом статусе Каспийского моря

Самира А. Иманова

Аннотация

Статья посвящена проблеме определения правового статуса Каспийского моря в 1990-2010-е гг. Отмечая, что «проблема Каспия» возникла в XVIII в. в связи с борьбой России и Персии за сферы влияния в Прикаспийском регионе, автор рассматривает основные вехи развития данной проблемы и подходы ключевых акторов к ее решению. Особое внимание в статье уделяется позиции руководства двух стран - Азербайджана и России. Автор констатирует, что подписанная в 2018 г. пятью прикаспийскими государствами Конвенция о правовом статусе Каспийского моря означала принятие ими обсуждавшегося с 1990-х гг. варианта соглашения по принципу “win-win”, который, в частности, считал оптимальным Гейдар Алиев. Несмотря на высокую практическую и символическую значимость конвенции, автор указывает на ряд пробелов, которые мешают ее эффективной реализации и способны серьезно осложнить отношения между прикаспийскими странами в будущем. К числу таких пробелов автор причисляет отнесение Каспия к маргинальной для международного права категории «водоемов», отсутствие четко прописанных в конвенции механизмов урегулирования споров между странами-участницами, неразрешенность вопроса о делимитации границ донных национальных секторов и др.

Ключевые слова: Азербайджан, Россия, Каспийское море, международноправовой статус, «Контракт века», конвенция, водоем, энергоресурсы

Abstract

On the legal status of the Caspian Sea

Samira A. Imanova

The article is about determining the legal status of the Caspian Sea in the 1990s-2010s. Noting that the “Caspian issue” emerged in the 18^th century in connection with the struggle between Russia and Persia for spheres of influence in the Caspian region, the author considers the main milestones in the development of the issue and approaches of key actors to its solution. The article pays special attention to the position of the leadership of the two countries - Azerbaijan and Russia. The author states that the Convention on the Legal Status of the Caspian Sea signed in 2018 by the five Caspian littoral states meant their acceptance of the “win-win” version of the agreement discussed since the 1990s, which, in particular, Heydar Aliyev considered optimal. Despite the high practical and symbolic significance of the Convention, the author points out a number of gaps that hinder its effective implementation and can seriously complicate relations between the Caspian littoral states in the future. Among them, the author considers the Caspian Sea as a marginal category of “water bodies” for international law, the absence of mechanisms for dispute settlement between the participating countries clearly stipulated in the Convention, the unsolved issue of delimitation of the borders of the bottom national sectors as well as the lack of a legal framework for the settlement of disputes between the Caspian countries etc.

Keywords: Azerbaijan, Russia, Caspian Sea, international legal status, “Contract of the Century”, convention, water basin, energy resources

Введение

правовой статус каспийское море

Каспийское море является крупнейшим озером в мире, богатым месторождениями нефти и газа. Ресурсная значимость Каспия, а также его географическое расположение обуславливают его высокий «политический вес» в современном мире.

Как отмечает академик РАН Е.И. Пивовар, «комплекс причин, связанных с ресурсными, экономическими, экологическими, правовыми и другими особенностями Каспийского региона, делают его центром притяжения глобального характера. Регион представляет собой уникальный случай пересечения интересов сразу нескольких групп стран» [Пивовар 2019, с. 15].

После распада СССР резко актуализировалась проблема статуса Каспийского моря.

Она оставалась неразрешенной вплоть до 2018 г., когда в результате долгих и сложных переговоров была подписана основополагающая Конвенция о правовом статусе Каспийского моря [Пивовар 2019]. Проблема эта была комплексной, но в первую очередь обуславливалась двумя факторами - уникальным географическим положением и неясным географическим же статусом объекта спора: если считать Каспий морем, на него должен распространяться (со всеми своими свободами, даже в отношении третьей стороны) правовой режим Конвенции о морском праве 1982 г.; если же Каспий все же является озером, его правовой статус регулируется лишь на основе общих принципов, изложенных в пограничных договорах [Pietkiewicz 2021; Гудев 2022].

Урегулированию проблемы Каспия посвящено немало научных и экспертных работ. Цель данного исследования заключается в выявлении спорных вопросов, которые не удалось разрешить в 2018 г. Мы полагаем, что полностью и окончательно правовой статус Каспийского моря определить не удалось, то есть страны региона, в особенности Россия и Азербайджан, будут возвращаться к этому вопросу, который по-прежнему будет оказывать значительное влияние на их взаимоотношения.

