Некоторые проблемы квалификации мошенничества с использованием электронных средств платежа

Размещено на http://www.allbest.ru/

Некоторые проблемы квалификации мошенничества с использованием электронных средств платежа

А.П. Перетолчин

адъюнкт Восточно-Сибирского института МВД России

В статье поднимаются проблемы квалификации мошеннических действий, совершенных с использованием электронных средств платежа. В настоящее время все чаще сделки оплачиваются депозитными или кредитными пластиковыми картами либо бесконтактным способом оплаты, а равно с помощью мобильных устройств с заранее установленным программным обеспечением. Актуальной тенденцией выступает и усовершенствование форм и видов хищений, предметом которых являются электронные средства платежа. В данной сфере мошенничество приобретает всё более разнообразные формы и виды. Анализ правоприменительной практики позволяет сделать вывод, что, несмотря на вносимые законодателем изменения в уголовное законодательство в области противодействия преступлениям против собственности, существуют различные подходы и позиции в квалификации совершаемых преступных посягательств, сопряженных с применением электронных средств платежа.

Ключевые слова: мошенничество, борьба с преступностью, электронные средства платежа, уголовная ответственности, обман, квалификация, преступления против собственности, судебная практика.

A.P. Peretolchin мошенничество хищение электронный платеж

postgraduate student of East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia

CERTAIN PROBLEMS OF ELECTRONIC PAYMENT FACILITIES FRAUD QUALIFICATION

The article raises problems of electronic payment facilities fraud qualification. Currently, more and more transactions are paid by deposit or credit plastic cards, or by a contactless payment method, as well as through mobile devices with pre-installed software. An actual trend is the improvement of forms and types of theft, the subject of which are electronic payment facilities. In this area, fraud is becoming more diverse forms and types. The analysis of law enforcement practice allows us to conclude that despite the changes made by the legislator in the criminal law in the area of prevention crimes against property, there are significant different approaches and positions of the qualification of criminal offenses committed using electronic payment facilities.

Key words: fraud, crime prevention, electronic payment facilities, criminal liability, deception, qualification, crimes against property, judicial practice.

В современном обществе с развитием научнотехнического прогресса информационная среда начинает охватывать практически все области жизнедеятельности человека, включая рыночную экономику, товарно-денежные отношения. Все чаще сделки оплачиваются сторонами кредитными или депозитными банковскими картами, бесконтактным способом оплаты, с помощью специализированного программного обеспечения, установленного в мобильных устройствах. По данным Банка России, рост количества операций с использованием электронных средств платежа за 2018 г. (32 млрд) относительно аналогичного показателя за 2017 г. (24 млрд) составил 34,6% [10, с. 5].

В настоящее время преступная среда уделяет особое внимание развитию и совершенствованию форм и видов хищений, направленных на денежные средства на банковских счетах, интернет-кошельках и иных электронных платежных системах. Преступники оперативно реагируют на складывающуюся обстановку. Мошеннические действия, совершаемые с использованием электронных средств платежа, становятся все более изощренными, способы совершения преступления развиваются вместе с информационно-вычислительной средой современного прогрессивного общества.

Объем несанкционированных операций с использованием электронных средств платежа ранее планомерно снижался (1147 млн руб. - 2015 г., 1075,4 млн руб. - 2016 г., 961,3 млн руб. - 2017 г.), но в 2018 г. произошло значительное увеличение на 44,04% (1384,7 млн руб.) по сравнению с прошлым годом. Количество таких операций составило 416 933 единицы в 2018 г., что больше на 31,4% аналогичного показателя 2017 г. Выросла и средняя сумма одной несанкционированной операции с 3,03 тыс. руб. (2017 г.) до 3,34 тыс. руб. Показатель несанкционированных операций, осуществленных в организациях торговли и через банкоматы, в 2018 г. составил 307,0 млн рублей, что на 31,9% больше аналогичного показателя 2017 г. (232,6 млн рублей). Показатель объема несанкционированных операций без предъявления платёжной карты вырос на 48,3% в 2018 г., составив 1077,5 млн рублей (в 2017 г. - 726,4 млн рублей) [10, с. 6-7].

