Публичность как признак преступного нарушения права на свободу совести и вероисповеданий

Размещено на http://www.allbest.ru/

Краснодарский университет МВД России

Публичность как признак преступного нарушения права на свободу совести и вероисповеданий

Михайлюк Виталий Александрович, кандидат социологических наук, доцент кафедры тактико-специальной подготовки

Витютнев Евгений Евгеньевич, кандидат педагогических наук, начальник кафедры тактикоспециальной подготовки

Аннотация

В статье рассмотрены проблемы понимания публичности действий применительно к положениям ч. 1 ст. 148 УК РФ, даны рекомендации, касающиеся установления указанного признака при квалификации деяний.

Ключевые слова: свобода совести и вероисповедания, оскорбление, религиозные чувства верующих, публичные действия.

Abstract

V.A. Mikhailyuk, Candidate of Sociology, Assistant Professor of the Chair Tactical and Special Training of the Krasnodar University the Ministry of the Interior of Russia

E.E. Vituytnev, Candidate of Pedagogics, Head of the Chair of Tactical and Special Training of the Krasnodar University the Ministry of the Interior of Russia

Publicity as a sign of criminal violation rights to freedom of conscience and religion

The article discusses the problems of understanding publicity of actions in relation to the provisions of Part 1 of Art. 148 of the Criminal Code, recommendations are given in establishing this feature in the qualification of acts.

Key words: freedom of conscience and religion, insult, religious feelings of believers, public actions.

Проблема участия государства в регулировании вопросов свободы совести и вероисповедания является одной из самых острых и дискуссионных в правовом поле. Провозглашенная в Конституции РФ светскость нашего государства выражается в отделении религиозных объединений от власти, в свободном выборе гражданами своих религиозных убеждений. Вместе с тем посягательство на священные каноны церкви, надругательство над объектами культа вызывают негативную реакцию у верующих, которая может привести к массовым протестам, насилию и другим тяжким последствиям. В связи с этим законодатель был вынужден принять меры, направленные на недопущение ограничения права на свободу совести и вероисповедания, а также запрещающие оскорбление религиозных чувств верующих.

Согласно ч. 1 ст. 148 УК РФ под преступным нарушением права на свободу совести и вероисповедания понимаются публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих [1]. В настоящее время данная статья является одним из основных правовых инструментов в сфере защиты права граждан исповедовать любую религию.

Однако формулировка объективных признаков рассматриваемого состава преступления вызвала неоднозначные мнения. В доктрине уголовного права справедливо отмечается, что законодатель фактически отказался от конкретизации запрещенного поведения в диспозиции ч. 1 ст. 148 УК РФ, указав, что посягательство может быть осуществлено исключительно в форме действий, перечень которых имеет открытый характер [2, с. 112].

В ходе анализа диспозиции указанной нормы специалисты усмотрели в данном составе преступления прямую отсылку к признакам состава хулиганства, что дало основание сделать вывод о появлении в УК РФ специального вида хулиганства [3, с. 82], целью которого выступает оскорбление чувств верующих. При этом специальная норма является привилегированной по отношению к общей норме о хулиганстве [4, с. 7].

Одним из признаков, отличающих преступное нарушение права на свободу совести и вероисповедания от хулиганства, выступает публичный способ совершения противоправных действий, указанных в ч. 1 ст. 148 УК РФ. Вместе с тем при, казалось бы, видимой простоте понимания публичности ее определение в рамках установления признаков рассматриваемого состава преступления вызывает немалые трудности у правоприменителя. Отсутствие законодательно закрепленной дефиниции публичности также не способствует ее единообразному толкованию.

С точки зрения уголовного закона публичность является характеристикой преступных действий. К.В. Петухов к составообразующим признакам рассматриваемой нормы, помимо мотива (неуважение к обществу) и цели (оскорбление религиозных чувств верующих), относит место совершения преступления [5, с. 40]. Однако, на наш взгляд, публичность в данном аспекте логичнее связывать не с местом совершения противоправных действий (оно может абсолютно любым), а именно со способом и обстановкой их совершения - в присутствии публики. Следовательно, для установления наличия в деянии признаков состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 148 УК РФ, необходимо, чтобы оскорбительные для религиозных чувств верующих действия были совершены в присутствии двух и более посторонних лиц. При этом закон не требует, чтобы свидетели являлись представителями именно той конфессии, которую стремится оскорбить виновный.

