Проблемы унификации понятий (терминов) в законодательстве об уголовном судопроизводстве и исполнении уголовных наказаний

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Проблемы унификации понятий (терминов) в законодательстве об уголовном судопроизводстве и исполнении уголовных наказаний

Пупышева Любовь Андреевна

Пупышева Любовь Андреевна доцент кафедры уголовного процесса Омской академии МВД России кандидат юридических наук

Введение: в статье рассматриваются вопросы взаимодействия и согласования отраслей российского права, образующих блок законодательства о борьбе с преступностью, обосновывается тезис о том, что проблема межотраслевых связей уголовно-процессуального законодательства многогранна.

Определены наиболее разработанные научные направления в рассматриваемой сфере.

Обозначено, что в юридической науке неоправданно мало внимания уделено исследованию интеграционных связей УПК с законодательством об исполнении уголовных наказаний.

Материалы и методы: материалами для исследования послужили труды ученых, результаты анализа правоприменительной практики.

Результаты исследования: сформулированы и обоснованы выводы о том, что эффективный правовой механизм исполнения наказаний, в котором важная роль законом отведена суду, не создан; судебный контроль формален ввиду того, что он осуществляется в условиях несогласованности, противоречивости и пробельности уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального законодательства.

Выводы и заключения: аргументированы предложения по корректировке правовых норм, устанавливающих основания исполнения наказаний и применения иных мер уголовно-правового характера, предмета судебного контроля в данной сфере.

Обозначены основные направления устранения коллизий между нормами УПК РФ и УИК РФ.

Ключевые слова: уголовно-процессуальное право, уголовно-исполнительное право, исполнение приговора, судебный контроль, основания исполнения наказаний и применения иных мер уголовно-правового характера.

Pupysheva Lyubov Andreevna associate professor of the Department of Criminal Procedure Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation candidate of juridical sciences. PROBLEMS OF UNIFICATION OF CONCEPTS (TERMS) IN THE LEGISLATION ON CRIMINAL PROCEEDINGS AND EXECUTION OF CRIMINAL PENALTIES

уголовный исполнительный законодательство

Introduction: the article deals with the issues of interaction and coordination of the branches of the Russian law, forming a block of legislation on the fight against crime, substantiates the thesis that the problem of intersectoral relations of criminal procedure legislation is multifaceted.

The most developed research areas in this field are outlined. It is indicated that in legal science unreasonably little attention is paid to the study of the integration of the CPC with the legislation on the execution of criminal penalties.

Materials and methods: the materials for the study are writings of scientists devoted to the research topic, the results of the analysis of law enforcement practice. Results: the conclusions are formulated and substantiated that an effective legal mechanism for the execution of penalties, in which the important role of the law is assigned to the court, is not created; judicial control is formal due to the fact that it is carried out in conditions of inconsistency and gaps in the criminal executive and criminal procedural legislation.

The proposals to adjust the legal norms establishing the grounds for the execution of punishments and the application of other measures of a criminal-legal nature, the subject of judicial control in this area are substantiated.

The main directions of eliminating conflicts between the norms of the code of criminal procedure and the PEC are outlined.

Keywords: criminal procedural law, criminal executive law, execution of sentence, judicial control, grounds for execution of punishments and application of other measures of criminal legal nature.

В советской и постсоветской юридической литературе сравнительно давно обозначены и обсуждаются проблемы взаимодействия и согласования между собой законов, образующих блок законодательства о борьбе с преступностью. До середины 90-х гг. ХХ в. в условиях доминирования в сфере уголовной юстиции трех кодифицированных законодательных актов РСФСР - Уголовного, Уголовно-процессуального, Исправительно-трудового кодексов - акцент в научных сочинениях смещался в сторону обоснования предложений по совершенствованию законодательства, направленных на устранение противоречий конкретных норм данных кодексов («внешняя несогласованность») [7]. В результате проведенной реформы российского законодательства, следствием которой в интересующем нас аспекте стали введение в действие новых Уголовного (1997 г.) и Уголовно-процессуального (2002 г.) кодексов, замена Исправительно-трудового кодекса РСФСР Уголовно-исполнительным кодексом РФ (1997 г.), появления законов «Об оперативно-розыскной деятельности, «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (1995 г.), «О полиции» (2011 г.) и ряда других, актуализировались вопросы обеспечения согласованности норм внутри законодательного комплекса, ориентированного на противодействие преступности и объединяющего уже десятки законодательных актов. Последние, как правило, имеют неоднозначную правовую природу, «вклиниваются» в предмет регулирования других отраслей законодательства, характеризуются неопределенностью и наличием пробелов.

