Особенности уголовно-процессуальных правоотношений: философско-правовой аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Особенности уголовно-процессуальных правоотношений: философско-правовой аспект

Specifics of criminal procedural legal relations: philosophical and legal aspect

Ткачева Наталья Викторовна

Tkacheva Natalia Viktorovna

В статье исследуется философский аспект понятий «отношения», «правоотношения», «уголовно-процессуальные правоотношения». Автор рассматривает исключительные отличия уголовно-процессуальных отношений от правоотношений в целом. Дается обзор источников философии права, теории права, уголовно-процессуального права, которые освещают точки зрения ученых на исследуемые понятия. Определяются отличительные признаки содержания уголовно-процессуального правоотношения, его состав и структура, акцентируется внимание на специфическом методе правового регулирования уголовно-процессуальных правоотношений, детерминировании их уголовно-правовыми правоотношениями, а также их ярко выраженном властном характере.

Ключевые слова: правоотношение, уголовно-процессуальное правоотношение, содержание правоотношения, публичность, властеотношения.

Keywords: legal relationship, criminal procedural legal relationship, content of legal relationship, publicity, power relations.

Изучение вещей, их свойств и отношений между ними как философских категорий - это закономерный процесс, т. к. в любой науке требуется установить сущность исследуемого понятия. Вещь и ее свойство можно видеть, слышать, осязать, а отношение не подвластно чувственному восприятию. Рассматривая точки зрения ученых на проблему отношений, приходим к выводу, что существует многообразие мнений по этому вопросу. Так, под отношениями понимается: взаимоположение обособленных предметов, явлений, которое возникает в силу их общих качеств, таких как природа и свойства [1, с. 37]; поведение членов общества, соотносящееся по своему смыслу с поведением других людей, складывающееся в общественное отношение, выражающееся в различных формах коммуникации - взаимозависимости, взаимосвязи, взаимодействии [2, с. 752-753];

общественные отношения, берущие начало из действий людей, как и действия человека в обществе исходят из тех общественных отношений, в которые он вступает для достижения определенных благ [3, с. 51].

Рассмотрим отличительные признаки и взаимосвязь понятий «отношение», «общественное отношение», «правоотношение», «процессуальное правоотношение», «уголовно-процессуальное правоотношение».

Качественный признак явления всегда лежит в основе разграничения одного от другого. В юридической науке правоотношению, отличие от отношения, придаются такие свойства, как единство правовой связи с явлениями, которые предполагаются в качестве его элементов [1, с. 42], объективно существующая связь, применительно к человеческой деятельности выражающаяся в разных поступках [4, с. 37], возможность воздействия на поведение человека [5, с. 37].

В разные периоды развития науки правоотношения играли роль субъективного права, бытового отношения, связи между двумя лицами (дореволюционный период) [6, с. 37; 7, с. 143-164]. Правоотношение связано с реализацией норм права, поскольку они должны выполнять свою социальную функцию по регулированию отношений (постреволюционный период). Правоотношение рассматривается как общественное отношение, урегулированное нормой права (советский период). В итоге сложились две концепции. Ученые, придерживающиеся материального подхода к понятию «правоотношения» [8, с. 45; 9, с. 380], рассматривают их как социальную связь между субъектами, фактическое общественное отношение, урегулированное правом. Для сторонников формального подхода правоотношение - это не само общественное отношение, а его юридическая форма [10, с. 89-98]. Еще один подход основан на когнитивной интерпретации отношений. Он делит правоотношения на актуальные (реальные), связанные с реальным поведением участников, и когнитивные (виртуальные), правовая коммуникация в которых заканчивается на информационной стадии [2, с. 754-755].

