Отсутствие гласного начала на раннем этапе расследования преступлений как предпосылка нарушений

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Отсутствие гласного начала на раннем этапе расследования преступлений как предпосылка нарушений

Артур Фоатович Абушахмин

Аннотация

В статье рассматриваются такое негативное явление в деятельности правоохранительных органов, как провокация, и связанные с ней нарушения требований уголовно-процессуального законодательства вплоть до вынесения неправосудных приговоров, отмеченных практикой Европейского суда по правам человека. Доследственная проверка и раскрытие некоторых видов преступлений связаны с обязательным проведением оперативно-разыскных мероприятий, тайный негласный характер которых создает благоприятную почву для злоупотреблений властными полномочиями. Отчасти тому способствует отсутствие законодательной регламентации провокационных действий, критериев проверки органами контроля и надзора. Соответствующие примеры приведены в настоящем исследовании. Подобные результаты оперативно-разыскной деятельности не могут составлять основу допустимых доказательств по уголовному делу. Поэтому необходима разработка четких и ясных правовых критериев отнесения действий и решений правоохранительных органов к категории провокационных. Это оградит законные интересы граждан от злоупотреблений полномочиями со стороны сотрудников правоохранительных органов и послужит своеобразной системой защиты будущих доказательств.

Ключевые слова: доследственная проверка, провокация, оперативно-разыскные мероприятия, проверочная закупка, негласный характер, следователь, расследование преступлений, допустимость доказательств

The absence of a public initiation at an early stage of the investigation of crimes as a prerequisite of violations

Arthur F. Abushakhmin

Abstract

The article deals with such a negative phenomenon in the activities of law enforcement agencies as provocation and related violations of the requirements of criminal procedure legislation up to the imposition of unlawful sentences, noted by the practice of the European Court of Human Rights. Pre-investigation verification and disclosure of certain types of crimes are associated with the mandatory conduct of operational investigative measures, the secret, unspoken nature of which creates a favorable ground for abuse of authority. This is partly facilitated by the lack of legislative regulation of provocative actions, criteria for verification by control and supervision bodies. Relevant examples are given in this study. Such results of operational investigative activities cannot form the basis of admissible evidence in a criminal case. Therefore, it is necessary to develop clear and clear legal criteria for classifying actions and decisions of law enforcement agencies as provocative. This will protect the legitimate interests of citizens from abuse of authority by law enforcement officers and will serve as a kind of system for protecting future evidence.

Keywords: pre-investigation check, provocation, operational-investigative measures, verification procurement, unspoken character, investigator, investigation of crimes, admissibility of evidence

Гарантом пресечения противозаконных действий, выраженных в несоблюдении прав человека в области уголовного судопроизводства, являются Конституция Российской Федерации и ратифицированные на ее территории международные принципы и нормы. До недавнего времени наряду с возможностью обращения в суд за защитой нарушенного права российские граждане активно обжаловали действия правоохранительных органов на раннем этапе производства по уголовному делу в Европейском суде по правам человека (далее - ЕСПЧ) (Быкова, Самофал, 2015: 134).

Единой статистики о результатах рассмотрения жалоб не имеется, но подсчеты юристов свидетельствуют о тысячах поданных жалоб и около десяти тысяч удовлетворенных. По данным ЕСПЧ, на 31 декабря 2021 г. подано и принято к рассмотрению 17 013 некатегоризированных жалоб от российских граждан Analysis of Statistics 2021 [Электронный ресурс]. P. 51// ECHR. 2022. Jan. URL:

https://www.echr.coe.int/Documents/Stats_analysis_2021_ENG.pdf (дата обращения: 24.02.2022)..