Данная тенденция может быть объяснена смещением интересов пользователей и торгово-сервисных организаций в сторону глобальной сети в связи с возможностью повышения доступности оплаты услуг электронными средствами платежа, вследствие чего сфера интересов посягателей (поступательно за вектором интересов провайдеров услуг и пользователей) сместилась от организаций и банкоматов в сторону CNP-транзакций. При этом, по данным Центрального Банка Российской Федерации, доля несанкционированных операций с использованием электронных средств платежа, о которых отсутствует информация о направлении соответствующих сведений в правоохранительные органы или соответствующая информация не направлялась в принципе, составляет 95% [10, с. 12].

Приведенные данные свидетельствуют о высокой степени общественной опасности подобных преступных посягательств, наносящих значительный вред гражданам. Государство предпринимает законодательные нововведения, направленные на усиление борьбы с проявлениями мошенничества, характерными для современного общества с рыночной моделью деятельности, потребления, и соответствующие актуальной тенденции криминализации деяний в данной сфере, наряду с либерализацией уголовной ответственности за отдельные составы преступлений в сфере экономики [19, с. 38].

Федеральным законом от 23 апреля 2018 г. № 111-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» были внесены изменения в диспозицию и санкцию ст. 159.3 УК РФ, а ее наименование изложено в следующей редакции: «Мошенничество с использованием электронных средств платежа».

При рассмотрении санкции статьи после внесения изменений можно сделать вывод о том, что состав преступления, регулируемый ст. 159.3 УК РФ, является квалифицированным относительного общего состава мошенничества, закрепленного в ст. 159 УК РФ. Таким образом, важное значение приобретают вопросы квалификации данных преступлений, т.к. это может в значительной степени повлиять на правильность назначаемого судом наказания лицу, виновному в совершении преступления.

Свидетельством этого является апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 10 декабря 2018 г. по рассмотрению жалобы осужденного Х. на приговор Октябрьского городского суда Республики Башкортостан от 17 октября 2018 г., которым Х. был осужден по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ к 2 годам 3 месяцам лишения свободы. По обстоятельствам дела Х. признан виновным в тайном хищении денежных средств на сумму 6537 рублей 14 копеек с причинением значительного ущерба гражданину [1]. Находясь в медицинском учреждении, Х. тайно похитил из кармана куртки портмоне, принадлежащее З., в котором находились две платежные карты, а также денежные средства в размере 3300 рублей. Продолжая свои преступные действия, воспользовавшись отсутствием необходимости ввода PIN-кода, с помощью похищенной банковской карты приобрел в торгово-сервисных организациях товары на общую сумму 3237 рублей 14 копеек.

По итогам рассмотрения дела суд пришел к выводу, что изначальная правовая оценка действиям осужденного была некорректна. В соответствии с пунктом 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 (ред. от 16.05.2017) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» не является совокупностью преступлений продолжаемое хищение, которое состоит из ряда тождественных преступных действий, объединенных единым умыслом, совершаемых путем изъятия из одного и того же источника чужого имущества и составляющих в своей совокупности единое преступление [8].

Согласно данной позиции действия подсудимого Х. по хищению наличных денежных средств и его дальнейшие действия по использованию платежных карт для оплаты товаров и услуг не могут быть квалифицированы как одно продолжаемое хищение, т.к. отличаются способ совершения данных действий, момент возникновения умысла на хищение.

Таким образом, действия Х. по тайному хищению из кармана куртки кошелька с наличными денежными средствами были квалифицированы по ч. 1 ст. 158 УК РФ как кража. Дальнейшие действия по использованию похищенных банковских карт - по ч. 1 ст. 159.3 УК РФ как мошенничество с использованием электронных средств платежа.

По обстоятельствам дела обман специалиста торгово-сервисной организации выражался в умолчании о том, что средства платежа Х. не принадлежат ему и у него нет прав на распоряжение денежными средствами на счетах, корреспондированных с данными картами.

Действия подсудимого были переквалифицированы с п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ на ч. 1 ст. 158 УК РФ и ч. 1 ст. 159.3 УК РФ. По совокупности преступлений путем частичного сложения итоговое наказание за совершённое преступление составило 1 год 4 месяца лишения свободы, а не 2 года 3 месяца в соответствии с ранее вынесенным решением суда первой инстанции.