Содержание, структура, состав явлений помогают выявить их отличия. Ученые проявляли особый интерес к исследованию строения правоотношения, подчеркивая его сложность, системность, структурированность. Так, С.С. Алексеев отмечает, что правоотношение, будучи сложным образованием, имеет внутреннее строение, а под составом правоотношения следует понимать ряд элементов: объект, права и обязанности субъектов и их поведение [11, с. 98-100]. Р.О. Халфина выделяет элементы структуры правоотношения, к которым относит взаимосвязь субъективных прав и обязанностей, его участников и реальное их поведение в соответствии с этими правами и обязанностями, т. е. добавляет еще и участников, однако объект правоотношения она оставляет за пределами состава. В.Н. Протасов отмечает, что правоотношение системно по своей природе, т. к. его нормативная модель создается как конструкция, призванная решать определенные социальные задачи и достигать конкретных целей [1, с. 48].

Представляется, что концепция придания правоотношениям системности является наиболее приемлемой. Элементы состава правоотношения, находясь во взаимосвязи, создают своей созависимостью систему. Правоотношение не существует абстрагированно от тех конкретных действий, совершаемых участниками, поведение которых и будет выступать элементом состава правоотношения как элемент состава правоотношения. Поведение же, в свою очередь, очерчивается правами и обязанностями, которые придают ему форму. Относительно закрепленных в правовой норме прав и обязанностей оно оценивается отдельными индивидами, обществом или государством как правомерное (желательное) либо неправомерное (нежелательное). Закон выступает силой, которая, наделяя участников правами и обязанностями, заставляет работать структуру, формируя нужное поведение.

Все находится в отношениях, но не все состоит в связях, поэтому правильнее считать, что субъект права находится с другими субъектами не в связях, а в правовой зависимости от их деятельности. С общефилософской точки зрения связь принципиально отличается от отношения тем, что приводит к изменению одной вещи вследствие воздействия на нее другой [12, с. 50-51]. Таким образом, представляется, что в правовом смысле нам важно не отношение, которое есть само по себе, и даже не связь, которая тоже существует, т. к. есть социум, нам важны действия, реальное поведение участников, которые с помощью прав и обязанностей способны на их реализацию.

Ряд ученых рассматривают объект в качестве элемента правоотношения как сложного системного явления. Полагаем, что объект не может быть элементом правоотношения как явления, он всегда вовне. Например, объект преступления не зависит от того, есть субъект, посягающий на него, или нет, объект, охраняемый нормами права, определен государством законодательно.

В научной литературе на этот счет сформировались две позиции. Согласно первой объект, наряду с субъектом, содержанием и юридическими фактами, является элементом структуры правоотношения [13, с. 65]. Вторая позиция заключается в том, что объект противостоит воздействию на него явления и таким образом находится вне него, следовательно, объект не может быть элементом явления.

Полагаем, что состав правоотношения представляет собой набор элементов, а его структура - это способ зависимости элементов целого, которая придает им упорядоченность. При этом содержание правоотношения включает в себя элементный состав: участники правоотношения, обладающие качеством правосубъектности; действия участников, демонстрирующие их реальное поведение (содержание правоотношения); права и обязанности участников, закрепленные нормой права (форма правоотношения). Структура правоотношения - это зависимость между его элементным составом, которая выражается следующим образом: действия, т. е. реальное поведение участников правоотношений, совершаются в рамках их прав и обязанностей.

Процессуальные правоотношения имеют особенности в составе и структуре, поэтому их выделение из общего понятия «правоотношения» является закономерным процессом. Представляется, что в процессуальных правоотношениях права и обязанности участников обусловлены реализуемой функцией, обеспечение которой заставляет их совершать действия, демонстрируя реальное поведение. Это и является одним из отличительных признаком процессуальных отношений, наряду с признаком, в соответствии с которым их можно считать «чисто» правовыми, т. е. регулируемыми только правовыми нормами, поэтому их можно назвать регулятором «чисто» правовой деятельности.

