Учет позиции потерпевшего при применении особого порядка судебного разбирательства

CONSIDERATION OF THE VICTIM'S POSITION IN APPLYING A SPECIAL PROCEDURE OF COURT TRIAL

Dikarev Ilia Stepanovich, director of the Institute of Law of Volgograd State University, doctor of juridical sciences, docent

The article deals with the issues concerning the necessity of taking into account the victim's objections regarding the application of a special procedure of court trials. Currently the legislator lays emphasis to legal bearing of the victim's position when applying a special procedure for court trials in the event of the defendant's plea of guilty and performance of inquiry in concise form. The author analyzes the suggestions of those scientists who propose to completely abandon the consideration of the position of the victim when deciding on the use of streamlined proceedings. The researcher notes that the implementation of such proposals is impossible without providing the victim with the opportunity to appeal the verdict rendered in a criminal case on the grounds of the court's conclusions inconsistency with the actual circumstances of the criminal case. And in order to grant the victim such a right, it is necessary to change the rules of evidence significantly when applying a special procedure for court trials. In particular, the author recommends to impose the liability to find the specifics of the case on court considering a criminal case in a special order, as well as to reflect their reasoned conclusions in the verdict.

Key words: victim, special procedure of court trials, plea bargain, inquiry in concise form.

Проблематика дифференцированных уголовнопроцессуальных форм многогранна. Спектр юридических исследований одних лишь ускоренных производств варьируется от фундаментальных вопросов о допустимости и целесообразности упрощения процессуальной формы до мельчайших частных вопросов процессуальной организации соответствующих процедур. Было бы заблуждением при этом оценивать актуальность рассматриваемых проблем по их масштабности: в механизме уголовно-процессуальной деятельности нет ничего малозначительного -- любой кажущийся на первый взгляд второстепенным элемент судопроизводства призван служить гарантией прав и свобод личности, отстаивающей в уголовном процессе свой интерес. К числу такого рода частных проблем относится и вопрос о необходимости учитывать в качестве условия применения особого порядка судебного разбирательства позицию потерпевшего.

Примеры сокращения судебного следствия в случае признания подсудимым своей вины давно известны уголовно-процессуальному законодательству. Так, еще УПК РСФСР 1923 г. наделял председательствующего полномочием завершить судебное следствие и перейти к прениям сторон в тех случаях, когда подсудимый не оспаривал обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, признавал предъявленное ему обвинение обоснованным (правильным), а также соглашался давать показания. При этом позиция иных участников уголовного процесса, включая потерпевшего, судом не выяснялась и для сокращения судебного следствия значения не имела. Схожий порядок позднее был предусмотрен для производства в суде с участием присяжных заседателей. В 1993 г. УПК РСФСР 1960 г. был дополнен разделом 10 «Производство в суде присяжных» [1], содержавшим ст. 446 «Особенности судебного следствия в суде присяжных». Эта норма предусматривала право председательствующего -- в случае признания всеми подсудимыми своей вины -- предложить им дать показания и затем либо ограничиться исследованием доказательств, на которые укажут стороны, либо сразу же завершить судебное следствие и перейти к этапу прений сторон. Мнение участников уголовного процесса учитывалось судом при принятии решения о сокращении судебного следствия лишь в аспекте оценки правдивости сделанного подсудимыми признания. Так, потерпевший, государственный обвинитель и другие участники процесса, отстаивавшие в деле личный или представляемый интерес, могли лишь оспаривать признание подсудимым своей вины. Получения согласия от сторон на применение порядка, предусмотренного ч. 2 ст. 446 УПК РСФСР, по общему правилу не требовалось. И только если кто-то из участников процесса настаивал на исследовании некоторых доказательств, то судья был не вправе ему в этом отказать [2, с. 571]. потерпевший судебный разбирательство уголовный

В Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (УПК РФ) 2001 г. процедура сокращения судебного следствия оформилась в самостоятельное ускоренное производство -- особый порядок судебного разбирательства (гл. 40 УПК РФ), в регламентации которого позиции потерпевшего законодатель придает несоизмеримо большее значение, чем прежде. Первоначальная редакция ст. 314 УПК РФ ставила возможность применения судом положений гл. 40 УПК РФ в зависимость от согласия государственного или частного обвинителя и потерпевшего, а нынешняя редакция -- от отсутствия возражений (п. 3 ч. 2 ст. 314 УПК РФ).

