Об "усеченной" методике осмотра места происшествия при расследовании преступлений в чрезвычайных условиях

Размещено на http://www.allbest.ru/

Об «усеченной» методике осмотра места происшествия при расследовании преступлений в чрезвычайных условиях

В.Н. Григорьев

профессор кафедры уголовного процесса

Московского университета МВД России

имени В.Я. Кикотя

доктор юридических наук, профессор (г. Москва)

Аннотация

усекновение криминалистический расследование преступление

Осмотр места происшествия по «усеченной» методике представляет собой тактический криминалистический прием организации и производства следственного действия, предназначенный для применения при расследовании преступлений в чрезвычайных условиях. Суть данного тактического приема состоит в отказе от поиска и описания в протоколе таких деталей обстановки, которые несущественны с точки зрения доказывания состава совершенного преступления. Основания применения данного тактического приема - чрезмерное количество подлежащих одновременному осмотру мест, хроническая нехватка следователей и невозможность отложить работу из-за угрозы утраты доказательств. Перспективы дальнейшего развития - определение содержания и степени возможного усекновения фиксируемых сведений применительно к конкретным ситуациям и составам преступлений с прогнозированием путей воспроизведения и пополнения таких сведений в ходе последующего судопроизводства. В текущей ситуации, когда чрезвычайный характер условий расследования диктуется уже иными обстоятельствами, среди которых пандемия COVID-19, нет видимой причины отказываться от возможности применения на практике тактического приема в виде осмотра места происшествия по «усеченной» методике. С одной стороны, основания для его применения в виде несоизмеримо большого объема работы в соответствующих ситуациях по-прежнему актуальны, с другой - этот прием вполне вписывается в систему общих положений криминалистики о фиксации результатов осмотра места происшествия, отражает следование версиям при осмотре в ситуации максимального ограничения их числа при очевидности события преступления.

Ключевые слова и словосочетания: расследование преступлений, чрезвычайные условия, расследование в чрезвычайных условиях, следственные действия, осмотр места происшествия, тактика осмотра, фиксация доказательств.

V.N. Grigoryev, Professor of the Department of Criminal Procedure of Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.YA. Kikotya, Doctor of Law, Professor (Moscow)

On the «trunned» method of inspection of the accident situation in the investigation of crimes in emergency conditions

Annotation

Inspection of the scene according to the «truncated» method is a tactical forensic method of organizing and conducting an investigative action, intended for use in the investigation of crimes in emergency conditions. The essence of this tactical technique consists in refusing to search for and describe in the protocol such details of the situation that are insignificant from the point of view of proving the corpus delicti. The grounds for using this tactic are an excessive number of places subject to simultaneous inspection, a chronic shortage of investigators and the inability to postpone work due to the threat of loss of evidence. Prospects for further development - determining the content and degree of possible truncation of recorded information in relation to specific situations and corpus delicti with predicting ways of reproducing and replenishing such information in the course of subsequent legal proceedings. In the current situation, when the extraordinary nature of the investigation is dictated by other circumstances, including the COVID-19 Pandemic, there is no apparent reason to abandon the possibility of using a tactical technique in practice in the form of an inspection of the scene using a «truncated» method. On the one hand, the reasons for its use in the form of a disproportionately large amount of work in relevant situations are still relevant. On the other hand, this technique fits well into the system of general provisions offorensic science on fixing the results of the inspection of the scene of the incident, reflects the adherence to versions when examining in a situation of maximum limitation of their number when the crime event is obvious.

Keywords and phrases: investigation of crimes, emergency conditions, emergency investigation, investigative actions, inspection of the scene, inspection tactics, fixation of evidence.

Суть «усеченной» методики осмотра места происшествия при расследовании преступлений в чрезвычайных условиях. В существующем в научной литературе виде тактический прием осмотра места происшествия по «усеченной» методике сформировался во время расследования массовых беспорядков при следующих обстоятельствах. Сначала специально выделенные следователи или оперативные работники в местах нахождения беженцев формировали группы потерпевших и под охраной на автотранспорте направляли их к зданию, где располагается следственная группа. По мере прибытия потерпевших руководитель следственной группы делил их на несколько подгрупп - по числу следователей, готовых проводить осмотр. В каждую группу включаются лица, близко живущие друг от друга. После того как группы потерпевших сформированы, каждая из них прикрепляется к конкретному следователю. Далее каждый следователь выясняет у потерпевших адреса, характер происшествий, определяет наиболее рациональную последовательность осмотров и выезжает на место.

На каждое место происшествия должна выезжать группа, имеющая в своем распоряжении транспорт (автобус) и состоящая из следователя, оперативного работника, специалиста, двух понятых, военнослужащих для охраны. Однако в условиях чрезвычайного положения даже такой минимальный состав не всегда удается обеспечить. Оперативные работники обычно перегружены подготовкой и проведением мероприятий по своей линии и при всем желании не всегда могут выехать на место происшествия. Не хватает экспертов (специалистов), транспорта. Это существенно увеличивает и без того немалую здесь нагрузку на следователей.

