Проблемы исследований первоисточников по истории монгольского права

Другие вопросы, связанные с исследованиями источников правовой истории

V.I. Некоторые термины, связанные с правовой историей в монгольских исторических памятниках и художественной литературе

Историко-правовые понятия, такие как зарлиг, цааз, хэв, зарга, ёс, эргуулэгч, ял, эруу, мухарлах, часто упоминаются в соответствующих исторических источниках ХШ-ХУШ вв. Множество из них, включая термины самой Великой Ясы, исследовано, созданы толковые словари. Так, например, имеется множество сведений о правосознании монголов, выявленных при изучении художественных произведений. Эти источники не имеют прямого отношения к истории монгольского права, но все же они имеют связь с правосознанием. Например, было исследовано четверостишие морально-правовых принципов, записанных на так называемых «Поющих черных камнях» Цогт, сын бахарайского хошуу Халхи, известный как принц Цогт, поднялся осенью 1621 г. во время охоты на высокую гору Цэцэрлэг в Хангай-хане. В воскресенье Daichin Khia и Guen Baatar написали на скале Duut Har Chuluu. [24, с. 21]:

«Здесь сотворенное сподвижниками великого хана И всесильного повелителя могущественными лордами,

Если установленные правила поменяются

Для различения правильного и неправильного агаараа нэгэн буй» [24, с. 26].

Все же нельзя оставить без внимания факты научного цитирования без уточнения названий памятников по истории монгольского права, раскрытия содержания правовых терминов.

Очевидно, что такие памятники, как Yйсэн дээр бичсэн 18 цааз -- 18 законов, записанных на бересте; 1640 оны «Их цааз» -- Великое уложение 1640 г., «Халх журамын эмхтгэл» -- записи Халх джирум, содержат прямые указания на иные, неизвестные в настоящее время правовые акты. Так, имеются такие положения: «их хэвээр болох» -- будет по великому хэв, «урьдын цааз» -- древнее уложение, «язгуурын цааз» -- уложение благородных, «эртний цааз» -- раннее уложение, «урьдын заргын ёсоор шийд» -- решай по правилам правителей, «заргын ёс» -- государственные обыкновения; все это служит доказательством того, что имеется проблема того, что понимается как «источник права».

Хронология памятников, обнаруженных в период начиная с середины XVI в., нуждается в датировании и установлении их источника, прототипа уложения, ссылки, устных или иных преданий о времени создания, религиозных посвящений, названий, а также в выявлении причины того, почему существовали запреты называть полное имя памятника или для чего писали: «будет по прежнему уложению», «ранешнее уложение», «запреты избранных», «древние запреты» и т. п.

У исследователей нет единого мнения о том, что означают такие ссылки, поскольку это может быть истолковано, во-первых, как применение норм в рамках уложения, во-вторых, наказание, назначаемое до принятия этого уложения, в-третьих, требование о соблюдении стандартных или общепризнанных правовых норм.

В 1576 г. Тумэн хан, посоветовавшись с князьями шести племен, установил «Их цааз» -- Великое уложение, в котором в письменной форме продолжил устную традицию и приказал правителям шести племен последовать его установлениям. Тумэн хан, провозгласивший Великое уложение, получил в ознаменование этого события титул «Засагт-хан» [6, с. 130]. Это уложение в своей основе не изменило традиции правового регулирования, и также как в «Арван буянт номын цааз» имел целью распространение буддизма в Монголии. Иными словами, Тумэн хан распространил верование последователей Зонхавы и открыл «Дверь Дхармы».

В том виде, в котором они нам известны, во -первых, содержат доказательства подлинности названий этих источников, во-вторых, имена относятся к конкретным правовым источникам, и, в-третьих, правовая система того времени специально нацелена на разрешение правовых конфликтов.

Комментируя упомянутые источники, академик Ш. Бира отметил: «До недавнего времени мы не могли доказать реальными примерами то, какими были эти законы. Однако «Их цааз», который мы изучаем, наряду с недавно обнаруженными законодательными актами Халхи является ярким примером того, какие юридические документы существовали в Монголии задолго до Халх Джурам» [6, с. 111].

Положения «Их цааз» 1640 г. заключаются в следующем:

1) если убив, разграбят лам в храмах или людей в аймаках, то отныне сто доспехов, сто верблюдов, тысячу лошадей брать, у некоторых брать по Великому хэв.

2) Когда придут мятежники, возьми из их числа половину, другую верни хозяину. Если совершат убийства, то следуй правилам Их хэв.

