Предприниматели в уголовном судопроизводстве: гарантии правовой защиты (российский опыт)

Исключением не стала и сфера уголовной юстиции. Наряду с модернизацией уголовного законодательства методично реформируется и уголовно-процессуальное. Последовательно принимаемые законодательные акты устанавливают все новые и новые особенности судопроизводства по уголовным делам о преступлениях в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. При этом, как справедливо обращает внимание Л.В. Головко, все российские реформы в области уголовного процесса соответствуют исключительно логике Doing Business, когда уголовно-процессуальный режим становится более мягким по сравнению со стандартным, выступая в качестве инструмента либерализации экономического сектора и максимального снижения уголовно-правового риска для экономических акторов [1, с. 40].

Правовые механизмы создаются государством с тем, чтобы исключить возможность использования уголовного преследования в качестве средства давления на лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, оградить предпринимателей от необоснованного преследования за невыполнение обязательств, обусловленных предпринимательскими рисками, и не допустить приостановления их законной деятельности.

Системный анализ отдельных примеров оптимизации уголовно-процессуального законодательства позволяет выделить некоторые направления реформирования и дифференциации уголовного судопроизводства по «предпринимательским составам».

1. Формирование критериев, наличие которых обуславливает переход от общего порядка к неординарному производству, и введение в источники уголовно-процессуального права экономических терминов.

Понятие «предпринимательская деятельность» появилось в тексте УПК РФ в 2010 году, когда Федеральным законом от 07.04.2010 № 60- ФЗ был скорректирован содержавшийся на тот момент в ст. 108 УПК РФ правовой запрет на избрание в качестве меры пресечения заключения под стражу в отношении отдельной категории обвиняемых (подозреваемых). Затем в несколько этапов О внесении изменений в Уголовный данная гражданско-правовая категория была интегрирована в ст. 20 УПК РФ кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федера-ции [Электронный ресурс]: Федеральный закон от 29.11.2012 № 207-ФЗ. Доступ ^{из справ.-правовой системы «Консультант-}, ст.ст. 46, 47 УПК РФ в части контакта обвиняемого (подозреваемого) с нотариусом в период нахождения под стражей (домашним арестом), а также содержалась во впервые вводимых в УПК РФ ст. 81.1 (в части установления специального порядка признания вещественными доказательствами предметов и документов, изъятых по отдельным категориям уголовных дел, совершенных в сфере предпринимательской деятельности.) и ч. 4.1 ст. 164 (в части установления правового запрета на необоснованное изъятие электронных носителей информации и применение мер, которые могут привести к приостановлению законной деятельности юридических лиц или индивидуальных предпринимателей).

Несмотря на накапливание в уголовно-процессуальном законе дефиниции, явно присущей цивилистике, законодатель так и не предусмотрел определения предпринимательской деятельности. Вследствие чего правоприменителям в оценке соответствия деятельности предпринимательской составляющей необходимо обращаться к гражданскому праву, к ст. 2 ГК РФ, в которой говорится, что «предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг». судопроизводство предприниматель право

Наряду с уже названным термином в УПК РФ (ст.ст. 20, 81.1, 108, 164, 241) добавлена заимствованная из названия Главы 22 УК РФ формулировка «экономическая деятельность», которая значительно объёмнее по своему содержанию, чем предпринимательская. Для преступлений «в сфере экономической деятельности» помимо всего прочего установлен специальный порядок оглашения приговора, который предназначен для экономии времени и не лишает стороны возможности получения копии приговора в полном его содержании⁶.

Любопытно, что, используя метод аналогии и обращаясь к разделам ГК РФ, найти определение понятия «экономическая деятельность» и вовсе невозможно, равно как и в текстах УК РФ, Постановления Пленума Верховного Суда РФ, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Признать деятельность экономической уместно, используя, к примеру, утвержденный Приказом Росстандарта от 31.01.2014 № 14-ст классификатор. В нем сказано: «Экономическая деятельность имеет место тогда, когда ресурсы (оборудование, рабочая сила, технологии, сырье, материалы, энергия, информационные ресурсы) объединяются в производственный процесс, имеющий целью производство продукции (предоставление услуг)» ОК 029-2014 (КДЕС Ред. 2). Общероссийский классификатор видов экономиче-ской деятельности [Электронный ресурс]: утвержден Приказом Росстандарта от 31.01.2014 № 14-ст. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс»..

