Место и роль принципа талиона в отечественной уголовно-правовой доктрине

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Место и роль принципа талиона в отечественной уголовно-правовой доктрине

А.Г. Федотов, Э.В. Никитина

В статье рассматривается такая популярная категория права и нравственности, как принцип талиона. Талион, более известный в ветхозаветной трактовке («око за око, зуб за зуб»), является типичным социорегулятивным механизмом первобытной эпохи, однако различные его проявления можно наблюдать и в современной социально-правовой жизни. Во-первых, как регулятивный инструмент, сдерживающий разрушительную агрессивность человека, талион оказывается востребованным в ситуациях сложных межличностных и общественных конфликтов. Во-вторых, отзвуки талиона как принципа карающей справедливости присутствуют в уголовно-правовых системах многих народов, в том числе в российском уголовном праве. Авторы утверждают, что принцип равенства граждан перед законом, принцип справедливости, принцип гуманизма, обозначенные в Уголовном кодексе Российской Федерации, исторически связаны с проблемой талиона.

Принцип равновозмездности, нередко воспринимаемый как торжество справедливости (например, требование смертной казни за убийство), актуализируется в обыденном правосознании из-за несовершенства реализации и рассогласованности уголовно-правовых мер. Кроме того, в условиях полиэтничной России уголовная политика должна учитывать социально-психологические особенности и культурно-правовые традиции различных народов.

Ключевые слова: талион; нравственность; уголовное право; Уголовный кодекс Российской Федерации; принцип справедливости; принцип гуманизма; самосуд.

A.G. Fedotov, E.V. Nikitina. PLACE AND ROLE OF THE TALION PRINCIPLE IN THE DOMESTIC CRIMINAL LEGAL DOCTRINE

Such a popular category of law and morality, as the principle of the talion, is considered in the article. The talion, better known in its old testament interpretation («an eye for an eye, a tooth for a tooth»), is a typical socio-regulatory mechanism of the primitive era, but its various manifestations can be observed in modern social and legal life. First, as a regulatory tool that restrains destructive aggressiveness of a person, the talion is in demand in situations of complex interpersonal and social conflicts. Secondly, echoes of talion as a principle of punitive justice are present in the criminal legal systems of many peoples, including in Russian criminal law. The authors argue that the principle of equality of citizens before the law, the principle of justice, the principle of humanism, outlined in the Criminal Code of the Russian Federation, are historically associated with the problem of talion.

The principle of equal justice, often perceived as a triumph of justice (for example, the demand for the death penalty for murder), is updated in the ordinary legal consciousness due to imperfect implementation and inconsistency of criminal law measures. In addition, in a multi-ethnic Russia, criminal policy should take into account socio-psychological characteristics and cultural and legal traditions of various peoples.

Keywords: talion; moral; criminal law; the Criminal Code of the Russian Federation; principle of justice; principle of humanism; lynching.

Принцип талиона - один из древнейших механизмов социальной регуляции, известный еще со времен месопотамских царей (свод законов Хаммурапи). Считается, что талион изжил себя с переходом от первобытнообщинного строя к эпохе цивилизации, когда родовая организация общества сменилась территориально-государственными формами [5]. Нарастание социальной динамики, усложнение общественных связей и возросшая неопределенность человеческого бытия потребовали выработки новых способов назначения уголовного наказания за преступление. Несмотря на недопустимость принципа равного возмездия в современном мире, он продолжает сохранять историческое значение.

Талион (лат. lex talionis) - принцип назначения наказания за преступление, согласно которому мера наказания должна воспроизводить вред, причиненный преступлением. Широко известна его ветхозаветная трактовка, которая является основой Моисеева уголовного права и «своеобразным выражением принципа сакральной справедливости, восходящего к священному свойству всеправедности Бога- Законодателя» [3, с. 277]. «А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб» (Исх. 21, 23-25) - это древнее установление выражает уголовно-правовую санкцию, цель которой обеспечить такой уровень божественной справедливости, какой можно было бы принять за идеал в правоприменительной практике. К его достижению должны стремиться все земные законодатели и судьи.

