Уголовно-правовое понятие потерпевшего, реализующего частный интерес: аксиологический аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

Уголовно-правовое понятие потерпевшего, реализующего частный интерес: аксиологический аспект

Волкова Алина Юрьевна адъюнкт Нижегородской академии МВД России

Статья посвящена рассмотрению проблемы определения понятия потерпевшего при реализации им частного интереса в рамках аксиологического подхода. По мнению автора, ценность потерпевшего в сфере уголовных правоотношений спорна, так как субъектами указанного правоотношения являются государство и лицо, которое осуществило общественно опасное посягательство. Формирование единого понятийного подхода к личности потерпевшего позволит повысить уровень уголовно-правовой охраны человека.

Volkova Alina Yuryevna

Adjunct, the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia.

Criminal legal concept of the victim in implementing private interest: axiological aspect

This article is devoted to the consideration of the problem of determining the concept of the victim in the implementation of private interest in the framework of the axiological approach. The importance of the victim in the field of the criminal legal relations is controversial, since the subjects of this legal relationship are the state and the person who carried out a socially dangerous assault. The formation of a single conceptual approach to the identity of the victim will increase the level of person criminal protection.

Keywords: personality, victim, private interest, legal axiology, criminal law.

Противоречивая природа понятия «потерпевший» уже несколько десятилетий не дает покоя ученым-правоведам. Законодательно определенное и действительное положение потерпевшего не совпадают, понимание потерпевшего в уголовно-правовом аспекте сводится к определению, данному в статье 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Отечественное уголовное законодательство не содержало и не содержит дефиниции потерпевшего. Хотя производность уголовно-процессуального статуса потерпевшего от норм материального права должна обусловливать понимание значения личности в уголовном законодательстве. потерпевший уголовное правоотношение аксиология

Институт потерпевшего постепенно вытеснялся из уголовного законодательства и, когда преступлением стало признаваться нарушение общественного интереса, помимо частного, личность потерпевшего в рамках совершения уголовного деликта потеряла свою ценность [1, с. 93].

В настоящее время действует патерналистский подход: если государство признает деяние преступным, то лицо, пострадавшее в результате совершения преступления, - это потерпевший. Но ведь лицо может выразить свое согласие на претерпевание физического, морального, имущественного вреда. В таком случае оно не будет признаваться потерпевшим в уголовно-процессуальном смысле ввиду правомерности причиненного вреда, и подобного рода согласие может быть признано обстоятельством, исключающим преступность деяния. Ведь согласие на претерпевание вреда может быть дано на основании личных мотивов: гражданственности, рациональности, личного интереса или предпочтения. Но, исходя из патерналистского подхода, ценность личности в плане правовой охраны собственных прав и интересов, их реализации в большинстве своем формальна.

Согласно положению, закрепленному в статье 52 Конституции Российской Федерации, потерпевшим государство обеспечивает равный доступ к правосудию и компенсации причиненного вреда. Если же человек желает причинения вреда своим законным интересам, то снимается ли с государства данная обязанность? Это наводит на размышления о процессуальном статусе лица, которому с его согласия причиняется вред. Содержание названной статьи вытекает из международных нормативных правовых актов, которые определяют статус жертвы преступления и предоставляют право на самозащиту личности [2; 3].

Также, отталкиваясь от позиции некоторых авторов, можно отметить комплексный характер статуса потерпевшего:

1) общий (конституционный) статус;

2) отраслевой статус;

3) статус потерпевшего как участника конкретного уголовно-правового деликта [4, с. 48].

Последняя составляющая личности потерпевшего может индивидуализировать его как инициатора уголовно-правового деликта, что позволит исключить возможность привлечь другое лицо к уголовной ответственности за причинение вреда охраняемым законом интересам в рамках обязанности государства по изобличению виновных в противоправных деяниях лиц.

