Интерполяция права в российской правоприменительной практике

Размещено на http://www.allbest.ru/

ИНТЕРПОЛЯЦИЯ ПРАВА В РОССИЙСКОЙ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ

Ю.П. Колесникова

Аннотация

правоприменительный государственный власть суд

Введение: статья посвящена рассмотрению особенностей проявления интерполяции права в российской правоприменительной практике.

Материалы и методы: основу методологии исследования составил технико-юридический метод: в статье осуществлен анализ правоприменительной практики органов государственной власти, исследованы постановления и определения судов на предмет наличия неправовых элементов, интегрированных в процесс принятия правоприменительного решения или непосредственно в нормативный правовой акт.

Результаты исследования: результатом исследования выступило выявление четырех основных направлений объективации интерполяции права в правоприменительной практике.

Обсуждение и заключения: сделан вывод о неисчерпывающем характере сформированного перечня направлений объективации интерполяции права в правоприменительной деятельности, а также о необходимости дискуссионного осмысления потребности в усилении роли законодательной инициативы российских судов.

Ключевые слова: интерполяция права, правоприменение, реализация права, законодательная инициатива

Annotation

INTERPOLATION OF LAW in Russian law enforcement practice

Introduction: the article is devoted to the peculiarities of interpolation of law in Russian law enforcement practice.

Materials and Methods: the basis of the research methodology was formed by the technical and legal method: the author analyzed the law enforcement practice of public authorities, investigated the decisions and definitions of the courts for the presence of non-legal elements integrated into the process of making an enforcement decision or directly in the regulatory legal act.

Results: the result of the research was the identification of four main directions of objectification of interpolation of law in law enforcement practice.

Discussion and Conclusions: the conclusion was made about the non-exhaustive nature ofthe accomplished list of directions for objectification of law interpolation in law enforcement practice, as well as about the necessity for discussion of the need to strengthen the role of legislative initiative of Russian courts.

Keywords: interpolation of law, law enforcement, enforcement of law, legislative initiative

Введение

Применение права является важным этапом его действия, позволяющим давать оценку уровня совершенства законодательной модели правоотношения, а также выявлять несоответствия заданной модели потребностям правореализационной деятельности. Достаточно часто правоприменитель сталкивается с необходимостью применения правовых норм, уже содержащих факторы, препятствующие их реализации. К числу таких факторов относятся, в том числе, и интерполяционные - факторы, обусловливающие подмену и искажение права [1].

Интерполяция (подмена и искажение) права на этапе правотворчества может находить проявление как в непосредственном включении в текст нормативных правовых актов элементов неправового содержания, так и при допущении дефектов, которые с большой долей вероятности обусловят подмену и искажение права на этапе его реализации [2]. И в том случае, когда подмена и искажение права на стадии правоприменения обусловлены недостатками нормативного правового акта, и в том случае, когда они материализованы недостатками деятельности правоприменителя, возможные правовые последствия могут носить крайне деструктивный характер. В своей совокупности интерполяционно-правовые процессы в правоприменении негативным образом сказываются на эффективности правореализации и, следовательно, способны оказать влияние на механизм правового регулирования в целом, потенциальность и авторитет права, а также на уровень и качество профессионального правосознания должностных лиц.

Современный поиск путей повышения качества и эффективности правоприменительной деятельности, безусловно, должен быть основан на соответствующем теоретическом обеспечении. Явление интерполяции права, хотя и формирует самостоятельную теоретико-правовую категорию, тесно связано с иными проблемными аспектами, выделяемыми теоретиками в качестве факторов, препятствующих правореализационному процессу, такими как, например, неограниченное усмотрение, правоприменительные ошибки, расширительное толкование и пр.

Здесь важно оговорить, что явление интерполяции права (его подмены и искажения) не является своеобразной вариацией «нежелательного поведения» правоприменителя. Интерполяция права - это результат такого поведения. То есть правоприменитель может допустить нарушение пределов адекватного усмотрения при принятии правоприменительного решения, ошибиться при толковании материальных и процессуальных норм права, в результате чего позволить себе принять решение на основе регуляторов, отличных от права (например, на основе личного профессионального и бытового опыта). Иными словами, превышение пределов усмотрения, ошибки и иные дефекты в деятельности правоприменителя имеют причин- ностную природу, природу основания по отношению к итоговым подмене и искажению права - его интерполяции.

