Понятие негласных оперативно-розыскных мероприятий

Размещено на http://www.allbest.ru/

Понятие негласных оперативно-розыскных мероприятий

Вормсбехер Илья Анатольевич,

В данной статье автором анализируются существующие признаки разграничения оперативно-розыскных мероприятий на гласные и негласные, предлагается авторский критерий деления формы оперативно-розыскных мероприятий. гласный оперативный розыскной прослушивание

Ключевые слова: гласные оперативно-розыскные мероприятия, негласные оперативно-розыскные мероприятия, проверочная закупка, прослушивание телефонных переговоров, наблюдение.

Vormsbeher Ilya Anatolyevich

THE CONCEPT OF COVERT OPERATIONAL INVESTIGATIVE MEASURES

In this article, the author analyzes the existing signs of delimitation of operational-search activities into overt and covert ones, and proposes the author's criterion for dividing the form of operational-search activities.

Keywords: public operational-search activities, secret operational-search activities, verification purchase, wiretapping, following.

Рассмотрение вопроса о понятии негласных оперативно-розыскных мероприятий (далее - ОРМ) целесообразно будет начать с их классификации по форме проведения, что позволит провести разграничение между гласными и негласными ОРМ и дать определение искомому понятию. Избрание такого способа обусловлено тем, что «использование логического подхода в определении любого понятия предполагает, прежде всего, сравнение изучаемого предмета с другими явлениями подобного рода» [1, с. 456].

В теории оперативно-розыскной деятельности (далее - ОРД) до настоящего времени не сформировалось единой точки зрения по вопросу классификации ОРМ, хотя в трудах В.Г. Боброва [2, с. 97-104], Е.В. Бурякова [3, с. 30], К.К. Горяинова, Ю.Ф. Кваши, К.В. Суркова [4, с. 445], В.А. Гусева [5, с. 21], В.Ф. Луговика [6, с. 135], В.Н. Омелина [7, с. 140-145], Н.В. Румянцева [8, с. 197-201], А.Ю. Шумилова [9, с. 197], А.Е. Чечетина [10, с. 81-92] и др. предпринимались неоднократные попытки деления ОРМ на виды и группы по различным основаниям, их работы в настоящее время служат общетеоретической базой для углубленных исследований.

Одной из основных проблем, возникающих при разграничении гласных и негласных ОРМ, является отсутствие юридической определенности их понятий в теории и практике ОРД. Отсутствие нормативного закрепления понятия негласных ОРМ может привести к противоречивому пониманию правоприменителем формы проводимых ОРМ, что станет причиной различных нарушений при осуществлении ОРД в связи с тем, что сведения о негласных ОРМ могут составлять государственную тайну. Действительно, Федеральный закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее - Закон об ОРД), допуская осуществление негласных ОРМ с соблюдением требований конспирации, не раскрывает понятие и содержание «негласности». Этот термин находит свое отражение и в иных нормативных правовых актах [11; 12; 13; 14; 15], но ни в одном из них также не сформулирована его дефиниция. Обратившись к семантике термина «не- гласность», видится, что под ней понимается то, что не известно другим, неявно, тайно, секретно, сохранено в тайне [16, с. 403]. Н.В. Пав- личенко и А.С. Самоделкин считают, что сущностное понимание негласности является общетеоретической проблемой ОРД, под неглас- ностью понимается статическое состояние определенной системы (информации, деятельности и т. п.), скрываемой от заинтересованных лиц. В свою очередь, обеспечение негласности (динамическая составляющая) представляет собой деятельность субъектов и участников ОРД, направленную на сокрытие от определенной группы лиц информации, способной нанести ущерб интересам раскрытия, расследования преступления [17, с. 89]. Соглашаясь с суждениями, предложенными авторами, отметим, что информированность определенной группы лиц о действиях субъектов и участников ОРД может нанести ущерб не только интересам раскрытия и расследования преступлений, но и решению других задач, стоящих перед органами, осуществляющими ОРД, таких как выявление и предупреждение преступлений, розыск лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия, суда, а также розыск лиц, без вести пропавших, и других лиц, обозначенных в ст. 2 Закона об ОРД. В связи с этим целесообразно говорить об интересах решения задач ОРД.

