Уголовная политика России в сфере коррупционных проявлений: современные тренды

Размещено на http://www.allbest.ru/

Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации

Уголовная политика России в сфере коррупционных проявлений: современные тренды

А.Д. Нечаев, доцент Департамента правового регулирования экономической деятельности, кандидат юридических наук

(Financial University under the Government of the Russian Federation)

The article deals with the modern features of Russian criminal policy In the sphere of corruption. It Is argued that there are no criminological grounds for differentiation of criminal liability in this sphere.

Criminal policy, corruption, differentiation.

Современное состояние российской уголовной политики в целом и в сфере противодействия коррупционным проявлениям в частности демонстрирует отсутствие четкой концепции антикриминального законотворчества. Еще академик В. Н. Кудрявцев писал, что «от полноты и степени совершенства законодательного выражения признаков социального опасного явления... зависит... направленность, содержание и формы реакции на это явление со стороны государственных органов» [9]. К сожалению, последние пару десятилетий уголовное законодательство России подвержено конъюнктурным изменениям, обусловленным сиюминутными пожеланиями субъектов законодательной инициативы. Ими забывается важный тезис о том, что «борьба с преступностью требует постоянного учета общественного мнения, оптимального построения законодательства, совершенствования работы правоохранительных органов» [9]. Безусловно, уголовный закон должен отвечать объективным социальным реалиям, запрещать общественно опасные для личности, общества и государства деяния, предусматривать справедливые и адекватные меры уголовной ответственности и наказания, однако общественная жизнь не меняется так быстро, как меняется наш российский уголовный закон. Следует согласиться с профессором А. Э. Жалинским в том, что «существует серьезный разрыв между требованиями усиливать репрессию и действительной ее переносимостью авторами этих предложений» [5].

Современная уголовная политика во многом предопределяется программными документами. Так, указом Президента Российской Федерации от 29 июня 2018 г. № 378 утвержден Национальный план противодействия коррупции на 2018-- 2020 гг. В сфере уголовно-правового регулирования Президентом Российской Федерации перед компетентными государственными органами поставлены два основных вопроса (задачи).

Во-первых, разработать «проект федерального закона, предусматривающего включение лиц, выполняющих организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в хозяйственных обществах, долями в уставном капитале которых прямо или косвенно (через одно или несколько юридических лиц) владеет Российская Федерация или субъект Российской Федерации, в перечень должностных лиц, предусмотренный примечаниями к ст. 285 УК РФ» (подп. «а» п. 37). Данные обязанности возложены на Правительство Российской Федерации с участием Верховного Суда Российской Федерации, Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Следственного комитета Российской Федерации. коррупционный криминологический взяточничество

Во-вторых, «подготовить предложения по совершенствованию УК РФ в части, касающейся установления дополнительных квалифицирующих признаков мелкого взяточничества» (подп. «а» п. 39). Соответствующее поручение дано Генеральной прокуратуре Российской Федерации с участием Верховного Суда Российской Федерации, Минюста России, ФСБ России и Следственного комитета Российской Федерации.

Решение двух поставленных задач требует прежде всего обращения к историческому опыту развития современного уголовного законодательства в рассматриваемой части. Изначально принятая в 1996 г. редакция уголовного закона содержала компактный набор уголовно-правовых норм, направленных на противодействие коррупционным проявлениям в виде взяточничества и подкупа: ст. 184 «Подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов», ст. 204 «Коммерческий подкуп», ст. 290 «Получение взятки», ст. 291 «Дача взятки», ст. 304 «Провокация взятки или коммерческого подкупа», ст. 309 «Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу».

Реализация уголовной политики в новейшей отечественной истории привела к существенному разрастанию обозначенного набора уголовно-правовых норм, а также «инклюзивным» изменениям по следующим основным направлениям (трендам).

