Привлечение присяжного заседателя к участию в апелляционном производстве

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Омская академия МВД России

Привлечение присяжного заседателя к участию в апелляционном производстве

Кальницкий Владимир Васильевич,

заслуженный юрист Российской Федерации,

кандидат юридических наук, профессор

Анализируется беспрецедентное по своему содержанию Постановление Конституционного Суда РФ, допустившее заслушивание присяжных заседателей в суде апелляционной инстанции по вопросам, связанным с организацией их совещания, в том числе соблюдением его тайны. Рассматриваются сугубо процессуальные вопросы, возникающие в связи разрешенным привлечением присяжных заседателей к установлению фактов оказываемого на них неправомерного воздействия: субъекты и порядок опроса на этапе подготовки и обоснования апелляционной жалобы или представления, правовая природа сообщаемых сведений, элементы процессуального статуса, возможность распространения правовой позиции на стадии кассационного производства и возобновления дел ввиду новых или вновь открывших обстоятельств. Несмотря на осознаваемую обязательность рассматриваемого Постановления и потребность поиска форм его реализации, на доктринальном уровне высказывается сожаление в связи с тем, что данная правовая позиция стала возможной, поскольку обозначен нежелательный и опасный отход от принципа абсолютной привилегии судьи против свидетельствования.

Ключевые слова: опрос присяжных заседателей; заслушивание присяжных заседателей в суде апелляционной инстанции; привилегия против свидетельствования.

The involvement of the juror to participate in the appeal proceedings

Kalnitsky Vladimir Vasilievich,

Omsk Academy of the Ministry of internal Affairs of Russia, Нonored lawyer of the Russian Federation, Candidate of Law, Professor

The article analyzes an unprecedented decision of the constitutional Court of the Russian Federation that allowed jurors to be heard in the court of appeal on issues related to the organization of their meeting, including the observance of its secrecy. The article deals with purely procedural issues that arise in connection with the permitted involvement of jurors in establishing the facts of unlawful influence exerted on them: the subjects and procedure for questioning at the stage of preparing and justifying an appeal or presentation, the legal nature of the reported information, elements of the procedural status, the possibility of extending the legal position at the stage of cassation proceedings and resuming cases due to new or newly discovered circumstances. Despite the perceived obligation of the Decision under consideration and the need to search for forms of its implementation, at the doctrinal level, it is regretted that this legal position has become possible, since it indicates an undesirable and dangerous departure from the principle of absolute privilege of the judge against testifying.

Key words: interview of jurors; hearing of jurors in the court of appeal; privilege against testifying.

присяжный заседатель апелляционный

В учебной литературе разъяснено, что акты Конституционного Суда РФ о признании неконституционности или конституционности нормы УПК РФ, «содержащие конкретные обязательные для правоприменителя правила поведения при производстве по уголовным делам (впредь до принятия закона в рамках исполнения решения Конституционного Суда РФ или независимо от такого принятия), всегда являются полноценными источниками права»¹. Исходя из данного критерия, к источникам уголовно-процессуального права следует отнести решение Конституционного Суда РФ Курс уголовного процесса / под ред. д-ра юрид. наук, проф. Л. В. Головко. М., 2016. С. 233.

Решения Конституционного Суда РФ также предлагается считать источниками уголовно-процессуального права в случаях признания тех или иных норм неконституционны-ми, поскольку тем самым фактически изменяется уголов-но-процессуальное законодательство (См.: Давлетов А. А. Уголовное судопроизводство Российской Федерации: курс лекций. Екатеринбург, 2016. С. 21). По делу о проверке конституционности пункта 1 части третьей статьи 56 Уголовно-процессуального кодекса Рос-сийской Федерации в связи с жалобой гр. Р А. Алиева: по-становление Конституционного Суда РФ от 7 июля 2020 г. № 33-П // СПС «КонсультантПлюс»., согласно которому присяжный заседатель, несмотря на требования п. 1 ч. 3 ст. 56 УПК РФ, может быть заслушан в суде апелляционной инстанции по ограниченному кругу вопросов, связанных с организацией вынесения вердикта. Надо, правда, оговориться, что определенность общего предписания о возможности привлечения присяжного заседателя к участию в апелляционном производстве, которое само по себе можно рассматривать как обязательное правило поведения, претендующее на нормативность, размывается отсутствием детального толкования ряда важных процедурных аспектов, а также некоторыми не вполне согласованными положениями описательно-мотивировочной и резолютивной частей Постановления. Данное обстоятельство предполагает необходимость доктринальной проработки вопроса и, в конечном итоге, его законодательного описания.

