Государство и право: антропологический потенциал

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Карнаушенко Леонид Владимирович

Карнаушенко Леонид Владимирович, доктор исторических наук, профессор, начальник кафедры теории и истории права и государства Краснодарского университета МВД России

Рассматриваются государство и право как ключевые институциональные элементы социальной системы. Анализируются социальные функции государства. Исследуются дискуссионные вопросы об антропологическом потенциале государства и права. Отмечается, что с возникновением электронного государства в XXI в. данная гносеологическая проблема приобретает новое содержание.

Ключевые слова: государство, граждане, право, социальные отношения, антропологический потенциал, электронное государство.

The state and law are considered as key institutional elements of the social system. The social functions of the state are analyzed. The debatable questions about the anthropological potential of the state and law are investigated. It is noted that with the emergence of the electronic state in the XXI century, this epistemological problem acquires a new content.

Keywords: state, citizens, law, social relations, anthropological potential, electronic state.

На протяжении веков государство и право выполняли ключевые функции по обеспечению стабильности, безопасности, целостности общества. Возникновение первых государств в древности способствовало развитию права прежде всего как системы общеобязательных для граждан норм, поддерживаемых силой государства. Государство - один из ключевых социальных институтов, критически важных для существования общества в различные периоды его истории.

Уникальный статус института государства может быть проанализирован исходя из выполняемых им функций, выступающих индикатором его положения в социальной системе. Как отмечают исследователи, функция государства - это «комплексная динамическая система направлений и содержания деятельности государства, определяемая совокупностью институционально нормированных интересов государства, общества и индивида на определенном этапе исторического развития» [1]. А.А. Куковский указывает, что «функции государства определяют как основные направления деятельности государства, обусловленные его сущностью и содержанием, а также стоящими перед ним на том или ином этапе его развития целями, задачами и его социальным значением» [2].

Значительное внимание в научных публикациях уделяется социальным функциям государства. По мнению Е.М. Охохонина, «социальная функция государства представляет собой одно из основных направлений его деятельности, осуществляемое в общественных отношениях, по обеспечению гражданам достойного уровня жизни, разрешению социальных противоречий и защите согласованных интересов граждан на основе признаваемых в обществе и законодательно закрепленных социальных стандартов» [3].

Именно выполнение государством социальных функций позволяет большинству граждан воспринимать его как духовно близкое образование в рамках парадигмы общественного договора, а также иных идеологических, мировоззренческих конструкций. Государство в данном аспекте приобретает «человеческие» черты, предоставляя людям возможности для полноценной жизни, решая многие повседневные проблемы граждан, улучшая, таким образом, их социальное настроение и жизнеощущение. Антропологический потенциал государства весьма важен при осуществлении им мероприятий управления, особенно принуждения к следованию требованиям норм права. Государству необходима обратная связь с гражданами, понимание важности принимаемых мер, в том числе и так называемых «непопулярных», ограничивающих права и свободы людей, их экономические, социальные, политические и культурные потребности.

Проблема видится нам в том, что с течением времени государственная власть все больше обезличивалась, «бюрократизировалась», постепенно превращаясь в системное надындивидуальное начало. Данная тенденция способствовала репрезентации государства и права в сознании людей как некоего подобия машины, «механизма». Такой ракурс представлений об упомянутых институциональных структурах нивелирует человеческий фактор - как в процессе государственного управления и, в том числе, правотворчества, так и применительно к гражданам. В связи с этим очевидной научной и управленческой перспективностью характеризуются работы, направленные на изучение антропологического потенциала государства, его правотворчества и правоприменения.

Л.С. Мамут справедливо указывает, что «во все времена те мыслители, умы которых занимала политика, публичная власть и ее атрибуты, обсуждали вопросы, связанные со значимостью и условиями приемлемости государства, с оценкой меры его человечности» [4].

Как отмечает В.И. Павлов, «человек растворяется, нивелируется в социальных системах, и уже сами системы становятся более значимыми предикатами социальной реальности, чем человек, их составляющий. Действительно, для подобного рода анализа есть свои основания, но они как раз и связаны с фундаментальным изменением сознания современного человека. Более того, это происходит с современным человеком во всех сферах социальной реальности сегодня» [5].

Социальные институты, в том числе государство и право, не существуют отвлеченно, вне ноосферы - широкой сферы разумной деятельности человека (по мысли представителей философии русского космизма К.Э. Циолковского, В.И. Вернадского и др.). Именно очеловечивание и одушевление социальной и природной среды, по мнению исследователей, является целью прогрессивного развития цивилизации. Данный ракурс анализа вполне возможно распространить и на такой элемент социальной среды, как институты государства и права [6, с. 142-148].

Г.Д. Гриценко обращает внимание на то, что «возникшее и продолжающее существовать как результат целенаправленной деятельности социальных субъектов право, в конечном счете, замыкается своими функциями, содержанием и структурой на человеке, поэтому при исследовании проблем становления права напередний план выдвигается сугубо человеческий (антропный) фактор» [7, с. 211].