Во время расследования массовых беспорядков в Степанакерте осенью 1988 года, например, ежедневно осмотры мест происшествий - погромов и поджогов проводили 5 следователей, за 7 дней они осмотрели 137 мест. В среднем на следователя приходилось по 4 осмотра мест происшествий в день [1, с. 71]. Если учесть, что следователь проводил осмотры практически один и что это весьма трудоемкие осмотры, то нагрузка на следователей представится еще большей. Однажды возникла необходимость осмотреть в течение дня 50 мест происшествий силами 9 следователей. Эту работу предстояло выполнить в течение одного дня, так как потерпевших, специально доставленных из разных мест в организованном порядке для участия в осмотрах, на следующий день не удалось бы вновь собрать, к тому же на следующий день ожидалась примерно такая же по количеству очередная партия потерпевших [2, с. 166-167]. В подобной ситуации возникала дилемма: либо работа будет выполнена с определенными отступлениями от установленных правил и тактических рекомендаций без критического ущерба для полноты фиксации доказательств, либо она вовсе не будет выполнена. Выбор был сделан в пользу первого варианта. Чтобы решить проблему быстроты и качества осмотра мест происшествий, на практике применялись различные тактические приемы. Один из них заключается в проведении осмотра по «усеченной» методике. Суть ее состоит в отказе от поиска и описания в протоколе таких деталей места происшествия, которые несущественны с точки зрения доказывания состава совершенного преступления.

Это было достигнуто, в частности, за счет отказа от описания в протоколе таких деталей обстановки разгромленной или сожженной квартиры, которые несущественны с точки зрения доказывания состава массовых беспорядков. С учетом такой установки опускались сведения о количестве окон в квартире, о том, из какого материала изготовлена входная дверь и в какую сторону она открывается, не предпринималась привязка поломанных предметов обстановки, не указывались расстояния между ними.

В протоколе описывалось лишь расположение разгромленной квартиры, давалась общая характеристика обстановки и отражалась необходимая информация об обнаруженных и изъятых доказательствах, поиску которых с участием потерпевших уделялось самое тщательное внимание. Прочие детали обстановки фиксировались путем фотосъемки, которая восполняла информацию, не нашедшую отражения в протоколе.

При таком порядке значительно экономилось время проведения осмотра без критического ущерба его качеству. При этом достигалась наглядность в отображении погрома или поджога, сохранялась возможность восстановления деталей обстановки по имеющимся снимкам, обеспечивалась допустимость изъятых с места происшествия объектов в качестве доказательств по уголовному делу. Последующая работа по уголовным делам подтвердила допустимость такой тактики проведения осмотра места происшествия, так как вся требовавшаяся информация (которую реально можно было получить во время осмотра) оказывалась отраженной в материалах уголовного дела [3, с. 29-32].

Становление научного описания тактического приема осмотра места происшествия по «усеченной» методике при расследовании преступлений в чрезвычайных условиях. Было это осенью 1988 года, в городе Степанакерте, областном центре Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР, в здании городской прокуратуры, где располагалась одна из подгрупп следственной группы Прокуратуры Союза ССР по расследованию массовых беспорядков, произошедших в этой области в начале сентября. Когда работа следственной группы была уже организована и налажена и появилось профессиональное понимание ситуации, видение особенностей и перспектив расследования, как-то поздно вечером в кабинете ее руководителя состоялся разговор. Участвовали двое - руководитель следственной группы подполковник юстиции Юрий Данилович Рогов, прикомандированный из Главного следственного управления ГУВД Московской области, где служил в должности заместителя начальника отдела, и автор этих строк, командир взвода курсантов Ташкентской высшей школы МВД СССР, приданного для обеспечения работы указанной следственной группы, командированный в составе сводного батальона ТВШ МВД СССР, - доцент кафедры уголовного права и процесса, капитан милиции.

Разговор начал Юрий Данилович, человек сколь профессиональный, столь же и творческий Достаточно точная характеристика его личности представлена в очерке Ю.В. Феофанова [36, с. 61-71].: «А не написать ли нам статью про все это?» Нам обоим без детализации было понятно, про что «ЭТО» - про организацию работы, бытовые и тыловые сложности, необычные препоны, необходимость приспосабливать привычные приемы методики и тактики расследования к особым условиям их применения. Разговор оказался немногословным. Юрий Данилович высказал идею и увидел, что она пала на благодатную почву. У меня же была потребность по столь серьезному вопросу сформулировать обоснованный ответ, чтобы он оказался окончательным и не требовал суетливых комментариев. Поэтому сиюминутно я ответил ему что-то в стиле «Угу, да уж!», давая тем самым себе время для осмысления. Проницательный Юрий Данилович увидел, что ему удалось завести мой интеллектуальный механизм на решение поставленной задачи, и надо просто подождать результата.

Здесь я должен оговориться, что в моей «подкорке» уже сидела неудовлетворенная потребность разобраться с организацией и методикой следственной работы в чрезвычайных условиях. Возникла такая потребность в связи с трагедией, произошедшей на моей, как принято говорить, малой родине - в Ульяновской области, которая до сих пор не получила достаточного научного освещения. Речь идет о расследовании катастрофы теплохода «Александр Суворов», который 5 июня 1983 года в 22 часа 45 минут врезался в несудоходный пролёт моста через Волгу под Ульяновском. В результате погибло много людей - по разным оценкам от 176 до 600 человек.

На основе доходивших, как и до всех, по средствам массовой информации весьма скудных сведений о случившейся под Ульяновском трагедии, я задался самыми очевидными в моей ситуации вопросами, на которые почему-то мало кто обратил внимание: а как все это расследовать, учитывая колоссальные масштабы трагедии и динамичность складывающейся ситуации, тотальную неподготовленность к подобного рода деятельности и конкретное горе конкретных людей, оказавшихся в беспомощном положении. Где взять специалистов, как организовать их работу, какие ресурсы задействовать?

В то время-то и не нашлось ответа на эти вопросы. В те годы было просто нереально получить доступ к материалам расследования обстоятельств крушения теплохода на Волге. Но я крепко запомнил, что расследование было, и что работа эта была успешной [4, с. 72-77].

