Проверка и оценка доказательств, основанных на обобщении и систематизации сведений

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Проверка и оценка доказательств, основанных на обобщении и систематизации сведений

П.В. Козловский

Статья посвящена проверке и оценке достоверности доказательств, формируемых человеком и автоматизированными системами в результате обобщения и систематизации сведений, которые рассматриваются в качестве разновидности производных доказательств.

Автор разделяет их на три группы: 1) сформированные человеком; 2) сформированные техническими средствами; 3) комплексного характера, сформированные и техническими средствами, и человеком. Выделены ключевые признаки данной разновидности доказательств: 1) получение из двух и более источников или в результате обработки массива сведений; 2) наличие качественно новых свойств, которые отсутствуют у совокупности первоисточников.

На основании изучения правоприменительной практики сделан вывод о том, что исследуемая разновидность доказательств, как правило, принимается органами расследования и судом без надлежащей проверки. Проанализированы риски искажения информации применительно к каждой группе.

На основе примеров из практики и смоделированных ситуаций выработаны практические рекомендации по проверке и оценке доказательств.

Обосновано, что изучение первоисточников доказательств, основанных на систематизации и обобщении сведений, носит факультативный характер. Общим правилом для данной разновидности сведений является использование производных доказательств.

Ключевые слова: оценка доказательств, обобщение, первоисточник, проверка доказательств, производные доказательства, систематизация.

P. V. Kozlovskiy VERIFICATION AND EVALUATION OF EVIDENCE, BASED ON GENERALIZATION AND SYSTEMATIZATION OF INFORMATION

The article is devoted to the verification and evaluation of the reliability of evidence generated by people and automated systems as a result of generalization and systematization of information. This data is considered as a type of derivative evidence.

The author divides them into three groups: 1) formed by a person; 2) formed by technical means; 3) complex nature, formed both by technical means and by a person. The key features of this type of evidence are highlighted: 1) getting from two or more sources or as a result of processing an array of information; 2) the presence of qualitatively new properties that are absent in the set of primary sources.

Based on the study of law enforcement practice, the author concluded that the examined type of evidence is usually accepted by the investigation bodies and the court without proper verification. The risks of misrepresentation of information are analyzed for each group.

Practical recommendations for the assessment and verification of evidence generated on the basis of practice and simulated situations.

The author proved that the examination of primary sources of evidence based on the systematization and generalization of information is optional. The general rule for this type of information is the use of derivative evidence.

Key words: evaluation of evidence, generalization, original source, verification of evidence, derivative evi dence, systematization.

Исследование и оценка производных доказательств являются одной из наиболее сложных проблем доказательственного права. Риски преднамеренных и непреднамеренных искажений информации, прошедшей неоднократную трансформацию, существенно возрастают. Наибольшее внимание в современной правоприменительной практике уделяется производным доказательствам категории Hearsay, к которым, помимо показаний с чужих слов, относят иные личные доказательства, созданные человеком: заявления, содержащиеся в письменных доказательствах, аудио- и видеозаписи, сообщения электронной почты и т. п. [1], что связано с деятельностью Европейского суда по правам человека и влиянием англосаксонской модели уголовного процесса в целом.

При этом в значительной степени вне поля зрения ученых и правоприменителей остаются доказательства, сформированные в результате обобщения и систематизации информации. Нередко обеспечение требования непосредственного исследования таких документов сводится к их осмотру и оглашению в суде. Однако подлинная проверка предполагает поиск первоисточника, не ограничиваясь формальным определением доказательства [2, с. 8]. Усиливает актуальность проблемы развитие информационных технологий передачи, копирования и обработки информации [3], затрудняющее ее восприятие органами расследования и судом лично, а не через чью-то деятельность [4, с. 4--5].

Под доказательствами, сформированными в результате обобщения и систематизации информации, понимаются сведения, которые:

Получены из двух и более источников или в результате обработки массива сведений.

Обладают качественно новыми свойствами, отсутствующими у совокупности первоисточников.

