Криминологическое и оперативно-разыскное предупреждение экстремистской деятельности

*Статистические данные ГИАЦ МВД России за 2003--2020 годы

Еще раз обращаясь к специализированным нормативным правовым актам, регламентирующим исследуемый в статье сектор юридического регулирования (Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности», Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года), подчеркнем, что главным их недочетом является отсутствие официального понятия -- экстремизм. Рассмотрение экстремизма и экстремистской деятельности как синонимичных дефиниций методологически оспоримо, так как второе явление является причиной явления первого. Это указывает на то, что государство пока еще не разобралось со всеми сущностными характеристиками этого явления. Вышеизложенное подтверждается и анализом понятийного инструментария, представленного в отмеченной Стратегии. Так, закрепленные в ней определения субъектов противодействия экстремизму и противодействия экстремизму излишне унифицированы, тем самым не раскрывают сущностных особенностей такого рода профилактической деятельности, то есть в целом отражают общую государственную идею в борьбе с преступностью в целом. Тем самым констатируем, что общестратегическое начало положено. Оно включает в себя классические предупредительные механизмы. Вместе с тем, эффективность такой деятельности прямо зависит от разработки и применения специальных инструментов профилактического воздействия. Их содержание должно отталкиваться от того, что силовые способы борьбы с экстремизмом неэффективны. В этой связи предупреждение экстремистской деятельности должно быть сосредоточено на выявлении и устранении ее детерминант, а не применении репрессивных уголовно-правовых мер [5]. Хотя, полагаем, что без их использования в ряде случаев обойтись невозможно, но как правильно отметил профессор И.М. Мацкевич, такая форма реагирования не должна быть доминирующей в противодействии деяниям, основанным на мотивах ненависти или вражды [6].

Вышеотмеченное предполагает использование классической трехуровневой системы криминологического предупреждения: общего, специального и индивидуального. Тезисно рассматривая их, подчеркнем, что в рамках первого главный концепт должен быть сосредоточен на искоренении экономических, политических, межнациональных и межконфессиональных противоречий [7, с. 28--29]. Даже частичное их разрешение стабилизирует криминальную ситуацию, тем самым снижая социальную напряженность. Основу специального предупреждения экстремистской деятельности составляет деятельность, нацеленная на снижение уровня ненависти или вражды с доведением его до социально допустимого. Индивидуальная профилактика должна быть сконцентрирована на работе с конкретными индивидами, склонными или уже совершившими преступления экстремистской направленности, и включать в себя направления по устранению конкретных причин и условий, подтолкнувших этих лиц к поддержке радикальных идеологий, а также к их оптимальной социализации путем привития общепризнанных норм и правил поведения.

Переходя к рассмотрению оперативно-розыскной профилактики как частной разновидности специального предупредительного воздействия, подтвердим обоснованность его выделения словами профессора С.С. Галахова, отметившего в одной из своих работ, посвященной смежной проблематике, следующее: нейтрализация и локализация экстремизма должна быть сосредоточена не только в плоскости раскрытия уже совершенных преступлений, но и в показателях предупреждения такой деятельности со стороны оперативных подразделений правоохранительных органов [5].

Оперативно-розыскная профилактика, в том числе такого рода радикально-криминальной деятельности, имеет огромное стратегическое значение, что прямо задекларировано в статье 2 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», определяющей ее основные задачи, выводя предупреждение на второе место. Это подтверждается и другими факторами, наиболее емким из которых в области проводимого исследования, с нашей точки зрения, выступает создание в системе органов внутренних дел специального подразделения -- Главного управления по противодействию экстремизму, образованного в 2008 году. Именно этот орган в настоящее время выступает в качествеглавного субъекта оперативно-розыскной профилактики экстремистской деятельности, так как рассматриваемое явление проникло практически во все сферы общественной жизни.