Некоторые ученые пытались раскрыть понятие потерпевшего посредством его роли в элементах состава преступления: от отождествления его с объектом преступного посягательства до отдельной характеристики состава преступления [5, с. 190; 6, с. 53]. Наличие отличительных черт потерпевшего обусловливает должную специфику его уголовно-правовой охраны: определение общественных отношений, которым причинен вред в результате преступного посягательства на конкретную личность и ее законные интересы, и степени общественной опасности совершенного деяния. Ведь факт деяния ошибочно ассоциировать лишь с противоправным общественно опасным поведением конкретно взятого человека [7, с. 21]. Зачастую определенной противоправностью обладает деяние, которое характеризуется социальной полезностью и допустимостью. Ввиду этого причинение вреда в отдельных сферах общественной жизни также предполагает наличие потерпевшего лица, но общественная опасность будет отсутствовать из-за реализации им своего согласия на возможное причинение вреда. В согласие должен вкладываться смысл, что лицо выражает его на какое-то конкретное действие и последующий за ним результат: наличие договоренности и отсутствие возражений по изъявленному лицом желанию на претерпевание вреда.

В русско-английском толковом словаре согласие (consent)означает, что оно легитимирует определенное действие (предложение и результат), ранее которые в отсутствие согласия были незаконными [8]. Это определение может свидетельствовать о том, что государство предоставляет лицу право самостоятельно распоряжаться собственными благами, не допуская возможности оценки подобного деяния как преступного. При раскрытии правовой природы согласия человека на претерпевание вреда авторы словаря указывают: правовые системы не всегда допускают, что указанное согласие полностью отменяет противоправность деяния, что такое деяние является обстоятельством, исключающим преступность деяния. И также дается этому объяснение - проявление государственного патернализма исключает распоряжение лицом своей свободой при допущении уголовно-значимых деяний в собственный адрес.

В зависимости от определения лица как потерпевшего следует говорить о начале его участия в правоотношениях, возникающих по факту совершенного деяния, которое в дальнейшем может быть признано преступным. Это объясняет тот факт, что тесное взаимодействие материального и процессуального законодательства позволяет достичь поставленной цели - изобличение виновного лица и восстановление нарушенных прав и интересов -пострадавшей стороны.

Понятия «жертва» и «потерпевший» имеют разное семантическое значение: жертва - о ком-то страдающем от насилия, несчастья, неудачи или добровольный отказ от чего-нибудь в чью-нибудь пользу, самопожертвование; потерпевший - человек, которому в результате преступления причинен моральный, физический или имущественный урон [9, с. 944]. Таким образом, в понятие «потерпевший» вкладывается уголовно-правовая нагрузка.

При рассмотрении точек зрения ученых на понятие потерпевшего важно его определение как непосредственного участника уголовноправовых отношений: наличие конкретного вреда, запрещенность и наказуемость деяния. Реже потерпевший определяется через призму его правомерных действий, которые подпадают под характеристику преступных: при совершении деяния в рамках обстоятельств, исключающих преступность деяния. Получается, что понятие потерпевшего является разноаспектным в рамках уголовного правоотношения, а отсутствие законодательной регламентации сводит его ценность ниже уровня лица, виновного в совершении противоправного деяния, что противоречит тенденции усиления охраны личности, ее прав и законных интересов.

Правовая аксиология занимается изучением взаимообусловленности ценностей, оценок и норм. Ценность является одной из понятийных философских универсалий, которая имеет две составляющие: определенную значимость объекта действительности и оценочную сторону сознания, так называемые субъективные ценности. Больший интерес представляют именно субъективные ценности, которые формируют разносторонние подходы к оценке роли личности, в том числе в рамках уголовных правоотношений. Нередко именно аксиологический подход используется при формировании ценностных ориентаций, которые могут быть использованы в современном регулятивном и охранительном законодательстве.