Необходимо отметить, что интерес к вопросу о значении позиции потерпевшего при решении вопроса о применении ускоренных производств в уголовном процессе обусловлен по меньшей мере двумя обстоятельствами. Во-первых, придание значимости возражениям потерпевшего против применения той или иной разновидности особого порядка судебного разбирательства является важной гарантией защиты прав и законных интересов этого участника уголовного судопроизводства. Как будет показано ниже, в действующей модели особого порядка право потерпевшего возражать против сокращения судебного следствия имеет объективные причины, не считаться с которыми невозможно. Во-вторых, следует отдавать себе отчет в том, что право потерпевшего возражать против применения особого порядка судебного разбирательства является по своей правовой природе диспозитивным. Одним из признаков диспозитивных прав является то, что их реализация оказывает существенное влияние на производство по уголовному делу [3, с. 75]. Значимость такого влияния трудно переоценить, ведь от усмотрения потерпевшего зависит, в каком порядке по уголовному делу будет проводиться судебное разбирательство, а также сама возможность применения положений гл. 40 УПК РФ. И это при том, что другой особенностью рассматриваемого процессуального права как диспозитивного является то, что реализуется оно потерпевшим в целях отстаивания сугубо личных интересов. Соответственно, решение о том, согласиться на применение особого порядка судебного разбирательства или возражать против него, потерпевший обосновывать не должен, а значит, форма судебного разбирательства поставлена законодателем в зависимость от произвольного усмотрения потерпевшего. Данное обстоятельство придает вопросу о необходимости учитывать в качестве условия применения особого порядка судебного разбирательства позицию потерпевшего некую остроту.

Сокращенное судебное следствие применяется также по уголовным делам в отношении подсудимого, с которым в ходе предварительного расследования было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве (ст. 317.7 УПК РФ). Здесь предпосылками сокращения судебного следствия в ходе судебного разбирательства выступают, во-первых, факт заключения между сторонами обвинения и защиты досудебного соглашения о сотрудничестве (при необходимости соблюдения обвиняемым условий и выполнения обязательств, предусмотренных таким соглашением), а во-вторых, согласие обвиняемого с предъявленным обвинением. Формальным основанием применения особого порядка судебного разбирательства является направление в суд уголовного дела с представлением прокурора, вынесенным в порядке ст. 317.5 УПК РФ. Примечательно, что в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве потерпевший не имеет возможности повлиять на применение по делу особого порядка судебного разбирательства -- его мнение не учитывается ни при заключении соглашения, ни после передачи уголовного дела в суд. Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации, «возражение потерпевшего... против особого порядка проведения судебного заседания в отношении подсудимого, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, само по себе не является основанием для рассмотрения дела в общем порядке» [4].

Еще одним случаем применения особого порядка судебного разбирательства является производство по уголовному делу предварительного расследования в форме сокращенного дознания (гл. 32.1 УПК РФ). И здесь волеизъявление потерпевшего учитывается на всех этапах уголовного судопроизводства. Во-первых, возражение потерпевшего прямо предусмотрено в законе как обстоятельство, исключающее возможность производства по уголовному делу дознания в сокращенной форме (п. 6

ч.1 ст. 226.2 УПК РФ). Во-вторых, потерпевший и на последующих этапах досудебного производства вправе заявить обязательное для органа расследования ходатайство о прекращении производства дознания в сокращенной форме; в-третьих, в любое время до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора потерпевший вправе выразить возражения против дальнейшего производства по уголовному делу с применением особого порядка судебного разбирательства, что влечет возвращение уголовного дела прокурору (ч. 4 ст. 226.9 УПК РФ).