Человек выступает не только объектом, но и субъектом государственно-правовых отношений. Именно субъектность людей зачастую упускается из вида исследователями, в то время как для адекватного научного анализа требуется «учет физиологических, биологических, психологических и социальных потенциалов человека во всем их единстве. Они требуют преломления решений государства сквозь призму того, насколько они будут соответствовать неотъемлемым константам человеческого бытия. При антропологическом анализе государство понимается как совокупность всех людей, созидающих его, в отличие от природных образований. Его положительная сторона заключается в широте анализа, поскольку государство рассматривается как проявление самых разнообразных действий людей по его созданию» [8].

О.А. Пучков справедливо обращает внимание на то, что для современного права «характерно, что ему весьма редко удается учесть значение биопсихофизической основы человека в единстве с закономерностями социальных структур; тем не менее, правовое регулирование в качестве своей сверхзадачи должно иметь в виду именно это обстоятельство. Человек должен стать центром правового регулирования» [9].

Когда государство начинает безраздельно доминировать над личностным началом, могут возникать разнообразные противоречия и напряжения социальной системы, часть из них может привести к непрогнозируемым трансформациям политической системы, становлению диктаторских режимов, самой опасной разновидностью которых является тоталитаризм, контролирующий политическую, экономическую, социальную и духовную сферы жизни общества.

Именно поэтому, как полагают исследователи, необходимо учитывать тот факт, что «не только государство определяет положение человека в обществе и человек не может существовать вне государства, но и то, что государство немыслимо без человека, наделенного определенным статусом. Человек выступает одновременно субъектом и объектом во взаимодействии с государством, его “творцом” и его “продуктом”» [8].

В контексте изложенного справедлива целевая установка юридической антропологии, предполагающая, что «важно изучать право не только в его официальном, нормативно-институциональном виде (в форме законов, подзаконных актов, других официальных нормативных положений), но и в неофициальном виде. Исследователь-антрополог, погружаясь в социальную среду, открывает для себя и для других право таким, каким его видят непосредственные участники социально-правовых конфликтов, люди, представляющие разные социальные группы, сословия, классы» [10].

Вместе с тем согласно методологии юридической антропологии весьма важно избегать другой крайности - представления человеку безграничной свободы, диктата гражданина над государством. Вполне справедливо, что «антропологи призывают государство уважать интересы человека, учитывать его неповторимые свойства. Они, может быть, сами того не замечая, основываются не на доверии к человеку, его способности созидать социально-правовой мир, а на признании главенства государства, его возможности быть “добрым” опекуном для своих граждан и проявлять милосердие к личности» [10].

Именно антропологический подход к праву находит свое выражение в том, что задается особый вектор научного анализа, как фундаментального, так и практического. Подобное исследование находит свое выражение «в том, что изучается человек, находящийся в системе правоотношений, который не только обязан и должен, но и имеет право. Это обстоятельство предопределило стремление проанализировать главную социально-юридическую ценность человека - его свободу» [9, с. 4].

Антропологический подход реализует свой высокий эвристический потенциал в том, что акцентирует внимание не на «формально-юридическом подходе, позитивистской интерпретации права, а сосредотачивается на человеке как непосредственном носителе субъективного права, его особой ценности и значимости в объективном праве, обосновывает существование многообразных форм права, национальных правовых систем, а также создает инструмент для понимания сущностных качеств и свойств права не только в узком позитивном смысле, но и права как социального явления, более широкого понятия, чем позитивное право» [11, с. 11].

Актуальность антропологического подхода к пониманию институтов государства и права особенно зримо проявляется в условиях социума XXI в. Происходящие изменения во всех сферах и подсистемах общества под влиянием информационной революции, «интернетизации» и глобализации общества приводят к пересмотру места и роли человека в системе социальных отношений, росту самосознания личности, тенденций эгоизма, стремления к удовлетворению широких материальных потребностей.

Как указывает Г.Д. Гриценко, «в условиях становления информационного общества абсолютизация формальной свободы личности, преобладание рационализма и индивидуализма низводят право до уровня машины, производящей единообразные формы из весьма разнообразного материала человеческого поведения» [7, с. 177].

В обществе начала XXI в. наблюдается ряд кризисных явлений в системе права, в том числе «гипертрофия права, юридический формализм, незащищенность человека от правовых экспериментов, правового бюрократизма, навязывания чуждых моральных идеалов и ценностей посредством права» [11, с. 7].

В современном постиндустриальном обществе происходят масштабные трансформации, вследствие чего серьезно меняются облик, функциональный репертуар, статусно-ролевое положение институтов, подсистем. В частности, трансформация классического института государства закономерно приводит к появлению так называемого электронного государства, генезис которого стал новым этапом в восприятии гражданами государственной власти, норм права. Характер электронного государства, его атрибутивные характеристики предполагают именно обезличенность как инструмент объективации социальных взаимоотношений, особенно в сфере государственного управления, реализации нормативных правовых актов. Хотя на данный момент электронное государство целесообразно рассматривать скорее как переходную форму, определенную экспериментальную модель осуществления государственной власти в ближайшем будущем, а не принципиально изменившееся содержание, все же следует обратить внимание на тенденции снижения роли именно антропологического потенциала государства в обществе XXI в. Данная тенденция вызывает определенную озабоченность, так как утеря духовной связи между институтом государства, его правовой системой и гражданами, призванными соблюдать требования норм права, может привести к дисфункциональности не только в социально-политической сфере локальных обществ; ореол распространения данного эффекта может оказаться гораздо шире, затрагивая основные сферы и подсистемы общества.