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.11.2017 № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» [9] способствовало разъяснению многих проблемных вопросов применения уголовного законодательства в сфере мошенничества с использованием электронных средств платежа.

Тем не менее существуют значительные расхождения в трактовке правоприменителями и научным сообществом соответствующей нормы уголовного закона и квалификации мошенничества с использованием электронных средств платежа.

Во-первых, возникает вопрос определения того, что является электронным средством платежа. С одной стороны, применение более широкого по объему понятия «электронные средства платежа» оправдано, поскольку в соответствии с нормами Федерального закона от 27.06.2011 № 161-ФЗ «О национальной платежной системе» [7] платёжные карты рассматриваются в качестве электронного средства платежа наряду с системами интернет-банкинга, платёжными интернет-системами («Яндекс.Деньги», «Webmoney», «Qiwi» и т.д.), устройствами, являющимися носителями электронной информации, в т.ч. портативными компьютерами и мобильными телефонами, в которых используются технологии беспроводной оплаты (Apple pay, Google pay и др.).

Однако нерешенным остаётся вопрос - рассматривать ли в качестве средства платежа подарочные карты или сертификаты, приобретенные в коммерческих организациях и дающие право приобретения товара на сумму, эквивалентную своей стоимости [3, с. 114].

Во-вторых, существуют проблемы отграничения мошенничества с использованием электронных средств платежа от смежных составов преступления, регулируемых уголовным законом, и конкурирующих норм. Указание на широкий предмет преступления в ст. 159.3 УК РФ и исключение из нее специального способа - «обмана уполномоченного работника кредитной, торговой или иной организации» - порождают конкуренцию с нормой, предусмотренной ст. 159.6 УК РФ. Ранее хищения с использованием систем под общим названием «интернет-банк» квалифицировались по ст. 159.6 УК РФ. Это создает проблемы квалификации данных преступлений, т.к. в соответствии с Федеральным законом от 27.06.2011 № 161-ФЗ интернет-банк - это электронное средство платежа [4].

Так, 10 декабря 2018 г. Кытмановским районным судом Алтайского края при рассмотрении дела в отношении Б. было установлено, что через знакомого обвиняемый приобрел сим-карту с целью пользования сетью Интернет через мобильный модем. Сим- карту Б. активировал с помощью мобильного телефона, установил в устройство модем, посредством которого получил доступ в информационно-телекоммуникационную сеть Интернет.

21 августа 2018 г. на номер, связанный с данной сим-картой, поступило уведомление с сервисного номера о том, что на карту «МИР» зачислены денежные средства в сумме 27 360 рублей.

Поскольку Б. не имел в пользовании карту «МИР», обвиняемый понял, что к данной сим-карте привязана банковская карта, принадлежащая другому лицу, и на неё зачислены денежные средства. Осознавая, что посредством имеющейся сим-карты он может получить доступ к указанным денежным средствам, у него возник умысел на их хищение с целью оплаты услуг в сети Интернет. С целью реализации своего умысла он осуществил оплату услуг на общую сумму 1850 руб. путем направления сервисной команды через систему интернет-банкинга, тем самым похитив денежные средства со счета потерпевшего лица [11].

Действия обвиняемого были квалифицированы органами предварительного следствия и судом как тайное хищение чужого имущества, и он был осужден по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ. Однако возникает вопрос о том, не может ли направление сервисной команды в банк посредством системы интернет-банкинга злоумышленником от имени лица, которому принадлежит банковский счет, рассматриваться как введение в заблуждение специалистов банка относительно личности лица, направившего сервисную команду, и принадлежности ему денежных средств, привязанных к мобильному банкингу.