Именно поэтому подробная характеристика проявлений интерполяции права в правоприменении имеет высокое теоретическое значение, обусловленное необходимостью формирования новых подходов в исследовании «традиционных» проблемных вопросов. Кроме того, наличие положений, охватывающих наиболее общие закономерности и направления функционирования интерполяционно-правовых процессов, являются не менее значимыми и для практической деятельности, поскольку обеспечивают возможность разработки рекомендаций, направленных на уменьшение латентности явления, его большую контролируемость и нивелирование потенциальных негативных последствий.

Обзор литературы

Внимания заслуживают современные исследования зарубежных коллег, посвященные влиянию системы социального регулирования на правоприменительный процесс. В частности, в 2017 г. D. Acemogly и M.O. Jackson провели исследование (с применением социологических методов), посвященное влиянию социальных норм на деятельность правоприменителей [3].

В контексте анализируемой темы значение также имеет и более раннее исследование монографического характера, посвященное проявлению усмотрения при принятии правоприменительных решений, как в рамках уголовного судопроизводства, так и за его пределами, опубликованное под редакцией L. Gelsthorpe и N. Patfield [4].

Отдельные аспекты подмены и искажения права в правоприменительной деятельности косвенно затрагиваются отечественными исследователя- ми-юристами в рамках освещения таких тем, как усмотрение правоприменителя, превышение пределов допустимого усмотрения, эффективность правоприменительной деятельности, реализация права законодательной инициативы органов исполнительной власти, взаимодействие органов государственной власти.

Различные исследования в указанных выше направлениях лишь фрагментарно затрагивают потенциальность проявления интерполяции - подмены и искажения права в деятельности должностных лиц органов государственной власти. Однако анализ правоприменительной практики позволяет прийти к выводу о недостаточном отражении заявленной проблемы в современной юридической науке.

Вместе с тем отдельные теоретические юридические исследования являются важным звеном в постановке проблемы подмены и искажения права правоприменителем, а также интеграции неправовых регуляторов в систему упорядочения правоприменительной деятельности. Так, в 2015 г. М.П. Пронина обратила внимание научного сообщества на вопросы применения религиозных норм при принятии правоприменительных решений [5]. Автор приводит размышления относительно конкретных источников неправового содержания, находящих отражение в правоприменительных актах. В 2017 г. А.В. Малышкин осветил вопросы применения религиозных норм в механизме правового регулирования через призму интегрированной юрисдикции. Также в 2017 г. Р.Б. Головкин и А.В. Малышкин в работе, посвященной стереотипам в деятельности должностных лиц органов государственной власти, подняли тему наличия в современной отечественной юридической практике правоприменительных стереотипов - устоявшихся алгоритмов действия лица в типичных правоприменительных ситуациях. Важные в контексте исследуемой темы аспекты затронуты в работе С.Б. Полякова, посвященной диагностике правосознания правоприменителей. В данной работе содержатся выводы об интеграции неправовых (обыденных) средств регулирования общественных отношений в правоприменительные акты через правосознание правоприменителей [8].

Материалы и методы

К материалам исследования относится правоприменительная практика органов государственной власти, отражающая различные направления подмены и искажения права в своей структуре. Исследованы постановления и определения судов на предмет наличия неправовых элементов, интегрированных в процесс принятия правоприменительного решения или непосредственно в нормативный правовой акт.

Методологическую основу исследования, помимо комбинации общенаучных методов, составил формально-юридический метод. Данный метод применен в направлении оценки юридико-технической составляющей правоприменительных актов.

Результаты исследования

Практика подмены и искажения права на этапе правоприменения является, с одной стороны, производной от интерполяции права на стадии его установления, а с другой - самостоятельным правовым явлением, не зависящим от качества продукта правотворческой деятельности. В обоих случаях правоприменительная интерполяция является важным предметом исследования и теоретического анализа. На основании обобщения данных, полученных в результате исследования правоприменительной практики российских судов, представляется возможным сделать вывод о наличии четырех основных направлений объективации явления интерполяции права. Рассмотрим подробнее каждое направление.