Существо и общая оценка позиции Конституционного Суда РФ. В уголовном деле в отношении заявителя в Конституционный Суд РФ, как утверждает сторона защиты, был допущен ряд нарушений тайны совещания присяжных заседателей. Верховный Суд РФ, рассматривая апелляционную жалобу, отказался исследовать материалы опроса присяжных заседателей, якобы подтверждающие указанные нарушения, и оставил доводы защиты в этой части без реагирования Апелляционное определение Судебной коллегии по уго-. На наш взгляд, это было правильное решение. По смыслу, придаваемому на тот момент положению пункта 1 части 3 ст. 56 УПК РФ, под обстоятельствами дела, о которых нельзя допрашивать присяжных заседателей, понимались не только вопросы существа обвинения, но и все организационно-процедурные аспекты, включая совещания. Это подтверждается развитием проектной нормы. В первоначальной редакции говорилось, что судья и присяжные заседатели не подлежат допросу «об обстоятельствах уголовного дела, которые им стали известны в связи с участием в производстве по уголовному делу, а также в ходе обсуждения в совещательной комнате вопросов, возникших при вынесении судебного решения»ловным делам Верховного Суда РФ от 7 февраля 2019 г.. По результатам второго чтения заключительная часть предложения, касающаяся обсуждения вопросов в совещательной комнате, была исключена№ 45-АПУ19-2сп // СПС «КонсультантПлюс».

⁴ Уроки реформы уголовного правосудия в России (по ма-териалам работы Межведомственной рабочей группы по мониторингу УПК РФ и в связи с пятилетием со дня его при-нятия и введения в действие): сб. статей и материалов / под ред. Е. Б. Мизулиной, В. Н. Плигина. М., 2006. С. 362.

⁵ Там же. С. 572. Интересно, что аналогичное действующее положение п. 1 ч. 2 ст. 78 УПК РК соответствует проектной норме в УПК РФ: норма приобрела современную редакцию. Такое сокращение объясняется, видимо, тем, что разработчики закона сделали акцент на недопустимости свидетельствовать об исследуемом жизненном случае и других связанных с ним сущностных обстоятельствах, подлежащих доказыванию, на каком бы этапе судопроизводства они не стали известны судьям, в том числе в совещательной комнате. При такой трактовке пункта 1 ч. 3 ст. 56 УПК РФ Конституционный Суд РФ формально имел основания разграничить предмет допроса (опроса, заслушивания) присяжных заседателей на вопросы существа, не подлежащие воспроизведению подобным образом, и сугубо технические (поведенческие), по которым допустимо получать от них информацию. В целом логика Конституционного Суда РФ такова: коль скоро нарушение тайны совещания судей признается существенным нарушением закона, то проверка сведений о таком нарушении приоритетна, в том числе посредством обращения к участникам совещания; только полная независимость суда от постороннего влияния в ходе обсуждения судебного акта обеспечивает качественную судебную защиту, поэтому сведения о недопустимом воздействии на присяжных должны быть прозрачными, а, значит, подлежащими интерпретации всеми осведомленными лицами, в частности самими присяжными заседателями.