Оперативно-розыскное предупреждение всегда находится в секторе особого внимания со стороны представителей научного сообщества. Фундаментальные работы, раскрывающие ее сущность, были подготовлены еще в прошлом веке [8; 9]. Однако кардинальное изменение политического, правового и экономического устройства страны повлекло за собой мутацию и эволюционирование преступности, что требует пересмотра ранее заложенных идей оперативно-розыскной профилактики и адаптации их к современным условиям. Полагаем, что именно это стало причиной включения в Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» трех следующих уровней профилактического воздействия: общая и индивидуальная профилактика, а также пресечение преступлений на стадиях приготовления или покушения, обоснованных видными российскими учеными [10, с. 28--29; 11, с. 19].

Такая деятельность имеет обширную нормативную правовую основу и регламентируется не только положениями вышеназванного Федерального закона.

Учитывая, что экстремизм представляет угрозу как отдельным государствам, так и всему цивилизованному мировому сообществу, основы оперативно-розыскного предупреждения отражены и в международном законодательстве [12]. В нем сконцентрированы основные идеи в области борьбы с различными формами проявления экстремистской деятельности. В рамках оперативно-розыскной деятельности особый уклон сделан как на развитие направлений по взаимодействию оперативных подразделений, так и сбор оперативно значимой информации [13].

Национальные, юридические основы рассматриваемой специальной формы предупредительной деятельности, конечно же, изложены в Конституции Российской Федерации, которые представлены в преамбуле и в статьях 13, 17, 19, 29, 55 [14].

Направления оперативно-розыскной профилактики раскрываются и в ведомственных нормативных документах. В данной статье мы свое внимание уделим межведомственным соглашениям, определяющим общую стратегическую линию превентивного воздействия на экстремистскую деятельность, на примере распоряжения Генеральной прокуратуры РФ, МВД РФ, ФСБ РФ «О совершенствовании работы по предупреждению и пресечению деятельности общественных и религиозных объединений по распространению идей национальной розни и религиозного экстремизма» [15].

В нем отмечены следующие особенности современной экстремистской деятельности: высокий уровень организованности, повышенный уровень конспирации, использование новейших коммуникационных и информационных технологий. Подчеркнуто, что работа правоохранительных органов в этой области не адекватна объему деяний экстремистского толка, не используется весь комплекс оперативно-розыскных сил и средств. Отмечено, что основными направлениями оперативно-розыскного предупреждения экстремизма должны стать мероприятия по разобщению экстремистских группировок и усиление межведомственного сотрудничества.

На основании вышеизложенного считаем, что ключевыми позициями в области оперативно-розыскного предупреждения экстремизма должны выступать:

— непрерывающееся, активное изучение оперативной обстановки;

— расширение оперативно-розыскного взаимодействия, в том числе и на межгосударственном уровне;

— постановка на оперативно-розыскной учет субъектов, склонных к экстремистской деятельности;

— оперативная разработка организованных форм экстремистской деятельности в целях разобщения их участников;

— последующее профилактическое воздействие на этих лиц с использованием сил и средств оперативно-розыскной деятельности.

На эти основные позиции и должна быть ориентирована организация и тактика оперативно-розыскной деятельности в области противодействия экстремистской деятельности.

Не менее значимой проблемой во взятой для исследования области видится предупреждения экстремизма в местах лишения свободы. Сегодня мы столкнулись со следующей проблемой. Проповедник экстремистских идеологий, попав в исправительное учреждение, фактически помещается в условия, благоприятствующие распространению поддерживаемых им радикальных взглядов, так как лица, там же находящиеся, психически подавлены, не согласны с их осуждением, видом и размером назначенного наказания, тем самым формируются ненавистнические настроения к государству и институтам правоохраны.