Наиболее сложным в определении уголовно-правового статуса потерпевшего видится вопрос о целесообразности использования термина «потерпевший» для обозначения лиц, которые дают согласие на нарушение собственных благ непреступными действиями. Речь идет о случаях невиновного причинения вреда, совершения деяния лицом, не являющимся субъектом преступления, о правомерных действиях, а равно о случаях согласия лица на причинение вреда собственным интересам, если такое согласие исключает преступность деяния [10, с. 33].

Принятое самостоятельно волевое решение относительно нанесения вреда или другого урона своим жизненным благам и ценностям должно свидетельствовать о правовой свободе,которая предоставлена личности государством. В настоящий момент человек не самостоятелен в полной мере: он не вправе распоряжаться собственной жизнью и нематериальными благами по своему усмотрению.

Характерной особенностью советского времени являлось то, что формировались многочисленные взгляды ученых относительно частных начал в уголовном праве и распоряжения советским гражданином своими субъективными правами. Очевидно, это обусловил императивный характер советской политики по ограничению прав и свобод человека и гражданина, поэтому данные взгляды формировались в противовес политическому курсу. В рамках действующего тогда политического строя человек воспринимался как ценная единица в механизме построения коммунизма - бесспорной государственной цели, что умаляло роль частного интереса отдельно взятой личности.

Вопреки утверждению некоторых авторов о том, что между публичными и частными интересами не может быть никаких противоречий, их назначение едино, они органично и адекватно сливаются [11, с. 10], споры по поводу границ публичных и частных интересов ведутся и сейчас. Разрешение этих споров - научно обоснованное установление данных границ - позволит наделить каждого индивида возможностью распоряжаться собственными благами, правами и интересами.

Сложно дать исчерпывающий перечень сфер общественных отношений, в которых согласие лица на претерпевание вреда будет играть юридически значимую роль ввиду динамики их развития, соответственно, сложно определить границы реализации частного интереса, который потенциально может использовать по своему усмотрению отдельная личность. Некоторые советские и современные авторы рассматривали интерес как объективную категорию ввиду его формирования значимыми общественными отношениями и всецелого определения внешними по отношению к субъекту условиями [12, с. 20; 13, с. 23]. Подобная точка зрения определяет многие современные направления применения согласия человека на претерпевание вреда: реализуя частный интерес в качестве объективной категории, направленность личности указывает на получение реального результата (в зависимости от сферы применения такого согласия) посредством использования конкретного социального инструмента, который признается обществом и в достаточной мере регламентирован государством.

Изучение частного интереса в рамках уголовно-правовых отношений диспозитивного характера способствует расширению понятия «потерпевший», признанию лица потерпевшим, в том числе в результате одобрения им вредоносного воздействия на себя со стороны другого лица, хотя отправным началом возникновения подобных правоотношений должен являться факт совершения преступления. Содержание рассматриваемого правоотношения будет отнесено к сфере регулирования уголовным законодательством. Итак, частный интерес не исключает наличие потерпевшего: лицо претерпевает вред, но по своему допущению, соответственно, его правовая роль сводится к приданию правомерности причиняемого вреда. А государство при этом наделяет личность свободой волеизъявления, правом на выбор, создает механизм реализации частного интереса.

Потерпевший в уголовно-правовой сфере - это не только тот, кто признан в установленном законом порядке лицом, которому преступлением причинен физический,имущественный, моральный вред, но и кто действовал в ситуации реализации частного интереса, в которой сложились условия правомерного причинения ему вреда. Волеизъявление личности в части самостоятельного распоряжения собственными благами позволит создать механизм регулирования правовой свободы и защиты личности. Ведь еще Т. Гоббс писал о свободном человеке: «Тот, кому ничто не препятствует делать желаемое, поскольку он по своим физическим и умственным способностям в состоянии это делать». Таким образом, свободен тот человек, кто не встречает препятствий «к совершению того, к чему его влекут его воля, желание или склонность» [14, с. 175, 176].