Кроме того, в своей деятельности сотрудники правоохранительных органов нередко сталкиваются со сложными преступлениями, при совершении которых используются различные разновидности информационно-телекоммуникационных технологий: создание и распространение посредством информационно-телекоммуникационной сети Интернет вредоносного программного обеспечения и вирусных программ с целью получения неправомерного доступа к персональной информации и дальнейшее её использование для изготовления поддельного электронного средства платежа, а также неправомерного осуществления онлайн-транзакций со счета потерпевшего. Представляется очевидным, что деяния в подобных случаях должны квалифицироваться по совокупности различных составов, предусмотренных уголовным законом, но зачастую правоприменители сталкиваются с трудностями корректного разграничения деяний.

В частности, при квалификации преступных деяний, совершённых с использованием предварительно изготовленного поддельного электронного средства платежа, возникает вопрос о соотношении норм ст. 159.3 и ст. 187 УК РФ, предусматривающей ответственность за неправомерный оборот средств платежей, в т.ч. и электронных, предназначенных для неправомерного осуществления приема, выдачи, перевода денежных средств.

В соответствии с п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.11.2017 № 48, если лицо осуществило действия в соответствии с диспозицией ст. 187 УК РФ в целях использования поддельных электронных средств платежа для совершения преступления, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ, но по независящим от него обстоятельствам не смогло довести до конца, то содеянное следует квалифицировать как совокупность приготовления к указанному преступлению и оконченного преступления, предусмотренного ст. 187 УК РФ. Если преступление доведено до конца и лицо использовало поддельное электронное средство платежа для осуществления мошеннических операций, действия посягателя квалифицируются по специальному составу мошенничества. То же правило действует и в случае, если поддельные платежные средства использовались для тайного хищения чужого имущества. Однако, на наш взгляд, содеянное следует квалифицировать соответственно как оконченное мошенничество с использованием электронных средств платежа по совокупности с неправомерным оборотом средств платежа, т.к. санкция ст. 187 УК РФ существенно строже санкции ст. 159.3 УК РФ.

В-третьих, существуют значительные расхождения позиций в том, как трактовать содеянное в случае, если платежная карта сначала была украдена или подделана, а потом было осуществлено хищение имущества посредством программно-технического комплекса, предназначенного для автоматизированной выдачи наличных денежных средств, в т.ч. путем введения в заблуждение или обмана другого физического лица, не являющегося уполномоченным сотрудником кредитной, торговой или сервисной организации.

В теории уголовного права сложился подход, в соответствии с которым хищение чужого имущества с помощью подделанного или украденного средства платежа посредством банкомата или автоматизированного платежного терминала, без взаимодействия с уполномоченным работником банковской или иной организации не образует состав мошенничества [20, с. 274-276].

Данная позиция находит свое отражение и в правоприменительной практике. Так, 30 ноября 2018 г. Муромским городским судом Владимирской области было установлено, что гражданин Ш. похитил с помощью электронного средства платежа посредством банкомата втайне от других лиц денежные средства на общую сумму 28 700 рублей. Действия подсудимого были квалифицированы по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ [12]. Аналогичная правовая оценка была дана действиям обвиняемого Я., который со счета, привязанного к банковской карте, переданной ему потерпевшим для приобретения спиртосодержащей продукции, посредством банкомата похитил 85 000 рублей [13].

Анализ судебной практики показывает, что существует и иной подход при квалификации хищения денежных средств с помощью электронных средств платежа путем снятия наличных денег или оплаты услуг через специализированные аппаратно-программные комплексы.

Так, Кировским районным судом города Томска обвиняемая В. была признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159.3 УК РФ. При этом по обстоятельствам дела подсудимая похитила банковскую карту пострадавшего, передала её не установленному следствием лицу, которое ввела в заблуждение относительно законности владения данной картой, и сообщила ему ставший ей известный ранее PIN-код. Данное лицо несколькими операциями по обналичиванию посредством банкомата сняло со счета денежные средства в общей сумме 149 000 рублей и передало их обвиняемой [14].

При этом в соответствии с позицией Верховного Суда РФ как мошенничество следует квалифицировать хищение денежных средств, находящихся на счетах в банках и иных организациях, осуществленное с помощью украденной платёжной карты только в тех случаях, когда лицо путем обмана или злоупотребления доверием ввело в заблуждение уполномоченного работника соответствующей организации.

