Определение сущности множественности преступлений по уголовному кодексу Российской Федерации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Определение сущности множественности преступлений по уголовному кодексу Российской Федерации

Илиджев Александр Алексеевич,

Статья посвящена исследованию вопросов правового регулирования множественности преступлений в уголовном законодательстве России. В работе анализируются различные точки зрения относительно юридической природы рассматриваемого института уголовного права, раскрываются сущностные признаки множественности преступлений и предлагается его определение. С учетом различных уголовно-правовых подходов, а также материалов судебной практики выявляются противоречия, существующие в системе уголовного законодательства в данной области и предлагается внести соответствующие изменения и дополнения, направленные на совершенствование уголовно-правового регулирования множественности преступлений. преступление уголовное законодательство право

Ключевые слова: единичное преступление, совокупность, последствие, самостоятельный, совершение, признак, множественность.

Ilidzhev Alexander Alekseevich

DETERMINATION OFTHE ESSENCE OFTHE PLURALITY OF CRIMES UNDER THE CRIMINAL CODE

OFTHE RUSSIAN FEDERATION

The article is devoted to the study of the issues of legal regulation of the plurality of crimes in the criminal legislation of Russia.The paper analyzes various points of view regarding the legal nature of the considered institution of criminal law.In the course of the study, the essentialfeatures of the plurality of crimes are revealed and its definition is proposed. Taking into account various criminal law approaches, as well as materials of judicial practice, the contradictions existing in the system of criminal legislation in this area are revealed and it is proposed to make appropriate changes and additions aimed at improving the criminal law regulation of the plurality of crimes.

Keywords: single crime, aggregate, consequence, independent, commission, sign, plurality.

Термин «множественность преступлений» в УК РФ не содержится, но при этом он уже тра- диционен для теории и практики. Однако по поводу правомерности его применения в уголовно-правовой науке имеются разногласия.

Так, Е.В. Благов выступил против использования в уголовном праве термина «множественность преступлений», т. к. он в УК РФ не употребляется, не соответствует общесмысловому понятию множественности, означающему очень большое количество, число кого- чего-нибудь [16, с. 360], тогда как в уголовном праве множественность преступлений противопоставляется единичному преступлению и для нее достаточно двух преступлений, имеет аморфное содержание и объем, общих правил квалификации множественности преступлений пока не выявлено [3, с. 31-32].

А.М. Зацепин не согласился с изложенным подходом и указал, что общих правил квалификации преступлений при конкуренции норм уголовного права и изменении уголовного закона тоже никто не выработал, но сомнению наличие конкуренции норм уголовного права и квалификации при изменении уголовного закона не подвергается. Недостаточность же законодательных и теоретических решений, по мнению автора, является поводом не для отказа множественности преступлений в самостоятельном уголовно-правовом статусе, а для углубления научных исследований ей посвященных [11, с. 19].

Необходимо согласиться с мнением А.М. Зацепина: с одной стороны, отсутствие в УК РФ соответствующего термина - не всегда помеха для его использования в теории и на практике. В качестве подтверждающего примера достаточно привести упоминавшуюся конкуренцию норм уголовного права. С другой стороны, условность уголовно-правовой терминологии проявляется не только во множественности преступлений.

Помимо представленных в Особенной части УК РФ единичных преступлений в его Общей части регулируется то, что данными преступлениями считать совершенно невозможно. Так, совокупность и рецидив преступлений явно противостоят единичному преступлению и имеют общее: для признания обоих из них должно быть совершено несколько преступлений. Следовательно, уже для данных случаев необходим какой-то обобщающий термин, и им вполне может быть «множественность преступлений».

Чтобы все сомнения исчезли, указания на множественность преступлений нужно, как представляется, ввести в Общую часть УК РФ. Причем, конечно, не плохо бы выделить в ней специальную главу о множественности преступлений [13, с. 109; 21, с. 80] или о ней и единичном преступлении [19, с. 51-53]. Тем самым прояснилось бы и место отражения множественности преступлений.

Казалось бы, множественность преступлений в принципе определить не сложно. Ее не могут не составлять несколько преступлений. Совершение нескольких преступлений - общее, как правило, место для дефиниций множественности преступлений в уголовно-правовой литературе.