Время прошло, прошли те события, профессиональная жизнь занесла меня в Ташкент, где было поручено преподавать в Ташкентской высшей школе МВД СССР на кафедре уголовного права и процесса. Но неудовлетворенность от отсутствия ответов на возникшие вопросы засела в «подкорку» сознания и ждала своего часа. Естественно, в те дни 1988 года в Степанакерте, как и много позже, я не вспоминал об ульяновской трагедии и меньше всего думал об упомянутой неудовлетворенной потребности. Надо было «крутиться», безотлагательно решать конкретные проблемы профессиональной деятельности и жизнеобеспечения в конкретной непростой ситуации.

Ровно через сутки упомянутый разговор был продолжен, будто и не прерывался.

Юрий Данилович, со статьей не получится, в размышлениях произнес я.

Что так? - спросил несколько обескураженный оказавшимся для него полной неожиданностью неположительным ответом Ю.Д. Рогов.

В статью мы не уместимся... Книгу писать надо, продолжил я.

А что нам в этом помешает? - Еще не вполне переключившись на оказывается совершенно положительный мой ответ, спросил Юрий Данилович. - Давайте книгу напишем.

Так невзначай мы взвалили на себя колоссальную интеллектуальную ношу, которая растянулась на всю жизнь, принеся немало как радостей, так и утрат.

Тем временем в результате в нашей повседневной работе появился новый, высокий смысл, которые придавал дополнительные силы. Юрий Данилович, имевший к тому немалый писательский послужной список в публицистике и профессиональной лирике, в научном творчестве оказался новичком. Он к моему изумлению с радостью ребенка хватался за всякие профессиональные находки, с большим или меньшим успехом пытался словесно оформить особенности нашей работы, формулируя различные категории и определения. Так и появилась категория «усеченной» методики применительно к осмотру места массовых беспорядков в условиях особого положения1. Прекрасно понимая, о чем идет речь, я с некоторой настороженностью воспринял эту категорию: в самом ее названии усматривался некоторый потенциал для критики. И я вскоре услышал неодобрительное ворчание в этом плане от коллег Ю.Д. Рогова, однако по существу каких-то серьезных возражений не прозвучало. В силу этого категория «усеченной» методики стала использоваться нами, вскоре закрепилась в учебной и научной литературе с пониманием ее конкретного содержания применительно к всякий раз оговариваемой определенной ситуации.

Впервые тезис об «усеченной» методике был сформулирован в Методическом пособии о первоначальных действиях следственной группы в условиях особого положения, изданном Следственным управлением УВД Ташгорисполкома под редакцией заместителя начальника УВД в 1989 году [1, с. 72-73].

В последующих изданиях приведенная формулировка «усеченной» методики несколько корректировалась без изменения ее сути. В некоторых она по мере накопления дополнительного материала детализировалась [5, с. 106-109; 2, с. 166-169], в других в связи с ограниченностью объема издания - сокращалась [6, с. 44] либо вовсе исключалась [7, с. 17-18], в диссертации и изданной на ее основе монографии к элементу этой методики в виде фиксации путем фотосъемки была добавлена еще видеозапись [8, с. 341; 9, с. 144]. Рассматриваемая тактическая рекомендация в первоначальной своей формулировке (1989 г.) никак специально не называлась. С 1991 г. она фигурирует в текстах под названием «Тактический прием проведения осмотра места происшествия в особых (чрезвычайных) условиях по «усеченной» методике» или «Тактический прием проведения осмотра места происшествия в особых (чрезвычайных) условиях по усеченному варианту».

Критические замечания оппонентов «усеченной» методики осмотра места происшествия с ответами на них. Рекомендация об осмотре места происшествия при расследовании преступлений в чрезвычайных условиях по «усеченной» методике не осталась незамеченной в юридической литературе. Некоторые исследователи прямо высказались в ее поддержку [10, с. 330; 11, с. 170; 12, с. 83]. Отдельные положения об осмотре места происшествия при расследовании преступлений в чрезвычайных условиях по «усеченной» методике, представленные недавно на ряде конференций в современных условиях [13 - 15], также не вызвали возражений.

Однако были опубликованы и критические оценки. Так, профессор из Военного университета Министерства обороны Российской Федерации С. В. Маликов, воспроизведя краткую формулировку сути осмотра по «усеченной» методике из докторской диссертации В Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР в тот период было введено именно «особое положение» [37], впоследствии его сменил правовой режим чрезвычайного положения. «...Суть которой состоит в отказе от поиска и описания в протоколе таких деталей места происшествия, которые несущественны с точки зрения доказывания состава совершенного преступления» [8, с. 340]. (сославшись при этом почему-то на статью, в которой об этой методике как раз ничего не говорится [16, с. 52-60]), отвергает ее путем приведения цитаты из статьи известного профессора М. С. Строговича:

«Однако более правильна точка зрения М.С. Строговича: «:...ни в каком случае нельзя признать допустимым сокращение, сжатие протоколов допросов и осмотров. Наоборот, они должны в боевой обстановке составляться еще более полно и подробно, чем в мирных условиях, исходя из соображения, что допущенную неполноту допроса или осмотра восполнить не удастся, а свидетеля, может быть, не придется допросить в суде» [17, с. 20-21; 18, с. 342]. Первое, на что следует обратить внимание в представленной критике, - это предмет высказывания М.С. Строговича: идет ли в приведенной цитате речь об уголовно-процессуальной норме или о тактической криминалистической рекомендации. С. В. Маликов однозначно связывает высказывание М.С. Строговича с последней - с тактическим приемом, отдавая предпочтение позиции М.С. Строговича о недопустимости такого тактического приема в боевой обстановке Боевая обстановка является разновидностью чрезвычайных условий, классификация которых лежит в основе структуры теории расследования преступлений в чрезвычайных условиях [38, с. 330 - 334; 39, с. 57 - 63].. В таком случае возникает вопрос, на каком основании тактическая криминалистическая рекомендация М.С. Строговича предпочтительнее? Профессор С.В. Маликов, сопоставляя две приведенные им позиции, не приводит анализа их содержания и аргументов своего предпочтения. Спор по сути сводится к аргументации «слово против слова». В такой ситуации, отдавая предпочтение позиции какого-то из авторов, надо также иметь для этого какие-то основания. Для нас, например, основания для предпочтения позиции М.С. Строговича не очевидны, особенно с учетом конкретной обстановки, в которой она была сформулирована.