Нетрадиционный подход к определению понятия «потерпевший» позволит повысить уровень правового понимания личности при защите от преступных посягательств и при соблюдении прав и законных интересов при реализации ей частного интереса.

Литература

1. Домникова В.В. Разграничение преступлений и гражданских правонарушений по Русской Правде // Вестник Московского университета. Серия 11 «Право». 2013. № 3.

2. Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью 1985 г. URL: http://www.conven- tions.ru/view_base.php?id=391.

3. Рекомендации относительно положения потерпевшего в рамках уголовного права и процесса, данные Комитетом министров Совета Европы 1985 г. // ИНН «Гарант».

4. Матузов Н. И. Правовая система и личность. Саратов, 1987.

5. Федоров М.И. Понятие объекта преступлений по советскому уголовному праву // Ученые записки Пермского государственного университета им. Горького. 1957. Т. XI. Вып. 4. Кн. 2.

6. Герцензон А.А., Ошерович Б.С. Советское уголовное право. М., 1937.

7. Колосовский В.В. Квалификационные ошибки: некоторые проблемы теории и практики // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Право. 2006. № 13.

8. Политика. Толковый словарь: русско- английский / сост.: Д. Андерхилл, С. Барретт, П. Бернелл и др.; общ. ред.: Осадчая И.М. М., 2001.

9. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. 4-е изд., доп. М., 2004.

10. Сидоренко Э.Л., Карабут М.А. Частные начала в уголовном праве. СПб., 2007.

11. Бейсейнов Б.С., Сабикенов С.Н. Категория интереса в праве // Советское государство и право. 1971. № 12.

12. Мальцев Г.В. Соотношение субъективных прав, обязанностей и интересов советских граждан // Советское государство и право. 1965. № 10.

13. Михайлов С.В. Категория интереса в российском гражданском праве. М., 2002.

14. Мир философии: книга для чтения. М., 1991. Ч. II. Человек. Общество. Культура.

Bibliography

1. Domnikova V.V. Differentiation of crimes and civil offenses according to Russian Truth // Bulletin of Moscow University. Episode 11 «The law». 2013. № 3.

2. Declaration of basic principles of justice for victims of crimes and abuses of power, 1985. URL: http://www.conventions.ru/view_base.php ?id=391.

3. Recommendations regarding the position of the victim in the framework of criminal law and the process, given by the Committee of ministers of the Council of Europe in 1985 // ILP «Garant.ru».

4. Matuzov N.I. Legal system and personality. Saratov, 1987.

5. Fedorov M.I. The concept of the object of crimes under Soviet criminal law // Scientific notes of the Gorky Perm state University. 1957. Vol. XI. Issue 4. Book 2.

6. Gerzenson A.A., Osherovich B.S. Soviet criminal law. M., 1937.

7. Kolosovsky V.V. Qualification errors: some problems of theory and practice // Bulletin of the South Ural state University. Series: Law. 2006. № 13.

8. Policy. Explanatory dictionary: Russian- English / compiled by: D. Underhill, S. Barrett,

P. Burnell and others; under the general ed.: I.M. Osadchaya. M., 2001.

9. Ozhegov S.I., ShvedovaN.Yu. Explanatory dictionary of the Russian Language: 80,000 words and phraseological expressions. 4th ed., revised. M., 2004.

10. Sidorenko E.L., Karabut M.A. Private principles in criminal law. St. Petersburg, 2007.

11. Beiseynov B.S., Sabikenov S.N. Category of interest in law // Soviet state and law. 1971. № 12.

12. Maltsev G.V. Correlation of subjective rights, duties and interests of Soviet citizens // Soviet state and law. 1965. № 10.

13. Mikhailov S.V. Category of interest in Russian civil law. M., 2002.

14. The world of philosophy: a book to read. M., 1991. Part II. Human. Society. Culture.

Размещено на Allbest.ru