Обзор истории проблемы правового статуса Каспийского моря

правовой статус каспийское море

История определения статуса Каспия с участием Российской империи начинается в 1723 г. Тогда Каспийский (Персидский) поход Петра I завершился подписанием российско-персидского Петербургского договора, согласно которому Россия получила значительную часть прикаспийских земель и господствующее положение на море [Хабиби-Рудсари 2013]. Вскоре эти условия были пересмотрены и, в соответствии с Рештским договором между Россией и Персией (21 января 1732 г.), Сефе- видам были возвращены ранее утраченные провинции Гилян, Мазандаран и Астрабад, а находившиеся в этих провинциях русские войска были отведены за Куру. Как полагает Е.Б. Завьялова, оба эти договора «заложили фундамент под правовой статус Каспийского моря», установив «режим свободного судоходства для иранских и российских торговых судов и исключительное право России иметь военный флот на Каспии» [Завьялова 2017, с. 41-42].

В первой трети XIX в., в результате двух войн, по условиям Гюлистанского (12 октября 1813 г.) и Туркманчайского (10 февраля 1828 г.) российско-персидских договоров, Каспийское море стало фактически закрытым, внутренним морем Российской империи, находившимся под ее юрисдикцией [Мамедов 1999; Завьялова 2017]. Уточнение каспийской границы между Россией и Персией в 1881 и 1893 гг. не принесло в этом плане никаких изменений.

Как отмечает Р.Ф. Мамедов, после Октябрьской революции «была сделана попытка выработки международно-правового положения Каспийского моря в рамках советско-иранского Договора от 28 февраля 1921 г.» [Мамедов 1999, с. 112]. Согласно этому договору, обе стороны признали границу, установленную в 1881 г., получили право свободного и равного судоходства по Каспию под своими флагами. Через 20 лет, в 1940 г., в соответствии с советско-иранским Договором о торговле и судоходстве, Каспийское море было определено как море обоих государств. Таким образом, из закрытого российского моря Каспий фактически превратился в море закрытое советско-иранское [Мамедов 1999; Ильинская 2021]. Однако документально этот статус закреплен не был. Нигде не было зафиксировано, что акватория и природные ресурсы Каспия в целом являются общей собственностью этих двух стран. В упомянутых договорах 1921 и 1940 гг. отсутствовали положения о разделе водной поверхности и дна Каспийского моря, об экологии, о порядке использования его природных ресурсов и др. При этом реальный опыт СССР и Ирана показывал, что море было фактически разделено на национальные сектора между четырьмя советскими республиками - Россией, Азербайджаном, Казахстаном и Туркменистаном [Qasimli 2015, s. 372]. И разработка нефтяных месторождений на советской «половине» моря велась без каких-либо консультаций с Ираном [Алиев 2003, с. 114]. Примечательно, что незадолго до распада СССР, 18 января 1991 г. Совет Министров Азербайджанской ССР и Министерство нефтяной и газовой промышленности СССР приняли совместное решение, согласно которому Азербайджан получил исключительное право на разведку и добычу минеральных ресурсов в определенном секторе по средней линии с возможностью привлечения иностранных компаний [Алиев 2003, с. 115, 120].

Однако на международном уровне вопрос о правовом статусе Каспия не обсуждался вплоть до прекращения существования советского государства [Qasimli 2015].

Россия и Каспий в 1990-е гг.

Каспий входит в зону особых интересов России не одно столетие. И проблема его статуса в контексте российских геополитических задач также возникла не в ХХ в. Однако особую остроту она приобрела после распада СССР, когда на политической карте мира появилось сразу несколько новых прикаспийских государств - помимо России, это были Азербайджан, Казахстан и Туркменистан. Для всех четырех республик освоение энергетических ресурсов Каспийского моря имело большое значение с точки зрения обеспечения суверенитета.