Данная полемика нам кажется достаточно интересной. Так, Ю.Г. Ткаченко утверждает, что в процессе правового регулирования в социальной структуре никакого правового «слоя» не создается, а правовых отношений как особой разновидности общественных отношений не существует, т. к. «чисто» правовая деятельность отсутствует [14, с. 92-93]. Возражая ей, В.Н. Протасов отмечает, что «чисто» правовая деятельность и «чисто» правовые отношения существуют, и приводит в качестве примера процессуальную деятельность и процессуально-правовые отношения [1, с. 59].

Анализ источников теории права и процессуальных правоотношений позволяет говорить о существовании нескольких подходов к пониманию процессуального правоотношения. Оно представляет собой набор прав и обязанностей участников, которые они используют в своей деятельности, тем самым формируя собственное поведение: правоотношение складывается из реального взаимодействия в сфере права, из фактического поведения его субъектов; трактуется как возможность реализации ряда компетенций, формирующихся из правомочий и обязанностей, как права и юридические обязанности, закрепленные нормами права, как взаимодействие в виде юридически предусмотренной и значимой деятельности в форме, предписанной нормой права; является специфической социальной связью, при которой есть права и обязанности, а также полномочия и ответственность [15, с. 97]. Важно подчеркнуть, что правоотношения в основе имеют связь, т. е. участники органически скреплены между собой, нуждаются друг в друге, их права и обязанности или полномочия и ответственность либо компетенции коррелируют друг с другом. Такая связь между субъектами процессуального правоотношения выражается в обоюдной заинтересованности, односторонней зависимости, во взаимном отчуждении либо в вариациях этих связей. Однако существует мнение, что правоотношение и правовая связь отличаются тем, что отношения, участником которых человек является в силу определенных событий, становятся правовыми связями, а отношения, в которых человек участвует в силу своих поступков, можно назвать правоотношениями. В основу данного разграничения положена воля лица, присутствующая в правоотношении, в которое вступает субъект в силу своих поступков, и отсутствующая в правовой связи, которая возникает независимо от его воли под воздействием различных внешних факторов (выступающих в качестве юридических фактов событий) [16, с. 13-14]. Право как продукт сознания функционирует в реальной действительности для всех и каждого, вне зависимости от чьего бы то ни было понимания окружающей действительности, определяя направление, характер, цели человеческой деятельности [17, с. 17-21]. Право не может быть статичной совокупностью юридических норм, т. к. только общезначимый, общеобязательный и правообязывающий правовой текст вызывает в сознании социального субъекта определенную поведенческую реакцию и генерирует норму права. Это связано с тем, что правовая коммуникация происходит, когда члены общества пользуются социально признанными правами и исполняют корреспондируемые ими обязанности. Объективный характер права в правоотношениях очевиден, поскольку оно, устанавливая права и обязанности, компетенции и ответственность, определяет правила поведения, давая четкие указания, как следует действовать в той или иной ситуации в рамках предписываемой функции, чтобы осуществить задуманные государством действия в рамках формы (например, состязательной формы уголовного судопроизводства).

Представляется, что правовая связь - это качественное свойство правоотношения, выражающееся в заинтересованности или зависимости, или отчуждении либо вариациях этих выражений, как упоминалось выше, а событие и поступок выступают основанием для возникновения правоотношений.

Человек вовлекает воображение, ум, чувствительность, чтобы, располагая в правоотношении других участников, занять в нем свое место. Качество правоотношения не что иное, как чувства, размышления и поступки, которые совершают люди сообразно своему психическому строению и мотивам, поскольку человеку свойственно отзываться на внешние обстоятельства, в том числе и законодательство, авторитетные обращения, поведение окружающих [18, с. 21]. Так, психическая деятельность человека выступает двигателем создания правоотношений, при которой он складывает образ как физически существующих участников правоотношений, так и условных, таких как государство, самым определяя свое место среди них, и совершает действия.

Многранность структуры правоотношения можно исследовать с точки зрения организации и качественных характеристик общества, т. е. рассмотреть, выявить и уяснить, установить особенности, специфику и взаимосвязи внутри и вне отдельных видов и разновидностей отношений в обществе. Чем больше и разнообразнее критерии, тем более разноплановые группировки общественных отношений можно выявить [19, с. 5].

