Отказ в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям: проблемы правоприменения

Размещено на http://www.allbest.ru/

ОТКАЗ В ВОЗБУЖДЕНИИ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ПО НЕРЕАБИЛИТИРУЮЩИМ ОСНОВАНИЯМ: ПРОБЛЕМЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ

Д.О. Чистилина

Аннотация

Статья посвящена исследованию порядка отказа в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям. Отсутствие детальной правовой регламентации данной процедуры и единого подхода к решению возникающих проблем негативно сказывается на правоприменительной практике, что приводит к конфликтным ситуациям между органами расследования и прокуратурой.

Основная проблема заключается в том, что необходимо получить согласие на отказ в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующему основанию, но на стадии возбуждения уголовного дела отсутствует такая процессуальная фигура, как подозреваемый, обвиняемый. В связи с этим не вполне ясно, у кого органы расследования должны спрашивать согласие.

Идея получения данного согласия представляется вполне разумной и отвечающей назначению уголовного процесса, однако вызывает множество сложностей на практике. Разрешение этой проблемы с сохранением уголовно-процессуальных гарантий для лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство, является необходимым для приведения к единообразию правоприменительной практики.

Ключевые слова: отказ в возбуждении уголовного дела, следователь, дознаватель, прокурор, подозреваемый, получение согласия, признаки преступления, материалы проверки.

Annotation

D.O. Chistilina,

REFUSAL TO INITIATE A CRIMINAL CASE ON NON-REHABILITATING GROUNDS: PROBLEMS OF LAW ENFORCEMENT

The article is devoted to the study of the procedure for refusing to initiate a criminal case on nonrehabilitating grounds. The lack of detailed legal regulation of this procedure and a unified approach to solving emerging problems negatively affects law enforcement practice, which leads to conflict situations between the investigative bodies and the prosecutor's office.

The main problem is that it is necessary to obtain consent to refuse to initiate a criminal case on a nonrehabilitating basis, but at the stage of initiating a criminal case there is no such procedural figure as a suspect or accused. In this regard, it is not entirely clear from whom the investigative bodies should ask for consent.

The idea of obtaining this consent seems quite reasonable and meets the purpose of the criminal procedure, but causes many difficulties in practice. The resolution of this problem with the preservation of criminal procedural guarantees for persons involved in criminal proceedings is necessary to bring law enforcement practice to uniformity.

Key words: refusal to initiate a criminal case, investigator, inquirer, prosecutor, suspect, obtaining consent, signs of a crime, verification materials.

Основная часть

Стадия возбуждения уголовного дела является не только первоначальной стадией уголовного процесса, но и своеобразным фильтром, препятствующим инициированию расследования деяний, которые не содержат в себе признаков преступления. В рамках данной стадии возможно принятие нескольких процессуальных решений:

1) возбуждение уголовного дела, что в последующем позволяет перейти к стадии предварительного расследования;

2) отказ в возбуждении уголовного дела. В рамках данного решения происходит констатация факта об отсутствии достаточных данных, свидетельствующих о наличии в деянии признаков преступления;

3) передача сообщения о совершенном или готовящемся преступлении по подследственности.

Безусловно, принятие каждого из предусмотренных законом решений требует тщательного изучения обстоятельств произошедшего и проведения минимально необходимого набора процессуальных, в т.ч. следственных, действий [20, с. 124-125]. Однако проверка проводится в достаточно короткий срок, что вполне оправданно, т.к. основной задачей органов расследования в рамках данной стадии является лишь выявление в деянии признаков преступления и обеспечение пострадавшему лицу доступа к правосудию [16, с. 315-317], а не установление состава преступления в полном объеме. Последняя задача в полной мере реализуется на стадии предварительного расследования.

Во многих зарубежных странах отсутствует стадия возбуждения уголовного дела (США, Великобритания, Украина) либо ей не придается особого значения (Франция, Германия).