Сведения данного вида можно разделить на три группы: 1) сформированные человеком; 2) сформированные техническими средствами; 3) комплексного характера, сформированные и техническими средствами, и человеком. производный доказательственный допрос систематизация

Первая группа включает акты, отчеты, справки, характеристики (характеристика в ряде случаев может исходить от конкретного лица. Имеется в виду характеристика, основанная на пояснениях третьих лиц, сведениях из других документов и автоматизированных баз данных), графики, докладные записки и т. п.

Вторая группа охватывает различные выборки сведений, зафиксированных конечным оборудованием, результаты анализа и обобщения информации с помощью автоматизированных алгоритмов. Наиболее распространенными документами данной группы являются сведения о входящих и исходящих соединениях между абонентскими устройствами, хотя круг их достаточно широк: сведения о перемещении автотранспорта в местах уста- 54 новки комплексов автоматизированной фиксации административных правонарушений, о продаже билетов, о графике движения поездов, об использовании транспортных карт, электронных пропусков и т. п. Подавляющее большинство документов этой группы формируется по запросу пользователя системы, их первоисточником являются массивы данных. Без обобщения и систематизации с помощью программно-аппаратных комплексов исходные данные недоступны для восприятия.

К третьей группе относятся документы, прошедшие первичную обработку с помощью программно-аппаратных комплексов, но составленные человеком, либо наоборот, основанные на данных, введенных человеком, а затем обработанных программно-аппаратными комплексами.

Риски искажения информации в документах первой группы могут быть связаны с несколькими факторами:

Недостоверные первоисточники (иногда источник составления документа сам может являться производным).

Неполнота и односторонность сведений, искажающая общее представление о факте (может быть обусловлена субъективизмом составителя, личной заинтересованностью или спецификой задачи, для решения которой составлялся документ).

Ошибками в применении методов анализа и обобщения сведений или за пределами их допустимого использования.

Недостоверность сведений второй группы может быть обусловлена следующими факторами:

Ошибками в автоматизированных алгоритмах сбора и обработки сведений.

Неточностями и погрешностями конечного оборудования.

Сбоями в работе автоматизированной базы данных (далее -- АБД), вызванными как факторами технического характера, так и преднамеренным вмешательством в ее функционирование.

Корректировкой сведений человеком после извлечения из АБД.

При оценке сведений из третьей группы необходимо принимать во внимание факторы из обеих групп с учетом специфики документа.

Полноценная проверка вышеуказанных производных доказательств должна основываться на изучении первоисточников. Применительно к первой группе сведений одним из наиболее простых и доступных способов проверки является допрос составителя документа, в ходе которого подлежат установлению источники, послужившие основой для составления документа. Например, характеристика личности обвиняемого, подготовленная участковым уполномоченным на основании опроса соседей, может быть проверена в ходе допроса указанных лиц. Более сложным случаем будет изучение достоверности документов, являющихся результатом деятельности нескольких сотрудников, а иногда и нескольких подразделений. В частности, достоверность бухгалтерского баланса может зависеть от компетентности главного бухгалтера и бухгалтеров, обрабатывающих документы первичного учета, достоверности указанных документов, а также особенностей учетной политики предприятия, которая может создавать предпосылки для появления ошибок.

Например, для получения кредита в банк направлен бухгалтерский баланс. В качестве обеспечения кредита предоставлен залог в виде трех новых дорогостоящих станков. При попытке обратить взыскание на залог установлено, что два из трех станков отсутствуют. Организацией подано заявление в полицию об их хищении. Возникли сомнения в том, что похищенные предметы залога действительно существовали. При проверке подлинности бухгалтерского баланса необходимо учитывать, что он базируется на документах первичного учета. Источником первичного документа будет являться лицо, составившее приходную накладную (например, заведующий складом). Достоверность приходной накладной может быть проверена путем допроса лица, составившего документ, допроса лиц, оказывавших помощь в разгрузке, проведения экспертизы, получения транспортной накладной и первичных документов поставщика оборудования. Только в этом случае будет иметь место подлинная проверка представленного доказательства. Оглашение же в судебном разбирательстве бухгалтерского баланса станет лишь имитацией непосредственного исследования доказательства, по сути, означающей отказ от его проверки.