Основными направлениями обжалования в рамках уголовного судопроизводства являются условия содержания заключенных лиц под стражу на период следствия, длительность сроков содержания под стражей, неисполнение судебных решений, эффективность расследования и гарантии справедливого судебного разбирательства. Особую популярность среди российских граждан приобрел вопрос конфиденциальности следственных и оперативных действий на раннем этапе расследования преступлений. Суть жалоб часто сводилась к тому, что во время проведения оперативно-разыскных мероприятий в отношении осужденных была осуществлена провокация со стороны сотрудников правоохранительных органов Дело «Вадим Хацуба против РФ» [Электронный ресурс] : жалоба № 5908/05 : Постановление Европей-ского суда по правам человека от 12 июля 2015 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» ; Дело «Евгений Кузьмин против РФ» [Электронный ресурс] : жалоба № 6479/05 : Постановление Европейского суда по правам человека от 3 мая 2015 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» ; Дело «Сер-гей Карлаш против РФ [Электронный ресурс] : жалоба № 5798/05 : Постановление Европейского суда по пра-вам человека от 13 апр. 2014 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»..

Отметим, что использование результатов оперативно-разыскной деятельности в производстве по некоторым уголовным делам (например, упомянутым в рамках жалоб граждан - о незаконном обороте наркотических средств и психотропных веществ) является обязательным, но негласный, закрытый характер этой специфической деятельности при некомпетентном ее осуществлении влечет нарушение прав человека и ведет к принятию неправосудных приговоров. В решениях Европейского суда активно подвергается критике факт неконтролируемого проведения судебными органами ряда негласных действий в отношении фигурантов и подозреваемых лиц на этапе проверки сообщений о преступлении. Так, неоднократно упоминается законодательная неурегулированность реализации проверочных закупок, прослушивания телефонных сообщений, а также смежных следственных действий.

Действительно, Федеральный закон РФ «Об оперативно-розыскной деятельности» № 144-ФЗ от 1995 г. (далее - ФЗ об ОРД) В практике законодательства и при фиксации в академических орфографических словарях наблюда-ется различие в написании термина «оперативно-разыскной». В статье используется словарный вариант, однако названия законов даны так, как представлено в оригинале., устанавливает сочетание гласных и негласных начал как принципиальную и допустимую основу в методах борьбы с преступностью. Более того, многие следственные действия тяготеют к тенденции секретности, в целом в динамике изменений уголовно-процессуального законодательства наблюдается расширение негласного начала добывания доказательственной информации. Тем не менее надзор за деятельностью органов предварительного расследования может осуществляться многократно на уровне ведомства, органов прокуратуры и суда.

При этом в защиту действий правоохранительных органов упомянем п. 2.2 определения Конституционного суда РФ от 29 января 2019 г. № 75-О. В нем говорится о необходимости выполнения задач по борьбе с преступностью всеми доступными активными методами сообразно складывающейся следственной или оперативной ситуации. Только субъект доказывания вправе решать, какой способ противодействия является наиболее успешным, исходя из поведения преступного лица. Главное и незыблемое правило при этом - законность основания проведения следственного или оперативного действия Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Никитенко Анатолия Константиновича на нарушение его конституционных прав положениями статей 2, 5 и 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», пунктом 1 примечаний к статье 228 Уголовного кодекса РФ и частью 3 статьи 162 Уголовно-процессуального кодекса РФ [Электронный ресурс] : определение Конституционного суда РФ от 29 янв. 2019 г. № 75-О // Законы, кодексы и нормативно-правовые акты РФ. URL: https://legalacts.ru/sud/opre- delenie-konstitutsionnogo-suda-rf-ot-29012019-n-75-o (дата обращения: 24.02.2022).. Проблема российского правоприменения в том, что предмет и объект проверок следственных и оперативно-разыскных действий и мероприятий, сопряженных с элементами секретности или негласности, законодательно четко не определены.

Судебная система полностью доверяет и в полной мере не проверяет позицию следователя относительно необходимости контроля и записи телефонных переговоров (ст. 186 Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации), изъятия электронных носителей и копирования с них информации (ст. 164.1 УПК РФ), получения информации о соединениях между абонентами (ст. 186.1 УПК РФ) и т. д.