Смысл установления законодателем процедуры, требующей согласования с потерпевшим применения особого порядка судебного разбирательства (в настоящее время -- учета его возражений), видится в следующем. Постановленный в особом порядке приговор суда не подлежит обжалованию по основанию, предусмотренному п. 1 ст. 389.15 УПК РФ, т. е. в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Данное ограничение является следствием того, что суд при применении особого порядка судебного разбирательства не проводит исследование и оценку доказательств в общем порядке и, как сказано в ч. 8 ст. 316 УПК РФ, не отражает в приговоре анализ доказательств и их оценку. Это означает, что в нынешнем виде приговоры суда, постановленные в соответствии со ст. 316 УПК РФ, не поддаются проверке вышестоящей судебной инстанцией с точки зрения вопросов факта. Чтобы данное ограничение права на обжалование не нарушало конституционного права участников уголовного процесса на судебную защиту, законодатель исходит из того, что стороны заранее должны согласиться с правильностью установления органами предварительного расследования фактических обстоятельств дела.

Сторона защиты выражает такое свое согласие посредством заявления обвиняемым ходатайства о применении особого порядка судебного разбирательства, а государственный обвинитель и потерпевший -- не возражая против применения особого порядка судебного разбирательства. Следовательно, рассматриваемая процедура изначально сконструирована таким образом, чтобы у сторон a priori не было оснований для оспаривания в дальнейшем правильности приговора суда в части установления фактических обстоятельств дела.

В связи с этим понятна озабоченность, которую вызывает у исследователей игнорирование законодателем позиции потерпевшего относительно применения особого порядка судебного разбирательства по уголовным делам в отношении обвиняемых, с которыми заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. В данной ситуации сначала особый порядок судебного разбирательства применятся независимо от того, согласен потерпевший с выводами органов предварительного расследования или нет, а затем применение этого порядка влечет за собой ограничение права потерпевшего на обжалование судебного решения. В юридической литературе предлагаются различные варианты законодательного решения данной проблемы. Одни авторы считают, что согласие потерпевшего должно являться неотъемлемым условием заключения досудебного соглашения о сотрудничестве [5, с. 34]. Другие придерживаются мнения, что потерпевший должен быть уведомлен о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве и иметь право обжаловать данное решение в ходе предварительного расследования в порядке ст. 123 УПК РФ [6, с. 463]. Третьи полагают, что в ходе досудебного производства потерпевший не должен иметь возможности обжаловать факт заключения досудебного соглашения о сотрудничестве, а вот после передачи уголовного дела в суд ему следует предоставить право «обжаловать досудебное соглашение как по сути, так и в части его отдельных элементов и возражать против рассмотрения дела в особом порядке» [7, с. 10--11]. Не вдаваясь в анализ и оценку высказанных предложений, обратим внимание лишь на следующее. Правовые последствия применения особого порядка судебного разбирательства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве затрагивают интересы потерпевшего ничуть не меньше, чем при применении положений гл. 40 УПК РФ (имеются в виду гарантированное снижение максимального наказания осужденному, а также ограничение права обжалования судебного решения в апелляционном порядке). В связи с этим игнорирование законодателем позиции потерпевшего при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве выглядит по меньшей мере непоследовательным.

С этих же позиций необходимо оценивать и высказываемые в литературе предложения отказаться от учета мнения потерпевшего при применении особого порядка судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением. Так, например, К. А. Рыбалов еще в 2004 г. высказал позицию, согласно которой ставить применение особого порядка судебного разбирательства в зависимость от усмотрения потерпевшего нецелесообразно [8, с. 8]. С точки зрения А. П. Тени- шева, мнение потерпевшего относительно возможности применения особого порядка судебного разбирательства должно выясняться в ходе судебного заседания, а его возражения должны влечь не обязанность, а право судьи прекратить особый порядок и перейти к общему [9, с. 157].