Разные версии талиона присутствуют в римских законах XII таблиц, тексте Корана, средневековых германских законах. В русском праве идея талиона сохранялась в Соборном уложении 1649 г, которое, например, за телесное повреждение предписывало отплачивать преступнику тем же: «Отсечет руку или ногу, или нос, или ухо, или губы отрежет, или глаз выколет... самому ему то же учинить» [Цит. по: 8]. Разбойников дозволялось пытать в праздники, так как они сами в праздники бьют, мучат и огнем жгут. Применение принципа талиона в правовых системах разных народов преследовало одну цель - желание справедливого решения в конфликтной ситуации.

Преодоление талиона исторически происходило в двух направлениях: 1) формирование государственно-правовых норм (государство берет на себя защиту индивида, которая раньше гарантировалась родственным коллективом); 2) развитие моральных принципов («золотое правило нравственности» становится основополагающим мировым этическим принципом). Однако нельзя утверждать, что талион навсегда исчез с арены социально-правовой жизни. Опыт свидетельствует, что с развитием нравственности поступки по логике талиона не только сохраняются, но и продолжают составлять важную часть поведения цивилизованного, в том числе современного, человека [2]. В ситуациях сложных межличностных и общественных конфликтов талион оказывается востребованным как регулятивный инструмент, сдерживающий избыточную, деструктивную агрессивность участников конфликта.

С точки зрения философии права, талион - это воплощение уравнительной справедливости и исторически первая форма легитимного насилия. Не только первые законодательства опирались на доктрину равного возмездия, но и впоследствии талион обосновывал принцип уголовной ответственности, регулирующий меру наказания [10]. Потеряв свое значение на практике, талион присутствует в теориях наказания, исходящих из принципа справедливости, который дозволяет причинить преступнику не более того страдания и зла, которые причинены им.

Суть талиона заключается в том, что строгость меры уголовного наказания должна соответствовать тяжести содеянного, т.е. характеру и степени общественной опасности преступления. Этот принцип является одним из центральных в законодательстве и уголовно-правовых доктринах государств континентальной (романо-германской) правовой семьи. Уголовное законодательство Российской Федерации в этом смысле не является исключением. Принцип соответствия и равновозмездности нашел отражение в ч. 1 ст. 6 УК РФ, ч. 3 ст. 60 УК рФ и ч. 2 ст. 43 УК РФ [7]. В частности, ч. 1 ст. 60 УК РФ гласит: «Лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса, и с учетом положений Общей части настоящего Кодекса. Более строгий вид наказания из числа предусмотренных за совершенное преступление назначается только в случае, если менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижение целей наказания» [1].

Актуальности талиона в общественном сознании способствуют разрушение морально-нравственных принципов в обществе, некорректная форма оправдания и наказания в сфере социально-экономических и межнациональных отношений, неясность в трактовке и применении статей УК РФ. В случаях особо жестоких преступлений против жизни и здоровья (гл. 16 УК РФ), против половой неприкосновенности и половой свободы личности (гл. 18 УК РФ), против семьи и несовершеннолетних (гл. 20 УК РФ), против общественной безопасности (гл. 24 УК РФ), против здоровья населения и общественной нравственности (гл. 25 УК РФ) люди начинают воспринимать смертную казнь преступника как единственно возможный вариант наказания и торжество справедливости.

Не всегда обоснованными являются проводимые в стране меры по смягчению уголовного законодательства, которые не в полной мере учитывают сложившуюся в обществе культурно-историческую и социально-политическую обстановку и предоставляют возможность опасным преступникам уходить от ответственности [9]. Неоднозначная ситуация складывается при назначении наказаний, не связанных с лишением свободы, за такие опасные преступления, как, например, кража из квартир, карманные кражи, мошенничества, наносящие значительный ущерб имущественным интересам граждан. Как пишет А.О. Малофеев, «новый Кодекс словно поощряет преступников: плати штраф и воруй дальше» [9, с. 166]. Между тем государственный курс на гуманизацию уголовного законодательства должен сочетаться с адекватной реальным условиям уголовной политикой, требующей дифференцированного подхода и разумного сочетания мягкого наказания за малозначительные преступления с ужесточением репрессивных мер в отношении лиц, совершающих преступления, представляющие повышенную опасность для личности, общества и государства.