Ученые предлагают понимать под содержанием процессуального правоотношения связь участников этих правоотношений, которая воплощается в субъективных правах и юридических обязанностях, полномочиях, ответственности и фактическом поведении, им соответствующем. Некоторые авторы [20, с. 148] делают акцент на корреляции элементов содержания процессуального правоотношения и указывают на его полиаспектный характер. Так, действия (бездействие), именуемые фактическим поведением, вытекающие из нормы объективного права, называют материальным содержанием правоотношения, которое обязательно коррелирует с юридическим содержанием, т. е. правами и обязанностями. Материальный, волевой и юридический аспекты включают в содержание правоотношения некоторые авторы [21, с. 390-392], отмечая, что общественное отношение, которое закрепляется правоотношением, - это материальный аспект, который, в свою очередь, предопределяется его волевым содержанием, закрепленным при помощи юридического аспекта, конкретизируемого в субъективных правах и обязанностях его участников. Выходя за пределы права, трактуя правоотношение как единство материального содержания и правовой формы, можно исследовать соотношение реального поведения участников с их правами и обязанностями. Важным представляется понимание того, как на самом деле ведут себя участники правоотношений, зная законодательно закрепленный набор прав и обязанностей, т. к. понимание правоотношения в виде правовой формы - это просто перечень того, что должен делать участник, т. е. каким должно быть его поведение.

Ученые, анализируя процессуальные правоотношения, указывают на их отличия по различным критериям. Есть мнение, что каждое процессуальное правоотношение отличается собственным материальным и юридическим содержанием ввиду того, что при воздействии различных факторов правоотношения приобретают специфические черты, а также ввиду неодинакового набора прав и обязанностей у участников правоотношений [20, с. 149]. Состав участников процессуальных отношений и функции, которые они призваны выполнять, отличают их друг от друга. Так, участники процессуального правоотношения как участники властеотношений имеют характерные только для них права и обязанности, обусловленные выполняемыми функциями.

Еще одна из особенностей уголовно-процессуальных правоотношений -это своеобразный метод правового регулирования, детерминированный предметом правового регулирования, который связан с единой целью участников уголовно-процессуальных отношений - установлением истины, общим объектом множества отношений в ходе производства по уголовному делу, а также с наличием публично-правового начала в их содержании и объекте [19, с. 8].

Исследования предмета правового регулирования уголовно-процессуального права многочисленны. В.П. Божьв, обобщая их, сделал вывод о том, что мнения ученых разделились: уголовно-процессуальные правоотношения, предметом которых является определенная область общественных отношений, регулируют общественные отношения, деятельность (действия) и отношения [19, с. 23]. Автор придерживается позиции ограничения предмета правового регулирования уголовно-процессуального права только правоотношениями, т. к. деятельность в уголовном процессе обусловлена пределами прав и обязанностей соответствующих участников уголовного процесса, установленных Уголовно-процессуальным кодексом РФ, не исключая, однако, того факта, что правоотношение и действие связаны между собой не только как форма и содержание, но и как целое и часть, при этом действие является ядром [19, с. 27].

Следует обратить внимание на то, что уголовно-процессуальные правоотношения детерминированы уголовно-правовыми, которые, будучи порожденными таким юридическим фактом, как совершение преступления, возникают независимо от сознания участников, обладающих властными полномочиями (следователя, суда и др.). Уголовное правоотношение, имея свое содержание, рамки, объект, в том числе возникают из юридического факта, наряду с необходимостью наличия признаков преступления, которые сформулированы в Особенной части уголовного закона.