Однако О.В. Ермакова отмечает, что данный вариант определения способа совершения мошенничества также нельзя признать удачным, т.к. указание на объект обмана в виде уполномоченного работника кредитной, торговой или иной организации существенно сужает рамки данной нормы и не позволяет квалифицировать действия по указанной статье в случае, если обман был направлен на неуполномоченного специалиста соответствующей организации [2, с. 109].

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что в правоприменительной практике отсутствует единая позиция в вопросе квалификации действий лиц в том случае, когда совершено хищение денежных средств со счета потерпевшего посредством использования программно-технических комплексов, предназначенных для автоматизированной выдачи наличных денежных средств и оказания услуг.

В-четвертых, дискуссионным остается вопрос квалификации содеянного в случае, если мошенник расплачивается украденной банковской картой в магазине посредством бесконтактного способа оплаты, при котором не требуется введение PIN-кода (покупки до 1000 рублей) или платежной картой, для которой не предусмотрено введение защитного кода при её использовании.

Представители научной общественности занимают по данному вопросу две противоположные позиции. Сторонники одной полагают, что умолчание о незаконности использования средства платежа не является обманом как таковым. Уполномоченный сотрудник не осознает, что его обманывают и денежные средства изымаются незаконно, т.к. не может обладать достоверной информацией об истинном владельце средства платежа [5, с. 106; 21, с. 34].

В соответствии со второй позицией умолчание пользователя карты о своей личности и принадлежности её другому лицу рассматривается как обман в пассивной форме. Сам факт использования средства платежа создает у уполномоченного сотрудника впечатление о правомерности совершаемых действий [15, с. 43].

Противоречивость подходов к данному вопросу подтверждает приговор, вынесенный Московским районным судом города Чебоксары в отношении гражданина У., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159.3 Уголовного кодекса Российской Федерации. По материалам уголовного дела обвиняемый в кафе тайно похитил из кармана висевшей на стуле шубы кредитную карту, принадлежащую другому лицу. Воспользовавшись тем, что для проведения операций по данной карте PIN-код не требуется, подсудимый посредством оплаты товаров и услуг в торгово-сервисных организациях похитил денежные средства на общую сумму 14 575 рублей. В чеках оплаты товаров и услуг обвиняемый подписи от имени потерпевшей не ставил и поддельных документов не предъявлял [15]. В итоге суд действия подсудимого переквалифицировал по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, т.е. как кражу, поскольку, по мнению суда, он совершил тайное хищение чужого имущества, при этом не обманывал представителей торговых и сервисных организаций и не вводил в заблуждение.

Противоположное решение по схожим действиям другого посягателя принято 15 января 2019 г. Железнодорожным районным судом города Орла в отношении гражданина Ч., обвинявшегося в совершении преступления, предусмотренного п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ. По материалам уголовного дела 15 сентября 2018 г. подсудимый у подъезда одного из домов г. Орла нашел банковскую карту, оформленную на имя другого лица, с функцией «PayPass», позволяющей расплачиваться в торговых точках без ввода PIN- кода. С целью реализации возникшего у него преступного умысла Ч. посредством оплаты платежной картой без ввода PIN-кода товаров и услуг в торговосервисных организациях похитил денежные средства на общую сумму 6702 рубля 78 копеек с расчетного счета, принадлежащего потерпевшей [16].

Органом предварительного следствия действия Ч. были квалифицированы по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ. Суд изменил квалификацию деяния подсудимого на ч. 2 ст. 159.3 УК РФ, мотивировав это тем, что обман осуществлялся обвиняемым путем умолчания о незаконном владении платежной картой.

Четкое разъяснение по данному вопросу было дано в п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.11.2017 № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», в соответствии с которым в случаях, когда хищение имущества осуществлялось лицом с использованием поддельной или принадлежащей другому лицу кредитной, расчетной или иной платежной карты путем умолчания о незаконном владении им платежной картой, действия виновного лица следует квалифицировать по ст. 159.3 УК РФ.