Уличенное преступление, рассматриваемое как отношение виновного и потерпевшего, - это всегда конфликт, который необходимо незамедлительно решить и сделать «равновесным». Объективная мера разрешения конфликта заключается не в гуманности и не в сострадании, как утверждает Э.Ю. Соловьев, а в осознаваемой самим преступником заслуженности наказания. Обобщенным выражением этой заслуженности является карательная справедливость или, иными словами, талион. «И мстительное сострадание к потерпевшему, и жалостливое сострадание к осужденному преступнику должны признать нормативный приоритет этой справедливости и именно таким способом обуздать себя в качестве самостийных страстей. Только подчиняясь началу карательной справедливости (только включаясь в культуру совершенно особого юридического гуманизма, который ставит во главу угла понятие заслуженного жизненного удела), сострадание и милосердие к осужденному перестают оскорблять неутоленную мстительность тех, кто терпит от преступлений» [11]. Отвечая на насилие соразмерным ему насилием, власть сохраняет гражданский мир и останавливает череду взаимной вражды. Именно такой справедливости ожидает от государства его гражданин.

Человечеству пришлось вести долгую борьбу, прежде чем такие идеи, как справедливость, ответственность за вину, публичность деятельности суда и т.д., стали принципами права. Эти принципы отражают не столько социальные закономерности, сколько социальные ценности, юридически закрепленные и содержательно выраженные в правовых требованиях [4]. Все члены общества ориентируются на идеалы законности, справедливости, гуманизма, свободы и равенства, потому что в основе этих идей лежат коллективные представления и убеждения в их значимости и необходимости проведения в жизнь посредством правового регулирования.

Принципы уголовной ответственности устанавливаются в гл. 1 Уголовного кодекса РФ. Это принцип законности, принцип равенства граждан перед законом, принцип вины, принцип справедливости, принцип гуманизма. Обратим внимание на три из них, наиболее связанные, на наш взгляд, с проблемой талиона.

Принцип равенства граждан перед законом (ст. 4 УК РФ) гласит, что лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Абсолютный характер неотвратимости наказания для преступника в правоприменительной практике был заложен еще в талионе. Например, в ветхозаветном варианте нет никаких указаний на то, что кто-либо из совершивших преступление может избежать наказания. Единственная оговорка содержится в гл. 21 книги «Исход»: «Но если кто не злоумышлял, а Бог попустил ему попасть под руки его, то Я назначу у тебя место, куда убежать убийце» (Исх. 21, 13). Из нее следует, что преступные ситуации, если они сопряжены с Божественной правдой, разрешаются сверх воли земных судей, согласно священной всеправедности Бога-Законодателя. Но это вовсе не означает, что такой преступник является исключением в человеческом мире и может избежать равного возмездия за причиненный им вред.

Принцип справедливости (ст. 6 УК РФ) подчеркивает, что наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного, и никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление. Указанные обстоятельства также изначально исходят из принципа талиона, который не допускал применения мер личного или социального отмщения, влекущих за собой более тяжкие для правонарушителя последствия, чем совершенное им преступление. Причиненный преступником физический или имущественный вред определяет соответствующий масштаб наказания.

Согласно принципу гуманизма (ст. 7 УК РФ) уголовное законодательство Российской Федерации обеспечивает безопасность человека, и наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства. Хотя принято считать, что древний талион далек от идеалов современного гуманизма, это не совсем верно. Например, талион в Моисеевой редакции, наоборот, ограничивал основания законного мщения перечисленными в Ветхом завете случаями, а также не допускал кровную месть и необузданную жестокость по отношению к преступнику, устанавливая пределы наказуемости общественно опасных деяний по принципу равного возмездия.