1. Демонстрация в правоприменительном акте образцов обыденного, непрофессионального правосознания. Впервые обратил внимание научного сообщества на факты демонстрации обыденного правосознания правоприменителей профессор С.Б. Поляков. Примечательно, что данный автор разработал три критерия, позволяющих идентифицировать профессиональность правосознания правоприменителя. По мнению данного автора, на уровень профессиональности правосознания должностного лица прямо указывает содержание конкретного правоприменительного акта и наличие/отсутствие в нем следующих составляющих: обстоятельств, имеющих значение при рассмотрении дела со ссылкой на конкретную правовую норму, предусматривающую указанные обстоятельства в качестве юридического факта (фактическое общественное отношение и модель правоотношения, предусмотренная законодателем); способа и вида толкования права; юридической оценки затруднений, возникающих в процессе правоприменения [8]. Указанная группа критериев относится непосредственно к содержанию нормативных правовых актов. Вместе с тем, на наш взгляд, на демонстрацию непрофессионального правосознания правоприменителем могут указывать не только факты отсутствия указанных выше элементов, но и ряд других проявлений, включая ошибки в толковании норм материального права, игнорирование взаимного влияния материальных норм различных отраслей права друг на друга в процессе принятия правоприменительного решения... В качестве примера можно привести рассуждения А.А. Демина, который приводит аргументацию относительно спорности обоснованности решения судов, не признавших в качестве оснований для освобождения от административной ответственности собственника транспортного средства наличие договора аренды и акта приема-передачи указанного транспортного средства [9]. В рассматриваемом случае представляется, что при принятии решения существовала необходимость в правильной оценке содержания передачи права владения и пользования имуществом, а также в правильной оценке фактических и юридических последствий наличия обязанности у арендодателя предоставить имущество арендатору. Иными словами, для демонстрации профессионального правосознания в данном случае правоприменителю следовало осуществить толкование соответствующих норм гражданского и законодательства.

2. Непосредственное отражение неправовых регуляторов в мотивировочной или резолютивной частях правоприменительного решения. Кооперация права и различных социальных регуляторов при принятии решения является достаточно распространенным явлением. В частности, распространено применение обычаев при рассмотрении исков, связанных с передачей товара ненадлежащего качества, споров о защите чести, достоинства и деловой репутации, споров, связанных с брачно-семейными общественными отношениями, с регистрацией или ликвидацией религиозных объединений... Часто такого рода кооперации являются просто средством опосредования волеизъявления правоприменителя - средством, подсознательно оказывающим влияние на выбор нормы материально права, принятие решения в пользу иной стороны и т.д. Вместе с тем в практике деятельности российских судов существуют акты, в которых неправовые регуляторы находят непосредственное отражение. Так, например, в некоторых актах в качестве основания для принятия решения указывается нарушение истцом общепринятых норм стыда, морали нравственности, принятых в цивилизованном обществе¹. Иногда в данном случае речь идет о формировании целых юридически значимых категорий, имеющих значительный регулятивный потенциал. К числу таких категорий можно отнести «сложившийся порядок пользования» Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 29.07.2011 № 09АП-16482/2011-ГК // Государственная автоматизированная система Российской Федерации «Правосудие» URL: https://bsr.sudrf.ru/bigs/portal.html (дата обращения:

20.01.2020) ; апелляционное определение Московского городского суда от 02.08.2018 по делу № 33-33715/2018 // Государственная автоматизированная система Российской Федерации «Правосудие». URL: https://bsr.sudrf.ru/bigs/portal.html (дата обращения:

20.01.2020) . О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации: постановление Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации № 8 от 01.07.1996 № 6 // Российская газета. 1996. 13 августа.. Суть и содержание данной категории относимы к системе обычного и традиционного правового регулирования.

3. Превышение пределов допустимого усмотрения при принятии решения правоприменителем.

Высокая творческая активность правоприменителя может быть обусловлена различными факторами, в т.ч. и недостаточностью правового регулирования для упорядочения какого-либо общественного отношения. Вместе с тем проблема усмотрения сохраняет актуальность как для общественных отношений, получивших минимальную правовую регламентацию, так и для максимально урегулированных общественных отношений.

Особенности реализации различных источников правового регулирования предполагают различные уровни риска проявления неограниченного усмотрения при принятии правоприменительного решения. Достаточно часто решение должностного лица в той или иной степени основывается на предписаниях, содержащихся в рекомендательных нормах.

Специфика норм данной группы заключается прежде всего в том, что формально они не могут оказать влияние на свободу выбора правоприменителя, который в определенных правоприменительных условиях может поступить отличным от рекомендованного образом. На практике рекомендательные нормы играют роль императивных правовых предписаний, несоблюдение которых и неследование которым могут выступить основанием для привлечения правоприменителя к юридической ответственности. Однако формально необязательная природа данных норм, в свою очередь, обусловливает вариативность реализации права. Кроме того, те или иные рекомендации, представляющие собой фактически правовое предписание, являются уязвимыми ввиду соотношения двух факторов: формальной диспозитивности метода правового регулирования и его фактической императивности. При этом в каждой конкретной ситуации могут преобладать и первый, и второй факторы в зависимости от различных условий (опыт, авторитет, уровень образования правоприменителя, наличие или отсутствие строго контроля за деятельностью со стороны вышестоящих органов, особенности правоприменительной ситуации, влияние общественного резонанса).