Это сегодня профессор М.С. Строгович позиционируется как опередивший время [19; 20, с. 118], известный ученый и во многом непререкаемый авторитет в науке уголовного процесса. Однако в рассматриваемой ситуации - это призванный в июле 1941 г. на военную службу как военный юрист I ранга запаса и направленный для прохождения службы в Военно-юридическую академию, которая с ноября 1941 по сентябрь 1943 гг., как раз в период написания процитированной статьи о гарантиях установления материальной истины по уголовным делам в боевой обстановке, находилась в эвакуации в Ашхабаде [21]. Можно предположить, что из глубокого туркменского тыла многие вещи виднее, однако вряд ли это относится к тому, как проводить осмотр места происшествия в боевой обстановке. В основе же формулирования другой позиции - о том, как проводить осмотр места массовых беспорядков по «усеченной» методике - непосредственное участие в течении трех лет в работе ряда следственных групп, расследовавших преступления в чрезвычайных условиях, выявление, формулирование и проверка («апробация») многих рекомендаций и тактических приемов буквально в полевых условиях. Конкретно тактический прием производства осмотра места происшествия по «усеченной» методике был сформулирован, как уже отмечено выше, совместно с руководителем следственной группы в период несения службы в составе взвода особого назначения сводного батальона ТВШ МВД СССР, прикомандированного к следственной группе Прокуратуры Союза ССР по Нагорно-Карабахской автономной области АзССР в 1989 году, по результатам работы вместе с подчиненными курсантами по оказанию содействия и помощи следователям в проведении осмотров мест погромов и поджогов [1].

Однако ошибочность позиции профессора С. В. Маликова заключается, на наш взгляд, не в том, что он без достаточных оснований отдал предпочтение рекомендации М. С. Строговича, а в том, что он ошибся с определением ее предмета: М.С. Строгович в своей статье не формулировал криминалистические тактические рекомендации, он писал о применении процессуальных законов в боевой обстановке. В основе такого нашего утверждения - и традиционная уголовно-процессуальная специализация М. С. Строговича, и очевидное отсутствие в его рассуждениях криминалистического материала о тактике производства следственных действий в боевой обстановке, и, наконец, свидетельства исследователей истории военной юстиции.

В фундаментальном исследовании военной юстиции в России, опубликованном под редакцией В.В. Ершова и В.В. Хомчика, однозначно говорится о том, что в описываемый период (1941-1943 гг.) в военно-юридической среде активно обсуждалась практика закрепления нормативными актами военного времени требования о сокращении установленных уголовно-процессуальными кодексами сроков расследования и рассмотрения уголовных дел с целью максимального приближения уголовного воздействия к моменту совершения преступления. Отмечалось существенное осложнение работы военного трибунала по организации и проведению судебного разбирательства, по установлению истины по уголовному делу в боевой обстановке. И вместе с тем со ссылкой на цитируемую статью М.С. Строговича подчеркивалось, что не следует и преувеличивать значение особенностей, обусловленных исключительными обстоятельствами военного времени, которые не могут оказать решающего влияния, и «задача состоит, прежде всего, в том, чтобы с учетом изменений законодательства, обусловленных обстоятельствами военного времени, не нарушая, а правильно применяя процессуальные законы в боевой обстановке, обеспечивать во всех случаях правильное и справедливое решение уголовных дел» [22, с. 78]. Сказанное однозначно свидетельствует о нормативно-правовом, а не о тактико-криминалистическом характере утверждения в цитате из статьи М.С. Строговича.

Уважаемый профессор С.В. Маликов, не формулируя собственных критических замечаний в адрес «усеченной» методики осмотра, ограничивает свою аргументацию лишь приведением слов М.С. Строговича. Поэтому обратимся к этим представленным выше словам. В цитате указывается на недопустимость двух следующих приемов при производстве осмотра в боевой обстановке: сокращение протоколов осмотров и сжатие протоколов осмотров. Из контекста [17] можно понять, что речь идет по сути об одном и том же - чтобы протоколы были информативны, чтобы при описании обстановки на месте происшествия следователи не пренебрегали ее деталями и не «ужимали» тем самым объема текста протокола. Если такое понимание цитаты сопоставить с другой приведенной профессором цитатой - формулировки «усеченной» методики [8, с. 340], то без труда можно увидеть, что в последней отсутствуют рекомендации к сокращению протоколов осмотров, в ней рекомендуется другое - отказываться от поиска и описания в протоколе таких деталей места происшествия, которые несущественны с точки зрения доказывания состава совершенного преступления, что не одно и то же. Юристам хорошо известно, что для одних составов преступлений важны одни свойства и признаки обстановки и предметов, обнаруженных на месте происшествия, для других - другие и т. д. Отказ от поиска и описания в протоколе именно таких деталей места происшествия, которые несущественны с точки зрения доказывания состава совершенного преступления, имелся в виду, что подтверждается последующим изложением конкретизирующих этот тезис примеров: на детализации каких свойств и предметов не обязательно концентрироваться при расследовании массовых беспорядков, сопровождавшихся погромами и поджогами, а какие подлежат тщательному осмотру с применением технических средств [8, с. 340-344; 2, с. 167-169]. При этом специально подчеркивается, что «различные тактические приемы организации и проведения осмотра не имеют ничего общего с тем примитивизмом, случаи которого иногда встречаются на практике» [8, с. 343], с приведением системы рекомендаций, как целесообразно действовать и как нельзя, и конкретных примеров из практики расследования массовых беспорядков в разных регионах страны.