Не следует забывать, что документы, составляемые предприятиями и организациями, предназначены не для решения задач уголовного судопроизводства -- от их содержания нередко зависит возможность поощрения и наказания работников, что может накладывать отпечаток на их содержание. Рассмотрим этот аспект на примере проверки достоверности табеля рабочего времени, подтверждающего отсутствие обвиняемого на месте совершения преступления. Помимо умышленного изменения данного документа с целью создания ложного алиби, искажения могут быть связаны с оплатой ранее выполненной работы (в табель за предыдущий месяц не включили фактически отработанное время, которое по устной договоренности с руководителем подразделения включено в табель за текущий месяц), фактической оплатой одной работы под видом выполнения другой, ошибками табельщика при обобщении документов структурных подразделений и составлении общего табеля рабочего времени и т. п. Первоисточниками сведений в данном случае будут выступать руководитель структурного подразделения, табельщик, а также заявления, докладные записки и другие документы, на основании которых осуществляется расчет отработанного рабочего времени. Таким образом, проверка доказательства будет осуществляться путем допроса свидетелей и изучения первичных документов.

В целом проверка и оценка доказательств, основанных на обобщении сведений человеком, не представляет большой сложности. Проблема в значительной степени заключается в необходимости корректировки правосознания правоприменителей, отхода от сформировавшихся стереотипов, связанных с возможностью принятия на веру отдельных документов, а иногда и в непонимании сущности исследуемой деятельности.

Вопрос о проверке сведений, формируемых различными программно-аппаратными средствами, исследован мало. На практике известны случаи, когда по причине технических сбоев сведения о соединениях между абонентами оказывались недостоверными [6] или признавались недопустимыми из-за модификации в ходе проведения следственных действий [7, с. 18--21]. Но нередко проверка таких доказательств сводится к изучению порядка получения документов (наличие судебного решения, запроса, сопроводительного письма, упаковка электронных носителей), оставляя вопрос о достоверности вне поля зрения органов расследования и суда.

Рассмотрим возможные способы проверки сведений о соединениях между абонентами операторов сотовой связи. Например, обвиняемый утверждает, что имели место звонки и SMS-сообщения, не отраженные в представленной детализации телефонных переговоров. Первым шагом может стать проверка соответствия сведений, находящихся в уголовном деле, сведениям о соединениях в АБД сотовой компании. Практически это допустимо осуществить в результате осмотра сведений о соединениях в личном кабинете абонента либо повторного истребования информации о соединениях у оператора связи в присутствии следователя. Если аутентичность полученных данных не вызывает сомнений, можно сопоставить проверяемые сведения с журналом вызовов сотового телефона и историей отправки SMS-сообщений, а также со сведениями других операторов сотовой связи (если переговоры и переписка велись между клиентами разных компаний). Предметом проверки при этом будут любые соединения с целью выявления достоверности проверяемого документа в целом, а не только применительно к спорным соединениям. Указанные рекомендации могут быть использованы лицами, не обладающими специальными знаниями, так как они малозатратны и способны выявить наиболее простые ошибки и изменения, внесенные человеком после извлечения информации из АБД, а также технические сбои при возможности сопоставления сведений из взаимосвязанных источников.

Выявление технических сбоев в работе АБД при отсутствии сведений для сравнения из внешних источников, фактов несанкционированного доступа и модификации информации представляет наибольшую сложность и может быть осуществлено только при помощи специалистов и экспертов.

Необходимо учитывать, что на полноту и достоверность сведений, обрабатываемых программно-аппаратными комплексами, могут влиять особенности содержания алгоритмов, заложенных в программное обеспечение. Для оценки корректности, полноты представленных сведений, возможности ошибок и преднамеренного искажения информации как на этапе ввода, так и на этапе обработки необходимо понимать принципы работы программы, особенности ввода информации и т. п.