В-пятых, на практике имеют место случаи, когда обман уполномоченного сотрудника осуществляется для получения информации по карте (например, PIN- кода, CVV2-, CVC2-кодов), которая в дальнейшем позволит получить доступ к денежным средствам, а не для непосредственной выдачи последним денежных средств. Так, К. и М. были признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 159.3 УК РФ. По материалам уголовного дела подсудимые обнаружили в дверях своего дома конверт, в котором находилась кредитная банковская карта на имя Ю. и документ с личными данными Ю. Далее К. посредством телефонной связи ввела в заблуждение оператора банка, представившись Ю. и сообщив личные сведения Ю., получила PIN-код от найденной кредитной карты, с помощью которого обвиняемые посредством банкомата похитили чужие денежные средства [17].

Исходя из положений уголовного закона, факт обмана сотрудника банка при активации карты по горячей линии может быть отнесен к приготовлению к совершению преступления, а сами действия подсудимых - как тайное хищение чужого имущества. Обман при совершении мошенничества служит способом завладения имуществом, а не средством обеспечения доступа к нему [6, с. 35-37]. Единой позиции по данному вопросу у правоприменителей на сегодняшний день нет.

В-шестых, вызывает определенные вопросы квалификация действий лица при совершении им нескольких действий, направленных на хищение чужих денежных средств при помощи одного электронного средства платежа, но разными способами, например в случае, когда злоумышленник оплачивает услуги через платёжный терминал и посредством интернет- банкинга, осуществляет перевод денежных средств с одного счета на другой с помощью специализированного программного обеспечения на компьютере или в телефоне, приобретает товары в магазине и осуществляет снятие наличных денежных средств. В одном случае мы имеем дело с мошенничеством с использованием электронных средств платежа, в другом случае - с тайным хищением чужого имущества. Следовательно, возникает вопрос, каким образом квалифицировать действия, совершаемые с единым умыслом, с помощью одного средства, но не тождественные с точки зрения законодательства.

В судебной практике сложился подход, в соответствии с которым наказание выносится по совокупности преступлений. Так, в соответствии с приговором Ленинского районного суда г. Оренбурга от 22 ноября 2018 г. по итогам судебного разбирательства по уголовному делу в отношении Ю. ей было назначено наказание по ч. 1 ст. 159.3 УК РФ в виде обязательных работ на срок 200 часов и по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ в виде обязательных работ на срок 380 часов. По материалам дела 14 июля 2018 г. Ю., реализуя возникший у неё преступный умысел, использовала переданную ей потерпевшим для приобретения спиртного платежную карту для оплаты личных покупок в торгово-сервисных организациях, тем самым похитив денежные средства, принадлежащие потерпевшему, на общую сумму 3917 рублей 76 копеек.

15 июля 2018 г. Ю. посредством банковского терминала, используя ранее похищенную банковскую карту и заранее известный ей PIN-код от последней, перевела с банковского счета, открытого на имя потерпевшего, на свой банковский счет денежные средства в сумме 1500 рублей [18].

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний Ю. окончательно назначено наказание в виде обязательных работ на срок 420 часов.

Подводя итог, можно сделать вывод о том, что несмотря на внесенные изменения в законодательство, наличие обширных разъяснений Верховного Суда Российской Федерации, вышеуказанные проблемы создают сложности в квалификации правоприменителями преступлений данной категории, что, в свою очередь, создаёт препятствия к эффективному использованию существующих и наработанных методик расследования преступлений в сфере мошенничества с использованием электронных средств платежа, привлечению к уголовной ответственности лиц, совершающих мошеннические действия, и, как следствие, к росту количества преступлений против собственности.

Исходя из вышеизложенного, решение указанных проблем квалификации видится в реализации следующих шагов:

Закрепить законодательно, что такие средства, как подарочные карты или сертификаты, приобретенные в коммерческих организациях и дающие право приобретения товара на сумму, эквивалентную своей стоимости, также могут рассматриваться в качестве электронных средств платежа.

Квалифицировать действия, совершаемые с единым умыслом, с помощью одного средства, но не тождественные с точки зрения законодательства по совокупности совершенных преступлений.

Дополнить Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.11.2017 № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» разъяснением того, что факт обмана сотрудника кредитной организации для получения информации по активации и доступу к банковской карте (PIN-код, CVV2-, CVC-2-кодов и др.) средств через банкомат являются тайным хищением является приготовлением к преступлению, а сами чужого имущества (кражей) и должны квалифициро- действия по дальнейшему обналичиванию денежных ваться по ст. 158 УК РФ.