И еще одно обстоятельство, свидетельствующее о необоснованности наведенной на «усеченную методику» критики. М.С. Строгович объясняет заботу о необходимости полноты и подробности протоколов осмотров в боевой обстановке тем, что допущенную неполноту осмотра восполнить не удастся. Оставленная без комментариев, эта часть цитаты, приведенной в противовес «усеченной» методике осмотра, вполне может быть воспринята как еще одно доказательство ее неприемлемости. Между тем, в авторской характеристике «усеченной» методики без труда обнаруживается положение, снимающее указанную проблему: «...Последующая работа по уголовным делам подтвердила допустимость такой тактики проведения осмотра места происшествия, так как вся требовавшаяся информация (которую реально можно было получить во время осмотра) оказалась отраженной в материалах дела» [1, с. 72-73].

Так было написано тогда, когда дела о массовых беспорядках направлялись в суды. Допустимо сказать, конечно, что написать можно всякое, бумага все стерпит. Однако те, кто реально работал в чрезвычайных условиях, подтвердят, как быстро там обнажается истинная суть вещей. Потом, имея возможность изучать эти дела в архивах судов с уже вынесенными приговорами, я еще раз смог убедиться в правоте написанного. Получается, с одной стороны - глубоко эшелонированная, прошедшая проверку практикой и временем рекомендация, с другой - ничего кроме голой цитаты из ашхабадского тылового издания. Я не обнаружил в трудах своих оппонентов сведений об апробации результатов исследования, их внедрении в практику военных следственных подразделений и военных судов. Не сопровождается такими сведениями и цитата из М.С. Строговича. Так складывается, что истина в данном случае не на стороне оппонентов «усеченной» методики осмотра места происшествия.

Отвергнув «усеченную» методику путем приведения цитаты из статьи М.С. Строговича, профессор С.В. Маликов тут же вслед формулирует «свою» тактическую рекомендацию:

«Для того чтобы быстро и в то же время качественно осмотреть место происшествия в боевой обстановке, необходимо все детали обстановки в обязательном порядке фиксировать путем фотосъемки и видеозаписи, которые восполняют информацию, не нашедшую отражения в протоколе осмотра, и значительно сокращают время проведения следственного действия» [18, с. 342].

Весьма деловая и правильная рекомендация. Мне лично она тоже нравится, в том числе и потому, что буквально в этом виде была сформулирована еще в 1987 году в качестве одного из элементов тактического приема осмотра места происшествия в условиях чрезвычайного положения по «усеченной» методике [1, с. 72], за много лет до подготовки уважаемым профессором его кандидатской диссертации (1998) [23], докторской диссертации, посвященной правовым и организационным проблемам расследования преступлений, совершаемых военнослужащими в районах вооруженного конфликта (2004) В связи с ограниченным доступом к тексту диссертации основное представление о ее содержании можно получить по открытому изданию «Маликов С.В. Военно-полевая криминалистика» [18]., а также указанного источника 2008 года, и с тех пор фигурирует в качестве такового во многих изданиях:

«Прочие детали обстановки фиксируются путем фотосъемки и видеозаписи, которые восполняют информацию, не нашедшую отражения в протоколе. При такой методике значительно экономится время проведения осмотра без ущерба его качеству» [5, с. 106; 9, с. 144].

С учетом представленного анализа остается вопрос, что же делать с цитатой из статьи М.С. Строговича? На наш взгляд, если убрать из текста эту удачно подвернувшуюся под руку, но весьма не к месту приведенную цитату, сразу все встает на свои места, в том числе исчезает основа для предположения о заимствовании без ссылки.

Помимо авторитетного ученого, активно критикует «усеченную» методику и творческая молодежь из Военного университета. Так, адъюнкт К.З. Шхагапсоев в кандидатской диссертации, посвященной производству следственных действий по проверке доказательственной информации в районах вооруженного конфликта (М., 2017) Фрагмент этой диссертации опубликован в открытом издании [2, с. 170 - 173]., и адъюнкт А.А. Агешин в кандидатской диссертации о расследовании добровольной сдачи в плен военнослужащих (М., 2019) воспроизвели критическое высказывание из диссертации С.В. Маликова с использованием той же цитаты М.С. Строговича (по всей очевидности даже не обращаясь к первоисточнику объекта критики, о чем свидетельствует тот факт, что ни один, ни другой даже не заметили отмеченную выше допущенную путаницу с источниками). В этой части их позиция оригинальностью не отличается и отдельного анализа не требует.