Так, Е.В. Благов раскрывает множественность преступлений через соответствующие действия (бездействие), и ею считает совершение нескольких действий (бездействий), каждое из которых предусмотрено одной и той же статьей, не имеющей частей, или частью статьи Особенной части УК РФ, либо несколько действий (бездействия), самостоятельно предусмотренных не менее чем двумя статьями или частями статьи, а также одного действия (бездействия), предусмотренного не менее чем двумя статьями Может создаться впечатление, что Е.В. Благов не последователен: то выступает против использования в уголовном праве термина «множественность преступлений», то раскрывает его понятие. Все дело в характере литературы, в которой это делается. В научной - первый подход, в учебной - последний. Скорее всего, он для автора - вынужденный, обусловленный программой курса уголовного права. [20, с. 154]. Прежде всего, отметим, что ученый достаточно последователен. Через действия (бездействие) им дефинируется и отдельное преступление. Между тем, он точно также последовательно не учитывает, что любое преступление образуют не только действия (бездействие), но и другие признаки.

А.П. Козлов вводит в понятие множественности преступлений, помимо совершения лицом нескольких единичных преступлений, еще и преступлений, представляющих отраженную в законе множественность [13, с. 108]. Данный подход к дефиниции множественности преступлений нарушает правила логики. В ней имеется частичная тавтология. Оказывается, что множественность преступлений - это совершение не только нескольких единичных преступлений, но и определенной части ее самой.

Попытка определить множественность преступлений через наличие в деяниях лица двух или более преступлений не является однозначной. При этом на основании ст. 14 УК РФ преступление - это и есть соответствующее деяние. Отсюда думается, что первое никак не может наличествовать в последнем.

Более того, наличие означает существование [16, с. 385]. При множественности преступлений существуют два или более деяния, преступления. В отмеченном плане точнее те, кто рассматривает множественность преступлений в качестве наличия в одном или нескольких деяниях лица двух или более составов преступлений либо совершения двух или более общественно опасных деяний, каждое из которых обладает самостоятельным составом преступления (А.И. Бойцов и др.) [4, с. 588]. Получается, что в дефиниции множественности преступлений в каком-то смысле заложено определение единичного преступления. Ведь очевидно, что общественно опасное деяние по отраженной терминологии, обладающее составом преступления, является преступлением. Во всяком случае, близкое решение дается законодателем применительно к оконченному преступлению (ч. 1 с. 29 УК РФ). При этом вряд ли уместно, приводя понимание множественности преступлений, вводить в него понимание самого по себе преступления.

Н.Ф. Мурашов определяет множественность преступлений через совокупность нескольких преступлений [15, с. 7]. В таком случае выделение множественности преступлений теряет свой смысл, ибо она совпадает с совокупностью преступлений.

В.П. Малков при раскрытии признака совершения двух или более преступлений указал, что таковое может быть, если одно и то же лицо, в частности, «совершает ново- е(ые) преступление(я) после освобождения от уголовной ответственности или наказания за предыдущее преступление при условии, когда по двум из них в соответствии с законом не погашены (не аннулированы) уголовно-правовые последствия...» [14, с. 25]. Многие же авторы (Т.Г. Черненко, Ю.Е. Пудовочкин и др.) полагают, что освобождение от уголовной ответственности, а в ряде случаев и от наказания, исключает признание множественности преступлений [17, с. 63; 21, с. 37-49].

При совершении преступления лицом, освобожденным от уголовной ответственности, оно рассматривается в качестве впервые совершившего преступление. Так, в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» разъяснено, что таковым считается, в частности, лицо, которое ранее было освобождено от уголовной ответственности Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2013. № 8.. В уголовно-правовой литературе с таким решением, как правило, соглашаются [2, с. 446; 9, с. 55].

С третьей стороны, Н.Ф. Мурашов заметил, что у большинства авторов в понятиях множественности преступлений ведущим являются «не сами совершенные лицом преступления, а его действия по их совершению (в текстах - «совершение»)» [15, с. 7]. О действиях в большинстве дефиниций не упоминается, но преступлением в законе признается именно совершенное общественно опасное деяние. Между тем отражать это при определении множественности преступлений необходимость отсутствует. В противном случае в дефиниции возникает скрытая тавтология.