Высказываются в юридической литературе и сомнения относительно необходимости учета мнения потерпевшего при применении особого порядка судебного разбирательства по уголовным делам, расследованным в форме сокращенного дознания. Так, еще на этапе обсуждения законопроекта о дополнении УПК РФ главой 32.1 «Дознание в сокращенной форме» было высказано мнение о том, что право потерпевшего в любое время до удаления суда в совещательную комнату заявить ходатайство о прекращении дознания в сокращенной форме не согласуется с принципом разумного срока уголовного судопроизводства. В связи с этим предлагалось закрепить в законопроекте получение согласия потерпевшего в письменной форме только один раз и невозможность отказа от него в будущем [10, с. 54]. В некоторых исследованиях высказывается даже идея о полном отказе от согласования с потерпевшим решения о производстве дознания в сокращенной форме [11, с. 16; 12, с. 148]. Несмотря на то что высказанные точки зрения касаются согласования с потерпевшим решения о производстве дознания в сокращенной форме, они имеют непосредственное отношение к предмету настоящего исследования. Дело в том, что реализация предложений об ограничении права потерпевшего возражать против производства дознания в сокращенной форме повлекла бы за собой (в рамках действующей регламентации) одновременно устранение этого участника уголовного процесса и от решения вопроса о применении особого порядка судебного разбирательства.

Трудно не согласиться с мыслью о том, что согласование возможности применения особого порядка судебного разбирательства с потерпевшим, излишне осложняя процедуру судопроизводства, во многом нивелирует процессуальную экономию, ради которой это ускоренное производство и вводилось в уголовный процесс. Нельзя не учитывать и те очевидные издержки, которыми, например, чревато заявление потерпевшим возражения против продолжения судебного разбирательства в особом порядке уголовного дела, расследованного в форме сокращенного дознания. Вместе с тем необходимо отдавать себе отчет в том, что оптимизация действующей модели ускоренных производств путем отказа от учета позиции потерпевшего возможна только при условии, что этому участнику уголовного процесса будет обеспечено право, в случае несогласия с приговором суда, обжаловать его по любым предусмотренным законом основаниям.

В настоящее время, как уже было сказано, проверка вышестоящей судебной инстанцией судебного решения по основанию, предусмотренному п. 1 ст. 389.15 УПК РФ, невозможна из-за того, что суд в приговоре, постановленном в порядке ст. 316 УПК РФ, фактические обстоятельства не устанавливает, анализ и оценку доказательств не приводит. Выход из сложившегося положения видится в изменении регламентации познавательной деятельности суда по уголовным делам, рассматриваемым в порядке ст. 316 УПК РФ. Для этого на суд, рассматривающий уголовное дело в особом порядке, необходимо возложить обязанность устанавливать фактические обстоятельства уголовного дела, а также отражать и мотивировать свои выводы в итоговом судебном решении. Познание судом фактической стороны дела при этом должно осуществляться на основе, во-первых, исследования судом собранных органами предварительного расследования письменных доказательств, производимого судьей в ходе подготовки дела к судебному заседанию и при постановлении приговора, а во-вторых -- обязательного допроса подсудимого в ходе судебного заседания и непосредственного исследования некоторых других доказательств (характеризующих личность подсудимого и т. п.). Результаты познавательной деятельности суда должны находить отражение в приговоре, описательно-мотивировочную часть которого необходимо составлять по общим правилам [13, с. 36]. Такая регламентация позволит применять особый порядок судебного разбирательства даже при несогласии потерпевшего с позицией органов публичного уголовного преследования. В этом случае права потерпевшего окажутся под судебной защитой, которую обеспечит возможность обжалования и проверки в суде второй инстанции законности, обоснованности и справедливости приговора, в том числе с позиции соответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Литература

1. О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и кодекс РСФСР об административных правонарушениях: закон Российской Федерации от 16 июля 1993 г. № 5451-1 // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 33. Ст. 1313.

2. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / под общ. ред. В. М. Лебедева; науч. ред. В. П. Божьев. М.: СПАРК, 1996. 624 с.

3. Дикарев И. С. Принцип диспозитивности в уголовном процессе России // Журнал российского права. 2008. № 6. С. 73--78.

4. О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 г. № 16 // Российская газета. 2012. 11 июля.

5. Бахта А. С., Овчинников Ю. Г. Согласие потерпевшего как неотъемлемое условие заключения досудебного соглашения о сотрудничестве // Научный вестник Омской академии МВД России. 2014. № 4. С. 30--35.

6. Синенко С. А. К вопросу об обеспечении прав потерпевшего при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». 2012. № 5. С. 460--465.