Надо сказать, что постановка вопроса о получении показаний от судей (присяжные заседатели - это судьи) является порождением нового времени и предопределена, можно предположить, двумя обстоятельствами. Во-первых, введением апелляционного производства, которое, в отличие от кассации, предполагает проведение судебного следствия. В части 2 ст. 72 УПК РСФСР, устанавливавшей привилегию не свидетельствовать, вообще не было упоминания судьи и народных заседателей. В этом законодатель, скорее всего, не видел потребности. Во-вторых, изменением формата участия в отправлении правосудия граждан: от единой коллегии профессионального судьи и народных заседателей, где совещание совместное, перешли к раздельному обсуждению вопросов факта и права, что сделало совещание присяжных заседателей обособленным. По нашему мнению, будь в настоящее время суд с участием народных заседателей, не возникло бы и мысли о возможном заслушивании народных заседателей в вышестоящем суде, поскольку не было бы даже формальных оснований отделить их от профессионального судьи. Совещание коллегии в полном составе, включая профессионального судью, служило дополнительной гарантией его надлежащей организации. Это обстоятельство, на наш взгляд, косвенно подтверждает больший вес (соответственно и защищенность) народного заседателя по сравнению с присяжным заседателем. Разработчики теоретической модели позднего советского уголовно-процессуального законодательства исходили из абсолютной ценности тайны совещания единой коллегии судей и народных представителей. В законопроекте предусматривалось, что не подлежат допросу в качестве свидетелей «судья, народный заседатель - об обстоятельствах обсуждения в совещательной комнате вопросов, возникших при вынесении приговора, определения, постановления» (ст. 199) Ветрова Г. Н., Кокорев Л. Д., Кореневский Ю. В. Уголовно-процессуальное законодательство Союза ССР и РСФСР. Теоретическая модель / под ред. В. М. Савицкого. М., 1990. С. 133.. Как видим, в проектной норме предлагалось оградить всех судей от свидетельствования по любым обстоятельствам, связанным с совещанием, в том числе и сугубо организационным, а не только касающимся существа дела. Это было глубоко продуманное и мудрое предложение.

Отдавая дань квалификации судей Конституционного Суда РФ, демонстрирующих образцы высокопрофессионального разрешения сложнейших коллизионных правовых ситуаций, в том числе изысканности анализа при вынесении рассматриваемого решения, признаемся, что, пожалуй, впервые предложенная ими позиция нами не разделяется. Отныне дозволено ранее немыслимое: судьи должны давать отчет о своей деятельности. Предваряя последующее изложение, скажем, что выдвинутая идея строгого ограничения предмета заслушивания присяжных заседателей в апелляционной инстанции вряд ли жизнеспособна, особенно если принять во внимание возможную активность сторон на этапе подготовки и обоснования жалоб. В условиях состязательной борьбы стороны вряд ли станут отслеживать грань, за которую нельзя перейти, а повод для обращения к присяжному заседателю за объяснениями всегда может быть усмотрен. Но и в этой, казалось бы, малости - предложении судье объясниться - кроется большая опасность заложить ростки профессионального и общественного недоверия суду, кроме того, это просто неуважительно. От культивируемой в предшествующий период презумпции безупречности суда, могущей быть опровергнутой только объективными данными, предлагается перейти к получению объяснений от судей: не допустили ли они нарушения закона?

Предмет заслушивания присяжного заседателя в суде апелляционной инстанции. Разграничение вопросов существа уголовного дела, по которым по- прежнему не дозволяется допрашивать присяжных заседателей, и вопросов, связанных с организационной стороной обсуждения и вынесения вердикта, отныне ставших предметом заслушивания присяжных, является ключевым в рассматриваемой правовой позиции. Конституционный Суд РФ дал общее описание тех и других сведений. В первом случае это «составляющие тайну совещания присяжных сведения, касающиеся существа и обстоятельств разрешения в совещательной комнате поставленных перед ними вопросов», во втором - «факты нарушений уголовно-процессуального закона, которые ставят (могут поставить) под сомнение независимость и беспристрастность присяжных». Приведен и перечень фактов второй группы: «информация о высказывании присяжными своих мнений по рассматриваемому уголовному делу до обсуждения вопросов при вынесении вердикта, об их общении с лицами, не входящими в состав суда, по поводу обстоятельств этого дела, о собирании данных по делу вне судебного заседания, о стороннем воздействии на них при обсуждении вердикта и при голосовании, о присутствии в совещательной комнате других лиц, помимо присяжных».