Полагаем, что подобный подход законодателя только добавляет неопределенности в вопросе выбора процессуальной формы в конкретной следственной ситуации, когда событие преступления каким-либо образом соприкасается с экономической (предпринимательской) деятельностью. Кульминацией сюжета стали изменения, внесенные в июне 2020 года в Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2016 № 48. Существовавший на тот момент в тексте указанного документа перечень составов преступлений, по которым в уголовном судопроизводстве установлены особенности, был обобщен категорией «преступления, совершенные в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности» О практике применения судами зако-нодательства, регламентирующего особен-ности уголовной ответственности за преступления в сфере предприниматель-ской и иной экономической деятельности [Электронный ресурс]: постановление Пле-нума Верховного Суда РФ от 15.11.2016 № 48. Доступ из справ.-правовой системы «Кон- сультантПлюс».. В результате границы перехода от общего порядка к неординарному уголовному судопроизводству по «предпринимательским составам» в настоящее время фактически стерты, что позволяет повально использовать «льготный режим», тем самым нарушая важнейший принцип равенства граждан перед законом и судом. Ведь на совершение преступления в сфере предпринимательской деятельности указывает как непосредственное осуществление предпринимательской деятельности самостоятельно, так и участие в ней, а также связь преступления с указанной деятель- ностью Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лакшина Михаила Ана-тольевича на нарушение его конституцион-ных прав пунктом 4 примечаний к статье 159 Уголовного кодекса Российской Федерации и частью 1.1 статьи 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Феде-рации [Электронный ресурс]: Определение Конституционного Суда РФ от 17.07.2018 № 2010-0. Доступ из справ.-правовой систе-мы «КонсультантПлюс»..

Ожидаемо, что в юридической литературе присутствуют разные видения решения обозначенной проблемы. Например, О.В. Гладышева предлагает ориентироваться на профильное гражданское законодательство и «исключить категории „предпринимательская" и „экономическая" деятельность из содержания УПК РФ, заменив их термином „хозяйственная деятельность"» [2, с. 103]. О деструктивном начале концепции модернизации уголовного законодательства в целом пишут М.В. Бавсун, В.Н. Борков и К.Д. Николаев, отмечая, что «по большому счету ни одна группа преступных посягательств никогда „не пользовалась привилегиями" подобно рода» [3, с. 214; 4, с. 15]. Следует согласиться и с аргументированной позицией Л.В. Головко, что «нормативная кристаллизация „настоящих" бизнесменов заведомо юридико-технически бесплодна по причине неперсонального характера современной экономики» [1, с. 35].

Действительно, деление общества по профессиональному признаку на заслуживающих особые (мягкие) условия уголовного преследования и обычных граждан, по меньшей мере, несправедливо. Уголовно-процессуальное право выделяет исключительные категории субъектов, для которых необходимы дополнительные гарантии защиты, основываясь, например, на их психофизиологических особенностях (несовершеннолетний возраст, психическое состояние). Такие признаки априори препятствуют лицу в полной мере самостоятельно осуществлять свою защиту, что и определяет создание государством дополнительных процессуальных механизмов, в том числе в рамках специального порядка уголовного судопроизводства, регламентированного Главами 50, 51 УПК РФ.

Даже получившие закрепление в УПК РФ особенности производства в отношении или с участием отдельных категорий лиц (Глава 52 УПК РФ) обусловлены их служебным иммунитетом и направлены не на приобретение указанными лицами личных выгод, а выступают гарантией выполнения важнейших государственных и общественных функций [5, с. 558]. Основной же движущей силой труда предпринимателя, прежде всего, является желание получить личную прибыль, а потом уже и полезный для общества и государства результат. В этой связи считаем, что экономический потенциал предпринимательской деятельности не может противопоставляться реализации основных конституционных принципов.

Более того, непреодолимая неопределенность экономической терминологии, используемой в разных источниках уголовного и уголовно-процессуального права, будет и далее способствовать расширению пределов действия неординарных условий уголовного судопроизводства, тем самым не только еще более разобщая граждан, но и усложняя само уголовное судопроизводство и отодвигая на недосягаемое расстояние реализацию его цели. Поэтому полагаем, что дальнейшие законодательные разработки, которые, несомненно, будут, о чем свидетельствуют результаты прошедшего 15 -- 18 июня 2022 года XXV Петербургского международного экономического форума, должны крайне осторожно и выверенно формулировать критерии перехода от общего порядка к неординарному уголовному судопроизводству.