Динамику законодательству о противодействии преступности придают уголовно-процессуальные нормы. Они играют главную роль в его практической реализации. Поэтому гармонизация действующего и перманентно обновляемого УПК с нормами многочисленных законов, относящихся к уголовно-правовой сфере, - приоритетная задача законодательной власти и правовой доктрины. Теоретически выверенные предложения, сфокусированные на выявление и преодоление соответствующих противоречий, несогласованностей, неопределенностей, должны быть доведены в установленном порядке до законодателя, без чего вряд ли объективно возможно приостановить имеющее место «обезнаучивание законодательного» процесса.

Проблема межотраслевых связей уголовно-процессуального законодательства многогранна, ситуация здесь постоянно меняется в связи с корректировкой действующих законов и принятием новых. В уголовно-процессуальной теории ей уделяется достойное внимание. Наиболее разработанным надлежит признать научное направление, в рамках которого отслеживаются взаимосвязи уголовного материального и процессуального права [1; 14; 11; 2]. Сегмент взаимодействия норм УПК (касающихся преимущественно уголовно-процессуального доказывания) с предписаниями закона «Об оперативно-розыскной деятельности» также достаточно детально представлен в литературе [13; 6].

Гораздо меньше исследований проводится в части интеграционных связей УПК с законодательством об исполнении уголовных наказаний, которое в современной отечественной правовой системе ассоциируется с УИК РФ (далее - УИК) и законом «Об исполнительном производстве», который с 2007 г. регламентирует исполнение наказания в виде штрафа. Вместе с тем эффективный правовой механизм исполнения наказаний, в котором важная роль законом отведена суду, не создан. Судебный контроль при отмене условного осуждения и замене лишением свободы штрафа, обязательных работ, исправительных работ, ограничения свободы, доля которых в структуре назначаемых наказаний достигает 75-80 %, формален: многие судебные решения здесь принимаются заочно, в отсутствие осужденного. В большей степени это объясняется тем, что данный вид судебного контроля осуществляется в условиях несогласованности, противоречивости и пробельности уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального законодательств. В этой связи необходимы основательная доктринальная проработка дефектов правового регулирования сферы взаимодействия указанных законов, преодоление сформированных в учебной и научной литературе стереотипных представлений о «непересекаемости», автономности нормативного материала, содержащегося в законах об уголовном судопроизводстве и исполнении наказания [17, с. 46-47; 10, с. 36-53; 18, с. 37-39]. В большинстве учебников (курсов) по уголовному процессу вопрос о соотношении и связях уголовно-процессуального права с правом уголовно-исполнительным не рассматривается. Традиционно сравнение уголовно-процессуального права (уголовного судопроизводства) проводится с уголовным правом, гражданским и административным судопроизводством, оперативно-розыскной деятельностью, криминалистикой. Примеров учебных изданий, где подчеркивается несомненная связь уголовно-процессуального права с уголовно-исполнительным правом немного [19, с. 32]. К сожалению, и в фундаментальных монографических исследованиях, специально посвященных противоречиям уголовно-процессуального права, в том числе межотраслевым, противоречия между нормами УПК и УИК не обозначаются и не анализируются [21, с. 170-204].