3) Если кто кого-то убьет, то человеку хэв.

4) Отец сыну сыновнюю долю, соответствующую правилам хэв, выдели.

5) Пусть будет хэв каанаров их скот.

6) Если нет отца и матери, будет по правилам трех хэв.

7) Кто пришел от других людей, пусть выходит по правилам этой земли.

8) Если убийство совершит голый (ничего не имеющий) человек, будет по старым правилам.

9) По следам пришедшие и имеющие надежного свидетеля, если мохруула, то по правила хэв будет.

10) Если состоятельный человека накормит, будет по правилам хэв.

11) Зверь, который упал в ловушку, достанется по правилам хэв.

12) Возмещение хорошего серебряного седла, узды, соболиной шубы по правилам хэв. Среднего качества серебряное седло, узда, волчья, рысья шуба по правилам хэв.

13) По статусу вора будут и правила, определяющие меры дознания.

14) То, что отдается от сообщества, засчитывается по числу, указанному в хэв.

«Их Цааз» во всех 15 приведенных нормах отсылает к неназванному первоисточнику, также как и в указах Хунтайджи Галдана, в то время как в постановлении Дондогдаши нет отсылок на первоисточник. Из всего этого представляется, что слово «хэв» относится, с одной стороны, к правотворческому источнику «Их Цааз», а с другой -- к первоисточнику, имевшемуся в правовой истории, на которой он основан. В частности, случаи «(1, 2) их хэв -- Великий первоисточник», «(6) первоисточник трех уложений», «(15) по примеру древнего уложения» -- такие отсылки подтверждают существование в истории монгольского права более ранних до 1640 года правовых источников.

Российский исследователь Ф. И. Леонтович утверждает, что «основой Великого уложения 1640 г. являются два источника: госун и юсунг (древние монгольские яса или ясак) -- племенное обычное право, а следующие -- законы древних племен». Это древние «Правила наказания» (как определил Иакинф) во всех ойратских провинциях в XV и XVI вв., то есть до тех пор, пока новые объединенные монгольские ойратские «Правила наказания» не были переданы в наше время по древним «калмыцким указам», другими словами, до того как были учреждены «Правила наказания» вновь объединенных ойратских племен в древние времена действовали так называемые «Калмыцкие установления» [18, с. 15].

Некоторые исследователи имеют другое мнение. Например, Э. Буян- Ульзий и другие авторы слова «(8) урьд хэв (предыдущие первоисточники)» и «(6) гурван цаазын хэв (первоисточник трех уложений)» объясняют с позиции существования устных, то есть неписаных, правил. Так, «гурван цаазын хэв» -- это наказать ялом (то есть штрафом) в трехкратном размере [11, с. 68]; урьд хэв -- в специальном правиле «прежде дважды достигнув, пусть берет» говорится о запрещающем устном обычае, они говорят [11, с. 73]. Точно так же Э. Буян-Ульзий и другие назвали «Великий первоисточник» основой «Их цааз». Доктор Т. Алтангэрэл также считал, что «это можно понимать в том смысле, что Их Засаг (Великая Яса), которой следовали на протяжении многих веков» [1, с. 20].

Однако в «Кратком словаре монгольского языка» Я. Цэвэл слово «хэв» толкуется как 1. Ставшее традицией установленное правило, обычное право, нравственные устои, нравственность; 2. Твердое следование установленным основным принципам -- это блюсти установления (следовать неукоснительно обычаям людей) [29].

В словаре объясняется, что «великое установление» понимается в смысле долгого во времени следования установленной мере поведения. Это доказывает, что нормы «Их цааз» не представляют собой волеизъявление его творцов. Тем не менее необходимы дальнейшие исследования, чтобы определить, кто, когда и где установили правовые нормы для регулирования общественных отношений.

В те времена при разрешении возникающих юридических дел и споров использовались термины, слова, связанные с установленными традициями. Так, например, в уложении Дондогдаши используют такие термины с целью регулирования правоотношений: «посмотреть в старом документе, что написано», «взять по старым обычаям», «поделить в соответствии с прежним обычаем», «разорить в соответствии со старым письменным положением», «да будет по старым установленным правилам», «узнаем, ознакомившись с собственно притязанием и традициями писаного права», «пусть будет по обычаю».

1) По мере плохого и хорошего случившегося на войне воздать в соответствии со старыми писаными правилами.

2) Свидетель, которого приведет хозяин скота, пусть возьмет по старому обычаю.