Дальнейшее расширение пределов неординарного производства по «предпринимательским составам», в том числе вопреки делению по видовому признаку преступлений в действующем УК РФ, попросту недопустимо. Уже существующие правовые механизмы должны ориентироваться на защиту предпринимательского производства, а не на личность самого предпринимателя. Более того, думается, что такую правозащиту, где уголовное судопроизводство и уголовное преследование не будет влиять на ведение бизнеса, следует обеспечивать в рамках несколько иных институтов, например, силами прокурорского надзора или судебного контроля.

2. Создание специального режима применения в отношении предпринимателей мер уголовно-процессуального принуждения, связанных с ограничением свободы.

Дополнительной гарантией конституционного права на свободу и личную неприкосновенность для предпринимателей является установленный в ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ специальный правовой запрет на заключение под стражу. Данная новелла появилась в тексте УПК РФ в 2009 году и первоначально позиционировалась как либеральная черта уголовной политики в отношении налоговой преступности. Действие ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ распространялось лишь на четыре состава, связанных с отдельными налоговыми нарушениями (ст.ст. 198 -- 199.2

УК РФ), в результате которых бюджет недополучал предусмотренные законодательством РФ налоги и сборы.

Учитывая, что субъектами уголовной ответственности по данной категории дел выступали индивидуальные предприниматели, собственники, руководители организаций и иные лица, выполняющие управленческие функции в этой организации, то они и стали основными бенефициарами данной правовой нормы.

Согласно названному правовому запрету, заключить под стражу такого обвиняемого (подозреваемого) можно было только в исключительных случаях (например, когда им допущено нарушение ранее избранной меры пресечения, он уже скрылся от органов предварительного расследования).

Оперативно в апреле 2010 года принят следующий федеральный закон, направленный на усиление уголовно-правовой защиты отношений в сфере предпринимательской деятельности.

Из пояснительной записки к законопроекту следовало, что чрезмерно жесткая и не всегда оправданная практика следственных органов и судов привела к тому, что ежегодно около 70 тыс. заключенных под стражу впоследствии приговариваются к наказанию, не связанному с лишением свободы.

Учитывая стабильно высокое количество лиц, содержащихся в следственных изоляторах, подозреваемых в совершении преступлений в сфере экономики, не представляющих большой опасности для общества, целесообразно оставлять на свободе до вынесения приговора Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Байкова Владимира Павловича на нарушение его конституцион-ных прав частями первой, третьей и четвертой статьи 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Феде-рации [Электронный ресурс]: определение Конституционного Суда РФ от 19.12.2019 №3320-О. Доступ из справ.-правовой систе-мы «КонсультантПлюс»..

Результатом последующего нормотворческого процесса стала действующая редакция ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ, содержащая чрезмерно широкий перечень составов преступлений, в ходе расследования которых запрещено к обвиняемым (подозреваемым) в качестве меры пресечения избирать заключение под стражу, в частности, если преступление совершено в связи с осуществлением предпринимательской или иной экономической деятельности.

Из этого следует, что при решении вопроса об избрании меры пресечения должностное лицо обязано представить достаточные, убедительные сведения о том, совершено ли инкриминируемое деяние в сфере предпринимательской деятельности Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Байкова Владимира Павловича на нарушение его конституцион-ных прав частями 1.1 и 4 статьи 108, частями 1 и 6 статьи 152 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [Электрон-ный ресурс]: определение Конституционного Суда РФ от 27.09.2019 № 2375-О. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант- Плюс»., а суд -- выяснить, в какой именно сфере деятельности совершено преступлениежалобы гражданина Байкова Владимира Павловича на нарушение его конституцион-ных прав частями 1.1 и 4 статьи 108, частями 1 и 6 статьи 152 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [Электрон-ный ресурс]: определение Конституционного Суда РФ от 27.09.2019 № 2375-О. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант- Плюс». .

Более того, одновременно с декриминализацией отдельных преступлений экономической направленности в июле 2016 года в УПК РФ появилось самостоятельное право обвиняемого (подозреваемого), содержащегося под стражей, иметь свидания без ограничения их числа и продолжительности с нотариусом в целях удостоверения доверенности на право представления его интересов в сфере предпринимательской деятельности.