Таким образом, не подвергаются судами критике все риски возможного привлечения к уголовной ответственности лица, заведомо невиновного или непричастного. При обосновании законности действий проверяющих органов и должностных лиц это объясняется скудностью имеющейся информации на первоначальном этапе досудебного производства. Однако мы бы объяснили это отсутствием у суда уголовно-процессуальной задачи о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств уголовного дела. Некоторые авторы полагают, что ее надлежит вернуть в уголовно-процессуальную парадигму в виде целеполагания для правоохранительных органов и судов (Азарёнок, 2021: 399).

В настоящий момент суд, осуществляя контроль, исходит из правомерного предположения о причастности лица к совершению преступления, утверждая постановление о разрешении на производство тех или иных следственных, процессуальных действий или оперативно-разыскных мероприятий. Тогда как в теории оперативно-разыскной и следственной деятельности уже выработан механизм минимизации принятия незаконного решения и допущения злоупотребления правом. Например, А.А. Помелов предлагает стандартизировать основания для осуществления проверочной закупки наркотических средств и критерии ее обоснованности (2018: 109). В числе последних автор называет необходимость проверки источника информации, степени достоверности сведений о целенаправленности умысла на совершение преступления.

Похожие советы правоприменителю дают и другие авторы. Чтобы избежать обвинений в провокации преступления, Ю.П. Гармаев и О.В. Викулов предлагают допрашивать оперативных сотрудников в целях установления оснований и условий проведения оперативно-разыскных мероприятий; тщательно изучать аудио- и видеозаписи, обращая при этом внимание на информацию об инициативе совершения преступления; запрашивать результаты оперативно-разыскных действий, в том числе с участием конфидентов с последующим их допросом в судебном органе Гармаев Ю.П., Викулов О.В. Ошибки и нарушения закона в сфере оперативно-розыскной деятельно-сти. Вып. 1. Практическое пособие. М., 2020. С. 30.. Подобные проверочные действия на раннем этапе расследования являются проблематичным с точки зрения объема доказательственной информации, но вновь теорией процессуальной и предпроцессуальной деятельности предлагается совокупность условий, подлежащих соблюдению органами правопорядка в целях предотвращения провокаций. В этом смысле нам близка позиция И.Н. Потапова о необходимости проверки сведений о наличии противозаконных требований со стороны подозреваемого лица до начала действий следственно-оперативной группы; наличии выбора у подозреваемого поступить законным/противозаконным способом (например, получение взятки или отказ от ее получения, проверка взяткодателя на заинтересованность в получении выгоды и прямого отношения к ситуации) (Потапов, Деревянко, 2017).

В практике ЕСПЧ также стал распространенным случай отсутствия какого-либо документального подтверждения судебного контроля. Так произошло по делу В.А. Ахлюстина против Российской Федерации Дело «Ахлюстин против РФ» [Электронный ресурс] : жалоба № 21200/05 : Постановление Европей-ского суда по правам человека от 7 ноября 2017 г. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»., который на момент привлечения его к уголовной ответственности в России состоял в избирательной комиссии одного из регионов. Во время осуществления им должностных обязанностей в его кабинете проводилась скрытая видеозапись. В итоге один из судов признал В.А. Ахлюстина виновным в совершении преступления, а именно в том, что он превысил должностные полномочия, вследствие чего был приговорен к 2 годам лишения свободы.

В жалобе в ЕСПЧ В.А. Ахлюстин указывал на тот факт, что проведенные правоохранительными органами мероприятия были незаконными. Он аргументировал это тем, что с самого начала произошло нарушение тайны телефонных переговоров, поскольку сотрудники следствия заблаговременно не обратились к суду за разрешением на проведение оперативных и следственных действий. Стоит отметить, что сама природа таких действий, в особенности сочленяющих в себе гласные и негласные начала, отмечается российскими авторами как неопределенная (Бормотова, Абушахмин, 2021: 143), т. е. отечественный законодатель через установление аналогичных наименований следственных и оперативных действий смешал оперативную и процессуальную основу, чем создал одномоментно формализм и возможность для манипулирования следственной ситуацией.