Ряд особенностей уголовно-процессуальных правоотношений отмечен в науке уголовно-процессуального права. Так, П.С. Элькинд к ним относит органическую связь уголовнопроцессуальных отношений с уголовно-правовыми правоотношениями, особый круг участников, специфику их прав и обязанностей, а возникновение, развитие, изменение и прекращение правоотношений она связывает с уголовно-процессуальной деятельностью [22, с. 7]. Б.А. Галкин отмечает такие особенности уголовно-процессуальных правоотношений, как наличие органа власти, более двух участников, реализацию норм материального права наряду с процессуальным [23, с. 73-78]. В.П. Божьев характеризует особенности уголовно-процессуальных правоотношений, подчеркивая их системность, множественность и многосубъектность, существование их в правовой форме, применение в них норм материального права наряду с процессуальными, наличие общего объекта во всех процессуальных отношениях в совокупности и специального объекта для каждого индивидуального правоотношения [19, с. 89-90].

В качестве основания возникновения уголовного правоотношения ученые называют правовой (юридический) факт [19, с. 105; 2, с. 782], хотя есть принципиальные возражения на этот счет, т. к. материально-правовая природы юридических фактов не позволяет им служить правопорождающим средством для возникновения, изменения и прекращения уголовно-процессуальных отношений. Существует мнение, что момент привлечения лица в качестве обвиняемого является основанием возникновения уголовного правоотношения. Интересными представляются мнения ученых, которые полагают, что появление уголовного правоотношения связано с деятельностью суда первой инстанции, т. е. уголовноправовое правоотношение возникает в момент вступления приговора в законную силу [24, с. 44] или на основе приговора [17, с. 485]. Думается, что юридический факт, имеющий огромное разнообразие видов, описанных в теории права, являясь правопорождающим средством правоотношения, может охватить все случаи возникновения правоотношения. Так, юридические факты классифицируют по следующим основаниям: жизненные обстоятельства, которые не зависят от воли и сознания человека, - события (абсолютные события, не связанные с действиями человека); жизненные обстоятельства, происходящие по воле человека, - действия (правомерные: коммуникационные и некоммуникационные, неправомерные: проступки и преступления); правовые состояния; правообразующие, правопрекращающие, правоизменяющие; положительные и отрицательные; правовые презумпции и фикции [2, с. 784-787].

Еще одна характерная особенность уголовно-процессуальных правоотношений - это ярко выраженный властный характер. Без властного начала в уголовно-процессуальных правоотношениях невозможно достижение стоящих перед уголовным процессом задач, поэтому в силу публично-правового начала и специфики каждого уголовно-процессуального правоотношения обязательным является наличие в уголовно-процессуальном правоотношении представителя государственной власти [19, с. 153]. Публично-правовое начало, когда органы государственной власти принимают социально значимое решение на основе установленной в полном объеме картины прошлого и баланса интересов, выявления и защиты законных интересов всех участников уголовного процесса, как считает, например, А.С. Барабаш, должно быть присуще российскому уголовному процессу в силу формирования русского этноса [25, с. 78-93]. Представляется, что в рассуждениях о моменте возникновения уголовно-процессуальных правоотношений следует основываться на таком значимом признаке уголовно-процессуальных правоотношений, как их публичное начало, а точнее его существенное преобладание. Являясь детерминированными уголовно-правовыми правоотношениями, как было выяснено ранее, возникновение уголовно-процессуальных отношений связано с желательным и нежелательным поведением человека относительно установленных государством запретов в уголовном законе. Придерживаемся мнения, что реализация норм уголовного права происходит и тогда, когда человек соблюдает и исполняет запреты, что является его желательным поведением для государства, и тогда, когда есть признаки преступления, т. е. человек нарушил запрет, законодательно установленный. Момент, в который желательное поведение человека перерастает в нежелательное, можно считать моментом возникновения уголовного правоотношения. Установив грань, когда считать поведение человека желательным, а когда нежелательным, государство оставляет за собой право привлечения к уголовной ответственности, а у лица, которое повело себя нежелательно для государства остается обязанность нести ответственность за свое поведение. Такое проявление публичности в уголовно-процессуальных правоотношениях не зависит от качества деятельности их участников, обладающих властными полномочиями, от желания или нежелания лица нести ответственность за содеянное, более того, от воли лица, которое стало жертвой и впоследствии участником уголовно-процессуальных правоотношений путем признания его потерпевшим. Именно поэтому институт примирения в уголовном судопроизводстве является неприемлемым в том качестве, в котором он существует в гражданском и арбитражном судопроизводстве.