Важными направлениями сокращения интерполяционно-правовых рисков, возникающих из неограниченного усмотрения правоприменителя, выступает закрепление на законодательном уровне требований к форме и содержанию рекомендательных норм. Так, в настоящий момент большое количество рекомендательных норм содержится в источниках, не отвечающих требованиям доступности для всех субъектов, которые заинтересованы в осведомленности о их содержании (например, в протоколах совещаний, внутриведомственных письмах, и пр.). Полагаем, что в отношении содержания рекомендательных норм целесообразно на законодательном уровне ограничить сферу вопросов, по которым допускается их издание. Очевидно, что, например, издание рекомендательных норм относительно вопросов, затрагивающих изменения общего и специального правового статуса субъекта, недопустимо.

4. Фактическое создание правовых предписаний при отсутствии формы, реквизитов и обоснованной юридической силы. В данном случае интерполяция права также базируется на творческом характере деятельности правоприменителей и выражается в конкретном продукте такой деятельности - правоприменительном акте. Достаточно часто в правоприменительной творческой деятельности, например российских судов, создаются имеющие социальную значимость практики, образцы регулирования, которые впоследствии фактически приобретают нормативный характер. Следует сделать оговорку, что указанные тезисы не отсылают к спору о прецедентной природе судебных актов, обобщающих судебную практику. На наш взгляд, акты обобщения судебной практики в России представляют собой не столько судебный прецедент (в его классическом виде), сколько фактическую правовую норму (аналогичную правовым нормам, содержащимся в законодательстве), действующую по общим правилам функционирования правовых норм, закрепленных в законодательстве.

Важно понимать, что в условиях нешвершен- ства действующего законодательства, инертной реакции законодателя на выявленные пробелы правоприменители достаточно часто сталкиваются с необходимостью единообразного регулирования и унификации правореализационной практики. Именно поэтому наиболее предпочтительным направлением снижения проявлений интерполяции права видится усиление роли законодательной инициативы органов исполнительной и судебной власти.

Обсуждение и заключения

Проведенное исследование позволяет сделать вывод, что высокую эффективность в решении анализируемой проблемы (во всех четырех направлениях), безусловно, демонстрирует усиление распространения влияния правовых предписаний и, соответственно, сокращение возможностей для допущения проявлений нежелательного поведения правоприменителя. Вместе с тем необходимо учитывать, что подобный путь неизбежно повлечет за собой бюрократизацию системы применения права, что может сказаться на юридической жизни государства хуже, чем отдельные интерполяционно-правовые проявления. Кроме того, усмотрение в своих позитивных формах является важной частью «правовой экосистемы», в том числе формирующей направления государственной политики и отдельные положения законодательных реформ. В связи с этим вопрос о том, нужно ли поощрять адекватную свободу правоприменителя, безусловно, должен быть удостоен положительного ответа. Как справедливо отмечает профессор В.М. Баранов, «активность правоприменителя - вот «ресурс», вот ценность которых не хватает ныне правовой системе России. Пора оказать правоприменителю доверие, ибо именно этим определяется не в последнюю очередь его профессионализм» [10, с.78]. Однако такое доверие обязательно должно быть сопровождено формированием механизма противодействия явлению интерполяции права, динамика которого неизбежна при увеличении свободы правоприменителя. Данный механизм должен включать запреты, как минимум, на непосредственное указание в правоприменительных актах неправовых регуляторов, на основании которых принималось решение; требования к форме, содержанию, доступности «околонормативно-правовых источников» (рекомендательные нормы, официальные письма), а также должен учитывать потребность в своевременной интеграции обобщенной правоприменительной практики в законодательство.

Наличие такого механизма позволит приблизиться к балансу между свободой и произволом. Интересным в связи с этим является замечание профессора Гарвардского университета Peter M. Shine, который отмечает, что именно сформированная убедительная концепция верховенства права способствует принятию неизбежности усмотрения в административном государстве [11, р. 23].

Представленный в данной статье перечень направлений объективации интерполяции права в правоприменительной деятельности не является исчерпывающим и может быть расширен в процессе научного обсуждения. Кроме того, следует признать дискуссионность вопроса об усилении роли законодательной инициативы российских правоприменителей. Полагаем, что данная дискуссия является наиболее содержательной в направлении разрешения проблемы гармонизации конституционного «механизма сдержек и противовесов» и потребности интеграции актуальной юридической практики в действующее законодательство. Основной задачей юридической науки в связи с этим выступает выявление наиболее деструктивных проявлений интерполяции права и формирование теоретически обоснованных направлений для усиления контролируемости указанных процессов.

