О некоторых актуальных проблемах общей теории государства и права

Размещено на http://www.allbest.ru

Омский государственный университет имени Ф.М. Достоевского

О некоторых актуальных проблемах общей теории государства и права

В.В. Кожевников, доктор юрид. наук, профессор

Данная работа в большей своей части касается критики соответствующих положений монографии А.В. Серегина «Духовно-нравственное учение о правовой культуре», и на основе первой рассматриваются некоторые актуальные проблемы общей теории государства и права. В частности, акцентируя внимание на значимости методологии научного исследования, обращается внимание на классификацию таких ее составляющих, как методы, которые должны классифицироваться на общефилософские, общенаучные, специальные и частнонаучные. Причем последние должны дифференцироваться, а не объединяться в одну группу. Обращается внимание и на необходимость различения легитимности и легальности государственной власти, имея в виду, что легитимность - это власть, соответствующая представлениям народа, общества о ее справедливости, правильности, обоснованности, а легальность означает юридическое обоснование власти, соответствие действий государственных органов существующему в стране законодательству. В статье уточняются признаки суверенитета государства, а также профессионально-правовой культуры и ее носителя.

Ключевые слова: монография, теория государства и права, актуальные проблемы, методология исследования, Конституция Российской Федерации, легальность и легитимность государственной власти.

ON SOME ACTUAL PROBLEMS OF GENERAL THEORY OF STATE AND RIGHT

VV. Kozhevnikov, PhD. (Doctor of Juridical Sciences), professor Dostoevsky Omsk State University

This article for the most part concerns the criticism of the relevant provisions of the monograph by A.V Seregin «Spiritual and moral doctrine of legal culture», and on the basis of the first the author considers some pressing problems of the general theory of state and law. Just to name a few, focusing on the significance of the scientific research methodology, the author points out the classification of its components, such as methods that should be classified into general philosophical, general scientific, special, and specific scientific. Moreover, the latter should be differentiated, but not united in one group. The attention is also drawn to the need to distinguish between the legitimacy and the legality of state power, bearing in mind that legitimacy is a power that corresponds to the ideas of the people and society about its justice, correctness, validity, and legality means the legal justification of power, compliance of actions of state bodies with the legislation existing in the country. The article clarifies the signs of the state sovereignty, as well as professional and legal culture and its bearers.

Key words: monograph, theory of state and law, actual problems, research methodology, Constitution of the Russian Federation, legality and legitimacy of the state power.

Основная часть

Структура анализируемой монографии. Действительно, настоящая научная статья, в которой рассматриваются некоторые актуальные проблемы общей теории государства и права, обусловлена критическим анализом монографии А.В. Серегина «Духовно-нравственное учение о правовой культуре» [15]. Последняя состоит из введения, где автор сетует на то, что «...современное состояние юриспруденции свидетельствует, что в России начала XXI в. в университетах отсутствует собственная, самобытная и оригинальная философско-правовая мысль, патриотическая идеология, черпающая свои основы в живом духовно-нравственном сознании русского народа», «политические реформы проводятся по шаблонам чужого, иностранного бытия, не соответствующего правовой культуре большинства российских граждан» [15, с. 9]; главы 1 «Сущность правовой культуры»; главы 2 «Правовая политика и правовая жизнь в контексте правовой культуры общества»; главы 3 «Проблемы формирования правовой культуры современных славянских народов»; заключения, в котором содержится вывод работы о том, что «.. .безопасность государства зависит не только от силы его армии и спецслужб, но и от господствующей в умах его граждан мировоззренческой системы, позволяющей объективно понимать происходящие в реальности процессы и предвидеть будущие события» [15, с. 317] и библиографического списка, состоящего из 180 источников философского, политического, юридического и исторического характера.

