Криминалистические знания о посткриминальной деятельности: проблемы формирования и развития

Размещено на http://www.allbest.ru/

Ростовский юридический институт МВД России

Криминалистические знания о посткриминальной деятельности: проблемы формирования и развития

Варданян Акоп Вараздатович начальник кафедры криминалистики и оперативно-разыскной деятельности доктор юридических наук, профессор

В статье проведен обзор актуальных направлений криминалистических исследований посткриминальной деятельности. Автором сделан вывод, что проблемы воздействия на посткриминальное поведение требуют разработки как в рамках общей теории, так и применительно к разделам науки (криминалистической техники, криминалистической тактики, криминалистической методики).

Ключевые слова: криминалистика, посткриминальная деятельность, противодействие, направление исследований.

Vardanyan Akop Varazdatovich

Head of the Department of Forensic Science and Operational-Search Activities, the Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of Law, Professor.

Forensic knowledge of post-criminal activity: problems of formation and development

The article provides a review of current trends in forensic research of post-criminal activity. The author concludes that the problem of influence on post-criminal behavior requires development both within the framework of general theory and in relation to sections of science (forensic technology, forensic tactics, forensic methodology).

Keywords: forensic sciences, post-criminal activity, counteraction, direction of research.

Поступательное развитие концепции Р. С. Белкина привело к традиционному пониманию предмета криминалистики, поддержанному большинством ученых-криминалистов России и стран СНГ как закономерностей механизма преступления и возникновения информации, закономерностей работы с доказательствами, создающих основу эффективных криминалистических методов и средств. Посткриминальная деятельность в предмете криминалистики отражается весьма фрагментарно.

Отметим, что развитие науки криминалистики как системы знаний связано с развитием уголовного и уголовно-процессуального законодательства, данная связь определяется основной задачей криминалистики - борьбой с преступностью (антикриминальная деятельность).

Подчеркнем, что действующий УПК РФ, воплотив получившие распространение в ранний постсоветский период идеи о демократизации и гуманизации общества, приоритете защиты прав и свобод человека по отношению к реализации публичного интереса, нашедшие отражение в Конституции Российской Федерации 1993 года, сформулировал в ст. 6 назначение уголовного судопроизводства.

Характерно, что в отличие от прежнего процессуального закона, использовавшего термин «задачи уголовного судопроизводства», назначение уголовного судопроизводства сформулировано в системе принципов российского уголовного процесса, а не наряду с категориями, глобально характеризующими уголовно-процессуальное законодательство в главе 1 УПК РФ [1, с. 136].

Следует иметь в виду, что посткриминальная деятельность на уровне отдельных самостоятельных и коллективных исследований (к примеру, еще в 1980-1985 годах коллективом кафедры криминалистики Московского филиала юридического факультета заочного обучения при Академии МВД СССР проведено исследование способов сокрытия) разрабатывается весьма продуктивно в криминалистике, а также в науках уголовного права, криминологии, юридической психологии и ряда других.

На ограничение познавательной активности в уголовном праве указал разработчик теории посткриминального поведения Р. А. Сабитов, который писал, что «до настоящего времени внимание ученых сосредоточено на изучении главным образом преступления и наказания как правовых явлений». В современных условиях ограничение сферы уголовно-правовых исследований только этими категориями не может быть признано достаточным.

Дело в том, что в уголовном законодательстве содержится комплекс норм, регулирующих поведение субъекта после совершения им преступления, вынесения ему обвинительного приговора и отбытия наказания, и до сих пор не подверглись монографическому системному исследованию как с ами эти нормы, так и проблемы, связанные с их применением и действием на сознание и волю преступников. До настоящего времени внимание ученых сосредоточено на изучении главным образом преступления и наказания как правовых явлений [2]. Не менее значимы разработки в этом направлении В. А. Елеонского, Ю. В. Голика, И. Э. Звечаровского, И. А. Тарханова и ряда других исследователей.

Парадоксально, что теоретики уголовно-правовой науки при рассмотрении посткриминального поведения регулярно ссылаются на разработки ученых-криминалистов в сфере приемов и способов сокрытия и противодействия расследованию, тогда как сами ученые-криминалисты крайне редко используют такую категорию, как «посткриминальная деятельность и поведение», за исключением работ В. А. Образцова, Н. П. Яблокова, А. Ю. Головина и ряда других.