История России богата на интересные примирительные процедуры, такие, например, как совестные суды, которые рассматривали уголовные дела, требующие снисхождения к преступнику в силу смягчающих обстоятельств, а в гражданских делах играли роль третейских судов. Вообще примирительный механизм урегулирования конфликтов - это врожденная, эволюционно развитая функция человека, в которую вносятся новые этносоциальные и культурные компоненты. Исторически в XVI веке примирение было нормативно установлено в виде процедур, непосредственно предшествующих судебному разбирательству, являющихся его составной частью, а впоследствии примирение проводилось либо одновременно с непосредственными судебными действиями или заменяло их, либо осуществлялось после вынесения решения судом. В 1775 году указом Екатерины Великой примирение получило законодательное оформление. Примирительные процедуры широко обсуждаются в современной научной литературе. Авторы, ссылаясь на достаточно распространенный характер примирительных процедур в таких странах, как Англия, Германия, Канада, США, Финляндия, Франция, отмечают необходимость развития альтернативных методов разрешения споров, называя право на примирение сторон уголовного судопроизводства составной частью прав человека, а само примирение сторон - соглашением о разрешении уголовно-правового конфликта (спора) частного характера, отмечая, что ст. 25 УПК РФ носит процедурный характер и регулирует порядок примирения сторон конфликта. Согласимся с мнением Л.П. Масленниковой, которая указывает, что соотношение публичного и диспозитивного начал в уголовном судопроизводстве выражается через интересы, охраняемые и защищаемые в сфере уголовного судопроизводства. При этом главный уголовно-процессуальный интерес, выраженный через назначение уголовного судопроизводства в ст. 6 УПК РФ, предопределяет в целом субстанцию публичного начала и его соотношения с диспозитивным началом, поскольку последнее обусловлено закономерностями взаимоотношений государственной власти и личности в обществе и социальным назначением уголовного судопроизводства [26].

Государственно-властный признак отличает уголовно-процессуальные отношения от иных процессуальных правоотношений в сфере правового регулирования. Проявлением принципа публичности В.П. Божьев считает властное начало при применении норм уголовно-процессуального права, не соглашаясь с теми учеными, которые не исключают возможность ссылаться на данные нормы и при отсутствии властного начала [19, с. 12, 49]. При этом отсутствует спор по поводу того, что государственный орган обязан совершить установленные законом действия, тем самым реализовывая свою функцию, если имеет место юридический факт, который является основанием для возникновения уголовно-процессуальных отношений. Именно поэтому уголовно-процессуальные отношения именуют властеотношениями. Однако признак властеотношения не означает, что только с одной стороны может выступать государственный орган или должностное лица. Возможны проявления уголовно-процессуальных отношений, когда оба субъекта государственные органы или должностные лица либо, когда одна сторона обладает властным признаком, а другая - нет. В то же время признак властеотношения свидетельствует о том, что участники, не являющиеся должностными лицами или государственными органами, не могут формировать между собой уголовно-процессуальные правоотношения при условии невключенности в них участника, имеющего полномочия власти, возложенные на него государством. Участники уголовно-процессуальных правоотношений, не являющиеся должностными лицами или государственными органами, не обладающие признаком наличия власти, свою деятельность связывают исключительно с реализацией своих процессуальных прав и обязанностей. Так, все участники уголовно-процессуальных правоотношений обязаны свои действия соотносить с нормами уголовно-процессуального права. Форма его реализации внешне выражена всегда в обращении к участникам уголовно-процессуальных правоотношений и показывает, что руководящая роль в уголовно-процессуальных правоотношениях отведена властному лицу. Этим подчеркивается направляющая роль государственных органов в расследовании или судебном рассмотрении уголовного дела. Указанные субъекты соблюдают правила, используют права, исполняют обязанности, соотнося свои реальные поступки с нормами права. Таким образом, чтобы сложилось правоотношение между участниками уголовного процесса, не являющимися государственными органами или должностными лицами, между ними должен появиться третий участник, который может сформировать властеотношения, т. к. он обладает специальными полномочиями, возложенными на него государством.