7. Колесник В. В. Досудебное соглашение о сотрудничестве сторон в уголовном процессе Российской Федерации: доктрина, законодательная техника, толкование и практика: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2013. 33 с.

8. Рыбалов К. А. Особый порядок судебного разбирательства в Российской Федерации и проблемы его реализации: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. 26 с.

9. Тенишев А. П. Особый порядок судебного разбирательства в уголовном процессе Российской Федерации: соответствие принципам и совершенствование процессуальной формы: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2018. 197 с.

10. Григорьев Д. А. От протокольной формы досудебного производства до сокращенного дознания // Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 2. С. 53--55.

11. Александров А. С., Лапатников М. В. Сокращенное дознание: новеллы УПК РФ и сложности их применения // Уголовный процесс. 2013. № 4. С. 12--19.

12. Герасенков В. М. Модели ускоренного досудебного производства в российском уголовном процессе: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2020. 232 с.

13. Дикарев И. С. О роли суда в доказывании по уголовным делам, рассматриваемым в порядке главы 40 УПК Российской Федерации // Вестник военного права. 2020. № 2. С. 34--38.

References

1. Law of the Russian Federation No. 5451-1 on 16 July 1993. "On amendments and additions to the Law of the RSFSR "On the Judicial System of the RSFSR", the Criminal Procedure Code of the RSFSR, the Criminal Code of the RSFSR and the Code of the RSFSR on Administrative Offenses". Vedomosti of Congress of People's Deputies of the Russian Federation and the Supreme Soviet of the Russian Federation. 1993; 33; Art. 1313. (in Russian).

2. Scientific and practical commentary on the Criminal Procedure Code of the RSFSR. Under total ed. V. M. Lebedev, scientific ed. V. P. Bozhiev. Moscow: SPARK; 1996: 624. (in Russian).

3. Dikarev I. S. Dispositive principle in the criminal process of Russia. Journal of Russian law. 2008; 6: 73--78. (in Russian).

4. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation No. 16 on 28 June 2012. "On the practice of applying by courts a special procedure for judicial proceedings in criminal cases when concluding a pre-trial agreement on cooperation". Rossiyskaya Gazeta. 2012; 11 July. (in Russian).

5. Bakhta A. S., Ovchinnikov Yu. G. The consent of the victim as an integral condition for concluding a pre-trial cooperation agreement. Scientific Bulletin of the Omsk Academy of the MIA of Russia. 2014; 4: 30--35. (in Russian).

6. Sinenko S. A. On the issue of ensuring the rights of the victim when concluding a pre-trial agreement on cooperation. Uchenye zapiski Orel State University. Series: Humanities and Social Sciences. 2012; 5: 460--465. (in Russian).

7. Kolesnik V. V. Pre-trial agreement on cooperation between the parties in the criminal process of the Russian Federation:doctrine, legislative technique, interpretation and practice. Abstract of dissertation of the candidate of juridical sciences. Nizhny Novgorod; 2013: 33. (in Russian).

8. Rybalov K. A. Special order of court proceedings in the Russian Federation and problems of its implementation. Abstract of dissertation of the candidate of juridical sciences. Moscow; 2004: 26. (in Russian).

9. Tenishev A. P. Special order of trial in the criminal process of the Russian Federation: compliance with the principles and improvement of the procedural form. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Moscow; 2018: 197. (in Russian).

10. Grigoriev D. A. From the protocol form of pretrial proceedings to an abbreviated inquiry. Vestnik of Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2013; 2: 53--55. (in Russian).

11. Alexandrov A. S., Lapatnikov M. V. Abbreviated inquiry: novellas of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation and the complexity of their application. Ugolovny process. 2013; 4: 12--19. (in Russian).

12. Gerasenkov V. M. Models of accelerated pre-trial proceedings in the Russian criminal process. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Moscow; 2020: 232. (in Russian).

13. Dikarev I. S. On the role of the court in proving criminal cases considered in the order of Chapter 40 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation. Vestnik voennogo prava. 2020; 2: 34--38. (in Russian).

Размещено на Allbest.ru