Вышеизложенное подтверждает судебная практика. В одном из своих надзорных определений Верховный Суд РФ указал, что по смыслу ст. 319 УК РФ «публичными могут признаваться такие оскорбления, которые заведомо высказываются в присутствии многих лиц» [6].

Ряд специалистов утверждают, что в случаях, когда тиражируется либо распространяется информация о действиях, указанных в ч. 1 ст. 148 УК РФ, но совершенных в отсутствие посторонних лиц, деяния не могут быть признаны преступными, даже если они оскорбляют религиозные чувства верующих [9, с. 36].

Отчасти соглашаясь с указанной точкой зрения, которая соответствует позиции законодателя, отметим, что публичные действия и распространение информации о них нельзя считать тождественными деяниями. В ряде статей Особенной части УК РФ, устанавливающих запрет на определенные публичные действия, в качестве альтернативных преступных деяний названы публичная демонстрация и распространение порнографических материалов или предметов (ст. 242 и 242.1 УК РФ). В статье 137 УК РФ разграничиваются распространение сведений о частной жизни лица без его согласия и распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации, хотя они отождествлены по степени общественной опасности и, соответственно, размеру наказания. Помимо публичных действий, уголовный закон запрещает распространение (размещение) информации через произведения, средства массовой информации либо путем использования сети Интернет (например, ч. 2 ст. 128.1, ст. 137, 282 и др. УК РФ). Отмечается повышенная, в отличие от публичных действий, степень общественной опасности противоправных деяний, совершаемых с использованием СМИ либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей (например, ч. 2 ст. 205.2, п. «б» ч. 3 ст. 242, ч. 2 ст. 280 УК РФ и др.). Проблема отсутствия последовательности в действиях законодателя при определении общественной опасности публичного деяния и совершения аналогичных действий, но с использованием СМИ либо сети Интернет также становилась предметом научных дискуссий [8, с. 164]. Однако в данном случае нас интересует только тот факт, что публичные действия и действия по распространению информации не тождественны.

Под публичными понимаются действия, совершенные в присутствии публики [9; 10], а термин «распространить» означает «раздать или продать многим; сделать что-либо широко известным, доступным многим, познакомить с чем-либо многих» [11, с. 536].

Аналогичное понимание предлагает Верховный Суд РФ. В частности, при разъяснении признаков нарушения неприкосновенности частной жизни Верховный Суд РФ в постановлении от 25 декабря 2018 г. № 46 отмечает, что «распространение сведений о частной жизни лица заключается в сообщении (разглашении) их одному или нескольким лицам в устной, письменной или иной форме и любым способом (в частности, путем передачи материалов или размещения информации с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети Интернет)» [12].

Системное толкование положений уголовного закона позволяет придерживаться единого подхода при характеристике любых преступных действий, совершаемых публично (публичное выступление, публичные призывы, публичное оправдание, публичное оскорбление и др.), в том числе и при анализе признаков объективной стороны рассматриваемой нами нормы.

Следует отметить, что совершение действий в присутствии публики и распространение сведений как преступные деяния имеют общее содержание и цель - доведение до посторонних лиц определенной информации. Именно поэтому в уголовном законе России в большинстве случаев они представлены в качестве альтернативных действий. Исходя из вышеизложенного предлагаем изложить диспозицию ч. 1 ст. 148 УК РФ по аналогии, к примеру, с УК ФРГ, где в § 166 «Оскорбление вероисповеданий, религиозных обществ и мировоззренческих объединений» в качестве запрещенных деяний указаны и публичные действия, и действия по распространению письменных материалов, которые содержат оскорбления религиозных чувств верующих [13, с. 319].

Вместе с тем Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении от 28 июня 2011 г.