Отметим, что в российской истории уголовного процесса норм, регулирующих производство в рамках доследственной проверки сообщения о преступлении, фактически не существовало ни в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г., ни в УПК РСФСР 1922 г. и 1923 г. Производство начиналось сразу с момента подачи жалобы, заявления. Нормы о возбуждении уголовного дела появились лишь в 1930-ых годах. По мнению некоторых исследователей в уголовно-процессуальной сфере, досудебная часть уголовного процесса в целом является весьма забюрократизированной и затратной при достаточно низкой эффективности [4, с. 63-66].

В России в 2012 г. на законодательном уровне обсуждался вопрос об упразднении стадии возбуждения уголовного дела. Рабочая группа по реформе МВД РФ рассматривала возможность отмены отказа в возбуждении уголовного дела, что исключало возможность нарушений при работе с обращениями граждан. Органы расследования должны будут принять, зарегистрировать сообщение о преступлении и проверить его путем производства следственных действий, что не исключает и применение мер процессуального принуждения. Прекращение уголовного дела будет возможно лишь на последующих стадиях уголовного процесса. Причем Концепция судебной реформы 1991 г. также не предполагала сохранения данной стадии уголовного процесса. Она считалась противоречащей демократической направленности планируемых преобразований [13, с. 57-60]. Однако в тот период и до сих пор на такие кардинальные преобразования законодатель не пошел.

На наш взгляд, данный вопрос не столь однозначен. Более предпочтительным представляется мнение тех исследователей, которые утверждают, что «упразднение стадии возбуждения уголовного дела не решит проблему производства проверочных действий по поступившему сообщению, а лишь приведет к тому, что они окажутся за рамками уголовно-процессуального регулирования, вне уголовно-процессуальных гарантий» [19, с. 144-147].

Действующим УПК РФ закреплено, если органы расследования установят отсутствие в деянии признаков преступления, то соответствующие должностные лица принимают решение об отказе в возбуждении уголовного дела.

Отказ в возбуждении уголовного дела, по сути, знаменует собой прекращение уголовно-процессуальной деятельности и правоотношений [7, с. 117120], тем самым освобождая правоохранительные органы от обязанности расследования неприступных деяний. Короткий срок на проведение проверочных мероприятий в рамках стадии возбуждения уголовного дела также устраняет процессуальную волокиту в последующем.

Ведомственные приказы Генеральной прокуратуры РФ предписывают прокурорам систематически и своевременно осуществлять проверку законности действий и решений следственных органов и органов дознания в ходе досудебного производства при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях [8, 9]. Согласно Приказу Генеральной прокуратуры РФ, МВД России, ФСБ России, Следственного комитета РФ, Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков, Федеральной таможенной службы, Федеральной службы исполнения наказаний, Министерства обороны РФ, Федеральной службы судебных приставов, МЧС России от 26 марта 2014 г. № 147/209/187/23/119/596/149/196/110/1 54 «Об усилении прокурорского надзора и ведомственного контроля за законностью процессуальных действий и принимаемых решений об отказе в возбуждении уголовного дела при разрешении сообщений о преступлениях» при отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела необходимо обязательно и незамедлительно поручать проведение дополнительной проверки [12]. Кроме того, если у прокурора возникнут сомнения в обоснованности принятого решения либо он выявит противоречия в материалах уголовного дела, то ему необходимо получить объяснения от заявителя. Также в необходимых случаях он может дать письменные указания по выяснению обстоятельств, имеющих значение для принятия законного и обоснованного решения [21, с. 31-35].

Довольно часто прокуроры отменяют постановления следователей, дознавателей об отказе в возбуждении уголовного дела ввиду выявления нарушений законов. Так, в 2018 году было отменено 2 225 641 таких постановлений, в 2019 г. - 2 035 927, в 2020 г. - 1 809 511. Прослеживается положительная динамика на снижение выявленных нарушений - почти на 10% ежегодно [3]. При этом на практике возникают такие ситуации, когда действия лица, осуществляющего расследование, зачастую проблематично классифицировать как нарушение с точки зрения закона (нет прямого на то указания, применяется аналогия), из-за чего возникают конфликтные ситуации между органами расследования и прокуратурой.