3) Правила гонения следа. Непрерывный на снегу, непрерывный тонн боорог, непрерывный новый балчиг, при наличии этих трех признаков, если есть свидетель, вернет по обычаю, разорить. Как только у вас появится устное свидетельство, поднимите скот и пытайте по обычаям. В иных случаях с того, кому привел след, штраф поделите по старому обычаю.

4) Разорить по старым записанным правилам человека, не предоставившего верховых лошадей следующим по трем государственным нуждам.

5) Пусть награда за спасение скота от волков, льда и огня будет по старым писаным правилам.

6) Давайте посмотрим на второй случай в старой устной традиции.

7) Сок такой же, как и раньше.

В этих вышеприведенных семи случаях слова и термины использовались, во-первых, по правилам старого судебного процесса, «согласно старому иску», «согласно старому закону», а во-вторых, «Великий цааз» Дондогдаши хана 1640 г. в качестве «старого сценария». Возможно, что источник Великого уложения, цитируя «Их цааз» 1640 г. как «письменный акт сорока и четырех тумэнов», не считается вновь использовавшим термин «старый».

V.II. Информация и источники, связанные с историей монгольского права, упоминающиеся в некоторых исторических трудах

В последние годы правовые памятники по истории Монголии стали доступны на многих иностранных языках, некоторые из них были переведены на монгольский язык, что позволило пересмотреть не только историю Монголии, но и историю монгольского права, а также уточнить некоторые возникшие вопросы при изучении сведений зарубежных путешественников. Хотелось подчеркнуть, что они содержат ценную информацию, содержащую трактовку исторического прошлого. Например, мемуары монгольского государственного деятеля Ф. А. Ларсона, антрополога, автора книги «Чингисхан, основатель современного мира»; Дж. Уотерфорда, Дж. Гилмора, проповедовавших христианство в Монголии более 150 лет назад, написавших книгу «Среди монголов»; русского историка Н. Я. Бичурина, автора «Записки о Монголии» и «Мое путешествие по Монголии»; а также истории, написанные г-жой Битрикс Булстрод, которая в начале ХХ в. побывала в Монголии и опубликовала в Великобритании в 1920 г. свои мемуары. Все перечисленные книги были переведены на монгольский язык, содержат обширную информацию о монгольских законах и нормативных актах, что позволяет исследователям использовать ее при анализе вопросов реализации и эффективности исторических правовых документов. В частности, изучение трудов иностранных ученых, сведений об истории права Монголии дает возможность монгольским историкам права проводить последующие историко-правовые исследования, использовать методы сравнительного правоведения при обобщении результатов исследований. Наряду с изучением содержания письменных источников права им необходимо устанавливать, во -первых, степень их разработанности, во-вторых, их значение, время и область применения, в-третьих, были ли они описаны в исторической литературе в полной мере.

Остановимся на некоторых работах Н. Я. Бичурина и И. М. Майского, касающихся характеристики монгольской правовой системы в маньчжурский период и период правления Богдохана в Монголии.

И. М. Майский отметил в своих трудах процессы интенсивного реформирования маньчжурского права в Монголии в период правления Богдогэгэна в начале ХХ в., а также трудности искоренения в сознании правовой культуры, присущей маньчжурскому праву.

Российский китаист Н. Я. Бичурин Бичурин Никита Яковлевич, чуваш по национальности, родился в 1777 г. в Казанской губернии России в семье священнослужителя, умер в 1853 г. в Санкт- Петербурге. Окончил Казанскую духовную семинарию в 1799 г., стал монахом в 1802 г. и был назван Иакинфом. С 1807 г. Н. Я. Бичурин в течение 14 лет возглавлял русскую православную духовую миссию в Пекине, в совершенстве владел китайским языком. С 1826 г. работал переводчиком в Азиатском департаменте Министерства иностранных дел России, в 1828-1851 гг. опубликовал несколько крупных научных трудов. В 1828 г. он стал членом-корреспондентом Российской академии наук, а в 1831 г. - членом Парижского Азиатского научного общества. В 1835-1837 гг. он основал в городе Кяхте первую в России школу китайского языка. Его фундаментальные научные труды основаны на китайских источниках, посвящены изучению истории и этнографии монголо-тюркских народов Средней и Центральной Азии, а также истории, культуре и философии Китая., в опубликованной в 1828 г. работе «Заметки о Монголии» [8] (часть 4) изложил содержание 12 разделов, всего 204 статьи так называемого «Монгольского уложения», которое является переводом на русский язык изданного маньчжурами для монголов закона «Монгол цаазын бичиг» Он был напечатан и распространен среди широкой публики в 1668 г. на шестом году правления маньчжурского Энх-Амгалан хана, был изучен и описан многими зарубежными учеными. Позже в 25-54 гг. правления маньчжурского Тэнгэр тэтгэгч хана, или в 1764-1794 гг., сборник с копиями МЦБ опубликовывался и применялся в практике., состоящего из 12 тетрадей с 206 (204) статьями. Вероятно, имеются существенные различия в переводах закона как с китайского или маньчжурского языков на русский, так и с русского на монгольский язык.