Принцип равновозмездности получил отражение не только в праве и формах социального контроля, но и в сфере стереотипов обыденного правосознания и морали. В качестве примера К.В. Корсаков приводит резонансный случай из современной российской действительности - уголовный процесс по обвинению осетина Виталия Калоева, преследовавшегося швейцарским судом за убийство диспетчера, из-за ошибки которого в авиакатастрофе погибла семья Калоева [7]. В ходе следствия неоднократно возникал вопрос о связи преступления с обычаем кровной мести, предусмотренном в адатном праве аланов, возрождая в обществе дебаты по поводу уголовной ответственности за убийство по мотиву талиона.

Между правовыми и нравственными нормами иногда, действительно, могут возникнуть конфликты и противоречия, и среди причин, наряду с несовершенством правовых норм, их отставанием от потребностей общественной жизни, ошибок правоприменения при определении нравственной и правовой природы рассмотрения дел и т.д., упоминаются различия в объективных свойствах правовых предписаний и несхожесть традиционно-нравственных представлений у разных народов в полиэтническом государстве. Кровная месть у кавказских народов, обычай умыкания невест у татар, типшар и наследование в семье по праву младшинства у чувашей никак не вписываются в свод правовых норм современного российского государства, но вполне приемлемы для традиционного сознания представителей этих народов [9].

Оценка степени общественной опасности конкретного преступного деяния может существенно различаться в зависимости от социально-исторических условий, особенностей традиционной правовой культуры народов, специфики этнопсихологии и этноменталитета людей, поэтому, несмотря на государственно-правовое регулирование, принцип возмездия порой осуществляется путем самосуда [3]. Для отечественной правовой практики такой способ разрешения конфликта между виновным и потерпевшим не является неожиданным. Например, С.А. Ильясова, Н.И. Петренко, И.Н. Смирнов отмечают, что в России в XIX в. особое место в правоохранительной деятельности крестьянской общины играл такой институт обычного права, как крестьянский самосуд. Самосуд проявлялся в осуждении проступков членами общины с использованием любых по форме общинных судов, а также в совокупности действий сельских общинных судов, деятельность которых прямо не была определена в законе. «Чаще всего самосуд сельского общинного схода... выражался в личной или групповой расправе потерпевших от преступлений над реальными или предполагаемыми нарушителями. Под юрисдикцию самосуда попадали уличенные в прелюбодеянии, конокрады, базарные воры и пойманные с поличным при краже» [6, с. 132].

Подводя итоги, отметим, что талион, возникший еще в XVIII в. до н.э., является первым шагом к становлению морали и права. Суть принципа равного возмездия заключается в недопустимости беспощадной и безнаказанной вражды людей по отношению друг к другу. Социально-регулятивный механизм талиона приучил древнего человека нести ответственность за совершенные действия. Признаки талиона присутствуют в уголовно-правовых системах многих народов, в том числе в российском уголовном праве. В рамках философии права талион сохраняет значение в качестве идеального представления о воздающей, репрессивной справедливости по отношению к тем, кто нарушает коллективные нравственные принципы и социальные ценности. В обыденном правосознании талион актуализируется в связи с несовершенством реализации и рассогласованностью уголовно-правовых мер реагирования на преступные посягательства. Кроме того, проведение уголовной политики, адекватной реалиям полиэтничной России, требует учета социально-психологических особенностей и культурно-правовых традиций разных народов.

Список литературы

уголовный правовой талион

1. Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ.

2. Апресян Р.Г. Талион и золотое правило: критический анализ сопряженных контекстов // Вопросы философии. 2001. № 3. C. 72-84.

3. Беспалько В.Г. Принцип талиона в Моисеевом уголовном законодательстве // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. 2016. № 2. С. 277-280.

4. Вопленко Н.Н., Рудковский В.А. Основные принципы права: понятие и классификация // Вестник Волгогр. гос. ун-та. Сер. 5 «Юриспруденция». 2013. № 1 (18). С. 5-11.

5. Гусейнов А.А. Социальная природа нравственности. М.: МГУ, 1974. 157 с.