Основания отказа в возбуждении уголовного дела установлены в ст. 24 УПК РФ, они же являются основаниями прекращения уголовного дела. Выявление хотя бы одного из перечисленных в законе обстоятельств приводит к прекращению процессуальной деятельности в рамках конкретного уголовного дела на любом его этапе, а выявление их в ходе проверочных мероприятий исключает производство по уголовному делу [1, с. 108-111].

Данные основания делятся на реабилитирующие и нереабилитирующие. Причем эта классификация имеет в большей степени практическое значение, т.к. отказ в возбуждении уголовного дела по каждому из оснований порождает различные правовые последствия. Так, отказ в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующему основанию хоть не является основанием признания лица виновным в совершении преступления, однако накладывает негативный отпечаток на его репутацию. Проблема заключается в том, что при отказе в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующему основанию выставляются статистические карточки формы № 1 и формы № 2, что позволяет в последующем учитывать данное деяние как преступление, а лицо, в отношении которого выставлены карточки, - как лицо, совершившее преступление. В дальнейшем это может стать препятствием для лица и его близких при трудоустройстве на некоторые ответственные должности [5, с. 53-56].

При этом отметим, что если наряду с нереабилитирующим основанием отказа в возбуждении уголовного дела существует реабилитирующее, то следователь, дознаватель должны выбирать реабилитирующее основание как более благоприятствующее личности, вовлеченной в сферу уголовного судопроизводства.

В части 1 ст. 24 УПК РФ указано два нереабилитирующих основания отказа в возбуждении уголовного дела: истечение сроков давности уголовного преследования и смерть подозреваемого или обвиняемого. Хотя второе основание таковым назвать можно лишь условно, т.к. на данном этапе еще нет таких процессуальных участников, как подозреваемый или обвиняемый. Истечение сроков давности уголовного преследования свидетельствует об ослаблении общественной опасности преступления и лица, его совершившего, ввиду истечения продолжительного временного отрезка [6, с. 142-145].

По сути, при отказе в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующему основанию органы расследования признают, что преступное деяние было совершено и лицо причастно к его совершению, при этом заподозренный, давая согласие, не оспаривает такую оценку своих действий. В этом случае конфликт исчерпан [18, с. 32-33]. Однако на практике возникают различные ситуации, когда такое согласие получить просто невозможно (ввиду неустановления лица, совершившего преступление, либо его нежелания выражать свое волеизъявление по данному поводу), что заставляет задуматься о решении данной проблемы на законодательном уровне.

В зависимости от выбора одного из оснований будет определяться порядок последующих процессуальных действий, что окажет значительное влияние на дальнейшую судьбу человека, заподозренного в совершении преступления. Отметим, что такой участник, как заподозренный, в УПК РФ отсутствует. Проблема заключается в том, что зачастую данное лицо официально не упоминается в материалах проверки даже в том случае, когда процессуальные действия прямо направлены на разработку определенной версии [17, с. 214-217]. В этом случае лицо ни формально, ни фактически не может реализовать свои права.

Отказ в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям закрывает вопрос о необходимости продолжения расследования, но порождает ряд проблем, связанных с установлением волеизъявления лица, которое на данном этапе не имеет процессуального статуса, но фактически является подозреваемым.

В данной ситуации законодательство, судебная практика и практика правоприменения пошли разными путями, что осложняет работу лиц, ведущих расследование, и порождает конфликтные ситуации между органами расследования и прокуратурой.