Обращает на себя внимание, что предмет заслушивания присяжных заседателей, очерченный в обращении в Конституционный Суд РФ и фактически предложенный в его итоговом решении, заметно различается. В жалобе ставился вопрос о допросе присяжных «об обстоятельствах нарушения тайны совещания при вынесении ими вердикта либо об ином противоправном воздействии на присяжных при отправлении ими правосудия», т. е. речь шла об объективных фактах непосредственного воздействия на судей. Такие сведения точечные, они связаны исключительно с внешним вмешательством, которое можно лаконично подтвердить или опровергнуть. Если бы Конституционный Суд РФ остался в пределах такого предмета заслушивания присяжных заседателей, то угроза вмешательства в их деятельность оказалась бы минимальной, хотя, по нашему мнению, и такое заслушивание неприемлемо. Однако перечень организационных вопросов, по которым отныне допускается привлечение присяжных заседателей к свидетельствованию, оказался существенно расширенным. В мотивировочной части Постановления Конституционный Суд РФ исходит из недопустимости «стороннего воздействия на суд» и «внепроцес- суального обсуждения материалов дела с другими лицами». Нетрудно видеть различие этих аспектов: в первом случае это прямое стороннее вмешательство в виде конкретного несанкционированного действия постороннего лица, предполагающее пассивное поведение присяжного заседателя, во втором - активное «соучастие» присяжного, имеющее место, скорее всего, за рамками совещательной комнаты. Итоговый примерный перечень сведений, которые могут стать предметом заслушивания присяжных заседателей, еще больше расширен, причем за счет либо действий самих присяжных, либо обстоятельств преимущественно субъективного свойства, в том числе затрагивающих трудно проверяемые процессы формирования внутреннего убеждения присяжных заседателей.

Не станем спорить по поводу доктринальной чистоты деления всех обстоятельств, связанных с осведомленностью присяжных заседателей, на обстоятельства существа дела и прочие обстоятельства. Полагаем, что высокая квалификация судей апелляционных инстанций позволит отграничить одни сведения от других и не допустить произвольного умаления привилегии против привлечения к свидетельствованию.

Большие сомнения вызывает сама потребность в обращении за информацией к присяжным заседателям, поскольку сведения об имевших место нарушениях тайны совещания судей объективного характера всегда успешно устанавливались из источников, не связанных с участниками совещания. Не хочется думать, но, возможно, эмоциональность и напористость апелляционной жалобы определенным образом повлияла на позицию Конституционного Суда РФ. Осужденный сослался, в его понимании, на десятки допущенных в уголовном деле нарушений уголовно-процессуального закона, в том числе и связанных с тайной совещания, которые могут создать впечатление полного беззакония при рассмотрении дела и в большей степени при обсуждении и вынесении вердикта. В таких условиях ссылка апелляционной инстанции в своем определении на юридическую несостоятельность доводов о нарушении тайны совещания присяжных хотя и является с правовой точки зрения безупречной, выглядит несколько формально. На такие доводы, как представляется, требовалось дать мотивированный ответ, основанный на источниках информации, не связанных с обращением непосредственно к самим присяжным заседателям.

Поскольку фактическая (не доктринальная) грань между дозволенным и недозволенным в отношении присяжных заседателей истончена, у нечистоплотных юристов может возникнуть соблазн для опорочивания народных судей, а значит, итогового решения по делу в целом. Например, едва ли возможна в условиях современных средств массовой информации полная неосведомленность присяжного заседателя о существе дела. Поэтому повод для выяснения данного обстоятельства существует практически постоянно и сопровождает каждый судебный процесс.

Привилегия от свидетельствования, предоставленная судьям, защищает от дачи показаний не только конкретного субъекта, но судей как носителей судебной власти в целом от какого бы то ни было прикосновения, могущего быть использованным для воздействия в неправедных целях. В условиях даже частичного снятия такой привилегии разрушается атмосфера доверия к суду, доступ к судье, разрешившему дело (по сути, привлечение его к ответу), становится обыденным.