Таким образом, государство и право характеризуются определенным антропологическим потенциалом, который напрямую зависит от исторического контекста их бытования, особенностей реализации государственной власти, осуществления правотворчества. Одной из основных проблем, связанных с функционированием институциональных структур государства и права, являются перманентные риски «обезличивания» управленческих мероприятий, которые оказывают деструктивное влияние, прежде всего, на сознание граждан. В результате во многом утрачивается духовно-нравственная база добровольного, инициативного, осознанного сотрудничества граждан и государства, последнее позиционируется в сознании людей как довлеющая система, далекая от интересов, проблем обычного человека. Именно так нарастает социокультурный дисбаланс в сознании граждан, вследствие чего наблюдается ряд негативных эффектов, в том числе нигилизм, абсентеизм, в ряде случаев радикализм и экстремизм. Несмотря на то, что в разных государствах проблема проявляется неодинаково, общая тенденция развития отмеченного противоречия не может не вызывать обеспокоенность.

Литература

антропологический правовой государство социальный

1. Добрынин Е.Ю. К вопросу о понимании функции государства // Вестн. Южно-Уральск.гос. ун-та. Сер. «Право». Вып. 9. 2007. № 4. С. 10-14.

2. Куковский А. А. Некоторые вопросы определения понятия «функции государства» // Вестн. Южно-Уральск.гос. ун-та. Сер. «Право». 2009. № 19. С. 6-9.

3. Охохонин Е.М. Эволюция социальной функции государства // Вестн. Южно-Уральск.гос. ун-та. Сер. «Право». 2009. № 28. C. 29-35.

4. Мамут Л. С. Государство в ценностном измерении. М., 1998.

5. Павлов В. И. Синергийно-антропологическая концепция правового сознания (к постановке проблемы) // Право в современном белорусском обществе: сб. науч. тр. Минск, 2010. C. 54-65.

6. Фесенкова Л. В. Учение о ноосфере в современной экологической ситуации // Высшее образование в России. 2008. № 1. С. 142-148.

7. Гриценко ГД. Право как социокультурное явление (философско-антропологическая концепция): дис. ... д-ра филос. наук. Ставрополь, 2003.

8. Антонова Е.Л., Антонов Р.Е. Антропологическое измерение государства в контексте междисциплинарных исследований // Альманах современной науки и образования. 2016. № 7(109). С. 12-15.

9. Пучков О.А. Юридическая антропология и развитие науки о государстве и праве: теоретические основы: дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2001.

10. Архипов С. И. Антропологическая теория права // Электронное приложение к Российскому юридическому журналу. 2016. № 5. С. 5-13.

11. Агафонова Е.А. Юридическая антропология: концептуальные идеи и принципы: дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2009.

References

1. Dobrynin E.Yu. On the question of understanding the function of the State // Vestn. Yuzhno-Uralsk.state University. Ser. "Law". Issue 9. 2007. No. 4. pp. 10-14.

2. Kukovsky A. A. Some questions of the definition of the concept of "state functions" // Vestn. Yuzhno-Uralsk.state University. Ser. "Law". 2009. No. 19. pp. 6-9.

3. Okhokhonin E.M. Evolution of the social function of the state // Vestn. Yuzhno-Uralsk.state University. Ser. "Law". 2009. No. 28. C. 29-35.

4. Mamut L. S. The State in the value dimension. M., 1998.

5. Pavlov V. I. Synergetic-anthropological concept of legal consciousness (to the formulation of the problem) // Law in modern Belarusian society: collection of scientific tr. Minsk, 2010. pp. 54-65.

6. Fesenkova L. V. The doctrine of the noosphere in the modern ecological situation // Higher education in Russia. 2008. No. 1. pp. 142-148.

7. Gritsenko GD. Law as a socio-cultural phenomenon (philosophical and anthropological concept): dis. ... Dr. philos. sciences'. Stavropol, 2003.

8. Antonova E.L., Antonov R.E. The anthropological dimension of the state in the context of interdisciplinary research // Almanac of modern science and education. 2016. No. 7(109). pp. 12-15.

9. Puchkov O.A. Legal anthropology and the development of the science of state and law: theoretical foundations: dis. ... Dr. yurid. sciences'. Yekaterinburg, 2001.

10. Arkhipov S. I. Anthropological theory of law // Electronic supplement to the Russian Law Journal. 2016. No. 5. pp. 5-13.

11. Agafonova E.A. Legal anthropology: conceptual ideas and principles: dis. ... cand. jurid. sciences'. Rostov n/A, 2009.

Размещено на Allbest.ru