Суть противоречия заключается в том, что, прекращая уголовное дело по нереабилитирующему основанию, закон предписывает лицам, ведущим расследование, спросить согласие подозреваемого, обвиняемого. Данное положение закона представляется вполне логичным, т.к. фактически лицо не понесет уголовной ответственности и не будет отбывать наказание, но условно будет считаться виновным в совершении преступления, что, конечно, запятнает его репутацию. Именно поэтому в подобном случае подозреваемый, обвиняемый могут потребовать продолжения расследования для реабилитации себя в глазах общества. Такое право имеют и родственники подозреваемого, обвиняемого в случае смерти последнего.

Однако если подобная ситуация вполне логична и почти не вызывает затруднений на практике в ходе предварительного расследования, то в рамках стадии возбуждения уголовного дела возникают определенные проблемы.

Во-первых, на стадии возбуждения уголовного дела отсутствует такая процессуальная фигура, как подозреваемый, обвиняемый. Данный статус присваивается лицу лишь при наличии определенных уголовно-процессуальных фактов (например, задержания лица, вынесения постановления в отношении него о привлечении в качестве обвиняемого и т.д.), возникновение которых невозможно до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела.

Во-вторых, в рамках стадии возбуждения уголовного дела может быть еще не выявлено лицо, которое в последующем, возможно, будет признано подозреваемым, обвиняемым, поэтому, по сути, и спрашивать некого. Данная проблема актуальна при отказе в возбуждении уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Неоспоримо, что проблема существует, а конкретного решения, приводящего к единообразию правоприменительную практику, нет.

Рассмотрим различные варианты решения данной проблемы, которые предлагаются на практике.

Примечательно, что законодатель не дает ответа на вопрос о необходимости спрашивать согласие заподозренного лица. Логично предположить, что в данном случае действует принцип аналогии, ведь в ходе предварительного расследования в подобной ситуации данное согласие получить от подозреваемого, обвиняемого необходимо.

Прокуроры чаще всего все же требуют, чтобы согласие на отказ в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующему основанию нашло свое отражение в материалах проверки. При этом проблемы, с которыми приходится сталкиваться следователям, дознавателям, не решены на законодательном уровне и не имеют единообразного подхода на практике.

Однако согласно разъяснениям Конституционного Суда РФ от 2011 г. спрашивать согласие лица в случае отказа в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующему основанию нет необходимости. Конституционный Суд аргументирует свою позицию тем, что фактически лицо, в отношении которого уголовное дело не возбуждалось, не может рассматриваться в качестве подозреваемого, обвиняемого до тех пор, пока не возникли установленные в законе обстоятельства. Кроме того, данное решение по своему содержанию не является актом, которым устанавливается виновность и который порождает правовые последствия, связанные с судимостью [11].

Считаем подобный подход вполне разумным, т.к. он не только отвечает назначению уголовного судопроизводства, но и не допускает мысли о том, что вопрос о виновности лица в совершении преступления может быть решен в досудебном порядке в нарушение принципа осуществления правосудия только судом.

Однако в 2014 г. Конституционный Суд РФ, рассмотрев жалобу гр-ки Майоровой С.В., пришел к иному выводу, посчитав, что получение от заинтересованного лица согласия с отказом в возбуждении против него уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования является важной гарантией соблюдения прав личности, поэтому обязательно [10].

При этом интересно, что ЕСПЧ пришел к такому же выводу в подобной ситуации. В 2005 году в прокуратуру было подано заявление о совершении в 2003 г. сотрудником унитарного госпредприятия Робертом Стирмановым преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 330 УК РФ. Прокурором было отказано в возбуждении уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. Суд отменил данное постановление, указав, что прекращение уголовного преследования в данном случае возможно только с согласия подозреваемого. Однако после неоднократного обращения прокуратура все же не возбудила уголовное дело по факту осуществления самоуправства, поэтому заявителю пришлось обратиться в ЕСПЧ, который в своем постановлении обратил внимание на то, что характер постановления прокурора от 24 апреля 2006 г. не оставлял сомнений в виновности заявителя, используемые прокурором термины выходят за допустимые рамки в отношении установления вины заявителя. Он пояснил, что презумпция невиновности может быть нарушена путем незаконного признания вины обвиняемого, в частности посредством нарушения его права на защиту [14].