Например, обвиняемый сделал заявление о необходимости проверки алиби, так как в момент совершения преступления проезжал на личном автомобиле в месте работы комплекса автоматической фиксации нарушений скоростного режима. В распечатке, представленной центром автоматизированной фиксации административных правонарушений, сведений о проезде автомобиля обвиняемого в зоне действия этого комплекса нет. Но основываться только на выборке из АБД для опровержения алиби нельзя. Необходимо допросить технического специалиста о возможных сбоях в работе комплекса и сервера, совместимости программного обеспечения, с помощью которого осуществлялась общая выборка сведений, и программного обеспечения, обеспечивающего работу самого комплекса, технические параметры конечного оборудования и т. п.

Так, помимо технических сбоев, причиной отсутствия сведений в представленной распечатке может быть наличие не полностью совместимого программного обеспечения. В этом случае сведения о движении автотранспорта через зону действия конкретного комплекса могут не обобщаться в автоматическом режиме и храниться на сервере отдельно. При проведении ремонта дороги и организации объезда по обочине технические возможности конечного оборудования могли не позволять фиксировать движение транспорта. С учетом места расположения видеокамеры не исключена возможность частичного перекрытия обзора крупногабаритным транспортом и т. п.

Распространенным примером необходимости учета алгоритмов, заложенных в компьютерные программы, является исследование в составе сведений о входящих и исходящих соединениях абонентов мобильных операторов связи информации о базовых станциях, через которые проходил сигнал. По одному из уголовных дел, рассмотренных Омским районным судом Омской области, были представлены сведения о соединениях, из которых следовало, что два телефонных разговора с интервалом менее двух минут осуществлялись через значительно удаленные друг от друга базовые станции. Был допрошен специалист, который пояснил, что при превышении предельно допустимого количества соединений вызов автоматически переводится на другую базовую станцию. С помощью иных доказательств было установлено фактическое местонахождение абонента. Сейчас для разрешения подобных вопросов специалистов в суд вызывают крайне редко, так как знания в этой части перестали быть специальными.

В отдельных случаях корректность работы технических средств и программного обеспечения можно проверить экспериментально: проехать на автомобиле через зону действия камеры, фиксирующей административные правонарушения, воспользоваться электронным пропуском и т. п., а затем сравнить сведения, зафиксированные следователем и автоматизированной системой. Н. Ю. Соколов приводит пример более сложного судебного эксперимента с целью проверки и уточнения механизма образования электронных следов получения обвиняемым денежных средств посредством электронных платежей на счета Web-Money, открытые им на вымышленное лицо. С компьютера, установленного в зале суда, специалист продемонстрировал возможность доступа на интернет-сайты, а также механизм совершения сделки по приобретению порнографических материалов, включая порядок получения денежных средств [7, с. 20--21].

Таким образом, непосредственное исследование такого рода доказательств, основанных на систематизации и обобщении сведений, не ограничивается их осмотром и оглашением в судебном разбирательстве. Говоря в целом о возможности использования производных доказательств, мы разделяем тезис о недопустимости отнесения их к числу второстепенных. Они могут восполнять отсутствие первоначальных, дополнять их и опровергать (если первоначальные доказательства подверглись модификации). Но при этом производные доказательства требуют особых правил работы с каждым их видом, чтобы обеспечить выполнение требования достоверности [10, с. 16--17].

Вместе с тем необходимо обратить внимание на специфику доказательств, основанных на обобщении информации. Исследование первоисточника в подавляющем большинстве случаев является очень трудоемким процессом, который не всегда оправдан при отсутствии спора между сторонами. Если требование о стремлении к получению показаний из первоисточника является общим правилом, то для многих доказательств, основанных на обобщении и систематизации сведений (особенно это касается обобщения и обработки данных с помощью технических средств), общим правилом будет использование производных доказательств и лишь при необходимости их проверки -- обращение к первоисточникам.

Примечания:

* Сведения получены в результате интервьюирования 12 сотрудников промышленных предприятий г. Омска.

** Например, единственное диссертационное исследование, посвященное получению информации о соединениях между абонентами и абонентскими устройствами, данный аспект не затрагивает [5].