Полагаем, что стратегически верным направлением, повышающим уровень предупреждения совершения новых преступлений экстремистской направленности, в том числе и в местах лишения свободы, должно стать усиление уровня изоляции лиц, склонных к такого рода криминально-девиантным формам поведения. Это позволит разрывать связи с идеологами и не допускать противоправного поведения среди осужденных, основанного на мотивах ненависти или вражды. К этому созданы все предпосылки. В частности, положения части 4 статьи 73 и части 7 статьи 74 Уголовно-исполнительного кодекса РФ (далее -- УИК РФ) позволяют реализовывать обозначенное направление. Анализируя положения части 4 статьи 73 УИК РФ, подчеркнем, что перечень указанных в ней деяний, конечно же, должен быть расширен и включать в себя и иные преступления, совершенные по мотивам ненависти или вражды. Только такой подход позволит изолировать экстремистов, разорвать криминальные связи и нейтрализовать их негативное воздействие на лиц, ранее не подверженных влиянию радикальных идеологий.

В совокупности с вышеизложенным предупреждение экстремизма в исправительных учреждениях может идти и путем модернизации части 7 статьи 74 УИК РФ по аналогичной, указанной выше схеме посредством расширения перечня деяний для отбытия наказаний за их совершение в тюрьмах.

В рамках реализации направлений пенитенциарной профилактики экстремистской деятельности возможна реализация еще одного направления. Полагаем, что не менее эффективным может стать подход, выражающийся в создании отдельных исправительных учреждений или участков для отбытия уголовного наказания субъектами, совершившими преступления экстремистско-террористического толка. Обусловливается это не только вышеуказанными факторами, а и ярко выраженным наличием у таких лиц психических отклонений, причиной которых выступает социальная среда, где и были привиты мотивы ненависти или вражды. Это, безусловно, требует применения к ним не общих, а специальных механизмов исправления, реализация которых в местах заключения, где содержатся преступники с разной криминальной направленностью, невозможна. Таким образом, рассматриваемая идея заключается не только в изоляции таких преступников, а в первую очередь в проведении системно-комплексных мероприятий, позволяющих создать предпосылки для нормальной их социализации после выхода на свободу, обеспечения своего существования и подчинения праву. В этой связи в основу определения места содержания экстремистов должен быть положен характер совершенных ими преступлений с учетом психолого-педагогических признаков.

Такой подход апробирован за рубежом и показал свою эффективность. Например, во Франции отмеченный контингент содержится в отдельных блоках. Намного дальше в рассматриваемой области продвинулись наши коллеги из Кыргызской Республики, закрепившие на нормативном уровне в рамках Уголовно-исполнительного кодекса следующие важные позиции. Во-первых, лица, совершившие преступления экстремистско-террористической направленности, не привлекаются к хозяйственному обслуживанию осужденных, тем самым ограничивается круг их общения, не допускается возможность осуществления вербовочной деятельности с их стороны. Во-вторых, в императивном формате предопределено изолированное их содержание. В-третьих, запрещен перевод таких лиц к отбытию наказания в колонии-поселения. В-четвертых, не допускается перемещение экстремистов без конвоя или сопровождения, а также выезд за пределы исправительного учреждения. В-пятых, пропаганда экстремистской идеологии отнесена к одной из форм нарушения порядка отбывания наказания. В-шестых, для осужденных за преступления экстремистского толка запрещен перевод на обычные или облегченные условия отбытия наказания [16].

Подводя итог, подчеркнем, что криминологическое и оперативно-розыскное предупреждение преступлений экстремистской направленности -- это одна из важнейших, ключевых задач, стоящих перед современной уголовной политикой. Его эффективность зависит от множества социальных, политических, экономических и правовых факторов.

Применяемые профилактические меры должны быть сориентированы на демотивацию противоправного поведения, основанного на ненависти или вражде не только уголовно-правовыми, а и иными юридическими, социальными, экономическими, предупредительными мерами.

Учитывая наличие уже имеющегося разноотраслевого юридико-методологического базиса в области профилактики экстремизма, отметим, что назрела необходимость создания консолидированного акта, сконцентрировавшего в себе все инструменты криминологического и оперативно-розыскного предупреждения деяний, основанных на деструктивных, низменных мотивах, включающего в себя направления общей, специальной и индивидуальной профилактики, а также направления межгосударственного и межведомственного взаимодействия.

Примечания

криминологический оперативный розыскной экстремистский противодействие