Порядок получения необходимой информации от присяжных заседателей, фрагментарно отраженный в Постановлении Конституционного Суда РФ, а также потенциально возможный на нормативном уровне с учетом смысла правовой позиции в целом.

Допуская проверку сведений о нарушении тайны совещания присяжных заседателей с непосредственным заслушиванием самих присяжных, Конституционный Суд РФ говорит, что такая проверка должна состояться «в суде, как минимум, апелляционной инстанции». Естественно возникают вопросы: надо ли каким-то образом регламентировать получение информации, исходящей от присяжных заседателей, судом кассационной инстанции или различия в процедурах данных судебно-контрольных производств снимают такую необходимость; нет ли в сведениях о нарушениях тайны совещания присяжных заседателей признаков «иных новых обстоятельств» фактического свойства, наличие которых влечет процедуру возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. Можно предположить, что снятие абсолютного запрета на интерпретацию присяжными заседателями обстоятельств, связанных с организацией совещания, вызовет случаи досудебного обращения к ним сторон в целях формирования дополнительных материалов, обосновывающих кассационное обращение, либо, если правоприменители станут усматривать в таких фактах иные новые обстоятельства, - привлечение присяжных заседателей к расследованию, предусмотренному ч. 4 ст. 415, ст. 416 УПК РФ. В любом случае такая возможная досудебная активность заинтересованных лиц в опросе присяжных, не имеющая четких пределов, вызывает беспокойство.

То обстоятельство, что стороны вправе опрашивать присяжных заседателей в целях подготовки материала, обосновывающего апелляционную жалобу, сомнений в настоящее время не вызывает. В рассматриваемом Постановлении Конституционного Суда РФ неоднократно в разном контексте или подразумевается, или прямо подчеркивается право сторон обращаться к присяжным заседателям за соответствующей информацией и представлять ее в суд апелляционной инстанции. В частности, в документе говорится: «...предпосылкой для изучения судом такой информации, в том числе для заявления ходатайств о приглашении в судебное заседание присяжных. может явиться опрос адвокатом с их согласия лиц, предположительно владеющих информацией, относящейся к делу.»; «.присяжные по обоснованному ходатайству стороны, оспаривающей приговор, могут быть приглашены в судебное заседание суда апелляционной инстанции.»; «.о вызове которых в судебное заседание вправе заявить лицо, подавшее жалобу или представление.». Несмотря на текстуальную выраженность в Постановлении, еще раз сделаем акцент на революционных по своему характеру следствиях, вытекающих из процитированных положений: и защитник, и государственный обвинитель вправе предложить присяжному заседателю дать пояснения по организационным аспектам их совещания при вынесении вердикта. Применительно к защитнику нормативной основой для такого обращения за информацией к присяжному заседателю в Постановлении называется опрос адвокатом лиц с их согласия, т. е. п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ. Государственному обвинителю, несмотря на принципиальное положение о процессуальном равенстве сторон, такое полномочие на данном этапе судопроизводства прямо законом не предоставлено.

На основе анализа описательно-мотивировочной и резолютивной частей Постановления могут быть сформулированы суждения о характере сообщаемой присяжными заседателями информации и по ряду сугубо процессуальных аспектов ее получения. Присяжные заседатели вправе поделиться имеющимися сведениями, но не обязаны это делать. Они не допрашиваются ни на этапе подготовки апелляционной жалобы, ни непосредственно в суде апелляционной инстанции. Форма выражения ими информации является свободной, не ограниченной нормативно-регламентированным понятием «показания». Вместе с тем законодателю разрешено предусмотреть уголовную ответственность присяжных заседателей за представление суду апелляционной инстанции заведомо ложных сведений (от объяснений можно воздержаться, но если они даны, то должны соответствовать реальности). Апелляционная инстанция вправе пригласить в судебное заседание присяжных заседателей, принуждение к явке исключается. Из резолютивной части Постановления следует, что суд апелляционной инстанции вправе пригласить присяжных заседателей для заслушивания «по обоснованному ходатайству стороны, оспаривающей приговор». Законодателю придется определиться в том, следует ли допустить такое приглашение по инициативе суда. На наш взгляд, такое дозволение не усугубит ситуацию, поскольку главная опасность частичного снятия с присяжных заседателей привилегии против свидетельствования заключается не в судебном заслушивании, а в практически неконтролируемом досудебном воздействии сторон.