№ 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», раскрывая признак публичности применительно к ст. 280 УК РФ, указал, что «призывы следует признавать публичными независимо от формы их выражения при обращении к другим лицам (например, устная, письменная, с использованием технических средств). При этом вопрос о публичности призывов, по разъяснению суда, должен разрешаться с учетом места, способа, обстановки и других обстоятельств дела (обращения к группе людей в общественных местах, на собраниях, митингах, демонстрациях, распространение листовок, вывешивание плакатов, распространение обращений путем массовой рассылки сообщений абонентам мобильной связи и т. п.)» [14]. Аналогичную точку зрения высказал Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 9 февраля 2012 г. № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» при определении признаков публичных призывов к осуществлению террористической деятельности, публичного оправдания терроризма или пропаганды терроризма [15].

Примеры, которые приводит Верховый Суд РФ при характеристике публичных призывов, относятся к действиям, не только совершенным в присутствии посторонних лиц, но и выражающимся в распространении информации, содержащей призывы. При этом фактическое осуществление таких действий (например, вывешивание плакатов либо распространение обращений путем массовой рассылки сообщений абонентам мобильной связи) не предполагает обязательного присутствия лиц, к которым они обращены. В данном случае следует говорить о расширительном судебном толковании признака публичности, который подразумевает как фактическое наличие двух и более лиц при совершении противоправных действий, так и возможную доступность, открытость определенной информации (материалов) и ее адре- сованность широкому кругу лиц. Такая регламентация публичных действий, которую дал Верховный Суд РФ, обязательно должна использоваться при квалификации деяний.

Позиция Верховного Суда РФ, на наш взгляд, обусловлена тем, что одной из форм публичных действий может являться сам факт распространения оскорбительной для представителей различных конфессий информации. Публичность в таких случаях отождествляется не с обстановкой их совершения, а со способом, который проявляется в открытом и гласном характере действий в виде распространения. При этом виновный стремится довести оскорбляющие сведения до третьих лиц, личности которых, как правило, не конкретизированы, а их количество не определено.

В приговоре Гагаринского районного суда г. Москвы, признавшего вину лиц в совершении публичного оскорбления представителя власти при исполнении им служебных обязанностей, указано: «То обстоятельство, что оскорбления не были услышаны в момент их высказывания самими потерпевшими на квалификацию действий подсудимых не влияет, поскольку согласно уголовному закону оскорбление может быть нанесено и заочно, в отсутствие потерпевшего, при уверенности виновного, что о его действиях будет сообщено лицу, которое он хочет оскорбить; и подсудимые не могли не осознавать, что транслируемые в сеть Интернет события, происходящие в салоне, будут доступны для просмотра, в том числе сотрудникам ДПС, участвующим в задержании названной автомашины» [16].

В завершение отметим, что поведение лица, совершившего действия оскорбительного характера в отношении предметов религиозного культа в отсутствие третьих лиц, результаты которых впоследствии стали известны служителям церкви или прихожанам, не следует считать преступными. Если же виновный наносит надписи на стены храма, вывешивает плакаты либо выкладывает в социальные сети сообщения или видеозапись оскорбительного содержания с целью доведения этой информации до посторонних лиц и оскорбления религиозных чувств верующих, тем самым проявляя явное неуважение к обществу, то в таком поведении усматриваются признаки состава преступления, которое квалифицируется по ч. 1 либо 2 ст. 148 УК РФ. При этом состав о нарушении права на свободу совести и вероисповеданий является окончательным с момента придания гласности таким действиям, т. е. с момента распространения этих сведений. Законодательная конструкция анализируемого состава не предусматривает последствий в виде оскорбления чувств верующих, поэтому необязательно, чтобы распространяемая информация стала известна представителям религиозных конфессий.

О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан: федер. закон от 29 июня 2013 г. № 136-ФЗ // Собр. законодательства РФ. № 26. Ст. 3209. совесть вероисповедание уголовный хулиганство

Литература

1. Бимбинов А.А., Воронин В.Н. Уголовная ответственность за нарушение права на свободу совести и вероисповеданий по законодательству России и Гзрмании //Lexrussica. № 11.

2. Шилин Д.В. Уголовная и административная ответственность за нарушение права на свободу совести и вероисповедания: проблемы разграничения // Журнал российского права. 2016. № 5.