В рамках настоящей статьи, не умаляя значимости налаживания оптимальных связей законодательства об уголовном судопроизводстве с другими специализированными законами криминалистической группы (при этом отметим, что перспективными и малоизученными, по нашему мнению, являются проблемы согласования норм, регулирующих уголовное и административное судопроизводство, деятельность полиции, связанную с выявлением, пресечением и раскрытием преступлений, розыском скрывшихся преступников), ограничимся рассмотрением отдельных аспектов взаимосвязей норм уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства. Предваряя их изложение, укажем на существование объективных предпосылок к унификации в данных отраслях законодательства понятий, терминов, правового регулирования в пределах межотраслевых институтов.

В соответствии с реализованной в действующем законодательстве концепцией уголовной ответственности и наказания, согласно которой основанием возникновения, изменения и прекращения уголовно-исполнительных отношений признается судебное решение, принятое по правилам уголовного судопроизводства, уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное законодательство объективно соединены между собой. По большому счету их раздельное функционирование невозможно. Предусмотренный ч. 1 ст. 20 УИК судебный контроль за исполнением наказаний проявляется только в установленных УПК процедурах. Участие суда в исполнении наказаний (при их замене более суровым либо мягким видом, отмене условного осуждения) происходит в форме отправления правосудия (п. 2 постановления Пленума Верховного Суда от 21.12.2011 г. № 21 «О практике применения законодательства об исполнении приговора»). Поэтому совершенно логична и объяснима необходимость взаимодействия норм УПК и УИК, Закона об исполнительном производстве на уровнях «сквозных» понятий, терминов, межотраслевых институтов. По мнению А.В. Грищенко, при исполнении приговора взаимодействие уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального законодательств является наиболее устойчивым [5, с. 14].

Попытки анализа взаимосвязей норм УПК и УИК уже предпринимались и продолжают предприниматься учеными. Так, в ряде научных публикаций В.В. Николюка отмечены «нестыковки» норм УПК и УИК либо необходимость их более детального согласования по следующим вопросам: 1) судебный контроль за исполнением наказаний с учетом содержания ст. 20 УИК «Судебный контроль», предполагающей регулирование границ и процессуальных форм (процедуры), и контроля, находящегося на стыке двух отраслей - уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального законодательства; 2) задержание и заключение под стражу осужденного при исполнении приговора; 3) рассмотрение судом представлений об отмене условного осуждения и исполнении наказания, назначенного приговором, в отсутствие осужденного, когда он скрылся от контроля и его место нахождения не установлено в течение более 30 дней [12].

На несогласованность норм УПК и УИК применительно к закрепленному в ст. 397 УПК перечню вопросов, разрешаемых при исполнении приговора, обращает внимание А.П. Скиба, имея в виду предоставление беременной женщине, осужденной к обязательным работам, отсрочки отбывания наказания со дня предоставления отпуска по беременности и родам (ч. 3.1 ст. 26 УИК); освобождение осужденного от отбывания исправительных работ в случае признания его инвалидом первой группы (ч. 4 ст. 42 УИК) [15, с. 10].

На присутствие в УПК норм уголовно-исполнительного характера (ч. 1 ст. 394, ч. 2 ст. 398) указывает Ю.А. Головастова, отрицая при этом возможность отнесения его к источникам данной отрасли права. По мнению автора, размещение в тексте УПК отдельных норм уголовно-исполнительного права «свидетельствует о недостаточно четком разграничении со стороны законодателя предметов регулирования различных отраслей права, а также наличии смежных правовых институтов» [4, с. 169-170].

На рассогласованность ч. 2 ст. 398 УПК и ч. 1 ст. 31 УИК в части регламентации исполнения уголовного наказания в виде штрафа обращает внимание В.А. Уткин [20, с. 190-191].

В развитие приведенных доктринальных положений полагаем целесообразным обратить внимание на следующие межотраслевые «пересечения» нормативных предписаний уголовно-процессуальной и уголовно-исполнительной природы (по признаку их размещения в законодательных актах).