Первый тренд -- устойчивая криминализация деяний в рассматриваемой сфере В 2011 г. указано на возможность получения (дачи) взятки иностранным (и) должностным (и) лицам (и) и должностным (и) лицам (и) публичных международных организаций (ч. 1, 3 ст. 290, ч. 1, 3 ст. 291 УК РФ), получение взятки в виде предоставления иных имущественных прав (ч 1 и 3 ст 204, ч. 1 ст. 290 УК РФ). В 2016 г. аналогичные изменения внесены в ст 304 УК РФ, а также запреты расширились за счет возможности передачи взятки иному физическому или юридическому лицу (ч 1 и 5 ст 204, ч 1 ст 290, ч. 1-3 ст. 291 уК РФ). В 2011 году в отношении взяточничества, а в 2016 году в отношении коммерческого подкупа была произведена криминализация обещания или предложения посредничества (ч. 4 ст. 204.1, ч. 5 ст. 291.1 УК РФ). Следует учитывать позицию А. И. Рарога: «... криминализация обещания или предложения во взяточничестве (ч. 5 ст. 291.1 УК РФ) весьма критично воспринимается уголовно-правовой наукой, поскольку это деяние является, по сути, обнаружением умысла, которое уголовно ненаказуемо» [12].

Второй тренд -- наблюдающееся расширение перечня должностных лиц. Ю. В. Портнова обращает внимание на то, что «УК РФ коренным образом изменил складывавшуюся веками. политику по отношению к должностным лицам -- последними стали признаваться лишь субъекты, непосредственно участвующие в государственном управлении» [11]. Начиная с 2007 г, процесс унификации возобновился. Дважды производилось расширение понятия должностного лица. Впервые изменение было реализовано законодателем в 2007 году путем принятия Федерального закона от 1 декабря 2007 г. № 318-ФЗ -- категория «должностное лицо» (п 1 прим к ст 285 УК РФ) стала охватывать соответствующих лиц в государственных корпорациях. Названный законопроект был внесен Президентом РФ в Государственную Думу в октябре 2007 г., а принят, одобрен и подписан менее чем за 2 месяца. В пояснительной записке отмечалось, что необходимость изменений обусловлена созданием «некоммерческой организации в форме государственной корпорации, которая наделяется отдельными государственными полномочиями по управлению использованием атомной энергии, управлению безопасностью при использовании атомной энергии, осуществлению функций государственного заказчика государственного оборонного заказа в установленной сфере деятельности, управлению государственным запасом специального сырья и делящихся материалов» [13].

Второе изменение было осуществлено в 2015 г путем принятия Федерального закона от 13 июля 2015 г. № 265-ФЗ -- расширение за счет отнесения соответствующих лиц в государственных компаниях, государственных и муниципальных унитарных предприятиях, акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит РФ, субъектам РФ или муниципальным образованиям. Названный закон был принят по инициативе Правительства РФ (рассматривался около 2 лет). В качестве обоснования необходимости подобного изменения в пояснительной записке указывалось на то, что ранее действовавшая редакция не позволяет привлекать обозначенных лиц к «ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе» [13], то есть за халатность (ст. 293 УК РФ).

Вместе с тем при совершенствовании уголовно-правового регулирования изменилась и ответственность за коррупционные преступления в виде взяточничества и коммерческого подкупа. Если до принятия обозначенного закона в отношении названных лиц применялись положения ст. 204 УК РФ: незаконная передача -- до 3 лет лишения свободы, т е преступление небольшой тяжести (ч. 1 ст. 204 УК РФ); незаконное получение -- до 7 лет лишения свободы, т. е. тяжкое преступление (ч. 3 ст. 204 УК РФ), то после принятия стали применяться положения ст. 290 и 291 УК РФ: дача взятки -- до 2 лет лишения свободы, т. е. преступление небольшой тяжести (ч. 1 ст. 291 УК РФ); получение взятки -- до 3 лет лишения свободы, т. е. преступление небольшой тяжести (ч 1 ст 290 УК РФ) Соответственно, «задачей было не усиление ответственности вот этой группы лиц, а приравнивание их по статусу к чиновникам» [10]. Ответственность названных лиц как за получение (принятие), так и за дачу (передачу) была ослаблена, что нельзя признать соответствующим требованиям справедливости.

В сегодняшнюю «антикриминальную повестку дня» Президентом РФ включено обсуждение дальнейшего расширения перечня лиц, относимых к должностным. Во-первых, это предполагает расширение перечня субъектов за счет включения всех хозяйственных обществ, в том числе ранее не включенных лиц, выполняющих организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в обществах с ограниченной ответственностью. Во-вторых, Президентом РФ поставлена задача включения в перечень соответствующих лиц только в тех обществах с ограниченной ответственностью, которые осуществляют свою деятельность с государственным участием («владеет РФ или РФ») Представляется, что подобный подход будет противоречить одной из основ конституционного строя, закрепленных в ч. 2 ст. 8 Конституции РФ, поскольку из данного перечня необоснованно «выпадают» общества с ограниченной ответственностью, долями в уставном капитале которых владеют муниципальные образования. Более того, положения абз. 2 п. 6 ст. 66 ГК РФ неминуемо поставят вопрос о необходимости отнесения к должностным лицам тех лиц, которые осуществляют соответствующие функции в хозяйственных обществах и товариществах на вере, учредителями которых являются государственные и муниципальные учреждения.