Сравним «Монгольское уложение», опубликованное в работе Н. Я. Бичурина, с «Монгол цаазын бичиг»:

«Монгол цаазын бичиг» дошел до нас на маньчжурском и монгольском языках, а в некоторых источниках отмечается, что существует вариант на китайском языке, который еще не найден. Однако, возможно, Н. Я. Бичурин перевел Уложение с китайского языка. Хотя он в своей работе не упоминает «Монгол цаазын бичиг», но он комментирует некоторые его положения. До опубликования своего труда в 1828 г. он не изучал и не знал о правовых традициях монголов и приводит в конце перевода закона свои предположения: «Примечание. Хотя по истории мало известно, какие были законы прежних монгольских династий; но, судя по неизменяемому образу пастушеской жизни, которую ведут монголы искони доныне (это 1828 г. -- Б. Б.), безошибочно можно заключить, что и древние их Уложения в существенном сходствовали с нынешними, даже и в даннических отношениях к Китайской державе (маньчжурский период. -- Б. Б.). Напротив, обычаи по мере постепенно улучшаемого у них гражданского состояния и распространения связей с окрестными народами должны во многом отличествовать от древних» [8, с. 351]. При этом он пишет: «Во время путешествия я описывал города и селения, времена года, образ жизни, три типа природы, а затем рассчитывал исследовать население, социальную систему и экономику Монголии, однако все сложилось иначе, потому что путешественник, не знающий языка государства, которое он собирается исследовать, не может не допустить ошибок в своем исследовании» [8, с. 19].

Российский дипломат и историк Иван Михайлович Майский Майский Иван Михайлович (1884-1975) - известный российский дипломат, историк и академик. И. Майский родился 7 января 1884 г. в семье военного врача в небольшом городке Кириллов Новгородской губернии, ныне Вологодской области России. В ноябре 1887 г. его отец, польский еврей Михал Ляховецкий, с отличием окончил Медицинскую академию и весной 1888 г. переехал с семьей работать в Омск, Сибирь. С 1892 по 1901 г. И. Майский обучался в Омской мужской гимназии, в 1901 г. поступил на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета. В 1902 г. его исключили из университета за участие в студенческих акциях протеста и вернули в Омск, где он был заключен под стражу. С 1903 по 1905 г. он был меньшевиком, членом РСДРП (Российской социал-демократической рабочей партии) Сибири, а с 1905 г. -- членом РСДРП Самары и Саратова. В январе 1906 г. он был арестован и сослан в Тобольскую губернию на два года. После ссылки в 1908 г. он эмигрировал в Швейцарию и Германию, в 1912 г. окончил экономический факультет Мюнхенского университета и переехал в Лондон. Живя в Лондоне, он познакомился с Г. В. Чичериным и М. М. Литвиновым, которые впоследствии стали министрами иностранных дел СССР. После февральской революции 1917 г. он вернулся на родину и служил в коллегии Министерства труда Временного правительства. Сначала он не принял большевистскую Октябрьскую революцию 1917 г. Летом 1918 г. он занимал пост министра труда в правительстве Всероссийского законодательного комитета, который был сформирован в Самаре против большевиков. Российская социал- демократическая рабочая партия (РСДРП) исключила И. М. Майского на том основании, что он вступил в оппозиционное правительство. С мая 1919 г. по сентябрь 1920 г. он находился в научной экспедиции в Монголии. С октября по декабрь 1920 г. он находился в Иркутске и затем отправился в Омск. В феврале 1921 г. Сибирским бюро ЦК принят в члены Российской коммунистической партии (большевиков), назначен председателем только что образованного Сибирского государственного планового комитета. С 1922 г. - на дипломатической работе. Был назначен заведующим отдела печати в Наркомате иностранных дел. С 1925 по 1927 г. И. М. Майский был советником постпредства СССР в Лондоне, с 1927 по 1929 г. -- советником постпредства СССР в Японии, с 1929 по 1932 г. -- полномочным представителем Советского Союза в Финляндии. С 1932 по 1943 г. он занимал должность Чрезвычайного и Полномочного Посла Советского Союза в Великобритании. Премьер-министр Соединенного Королевства Великобритании Уильям Черчилль отметил его как хорошего дипломата. С 1943 по 1946 г. он занимал должность заместителя наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова (заместителя министра иностранных дел), участвовал в Ялтинской и Потсдамской конференциях. В 1946 г. И. М. Майский подал в отставку с дипломатической службы и был избран действительным членом Академии наук СССР. В феврале 1953 г. он был арестован по обвинению в работе на британскую разведку и освобожден в 1955 г. Реабилитирован в 1960 г., написал свои мемуары в Испании. В 1964 г. награжден советским правительством орденом Трудового Красного Знамени. С 1968 г. И. М. Майский работал в Институте истории АН СССР. URL: https://mn.wikipedia.org в своей книге «Современная Монголия» описал правовую систему Богдо-ханской