Наиболее приближенное для криминалистической науки понимание посткриминального (постпреступного) поведения высказал А. В. Яшин, который отмечает, что в криминологическом аспекте «постпреступное поведение как непреступное поведение субъекта предполагает последовательность его действий после окончания этапа исполнения решения о совершении преступления до момента возникновения механизма нового преступления, либо до момента его изобличения или добровольного отказа от преступления, или же до того момента, когда субъект перестанет опасаться последствий совершенного им деяния и перестанет задумываться о его последствиях, либо до истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности» [3].

Отметим, что криминалистическое понятие посткриминальной деятельности необходимо определить на основе познанных закономерностей объективной действительности, имеющих достаточно продолжительный пространственно-временной отрезок.

Анализ юридической литературы показал, что исследователи строят познание применительно к объекту и предмету собственных наук.

Считаем, что для криминалистики также необходимо определение посткриминальной деятельности применительно к объектно-предметной архитектуре науки, на основе систематики, существующих взаимосвязей языка науки, а также с учетом положений частных теорий и формируемой частной теории о посткриминальной деятельности и многих других драйверов познания закономерностей объективной действительности.

Преступная деятельность не только включает в себя или причинно обуславливает сокрытие преступлений и в целом противодействие расследованию, но и в связи с ней возникают относительно самостоятельные виды поведения (явка с повинной, деятельное раскаяние, уликовое поведение).

Одним из первых криминалистические аспекты деятельного раскаяния как криминалистической проблемы исследовал в диссертационной работе А. В. Савкин, который предложил комплекс научно обоснованных рекомендаций методического характера о криминалистических особенностях доказывания деятельного раскаяния: предложения об особенностях организации и планирования деятельности дознавателя, следователя, прокурора и суда по собиранию доказательств деятельного раскаяния с учетом следственных ситуаций; методические рекомендации установления мотивов, побудивших лицо к деятельному раскаянию, добровольности и своевременности выполнения предусмотренных УК РФ действий, подтверждающих подлинность признаков позитивного постпреступного поведения как основания освобождения от уголовной ответственности; предложения о наиболее оптимальных способах и формах фиксации признаков деятельного раскаяния, о критериях его исследования и оценки, приемах изобличения ложных показаний и самооговора.

О необходимости изучения позитивного посткриминального поведения справедливо пишет Т. Д. Макаренко и другие: «Законодатель большинства стран Европы при конструировании поощрительных норм в качестве средства дифференциации ответственности активно использует такой инструмент, как специальные виды освобождения за совершение экономических преступлений. Данные предписания могут закрепляться в законе с определенными обременениями, как правило, с императивным содержанием и однократным возмещением ущерба» [4, с. 776-783].

Развитие уголовного и уголовно-процессуального законодательства, транс формации, происходящие в преступности конца прошлого столетия и начала XXI века, организованная преступность, терроризм, экстремизм, коррупционные и должностные преступления, потребности в эффективных криминалистических средствах и методах антикриминальной деятельности диктуют необходимость дальнейших криминалистических исследований посткриминального поведения и деятельности теоретико-прикладного, практико-ориентированного характера.

Идею о необходимости развития частной криминалистической теории о посткриминальном поведении [5, с. 24-29] применительно к вопросам посткриминального суицида поддержали и развили А. Р. Ардашев и Н. Н. Китаев [6, с. 232-236].

Особые препятствия для установления истины по делу создают приемы противодействия расследованию и в целом уголовному судопроизводству.

Нами отмечалось, что до сих пор единства научных позиций в данной сфере не достигнуто. Разногласия научных взглядов касаются самой по себе дефиниции противодействия расследованию, его форм, соотношения с понятием «сокрытие преступлений», системы типичных приемов осуществления противодействия, а также криминалистических средств преодоления противодействия расследованию.

Однако сам по себе устойчиво сложившийся и широко распространенный термин «противодействие расследованию» содержательно предполагает его осуществление синхронно именно с производством предварительного расследования и вопреки ему. Стадия предварительного расследования, как известно, наступает с момента принятия процессуального решения о возбуждении уголовного дела. Согласно действующей концепции российского уголовного судопроизводства, возбуждение уголовного дела является самостоятельной стадией уголовного процесса, предшествующей предварительному расследованию и имеющей своей задачей установление признаков преступления.

Таким образом, термином «противодействие расследованию» в буквальном смысле не охватывается деятельность, направленная на воспрепятствование установлению обстоятельств преступления, совершаемая в рамках проверки сообщения о преступлении [7, с. 14-17].