По вопросу определения критериев деления формы оперативно-розыскных мероприятий существуют различные точки зрения. Так, например, О.А. Вагин и В.С. Овчинский в качестве признака «негласности» выделяют сокрытие от объектов ОРМ и иных лиц самого факта осуществления действий, образующих ОРМ, а также личности субъектов, их проводящих [18, с. 286]. По мнению В.Н. Кудрявцева и А.В. Лебедева, негласный характер ОРМ обеспечивает сокрытие от окружающих истинных целей, намерений, мотивов действий субъекта, который конспирирует свою деятельность [19, с. 27]. Данный критерий не в полной мере характеризует «негласность», поскольку ОРМ, при проведении которого сотрудником органа, осуществляющего ОРД, не принимаются меры по сокрытию ни самого факта осуществления ОРМ, ни лица, его осуществляющего, а зашифровывается лишь цель проведения данного мероприятия, в полной мере можно отнести к категории гласного ОРМ, но с зашифровкой цели. Схожей точки зрения, рассматривая гласное ОРМ (обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств), придерживается Л.А. Бакланов, отмечая, что наличие или отсутствие скрываемых целей указывает на наличие разных видов гласного обследования [20, с. 18]. Представляет интерес позиция законодателя Республики Беларусь, где он пошел по пути официального закрепления понятий гласных и негласных ОРМ в Законе Республики Беларусь от 15.07.2015 № 307-З «Об оперативно-розыскной деятельности» [21]. Так, согласно ст. 9 данного закона, ОРМ, проводимое гласно, предусматривает уведомление должностным лицом органа, осуществляющего ОРД, гражданина, в отношении которого оно проводится, и получение согласия этого гражданина на его проведение, негласное же

ОРМ проводится без уведомления и получения согласия этого гражданина. Основываясь на приведенной выше позиции, можно сделать вывод, что законодатель Республики Беларусь в качестве признака негласности ОРМ выделяет сокрытие факта их проведения. Данный подход может быть приемлем с некоторыми уточнениями. Осознание заинтересованным лицом факта проведения в отношении него ОРМ может при определенных обстоятельствах указывать на гласный характер проведения такого мероприятия, но это также не будет универсальным признаком, ведь если оперативный сотрудник планирует провести гласное ОРМ и заинтересованным лицам по каким-либо причинам не стало известно о факте и содержании проводимого мероприятия, то в этом случае нельзя говорить о негласном характере его осуществления.

Таким образом, после рассмотрения мнений исследователей и позиций нормотвор- цев в Российской Федерации и Республике Беларусь становится ясно, что однообразного решения данного вопроса не прослеживается. Этот факт свидетельствует о неоднозначном толковании понятия негласных ОРМ в теории ОРД. Анализ приведенных выше позиций позволяет выделить три признака, на основании которых проводится разграничение негласных ОРМ от гласных:

1) сокрытие факта осуществления действий, образующих ОРМ;

2) сокрытие субъектов и участников ОРМ;

3) сокрытие истинных целей проведения ОРМ.

Аналогичные данные, подтверждающие разнообразие точек зрения по поводу признака деления ОРМ на гласные и негласные, были получены нами при проведении анкетирования оперативных сотрудников Проведено анкетирование 235 сотрудников и руководителей оперативных подразделений органов внутренних дел, проходящих службу в 27 регионах Российской Федерации.. Так, сокрытие факта осуществления действий, образующих ОРМ, в качестве критерия разграничения ОРМ выделяют 51,9 % опрошенных, сокрытие истинных целей проведения ОРМ - 41,3 %, сокрытие субъектов и участников, осуществляющих ОРМ, - 20,4 % Общая сумма превышает 100 %, поскольку респонденты имели возможность выбрать несколько вариантов ответа.. В совокупности обозначенные элементы могут характеризовать негласность проведения ОРМ.