Так, анализ сформулированного в ст. 7 УИК основания исполнения наказаний с позиций его соответствия уголовно-процессуальному законодательству показывает, что анализируемая норма, безусловно, позиционируемая как базовая в кодексе, дефектна в контексте установленного уголовно-процессуального порядка применения мер уголовно-правового характера по следующим причинам.

В УИК регламентировано исполнение (реализация) таких мер уголовно-правового характера, как условное осуждение (раздел VIII) и отсрочка отбывания наказания осужденными (ст. 177, 178.1). Механизм применения наказания к осужденным в данных случаях, если для этого появляются основания, сконструирован следующим образом.

При отмене условного осуждения по ч. 2.1 и ч. 3 ст. 74 УК основанием исполнения наказания в виде лишения свободы, назначенного приговором суда, являются приговор и постановление суда об отмене условного осуждения, вынесенное в порядке ст. 399 УПК. Причем именно в постановлении суда об отмене условного осуждения указывается вид исправительного учреждения. Следовательно, в ст. 7 УИК должно быть отражено данное судебное решение, без которого нельзя реализовать назначенное в приговоре наказание условно осужденному после отмены условного осуждения.

Принципиально важно отметить, что условное осуждение как мера уголовно-правового характера может применяться в «модифицированном» по сравнению с установленным приговором варианте: суд вправе продлить испытательный срок, отменить либо дополнить ранее возложенные на осужденного обязанности (п. 7 и 8 ст. 397 УПК). Подобные решения принимаются в порядке ст. 399 УПК, собственно они и являются в данных случаях основанием применения условного осуждения в измененном формате. Это надлежит принять во внимание при корректировке ч. 1 ст. 20 УИК.

Отсрочка отбывания наказания и отсрочка исполнения приговора (ст. 82 УК, п. 2 ч. 1 ст. 398 УПК) могут быть предоставлены судом беременной женщине, женщине, имеющей ребенка в возрасте до четырнадцати лет, мужчине, имеющему ребенка в возрасте до четырнадцати лет и являющемуся единственным родителем, до достижения ребенком четырнадцатилетнего возраста. Законом установлен двоякий процессуальный порядок принятия судом решения об отсрочке: при постановлении приговора (в 2017 г. суды приняли решение об отсрочке отбывания лишения свободы при постановлении приговора в отношении 1578 осужденных) и после вступления приговора в законную силу, во время его исполнения (в порядке ст. 399 УПК в 2017 г. суды рассмотрели 1643 ходатайства осужденных (представлений прокурора) об отсрочке отбывания лишения свободы по основаниям, указанным в ст. 82 УК, п. 2 ч. 1 ст. 398 УПК, 319 осужденным такая отсрочка была предоставлена).

При досрочной отмене отсрочки по основаниям, указанным в ч. 2 ст. 82 УК (в 2017 г. по этим основаниям отсрочка отменена 233 осужденным), суд выносит соответствующее постановление о направлении осужденного для отбывания наказания в место, назначенное приговором суда. В таких случаях основанием исполнения ранее назначенного наказания является не только приговор, но и судебное решение об отмене отсрочки, которое следует включить в ст. 7 УИК.

В результате рассогласования норм УПК и УИК сложилась противоречивая ситуация в части регулирования судебного контроля за исполнением наказаний. На недостатки ст. 20 УИК до внесения в нее изменений Федеральным законом от 3.06. 2011 г. № 111-ФЗ указывалось в юридической литературе [16, с. 60-61].

В действующем уголовно-исполнительном законодательстве судебный контроль выделен в качестве самостоятельной формы контроля в сфере исполнения наказания. Изначально предмет данного вида судебного контроля, облеченного в уголовно-процессуальную форму, ограничивался выборочным перечислением в ч. 1 ст. 20 УИК отдельных вопросов, указанных в ст. 397 УПК. В качестве критерия их отбора выступал характер правовых последствий для осужденного, наступаемых в результате принятия судом соответствующего решения. Перечисленные в ч. 1 ст. 20 УИК вопросы (условно-досрочное освобождение от отбывания наказания; замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания; освобождение от наказания в связи с болезнью осужденного; отсрочка отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим детей в возрасте до восьми лет; изменение вида исправительного учреждения) предполагали улучшение положения осужденного, в том числе полное его освобождение от наказания. При таком подходе к определению границ предмета судебного контроля за исполнением наказаний трудно было объяснить: почему рассматривая в одинаковом процессуальном режиме другие предусмотренные ст. ст. 397, 398, 400 УПК многочисленные вопросы, связанные с исполнением приговора, улучшающие либо ухудшающие правовое положение осужденного, судебный контроль уже не осуществляется.