Вместе с тем в упомянутых кандидатских диссертациях имеется и дополнительная аргументация, направленная на дискредитацию применения рекомендации о производстве осмотра места происшествия в чрезвычайных условиях по «усеченной» методике. Их авторы, в частности, произвольно расширили предмет критики: К.З. Шхагапсоев в своих рассуждениях необоснованно распространил «усеченную» методику осмотра на все следственные действия [24, с. 171], А.А. Агешин включил в сферу ее применения допрос. Между тем в авторском варианте об «усеченной» методике говорится применительно только к осмотру места происшествия. А.А. Агешин, отвергая якобы предложенный мной такой тактический прием, как допрос «по усеченной методике», видимо приписывает мне рекомендацию производить допросы «бегло, фрагментарно, касаясь лишь ограниченного круга вопросов, получение ответов на которые играет ключевую роль в разрешении ситуации». Здесь уважаемый явно перепутал меня с кем-то. В моей работе утверждается ровно противоположное: «Особое внимание следует уделить детализации полученных показаний. С помощью этого приема выявляются и фиксируются такие обстоятельства, сведения о которых не позволяют потерпевшим в последующем безосновательно отказываться от своих слов» [8, с. 349].

Современная оценка и перспективы развития тактического приема осмотра места происшествия в чрезвычайных условиях по «усеченной» методике. Оценивая тактический прием осмотра места происшествия в чрезвычайных условиях по «усеченной» методике с точки зрения сегодняшнего дня, когда чрезвычайный характер условий диктуется уже иными обстоятельствами, среди которых пандемия COVID-19, я не вижу причины отказываться от него. С одной стороны, основания для его применения в виде несоизмеримо большого объема работы в соответствующих ситуациях по-прежнему актуальны. В научной литературе убедительно доказана тесная связь между следственной ситуацией как аналитическим тактико-криминалистическим средством и выбором тактических приемов, представляющих собой элемент операциональных тактико-криминалистических средств [25, с. 80-82].

С другой стороны, этот прием вполне вписывается в систему общих положений криминалистики о фиксации результатов осмотра места происшествия, отражает следование версиям при осмотре в ситуации максимального ограничения их числа при очевидности события преступления. Прав профессор Р.Л. Ахмедшин, утверждающий, что «равномерное распределение поисковых усилий в условиях разнонасыщенной местности нецелесообразно» [26, с. 82].

Рекомендации, вытекающие из «усеченной» методики осмотра места происшествия, находятся, в частности, в одном створе с высказанными в литературе суждениями о том, что осмотр места происшествия проводится в соответствии с выдвинутыми версиями и что в протоколе осмотра места происшествия описывается целенаправленно на основе выдвинутых версий только то, что существенно с точки зрения доказывания состава совершенного преступления:

«Объектами “мозгового штурма” [при анализе исходной информации в процессе подготовки к проведению осмотра места происшествия] являются два момента, решаемые именно в заявленной последовательности. Первый момент - что произошло на осматриваемой территории, второй - как оптимально производить осмотр <...> На первом этапе “мозгового штурма” генерируются идеи, которые оптимизируют процесс поиска и направлены на уяснение исходной информации и моделирование преступного события. На втором этапе происходит анализ выдвинутых версий» [27, с. 6].

«Перед следователем, осуществляющим осмотр, стоит задача: из всей совокупности следов и объектов обстановки выделить и точно отобразить в протоколе те, которые будут востребованы в процессе расследования и рассмотрения дела в суде. Он ищет и фиксирует их целенаправленно, базируясь на версиях о произошедшем событии» [28, с. 35].

«Протокол должен быть целеустремленным: в нем должно быть только то, что непосредственно относится к осмотру» [29, с. 563].

«Хотя криминалисты часто называют протокол словесной фотографией места происшествия, это не значит, что в нем описывается все, что оказалось на месте происшествия» [30, с. 322].

«Протокол осмотра нельзя превращать в инвентаризационную ведомость» [31, с. 122].

Использованное в названии тактического приема слово «методика» имеет в криминалистике несколько иное употребление, чаще всего речь идет о методике расследования отдельных видов преступлений. Можно, конечно, говорить не об усеченной методике, а об усеченном варианте осмотра. Однако категория «методика» в смысле совокупности приемов практического выполнения чего-либо [32] более точно отражает существо предмета обсуждения.

Категория «усеченный» употребляется в значении «укороченный путем усечения, отсечения» [33]. На обыденном уровне в таком определении может усматриваться негативный подтекст неполноценности, недостаточной полноты. Именно такое восприятие данной категории усматривается в упомянутой диссертации А.А. Агешина. Противопоставить такому пониманию можно только профессиональный подход, предполагающий извлечение необходимых характеристик из научного описания методики в первоисточнике и исключающий произвольные придумки. В качестве возможной альтернативы можно заменить название «усеченной методики» на производство осмотра «по избирательному варианту». Однако на мой взгляд с лексической точки зрения это будет беднее, а для практики «усеченная методика осмотра» - белее прикладной вариант словообразования.

Усеченная методика осмотра не равнозначна сокращенной, как можно подумать без конкретного ознакомления с описанием деталей применения такого тактического приема. И уж тем более она не имеет ничего общего с установленными в УПК РФ особыми порядками производства в сокращенной форме (гл. 40, 40-1, 32-1, 51-1 УПК РФ). Это своеобразные антиподы: первая нацелена на то, чтобы как можно полнее выяснить и зафиксировать обстоятельства в условиях ограниченного времени и сил и точнее разобраться с происшедшим; другие - чтобы завершить производство по уголовному делу и вынести приговор, ничего по возможности не выясняя и ни в чем не разбираясь [34, с. 4, 7-8].