В данном контексте представляет интерес классификация ОРМ, предложенная В.Ф. Луговиком, который считает возможным разделить их на две группы: 1) мероприятия, проводимые только негласно; 2) мероприятия, проводимые как гласно, так и негласно. К первой группе автор относит проверочную закупку, прослушивание телефонных переговоров, снятие информации с технических каналов связи, оперативное внедрение, контролируемую поставку, оперативный эксперимент, контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений. Кроме того, в связи с дополнением законодательного перечня ОРМ к данной группе необходимо отнести такое мероприятие, как получение компьютерной информации. Выделение группы негласных ОРМ обусловлено организационными особенностями проведения данных мероприятий, характеризующими негласность их проведения. Ко второй группе ученым относятся все остальные ОРМ из числа указанных в ст. 6 Закона об ОРД [22, с. 135]. Автор статьи солидарен с А.Е. Чечетиным, который полагает не вполне обоснованным относить наблюдение к группе ОРМ, проводимых как гласно, так и негласно, поскольку основным условием результативности указанного ОРМ будет выступать неосведомленность заинтересованных лиц на время их проведения [10, с. 88]. Анализ точек зрения авторов, рассматривающих в своих трудах вопросы классификации ОРМ, позволяет сделать вывод, что предложенная В.Ф. Луговиком классификация с небольшими изменениями и дополнениями доминирует в специальной юридической литературе и по настоящее время.

Однако отнесение некоторых ОРМ к данной группе может вызвать сомнение, о чем свидетельствуют результаты анкетирования сотрудников оперативных подразделений. Так, проверочную закупку к категории ОРМ, проводимых только негласно, отнесли лишь 20,4 % респондентов, получение компьютерной информации - 21,3 %, наблюдение - 34,9 %, в то же время прослушивание телефонных переговоров - 75,7 %, оперативное внедрение - 75,3 %, снятие информации с технических каналов связи - 62,6 %, контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений - 48,5 %, контролируемую поставку - 43,8 %, оперативный эксперимент - 41,7 %. Результаты проведенного анкетирования подтверждают тезис о неоднозначном толковании понятия негласных ОРМ не только в теории ОРД, но и при практическом ее осуществлении, также они могут свидетельствовать о недостаточном опыте и недостатках теоретической подготовки ряда сотрудников оперативных подразделений Согласно результатам анкетирования сотрудников оперативных подразделений, 31,5 % из них не имеют высшего юридического образования, а 22,2 % имеют стаж службы в оперативных подразделениях менее 5 лет.. Недопустимо говорить о гласном проведении таких мероприятий, как оперативное внедрение, снятие информации с технических каналов связи, контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, контролируемая поставка. Результат анкетирования, касающийся ОРМ «получение компьютерной информации», можно интерпретировать с высокой долей условности, однако, изучив взгляды ряда ученых, рассматривавших в своих трудах данное ОРМ [23, с. 39-45; 24, с. 170-175; 25, с. 37-42; 26, с. 88; 27, с. 34-36], следует сделать вывод, что оно может проводиться только негласно.

Так, при проведении прослушивания телефонных переговоров, осуществляемого в соответствие с ч. 6 ст. 8 Закона об ОРД по заявлению (или с согласия) лица, в адрес которого поступают угрозы его жизни и здоровью, могут возникнуть сомнения в форме его проведения. В данном примере ОРМ будет проводиться в негласной форме, т. к. оно направлено на лицо, от которого поступают угрозы, и проводится в отношении него, а лицо, переговоры которого прослушиваются, будет являться участником ОРМ.

Проверочную закупку следует отнести к категории ОРМ, проводимых только негласно, что вполне обоснованно, т. к. основным условием результативности данного мероприятия будет являться неосведомленность лиц, в отношении которых оно проводится, до момента возмездного приобретения товаров, предметов, продукции и веществ.

Далее необходимо отметить, что в соответствии с правилами логики основанием классификации должен быть существенный признак для решения исследовательской задачи с помощью данной классификации [28, с. 86]. Представляются убедительными и правильными по существу аргументы, приведенные Д.Б. Панюшиным, который полагает, что различные результаты при делении формы проведения ОРМ на гласную и негласную возникли в силу того, что не сформулирован критерий, по которому это деление производилось [29, с. 152]. Анализ приведенных точек зрения свидетельствует о неоднозначном толковании рассматриваемого понятия в теории ОРД, что оставляет место для попытки внести определенный вклад в исследование затронутой проблемы. В связи с этим представляется необходимым выделить единый критерий (признак) для разграничения ОРМ на гласные и негласные.