Выходом из сложившейся ситуации может стать придание максимальной гласности осуществлению следственных действий. Открытость деятельности правоохранительных органов, освещенность средствами массовой информации сближают население и правоприменителя, упрочняют доверие граждан к работе следствия, оперативных органов и суда, снижают коррупционные риски. По словам О.Б. Дроновой, это гарантия соблюдения законности при осуществлении расследования по уголовному делу (2010: 53). Вместе с тем доктрина уголовно-процессуального права неизбежно движется в направлении проникновения негласного оперативного начала в институт следственных и процессуальных действий. Тем самым законодатель старается разрешить двуединую задачу - обеспечение процессуальными механизмами и формализмами прав и законных интересов вовлеченных в данную деятельность лиц и формирование доказательственной базы по уголовному делу.

Полагаем, что в целях пресечения суждений о несовершенстве правовой защищенности наших граждан необходимо усовершенствовать институт судебного контроля, например, путем включения в ФЗ об ОРД и УПК РФ полного списка документов, которые могли бы быть представлены уполномоченными сотрудниками, осуществляющими оперативно-разыскную и следственную деятельность, вместе с постановлением на разрешение проведения оперативно-разыскных или следственных действий в судебный орган. Также необходимо установить на уровне методических указаний критерии доказанности наличия либо отсутствия нарушений при проверке законности и обоснованности оперативно-разыскных и следственных действий.

гласный расследование преступление

Список источников

Азарёнок Н.В. Сравнительно-правовой аспект нормативного определения целеполагания уголовно-процессуальной деятельности // Всероссийский криминологический журнал. 2021. Т. 15, № 3. С. 392-400. https://doi.org/10.17150/2500- 4255.2021.15(3).392-400.

Бормотова Л.В., Абушахмин А.Ф. Деятельность следователя по приостановленному делу в условиях законодательных запретов и правоприменительной конфиденциальности производства процессуальных действий // Право и государство: теория и практика. 2021. № 10 (202). С. 142-144. https://doi.org/10.47643/1815-1337_2021_10_142.

Быкова С.И., Самофал Т.О. Европейский суд по правам человека. Влияние его решений на национальную судебную систему // Вестник Международного юридического института. 2015. № 4 (55). С. 132-140.

Дронова О.Б. Современные возможности реализации процесса взаимодействия экспертно-криминалистических подразделений со средствами массовой информации в целях раскрытия и расследования преступлений // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2010. Вып. 1 (12). С. 50-53.

Помелов А.А. Основания для проведения проверочной закупки наркотических средств и критерии ее обоснованности // Вестник Сибирского юридического института МВД России. 2018. № 4 (33). С. 102-110.

Потапов И.Н., Деревянко Е.О. Всегда ли оперативный эксперимент панацея для изобличения коррупционера? // Пробелы в российском законодательстве. 2017. № 2. С. 178-182.

Refernces

Azarenok, N.V. (2021) A comparative legal aspect of the normative definition of the purpose of criminal procedure activities. Journal of Criminology. 15 (3), 392-400. Available from: doi:10.17150/2500-4255.2021.15(3).392-400. (In Russian)

Bormotova, L.V. & Abushakhmin, A.F. (2021) Activity of the investigator on the suspended case in the conditions of legislative prohibitions and law enforcement confidentiality of procedural actions. Law and State: The Theory and Practice. (10), 142-144. Available from: doi:10.47643/1815-1337_2021_10_142. (In Russian)

Bykova, S.I. & Samopal, T.O. (2015) The European Court of Human Rights. The impact of its decisions on the national judicial system. Vestnik Mezhdunarodnogo yuridicheskogo instituta. (4), 132-140. (In Russian)

Dronova, O.B. (2010) Modern opportunities of implementing the process of interaction between forensic departments and the media to detect and investigate crimes. Journal of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia. (1), 50-53. (In Russian)

Pomelov, A.A. (2018) Bases for test purchase drugs and criteria of its substantiality. Vestnik of Siberian Law Institute of the MIA of Russia. (4), 102-110. (In Russian)

Potapov, I.N. & Derevyanko, E.O. (2017) Is it always a panacea operational experiment to expose corrupt? Gaps in Russian legislation. (2), 178-182. (In Russian)

Размещено на Allbest.ru