3. Арямов А.А., Руева Е.О., Пономаренко В.С. Вариация на тему уголовно-правовой охраны свободы вероисповедания в Российской Федерации // Изв. высших учебных заведений. Уральский регион. 2014. № 3.

4. Петухов К. В. Правовой статус верующих: его уголовно-правовое значение // Российский следователь. 2015. № 14.

5. Приговор мирового судьи по делу о публичном оскорблении представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей отменен, уголовное дело прекращено за отсутствием состава преступления, поскольку в действиях осужденного отсутствует признак публичности: определение Верховного Суда РФ от 14 нояб. 2006 г. № 11-Д06-103 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 2.

6. Коняхин В.П., Бахметьев П.В. Ответственность за публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих: доктринальный, законодательный и правоприменительный аспекты // Российский судья. 2017. № 10.

7. Бажин Д.А. К вопросу о понимании публичности в уголовном праве // Российский юридический журнал. 2011. № 2.

8. Ожегов С. И. Словарь русского языка /под ред. Н.Ю. Шведовой. 20-е изд., стереотип. М., 1988.

9. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М., 1990. Т 3.

10. Словарь русского языка: в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. 4-е изд., стереотип. М., 1999. Т 3.

11. On amendments to article 148 of the Criminal Code of the Russian Federation and certain legislative acts of the Russian Federation in order to counter insult to religious beliefs and feelings of citizens: feder. law d.d. June 29, 2013 № 136-FL// Coll. of legislation of the Russian Federation. № 26. Art. 3209.

12. Bimbinov A.A., Voronin V.N. Criminal liability for violation of the right to freedom of conscience and religion under the legislation of Russia and Germany // Lexrussica. 2017. № 11.

13. Shilin D.V. Criminal and administrative liability for violation of the right to freedom of conscience and religion: problems of distinction // Journal of Russian law. 2016. № 5.

14. AryamovA.A., Rueva E.O., Ponomarenko V.S. Variation on the topic of criminal legal protection of religious freedom in the Russian Federation // Izv. Higher education institutions. Ural region. 2014. № 3.

15. Petukhov K.V. Legal status of believers: its criminal legal significance // Russian investigator. № 14.

16. The sentence of the Justice of the Peace in the case of public insult of a representative of the authorities in the performance of his official duties was annulled, the criminal case was dismissed for the absence of a crime, because in the actions of the convicted person there is no sign of publicity: the decision of the Supreme Court of the Russian Federation of November 14, 2006 № 11-D06-103// Bull. of the Supreme Court of the Russian Federation. 2007. № 2.

17. Konyakhin V.P., Bahmetyev P.V. Responsibility for public actions expressing clear disrespect for society and committed in order to insult religious feelings of believers: doctrinal, legislative and law enforcement aspects // Russian judge. 2017. № 10.

18. Bazhin D.A. On the Question of Understanding Publicity in Criminal Law // Russian Law Journal. 2011. № 2.

19. Ozhegov S.I. Dictionary of Russian Language / ed. by N.Yu. Schwedova. 20th ed., stereotype. Moscow, 1988.

20. Dal V. The interpreted dictionary of the living Great-Russian language: in 4 vols. Moscow, 1990. Vol. 3.

21. Dictionary of the Russian language: in 4 vols / ed. by A.P Eugeneva. 4th ed., stereotype. Moscow, 1999. Vol. 3.

22. Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2019. № 2.

23. Penal Code of the Federal Republic of Germany / sci. ed. by D.A. Shestakov; transl from german by N.S. Rackova. St. Petersburg, 2003.

24. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2019. № 2.

25. Уголовный кодекс Федеративной Республики Гзрмании / науч. ред. Д.А. Шестакова; пер. с нем. Н.С. Рачковой. СПб., 2003.

26. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 8.

27. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 4.

28. Приговор Гагаринского районного суда от 17 октября 2016 г. по делу № 01-0373/2016.

29. Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2011. № 8.

30. Bulletin of the Supreme Court of the Russian Federation. 2012. № 4.

31. Sentence of Gagarin District Court d.d. Oct. 17, 2016 in case № 01-0373/2016.

Размещено на Allbest.ru