Квалификация посредственного исполнения преступления, предусмотренного ст. 171.3 УК РФ

Размещено на http://www.allbest.ru/

Квалификация посредственного исполнения преступления, предусмотренного ст. 171.3 УК РФ

Василий Анатольевич Виссаров

Аннотация

В статье анализируется место и роль теории посредственного исполнения преступления в правоприменительной деятельности. Автор акцентирует внимание на проблеме отсутствия законодательного закрепления института посредственного исполнения преступления. Проведенное исследование позволило выявить критерии субъекта, не подлежащего уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ст. 171.3 УК РФ.

Ключевые слова: теория посредственного исполнения, посредственный исполнитель, институт соучастия, субъект преступления

Abstract

QUALIFICATION OF THE MEDIOUS PERFORMANCE OF THE CRIME SPECIFIED IN ART. 171.3 OF THE CRIMINAL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION

Vasilij A. Vissarov

The article analyzes the place and role of the theory of mediocre execution of a crime in law enforcement. The author focuses on the problem of the lack of legislative consolidation of the institution of mediocre execution of a crime. The study made it possible to identify the criteria for not being subject to criminal liability for committing a crime under Art. 171.3 of the Criminal Code of the Russian Federation.

Keywords: theory of mediocre performance, mediocre performer, institution of complicity, subject of crime

Неотъемлемой частью федеральной и национальной систем безопасности является безопасность экономическая. Олицетворяя состояние защищенности жизненно важных принципов и интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, безопасность служит индикатором благосостояния государства. Как отмечает Н.А. Лопашенко, большинство совершаемых в стране преступлений по-прежнему является экономическими [1, с. 35]. Следовательно, в отсутствие четкой уголовно-правовой регламентации такая система представляется неполноценной.

Незаконные производство и оборот этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции являются частным случаем незаконного предпринимательства. Такая деятельность создает непосредственную угрозу экономике Российской Федерации, поскольку осуществляется в обход правовых предписаний отраслевого законодательства и не поддается контролю со стороны государственных органов. Но как бы то ни было, на определение незаконной экономической деятельности вполне может быть распространено общее определение экономики, целью которой является создание и использование человеком системы жизнеобеспечения, воспроизведения жизни людей, поддержание и улучшение условий существования, удовлетворения потребностей.

Аксиоматичным является тот факт, что легальная экономическая деятельность, как и незаконная, преследует цель извлечения прибыли. В этой связи все же стоит признать, что незаконное предпринимательство входит в структуру российской экономики, хоть и является преступным. И.А. Аксенов справедливо отмечал, что существование такой противоправной деятельности имеет не только негативные стороны, поскольку создает дополнительные рабочие места, производит продукцию, оказывает различного рода услуги и в конечном счете повышает благосостояние общества [2, с. 2]. Однако приведенные доводы в пользу теневых экономических процессов в сфере производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции вряд ли приемлемы. Посягая на установленный порядок лицензирования и осуществления экономической деятельности, указанные деяния создают угрозу не только экономике, но и жизни, здоровью конечных потребителей. Данный вывод обусловлен логическим толкованием положений пункта 1 статьи 1 Федерального закона от 22.11.1995 № 171-ФЗ «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции».

Вместе с тем из приведенных автором характеристик незаконной экономической деятельности наибольший интерес представляют ситуации, при которых субъект для достижения преступного результата использует действия (бездействие) наемных работников, не подозревающих о преступных намерениях своего работодателя.

В уголовно-правовой доктрине такое явление именуется «посредственным исполнением» [3, с. 75], «посредственным причинением» [4, с. 96-97], «посредственным виновничеством» [5, с. 30] либо «мнимым соучастием» [6]. Однако следует согласиться с Н.В. Баранковым, наиболее приемлемым из вышеприведенных понятий представляется термин «посредственный исполнитель» [7], поскольку является общепризнанным в российской криминалистической науке и соответствует корректному этимологическому пониманию.

Анализируя место и роль посредственного исполнения преступления, практически все исследователи придерживаются единого мнения о том, что существование рассматриваемой юридической фикции в уголовно-правовой науке является оправданным и необходимым. Рассматриваемая теория является акцессорной по отношению к институту соучастия и позволяет квалифицировать преступление исключительно в отношении субъекта, фактический характер действий которого является смежным с преступным поведением организатора либо подстрекателя.

Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что в процессе анализа приговоров по статье 171.3 УК РФ установлены указания на лиц, выполняющих объективную сторону рассматриваемого преступления невиновно. В этой связи не стоит умалять и практическую значимость учения о посредственном исполнении, поскольку игнорирование его положений означало бы прямое нарушение принципов вины и законности, закрепленных в Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ).

В соответствии с положениями статьи 33 УК РФ исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами, а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств. Следует отметить, что уголовным законом выделяются три вида преступного поведения исполнителя, каждый из которых обособлен союзами «либо» и «также».

Уголовно-правовая доктрина и практика правоприменения справедливо отрицают существование неосторожного соучастия в умышленных преступлениях. Следует согласиться с суждениями А.Н. Трайнина: «...быть исполнителем одному также невозможно, как одному быть подстрекателем и исполнителем» [8, с. 104].

В ЭТОЙ СВЯЗИ считаем целесообразным рассмотреть вопрос о порядке установления критериев субъекта, не подлежащего уголовной ответственности за незаконные производство и оборот этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции.

В правоприменительной деятельности известно так называемое классическое понимание посредственного исполнения, когда субъект противоправного деяния не обладает его общими признаками либо причиняет невиновный вред. Между тем о данной юридической фикции стоит вести речь и в ситуациях, когда лицо фактически выполняет деяния, составляющие объективную сторону конкретных преступлений.

К примеру, 26 марта 2019 г. в помещении магазина «Продукты 24», принадлежащего на праве собственности М., который, не имея соответствующей лицензии на розничную продажу алкогольной продукции, используя продавца указанного магазина, не осведомленного о преступных намерениях своего работодателя, в рамках доследственной проверки осуществил розничную продажу сотруднику прокуратуры одной бутылки водки «Царь» объемом 0,25 л. После этого в помещении вышеуказанного магазина был произведен осмотр места происшествия, в ходе которого была изъята алкогольная продукция, незаконно хранящаяся для розничной торговли [9]. ответсвенность незаконный оборот спирта

Одним из возможных вариантов квалификации описанного деяния может являться признание М. организатором в совершении незаконной розничной продажи, тогда как действия продавца - его исполнителем. Такая квалификация может иметь место только при установлении совместного умысла продавца и М. В противном случае, если продавец не знал о незаконности оборота алкогольной продукции, его привлечение к ответственности является объективным вменением. Приведенный довод частично подтверждается позицией Пленума Верховного Суда Российской Федерации, согласно которой работники юридического лица, выполняющие на основе трудового договора функции, связанные с производством и оборотом продукции рассматриваемого вида, не могут быть признаны субъектами преступления, предусмотренного ст. 171 УК РФ [10].

Подводя черту под изложенными выше фактами, отметим, что в процессе квалификации посредственного исполнения рассматриваемого преступления следует обращать внимание на три момента. Во-первых, принципиальным условием признания лица посредственным исполнителем выступает то обстоятельство, что для достижения целей рассматриваемой незаконной деятельности он действует опосредованно, т.е. использует для выполнения объективной стороны невиновного агента.

Во-вторых, о посредственном исполнении рассматриваемого преступления может идти речь только тогда, когда такое лицо соответствует признакам общего субъекта. При этом, как отмечает Е.Ю. Пудовочкин, способность лица выступать субъектом деяния, исполненного невиновным агентом, решающего значения не имеет [11, с. 65]. Однако существуют и отличные от представленной точки зрения мнения.

Так, В.А. Блинников, рассматривая проблемы уголовной ответственности за причинение вреда под воздействием физического или психического принуждения, пишет: «...в ситуации, когда принуждающий не является субъектом деяния, совершенного принуждаемым, уголовной ответственности он не подлежит. А так как не подлежит уголовной ответственности и принуждаемый, то наличествует ситуация, в которой уголовно значимый вред имеется, но отвечать за причинение некому» [12, с. 84]. Думается, что такое понимание уголовного закона вряд ли приемлемо, поскольку факт принуждения к совершению общественно опасного деяния свидетельствует лишь о том, что такой исполнитель должен нести уголовную ответственность за сам факт осуществления указанных действий. Соответственно, в случаях, когда посредственный исполнитель рассматриваемого преступления вовлекает несовершеннолетнего в осуществление незаконного оборота рассматриваемой продукции (ст. 171.3 УК РФ), он подлежит ответственности дополнительно по ст. 150 УК РФ [13].