Монголии начала ХХ в., характер монгольского права, судоустройство, судопроизводство, наказания, нормы наказаний, семейное право, наследственное право и договорное право. При этом он написал: «После отделения от Китая (что означает отделение от маньчжуров. -- Б. Б.) Автономная Монголия решила обзавестись собственным нормированным правом. С этой целью её правительством была создана специальная комиссия по составлению свода законов. К 1919 г. комиссия закончила свою работу -- новый свод законов состоял из 64 томов -- и под строжайшим секретом приступила к изданию своего произведения (в Автономной Монголии закон считается государственной тайной, доступной только посвященным.) Во время пребывания нашей экспедиции в Урге отпечатано было лишь 8 томов, удалось ли отпечатать остальные 56, -- не знаю. Если даже и удалось, в жизнь войти новое «Уложение» (то есть законодательный документ Монголии, утвержденный указом. -- Б. Б.) во всяком случае не успело и теперь, с ликвидацией монгольской автономии, в ближайшие годы едва ли выйдет» [19, с. 331]. И. М. Майский, говоря о новых законах, установленных в Богдо-ханской Монголии, в разделе своей работы о наказаниях пишет: «Есть и такой вид смертной казни: осужденного зашивают в сырую кожу, зарывают по горло в землю и, чтобы продлить агонию, слегка подкармливают его чаем и молоком. Сырая кожа, ссыхаясь, причиняет сильную боль, потом начинается гниение заживо и в конце концов человек погибает. У некоторых мучение продолжается 2-3 месяца подряд. Существует ослепление путем выкалывания глаз или насыпания в них купоросу. Сюда же относится ампутация конечностей (рук и ног), производимая следующим своеобразным способом: если дело происходит летом, преступнику туго-натуго связывают вместе ладони рук, положивши между ними конского помету, завернутого в сырую тряпку; помет преет, в нем заводятся черви, тело и кости гниют, в конце концов кисти рук отваливаются. Зимой поступают несколько иначе: ноги и руки преступника просовывают сквозь стенки юрты наружу и в таком положении привязывают его; затем конечности обливают водой, замерзают, отмораживаются и в конце концов также отпадают. Подобные наказания, конечно, не предусмотрены никакими писаными законами, но они применяются совершенно открыто и с одобрения хошунного управления. Их цель -- не возмездие, а просто обезвреживание опасных для населения преступников» [19, с. 336].

В своей работе И. Майский заявляет, что «кроме официально узаконенных наказаний имеется еще ряд других, применяемых к особо закоренелым преступникам (неисправимым ворам, конокрадам и т. д.), в порядке обычного права или, быть может вернее, обычного самосуда» [19, с. 336], хотя если взять исполнение наказания по обычному праву, не известному легальным источникам права, такие наказания, как «заворачивание в сырую шкуру», «ампутация рук и ног» и «ослепление путем выкалывания глаз или насыпания в них купоросу», с XVII в. не применялись согласно легальным источникам права. По заявлению И. Майского, «подобные наказания, конечно, не предусмотрены никакими писаными законами, но они применяются совершенно открыто и с одобрения хошунного управления», такие формы наказания не упоминаются в маньчжурских законах, не исключается применение китайских правовых традиций в Богдо-ханской Монголии.