По содержанию усеченная методика на поверку порой оказывается по своим рекомендациям гораздо более детальной, чем полная. Дело тут не столько в конкретной методике, сколько в том, кто ее представляет и как применяет. В этом автор настоящей статьи убедился в результате непосредственного сравнения текстов с рекомендациями из «усеченной» методики и из «полной» методики проведения осмотра в диссертации одного из оппонентов «усеченной» методики адъюнкта А.А. Агешина. Один из приемов «усеченной» методики звучит так: «...Прочие детали обстановки фиксировались путем фотосъемки, которая восполняла информацию, не нашедшую отражения в протоколе. При таком порядке значительно экономилось время проведения осмотра без ущерба его качеству. При этом достигалась наглядность в отображении погрома или поджога, сохранялась возможность восстановления деталей обстановки по имеющимся снимкам, обеспечивалась допустимость изъятых с места происшествия объектов в качестве доказательств по уголовному делу» [1, с. 72]. Рядом с этим высказыванием хочется привести другое, из «неусеченной» методики, предложенной в диссертации А.А. Агешина: «Необходимо также помнить, что постоянно меняющаяся боевая обстановка не позволить проведение дополнительного или повторного следственного действия, в связи с чем в ходе их производства следует применять технические средства фиксации, в том числе БПЛА, оснащенные средствами объемно-сферической фото- и видеофиксации, 3D-сканером для создания компьютерной виртуальной модели места происшествия, а также активно использовать системы глобального позиционирования и возможности космической съемки, в том числе ресурсов хранения данных дистанционного зондирования Земли». Очевидно, что речь идет об одном и том же, разница же этих двух рекомендаций (одна из которых - из «полной» методики соискателя, другая - из уничижительно представленной им в своей диссертации «усеченной» методики его официального оппонента), - только в датах формулирования (1989 и 2019 гг. - ровно в тридцать лет) и соответствующей этим датам использованной технике, развитие которой безусловно открывает неведомые ранее возможности [35, с. 201-212], в связи с чем не вполне корректно, на наш взгляд, критиковать сегодня труды тридцатилетней давности за умалчивание в них о таких возможностях.

Перспективы развития тактического приема осмотра места происшествия в чрезвычайных условиях по «усеченной» методике состоят в том, чтобы определить возможное содержание и степень усекновения отыскиваемых и фиксируемых в ходе осмотра сведений применительно к конкретным ситуациям и составам преступлений с непременным прогнозированием путей воспроизведения и пополнения таких сведений в ходе последующего производства по уголовному делу, как своеобразной компенсации усеченности. На первый план при этом выдвигается учет конфигурации чрезвычайности условий и, естественно, структуры и содержания состава преступлений, вызвавших чрезвычайные условия либо ими обусловленных.

Литература

1. Григорьев В.Н. Первоначальные действия следственной группы в условиях особого положения: методическое пособие. - Ташкент: Следственное управление УВД Ташгорисполкома, 1989. - 137 с.

2. Григорьев В.Н., Рогов Ю.Д. Феномены перестройки: Чрезвычайное положение: монография. - М.: Вердикт, 1994. - 224 с.

3. Григорьев В.Н. Организация и тактика проведения осмотра места происшествия в чрезвычайных условиях (варианты на примере массовых беспорядков) // Актуальные проблемы права и правоприменительной деятельности на современном этапе: материалы международной научно-практической конференции. - Краснодар: Издательский Дом - Юг, 2015. С. 27-32.

4. Григорьев В.Н. О роли Гейдара Алиева в формировании современной теории расследования преступлений в чрезвычайных условиях // Материалы Международной конференции «Современные проблемы правовой науки и образования и пути их разрешения». I часть. - Баку: Институт философии, социологии и права НАНА, 2011. С. 72-77.

5. Григорьев В.Н. Организация следственной работы в условиях чрезвычайного положения: Допущено Министерством внутренних дел СССР в качестве учебного пособия для слушателей высших учебных заведений МВД СССР. Ташкент: Ташкентская высшая школа МВД СССР, 1991. 181 с.

6. Григорьев В.Н. Расследование массовых беспорядков в условиях чрезвычайного положения: Лекция. М.: Академия МВД РФ, 1992. 56 с.

7. Григорьев В.Н. Организация и методика расследования преступлений в чрезвычайных условиях: Лекция. М.: Московский институт МВД России, 1994. 24 с.

8. Григорьев В.Н. Расследование преступлений в чрезвычайных условиях (правовое обеспечение, организация, методика): дис. ... докт. юрид. наук. М.: Академия Министерства внутренних дел Российской Федерации, 1993. 565 с.

9. Григорьев В.Н. Расследование преступлений в чрезвычайных условиях (Правовое обеспечение, организация, методика): монография. М.: Академия МВД России, 1994. 196 с.

10. Енгибарян В.Г. Общая характеристика следственных действий при расследовании массовых беспорядков // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. № 6. 2007. С. 329-333.

11. Енгибарян В.Г. Криминалистическая теория расследования массовых беспорядков (по материалам Республики Армения и Российской Федерации): монография / под. науч. ред. А.М. Кустова. М.: Юрлитинформ, 2014. 328 с.

12. Петрусевич М.Г. Порядок проведения тактической операции «осмотр места происшествия» при расследовании массовых беспорядков // Вопросы криминологии, криминалистики и судебной экспертизы. 2015. № 1 (37). С. 81 - 86.

13. Григорьев В.Н. О перспективах тактического приема осмотра места происшествия при расследовании преступлений в чрезвычайных условиях по «усеченной» методике // Уголовное производство: процессуальная теория и криминалистическая практика: материалы VIII Международной научно-практической конференции, 23-24 апреля 2020 года, г. Симферополь-Алушта / отв. ред. М.А. Михайлов, Т.В. Омельченко. Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского. Симферополь: ИТ «АРИАЛ», 2020. С. 20-22.