Федеральным законом от 3 июня 2009 г. № 111-ФЗ ч. 1 ст. 20 УИК изложена в новой редакции и в предмет судебного контроля включено большинство вопросов, перечисленных в ст. 397 УПК. За его пределы выведены два вопроса: о возмещении вреда реабилитированному (п. 1 ст. 397 УПК) и о заключении под стражу осужденного, скрывшегося в целях уклонения от отбывания наказания (п. 18 ст. 397 УПК). Действующая редакция ч. 1 ст. 20 УИК нуждается также в дополнительном согласовании с нормами главы 46 УПК.

Во-первых, нельзя признать оправданным исключение из предмета судебного контроля п. 18 ст. 397 УПК. Рассматривая представление органа внутренних дел или учреждения (органа) уголовно-исполнительной системы о заключении под стражу осужденного, скрывшегося в целях уклонения от отбывания наказания, суд исследует материалы, подтверждающие злостность уклонения осужденного от наказания, обоснованность объявления его в розыск, задержания. Нередко срок заключения под стражу, установленный судом с учетом срока оставшейся неотбытой части наказания, истекает до даты судебного заседания, назначенного для рассмотрения вопроса о замене наказания, в связи с чем осужденный подлежит освобождению из-под стражи как отбывший наказание, а производство по представлению о замене наказания прекращению. Поэтому рассматривая представление в соответствии с п. 18 ст. 397 УПК, суд объективно осуществляет контроль за исполнением наказания.

Во-вторых, при разъяснении на основании п. 15 ст. 397 УПК сомнений и неясностей, обнаруживающихся при исполнении приговора, суд, как правило, своим решением не затрагивает собственно наказание. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 2011 г. № 21 дан примерный (открытый) перечень сомнений и неясностей, которые судам рекомендовано рассматривать в порядке ст. 399 УПК (об оплате труда защитника, участвовавшего в деле по назначению суда; о принятии мер к охране имущества или жилища осужденного, оставшихся без присмотра; об устранении ошибок, допущенных в приговоре при написании фамилии, имени, отчества или иных биографических данных осужденного, а также описок и арифметических ошибок, если они очевидны и исправление их не может вызвать сомнение и др.). Следовательно, п. 15 ст. 397 УПК и ч. 1 ст. 20 УИК требуют дополнительного согласования и уточнения.

Требуют согласования между собой нормы об обжаловании решений о досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания. Нормы уголовно-исполнительного законодательства (ч. 5 ст. 173 УИК) устанавливает, что если поступившее постановление суда не вступило в законную силу и не было обжаловано, освобождение от отбывания наказания производится утром дня, следующего за днем истечения срока обжалования указанного постановления в кассационном порядке. Согласно положениям УПК, которые в данном случае имеют безусловный приоритет, постановления, вынесенные в порядке гл. 47 УПК, вступают в законную в силу по истечении срока их апелляционного обжалования, либо в день вынесения решения судом апелляционной инстанции.

Устранение коллизий между нормами уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства, восполнение в нем пробелов и преодоление неопределенности в правовом регулировании подразумевает некоторую инвентаризацию соответствующего нормативного материала, отражающего процессуальные взаимоотношения учреждений и органов, исполняющих наказания, с судом [8, с. 111-113; 9].