Согласно российской точке зрения, Каспий должен был остаться закрытым морем, а новые независимые прикаспийские государства могли участвовать в его «эксплуатации» с согласия Москвы и Тегерана. Это не устраивало ни Азербайджан, ни Казахстан и Туркменистан. Руководство Азербайджана, в частности, исходило из того, что Каспийское море действительно является закрытым, поскольку не имеет выхода в мировой океан; но так как оно расположено в границах пяти государств, его нельзя считать внутренним морем - все эти пять государств имеют равные права и должны обладать национальными секторами, в границы которых никто не сможет вторгнуться без разрешения государства-обладателя [Алиев 2003, с. 118].

Намерение следовать собственным интересам и представлениям о статусе моря Азербайджан продемонстрировал, подписав в 1994 г. «Контракт века» с консорциумом западных компаний о разработке месторождения «Азери - Чираг - Гюнешли» на Каспии.

Реакция России была резкой: создание подобных консорциумов недопустимо без согласия других прикаспийских государств. В октябре 1994 г. МИД РФ подготовил документы, запрещающие азербайджанским судам пользоваться внутренними водными путями на территории России и иметь нефтяное оборудование на Каспии. 5 декабря того же года Российская Федерация направила в Генассамблею ООН документ под названием «Об отношении Российской Федерации к правовому режиму Каспийского моря», в котором был выражен протест против работ, проводимых на Каспии в соответствии с «Контрактом века». Письма протеста были направлены также правительству Великобритании и другим государствам-участни- кам договора [Qasimli 2015, s. 379].

Важно отметить при этом, что в российских властных элитах не было консенсуса по поводу «каспийской проблемы» во

обще и «Контракта века» в частности. Открыто негативную позицию МИДа РФ не разделяли их прагматически настроенные коллеги по Кабинету министров и особенно руководители топливно-энергетического комплекса, которые считали необходимым наладить равноправное и взаимовыгодное сотрудничество в Прикаспийской зоне между всеми государствами региона [Притчин 2012]. Кроме того, мы полагаем, что для России был важен не столько вопрос о статусе Каспийского моря сам по себе, сколько проблема контроля за экспортом добываемого на Каспии углеводородного сырья. Для Москвы принципиальная задача заключалась в том, чтобы не допустить появления конкурентов на европейском рынке энергоресурсов [Черницы- на 2016], - именно этим была обусловлена резкая реакция на заключение «Контракта века». И это же объясняет на первый взгляд противоречивую позицию Москвы относительно разделения не только энергоресурсов, но и водной поверхности в соответствии с логикой «дно делим, вода - общая» [Качалова 2019, с. 136; Черницына 2016].

С российской позицией во многом было солидарно руководство Ирана, для которого совместное использование Каспийского моря было предпочтительнее секторального по двум причинам: во-первых, иранский сектор на Каспии обладал менее значимыми энергетическими ресурсами, чем сектора Азербайджана, Казахстана и Туркменистана, а во-вторых, Иран не хотел допустить присутствия в регионе США и европейских государств [Черницына 2016].

Торжество прагматики

В середине 1990-х гг. в каспийской политике России возобладало прагматическое отношение к проблеме: благополучие на границах, сохранение добрососедских отношений с прикаспийскими государствами - эти соображения оказались весомее экономических интересов. Несмотря на то, что до урегулирования статуса Каспийского моря еще было далеко, 18 января 1996 г. Россия и Азербайджан заключили договор о транзите через территорию РФ азербайджанской нефти, добываемой в Каспийском море, в п. 2 которого оговаривалось, что собственником этой нефти является поставщик [Черницына 2016]. В том же году была создана специальная совместная рабочая группа, основной задачей которой стала разработка Конвенции о правовом статусе Каспийского моря.

После прихода к власти в России Владимира Путина Каспийское море было объявлено зоной особых интересов России, началось последовательное укрепление позиций российских компаний в регионе [Черницына 2016]. Но одновременно новый президент форсировал переговорный процесс относительно статуса Каспия, выступая, как и его азербайджанский коллега Гейдар Алиев за разделение дна Каспийского моря на сектора по методу средней линии между государствами.

9 января 2001 г. было принято «Совместное заявление о принципах сотрудничества на Каспийском море», в котором президенты России и Азербайджана констатировали, что разработка нового правового статуса Каспия может быть осуществлена на основе общего согласия всех прикаспийских государств¹ (площадкой для достижения такого согласия станут Каспийские саммиты [Пивовар 2019; Качалова 2019]).