Участники уголовно-процессуальных отношений все права и обязанности, которыми их наделяет закон, реализуют в рамках тех функций, которые за ними закреплены в соответствии с уголовно-процессуальной формой. Таким образом, в состав уголовно-процессуального правоотношения входят участники уголовно-процессуального правоотношения, их права и обязанности, действия.

Однако отличительной чертой уголовно-процессуальных отношений является наличие у участников уголовно-процессуальной функции, которая возложена формой уголовного судопроизводства.

Этот феномен подчеркивается специфической структурой уголовно-процессуальных правоотношений, которая заключается в том, что действия, т. е. реальное поведение участников уголовно-процессуальных правоотношений, осуществляется в рамках прав и обязанностей участников, которые, в свою очередь, обусловлены возложенной на них уголовно-процессуальной функцией.

Однако необходимость реализовывать возложенную нормами уголовно-процессуального права функцию в рамках формы уголовного процесса снова приводит к действиям, т. е. к реальному поведению в рамках имеющихся прав и обязанностей. Таким образом, налицо системность внутреннего наполнения уголовно-процессуальных правоотношения, поскольку есть элементы, они зависимы друг от друга, что заставляет структуру работать.

Литература

уголовно-процессуальные правоотношения

1. Протасов В.Н. Правоотношение как система. М., 1984.

2. Поляков А.В. Общая теория права: Проблема интерпретации в контексте коммуникативного подхода: курс лекций. СПб., 2004.

3. Соковнин В.М. Проблемы нормативного общения // Философские науки. 1975. № 2.

4. Асланян Н.П., Григорьева М.А. Несколько замечаний к дискуссии о понятии правоотношения // Известия Иркутской государственной экономической академии. 2015. Т 25. № 6.

5. Мицкевич А. В. Правоотношения в социалистическом обществе С.Ф. Кечекьян: рецензия // Правоведение. 1960. № 2.

6. Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб., 2003.

7. Тарановский Ф.В. Учебник энциклопедии права. Юрьев, 1917.

8. Гревцов Ю.И. Правоотношение - разновидность общественного отношения / Ю.И. Гревцов // Правоведение. 1975. № 2.

9. Гримм Д. Соотношение между юридическими институтами и конкретными отношениями / Д. Гримм // Сборник статей по гражданскому и торговому праву. Памяти профессора Габриэля Феликсовича Шершеневича. М., 2005.

10. Александров Н. Г. Законность и правоотношения в советском обществе / Н. Г. Александров. М., 1955.

11. Алексеев С.С. Общие теоретические проблемы системы советского права. М., 1961.

12. Уемов А.И. Вещи, свойства и отношения. М., 1963.

13. Менглиев Ш. Восстановительные правоотношения в советском гражданском праве. Душанбе, 1986.

14. Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношения. М., 1950.

15. Теория юридического процесса / под общ. ред. В.М. Горшенева. Харьков, 1983.

16. Бекбаев Е.З. Проблема начала в теоретическом познании правовой системы: авто- реф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2016.

17. Недбайло П.Е. Применение советских правовых норм. М., 1960.

18. Арановский К.В. Конституционная традиция в российской среде. СПб., 2003.

19. Божьев В.П. Уголовно-процессуальные правоотношения. М., 1975.

Bibliography

1. Protasov V.N. Legal relationship as a system. Moscow, 1984.

2. Polyakov A.V. General theory of law: The problem of interpretation in the context of a communicative approach: A course of lectures. St. Petersburg, 2004.