По этому вопросу существуют разные точки зрения. Так, например, Е.В. Кузнецов и В.А. Самсонов считают, что более удачным признаком отграничения рассматриваемых форм ОРМ может быть включение в их содержание совокупности двух составляющих - факта возникновение уголовно-процессуальных отношений и отражения результатов ОРД в уголовном деле или материалах проверки сообщения о преступлении, проводимой в порядке ст. 144 УПК РФ. По их мнению, присутствие обоих признаков должно говорить о гласности ОРМ, а отсутствие хотя бы одного из них - негласности [30, с. 261-262].

Такой подход к определению критерия не- гласности ОРМ достаточно спорен. Мы считаем, что данный признак также не будет универсален, поскольку указанные авторами его составляющие могут одновременно характеризовать гласные и негласные ОРМ. Так, уголовнопроцессуальные отношения могут возникнуть в результате представления [31] следователю оперативным подразделением органа, осуществляющего ОРД, рассекреченных сведений, содержащихся в материалах, отражающих результаты проведения негласных ОРМ (например, результатов прослушивания телефонных переговоров или снятия информации с технических каналов связи), которые сначала будут находиться в материалах предварительной проверки, а затем и в материалах уголовного дела.

Д.Б. Панюшин считает, что более верным представляется мнение С.Я. Малышева и Н.Н. Киселева, в соответствии с которым деление ОРМ на гласные и негласные должно проходить в зависимости от принятия или непринятия сотрудником оперативного подразделения мер негласности. Принимая такую позицию, Д.Б. Панюшин полагает, что термин «меры негласности» разумно будет заменить термином «меры недопущения осознания заинтересованным лицом факта осуществления в отношении него оперативно-розыскной деятельности», поскольку последний более полно раскрывает суть названных мер. При использовании такого критерия, акцент делается на том, что форма планируемого и проводимого оперативно-розыскного мероприятия определяется исключительно сотрудником оперативного подразделение [32].

Указанные выше позиции авторов требуют уточнения в соответствии с современным развитием теории и практики ОРД. Предложенные учеными термины целесообразнее будет заменить на «меры по сокрытию информации, способной нанести ущерб интересам решения задач ОРД». Принятие либо непринятие субъектом ОРМ таковых в зависимости от конкретной оперативно-розыскной ситуации и будет являться критерием для разграничения ОРМ на гласные и негласные. Наше мнение нашло подтверждение в ходе опроса 63,4 % респондентов.

Волевые усилия со стороны субъекта ОРМ, направленные на сознательное принятие (или непринятие) мер по сокрытию от заинтересованных и иных лиц информации, способной нанести ущерб интересам решения задач ОРД, являются важным моментом в понимании вопросов гласности и негласности в теории и практике ОРД. Определение формы планируемого ОРМ является элементом подготовки в зависимости от конкретно сложившейся оперативнорозыскной ситуации, анализ которой, как справедливо отмечает Д.В. Ким, выступает первоначальным элементом структуры оперативнорозыскной тактики, и его основное назначение заключается в создании условий для принятия правильного тактического решения [33, с. 230]. Исходя из результатов такого анализа, субъект и принимает решение о форме проведения ОРМ.

Существенное значение также имеет направленность негласности проводимого мероприятия, т. е. определение круга лиц, которым не должно стать известно о сущности и содержании проводимого ОРМ. Изучение научных трудов по данной тематике позволяет выявить закономерность, согласно которой большинство авторов использует формулировку «заинтересованные лица» для определения тех лиц, от которых скрывается информация, способная нанести ущерб интересам решения задач ОРД, но более правильным будет называть их «лица, в отношении которых проводится ОРМ» - подготавливающих, совершающих или совершивших преступления, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, без вести пропавших, а также в отношении лиц, не причастных к противоправной деятельности, но располагающих сведениями о ней Например, согласно ч. 4 ст. 8 Закона об ОРД допускается прослушивание телефонных переговоров лиц, которые могут располагать сведениями о преступлениях средней тяжести, тяжких или особо тяжких.. Следует отметить, что меры по сокрытию информации применяются также в отношении иных лиц. Субъект ОРМ определяет круг лиц, которым может быть известно о содержании проводимого негласного ОРМ, а также объем осведомленности о содержании негласного ОРМ как участвующих в его проведении, так и иных лиц.