В начале ХХ века британская путешественница миссис Битрикс Бул- строд посетила Монголию Богдо-ханского периода и опубликовала в 1920 г. заметки об этом под названием «Мое путешествие по Монголии» [7]. Она не упоминает в своих заметках сведения о правовой системе ханской Монголии, но подробно описала свое пребывание в тюрьме Урги: «Лишение свободы в Монголии является обычным наказанием, как в любых современных цивилизованных государствах, но это чувство кочевника, что заключенный может убежать в одно мгновение, восходит к раннему детству, когда не было никаких других тюрем, кроме юрты». Лишение свободы по монгольскому праву считалось наказанием и практиковалось в маньчжурской и ханской Монголии, реализация этого вида наказания вначале была весьма сложной.

В заметках миссис Галл о её пребывании в тюрьме говорится: «... когда я шла, наткнулась на обитый железом тяжелый деревянный ящик с двумя большими замками, длиной в четыре с половиной фута и шириной в два фута. Было ужасным, что в ящике для перевозки диких животных в поезде может находиться человек. Живой человек. Через боковое отверстие ящика торчали его связанные руки. Он дышал через отверстие в ящике. Тем не менее по сравнению с заключенными в тюрьме этот несчастный чувствовал себя лучше на воздухе. Нам пояснили, что в тюрьме нет места, и некоторых заключенных держат на улице. Во время разговора об этом ужасающем зрелище открыли большой замок на бронированной двери и пустили нас в первое помещение тюрьмы. Было двадцать-тридцать ящиков-гробов, и они плохо пахли. Хотя необходимо чистить дно ящиков, заключенных редко отпускают, а большинство из них приговорены к пожизненному заключению (что кажется самым трудным делом, кроме как казнить его, потому что он осужден)» [7, с. 113].

Однако законодательство Монголии не предусматривает пожизненное или тюремное заключение. Это, как отметил И. Майский, не было предусмотренное законом наказание.

В начале ХХ в., 29 декабря 1911 г., Монголия провозгласила свою независимость и упразднила 220-летнюю маньчжурскую правовую систему. Несмотря на предпринятые попытки перенять мировую юридическую практику, маньчжурская или китайская правовая культура и старый режим продолжали действовать до 1919 и 1920 гг. Мнение И. М. Майского о том, «подобные наказания, конечно, не предусмотрены никакими письменными законами, но они применяются совершенно открыто и с одобрения хошунного управления», учитывая письменное свидетельство миссис Битрикс Булстрод, следует признать обоснованным. Процесс реформирования правовой системы в Богдо-ханской Монголии был интенсивным, несмотря на это, правовая культура, довлевшая в сознании монголов в течение более чем 220-летнего правления маньчжуров, оставалась почти неизменной не менее 10 лет.

Описанные в работах британской путешественницы миссис Битрикс Булстрод и российского дипломата И. М. Майского правовая система, уголовно-правовая политика ханской Монголии начала ХХ в. были связаны с маньчжурской правовой традицией и системой, вследствие чего некоторые принятые новые законы и положения оказались неэффективными. Отмены правовой системы маньчжуров для изменения правовой культуры и сознания людей, которая была сформирована в течение более чем 200 лет, было недостаточно. Ханская Монголия, просуществовавшая менее 10 лет, не искоренила маньчжурский дух и в целом восточный менталитет. Эти авторы заметили и отметили в своих работах ту сферу, которая не регулировалась законом.

Несмотря на то, что в этот период в Монголии был издан ханский указ, вводящий в действие сборник из 13 законов «Истинные законы и правила» и в 65 томах «Монгольское законодательство, установленное указом», многие из них не применялись на местах. Это может быть связано с тем, что единая правовая система еще не была сформирована.

Толкование (комментарии) Уложения десяти благодеяний

1. Хойлго -- древний монгольский обряд захоронения умершего с его имуществом, скотом. В словаре Ж. Р. Крюгера -- погребальное жертвоприношение иммоламион (магическая процедура, экзорцизм).

2. Бацаг -- СА: upavasa: воздержание мирян, принявших духовный обет в течение 1 суток от 8 действий называют бацаг.

3. Восемь составных частей обета (бацаг) -ca: astangopavasa: воздержание от: 1) совершения убийства, 2) нечистого, 3) лжи, 4) употребления спиртного, 5) получения имущества, 6) веселья, 7) необузданного обжорства, 8) мягкой постели [Толковый словарь буддийской религии, культуры. Кн. 1. Улан-Батор, 2015. С. 134].

4. Хувраг -- ca: sangha: человек, ставший на путь обучения в целях избавления от мирского (нисванисыг). Один из трех высших [Толковый словарь буддийской религии, культуры. Книга первая. Улан -Батор, 2015. С. 444].