Большой потенциал, имеющий значение не только применительно к рассматриваемой ситуации, содержится в положении о заслушивании присяжных заседателей в судебном заседании без придания им процессуального статуса свидетеля. Очевидно, что Конституционный Суд РФ заложил основу для конструирования совершенно нового подхода к участию свидетельствующих лиц в судебном следствии, поскольку до данного момента существовало незыблемое правило о представлении суду вербальных сведений только в форме показаний, даваемых лицом, наделенным процессуальным статусом.

Несмотря на то, что Конституционный Суд РФ не настаивает на придании сведениям, сообщаемым присяжными заседателями в суде апелляционной инстанции, статуса показаний, он счел нужным оговориться, что к таким сведениям неприменимо правило о недопустимости отказа в исследовании доказательств по причине непредставления в суде первой инстанции, т. е. фактически приравнивает информацию, исходящую в судебном следствии от присяжных, и доказательства.

Законодателю предстоит вынужденная и ответственная работа по «переводу» весьма насыщенной уголовно-процессуальными положениями правовой позиции на язык норм права. Широкое обсуждение предмета регулирования должно способствовать в первую очередь упорядочиванию привлечения присяжных заседателей к свидетельствованию представителями несудебных органов, осуществляемому на этапе подготовки и обоснования жалоб и представлений в судебно-контрольные инстанции.

Библиографический список

1. Ветрова Г. Н. Уголовно-процессуальное законодательство Союза ССР и РСФСР. Теоретическая модель / Г. Н. Ветрова, Л. Д. Кокорев, Ю. В. Кореневский,

A. М. Ларин и др.; под ред. В. М. Савицкого. - М.: Изд- во ИГиП АН СССР, 1990.

2. Давлетов А. А. Уголовное судопроизводство Российской Федерации: курс лекций / А. А. Давлетов. - 4-е изд.- Екатеринбург, 2016.

3. Курс уголовного процесса / под ред. Л. В. Головко. - М.: Статут, 2016.

4. Уроки реформы уголовного правосудия в России (по материалам работы Межведомственной рабочей группы по мониторингу УПК РФ и в связи с пятилетием со дня его принятия и введения в действие): сб. статей и материалов / под ред. Е. Б. Мизулиной и B. Н. Плигина. - М.: Юрист, 2006.

Bibliograficheskij spisok

1. Vetrova G. N. Ugolovno-processual'noe zakonodatel'stvo Soyuza SSR i RSFSR. Teoreticheskaya model' / G. N. Vetrova, L. D. Kokorev, YU. V. Korenevskij, A. M. Larin i dr.; pod red. V. M. Savickogo. - M.: Izd-vo IGiP AN SSSR, 1990.

2. Davletov A. A. Ugolovnoe sudoproizvodstvo Rossijskoj Fede-racii: kurs lekcij / A. A. Davletov. -4-e Izd.- Ekaterinburg, 2016.

3. Kurs ugolovnogo processa / pod red. L. V. Golovko. - M.: Statut, 2016.

4. Uroki reformy ugolovnogo pravosudiya v Rossii (po materialam raboty Mezhvedomstvennoj rabochej gruppy po monitoringu UPK RF i v svyazi s pyatiletiem so dnya ego prinyatiya i vvedeniya v dejstvie): sb. statej i materialov / pod red. E. B. Mizulinoj i V. N. Pligina. - M.: YUrist, 2006.

Размещено на Allbest.ru