Таким образом, с учетом изложенного автор предлагает подход к определению содержания понятия «негласные ОРМ». На основе проведенного анализа современных подходов к определению понятия негласного ОРМ, рекомендуется выделять пять видовых отличительных признаков исследуемого предмета, которые могут быть заключены в ядро конструируемого понятия. К числу таковых целесообразно отнести:

- организационные особенности;

- волевые усилия со стороны субъекта ОРМ;

- анализ сложившейся оперативно-розыскной ситуации, на основе которого принимается решение о выборе данной формы ОРМ;

- направленность негласности проводимого мероприятия;

- сокрытие информации, способной нанести ущерб интересам решения задач ОРД.

Таким образом, под искомым термином автор статьи предлагает понимать мероприятия, при подготовке и осуществлении которых, исходя из анализа сложившейся оперативно-розыскной ситуации и организационных особенностей, применяются меры по сокрытию информации, способной нанести ущерб интересам решения задач ОРД, от определяемого субъектом проведения круга лиц.

Литература

1. Кондаков И.Н. Логический словарь- справочник. М., 1976.

2. Бобров В.Г. Некоторые суждения по поводу негласного характера оперативно-розыскной деятельности // Труды Академии управления МВД России. 20І0. № 1(13).

3. Буряков Е.В. Проведение оперативнорозыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права человека и гражданина, в процессе розыска без вести пропавших лиц // Оперативно-розыскное право. 2017. № 1(1).

4. Горяинов К.К., Кваша Ю.Ф., Сурков К.В. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: комментарий. М., 1997.

5. Гусев В.А. Права оперативных подразделений: законодательство и практика. М., 2014.

6. Федеральный закон «Об оперативнорозыскной деятельности»: научно-практический комментарий / под ред. В.В. Николюка. Омск, 2003.

7. Омелин В.Н. Классификация оперативно-розыскного мероприятия «обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств» // Оперативно-розыскное и криминалистическое обеспечение противодействия преступности в уголовно-исполнительной системе: материалы межведомственной научно-практической конференции. Владимир, 2018.

8. Румянцев Н.В., Омелин В.Н. О законодательном регулировании оперативно-розыскной деятельности // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2018. № 1.

9. Шумилов А.Ю. Курс основ оперативнорозыскной деятельности: учебник для вузов. М., 2008.

10. Чечетин А.Е. Обеспечение прав личности при проведении оперативно-розыскных мероприятий: монография. СПб., 2016.

11. О Федеральной службе безопасности: федер. закон от 03.04.1995 № 40-ФЗ (по состоянию на 22 января 2022 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 15. Ст. 1269.

12. О противодействии терроризму: федер. закон от 06.03.2006 № 35-ФЗ (по состоянию на 22 января 2022 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2006. № 11. Ст. 1146.

13. О государственной охране: федер. закон от

27.05.1996 № 57-ФЗ (по состоянию на 22 января 2022 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 22. Ст. 2594.

14. О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства: федер. закон от 20.08.2004 № 119-ФЗ (по состоянию на 22 января 2022 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. № 34. Ст. 3534.

15. О внешней разведке: федер. закон от

10.01.1996 № 5-ФЗ (по состоянию на 22 января 2022 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 3. Ст. 143.

16. Ожегов С.Ю., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. М., 2004.

17. Павличенко Н.В., Самоделкин А.С. Негласность в оперативно-разыскной деятельности // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2012. № 3.

18. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности». С приложением решений Конституционного Суда Российской Федерации и европейского Суда по правам человека. М., 2006.

19. Кудрявцев В.Н., Лебедев А.В. К вопросу о понятии информационного обеспечения оперативно-розыскной деятельности // Оперативник (сыщик). 2007. № 1(10).