Одновременно нельзя не признать, что критикуемый подход имеет некоторые основания в УК РФ, в котором совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, а рецидивом - совершение умышленного преступления определенным лицом. Говоря иначе, законодателю неплохо было бы привести в соответствие между собой, с одной стороны, ст. 14 УК РФ, а с другой - ст. 17 и 18.

Однако основного признака обычно считается недостаточно для дефиниции множественности преступлений, и в нее дополнительно вводятся иные признаки [1, с. 32; 10, с. 11; 13, с. 108; 14, с. 25; 15, с. 7; 17, с. 63; 18, с. 16; 21, с. 36]. Таковыми являются, например, совершение одним и тем же лицом; совершение субъектом уголовного права или субъектом преступления; самостоятельность преступлений; каждое преступление содержит признаки самостоятельного (отдельного) состава преступления и др.; совершение преступлений посредством одного или нескольких деяний, действий (бездействия); совершение преступлений одновременно или последовательно; когда возникает необходимость определить размер и порядок отбывания наказания за каждое преступление; отсутствие обстоятельств, исключающих множественность преступлений по закону; сохранение возможности (правовых свойств для) привлечения к уголовной ответственности (учета при квалификации преступления и назначении наказания); независимость от привлечения лица за совершенные преступления к уголовной ответственности; независимость от факта осуждения; возможность наступления предусмотренных законом уголовно-правовых, уголовно-процессуальных либо общеправовых последствий или сохранение юридической значимости; по двум преступлениям в соответствии с законом не погашены (не аннулированы) уголовно-правовые последствия (влекущие усиление уголовной ответственности); отсутствие процессуальных препятствий к возбуждению уголовного преследования, наличие оснований уголовного преследования.

Все приведенные признаки не отражают специфику множественности преступлений. Т.Г. Черненко настаивает на том, что в ее дефиниции должно быть указание на сохранение уголовно-правовых последствий каждого преступления [21, с. 34]. Наоборот, А.П. Козлов указание на них при определении множественности преступлений справедливо считает излишним в связи с тем, что речь идет о множественности преступлений, когда лицо совершает несколько преступлений, определенных законом в качестве преступления и не обремененных обстоятельствами, исключающими наличие преступления, коим нет числа (помимо истечения сроков давности, погашения судимости и т.д.) [13, с. 102-103]. Если имеется хотя бы одно подобное обстоятельство,

то, разумеется, отсутствует соответствующее преступление, а тем самым вопрос о наличии множественности преступлений не встает.

Особое внимание стоит обратить на признак отсутствия обстоятельств, исключающих множественность преступлений по закону. Получается, что множественность преступлений имеется тогда, когда она не исключается. Возможность усиления уголовной ответственности нельзя рассматривать в качестве необходимого следствия множественности преступлений [10, с. 212-213]. Так, при рецидиве преступлений допустимо назначение наказания в обычных пределах и даже более мягкого, чем предусмотрено за данное преступление, а при совокупности преступлений - поглощение наказаний (ч. 3 ст. 68, ч. 2 ст. 69 УК РФ). Следует акцентировать внимание на том, что были ранее исследованы специальные правила, которые предусматривают особенности назначения наказания за отдельные формы преступной деятельности, в частности, при рецидиве и совокупности преступлений [12, с. 39-40].