5. Цорж -- ca: dharmasvamina: верховный жрец. Заместитель Хамбы, должностное лицо, руководившее процессом организации молебна в дацане. На монгольском звучит как сунжран цорж. [Толковый словарь буддийской религии, культуры. Кн. 1. Улан-Батор, 2015. С. 481]. В «Белой истории 10 благодеяний» написано: «Тому, кто познает океан священных сутр, присуждают звание цорж ламы».

6. Хунтайж -- со времен Юаньской империи так называли старшего сына хагана. Китайское слово, которым называли сына хагана, наследника престола. Этот титул ранее был известен во времена китайского государства Восточное Чжоу, присваивался старшему сыну хана. В период династии Хань наследника престола называли тайзи [Tserendorj Ts. On the name «Ger(e)je jalayir gungtayiji». Acta Historica. T. VI. Ulanbator, 2005. P. 81-83].

7. Равжамба -- rabjamba -- тибетское слово в значении «чрезмерный». Завершившему 13 ступеней Чойри, в совершенстве овладевшему теорией буддийской философии присуждали ученую степень «равжамба» [Сух- баатар О. Словарь иностранных слов в монгольском языке. Улан-Батор, 1999. С. 182].

8. Гавж -- ученое звание после изучения 5 томов священных книг Чойри, выдержавшие экзамен на получение ученой степени получали звание габжи. Ученая степень -- «постигший десять трудностей» -- присуждалась обучившемуся по специальности «буддийская философия». Ученое звание, присуждавшееся изучившему полное учение Цанид, подтвердившему знания путем сдачи экзамена на получение звания. По традиции ламе со званием Габжи преподносили золотую шапку из березовой кожуры с круглой верхушкой, с широкой прямой каймой. Внешняя сторона шапки имела золотистый цвет, края обшиты нитью, на макушке пришивали алмаз, обрамленный золотом. Ламы габжи могли свободно покидать территорию дацана.

9. Тайжи -- новое поколение Золотого рода, появившееся в результате увеличения численности потомков великого хагана, уступали прежним хунтайджи объемом полномочий, привилегий, наследными территориями, численностью подвластного населения. Тайджи -- китайское слово, означавшее «сын хагана». С XII в. монголы начали использовать это слово в качестве титула. В монгольском источнике «наследник сын хагана -- тайжи» [Гомбожав. Толкование на основе сравнительного анализа). Хух Хот, 1981. С. 132]. Ранее в Монголии и государстве кереитов был чин тайджи. Тайджи -- малочисленные представители хагана, ханской династии. Правовое положение было без сомнения высоким, вместе с тем не установлено какую функцию они выполняли. Утверждение о том, что сын второго монгольского хана Амбагая Хадаан имел чин тайджи, являлся вторым после хана по степени важности должностным лицом в армии, ошибочно [Гэрэлбадрах Ж. Была ли должность тайджи в монгольской империи? Верно ли название государства «Хамаг монгол». Улан-Батор, 2006. С. 47-53]. В источниках сохранилась запись о том, что прибывшие в Монгольскую империю представители Китая называли сыновей Чингисхана тайджами [Комментарии полных заметок о монголо-татарах. Записи о завоеваниях великого героя, богатыря. Хух Хот, 1985. С. 113]. В Юань- ской империи список государственных чиновников возглавляли тайджи. [Белая история о десяти благодеяниях. Лю Жин Со. Хух Хот, 1981. С. 88-89].

10. Гэлэн. Название категории лам в буддийской религии. Высшая категория ламства. Гэлэнги должны соблюдать обет воздержания от более 250 действий. Из них 4 основные: соблюдать целомудрие, не воровать, не лгать, не убивать. Имеет значение «совершать благодеяние».

11. Хонжин -- один из чинов Юаньской империи, сохранившийся в Монгольском государстве. По мнению китайского исследователя Лю Жин Со, хонжин -- титул чиновника, ведавшего вопросами церемониала. Рин- чингава считает, что в Юаньской империи хонжин -- должностное лицо, руководившее церемониальной процедурой. Сайшаал высказывал иное мнение: Хонжин -- производное от китайского слова «гуан жин» и имел значение нойон [Белая история 10 благодеяний Монголии / сост. Б. Баярсайхан. Улан-Батор, 2002. С. 93-94].