Отчасти такой вывод ЕСПЧ можно назвать справедливым, однако он не учитывает специфику российского уголовного процесса с его стадийностью и задачами, решаемыми на стадии возбуждения уголовного дела.

Российская судебная практика также весьма неоднозначна. Интерес представляет Апелляционное постановление № 22К-1886/2015 от 9 апреля 2015 г. по делу К. Так, 21 января 2015 г. следователем вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении К. по ч. 1 ст. 293 УК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. Постановлением Ленинского районного суда города Перми от 20 февраля 2015 г. оно было признано незаконным, т.к. в материалах дела не содержалось сведений о согласии К. на отказ в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующему основанию. Однако суд апелляционной инстанции счел доводы суда неубедительными, в свою очередь, отменив постановление Ленинского районного суда города Перми. В обоснование своей позиции он привел следующие аргументы: следователь установил, что время, в течение которого допускается осуществление уголовного преследования, истекло, и закон в этом случае прямо запрещает возбуждать уголовное дело; согласие К. для отказа в возбуждении уголовного дела в связи с истечением срока давности не требуется, т.к. это прямо противоречит содержанию ст. 24 УПК РФ, которая таких требований не предъявляет; отказ в возбуждении уголовного дела констатирует отказ от доказывания или рассмотрения вопроса о виновности лица, поэтому исключает саму возможность уголовного преследования [2].

Однако уже Президиум Пермского краевого суда отменил данное апелляционное постановление суда и передал материал на новое апелляционное рассмотрение [15].

При этом возникает вопрос: как поступить в данной ситуации правоприменителю? В части 1 ст. 24 УПК РФ регламентировано, что «уголовное дело не может быть возбуждено... по следующим основаниям...». Фактически такое положение дел заставляет правоприменителя возбуждать производство по уголовному делу в нарушение норм уголовно-процессуального закона.

Таким образом, ситуация, когда согласие на отказ в возбуждении уголовного дела все же нужно спрашивать, требует детальной правовой регламентации, т.к. в этом случае уже не действует принцип аналогии. Сложности на практике будет вызывать процесс определения процессуального статуса заподозренного лица, которое также должно быть наделено правами по участию в уголовно-процессуальной деятельности, как минимум правом на защиту, что может обеспечить оказание ему квалифицированной юридической помощи.

Также необходимо будет предусмотреть алгоритм действий следователя, дознавателя в ситуации, когда заподозренного лица нет на данном этапе либо оно отказывается сотрудничать с органами расследования (относится безразлично). Существующий вариант с поиском альтернативного реабилитирующего основания отказа в возбуждении уголовного дела представляется не совсем удачным ввиду возникновения определенных препятствий для органов расследования при осуществлении своих полномочий.

Неоспоримо, что учет мнения заподозренного лица следователем, дознавателем при вынесении постановления об отказе в возбуждении уголовного дела является положительным моментом, однако отсутствие четкой процедуры получения этого согласия усложняет работу правоохранительных органов.

Наиболее удачным нам видится вариант с определением в уголовно-процессуальном законе статуса заподозренного лица и предусмотрение возможности отсутствия в материалах проверки согласия данного лица, если оно не выявлено в рамках стадии возбуждения уголовного дела.

Литература

1. Абдулмеджидова Д.Х. Отказ в возбуждении уголовного дела // Закон и право. 2019. № 6. С. 108-111.

2. Апелляционное постановление № 22К-1886/2015 от 9 апреля 2015 г. по делу № 22К-1886/2015. URL: https://sudact.ru/regular/doc/XJbOWDR72YrH/.

3. Генеральная прокуратура Российской Федерации. Раздел «Результаты деятельности органов прокуратуры Российской Федерации». URL: https://epp.genproc.gov.ru/web/gprf/activity/statistics/office/result (дата обращения: 03.08.2021).