Участие в уголовном судопроизводстве представителей уголовно-исполнительной системы предполагает закрепление в УПК развернутой системы нормативных предписаний, нацеленных на регламентацию не только процессуального статуса указанных должностных лиц, но и на возбуждение производства по вопросам исполнения приговора. В рамках изучения связей отраслей уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального права возникло спорное и поддерживаемое рядом юристов (ученых и практиков) предложение о выделении в судебной системе фигуры пенитенциарного судьи [3].

Неотложный характер в силу ее большого прикладного значения имеет проблема надлежащего нормативного регулирования института задержания осужденного, скрывающегося от отбывания наказания. В профессиональном анализе с позиций уголовного судопроизводства нуждается закрепленное в п. «г» ч. 1 ст. 24 УИК положение о праве судьи, осуществляющего судопроизводство на территории, где расположены учреждения и органы, исполняющие наказания, посещать их без специального на то разрешения.

Таким образом, продолжение научных исследований в указанных направлениях актуально и призвано способствовать гармонизации уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального законодательства, в целом уголовно-правового законодательного комплекса.

Литература

1. Божьев В.П. Уголовно-процессуальные правоотношения. - М., 1975.

2. Васильченко А. А. Взаимосвязь уголовно-правовых и уголовно-процессуальных правовых отношений: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Волгоград, 2005.

3. Гапонов Е.Н. Совершенствование правового регулирования судопроизводства при исполнении приговора: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2009.

4. Головастова Ю.А. Уголовно-исполнительное право как отрасль российского права: современный взгляд: монография / под науч. ред. В.И. Селиверстова. - М.: Юриспруденция, 2017.

5. Грищенко А.В. Институт исполнения приговора в уголовном судопроизводстве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Владимир, 2006.

6. Доля Е.А. Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности: монография. - М.: Проспект, 2014.

7. Кирин В.А. Законодательство о борьбе с преступностью: отрасли и их взаимосвязь. - М., 1978.

8. Крымов А.А. Коллизии уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-процессуального законодательства на стадии исполнения приговора // Вестник Владимирского юридического института. - 2013. - № 4.

9. Крымов А.А. Уголовно-процессуальная деятельность органов и учреждений уголовно-исполнительной системы России: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2015.

10. Курс уголовного процесса / под ред. Л.В. Головко. - 2-е изд., испр. - М.: Статут, 2017.

11. Уголовный процесс: учебник для бакалавров / отв. ред. А.П. Кругликов. - М.: Норма: ИНФРА-М, 2015.

12. Муравьев К.В. Меры процессуального принуждения - особые средства уголовно-правового воздействия: доктрина, применение, оптимизация. - Омск: Омская академия МВД России, 2017.

13. Николюк В.В. Уголовно-процессуальное законодательство в системе законодательства о противодействии преступности: проблемы взаимосвязей в условиях расширения нормативной основы сферы уголовной юстиции // Российское правосудие. - 2018. (Спецвыпуск).

14. Поляков М.П. Уголовно-процессуальная интерпретация результатов оперативно-розыскной деятельности: монография / под науч. ред. В.Т. Томина. - Н. Новгород: Нижегородская правовая академия, 2001.

15. Прошляков А.Д. Взаимосвязь материального и процессуального уголовного права. - Екатеринбург: Изд-во Гуманитар. ун-та, 1997.

16. Скиба А. П. Некоторые проблемы разграничения уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного регулирования // Уголовно-исполнительное право: научный журнал. - 2015. - № 2 (20).

17. Судебный контроль за исполнением уголовных наказаний: монография / А.Н. Павлухин, И.А. Давыдов, Н.Д. Эриашвили. - М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2008.

18. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: учебник. - 3-е изд., перераб. и доп. / отв. ред. И.Л. Петрухин, И.Б. Михайловская. - М.: Проспект, 2010.

19. Уголовный процесс: учебник для бакалавров / отв. ред. А.П. Кругликов. - М., Норма : ИНФРА-М, 2015.

20. Уголовный процесс: учебник для академического бакалавриата / под ред. В.П. Божьева, Б.Я. Гаврилова. - 7-е изд., перераб. и доп. - М.: Юрайт, 2017.