При этом названное законотворческое решение не обеспечено эффективным механизмом недопущения злоупотребления правом [6, с. 86].

Разумеется, данная правовая гарантия, предполагающая упрощенный порядок свидания предпринимателя с нотариусом, была воспринята отдельными гражданами как "не имеющее разумного оправдания различие в правовом положении лиц, относящихся к одной категории -- содержащихся под стражей и нуждающихся в услугах нотариуса»¹³.

Здесь следует заметить, что еще на этапе обсуждения названный законопроект, расширяющий права обвиняемого (подозреваемого), позиционировался как касающийся "не только предпринимателей, а всех граждан, находящихся в СИЗО, всех подозреваемых, всех обвиняемых»¹⁴. Однако ныне действующий УПК РФ наделил этой привилегией только лиц, ведущих бизнес.

Необходимо заметить, что либеральные законодательные инъекции УПК РФ, связанные с созданием специального правового режима ограничения свободы предпринимателей на период производства по уголовному делу, на этом не закончены.

Одним из поручений, утвержденных Президентом РФ по итогам XXV Петербургского международного экономического форума, стал пересмотр в отношении преступлений экономической направленности оснований заключения под стражу (продления сроков содержания под стражей) субъектов предпринимательской деятельности, сроков предварительного следствия.

Вместе с тем обращено внимание на приоритетное избрание иных мер пресечения в целях обеспечения возможности продолжения ими предпринимательской деятельности Президент России официальный сайт.Пр-1269, п.9а-2. URL:http://www.kremlin.ru/ acts / assignments / orde rs/69045/ (дата обращения 25.06.2022)..

Речь идет прежде всего о залоге.

Выступая на одной из сессий международного форума, Уполномоченный при Президенте РФ по защите прав предпринимателей Б.Ю. Титов предложил «согласовывать с прокуратурой меру пресечения до суда» Выступление Бориса Титова на МПЭФ2022, сессия «Право на защиту: бизнес в России и за рубежом». URL:https://stolypinforum.mirtesen.ru/(дата обра-щения 25.06.2022)., говорил о значимости усиления роли прокуратуры. Кроме того, по мнению омбудсмена, необходимо «обязать суд рассматривать залог в качестве первой меры пресечения» Там же..

Неоднозначное восприятие перечисленных тезисов обусловлено следующим.

Введение в уголовно-процессуальный закон процедуры согласования избираемой следователем меры пресечения означает избыточное ограничение процессуальной самостоятельности следователя, очередной шаг к нивелированию формы предварительного расследования.

В свою очередь, императивное определение залога в качестве приоритетной меры пресечения в отношении бизнесмена, платежеспособность которого не вызывает сомнения, схоже с возвратом к эпохе правления Екатерины II. В период действия Устава благочиния 1782 года широкое распространение в качестве меры наказания получил штраф, для взыскания которого предусматривался арест и содержание под стражей до момента его выплаты.

Такое разделение общества по социально-классовому признаку предполагало зависимость срока от выплаты штрафа и, следовательно, содержания под стражей от материального положения наказанного. Для несостоятельных людей нахождение в неволе могло быть бессрочным [7, с. 411].

Вместе с тем, небезынтересной представляется точка зрения В.Н. Гапоновой и А.И. Цыреторова, которые указывают, что в случае если подозреваемым или обвиняемым является должностное лицо или в уголовных делах фигурируют миллионные или миллиардные суммы, необходимо предусмотреть в законе возможность превышения «залоговых максимумов» путем дополнения ч. 3 ст. 106 УПК РФ абзацем 2 следующего содержания: «в исключительных случаях, если суд установит, что залог в указанных пределах не способен обеспечить выполнение лицом, подозреваемым (обвиняемым) в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, возложенных на него обязанностей, залог может быть назначен в размере ста или ста восьмидесяти минимальных размеров оплаты труда соответственно» [8, с. 204].

Представляется, что такие законодательные изменения:

во-первых, будут способствовать более широкому применению меры пресечения в виде залога, в первую очередь по «предпринимательским составам», что обеспечивало бы достижение цели расследования, а также исполнение приговора путем назначения имущественного наказания (штрафа), компенсации вреда, причиненного преступлением;

во-вторых, обеспечат надлежащее поведение лица, обвиняемого в совершении преступления, поскольку сумма залога, определяемая по вышеизложенному предложению, являлась бы для лица существенной.