В-третьих, перечень должностных лиц предполагается расширить за счет фактического устранения указания на «контрольный пакет», то есть лица будут рассматриваться как должностные независимо от доли государственного участия.

Поскольку в современных реалиях отечественный законодатель осуществляет сходную пенализацию за дачу (передачу) в ч 1 ст 204 и ч. 1 ст. 291 УК РФ (до 2 лет лишения свободы, т. е. преступление небольшой тяжести получение), а также за получение (принятие) в ч. 2 ст. 204 и ч. 1 ст. 290 УК РФ (до 3 лет лишения свободы, т е преступление небольшой тяжести), следует признать, что назрела необходимость отказаться от «сиеминутной» и «конъюнктурной» корректировки уголовного закона в рассматриваемой части и вернуться к идеям Б В Волженкина об унификации ответственности за служебные преступления [2].

Третий тренд -- тенденция к «расщеплению» составов взяточничества и подкупа. Наблюдается необоснованное, на наш взгляд, постепенное «расщепление» составов взяточничества и подкупа. Некогда компактная система норм искусственно увеличивается путем дифференциации уголовной ответственности по следующим направлениям

Во-первых, вводятся статьи (нормы), устанавливающие самостоятельную ответственность соучастников, но не свидетельствующие о криминализации. Так, Федеральным законом от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ уголовный закон дополнен ст. 291.1 УК РФ, установившей ответственность за посредничество во взяточничестве Соответствующий законопроект был внесен Президентом РФ в феврале 2011 года, а принят, одобрен и подписан менее чем за 4 месяца. В пояснительной записке обращалось внимание на то, что «проектом вводится в качестве отдельного самостоятельного состава посредничество во взяточничестве» [13]. Подобные нормы получили в уголовно-правовой доктрине название «норм аватаров» [3, 4], поскольку указанные действия уже были запрещены уголовным законом (ч. 5 ст. 33, ст. 290 или ч. 5 ст. 33, ст. 291 УК РФ). Иными словами, в условиях единой природы пособничества и посредничества во взяточничестве и коммерческом подкупе создание «норм аватаров» привело к тому, что, с одной стороны, пособничество (посредничество) во взяточничестве в размере, не являющимся значительным (до 25 тыс. руб.), перестали считаться преступными [8], ас другой стороны, устранение возможности пособничества во взяточничестве обусловило невозможность применения ч. 1 ст. 67 УК РФ. Более того, посредничество стало наказываться строже, чем сама дача взятки

Соответствующие изменения продолжились спустя 5 лет в области противодействия коммерческому подкупу. Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 324-ФЗ уголовный закон дополнен ст. 204. 1 УК РФ, установившей ответственность за посредничество в коммерческом подкупе. Это также был президентский законопроект, внесенный им в мае 2016 года и принятый, одобренный и подписанный менее чем за 2 месяца. Пояснительная записка не содержала какого-либо релевантного обоснования необходимости соответствующих изменений [13]. Кроме того, законопроект выделил в качестве самостоятельного состава посредничество в рамках ст. 184 УК РФ.

Во-вторых, «расщепление» составов взяточничества и коммерческого подкупа осуществлялось по размеру взятки (подкупа). Данный процесс начался в 2011 году, когда была дифференцирована ответственность за взяточничество с установлением повышенных мер наказания по признаку значительного размера в ч. 2 ст. 290, ч. 2 ст. 291, крупного размера в ч.4 ст. 291, особо крупного размера в ч. 6 ст. 290 и ч. 5 ст. 291 УК РФ. Эти изменения, наряду с выделением состава посредничества во взяточничестве, были внесены ранее упомянутым президентским законопроектом, в дальнейшем ставшим Федеральным законом от 4 мая 2011 г. № 97-ФЗ. При этом в пояснительной записке отмечалось, что «в целях дифференциации ответственности в УК России закрепляются четыре вида взятки в зависимости от их размера: простая взятка -- до 25 тыс. руб.; взятка в значительном размере -- от 25 тыс. руб. до 150 тыс. руб.; взятка в крупном размере -- от 150 тыс руб до 1 млн руб; взятка в особо крупном размере -- свыше 1 млн руб. » [13].