Список литературы

1. Головкин Р.Б., Багиров Р.С. Интерполяция права: монография. Владимир: ВЮИ ФСИН России, 2015. 172 с.

2. Колесникова Ю.П. Факторы подмены и искажения права на этапе правотворчества: теоретико-правовой анализ // Пенитенциарная система и общество: опыт взаимодействия: сборник материалов VI международной научно-практической конференции. Пермь, 2019. С. 127 - 130.

3. Acemogly D., Jackson M.O. Social Norms and The Enforcement of Laws // Journal of the European Economic Association. Volume 15, Issue 2. April 2017. Pp. 245 - 295.

4. Gelsthorpe L., Patfield N. Exercising Discretion:Decisionmaking in The Criminal Justice System and Beyond: Willan Publishing. 2003. 240 p.

5. Пронина М.П. Юридическая техника использования религиозных норм в уголовно-правовой системе России // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015.№ 1 (29). С. 166 - 170

6. Малышкин А.В. Религиозные нормы в механизме интегрированной юрисдикции // Matters of Russian and International Law. 2017. Vol, Is. 12 a. P. 5 - 11.

7. Головкин Р.Б., Малышкин А.В. Правоприменительные стереотипы: регулятивная интеграция // Вестник Владимирского юридического института ФСИН России. 2017. № 3 (44). С. 171 - 176.

8. Поляков С.Б. Диагностика правосознания правоприменителей: учебное пособие. Пермь, 2017. 375 с.

9. Демин А.А. О влиянии гражданского права на отношения административной ответственности // Законы России: опыт, анализ, практика. 2019. № 2. С. 76 - 79.

10. Баранов В. М. «Квалифицированное молчание законодателя» как общеправовой феномен (к вопросу о сущности и сфере функционирования пробелов в праве) // Пробелы в российском законодательстве. 2008. №1. С. 75 - 79.

11. Shane Peter M. The Rule of Law and the Inevitability of Discretion // Harvard Journal of Law & Public Policy. 2013. 36 (1). Pp. 21 - 28.

References

1. Golovkin R.B., Bagirov R.S. Interpolyaciya prava: monografiya. Vladimir: VYUI FSIN Rossii, 2015. 172 s.

2. Kolesnikova YU.P. Faktory podmeny i iskazheniya prava na etape pravotvorchestva: teoretiko-pravovoj analiz // Penitenciarnaya sistema i obshchestvo: opyt vzaimodejstviya: sbornik materialov VI mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Perm', 2019. S. 127 - 130.

3. Acemogly D., Jackson M.O. Social Norms and The Enforcement of Laws // Journal of the European Economic Association. Volume 15, Issue 2. April 2017. Pp. 245 - 295.

4. Gelsthorpe L., Patfield N. Exercising Discretion:Decisionmaking in The Criminal Justice System and Beyond: Willan Publishing. 2003. 240 p.

5. Pronina M.P. YUridicheskaya tekhnika ispol'zovaniya religioznyh norm v ugolovno-pravovoj sisteme Rossii // YUridicheskaya nauka i praktika: Vestnik Nizhegorodskoj akademii MVD Rossii. 2015.№ 1 (29). S. 166 - 170

6. Malyshkin A.V. Religioznye normy v mekhanizme integrirovannoj yurisdikcii // Matters of Russian and International Law. 2017. Vol, Is. 12 a. P. 5 - 11.

7. Golovkin R.B., Malyshkin A.V. Pravoprimenitel'nye stereotipy: regulyativnaya integraciya // Vestnik Vladimirskogo yuridicheskogo instituta FSIN Rossii. 2017. № 3 (44). S. 171 - 176.

8. Polyakov S.B. Diagnostika pravosoznaniya pravoprimenitelej: uchebnoe posobie. Perm', 2017. 375 s.

9. Demin A.A. O vliyanii grazhdanskogo prava na otnosheniya administrativnoj otvetstvennosti // Zakony Rossii: opyt, analiz, praktika. 2019. № 2. S. 76 - 79.

10. Baranov V. M. «Kvalificirovannoe molchanie zakonodatelya» kak obshchepravovoj fenomen (k voprosu o sushchnosti i sfere funkcionirovaniya probelov v prave) // Probely v rossijskom zakonodatel'stve. 2008. №1. S. 75 - 79.

11. Shane, Peter M. The Rule of Law and the Inevitability of Discretion // Harvard Journal of Law & Public Policy. 2013. 36 (1). Pp. 21 - 28.

Размещено на Allbest.ru