4. Кожокарь В.В. Отказ в возбуждении уголовного дела: правовые мифы и реалии правоприменения // Вестник Московского университета МВД России. 2015. № 3. С. 63-66.

5. Куряхов Д.В., Куряхова Т.В. Проблемные вопросы отказа от уголовного преследования по истечении сроков давности // Законодательство и практика. 2016. № 2. С. 53-56.

6. Мальцагов И.Д., Иналкаева К.С. Отказ в возбуждении уголовного дела по истечении сроков давности // Закон и право. 2020. № 12. С. 142-145.

7. Маслов А.В., Климентов А.А. Отказ в возбуждении уголовного дела: правовая природа и проблемы регулирования // Право: история и современность. 2019. № 4 (9). С. 117-121.

8. Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов дознания [Электронный ресурс]: приказ Генеральной прокуратуры РФ от 26 января 2017 г. № 33. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».

9. Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия [Электронный ресурс]: приказ Генпрокуратуры России от 28.12.2016 № 826. Доступ из справ.правовой системы «Гарант».

10. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Майоровой Светланы Владимировны на нарушение ее конституционных прав пунктом 3 части первой статьи 24 и частью четвертой статьи 148 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [Электронный ресурс]: определение Конституционного Суда РФ от 05.06.2014 № 1309-О. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».

11. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Волошина Виктора Григорьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 3 части первой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [Электронный ресурс]: определение Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2011 г. № 583-О-О. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».

12. Об усилении прокурорского надзора и ведомственного контроля за законностью процессуальных действий и принимаемых решений об отказе в возбуждении уголовного дела при разрешении сообщений о преступлениях [Электронный ресурс]: приказ Генеральной прокуратуры РФ, МВД России, ФСБ России, Следственного комитета РФ, Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков, Федеральной таможенной службы, Федеральной службы исполнения наказаний, Министерства обороны РФ, Федеральной службы судебных приставов, МЧС России от 26 марта 2014 г. № 147/209/187/23/119/596/149/196/110/154. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».

13. Петрова Р.Е. Отмена института отказа в возбуждении уголовного дела: за или против? // Право. Законодательство. Личность. 2012. № 2 (15). С. 57-63.

14. Постановление Европейского Суда по правам человека от 29 апреля 2019 г. № 31816/08 «Стирманов против России». URL: https://hudoc.echr.coe.rnt/eng#{%22itemid%22:[%22001-189617%22]} (дата обращения: 03.08.2021).

15. Постановление президиума Пермского краевого суда от 4 сентября 2015 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2016. № 9. С. 7-8.

16. Ряполова Я.П. Современные задачи стадии возбуждения уголовного дела // Эволюция государства и права: проблемы и перспективы: сборник научных трудов 2-й международной научной конф-ции (Курск, 27 марта 2020 г.). Курск: Юго-Западный государственный университет, 2020. С. 315-317.

17. Ряполова Я.П. Фигура «заподозренного» лица в стадии возбуждения уголовного дела // Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики: мат-лы XVII международной научно-практ. конф-ции: в 3 т. (Тольятти, 24-25 апреля 2020 г.). Тольятти: Волжский университет имени В.Н. Татищева (институт), 2020. С. 214-217.

18. Стельмах В.Ю. Процессуальные особенности отказа в возбуждении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2019. № 1. С. 32-34.

19. Химичева О.В., Шаров Д.В. Стадия возбуждения уголовного дела: семь раз отмерь, один - отрежь // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2017. № 4. С. 144-147.

20. Черепанова Л.В. О процессуальных проблемах осмотра, копирования электронного сообщения до возбуждения уголовного дела // Алтайский юридический вестник. 2017. № 3 (19). С. 124-128.

21. Шаров Д.В. Защита прав и законных интересов заявителя при принятии решения об отказе в возбуждении уголовного дела // Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 2. С. 31-35.

Размещено на Allbest.ru