В 2016 г этот тренд продолжен за счет аналогичной дифференциации уголовной ответственности за коммерческий подкуп. Так, наряду с дифференциацией уголовной ответственности в виде проектирования состава посредничества в коммерческом подкупе ранее названным Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 324-ФЗ была осуществлена дифференциация коммерческого подкупа по признаку значительного размера в ч. 2 и 6 ст. 204, крупного размера -- в п. «в» ч. 3 ст. 204 и п. «г» ч. 7 ст. 204, особо крупного размера -- в ч. 4 и 8 ст. 204 УК РФ. Более того, УК РФ был дополнен двумя самостоятельными статьями, устанавливающим ответственность за мелкий коммерческий подкуп (ст. 204 2 УК РФ) и мелкое взяточничество (ст. 291. 2 УК РФ). Иными словами, простой взяткой (подкупом) законодатель предложил считать взятку (подкуп), величина которой превышает 10 тыс руб В пояснительной записке отмечалось, что «В 2012 -- 2015 годах подавляющее большинство... дел по факту... подкупа... взятки возбуждалось при сумме менее 10 тыс. руб. Учитывая небольшую общественную опасность таких преступлений и принимая во внимание необходимость реализации принципа справедливости при назначении уголовного наказания за эти деяния, предлагается. установить уголовную ответственность за. подкуп. взятки, размер которых не превышает 10 тыс. руб. При этом. в санкциях. установить более мягкое наказание.» [13]. Данные судебной статистики за 2017 г демонстрируют, что по ст. 204 2 УК РФ осуждено лишь 52 лица, в то время как по ст. 204 УК РФ -- 261 лицо (в 2016 году -- 275 лиц); по ст. 291. 2 УК РФ -- 2 757 лиц, в то время как по ст. 290 и 291 УК РФ -- 2 492 лица (в 2016 г. -- 5 118 лиц). Иными словами, произошло перераспределение осужденных по соответствующим статьям с явным приращением числа лиц, осужденных за мелкое взяточничество (подкуп).

Представляется, что данные о значительной доли мелкого взяточничества (подкупа) в их общем объеме, то есть о значительной распространенности мелких видов, свидетельствуют о том, что типовая общественная опасность таких деяний ничуть не снижается [6], и, следовательно, уголовную ответственность нужно ужесточать, а не смягчать. Иное решение означает постепенное признание законодателем мелкой взятки хотя и наказуемой, но устойчивой социальной практикой. Хочется подчеркнуть, что взяточничество должно быть социально недопустимым вариантом поведения, а размер взятки (подкупа) не должен служить критерием конструирования привилегированных составов преступлений, коими являются составы, описанные в ст. 204.2 и 291. 2 УК РФ.

В настоящее время Президентом РФ поставлена задача выработать квалифицирующие признаки и, соответственно, ужесточить ответственность за квалифицированные виды мелкого взяточничества. С одной стороны, обращает на себя внимание односторонность такого подхода, поскольку речь идет только о мелком взяточничестве, но не о мелком коммерческом подкупе, что, на наш взгляд, совсем нерационально -- следует изначально отказаться от «временного лага», который законодатель допускал ранее, несинхронно изменяя нормы о взяточничестве и коммерческом подкупе в период 2011--2016 гг. С другой стороны, научная общественность должна обратить свое внимание на неоптимальность избранной законодателем модели уголовно-правового регулирования, предложить отказаться от состава мелкого взяточничества как такового, унифицировать ответственность за взяточничество и коммерческий подкуп.