А к подписанному в 1998 г. российско-казахстанскому договору [Агакишиев 2019] добавился договор казахстанско- азербайджанский 2001 и российско-азербайджанский 2002 г. Последний, подписанный 23 сентября 2002 г. в Москве, стал важнейшим событием в процессе выработки статуса Каспийского моря и разрешения существующих разногласий. Согласно договору, морское дно и шельф, как декларировалось ранее, разграничивались по средней линии. В документе указывалось, что стороны могут осуществлять экономическую деятельность, связанную с использованием минеральных ресурсов, в пределах своих подсекторов на морском дне вплоть до демаркационной линии Совместное заявление о принципах сотрудничества на Каспийском море. Принято президентами России и Азербайджана в Баку 9 января 2001 г. // Президент России. URL: http://www.kremlin.ru/supplement/3262 (дата обращения 31 марта 2023). Состоялись переговоры Владимира Путина и Президента Азербайджана Гейдара Алиева, 23 сентября 2002 г. // Президент России. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/27429 (дата обращения 31 марта 2023)..

Таково было начало пути, завершившегося в 2018 г. подписанием Конвенции о правовом статусе Каспийского моря. Промежуточными пунктами на этом пути станут соглашение между Азербайджаном, Россией и Казахстаном «О разделе дна Каспия по средней линии на национальные сектора, совместном использовании водной поверхности» от 14 мая 2003 г. (согласно этому документу, 18,7% дна Каспия по средней линии осталось под контролем России, 19,5% - Азербайджана, 29,6% - Казахстана Hun O. Xazarin huquqi statusu tanzimlandi - tarixi razila§ma [Правовой статус Каспия урегулирован - историческое соглашение] // Milli.az. 13 August, 2018. URL: https://news.milli.az/politics/676049.html (дата обращения 25 мая 2023).), Соглашение о сотрудничестве в сфере безопасности на Каспийском море и совместная политическая декларация прикаспийских стран от 18 ноября 2010 г. (эти документы можно считать проектом разграничения акватории Каспийского моря) и др.

Значение Конвенции о правовом статусе Каспийского моря

Многолетние переговоры показали, что в силу своих особенностей Каспийское море может иметь лишь особый правовой статус - закрытого водоема, воды которого находятся в общей собственности всех прикаспийских государств, а дно и недра делятся на национальные сектора Xazar danizinin huquqi statusu haqqinda Konvensiya. Azarbaycan Res- publikasinin Prezidentinin 2019-cu il 12 fevral tarixli 1488 nomrali Sarancami ila tasdiq edilmi§dir. [Конвенция о правовом статусе Каспийского моря. Утвержден Указом Президента Азербайджанской Республики № 1488, от 12 февраля 2019] // National legislative framework. URL: https://e-qanun. az/framework/41551 (дата обращения 25 мая 2023). [Качалова 2019; Гулиева 2019]. Иные варианты ведут к быстрому расшатыванию геополитической ситуации в регионе и конфронтации между стра- нами-соседями.

Приняв Конвенцию 2018 г., пять постсоветских прикаспийских государств вернулись к исходному предложению Азербайджана разделить Каспий в рамках международно-правовых норм и по принципу “win-win” [Гулиева 2019].

При этом весьма важно отметить, что в конвенции имеются важные недочеты и пробелы, которые могут привести к серьезным осложнениям в дальнейшем.

Во-первых, согласно букве конвенции, Каспий определен как «водоем», то есть не море и не озеро. С одной стороны, авторам документа удалось таким образом обойти сложный вопрос о географическом статусе объекта соглашения. С другой стороны, если Каспий - не море и не озеро, он не подпадает под действие важных международных соглашений, от соблюдения которых зависит экология «водоема», безопасность судоходства и добычи энергоресурсов и пр.