12. Тайши -- учитель хагана, великий учитель. Древний китайский чин, имеет значение «учитель» [Белая история Лю Жин со. Хух Хот, 1981. С. 88-89]. Как отмечал профессор Пунсаг, должность Тайши была известна в период китайского государства Шан (XVII-X в. до н. э.), которую занимал сын нойона. Эта должность среди монголов получила распространение с периода империи Юань. Близких сановников -- советников великого хагана -- называли тайшами. А вот утверждение Лувса- нданзана в «Алтан товч» о том, что Чингисхан жаловал Мухали чин «чинсан тайши», не подтверждено сведениями из других источников. Тайши -- одна из восьми должностей среднего звена системы управления Юаньской империи. [История о названии белой истории 10 благодеяний / сост. Б. Баярсайхан. Улан-Батор, 2002. С. 94-96]. В «Белой истории» должность тайши определяется как государственный чиновник: «4 государства должны знать 4 тайши». Согласно сведениям «Шара туджи», 4 тайши были представлены верховным ученым тайши, верховным государственным тайши, верховным правителем для спасения населения, верховным благословенным тайши -- хранителем государства [Шара туджи. Монгольская летопись XVII в. Сводный текст / пер. Н. П. Шастиной. М.; Л., 1957. С. 186].

13. Зайсан -- княжеский титул времен империи Юань. Производно от китайского цзай. Российский исследователь Н. П. Шастина определяла как старинный почетный титул, происходящий от китайского «дай-фу», что значит «великий муж» (производное от китайского «дай-фу» -- великий муж, друг в значении древний китайский почетный титул). Еще в Х в. хан Амбаган правитель государства киданей, разделив государство на южное и северное поставил во главе составных частей зайсана -- второе по степени важности должностное лицо, после хана. В реестре государственных должностей империи Юань была должность зайсана. В «Белой истории есть упоминание о зайсане: Знай семерых зайсанов, ведающих семью великими бингами» [История Белой истории монгольского государства / сост. Б. Баярсайхан. Улан-Батор, 2002. С. 100].

14. В «Белой истории»: «государство учения», во-вторых, в равной мере соблюдать принципы двух правителей, прежде учредить государство религиозного учения, из правил двух властей прежде проводить религиозные. Вращающий, ведающий тысячей золотыми молитвенными колесами, цилиндрами, умело проводящий, не смешивая политику государства и религии, верховный Чакравардин Хаган.

15. Власть религиозного учения так описана в «Белой истории:

1) Власть истинного учения подобно крепкому узлу несокрушима».

2) Всякий без власти религиозного учения попадает в животный ад.

3) Обучаясь власти религии и священным книгам познаешь качество чая, вкус еды, хлеба, следуешь правилам чистого государства.

15. Увш-ca: upasaka: один из семи категорий духовных лиц. Мирянин, принявший духовный обет: обязательство соблюдать пять основных ограничений главного учения (не убивать, не лгать, не употреблять спиртное, не брать взятку, соблюдать целомудрие). Это тибетское слово в значении «приблизиться к добродетели» в переводе на монгольский язык получило распространение в санскритском варианте upasaka -- увш [Толковый словарь буддийской религии и культуры. Кн. 2. Улан-Батор, 2005. С. 339].

16. Увсан -- ca: upasika: один из 7 категорий духовных лиц, женщина, мирянка, принявшая духовный обет: соблюдать 5 основных ограничений -- главную основу учения. По-тибетски: гэнэнма, на санскрите upasika, на монгольский переводится как увсанз [Толковый словарь буддийской религии и культуры. Кн. 2. Улан-Батор, 2015. С. 339].

Литература

1. Алтангэрэл Т. Великий Цааз Монгольского Ойрата и его изучение. Улан-Батор, 1998. С. 20.

2. Алтангэрэл Т. Памятники монгольского права XYI-XYII вв. Улан- Батор, 1999. С. 8, 9.

3. Белая история Арван буянт номын / сост. Лю жинсо. Хух-Хото, 1981. С. 88-89/

4. Бира Ш. Об одном законе, изданном Хутагтай Сэцэн хунтайджием: тезисы научного издания. Первый из десяти томов. Улан-Батор, 2017. С. 99.

5. Бира Ш. Об одном законе, изданном Хутагтай Сэцэн хунтайджием // ШУА известия. 1970. № 3. С. 14.

6. Бира Ш. Рукопись одного уложения XVI в. Подборка научных работ в 10 т. Улан-Батор, 2017. Т. 1. С. 13.

7. Битрикс Булстрод (миссис Эдвард Манико Галл). Мое путешествие по Монголии / пер. Г. Ганболда. Улан-Батор, 2013. С. 113.