14. Григорьев В.Н. М.С. Строгович против «усеченной» методики осмотра места происшествия? // Уголовно-правовые, уголовно-процессуальные и криминалистические аспекты противодействия современной преступности: сборник научных статей по материалам Регионального круглого стола 24 апреля 2020 года / под ред. А.Д. Аветисяна, Н.В. Бушной, И.Л. Мармута, Л.В. Медведицковой, А.А. Отарова, А.А. Рясова, И.А. Уварова. - Ставрополь: Московский педагогический государственный университет, Ставропольский филиал, 2020. С. 64-68.

15. Григорьев В.Н. О критике тактического приёма осмотра места массовых беспорядков по «усечённой» методике // Актуальные проблемы транспортного права и транспортной безопасности в контексте современных вызовов и угроз: сборник научных трудов Международной научно-практической конференции. М.: Российский университет транспорта, 2020. С. 69-75.

16. Григорьев В.Н. Расследование преступлений в чрезвычайных условиях // Известия вузов. Серия «Правоведение». 1992. № 3. С. 52-60.

17. Строгович М.С. Гарантии установления материальной истины по уголовным делам в боевой обстановке // Труды Военно-юридической академии Красной Армии. Выпуск 3. 1943 год / ред. А.Г. Рахлин. - Ашхабад: Изд. Акад., 1943. - 142 с. С. 1-32.

18. Маликов С.В. Военно-полевая криминалистика. - М.: За права военнослужащих, 2008. - 512 с.

19. Опередивший время. К столетию со дня рождения М.С. Строговича / под ред. Ларина А.М., Савицого В.М. М.: Сериал, 1994. - 256 с.

20. Ветрова Г.Н. «Опередивший время» - Михаил Соломонович Строгович // Судебная власть и уголовный процесс. 2018. № 1. С. 118-137.

21. Военно-юридическая академия РККА // URL: https://m.wikipedia.org/wiki/Военно-юридическая_академия_РККА (дата обращения: 25.11.2020).

22. Военная юстиция в России: история и современность. 2-е изд., перераб. и доп. / под ред. В.В. Ершова, В.В. Хомчика. М.: РГУП, 2017. 564 с.

23. Маликов С.В. Расследование преступлений в боевой обстановке: Правовое обеспечение, организация, методика: дис. ... канд. юрид. наук. М.: Военный университет, 1998. 209 с.

24. Маликов С.В., Шхагапсоев К.З. Особенности организации производства допроса в районах вооруженного конфликта // Пробелы в российском законодательстве. 2017. № 2. С. 170-173.

25. Князьков А.С. Следственная ситуация и выбор тактических приемов // Уголовная юстиция. 2014. № 2 (4). С. 80-83.

26. Ахмедшин Р.Л. Тактика осмотра «аномальных» участков в ходе осмотра места происшествия // Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями. 2015. № 15-1. С. 82-83.

27. Ахмедшин Р.Л. О тактике анализа исходной информации в процессе подготовки к проведению осмотра места происшествия // Gaudeamus Igitur. 2015. № 2. С. 5-7.

28. Бирюков В.В., Бирюкова Т.П. Осмотр места происшествия: организационно-тактические основы оптимизации его производства и фиксации результатов // Российское право: образование, практика, наука. 2017. № 5 (101). С. 33-40.

29. Аверьянова Т.В., Белкин Р.С., Корухов Ю.Г., Россинская Е.Р. Криминалистика: учебник для вузов. / под ред. Р.С. Белкина. М.: НОРМА-ИНФРА. М, 1999. 990 с.

30. Криминалистика: учебник / под ред. И.Ф. Крылова. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1976. 592 с.

31. Крылов И.Ф. Несколько замечаний по поводу протокола осмотра места происшествия // Криминалистика на службе следствия / под общ. ред. Ф.П. Архипова. Вильнюс: Прокуратура Литов. ССР. М-во охраны обществ. порядка Литов. ССР. Науч.-исслед. ин-т судебной экспертизы. Юрид. комис. при Совете Министров Литов. ССР, 1967. С. 121-126.

32. Методика. URL: https://m.wiktюnary.org/wiki/методика (дата обращения: 25.11.2020 год).

33. Усеченный. URL: https://ru.wiktionary.org/wiki/усечённый (дата обращения: 25.11.2020).

34. Стенограмма парламентских слушаний на тему «Вопросы совершенствования уголовного законодательства Российской Федерации: тенденции и перспективы», 24 июня 2014 года. М.: СФ ФС РФ, 2014. 44 с. URL: http://council.gov.ru/media/files/41d4ecb1640d5bea55f6.pdf (дата обращения: 25.11.2020).

35. Андреева О.И., Иванов В.В., Нестеров А.Ю., Трубникова Т.В. Технологии распознавания лиц в уголовном судопроизводстве: проблема оснований правового регулирования использования искусственного интеллекта // Вестник Томского государственного университета. 2019. № 449. С. 201-212.

36. Феофанов Ю. Версии и судьбы // Люди долга и отваги. Книга вторая. - М.: ДОСААФ, 1986. С. 67-71. URL: https://document.wikireading.ru/2125 (дата обращения: 25.11.2020).

37. К сведению граждан // Советский Карабах. № 223 (2053) 1988-09-25.

38. Григорьев В.Н. Структура теории расследования преступлений в чрезвычайных условиях // Пробелы в российском законодательстве. 2008. № 2. С. 330-334.

39. Григорьев В.Н. К вопросу о структуре теории расследования преступлений в чрезвычайных условиях // Криминалистика: актуальные вопросы теории и практики: сборник трудов участников Международной научно-практической конференции, 25 мая 2017 года. Ростов н/Д: ФГКОУ ВО РЮИ МВД России, 2017. С. 57-63.

Размещено на Allbest.ru