Во-вторых, определив, что дно и недра Каспия делятся на национальные сектора, конвенция не определила границы этих секторов, то есть делимитация остается предметом дальнейших соглашений между прикаспийскими государствами. С одной стороны, это можно приветствовать, так как в подобном «свободном» режиме этим государствам, имеющим непростые отношения между собой, в определенном смысле проще договориться, найти устраивающие их решения. Кроме того, отчасти такие договоренности были достигнуты задолго до подписания конвенции - в двустороннем формате: именно так разделили свои сектора Россия и Казахстан в 1998 г. и Россия и Азербайджан в 2002 г., используя среднюю линию, которая проводилась с учетом равноудаленности точек (в случае России, Казахстана и Азербайджана она еще и модифицировалась по согласованию сторон) [Гудев 2022]. С другой стороны, определение границ секторов - основополагающая для будущего Прикаспийского региона задача, которая должна решаться консолидированно, на основе четко сформулированных и зафиксированных на бумаге принципов, с использованием ясных и согласованных сторонами методик. Пока ничего этого нет, существует высокая вероятность превращения конвенции в «декларацию намерений».

В-третьих, конвенция не прояснила, каким образом участники соглашения должны урегулировать споры и разногласия, если они возникнут при реализации прикаспийскими государствами законных прав и обязанностей относительно Каспия. Да, в п. 1 ст. 21 предусматриваются консультации и переговоры, но не говорится, как следует поступить, если стороны оказались в тупике (например, во время переговоров по делимитации границ морского дна) The Convention on the Legal Status of the Caspian Sea - A sea or not a sea: that is still the question // Norton Rose Fulbright. September 2018. URL: https://www.nortonrosefulbright.com/en/knowledge/publica tions/5f222b95/the-convention-on-the-legal-status-of-the-caspian-sea---a- sea-or-not-a-sea-that-is-still-the-question (дата обращения 23 мая 2023).

Агакишиев 2019 - Агакишиев И.А. Россия и Азербайджан: Проблемы сотрудничества в нефтяной отрасли в 1993-2001 гг. // Вестник РГГУ. Серия «Евразийские исследования. История. Политология. Международные отношения». 2019. № 2. С. 29-38.

Алиев 2003 - Алиев И.Г. Каспийская нефть Азербайджана. М.: Известия, 2003. 712 с.

Гудев 2022 - Гудев П.А. Правовой статус Каспийского моря: пробелы конвенционного режима // Проблемы постсоветского пространства. 2022. № 9 (2). С. 168-182.

Гулиева 2019 - Гулиева М.Э. Долгожданная Конвенция о правовом статусе Каспийского моря: правовой анализ содержания // Образование и право. 2019. № 2. С. 248-250.

Завьялова 2017 - Завьялова Е.Б. Каспийская мечта и геополитическая реальность // Экономика и управление: проблемы, решения. 2017. Т. 1. № 5. С. 41-48.

Ильинская 2021 - Ильинская О.И. Юридический статус Каспийского моря: история и современное состояние // Журнал российского права. 2021. T. 25. № 12. С. 141-156.

Agakishiev, I.A. (2019), “Russia and Azerbaijan. The cooperation in the oil sphere in 1993-2001”, RSUH/RGGU Bulletin. “Eurasian Studies. History. Political science. International Relations” Series, no. 2, pp. 29-38.

Aliev, I. (2003), Kaspiyskaya neft'Azerbaydjana [Caspian oil of Azerbaijan], Izvestiya, Moscow, Russia.

Chernitsyna, S.Yu. (2016), Role of energy diplomacy in the formation of Russia's foreign policy at the present stage (2000-2014), PhD Thesis, Moscow, Russia.

Gudev, P.A. (2022), “Legal Status of the Caspian Sea: Gaps in the Convention Regime”, Post-Soviet Issues, no. 9 (2), pp. 168-182.

Gulieva, M. (2019), “The long-awaited Convention on the legal status of the Caspian Sea: legal analysis of the content”, Education and Law, no. 2, pp. 248-250.

Il'inskaya, O.I. (2021), “Legal status of the Caspian Sea: History and current status”, Journal of Russian Law, vol. 25, no. 12, pp. 141-156.

Kachalova, A.V. (2019), “Main phases of negotiations on a convention on the legal status of the Caspian Sea”, The Herald of the Diplomatic Academy of the MFA of Russia. Russia and the World, no. 2 (20), pp. 134-144.

Khabibi-Rudsari, R. (2013), “Russian-Iranian relations in the Caspian Sea region”, Political expertise: POLITEX, vol. 9, no. 2, pp. 110-121..

Мы склонны согласиться с П.А. Гудевым, считающим, что конвенция носит скорее рамочный характер и основной ее смысл заключается, во-первых, в закрытии крупных пробелов в «регулировании различных видов морехозяйственной деятельности, включая прокладку трубопроводов» [Гудев 2022], а во-вторых - в демонстрации прикаспийскими государствами солидарной воли к достижению принципиальных договоренностей.

Заключение

Урегулирование статуса Каспийского моря остается актуальной политической и научной проблемой. Несмотря на то, что в 2018 г. пяти прикаспийским государствам удалось договориться по наиболее крупным и значимым для будущего всего региона вопросам и установить определенный режим использования вод, дна и недр Каспия, к истории «каспийской проблемы», к ее настоящему и будущему продолжают обращаться исследователи, и большинство работ показывает: эта проблема не решена полностью и окончательно.

Хотя правовой статус Каспийского моря в основном был определен в Конвенции 2018 г., остался целый ряд непроясненных вопросов. Опираясь на текст конвенции, трудно определить, подпадает ли Каспий под действие таких значимых международных договоров, как Конвенция по предотвращению загрязнения с судов, Международные правила предупреждения столкновений судов в море и др. [Гудев 2022]. Эффективное выполнение документа зависит от ряда факторов - соглашения о методологии прокладки прямых магистралей, выработки адекватных моделей демаркации морского дна, наконец, от ратификации конвенции Тегераном (необходимо, чтобы она вступила в силу).

Литература

Качалова 2019 - Качалова А.В. Основные этапы переговоров по Конвенции о правовом статусе Каспийского моря // Вестник дипломатической академии МИД России. Россия и мир. 2019. № 2 (20). С. 134-144.

Мамедов 1999 - Мамедов Р.Ф. Международно-правовой статус Каспийского моря как пограничного озера // Московский журнал международного права. 1999. № 1. С. 110-117.

Пивовар 2019 - Пивовар Е.И. Особый правовой статус Каспия. Итоги и перспективы V Каспийского саммита в Актау // Вестник РГГУ. Серия «Евразийские исследования. История. Политология. Международные отношения». 2019. № 1. С. 12-32.

Притчин 2012 - Притчин С.А. Проблема международно-правового статуса Каспийского моря и стратегические интересы России в регионе в 19912011 гг.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. M.: Ин-т востоковедения РАН,

2012. 25 с.

Хабиби-Рудсари 2013 - Хабиби-Рудсари Р. Российско-иранские отношения в регионе Каспийского моря // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС.

2013. Т. 9. № 2. С. 110-121.

Черницына 2016 - Черницына С.Ю. Роль энергетической дипломатии в формировании внешней политики России на современном этапе (2000-2014): Дисс. ... канд. ист. н. М.: Московский государственный институт международных отношений Министерства иностранных дел России, 2016. 175 с.

Pietkiewicz 2021 - Pietkiewicz M. Legal status of Caspian Sea - problem solved? // Marine policy. 2021. Vol. 123. P. 104-321.

Qasimli 2015 - Qasimli M.C. Azarbaycanin xarici siyasati (1991-2003): 2 hissada. I hissa. Baki: Mutarcim, 2015. 648 s.

References

Mamedov, R.F. (1999), “International legal status of the Caspian Sea as a boundary lake”, Moscow Journal of International Law, no. 1, pp. 110-117.

Pietkiewicz, M. (2021), “Legal status of Caspian Sea - problem solved?”, Marine policy, vol. 123, pp. 104-321.

Pivovar, E.I. (2019), “Special legal Status of the Caspian Sea. Results and Prospects of the Fifth Caspian Summit in Aktau”, RSUH/RGGUBulletin “Eurasian Studies. History. Political Science. International Relations” Series, no. 1, pp. 12-32.

Pritchin, S. (2012), The issue of the international legal status of the Caspian Sea and Russia's strategic interests in the region in 1991-2011, Abstract of PhD (History) Thesis, Moscow, Russia.

Qasimli, M.C. (2015), Azarbaycanin xarici siyasati (1991-2003) [Azerbaijan's foreign policy (1991-2003)], in 2 p., p. 1, Mutarjim, Baku, Azerbaijan.

Zav'yalova, E.B. (2017), “Caspian dream and a geopolitical reality”, Economics and Management: Scientific and Practical Journal, vol. 1, no. 5, pp. 41-48.

Размещено на Allbest.ru