Проблема посткриминального противодействия достаточно интересно раскрыта А. С. Андреевым, который отмечает, что «изменения уголовного и уголовно-процессуального законодательства наиболее рельефно выражаются в части, касающейся регулирования посткриминального поведения лиц. В связи с чем автором получен вывод о том, что беспрецедентное противодействие расследованию преступлений 90-х годов прошлого и нулевых этого века трансформируется под воздействием объективных и субъективных факторов, и в него все больше и больше включается такое специфическое явление, как адаптивное противодействие правоприменению».

Следует согласиться, что «указанные изменения, как правило, остаются незамеченными учеными-криминалистами либо маркируются другими, связанными с ними проблемами» [8, с. 100-104]. Отметим, что такие модификации подметила в своем исследовании Е. В. Головина, которая пишет, что «А. Н. Халиков [9] правильно выделил ряд особенностей механизма должностных преступлений, однако четко не определил, почему “послепреступное” поведение выступает элементом собственно механизма совершения таких деяний. Здесь более правильной представляется позиция А. С. Андреева, который отнес противодействие расследованию, осуществляемое после совершения преступления, к самостоятельной системе посткриминального поведения лиц, связанных с преступной деятельностью» [10, с. 111]. посткриминальный уголовный процессуальный законодательство

Отметим, что противодействие как вид посткриминальной деятельности субъектов, несмотря на появление адаптивных способов противодействия, связанных с трансформациями социального, политического, правового и экономического характера, имеет типичные способы воспрепятствования, регулярно используемые как в этом, так и в прошлом веке (например, треть изученных субъектов преступления, деятельно раскаявшихся на первоначальном этапе или изобличенных во лжи в суде, меняют показания в прямо противоположную сторону, представляют лжесвидетелей, фальсифицируют доказательства). Фальсификация доказательств в посткриминальной деятельности является сквозным способом деятельности субъекта преступления, позволяющим связывать способы внутреннего и внешнего воспрепятствования в установлении истины по делу.

Развитие криминалистической техники связано с развитием цифровых и сквозных технологий. К примеру, нами отмечалось, что смена технологий при переходе к цифровому формату проявляется во всех сферах социума, в том числе закономерно изменяет не только преступность и посткриминальную действительность, но и систему деятельности правоприменительных органов. Нами прогнозируется возникновение новых явлений, процессов, событий и ситуаций, вызванных последствиями интегрирования беспилотных аппаратов в преступную и посткриминальную действительность России и других государств.

Дилеммность таких процессов предопределена прямо противоположными видами человеческой деятельности, познаваемыми учеными-криминалистами: в первом случае - преступной деятельностью (преступностью); во втором случае - антикриминальной деятельностью государства (раскрытие и расследование преступлений, а в некоторых случаях - и судебного разбирательства) [11, с. 784].

Не менее интересны разработки авторов, посвященные применению сквозных технологий. Е. П. Ищенко в этой связи отмечает, что «современный человек фактически неотделим от комплекса технических устройств, и он либо носит их с собой (мобильные телефоны, смартфоны, планшетные компьютеры и другие гаджеты), либо попадает в сферу их действия (камеры видеонаблюдения, видеорегистраторы, базовые станции мобильной связи), либо регулярно обращается к ним (социальные сети, интернет-ресурсы).

Однако не следует забывать, что действующий организационно-правовой механизм практического применения уголовного закона сложился в эпоху классического правоведения [12, с. 116].

Процесс возникновения следов в преступной и посткриминальной действительности и особенности их обнаружения, фиксации, изъятия, сохранения, исследования, оценки и использования весьма специфичны и содержат новые, ранее не познанные криминалистические закономерности.

При этом следует иметь в виду, что способы преступлений регулярно изменяются или транслируются транснациональными группами из-за рубежа.

Наибольший потенциал знаний о посткриминальной деятельности видится в исследованиях, очерченных разделами «Криминалистическая тактика» и «Криминалистическая методика».

Для криминалистической тактики требуется разработка тактических приемов с учетом посткриминальной деятельности и поведения субъектов, связанных с событием преступления, при производстве следственных и иных процессуальных действий (например, запрет определенных действий, досудебное соглашение о сотрудничестве).

Не менее интересны криминалистические разработки вопросов сокращенной формы дознания на основе изучения закономерностей посткриминальной деятельности.

По нашему мнению, разработка теории криминалистических операций должна формироваться на основе многообразия посткриминальной деятельности с учетом концепции И. М. Комарова.

Не менее значимы положения криминалистической ситуалогии (Т. С. Волчецкая и другие) для построения и проверки криминалистических версий на основе типичных посткриминальных ситуаций и ситуаций криминалистической и уголовно-процессуальной деятельности.