3. Sokovnin V.M Problems of normative communication // Philosophical sciences. 1975. № 2.

4. Aslanyan N.P., Grigorieva M.A. A few remarks on the discussion of the concept of legal relationship // Proceedings of the Irkutsk State Academy of Economics. 2015. Vol. 25. № 6.

5. Mickiewicz A.V. Rec. in the book: Legal relations in socialist society S.F. Kechekyan // Pravovedenie. 1960. № 2.

6. Korkunov N.M. Lectures on the general theory of law. St. Petersburg, 2003.

7. Taranovsky F.V. Textbook of the Encyclopedia of Law. Yuryev, 1917.

8. Grevtsov Yu. I. Legal relationship - a kind of social relationship / Yu.I. Grevtsov // Jurisprudence. 1975. № 2.

9. Grimm D. Correlation between legal institutions and concrete relations / D. Grimm // Collection of articles on civil and commercial law. In memory of Professor Gabriel Feliksovich Sher- shenevich. Moscow, 2005.

10. Alexandrov N. G. Legality and legal relations in Soviet society / N.G. Alexandrov. Moscow, 1955. 108 p.

11. Alekseev S.S. General theoretical problems of the system of Soviet law. Moscow, 1961.

12. Uemov A.I. Things, properties and relations. Moscow, 1963.

13. Mengliev Sh. Restorative legal relations in Soviet civil law. Dushanbe, 1986.

14. Tkachenko Yu.G. Methodological issues of the theory of legal relations. Moscow, 1950.

15. Theory of legal process / Under the general editorship of V.M. Gorshenev. Kharkiv, 1983.

16. Bekbaev E.Z. The problem of the beginning in the theoretical knowledge of the legal system: author. аbstract ... Doctor of Law. Moscow, 2016.

17. Nedbaylo P.E. Application of Soviet legal norms. Moscow, 1960.

18. Aranovsky K.V. Constitutional tradition in the Russian environment. St. Petersburg, 2003.

19. Bozhev V.P. Criminal procedural legal relations. Moscow, 1975.

20. Проценко Е.Д., Макагон Б.В. Содержание процессуально-ограничительных правоотношений // Научные ведомости. Серия «Философия. Социология. Право». 2013. № 9(152). Вып. 24.

21. Общая теория советского права / под ред. С.Н. Братуся и И.С. Самощенко. М., 1966.

22. Элькинд П.С. Сущность советского уголовного процесса. Л., 1963.

23. Галкин Б.А. Советский уголовно-процессуальный закон. М., 1962.

24. Загородников Н.И. О пределах уголовной ответственности // Советское государство и право. 1967. № 7.

25. Барабаш А.С. Природа российского уголовного процесса, цели уголовно-процессуальной деятельности и их установление. СПб., 2005.

26. Масленникова Л.Н. Факторы, определяющие развитие уголовного судопроизводства в России. URL: http://www.iuaj.net/node/441 (дата обращения 26.02.2022).

20. Protsenko E.D., Makagon B.V. The content of procedural and restrictive legal relations // Scientific Vedomosti. Philosophy series. Sociology. Right. 2013. № 9(152). Issue 24.

21. General theory of Soviet law / Edited by

S.N. Bratus and I.S. Samoshchenko. Moscow, 1966.

22. Elkind P.S. The essence of the Soviet criminal process. L., 1963.

23. Galkin B.A. Soviet Criminal procedure law. Moscow, 1962.

24. Zagorodnikov N.I. On the limits of criminal liability // The Soviet state and law. 1967. № 7.

25. Barabash A.S. The nature of the Russian criminal process, the goals of criminal procedural activity and their establishment. St. Petersburg, 2005.

26. Maslennikova L.N. Factors determining the development of criminal proceedings in Russia. URL: http://www.iuaj.net/node/441 (date of access: 26.02.2022).

Размещено на Allbest.ru