21. Уткин В.А. Проблемы теории уголовных наказаний. - Томск, 2018.

22. Францифоров Ю.В. Противоречия уголовного судопроизводства: монография. - Саратов: Изд-во Саратовского ун-та им. Н.Г. Чернышевского, 2005.

Bibliographic reference

1. Bozhiev, V.P. Criminal procedure legal relations, M., 1975.

2. Vasilchenko A. A. Relationship of criminal law and criminal procedure legal relations: cand. jurid. sci. diss. abstr. Volgograd, 2005.

3. Gaponov E.N. Improvement of legal regulation of legal proceedings in the execution of the sentence: cand. jurid. sci. diss. abstr. M., 2009.

4. Golovastova Yu. A. Criminal executive law as a branch of the Russian law: a modern view: monograph / Yu.A. Golovastova; under the editorship of dr. jurid. sci., prof. V.I. Seliverstova. - M .: Publishing House "Jurisprudence", 2017.

5. Grishchenko A.V. Institute of the execution of the sentence in criminal proceedings: cand. jurid. sci. diss. abstr. Vladimir, 2006.

6. Dolya EA Formation of evidence based on the results of operational investigative activities: monograph / E.A. Dolya - Moscow: Prospectus, 2014.

7. Kirin V.A. Legislation on the fight against crime: the industry and their relationship. M., 1978.

8. Krymov A.A. Collisions of criminal, criminal procedure and criminal procedure legislation at the stage of execution of the sentence // Bulletin of the Vladimir Law Institute. 2013. № 4 (29).

9. Krymov A.A. Criminal procedure of the bodies and institutions of the penitentiary system of Russia: dr. jurid. sci. diss. abstr. M., 2015.

10. The course of the criminal process / Ed. dr. jurid. sci., prof. L.V. Golovko. - 2nd ed., corr. - M .: Statute, 2017.

11. The criminal process: textbook for bachelors / resp. ed. A.P. Kruglikov. - M., Norma: INFRA-M, 2015.

12. Muravev K.V. Measures of procedural coercion are special means of criminal law influence: doctrine, application, optimization. Omsk: Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2017.

13. Nikolyuk V.V. Criminal procedure legislation in the system of legislation on combating crime: problems of interrelations in the context of expanding the regulatory framework of the sphere of criminal justice // Russian justice. 2018. Special edition.

14. Polyakov M.P. Criminal procedural interpretation of the results of operational investigative activities: monograph / Scientific ed. prof. V.T. Tomin. - Nizhny Novgorod: Nizhny Novgorod Academy of Law, 2001.

15. Proshlyakov A.D. The relationship of substantive and procedural criminal law / A.D. Proshlyakov; Humanitarian un-ty - Ekaterinburg: Publishing House of Humanities. University, 1997.

16. Skiba A. P. Some problems of delimitation of criminal procedure and criminal executive regulation // Criminal law: scientific journal. 2015. № 2 (20).

17. Judicial control over the execution of criminal penalties: monograph / A.N. Pavluhin, I.A. Davydov, N.D. Eriashvili. - M.: UNITY-dAnA: Law and right, 2008.

18. Criminal Procedure Law of the Russian Federation: textbook. - 3rd ed., rev. and add. / L.N. Bashkatov and others; rep. ed. I.L. Petrukhin, I.B. Mikhailovskaya. - M .: Prospectus, 2010.

19. Criminal procedure: textbook for bachelors / resp. ed. A.P. Kruglikov. - M., Norma: INFRA-M, 2015.

20. Criminal process: textbook for academic bachelor degree course / ed. V.P. Bozhiev, B.Ya. Gavrilova. - 7th ed., rev. and add. - M .: Yurayt Publishing House, 2017.

21. Utkin V.A. Problems of the theory of criminal penalties. Tomsk, 2018.

22. Franciforov Yu.V. Contradictions of criminal proceedings: monograph. - Saratov: Publishing House Saratov un-ty named after. N.G. Chernyshevsky, 2005.

Размещено на Allbest.ru