В-третьих, совершенные невиновным лицом действия вменяются посредственному исполнителю в полном объеме только в том случае, если они охватываются его сознанием. Изложенное позволяет резюмировать то, что в случаях, когда невиновные лица действуют как соисполнители (один, выполняя функции продавца, реализует алкоголь, а второй, выполняя логистическую деятельность, перевозит такую продукцию), содеянное каждым из них вменяется посредственному исполнителю.

Диаметрально противоположными представляются те ситуации, при которых такие лица могут сделать вывод о незаконности их деятельности. В частности, к таковым следует отнести: 1) осуществление трудовой деятельности в отсутствие соответствующего договора; 2) проведение «работодателем» различных инструктажей о порядке действий в случаях осуществления проверочных мероприятий контролирующими органами; 3) доведение до наемных рабочих мер конспирации рассматриваемой деятельности и др.

В подтверждение такой позиции приведем пример. Г., Б., М. в нарушение положений Закона № 171- ФЗ осуществили незаконные хранение, перевозку и розничную продажу этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции. В ходе допроса Б. заявил, что осуществлял противоправную деятельность в качестве наемного работника, ежемесячно получал заработную плату и не знал об осуществлении работодателем противоправной деятельности. Однако суд, относясь критически к показаниям Б., указал, что в силу установленных в рамках ОРМ «Прослушивание телефонных переговоров» фактов в отношении членов организованной группы было установлено, что Б. был осведомлен обо всех аспектах преступной деятельности и принимал в ней непосредственное участие [14].

Изложенное позволяет заключить, что основным критерием исполнителя, не подлежащего уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ст. 171.3 УК РФ, является отсутствие его осведомленности о противоправной деятельности работодателя. Действия же работника, осознанно осуществляющего трудовую деятельность, связанную с незаконными производством и оборотом этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, следует квалифицировать по правилам главы VII УК РФ «Соучастие в преступлении».

Список источников

1. Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономической деятельности (глава 22 УК РФ): монография: в 2 ч. М.: Юрлитинформ, 2022. Ч. 1. 568 с.

2. Аксенов И.А. Криминализация экономики как угроза экономической безопасности России // Юрист. 1999. № 10. С. 20-24.

3. Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М.: Юридическая литература, 1974. 208 с.

4. Ковалёв М.И. Соучастие в преступлении. Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 1999. 204 с.

5. Хейфец И.Я. Подстрекательство к преступлению. М.: Изд. юрид. кн. магазина «Правоведение» И.К. Голубева, 1914. 128 с.

6. Гамкрелидзе О.К. Соисполнительство и посредственное исполнительство по советскому уголовному праву: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тбилиси, 1973. 22 с.

7. Баранков Н.В. Посредственное исполнение преступления // Ленинградский юридический журнал. 2005. № 2. С. 145-156.

8. Трайнин А.Н. Учение о соучастии. М., 1941. 160 с.

9. Приговор Красносельского районного суда г. Санкт-Петербурга от 12 сентября 2019 года по делу № 1-715/2019 // Судебные и нормативные акты Российской Федерации. URL: https://sudact.ru/regular/ doc/2JM0CV3qhBbX/ (дата обращения: 17.02.2022).

10. О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве [Электронный ресурс]: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. № 23. Доступ из справ.-правовой системы «Консуль- тантПлюс».

11. Пудовочкин Е.Ю. Уголовно-правовая оценка посредственного причинения вреда // Вестник Дальневосточного юридического института МВД России. 2018. № 2 (43). С. 63-68.

12. Денисюк М.Е. Опосредованное (посредственное) исполнение преступлений со специальным субъектом // Промышленно-торговое право. 2014. № 7. С. 83-86.

13. О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних [Электронный ресурс]: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 01.02.2011 № 1 (ред. от 28.10.2021). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

14. Приговор Пролетарского районного суда г. Твери от 30 августа 2019 года по делу № 1-139/2019 // Судебные и нормативные акты Российской Федерации. URL: https://sudact.ru/regular/doc/EWsezdMlukNx/ (дата обращения: 17.02.2022).

Размещено на Allbest.ru