6. Ильясова С.А., Петренко Н.И., Смирнов И.Н. Организационно-правовые аспекты правоохранительной деятельности крестьянской общины во второй половине XIX века // Вестник Российского университета кооперации. 2019. № 1 (35). С.130-133.

7. Корсаков В.К. Принцип равновозмездности в феномене уголовного наказания // Государство и право. 2015. № 6. С. 93-97.

8. Луговой Р. Принцип талиона как моральная категория справедливости в современном обществе // Агентство политических новостей. 25.10.2011. URL: https://www.apn.ru(дата обращения: 03.03.2020).

9. Малофеев А.О. Современное соотношение нравственности и права // Как изучать философию? Сб. науч. и метод. ст. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2012. С. 158-168.

10. Словарь философских терминов / науч. ред. В.Г. Кузнецова. М.: ИНФРА-М, 2004. 731 с.

11. Соловьев Э.Ю. Переосмысление талиона. Карательная справедливость и юридический гуманизм // Новый мир. 2004. № 1. C. 123-142. URL: https://iphras.ru.

References

1. Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federatsii [The Criminal Code ofthe Russian Federation]: feder. zakon ot 13.06.1996 № 63-FZ (red. ot 18.02.2020). Dostup iz sprav-pravovoj sistemy «Konsul'tant Plyus».

2. Apresyan R.G.Talion i zolotoe pravilo: kri- ticheskij analiz sopryazhennykh kontekstov [Talion and the golden rule: a critical analysis of related contexts] // Voprosy filosofii. 2001. № 3. C. 72-84.

3. Bespal'ko VG. Printsip taliona v Moiseevom ugolovnom zakonodatel'stve [The talion principle in the Moses criminal law] // Vestnik KGU im. N.A. Nekrasova. 2016. № 2. S. 277-280.

4. Voplenko N.N., Rudkovskij V.A. Osnovnye printsipy prava: ponyatie i klassifikatsiya [Basic principles of law: concept and classification] // Vestnik Volgogr. gos. un-ta. Ser. 5 «Yurisprudenciya». 2013. № 1 (18). S. 5-11.

5. Gusejnov A.A. Sotsial'naya priroda nravst- vennosti [The social nature of morality]. M.: MGU, 1974. 157 s.

6. Ilyasova S.A., Petrenko N.I., Smirnov I.N. Or- ganizatsionno-pravovye aspekty pravookhranitel'noj deyatel'nosti krest'yanskoj obshchiny vo vtoroj po- lovine XIX veka [Organizational and legal aspects of the law enforcement activities of the peasant community in the second half of the nineteenth century] // Vestnik Rossijskogo universiteta kooperatsii. 2019. № 1 (35). S. 130-133.

7. Korsakov V.K. Printsip ravnovozmezdnosti v fenomene ugolovnogo nakazaniya [The principle of equal justice in the phenomenon of criminal punishment] // Gosudarstvo i pravo. 2015. № 6. S. 93-97.

8. Lugovoj R. Princip taliona kak moral'naya kat- egoriya spravedlivosti v sovremennom obshchestve [The principle of talion as a moral category of justice in modern society] // Agentstvo politicheskikh novostej. 25.10.2011. URL: https://www.apn.ru (Accessed: 03.03.2020).

9. Malofeev A.O. Sovremennoe sootnoshenie nravstvennosti i prava [The modern correlation of morality and law] // Kak izuchat' filosofiyu? Sb. nauch. i metod. st. Cheboksary: Izd-vo Chuvash. un- ta, 2012.S.158-168.

10. Slovar' filosofskikh terminov [Dictionary of philosophical terms] / nauch. red. V.G. Kuznetsova. M.: INFRA-M, 2004. 731 s.

11. Solovyev E.Yu. Pereosmyslenie taliona. Karatel'naya spravedlivost' i yuridicheskij gumanizm [Rethinking talion. Punitive justice and legal humanism] // Novyj mir. 2004. № 1. C. 123-142. URL: https://iphras.ru.

Размещено на Allbest.ru