Следует учитывать наличие связей между способом преступления и содержанием показаний. Так, нами отмечалось, что «содержание и характер способа преступлений опосредовано влияет на содержание возможного или заявленного ложного алиби. Как справедливо отмечается в криминалистической литературе, полноструктурный способ преступления обязательно включает в себя все три элемента - действия (поведение) по подготовке, совершению и сокрытию преступлений, а неполноструктурный способ охватывает лишь два из трех вариантов действий по достижению преступного результата: или действия по подготовке и совершению преступления; или действия по совершению преступления и по сокрытию своей причастности к преступлению» [13, с. 106-109].

Наиболее сложным является вопрос о систематизации знаний о посткриминальной деятельности в криминалистической методике [14; 15, с. 97-104; 16, с. 76-82; 17, с. 45-49]. Представляются актуальными следующие вопросы, требующие разрешения в ближайшее время:

- криминалистическая характеристика преступлений и посткриминальная деятельность, вопросы соотношения;

- криминалистическая превенция [18, с. 169173] негативной посткриминальной деятельности;

- дальнейшее совершенствование теории розыскной деятельности;

- особенности посткриминальной деятельности и тактики следственных действий;

- вопросы создания и укрупнения методик расследования преступлений, связанных с посткриминальным периодом.

Таким образом, проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы.

Криминалистика, зародившаяся как наука о раскрытии и расследовании преступлений, не одно столетие изучает не только преступную деятельность (подготовка, совершение, сокрытие), но и деятельность участников, связанных с событием преступления и его механизмом (виновных, соучастников, свидетелей, потерпевших) после совершения общественно опасного деяния.

Пасрариминальная деятельность влияет на эффективность раскрытия, расследования и предупреждения преступлений.

Противодействие как вид і іосікр імі її іаль- ной деятельности субъектов, несмотря на появление адаптивных способов противодействия, связанных с согласительными процедурами, имеет регулярно используемые типичные способы воспрепятствования.

Проблемы воздействия на посткриминальное поведение требуют разработки как в рамках общей теории, так и применительно к разделам науки (криминалистической техники, криминалистической тактики, криминалистической методики).

Как показывают исследования, проводимые в рамках руководства научной школой «Криминалистика: актуальные вопросы теории и практики», наибольшие сложности, трудности и препятствия посткриминальная деятельность создает при раскрытии, расследовании тяжких и особо тяжких преступлений против личности. Не менее актуальны вопросы типизации и систематизации криминалистических знаний о посткриминальной деятельности, что диктует необходимость формирования направлений исследований на различных уровнях.

Литература

1. Варданян А. В. Назначение уголовного судопроизводства: историко-гносеологический подход // Юристъ-Правоведъ. 2018. № 8(86).

2. Сабитов Р. А. Теория уголовно-правового регулирования поведения лица после совершения им преступления и вынесения ему приговора: монография. М., 2013.

3. Яшин А. В. Постпреступное поведение: дис. ...кднд. юдин.иаук.Сарато2, 0005.

4. Макаренко Т. Д., Сатапюі; А. Л., Соловьев О. Г. и др. Регламентация позитивного посткриминального поведения как элемент противодействия преступности в сфере эконо- мики // Всероссийский криминологический журнал. 2017. №4.

5. Андреев А. С. Общая гипотеза криминалистического учения о посткриминальном поведении лиц, связанных с преступной деятельностью // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2015. №2-2.

6. Ардашев Р. Г., Китаев Н. Н. Посткриминальный суицид убийц как улика поведения // Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Юридические науки. 2011.№2.

7. Варданян А. В. Противодействие уголовному судопроизводству по делам о насильственных преступлениях на жизнь и здоровье личности: некоторые актуальные аспекты // Деятельность правоохранительных органов в современных условиях: сборник материалов XXIII Международной научно-практической конференции. Иркутск, 2018.

8. Андреев А. С. Адаптивное противодействие правоприменению: понятие, обзор, постановка проблемы // Вестник Алтайской академии экономики и права. 2019. №6-2.

9. Халиков А. Н. Теория и практика выявления и расследования должностных преступлений (криминалистический аспект): дис. ... канд. юрид. наук. Уфа, 2011.

10. Головина Е. В. Способы противодействия предварительному расследованию в системе механизма должностных преступлений // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2017. №2-2.

11. Варданян А. В., Андреев А. С. Беспилотные летательные аппараты как сегмент цифровых технологий в преступной и посткриминальной действительности // Всероссийский криминологический журнал. 2018. №

12. Ищенко Е. П. У истоков цифровой криминалистики // Вестник Университета имени О. Е. Кутафина. 2019. № 5 555).