20. Бакланов Л.А. Гласное обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств в оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел. Тюмень, 2015.

21. Об оперативно-розыскной деятельности: Закон Республики Беларусь от 15.07.2015 № 307-З [Электронный ресурс]. URL: http:// kgb.by/ru/zakon289-3 (дата обращения: 22.01.2022).

22. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности»: научно-практический

23. Белый А.Г. Стукалов В.В. Понятие, содержание и правовое регулирование проведения оперативно-розыскного мероприятия «получение компьютерной информации» // Обеспечение общественной безопасности и противодействие преступности: задачи, проблемы и перспективы: материалы Всероссийской научно-практической конференции. Симферополь, 2018.

24. Серов А.В., Дубинин А.С. Получение компьютерной информации как самостоятельное оперативно-розыскное мероприятие // Вестник Воронежского института МВД России. 2018. № 3.

25. Бакланов Л.А. Получение компьютерной информации в оперативно-розыскной деятельности // Научный вестник Омской академии МВД России. 2020. № 1(76).

26. Осипенко А.Л. Новое оперативно-розыскное мероприятие «получение компьютерной информации»: содержание и основы осуществления // Вестник Воронежского института МВД России. 2016. № 3.

27. Шумилов А.Ю. Получение компьютерной информации как новое оперативно-разыскное мероприятие: первые шаги научного познания // Оперативник (Сыщик). 2016. № 4.

28. Синченко Г.Ч. Логика диссертации: учебное пособие. М., 2013.

29. Панюшин Д.Б. Признаки деления формы проведения оперативно-розыскных мероприятий // Преемственность и новации в юридической науке. 2009. № 5.

30. Кузнецов Е.В, Самсонов В.А. Критерии разграничения гласных и негласных оперативно-розыскных мероприятий // Евразийский юридический журнал. 2018. № 7(122).

31. Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд: Приказ МВД России, Министерства обороны РФ, ФСБ России, Федеральной службы охраны РФ, Федеральной таможенной службы, Службы внешней разведки РФ, Федеральной службы исполнения наказаний, Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков, Следственного комитета РФ от 27.09.2013 № 776/703/509/507/1820/42/535/398/ 68 // Доступ из справ. правовой системы «Кон- сультантПлюс».

32. Панюшин Д.Б. Признак выделения гласной и негласной формы оперативно-розыскных мероприятий // Концепт. 2014. Т. 20.

33. Ким Д.В. Оперативно-розыскные ситуации как объект криминалистического исследования // Общество и право. 2008. № 2(20).

search event // Bulletin of the Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2018. № 3.

Bibliography

2. Bobrov V.G. Some judgments about the tacit nature of operational investigative activities // Proceedings of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2010. № 1(13).

3. Buryakov E.V. Carrying out operational- search measures restricting the constitutional rights of a person and a citizen in the process of searching for missing persons // Operational-search law. 2017. № 1(1).

4. Goryainov K.K., Kvasha Yu.F., Surkov K.V. Federal Law «On operational investigative activi- ties»: comment. Moscow, 1997.

5. Gusev V.A. The rights of operational units: legislation and practice. Moscow, 2014.

6. Federal Law «On operational investigative activities»: scientific and practical commentary / ed. by V.V. Nikolyuk. Omsk, 2003.

7. Omelin V.N. Classification of operational-investigative measures «inspection of premises, buildings, structures, terrain and vehicles» // Operational-investigative and criminalistic provision of crime prevention in the penal enforcement system: materials of the interdepartmental scientific and practical conference. Vladimir, 2018.

8. Rumyantsev N.V., Omelin V.N. On the legislative regulation of operational investigative activities // Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2018. № 1.

9. Shumilov A.Yu. Course of the basics of operational investigative activities: textbook for universities. Moscow, 2008.

10. Chechetin A.E. Ensuring the rights of the individual during operational investigative measures: monograph. St. Petersburg, 2016.

11. About the Federal Security Service: fed. law № 40-FL of 03.04.1995 (as of January 22, 2022) // Collection of Legislation of the Russian Federation. 1995. № 15. St. 1269.