1. Методология научного исследования. Как представляется, во введении следовало бы указать на методологию проведенного научного исследования, которая на практике, к сожалению, зачастую сводится лишь к перечислению методов (философского, общенаучных, специальных, частно-научных) изучения того или иного объекта без указания на то, какие проблемы решались ученым, использовавшим конкретный метод [6, с. 135-140]. Другими словами, к методологии ученые зачастую подходят формально, хотя всякое исследование основных явлений государственной и правовой жизни, как писал Г. Ел- линек, для того, чтобы стать плодотворным, должно начинаться с установления методологических принципов на основе результатов новейших изысканий в области теории познания и логики [2, с. 19]. Думается, что слова этого ученого, высказанные более ста лет назад, актуальны и сегодня. Общепризнанным в настоящее время является факт, что любое научное исследование, в т.ч. в области юридических наук, с неизбежностью предполагает опору на основательно разработанные методы познания и соответствующую методологию. Важность методологических основ государственно-правовых исследований, на наш взгляд, не должна вызывать никаких сомнений.

А.В. Сурилов по этому поводу отмечал следующее: «В юридическом познании методология необходима, поскольку она обеспечивает совершенствование, а следовательно, и плодотворность методов этого познания. Ничто не может быть усовершенствовано без его познавательного освоения, качество которого определяется, прежде всего, тем, на какой методологической основе оно совершается» [16, с. 49-50]. Справедливости ради заметим, что автор работы пытается определить свое методологическое «кредо», утверждая, что «ценность онтологического метода (здесь и далее выделено нами - В.К.) состоит в том, что он позволяет проанализировать взаимосвязанные категории существования, реальности, бытия, субстанции, сознания, а также объективного и субъективного понимания реальности, которые учитывают материю интеллектуального мира: правосознание, правовую культуру, правовой менталитет, правовое мышление и т.д.» [15, с. 20]. Полагаем, что само содержание монографии позволяет сделать вывод, что здесь были использованы и общенаучные (например, анализ и синтез, индукция и дедукция, исторический и логический, функциональный и др.), и специальные (например, социологический, математический и др.), и частно-научные (например, формально-юридический, сравнительно-правовой, толкования) методы познания государственно-правовых явлений.

Соглашаясь с тем, что «.не имеется каких-либо объективных оснований для отождествления терминов "метод" и "методология"» [17, с. 461], предлагая вышеизложенную классификацию методов познания государственно-правовой действительности, отметим, что, во-первых, следует учитывать огромный потенциал и общефилософских методов, в частности диалектико-материалистического, наиболее распространенного в отечественной юридической науке [5, с. 816-818]; во-вторых, в отличие от позиций многих ученых, нами дифференцируются методы на такие группы, как специальные и частнонаучные. Например, по мнению Л.А. Морозовой, частнонаучные методы представляют собой использование теорией государства и права научных достижений технических, естественных, смежных общественных наук. К ним автор относит такие методы, как метод конкретно-социологических исследований, моделирования, статистический метод, метод социально-правового эксперимента, математический, кибернетический и синергетический. Представляется, что совсем неожиданным является утверждение ученого о том, что среди частнонаучных методов принято выделять собственно-юридические методы - сравнительно-правовой и формально-юридический [9, с. 24-26]. На наш взгляд, приведенные «собственно-юридические методы», перечень которых является далеко неполным, составляют самостоятельную группу методов теории государства и права.

2. Позиции А.В. Серегина, не соответствующие официальным. Оценивая настоящую монографию, можно с уверенностью сказать, что она носит самостоятельный и познавательный характер. А.В. Серегин в обоснование своих теоретических выводов приводит большое количество исторического материала, а порой отстаивает такие позиции, которые не соответствуют общепризнанным и официальным. Например, обращая внимание на содержание ч. 2 ст. 5 Конституции РФ, согласно которой «... республика определяется как государство, имеющее свою конституцию, а признак государства - суверенитет.», автором делается вывод о том, что государственное устройство, закрепленное в Основном Законе, обладает чертами конфедерации [1, с. 126]. Думается, что в этом вопросе более обоснованной является точка зрения А.А. Макарцева, который рассуждает следующим образом: «Россия, являясь федеративным государством, состоит из территорий, имеющих определенный правовой статус и называющихся субъектами Федерации» как ограниченно правоспособные образования, имеющие черты государственности, входящие в единое федеративное государство. Субъекты федерации «не должны обладать суверенитетом, не имеют право на отделение или сецессию». Автор отмечает и то, что, «.несмотря на провозглашение Конституцией равноправия субъектов, их правовой статус все же не всем одинаков. Отличие вытекает, например, из того, что республики объявлены государствами. В то время как все другие субъекты рассматриваются как государственные образования» [8, с. 219, 220].

Критикуя Конституцию Российской Федерации с точки зрения различных оснований [15, с. 112-135], автор, в частности, полагает, что она «.может быть признана нелегитимной» [15, с. 112], приводит следующие факты: по данным Центральной избирательной комиссии РФ, в голосовании приняли участие 58 187 755 зарегистрированных избирателей, что составляет 54,8% от всего избирательного корпуса страны; «.из 89 субъектов России 14 вообще не принимали участие в конституционном референдуме, а 17 высказались против Конституции РФ» [15, с. 113]. Подводя итог негативной оценки содержания Основного Закона страны, можно утверждать, что «.формально-теоретические противоречия. создают угрозу территориальному единству, независимости, социальной, политической и правовой стабильности государства»; «.необходимо принять новую Конституцию России, соответствующую политико-правовому сознанию русского народа, закрепляющую принцип абсолютного суверенитета, унитарное государственное устройство с автономиями или территориальную федерацию с равноправными субъектами, право на труд, а также предоставить народу возможность самостоятельно выбрать форму правления и освободить предпринимателя от рабской кабалы Центрального банка» [15, с. 135]. Кстати говоря, автор, приводя конкретные факты, неоправданно, на наш взгляд, резко отрицательно оценивает некоторые политические решения как президента Б.Н. Ельцина, так и настоящего президента России [15, с. 158].

И таких самобытных суждений автора монографии в работе содержится достаточно много. Профессор А.И. Казанник, также критикуя Конституцию РФ, подчеркивая, что «.в нашей стране многонациональный народ по существу отстранен от власти, принцип народовластия заменен на управляемую или суверенную демократию», тем не менее полагает, что «в сложившихся условиях надо самым решительным образом отказаться от "корректировки" ныне действующей Конституции РФ, пусть даже и авторитарной», ссылаясь при этом на резолюцию 1993 г. Всемирного Конгресса государствоведов в Вене, предупреждающую, что «изменять конституцию в условиях нестабильности нежелательно, а в условиях кризиса - крайне опасно». По мнению ученого, усилия наших ученых должны быть направлены не на поиски реальных или мнимых пробелов и противоречий, дефектов в тексте Конституции РФ, а на разработку механизмов реализации положений Конституции РФ, на ее обеспечение, охрану и защиту [3, с. 88]. В.Е. Чиркин, полагая, что Конституция РФ, не в полной мере учитывает особенности конституционно-правовой мысли, что она готовилась в спешке, без широкого общенародного обсуждения, в условиях жесткого противоборства разных ветвей государственной власти, тем не менее полагает, что «.она содержит необходимые условия для дальнейшего развития страны, и ее возможности следует использовать» [19, с. 6].

Что касается собственно критической части настоящей статьи, которая оправдывает и одновременно обусловливает ее название, то первая может быть сконцентрирована в следующих замечаниях и пожеланиях, адресованных ученому.

3. Легальность и легитимность государственной власти. Автор весьма часто в работе оперирует такими понятиями, как «легальность» и «легитимность», которые необоснованно им отождествляются: «.легитимация политической власти» [15, с. 11]; «государство считается единственным источником права на легитимное насилие» [15, с. 103, 163]; «признание государства международным сообществом означает легитимацию его по отношению к другим государствам» [15, с. 106]; «.текст конституции должен быть. юридически неоспоримым (легитимным).» [15, с. 112]; «.Основной Закон

Российской Федерации нелегитимен, так как он принят незаконно и меньшинством населения страны» [15, с. 113]; «...ритуал священного коронования и миропомазания на царствие Императора Всероссийского должен был подтверждать легитимную преемственность власти в государстве» [15, с. 183]. Думается, что приведенные примеры обусловливают необходимость определиться в этих понятиях, которые, на наш взгляд, должны различаться [1, с. 46] и пониматься следующим образом. Итак, легитимная государственная власть - это власть, соответствующая представлениям народа, общества о ее справедливости, правильности, обоснованности. В основе легитимности лежит вера людей в то, что их блага (материальные и духовные) зависят от сохранения и поддержания данного порядка в обществе, убеждения в том, что существующий порядок выражает их интересы, а такой порядок обеспечивается деятельностью государственной власти. Как верно заметил В.А. Рыбаков, «представляя собой субъективно-эмоциональное отношение народа к власти, легитимность образует как бы внутреннюю гарантию ее устойчивости, обеспечивая повиновение, доверие, политическое участие» [14, с. 47]. Что же касается легальности государственной власти, то она означает юридическое обоснование власти, соответствие действий государственных органов существующему в стране законодательству. Легальная власть - это власть законная, причем законным должно быть ее происхождение, организация, полномочия, формы и методы деятельности [14, с. 52-53].

4. Понятие и признаки государственного суверенитета. Вряд ли можно согласиться с автором, по мнению которого «признаками суверенитета являются: 1) издание законов, адресуемых всем без исключения подданным (видимо, и гражданам - В.К.) и учреждениям государства; 2) решение вопросов войны и мира; 3) назначение должностных лиц; 4) действие в качестве высшего суда в последней инстанции; 5) осуществление помилования; 6) комплектование собственной армии» [15, с. 102]. Думается, что в данном случае речь идет не о признаках суверенитета, каковыми являются верховенство, независимость, единство и неотчуждаемость [13, с. 439-440], а лишь о некоторых направлениях его выражения. Н.А. Пьянов под государственным суверенитетом понимал «.верховенство государственной власти внутри страны и ее независимость на международной арене». Поясняя свою позицию, ученый подчеркивал, что верховенство государственной власти внутри страны состоит в том, что государство - это единственная в обществе политическая организация, власть которой является определяющей и распространяется на всю территорию страны и всех, кто на ней находится. Независимость государственной власти на международной арене выражается в ее самостоятельности в отношениях с другими государствами, а также международными организациями [12, с. 51]. И.Д. Левин, определяя суверенитет как «.состояние полновластия государства на своей территории и его независимость от других государств», который предполагает, что в данном организованном в государство обществе публичная власть выступает от имени государства, подчеркивает, что она объединяет в себе следующие необходимые признаки: 1) единство власти, выражающееся в наличии единого высшего органа или системы органов, составляющих в своей совокупности высшую государственную власть; 2) монополия или концентрация властного принуждения в руках государства в лице его органов; 3) неограниченность государственной власти; 4) внешняя независимость власти государства [7, с. 71-72].

На наш взгляд, государственный суверенитет - это верховное, неотчуждаемое право государства самостоятельно решать свои вопросы внутреннего и внешнего характера, соблюдая законность и общепризнанные принципы и нормы международного права. Иными словами, это свойство государственной власти самостоятельно и независимо от власти других государств осуществлять свои функции на собственной территории и за ее пределами в международном общении: это независимость государственной власти от всякой иной власти (политической и идеологической) внутри страны и вне ее, выраженная в ее исключительном, монопольном праве самостоятельно и свободно решать свои дела. С юридической точки зрения суверенитет проявляется в исключительном праве на издание законов, других нормативно-правовых актов, обязательных для всех, а также актов правоприменения, имеющих государственно-властный характер; в законном применении силы, в т.ч. физической. Думается, что весьма точно определял сущность суверенитета государства русский юрист Н.И. Палиенко, говоря, что «суверенитет является не только исторической категорией, но и характеризует юридическую природу осуществляющегося государственного властвования, является тем необходимым критерием, который дает возможность отличить государство от других публично-правовых союзов, отграничить сферу властвования каждого государства как субъекта суверенной власти в пределах своей территории от сферы власти других государств» [10, с. 566].

Интересно заметить, что далее в работе автором монографии отмечается, что «Россия не Португалия (вряд ли так можно рассуждать, ибо все государства рассматриваются и должны рассматриваться как полноценные суверенные образования - В.К.), она не может отказаться от суверенитета, то есть от своего независимого государственного строительства и юридического бытия» [15, с. 125], а суверенитет государства понимается как «... независимость внутри страны и на международной арене» [15, с. 126].

6. Профессионально-правовая культура. Рассматривая профессиональный уровень правовой культуры, который «обычно приписывают юристам и всем тем, кто связан с правовой деятельностью» [15, с. 25], автор неоправданно отождествляет его с теоретическим уровнем, присущим ученым правоведам [15, с. 25]. К такому выводу можно прийти, имея в виду его дальнейшие рассуждения. Так, говоря о профессиональном правосознании, выступающем основой профессионально-правовой культуры, А.В. Серегин полагает, что это правосознание «людей, профессионально занимающихся деятельностью, требующей специальной образовательной и практической подготовки»; «в данную общность людей входят и лица, занимающиеся научным трудом, преподающие юридические дисциплины в высших и средних специальных заведениях» [15, с. 64]. Полагаем, что профессионально-правовая культура предполагает глубокие, объемные и формализованные знания законов и подзаконных нормативных правовых актов, а также иных юридических источников права, правильное понимание принципов права и задач правового регулирования, профессиональное отношение к праву и практике его применения в строгом соответствии с правовыми предписаниями или принципами законности, т.е. высокую степень овладения правом в предметно-практической деятельности. Нетрудно понять, что речь идет о таких ее носителях, как правоприменяющие субъекты, а ее основой выступает профессионально-правовое сознание, складывающееся в ходе специальной юридической подготовки и при осуществлении практической юридической деятельности. Подобной точки зрения придерживается профессор В.И. Червонюк, полагающий, что носителем профессиональной правовой культуры является группа людей, профессионально вовлеченных в юридическую практику, т.е. осуществляющих правовую деятельность на профессиональных началах. Ученый, во-первых, отмечает, что ее отличают высокая степень знания права, глубокое понимание и оценка правовых явлений, уважительное отношение к праву, юридической профессии, убежденность в полезности (ценности) юридического инструментария, способность эффективно использовать правовые средства для осуществления целей и задач профессиональной деятельности; каждая юридическая профессия определяет и особенности правовой культуры, например, судей, прокурорских работников, сотрудников милиции (сегодня полиции - В.К.), адвокатов и юрисконсультов и др. [18, с. 467].

Более того, следует заметить, что автор монографии, противореча самому себе, в дальнейшем подчеркивает, что «профессиональной правовой культуре присуща более высокая степень знания и понимания правовых явлений в соответствующих областях профессиональной деятельности», называя таких ее носителей, как судьи, прокурорские работники, сотрудники органов внутренних дел, юрисконсульты, адвокаты и т.д. [15, с. 65]. Или другое утверждение ученого, который считает, что «правосознание юриста. отражает особенности юридической профессии как таковой (профессиональное правосознание) и особенности такого вида деятельности, как применение права» [15, с. 67]. Кстати, заметим в этой связи, что представляется весьма неудачным такое авторское выражение, как «.практические работники юридических учреждений» [15, с. 58].

Заключение

Выводы. В заключение настоящего научного исследования следует подчеркнуть, что, во-первых, оно может послужить основой для последующих изданий этой, без сомнения, интересной работы, при условии признания автором сделанных нами замечаний обоснованными и дельными; во-вторых, и это главное, лишний раз подтверждает базовую, методологическую роль общей теории государства по отношению к другим юридическим наукам, в т.ч. историко-правового характера [4, с. 171-172], к которым относится анализируемая монография. Последнее утверждение является истинным, несмотря на то, что в литературе имеет место точка зрения, согласно которой «история государства и права является базовой по отношению к теории государства и права», ибо «последняя черпает в истории материалы для логических обобщений, для построения теоретических абстракций» [13, с. 13], вопреки воззрению российских ученых о том, что «теория государства и права в современных условиях выполняет функцию обслуживания официальной идеологии, а понятия "права человека", "правовое государство" представляют такие же идеологические штампы, какими прежде были "общенародное государство" или "социалистическая демократия", которые полагают, что традиционную для теории государства и права методологическую и отчасти футурологическую функцию выполняют сейчас отраслевые науки, в связи с чем теория утрачивает значение фундаментальной, обобщающей юридической науки» [11, с. 224].

право легитимность власть законодательство

Литература

1. Аврутин Ю.Е. Государство и право. Теория и практика: учебное пособие. М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2007. 479 с.

2. Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб.: Н.К. Мартынов, 1908. 626 с.

3. Казанник А.И. Теоретические и практические проблемы реализации норм Конституции Российской Федерации // Проблемы правоприменения в современной России: сборник мат-лов научно-практ. конф-ции. Омск: ОмГУ им. Ф.М. Достоевского, 2010. С. 81-88.

4. Кожевников В.В. Еще раз о проблемах теории государства и права // Современное право. 2012. С. 171172.

5. Кожевников В.В. К проблеме всеобщего философского метода познания государственно-правовых явлений // Омские чтения: мат-лы Всероссийской научно-практ. конф-ции. Омск: ОмГУ им. Ф.М. Достоевского, 2017. С. 816-818.

6. Кожевников В.В. Методологические проблемы общей теории государства и права // Современное право. 2018. № 7-8. С. 135-140.

7. Левин И.Д. Суверенитет: монография. СПб.: Из-во «Юридический Центр Пресс», 2003. 373 с.

8. Макарцев А.А. Конституционное право: учебное пособие. Новосибирск: НГТУ, 2013. Ч. 1. 320 с.

9. Морозова Л.А. Теория государства и права: учебник. М.: Эксмо, 2007. 448 с.

10. Палиенко Н.И. Суверенитет. Историческое развитие идеи суверенитета и ее правовое значение. Ярославль: Тип. Губ. правления, 1903. 591 с.

11. Поляков А.В., Тимошин Е.В., Ромашов РА. Теория государства и права на рубеже веков // Правоведение. 2000. № 3. С. 240-246.

12. Пьянов Н.А. Консультации по теории государства и права: учебное пособие. Иркутск: Иркутский гос. ун-т, 2010. 583 с.

13. Радько Т.Н.., Лазарев В.В., Морозова Л.А. Теория государства и права: учебник. М.: Проспект, 2012. 568 с.

14. Рыбаков В.А. Проблемы теории государства и права: курс лекций. Омск: ООО «Издат. дом "Наука"», 2006. 448 с.

15. Серегин А.В. Духовно-нравственное учение о правовой культуре: монография. М.: Юрлитинформ, 2016. 336 с.

16. Сурилов А.В. Теория государства и права: учебное пособие. Киев; Одесса: Вища школа, 1989. 439 с.

17. Сырых В.М. Логические основания общей теории права: в 2 т.; т. 1: Логические основания общей теории права. М.: ЗАО Юстицинформ, 2004. 528 с.

18. Червонюк В.И. Теория государства и права: учебник. М.: ИНФРА-М, 2006. 704 с.

19. Чиркин В.Е. Россия, Конституция, достойная жизнь: анализ взаимосвязей // Государство и право. 2006. № 5. С. 5-13.

Размещено на Allbest.ru