13. Варданян А. В., Алексиенко О. Н. Использование знаний о способах преступлений против жизни и здоровья в выявлении и разоблачении ложного алиби // Юристъ-Право- ведъ. 2008. №6.

14. Варданян А. А. Преступления, связанные с торговлей людьми, в контексте тенденции глобализации противоправных посяга- тельств на свободу, честь и достоинство личности // Философия права. 2011. №3(46).

15. Варданян Г. А. Криминалистически значимые особенности организованных групп, осуществляющих серийное производство и оборот фальсифицированных лекарственных средств, как информационный ориентир для организации раскрытия и расследования указанных преступлений // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2013. №3-2.

16. Варданян Г. А. Возбуждение уголовных дел по преступлениям, связанным с обращением фальсифицированных или недоброкачественных лекарственных средств, медицинских изделий, биодобавок // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2017. №3-2.

17. Варданян А. А. Проблемы повышения эффективности доказательственного потенциала следственного осмотра и освидетельствования в процессе расследования преступлений, связанных с торговлей людьми // Юристъ- Правоведъ. 2011. № 3(49).

18. Варданян А. В. Криминалистическая превенция в системе государственных мер по предупреждению преступности // Вестник Томского государственного университета. №030.

Bibliography

1. Vardanyan A. V. Purpose of criminal proceedings: historical and epistemological approach // Ju- rist-Pravoved. 2018. № 8 68^і

2. Sabitov R. A. Theory of criminal law regulation of a person's behavior after committing a crime and sentencing him: monograph. Moscow, 2013.

3. Yashin A. V. Post-criminal behavior: dis. ... PhD in Law. Saratov, 2000.

4. Makarenko T. D., Santashov A. L., Solovyov O. G. and others. Regulation of positive postcriminal behavior as an element of countering crime in the economy // All-Russian journal of criminology. 2017. № 4.

5. Andreev A. S. General hypothesis of criminalistic teaching about post-criminal behavior of persons associated with criminal activity // Iz- vestiya of the Tula state University. Economic and legal sciences. 2015. №2-2.

6. Ardashev R. G., Kitaev N. N. Post-criminal suicide of murderers as evidence of behavior // Scientific notes of the V. I. Vernadsky Crimean Federal University. Legal science. 2011. № 2.

7. Vardanyan A. V. Counteraction to criminal proceedings in cases of violent crimes on the life and health of the individual: some relevant aspects // Activities of law enforcement agencies in modern conditions: collection of materials of the XXIII International scientific and practical conference. Irkutsk, 2018.

8. Andreev A. S. Adaptive counteraction to law enforcement: concept, review, problem statement // Bulletin of the Altai Academy of economics and law. 2019. №6-2.

9. Khalikov A. N. Theory and practice of detection and investigation of official crimes (forensic aspect): dis. ... PhD in Law. Ufa, 2011.

10. Golovina E. V. Ways to counteract the preliminary investigation in the system of the mechanism of official crimes // Izvestiya of the Tula state University. Economic and legal sciences. №4-2.

11. Vardanyan A. V., Andreev A. S. Unmanned aerial vehicles as a segment of digital technologies in criminal and post-criminal reality // АН- Russian journal of criminology. 2018. № 6.

12. Ishchenko E. P. At the forefront of digital forensics // Bulletin of the University named after O. E. Kutafin. 2019. № 3 555).

13. Vardanyan A. V., Alekseenko O. N. The use of knowledge about how crimes against life and health in identifying and exposing false alibi // Ju- rist-Pravoved. 2008. № 6.

14. Vardanyan A. A. Crimes related to human trafficking in the context of the globalization trend of illegal encroachments on freedom, honor and dignity of the individual // Philosophy of law. 2011. №4(4<

15. Vardanyan G. A. Criminalistically significant features of organized groups that carry out serial production and circulation of counterfeit medicines as an information reference point for the organization of disclosure and investigation of these crimes // Izvestiya of Tula state University. Economic and legal sciences. 2014. №3-2.

16. Vardanyan G. A. Initiation of criminal cases for crimes related to the circulation of counterfeit or substandard medicines, medical devices, and dietary supplements // Izvestiya of Tula state University. Economic and legal sciences. 2017. №3-2.

17. Vardanyan A. A. Problems of increasing the efficiency of the evidentiary potential of the investigative examination and examination in the process of investigating crimes related to human trafficking // Jurist-Pravoved. 2011. № 3(49).

18. Vardanyan A. V. Crime prevention in the system of state measures for crime prevention // Bulletin of Tomsk state University. 2018. №0.0.

Размещено на Allbest.ru