Литература

Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Республики Башкортостан от 10 декабря 2018 г. по апелляционной жалобе и дополнения на приговор Октябрьского городского суда Республики Башкортостан от 17 октября 2018 г. № 1/284/18 по делу № 22-6742/2018 // Архив Верховного суда Республики Башкортостан.

Ермакова О.В. Вопросы квалификации мошенничества с использованием электронных средств платежа (ст. 159.3 УК РФ) в свете изменений уголовного закона // Вестник Барнаульского юридического института МВД России. 2018. № 2 (35). С. 109.

Журкина О.В. Актуальные вопросы квалификации мошенничества с использованием платежных карт // Вестник Алтайской академии экономики и права. 2014. № 5 (37).

Информация Банка России «Ответы на вопросы, связанные с применением отдельных норм Федерального закона от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ "О национальной платежной системе"» [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

Кочои С.М. Новые нормы о мошенничестве в УК РФ: особенности и отличия // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2013. № 4.

Лихолетов А.А. Проблемы разграничения мошенничества с использованием платежных карт с другими составами преступлений // Российская юстиция. 2017. № 6. С. 35-37

О национальной платежной системе [Электронный ресурс]: федеральный закон от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое [Электронный ресурс]: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 (ред. от 16.05.2017). Доступ из справ.-правовой системы «Кон- сультантПлюс».

О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате [Электронный ресурс]: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.11.2017 № 48. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

Обзор несанкционированных переводов денежных средств за 2018 год (ФинЦЕРТ Банка России) // Официальный сайт Центрального банка России. 2019. URL: https://www.cbr.ru/Content/Document/File/62930/ gubzi_18.pdf (дата обращения: 27.03.2019).

Приговор Кытмановского районного суда Алтайского края от 10 декабря 2018 г. № 1-75/2018 // Архив Кытмановского районного суда Алтайского края.

Приговор Муромского городского суда Владимирской области от 30 ноября 2018 г. по делу № 1-297/2018 // Архив Муромского городского суда Владимирской области.

Приговор № 1-350/2017 от 3 августа 2017 г. по делу № 1-350/2017 [Электронный ресурс]. URL: http:// sudact.ru/regular/doc/W5oj6l7AeHb/ (дата обращения: 17.02.2019).

Приговор № 1-50/2016 1-579/2015 от 9 марта 2016 г. по делу № 1-50/2016 [Электронный ресурс]. URL: http://sudact.ru/regular/doc/JWdIyDFv2SQx/ (дата обращения: 17.02.2019).

Приговор № 1-47/2017 от 22 февраля 2017 г. по делу № 1-47/2017 [Электронный ресурс]. URL: //sudact. ru/regular/doc/8D2qlSzVRBN0 (дата обращения: 26.02.2019).

Приговор Железнодорожного районного суда г. Орла от 15 января 2019 г. № 1-18/2019 // Архив Железнодорожного районного суда г. Орла.

Приговор № 1-128/2017 от 2 августа 2017 г. по делу № 1-128/2017 [Электронный ресурс]. URL: http:// sudact.ru/regular/doc/lym0Yi1k6QxN/ (дата обращения: 26.02.2019).

Приговор Ленинского районного суда г. Оренбург от 22.11.2018 № 1-601/2018 // Архив Ленинского районного суда г. Оренбурга.

Рогова Е.В. Уголовная ответственность за преступления в сфере экономической деятельности // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2016. № 2 (77).

Саблина Т.И., Никитенко И.В. Мошенничество с использованием платежных карт: вопросы теории, законодательства и практики его применения // Молодой ученый. 2017. № 48. URL: https://moluch.ru/ archive/182/46757 (дата обращения: 10.10.2018).

Тимошин Н.В. Новые нормы о мошенничестве в УК РФ: рекомендации по применению // Уголовный процесс. 2013. № 1.

Яни П.С. Специальные виды мошенничества // Законность. 2015. № 5.

Размещено на Allbest.ru