3. Увеличение гарантий защиты предпринимательской собственности.

Собственность является предпосылкой существования самого предпринимательства, и в основе ее защиты лежит правовой запрет на необоснованное применение мер, которые могут привести к приостановлению законной деятельности юридических лиц или индивидуальных предпринимателей.

Таковыми мерами, безусловно, являются изъятие, удержание в режиме хранения в качестве вещественных доказательств по уголовному делу, установление запретов на распоряжение, а также отчуждение имущества, независимо от его вида.

Во-первых, в расследовании преступлений в сфере экономики особенности имеет порядок изъятия отдельных объектов собственности, к примеру, электронных носителей информации (ст. 164.1 УПК РФ), и их хранения.

Необходимо отметить, что ст. 82 УПК РФ, более десятка раз модифицированная с момента принятия современного уголовно-процессуального закона и регламентирующая процессуальный порядок хранения вещественных доказательств, в настоящее время буквально является детальной инструкцией для следователя.

В ней содержится наиподробнейший перечень предметов (например, товары легкой промышленности, алкогольная и спиртосодержащая продукция, древесина, игровое оборудование и прочее), которые могут быть признаны вещественными доказательствами, и специфические алгоритмы действий по их хранению, учету, передаче, реализации, утилизации, уничтожению с отсылками к постановлениям Правительства РФ. Жесткие процессуальные сроки установлены и в ст. 81.1 УПК РФ для принятия решения о признании предметов и документов вещественными доказательствами, а также для возврата их владельцам.

Как справедливо замечено О.А. Зайцевым, такой порядок признания документов и предметов вещественными доказательствами послужит существенной процессуальной гарантией защиты прав и законных интересов предпринимателей, в отношении которых ведется уголовное преследование, а также будет способствовать продолжению законной предпринимательской деятельности, несмотря на проведение следственных и судебных действий по уголовному делу [9, с. 120].

Во-вторых, ограничение права собственности может быть обусловлено потребностями производства по уголовным делам в сфере экономической деятельности. Однако если обеспечение сохранности вещественных доказательств по таким делам и проведение с ними необходимых следственных действий, предотвращение их использования для совершения преступлений не требуют такого изъятия, то после проведения необходимых следственных действий, потребовавших изъятия, эти предметы подлежат незамедлительному возвращению собственнику (владельцу) на ответственное хранение По делу о проверке конституционно-сти части первой статьи 81.1 и пункта 3.1 части второй статьи 82 Уголовно-процессуального кодекса Рос-сийской Федерации в связи с жалобой обще-ства с ограниченной ответственностью «Синклит» [Электронный ресурс]: постанов-ление Конституционного Суда Российской Федерации от 11.01.2018 № 1-П. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант- Плюс»..

Наконец, в-третьих, применение иной меры процессуального принуждения, предусмотренной ст. 115 УПК РФ, и ее длительность (пролонгация) в отдельных случаях имеет решающее значение для определения гражданско-правовой судьбы предпринимательского имущества.

Поводом для введения срочного характера ареста, который регламентирован в ст. 115.1 УПК РФ, опять же стала жалоба в защиту интересов ООО «Аврора малоэтажное строительство» и свободы экономической деятельности. Рассматривая дело, Конституционный Суд РФ в очередной раз признал не соответствующими Конституции РФ отдельные положения уголовно-процессуального закона, а именно ст. 115 По делу о проверке конституционно-сти положений частей третьей и девятой статьи 115 Уголовно-процессуального кодек-са Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью «Аврора малоэтажное строительство» и граждан В.А. Шевченко и М.П. Эйдлена [Электронный ресурс]: постановление Кон-ституционного Суда РФ от 21.10.2014 № 25- П. Доступ из справ.-правовой системы «Кон- сультантПлюс». как не предусматривающую контроля суда над продолжением (сохранением режима) ареста имущества. С учетом правовой позиции Суда в УПК РФ создан правовой механизм, направленный на эффективную защиту в судебном порядке прав и законных интересов лиц, право собственности которых ограничено чрезмерно длительным наложением ареста на принадлежащее им имущество, предположительно полученное в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого.