Особенности квалификации по статьям 286, 303 УК РФ действий сотрудников оперативных подразделений, допустивших провокацию

Размещено на http://www.allbest.ru/

Особенности квалификации по статьям 286, 303 УК РФ действий сотрудников оперативных подразделений, допустивших провокацию

Ермаков Сергей Владимирович

доцент кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Алтайского филиала РАНХиГС при Президенте Российской Федерации кандидат юридических наук

Введение: в статье представлена проблема квалификации действий сотрудников оперативных подразделений, допускающих провокацию преступлений, не относящихся к числу коррупционных.

Материалы и методы: нормативную основу исследования образует уголовное законодательство, содержащее составы преступлений, на основании которых возможна квалификация провокационных действий сотрудников. Для написания работы использовался диалектический метод научного познания, а также частные методы логической дедукции, индукции.

Результаты исследования: на основе анализа особенностей провокационных действий сотрудников оперативных подразделений предложена их квалификация по ст. 286 УК РФ - превышение должностных полномочий. Исследованы те типичные случаи, которые могут быть квалифицированы по данной норме.

Выводы и заключения:

Необходимо в постановлении Пленума Верховного суда РФ разъяснить правила квалификации провокационных действий сотрудников. Отдельное внимание следует уделить разъяснению последствий состава преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ, выступающими обязательными для квалификации. уголовный правовой провокация

В статье на основе анализа следственной и судебной практик рассматриваются вопросы уголовно-правовой квалификации действий сотрудников оперативных подразделений, допускающих провокацию преступления. В частности автором предлагается алгоритм применения в данных случаях ст. 286, 303 УК РФ. Автором определены признаки, наличием которых обусловленная предложенная квалификация по указанным статьям.

Ключевые слова: оперативно-розыскная провокация преступления, особенности квалификации сотрудников, допустивших провокацию по ст. 286, 303 УК РФ.

PECULIARITIES IN QUALIFICATIONS UNDER ARTICLES 286, 303 OF THE RUSSIAN FEDERATION CRIMINAL CODE OF ACTION OF OPERATIVE DEPARTMENTS EMPLOYEES, ALLOWING PROVOCATION

Ermakov Sergey Vladimirovich

Associate Professor of the Department of Criminal Law, Criminal Procedure and Criminalistics of the Altai Branch of the RAFFSS under the President of the Russian Federation Candidate of Law

Introduction: the article presents the problem of qualifying the actions of employees of operational units that allow provocation of non-corruption offenses.

Materials and Methods: the normative basis of the study is formed by the criminal legislation containing the elements of crimes based on which qualification of provocative actions of employees is possible. To write the work, we used the dialectical method of scientific knowledge, as well as private methods of logical deduction, induction.

Results of the Study: based on the analysis of the features of provocative actions of employees of operational units, their qualifications according to Art. 286 of the Criminal Code is an abuse of power. We studied those typical cases that can be qualified according to this norm.

Findings and Conclusions: It is necessary in the decision of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation to clarify the rules for qualifying provocative actions of employees. Particular attention should be paid to clarifying the consequences of the offense under Art. 286 of the Criminal Code, which are mandatory for qualification.

Based on the analysis of investigative and judicial practice, the article considers the issues of criminal legal qualification of actions of employees of operational units that allow provocation of a crime. In particular, the author proposes an algorithm for the application of Art. 286, 303 of the Criminal Code. The author identified the signs, the presence of which is due to the proposed qualifications for these articles.

Keywords: operative-search provocation of a crime, features of criminal legal qualification under Art. Art. 286, 303 of the Criminal Code of the Russian Federation actions of employees of operational units that allowed provocation.

Вопрос о квалификации действий сотрудников оперативных подразделений, допустивших провокацию преступления, представляет повышенную сложность. Это объясняется тем обстоятельством, что в УК РФ предусмотрена всего одна норма - провокация взятки или коммерческого подкупа либо подкупа в сфере обеспечения государственных нужд (ст. 304 УК РФ) [1, с. 53--61]. Действие данной нормы ограничено коррупционными преступлениями и не распространяется на иные составы. Вместе с тем провокация со стороны сотрудников может иметь место и по преступлениям в сфере незаконного оборота наркотических средств, и по преступлениям в сфере экономической деятельности, незаконного оборота оружия и т. д. Отдельной нормы, позволяющей квалифицировать такие действия сотрудников, в УК РФ не содержится.

Однако это нельзя признать законодательным пробелом, поскольку уголовный закон предусматривает достаточный арсенал составов преступлений, позволяющий осуществить уголовное преследование.

Соответственно, основная задача уголовно-правовой науки - предложить правоприменительной практике правила квалификации провокационных действий.

В теории уголовного права было высказано предложение о квалификации провокации преступления, совершенной должностным лицом правоохранительных или контролирующих органов с целью получения изобличающих доказательств, по ст. 286 УК РФ [5, c. 109].

В.Н. Борков, поддерживая такую квалификацию отмечает, что "установление того обстоятельства, что сотрудники правоохранительных органов, допустившие в отношении должностного лица провокационно-подстрекательские действия, явно вышли за пределы полномочий, предоставленных им Законом "Об оперативно-розыскной деятельности", для квалификации содеянного по ст. 286 УК РФ недостаточно. Обязательным признаком должностного превышения является существенный вред законным интересам личности, общества, государства. Констатацией того, что провокационными действиями подорван авторитет правоохранительных органов и нарушены интересы общества, в данном случае ограничиваться нельзя, так как у преступления есть конкретный потерпевший - спровоцированное должностное лицо" [4, c. 19].

По нашему мнению, квалификация должностных лиц, допустивших провокацию по ст. 286 УК РФ, является верной по следующим соображениям:

1. Сотрудники органов внутренних дел, осуществляющие провокацию, посягают на нормальное функционирование органов власти, что соответствует непосредственному объекту преступлений, закрепленных в главе 30 УК РФ (в число которых и входит ст. 286 УК РФ);

2. Провокационные действия относятся к числу тех, которые никто не вправе совершать и, следовательно, явно выходят за пределы предоставленных сотрудникам полномочий.

3. Провокация затрагивает права и интересы граждан, общества и государства, причиняя последним существенный вред. Соответственно, последствия, необходимые для квалификации деяния по ст. 286 УК РФ и признания преступления оконченным, также имеют место.

4. Действия совершаются сотрудниками с прямым умыслом, с разнообразными мотивами и целями как личного характера, так и связанными со стремлением раскрыть преступление, способствовать противодействию преступности и т. д.

5. В большинстве случаев провокация проявляется в действиях специальных субъектов - сотрудников органов внутренних дел, которые выполняют функции представителя власти и являются должностными лицами [6, с. 137--140].

Приведенные особенности провокационных деяний позволяют выделить те возможные ситуации, при которых квалификация будет осуществляться по составу превышения должностных полномочий (ст. 286 УК РФ):

-- осуществление провокационных действий по преступлениям в сфере незаконного оборота наркотиков, оружия, при их совершении должностными лицами, при условии наличия преступных последствий;

-- выполнение провокационных действий по коррупционным преступлениям, при отсутствии отдельных признаков состава, предусмотренного ст. 304 УК РФ (например, при отсутствии цели).

Однако в случае провокации частными лицами подобная квалификация невозможна. Именно поэтому в научной литературе такие случаи, несмотря на очевидную опасность содеянного, именуются пробелами в праве [5, c. 105].

Кроме того, необходимо иметь в виду, что применение состава превышения должностных полномочий возможно только в том случае, если провокационные действия существенно нарушили права и законные интересы граждан, интересы общества или государства.

Указанное последствие является оценочным, т. е. зависит от усмотрения суда и обстоятельств совершения преступления [2, с. 29].

Хотя отдельные положения содержатся в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19 "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий". В частности, в данном документе понятие существенности определяется посредством указания на конституционные права с учетом конкретных негативных изменений общественной жизни (тяжесть вреда, количество потерпевших и т. д. [7].

Что касается такого понятия, как нарушения законных интересов граждан или организаций в результате злоупотребления должностными полномочиями или превышения должностных полномочий, то постановление определяет, что нарушения законных интересов граждан или организаций - это создание препятствий в удовлетворении гражданами или организациями своих потребностей, не противоречащих нормам права и общественной нравственности (например, создание должностным лицом препятствий, ограничивающих возможность выбрать в предусмотренных законом случаях по своему усмотрению организацию для сотрудничества) [7].

Проведенный анализ толкования Верховного суда позволяет сделать несколько выводов: 1) оценочная категория существенности по своей сути является количественной, определяемой исходя из размера последствий, числа потерпевших и т. д. [2, с. 77--78]; 2) варианты преступных последствий ст. 286 УК РФ представлены в виде открытого перечня; 3) необходимо различать понятия права и интересы.

Научная общественность, помимо цитирования приведенных положений постановления, предлагает расширить указанное толкование.

Так, Е.В. Царев полагает, что это только неимущественный вред: а) моральный вред, примерный денежный эквивалент которого превышает 100 тыс. руб.; б) нарушение конституционных прав, свобод и закрепленных в Конституции РФ интересов граждан или организаций; в) причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью; д) утрата оружия, боеприпасов или предметов военной техники и т. п. [10, c. 35].

Позволим себе не согласиться с подобным ограничением, поскольку имущественный вред также может иметь характеристику существенности.

Б.Т. Разгильдиев к существенному нарушению прав и законных интересов граждан или организаций относит преступные последствия в виде причиненного ущерба свободе, чести и достоинству личности, её правам и свободам, собственности и т. д. [8, c. 397].

Не оспаривая представленные точки зрения, отметим, что закрепленные в ст. 286 УК РФ преступные последствия характеризуются сложным содержанием и требует особой процедуры своего установления.

В связи с этим считаем необходимым при определении рассматриваемого оценочного понятия руководствоваться следующим алгоритмом:

1. Определить какие законные права или законные интересы граждан, общества или государства нарушены.

2. Оценить данные нарушения с точки зрения количественной составляющей их существенности. При этом следует руководствоваться этимологическим значением термина "существенный", означающий "сущность или касающийся сущности, существа чего-либо; важный, значительный" [9, c. 461].

Анализ судебной практики Ленинского и Октябрьского районных судов г. Барнаула показывает, что под такими последствиями в своей основе понимается нарушение конституционных прав и свобод человека, таких как: право на жизнь, свободу, неприкосновенность, выборов свободу мысли и слова. При этом в большинстве приговоров суды ограничиваются "шаблонным" определением, не наполняя его содержанием из материалов уголовного дела. Это проявляется в том, что суды цитируют положения уголовного закона, не применяя его содержание к конкретной ситуации. А в ряде случаев указывают на такие права, которые не имеют никакого отношения к Конституции РФ (например, право на тепло).

Полагаем, такое положение следует признать неудовлетворительным, свидетельствующим о признаках объективного вменения. Установление преступных последствий требует более тщательного установления в материалах уголовного дела, а также подробного описания в приговоре суда. Как и другие оценочные категории, рассматриваемое понятие зависит от субъективного усмотрения правоприменителя и обстоятельств конкретного дела.

От провокации необходимо отличать ситуации создания "ложного факта совершения преступления", когда лицо не просто склоняет, побуждает к совершению преступления, а помимо этого осуществляет активные действия, фальсифицирующие факт совершения преступления. Например, сотрудник правоохранительного органа подбрасывает лицу наркотические средства либо оружие.

Отдельными учеными предлагается отождествлять данные примеры с провокацией преступления. В обосновании приводятся следующие доводы: такие действия сотрудников совершаются без волеизъявления лица; сотрудниками искусственно воссоздается модель преступления.

Позволим себе не согласиться с данным мнением, поскольку отличительная особенность провокационных действий заключается в возбуждении у лица желания к совершению преступления. В тех же случаях, когда речь идет о "подбрасывании" запрещенных предметов, виновное лицо лишь самостоятельно создает факт искусственного совершения преступления, а не склоняет потерпевшего к совершению конкретного преступления. Следовательно, правовая природа таких действий ничего общего с провокацией преступления не имеет.

Однако представленный вывод не снимает вопроса о правильной квалификации действий по искусственному созданию факта совершения преступления.

Правоприменительные органы такие ситуации чаще всего квалифицируют как сбыт или покушение на сбыт. Еще одним вариантом квалификации, предложенным судебной практикой, выступает ст. 306 УК РФ - заведомо ложный донос.

Например, действия Б. и Г., подкинувших наркотики в автомобиль потерпевшего, были квалифицированы по ч. 3 ст. 306 УК РФ как заведомо ложный донос о совершении преступления, соединенный с искусственным созданием доказательств обвинения Росправосудие. Ростовская область: офиц. сайт [Электронный ресурс]. - URL: https://rospravosudie.com/region-rostovskaya-oblast-s/vidpr-ugolovnoe/ (дата обращения: 21.05.2019)..

По нашему мнению, такую квалификацию нельзя признать верной по следующим соображениям. Во-первых, согласно теории квалификации преступления, основным элементом, направляющим выбор статьи Особенной части УК РФ, выступает объект преступления, т. е. те общественные отношения, на которые происходит преступное посягательство. Учитывая, что сотрудники правоохранительных органов, осуществляя "подбрасывание" запрещенных предметов, посягают на интересы правосудия и его нормальное (законное) осуществление, квалификация данных действий должна осуществляться по нормам главы 31 УК РФ (в свою очередь, по этим основаниям квалификацию по ст. 228 и 222 УК РФ нельзя признать верной). Во-вторых, при квалификации преступления необходимо проанализировать иные элементы состава преступления и из всех норм Особенной части УК РФ выбрать тот состав, который наиболее полно включает в себя данные признаки.

Принимая во внимание тот факт, что "подбрасывание" запрещенных предметов производится с целью искусственного создания доказательств совершения преступления, считаем, что наиболее полно отражает такие обстоятельства состав фальсификации доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности (ст. 303 УК РФ), предполагающий создание несуществующих доказательств совершения преступления.

Проведенное исследование позволяет выявить правила квалификации провокационных действий, основанные на следующих основаниях:

— направленность преступного деяния на причинение вреда определенным общественным отношениям;

— содержание провокационного действия;

— характеристика состава преступления, а именно его объективные и субъективные признаки.

Применяя данные основания, предлагаем следующие варианты квалификации:

1. Квалификация по ст. 286 УК РФ - "Превышение должностных полномочий" - применяется только при осуществлении провокационных действий должностными лицами, при причинении преступных последствий (существенного нарушения) либо при провокационных действиях по составам взяточничества, при отсутствии отдельных признаков состава, предусмотренного ст. 304 УК РФ.

Необходимо иметь в виду, что применение состава превышения должностных полномочий возможно только в том случае, если провокационные действия существенно нарушили права и законные интересы граждан, интересы общества или государства.

2. Квалификация по ст. 303 УК РФ имеет место при "подбрасывании" предметов сотрудниками правоохранительных органов с целью искусственного создания доказательств совершения преступления.

Библиографические ссылки

1. Ермаков С.В. Вопросы уголовно-правовой квалификации по статье 304 УК РФ действий сотрудников оперативных подразделений, допустивших провокацию // Вестник Восточно-Сибирского института Министерства внутренних дел России. - 2019. - № 2 (89). - С. 53--61.

2. Ермакова О.В. Проблемы толкования момента окончания преступления в правоприменительной деятельности: учеб. пособ. / О.В. Ермакова. - Барнаул: Барнаульский юридический институт МВД России, 2019. - 62 с.

3. Ермакова О.В. Вопросы квалификации должностных преступлений // Алтайский юридический вестник. - 2015. - № 1 (9). - С. 77--78.

4. Борков В.Н. Квалификация провокационно-подстрекательских действий сотрудников правоохранительных органов // Уголовное право. - 2015. - № 1.

5. Забелов А.Ю. Провокация преступления как составная часть института соучастия // Современное право. - 2017. - № 4. - С. 104--109.

6. Клещев С.Е., Закиров Т.М. ^временные подходы к трактовке института "провокация взятки" // Вестник Самарского юридического института. - 2019. - № 4 (35). - С. 137--140.

7. О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий: постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 16.10.2009 № 19 // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2009. - № 12.

8. Разгильдиев Б.Т., Красиков А.Н. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. - Саратов: СЮИ МВД России, 1999. - 397 с.

9. Словарь русского языка / Под ред. С.И. Ожегова. - М.: Знание, 1990. --1046 с.

10. Царев Е.В. Уголовное законодательство об ответственности за халат-ность: история, современность, перспективы развития: дис. ... канд. юрид. наук. - Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2009. - 252 с.

BIBLIOGRAPHIC REFERENCES

1. Ermakov S. V. Issues of criminal-legal qualification under article 304 of the Criminal Code of the Russian Federation of actions of employees of operational units who admitted provocation // Bulletin of the East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2019. No. 2 (89). P. 53--61.

2. Ermakova O. V. Problems of interpretation of the moment of the end of a crime in law enforcement: textbook / O. V. Ermakova. Barnaul: Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2019. 62 p.

3. Ermakova O. V. Questions of qualification of malfeasance // Altai Legal Bulletin. 2015. No. 1 (9). P. 77--78.

4. Borkov V. N. Qualification of provocative and inflammatory actions of law enforcement officers // Criminal Law. 2015. No. 1.

5. Zabelov A. Yu. Crime provocation as an integral part of the institution of complicity // Modern Law. 2017. No. 4. P. 104-109.

6. Kleschev S. E., Zakirov T. M. Modern approaches to the interpretation of the institution of "bribe provocation" // Bulletin of the Samara Law Institute. 2019. No. 4 (35). P. 137--140.

7. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation dated 16.10.2009 No. 19 "On judicial practice in cases of abuse of office and abuse of office" // Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2009. No. 12.

8. Razgildiev B. T., Krasikov A. N. Criminal law of the Russian Federation. The special part. Saratov: SUI MIA of Russia, 1999. 397 p.

9. Dictionary of the Russian language / Ed. S. I. Ozhegova. M.: Knowledge, 1990. 1046 p.

10. Tsarev E. V. Criminal legislation on liability for negligence: history, modernity, development prospects: the thesis of the Candidate of Law. N. Novgorod: Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 2009. 252 p.

Размещено на Allbest.ru