Т.Г Черненко, А.П. Козлов, К.В. Ображиев единодушны в том, что совершенно необоснованно включение в определение множественности преступлений признака отсутствия процессуальных препятствий для уголовного преследования [2, с. 181; 13, с. 103; 21, с. 35. Во-первых, ничего подобного вовсе не отражено в УК РФ. Во-вторых, все перечисленное - это уголовно-процессуальные признаки. В-третьих, уголовное право первично по отношению к уголовному процессу, который только устанавливает порядок уголовного судопроизводства на территории РФ (ч. 1 ст. 1 УПК РФ). Кроме того, как справедливо отмечается в литературе, «уголовно-процессуальная деятельность включает в себя, в том, числе собирание, проверку и оценку доказательств с целью справедливого разрешения уголовных дел». В связи с этим необходимо отметить, что уголовное и уголовно-процессуальное законодательство оказывают существенное влияние на развитие и других наук, в частности криминалистики [7, с. 129]. В целом не может быть никаких препятствий для признания общественно опасного деяния преступлением. Только УК РФ определяет, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями (ч. 2 ст. 2). Более того, для УК РФ преступление объективно (ч. 1 ст. 14), что исключает влияние на признание последнего каких-либо процессуальных препятствий. В результате невозможно согласиться с К.В. Ображиевым в том, что при наличии уголовно-процессуальных препятствий совершенное деяние вообще не может считаться преступным [2, с. 180].

Любые условия существования какого- либо объекта не есть он сам, а среда, в которой он существует. Следовательно, они не могут характеризовать содержание объекта, но именно это - функция определения последнего. Все альтернативные признаки, характеризующие определяемый объект, бессмысленны в дефинициях, т. к. предполагают любое их содержание, т.е. они не информативны (совершение преступлений посредством одного или нескольких деяний, действий (бездействия), одновременно или последовательно, независимость от привлечения лица за совершенные преступления к уголовной ответственности, от факта осуждения).

В части 1 ст. 50 УК РФ предусмотрено, что исправительные работы назначаются осужденному, имеющему основное место работы, а равно не имеющему его, говоря иначе, могут быть назначены всем лицам (естественно, за исключением указанных в ч. 5). Подобные предписания абсолютно бессодержательны, и их, как представляется, не должно быть в УК РФ, т. к. при ближайшем рассмотрении оказывается, что они на самом деле ничего не регулируют.

Остальные признаки, дополнительно вводимые в понятие множественности преступлений, - уголовно-правовые. Часть из них имеет тот недостаток, позволяющий отграничивать множественность преступлений от единичных преступлений. Последнее, по нашему мнению, перечеркивает необходимость их присутствия в дефиниции множественности преступлений.

Так, очевидно, что множественность преступлений совершается субъектом уголовного права или субъектом преступления. Вместе с тем это характеризует и любое единичное преступление. Поскольку данное обстоятельство специфики множественности преступлений не подчеркивает, то необходимости его отражения в дефиниции не возникает. В связи с этим стоит отметить, что в литературе категория «субъект преступления» справедливо относится к базовым понятиям междисциплинарного характера [8, с. 245].

Многие дополнительные признаки, включаемые в понятие множественности преступлений, имеют другой недостаток. Он заключается в том, что данные признаки характеризуют далеко не любой случай множественности преступлений, а это не позволяет вводить указанные признаки в дефиницию, в которой должны содержаться именно общие признаки.

Множественность преступлений очевидна, если все преступления совершены одним и тем же лицом. В то же время приведенный признак имело бы смысл отражать в дефиниции, только если бы он отграничивал множественность преступлений от чего-то другого. Между тем и единичное преступление при отсутствии соучастия совершается одним и тем же лицом. Наоборот, если каждое из нескольких преступлений совершено разными лицами, это не имеет никакого уголовно-правового значения. [15, с. 7], Получается, что признак совершения преступления одним и тем же лицом, хотя и характеризует множественность преступлений, но далеко не всегда.

Преступления, составляющие множественность преступлений, чаще всего, наверное, самостоятельны. Однако «самостоятельный» в русском языке - существующий отдельно от других, независимый [16, с. 695].

Однако полной независимости преступлений при их множественности может не быть. Соответственно признак самостоятельности преступлений не характеризует любой случай множественности преступлений.

Вводимый в определение множественности преступлений признак, согласно которому каждое преступление содержит признаки самостоятельного состава преступления, Т.Г. Черненко считает не совсем удачным, т. к. он может быть понят неоднозначно, в частности, как совершение деяний, предусмотренных только различными уголовно-правовыми нормами, содержащими признаки отдельных составов преступлений [21, с. 34]. Возражать этому не представляется возможным, а тем самым и упомянутый признак относится не к любому случаю множественности.

Трудно считать безупречным признак возникновения необходимости определения размера и порядка отбывания наказания за каждое преступление. С одной стороны, подобная необходимость возникает независимо от наличия множественности преступлений. С другой стороны, в отличие от вида наказания именно размер и порядок отбывания наказания за деяния, входящие во множественность преступлений, подлежат определению совсем не во всех случаях.

Так, во-первых, по понятным причинам размер не предусмотрен для лишения специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград, пожизненного лишения свободы и смертной казни (ст. 48, 57 и 59 УК РФ). Во-вторых, в отношении каждого преступления не устанавливается порядок отбывания наказания в виде лишения свободы на определенный срок.

Остается возможность наступления правовых последствий. Поскольку об уголовно-правовых и уголовно-процессуальных последствиях говорится отдельно, безусловно, что имеются в виду иные правовые последствия. Сохранение их или нет, думается, никакого влияния на преступления, образующие множественность преступлений, а тем самым и на ее саму оказать не может. Преступность деяния определяется исключительно на основе предписаний ч. 1 ст. 14 УК РФ. В связи с этим заслуживает внимания взгляд на преступность, который, «выступая неотъемлемой частью общества, всегда оперативно реагирует на происходящие в социуме тенденции, воспринимая их в качестве очередных перспектив для возникновения новых и модернизации ранее известных способов совершения и сокрытия преступлений» [5, с. 3-4]. В свою очередь, решение задач борьбы с преступностью, в частности, предполагает создание позитивной посткриминальной деятельности и поведения, т. е. без воздействия на деятельность лиц, связанных с механизмом преступления и его последствиями, после совершения общественно опасного деяния [6, с. 46].

В сухом остатке незыблем лишь один признак множественности преступлений - несколько преступлений. Их совершение Н.А. Лопашенко и признает множественностью преступлений [19, с. 51].

При нынешнем уголовно-правовом регулировании несколько преступлений может образовать и единичное преступление. Так, в ч. 1 ст. 17 УК РФ регулируется совокупность преступлений. Если же нет совокупности преступлений, то по логике должно быть единичное преступление, причем составное, т. к. каждая его часть явно является самостоятельным преступлением.

Таким образом, множественность преступлений характеризуется не менее чем двумя соответствующими преступлениями. Как следствие, с одной стороны, сочетание двух и более непреступных деяний, а также одного преступления и любого количества непреступных деяний множественность преступлений не образует.

С другой стороны, преступления, входящие в их множественность, способны быть любыми. Они могут быть тождественными и нетождественными, однородными и разнородными, оконченными и неоконченными, совершенными единолично и в соучастии. Преступления, входящие в их множественность, могут находиться в любом сочетании друг с другом. Например, одни преступления могут быть оконченными, другие - неоконченные, третьи - совершенными единолично, четвертые - в соучастии, не говоря уж о сочетании видов преступлений, которые отражены в Особенной части УК РФ.

Литература

1. Агаев И.Б. Совокупность преступлений: понятие, виды и наказуемость. М., 2003.

2. Актуальные проблемы уголовного права: курс лекций / под ред. О.С. Капинус. М., 2016.

3. Благов Е.В. Квалификация при совершении преступления. М., 2009.

4. Бойцов А.И. Преступления против собственности. СПб., 2002.

5. Варданян А.В., Варданян Г.А. Диалектическая структура объекта криминалистики как теоретико-методологическая предпосылка формирования частных криминалистических методик // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2021. Вып.1.

6. Варданян А.В. Криминалистическая характеристика посткриминальной деятельности по делам о преступлениях в сфере информационных технологий // Научный журнал Байкальского государственного университета. Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения. 2021. № 2.

7. Варданян А.В. Криминалистические знания о посткриминальной деятельности: проблемы формирования и развития // Философия права. 2020. № 1(92).

8. Варданян А.В. Субъект преступления и личность преступника как междисциплинарные категории уголовно-правовых наук: вопросы соотношения и интеграции // Всероссийский криминологический журнал. 2016. Т. 10. № 2.

9. Власенко В.В. Освобождение от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа (ст. 76.2 УК РФ) // Уголовное право. 2017. № 1.

10. Досаева Г.С. Уголовно-правовой институт множественности преступлений: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2017.

11. Зацепин А.М. Дополнительная квалификация преступления: общие и специальные вопросы. М., 2016.

Bibliography

1. Agaev I.B. The totality of crimes: the concept, types and punishability. Moscow, 2003.

2. Actual problems of criminal law: course of lectures / ed. by O.S. Kapinus. Moscow, 2016.

3. Blagov E.V. Qualification in the commission of a crime. Moscow, 2009.

4. Fighters A.I. Crimes against property. St. Petersburg, 2002.

5. Vardanyan A.V., Vardanyan G.A. Dialectical structure of the object of criminalistics as a theoretical and methodological prerequisite for the formation of private forensic techniques // Izvestiya Tula State University. Economic and legal sciences. 2021. Is. 1.

6. Vardanyan A.V. Criminalistic characteristics of post-criminal activity in cases of crimes in the field of information technology // Scientific Journal of Baikal State University. Siberian criminal procedure and criminalistic readings. 2021. № 2.

7. Vardanyan A.V. Criminalistic knowledge of post-criminal activity: problems of formation and development // Philosophy of Law. 2020. № 1(92).

8. Vardanyan A.V. The subject of crime and the personality of the criminal as interdisciplinary categories of criminal law sciences: issues of correlation and integration // All-Russian Journal of Criminology. 2016. Vol. 10. № 2.

9. Vlasenko V.V. Exemption from criminal liability with the appointment of a court fine (Article 76.2 of the Criminal Code of the Russian Federation) // Criminal law. 2017. № 1.

10. Dosaeva G.S. Criminal Law Institute of multiple crimes: dis. ... Dr. of Law. Moscow, 2017.

11. Zatsepin A.M. Additional qualification of crime: general and special issues. Moscow, 2016.

12. Ilidzhev A.A. Topical issues of sentencing under domestic criminal legislation // Bulletin of the Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2014. № 1(63).

13. Kozlov A.P., Sevastyanov A.P. Single and multiple crimes. St. Petersburg, 2011.

12. Илиджев А.А. Актуальные вопросы назначения наказания по отечественному уголовному законодательству // Вестник Уфимского юридического института МВД России. 2014. № 1(63).

13. Козлов А.П., Севастьянов А.П. Единичные и множественные преступления. СПб., 2011.

14. Малков В.П. Множественность преступлений: сущность, виды и правовое значение. Казань, 2006.

15. Мурашов Н.Ф. Совокупность преступлений по УК РФ. М., 2018.

16. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка / Российская академия наук. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. 4-е изд., доп. М., 2006.

17. Пудовочкин Ю.Е. Учение о преступлении: избранные лекции. М., 2010.

18. Семенова Д.М. Основание и пределы дифференциации уголовной ответственности в условиях множественности преступлений: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2019.

19. Уголовный кодекс Российской Федерации (научный проект) / под ред. Н.А. Лопа- шенко. М., 2019.

20. Уголовное право Российской Федерации. Краткий курс: учебник / под ред. Е.В. Благова. М., 2019.

21. Черненко Т.Г. Множественность преступлений по российскому уголовному праву. Кемерово, 2007.

14. Malkov V.P. Multiplicity of crimes: essence, types and legal significance. Kazan, 2006.

15. Murashov N.F. The totality of crimes under the Criminal Code of the Russian Federation. Moscow, 2018.

16. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Explanatory Dictionary of the Russian language / Russian Academy of Sciences. V.V. Vinogradov Institute of the Russian Language. 4th ed., additional. Moscow, 2006.

17. Pudovochkin Yu.E. The doctrine of crime: selected lectures. Moscow, 2010.

18. Semenova D.M. The basis and limits of differentiation of criminal responsibility in conditions of multiple crimes: abstract. dis. ... Cand. of Law. Samara, 2019.

19. Criminal Code of the Russian Federation (scientific project) / ed. by N.A. Lopashenko. Moscow, 2019.

20. Criminal Law of the Russian Federation. Short course: textbook / ed. by E.V. Blagova. Moscow, 2019.

21. Chernenko T.G. The multiplicity of crimes under Russian criminal law. Kemerovo, 2007.

Размещено на Allbest.ru