*** Например, в Доктринальной модели уголовно-процессуального доказательственного права Российской Федерации говорится о необходимости соблюдения цепи законных владений электронной информацией, надлежащем копировании, позволяющем подтвердить аутентичность электронной информации [8, с. 45, 53--54]. Соглашаясь с важностью этого аспекта, необходимо отметить, что при проверке достоверности доказательства он не единственный и не самый главный.

**** Сведения получены в ходе интервьюирования 9 судей Кировского и Советского районных судов г. Омска, Омского районного суда Омской области. Необходимо отметить, что указанные сложности в оценке достоверности сведений о местонахождении абонентов компаний сотовой связи имеют место во всех регионах России [9, c. 123].

Литература

1. Галяшин Н. В. Показания с «чужих слов» как производные доказательства в уголовном процессе: монография. М.: Проспект, 2017. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».

2. Бостанов Р. А. Использование производных доказательств в уголовном судопроизводстве России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2012. 31 с.

3. Фролов В. А. Использование производных доказательств в военных судах Российской Федерации // Военно-юридический журнал. 2013. № 9. С. 11--15.

4. Кальницкий В. В. Непосредственность судебного разбирательства и доказательственная деятельность органов расследования. Омск: Омская академия МВД России, 2019. 136 с.

5. Стельмах В. Ю. Получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами как следственное дей-ствие: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург: Уральская государственная юридическая академия, 2013. 22 с.

6. Резцов А. В. Информация о соединениях между абонентами сотовой связи при установлении обстоятельств совершенного преступления // Законность. 2011. № 11. С. 19--21.

7. Соколов Ю. Н. Использование информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами в ходе предварительного расследования преступлений // Российский следователь. 2011. № 11. С. 18--22.

8. Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права Российской Федерации и комментарии к ней. М.: Юрлитинформ, 2015. 304 с.

9. Баксалова М. А., Черданцев А. Ю. Проблемы правового регулирования действий, указанных в статьях 186 и 186.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Юридическая наука и практика. 2016. Т. 12, № 1. С. 117--125.

10. Комаров И. М. Производные доказательства в уголовном процессе: сущность и значение // Проблемы правоохранительной деятельности. 2017. № 4. С. 12--18.

References

1. Galyashin N. V. Hearsay testimony as derivative evidence in criminal proceedings. Monograph. Moscow: Prospekt; 2017. Available from: reference and legal system "Consultant-Plus".

2. Bostanov R. A. Use of derivative evidence in criminal proceedings in Russia. Abstract of dissertation of candidate of juridical sciences. Nizhny Novgorod: Nizhniy Novgorod academy of the Ministry of the Interior of Russia; 2012: 31.

3. Frolov V. A. Use of derivative evidence in military courts of the Russian Federation. Military-law journal. 2013; 9: 11--15.

4. Kalnitskiy V. V. The immediacy of trial proceedings and the evidentiary activities of the investigative bodies. Omsk: The Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia; 2019: 136.

5. Stelmakh V. Yu. Getting information about connections between subscribers and (or) subscriber devices as an investigative action. Abstract © Козловский П. В., 2020 of dissertation of candidate of juridical sciences. Ekaterinburg: Ural State Law Academy; 2013: 22.

6. Reztsov A. V. Information about connections between mobile users upon establishing the circumstances of a crime. Legality. 2011; 11: 19--21.

7. Sokolov Yu. N. Use of information about connections between subscribers and (or) subscriber devices in preliminary investigation of crimes. Russian investigator. 2011; 11: 18--22.

8. Doctrinal model of criminal procedural evidentiary law of the Russian Federation and comments on it. Moscow: Yurlitinform; 2015: 304.

9. Baksalova M. A., Cherdantsev A. Yu. Problems of legal regulation of actions specified in articles 186 and 186.1 of the Criminal procedure code of the Russian Federation. Legal science and practice. 2016; 12 (1): 117--125.

10. Komarov I. M. Derivative evidence in criminal proceedings: agnosti and value. Problems of law enforcement activity. 2017; 4: 12--18.

Размещено на Allbest.ru