12. On countering terrorism: fed. law № 35-FL of 06.03.2006 (as of January 22, 2022) // Collection of Legislation of the Russian Federation. 2006. № 11. St. 1146.

13. On State protection: fed. law № 57-FL of

27.05.1996 (as of January 22, 2022) // Collection of Legislation of the Russian Federation. 1996. № 22. St. 2594.

14. On State protection of victims, witnesses and other participants in criminal proceedings: fed. law № 119-FL of 20.08.2004 (as of January 22, 2022) // Collection of Legislation of the Russian Federation. 2004. № 34. St. 3534.

15. On foreign intelligence: fed. law № 5-FL of

10.01.1996 (as of January 22, 2022) // Collection of Legislation of the Russian Federation. 1996. № 3. St. 143.

16. Ozhegov S.Yu., Shvedova N.Yu. Explanatory dictionary of the Russian language: 80,000 words and phraseological expressions. Moscow, 2004.

17. Pavlichenko N.V., Samodelkin AS. Secrecy in operational investigative activities // Bulletin of the Volgograd Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2012. № 3.

18. Commentary to the Federal Law «On Operational Investigative Activities». With the appendix of the decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation and the European Court of Human Rights. Moscow, 2006.

19. Kudryavtsev V.N., Lebedev A.V. To the question of the concept of information support for operational investigative activities // Operative (detective). 2007. № 1(10).

20. Baklanov L.A. Public inspection of premises, buildings, structures, terrain areas and vehicles in the operational search activity of internal affairs bodies. Tyumen, 2015.

21. On operational investigative activities: Law of the Republic of Belarus № 307-L of 15.07.2015 [Electronic resource]. URL: http://kgb.by/ru/ zakon289-3 (date of access: 22.01.2022).

22. Federal Law «On operational investigative activities»: scientific and practical commentary / ed. by V.V. Nikolyuk, V.V. Kalnitsky, A.E. Cheche- tin. Omsk, 1999.

23. Bely A.G. Stukalov V.V. The concept, content and legal regulation of the operational search event «obtaining computer information» // Ensuring public safety and countering crime: tasks, problems and prospects: materials of the All-Russian Scientific and Practical Conference. Simferopol, 2018.

24. Serov A.V., Dubinin A.S. Obtaining computer information as an independent operational комментарий / под ред. В.В. Николюка, В.В. Кальницкого, А.Е. Чечетина. Омск, 1999.

25. Baklanov L.A. Obtaining computer information in operational investigative activities // Scientific Bulletin of the Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2020. № 1(76).

26. Osipenko A.L. New operational search event «obtaining computer information»: content and basics of implementation // Bulletin of the Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2016. № 3.

27. Shumilov A.Yu. Obtaining computer information as a new operational investigative event: the first steps of scientific cognition // Operative (Detective). 2016. № 4.

28. Sinchenko G.Ch. Logic of dissertation: textbook. Moscow, 2013.

29. Panyushin D.B. Signs of the division of the form of operational investigative measures // Continuity and innovations in legal science. 2009. № 5.

30. Kuznetsov E.V., Samsonov V.A. Criteria for distinguishing between vowel and unspoken operational investigative measures // Eurasian Legal Journal. 2018. № 7(122).

31. On approval of the Instructions on the procedure for submitting the results of operational investigative activities to the body of inquiry, investigator or to the court: Order of the Ministry of Internal Affairs of Russia, the Ministry of Defense of the Russian Federation, the FSB of Russia, the Federal Security Service of the Russian Federation, the Federal Customs Service, the Foreign Intelligence Service of the Russian Federation, the Federal Penitentiary Service, the Federal Drug Control Service of the Russian Federation, Investigative Committee of the Russian Federation dated 27.09.2013 № 776/ 703/509/507/1820/42/535/398/68 // Access from the legal reference system «ConsultantPlus».

32. Panyushin D.B. A sign of the vowel and unspoken form of operational investigative measures // Concept. 2014. Vol. 20.

33. Kim D.V. Operational investigative situations as an object of forensic research // Society and law. 2008. № 2(20).

Размещено на Allbest.ru