В-третьих, в 2018 г. законодатель пошел еще дальше -- дифференцировал уголовную ответственность за взяточничество и подкуп по сфере деятельности. Так, Федеральным законом от 23 апреля 2018 г. № 99-ФЗ уголовный закон был дополнен новой статьей -- ст. 200.5 УК РФ «Подкуп работника контрактной службы, контрактного управляющего, члена комиссии по осуществлению закупок». Как и большинство предыдущих законов в рассматриваемой области, он был принят по инициативе Президента РФ (за 2 месяца). В пояснительной записке обращалось внимание на то, что «не предусмотрена ответственность и за подкуп работников контрактной службы, контрактных управляющих, членов комиссии по осуществлению закупок и других лиц, принимающих непосредственное участие в закупках товаров, работ, услуг для обеспечения государственных или муниципальных нужд» [13]. Данный путь детализации составов по сфере деятельности нельзя признать оптимальным, поскольку соответствующие деяния всецело охватывались ранее существовавшими составами. Именно в связи с этим в ч. 1 и 4 ст. 200.5 УК РФ и содержится оговорка о применимости только «при отсутствии признаков преступлений, предусмотренных» ст. 204, 290, 291 УК РФ. Следует согласиться с позицией П. С. Яни и А. В. Бриллиантова о том, что «судебная практика... относит к... [организационно-управленческим] функциям и полномочия работников. по принятию решений, имеющих юридическое значение и влекущих определенные юридические последствия Юридический характер таких решений означает, что они порождают, изменяют либо прекращают правовые отношения» [1]. Любые решения соответствующих работников контрактной службы, контрактного управляющего, членов комиссии, за которые им может передаваться (они могут получать) предмет подкупа, имеют юридическое значение. Вместе с тем, если и существовали отдельные сложности в квалификации деяний названных лиц, то их решение вполне можно было бы осуществить на основе толкования Верховным Судом РФ признаков «организационно-управленческие» и «административно-хозяйственные» функции с целью обеспечения единообразия правоприменительной практики на территории Российской Федерации Права профессор Н. А. Лопашенко в том, что «нельзя создавать отдельную норму на каждый факт отклоняющегося поведения, даже если оно - поведение - общественно опасно» [7]. Следуя иной логике, приходится ожидать, что уголовный закон начнет дополняться нормами о «подкупе работника регионального оператора по капитальному ремонту», о «подкупе работника финансовой организации» и т д

Подводя итог, следует констатировать, что с 2011 г. уголовная политика в области взяточничества и коммерческого подкупа отличается непоследовательностью и противоречивостью избираемых законодателем моделей уголовно-правового регулирования. В современных условиях назрела явная потребность скорректировать дальнейшее направление совершенствования уголовного законодательства, унифицировав ответственность за взяточничество и коммерческий подкуп в рамках единого уголовно-правового запрета, а также отказавшись от необоснованного проектирования привилегированных составов по размеру взятки (коммерческого подкупа) и по сфере деятельности.

Список литературы

1. Бриллиантов А, Яни П. Должностное лицо: организационно-распорядительные функции // Законность. 2010. № 6. С. 10-15.

2. Волженкин Б. В. Служебные преступления. М.: Юристъ, 2000.

3. Волков К. А. «Нормы аватары» в уголовном законе: понятие и проблемы // Уголовное право: стратегия развития в XXI в. М., 2016.

4. Голик Ю. В. Уголовное право и криминология должны «работать» вместе // Криминологические основы уголовного права М, 2016

5. Жалинский А. Э. Избранные труды: в 4 т. Т. 2 Уголовное право. М.: ИД ВШЭ, 2015.

6. Кудрявцев В. Н. Объективная сторона преступления. М.: Госюриздат, 1960.

7. Лопашенко Н. А. Уголовная политика. М.: Волтерс Клувер, 2009.

8. Мирошниченко Д. В. Мелкое взяточничество: проблемы уголовно-правовой квалификации и регламентации // Ученые труды Российской академии адвокатуры и нотариата 2016. № 4 (43).

9. Основания уголовно-правового запрета. Криминализация и декриминализация / колл. авторов; отв. ред. В. Н. Кудрявцев, А. М. Яковлев. М.: Наука, 1982.

10. Портал открытых данных официального сайта Государственной Думы. URL: http:// api. duma.gov.ru (дата обращения: 01.10.2018).

11. Портнова Ю. В. Должностное лицо как специальный субъект преступления: автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2004.

12. Рарог А. И. Уголовно-правовые позиции российского законодателя // Пробелы в российском законодательстве. 2016. № 5.

13. Система обеспечения законодательной деятельности. URL: http://sozd.duma.gov.ru (дата обращения: 01.10.2018).

Размещено на Allbest.ru