Экологическая культура личности в свете развития экологического законодательства

Размещено на http://www.allbest.ru/

Экологическая культура личности в свете развития экологического законодательства

С.Р. Гильденскиольд

Ю.М. Гришаева

С.Н. Глазачев

С.В. Чернышенко

Ю.В. Шумилов

Рассматриваются история развития и текущие проблемы российского экологического законодательства, анализируются некоторые тенденции развития мирового экологического права. Показана высокая степень проработанности и эффективности экологического законодательства России. К перспективным направлениям ее развития можно отнести: законодательную поддержку развития экологического образования широких слоев населения; вовлечение жителей в принятие локальных экологических решений и их реализацию; участие в развитии международного экологического регулирования. Ключевые слова: экологическая культура, международное экологическое право, права человека, высшее образование.

The article is devoted to a review of development and current problems of Russian environmental legislation, as well as the analysis of some trends of development of the world environmental law. A proper degree of elaboration and effectiveness of Russian environmental legislation is shown. Promising areas of its development are following: legislative support of development of environmental education; involvement of local population into decision making and implementation of ecological actions; participation of Russia in development of the international environmental regulation.

Key words: ecological culture, international environmental law, human rights, higher education.

экологическая культура законодательство

Введение. Экологическое законодательство России: история и перспективы развития

С начала 1990-х гг. экологическое законодательство России прошло большой путь, но при этом очевидно, что оно пока в полном объеме не может способствовать решению растущих экологических проблем, связанных прежде всего с увеличением темпов загрязнения окружающей среды. В настоящей работе с опорой на анализ официальных документов и на имеющиеся обобщающие информацию обзоры [2, 3] описываются основные этапы развития экологического законодательства России и обсуждаются перспективные пути его развития. Отметим, что основы российского и предшествующего ему советского экологического права вызывают интерес не только в нашей стране, но и за рубежом [10] - в силу их фундаментального и комплексного характера [1]. Материал статьи дополнен кратким обзором иностранных работ по экологическому праву, который может помочь в определении перспективных путей развития российского законодательства.

Основные элементы системы экологического законодательства России

Фундамент действующей системы экологического законодательства был заложен Законом РСФСР № 2060-1 «Об охране окружающей природной среды», который был принят в 1991 г. и затем неоднократно совершенствовался. Закон закрепил основные положения и требования в области охраны окружающей среды с учетом резко изменившихся на тот момент политических, экологических, экономических и социальных условий в обществе и государстве.

После его вступления в силу было обновлено практически все экологическое законодательство и принят ряд специальных законов в области охраны окружающей среды, в том числе Земельный кодекс (2001 г.), Закон РФ № 2395-1 «О недрах», Основы лесного законодательства (1993 г.).

Позднее впервые были приняты федеральные законы «Об экологической экспертизе» (от 23.11.1995 № 174-ФЗ), «Об отходах производства и потребления» (от 24.06.1998 № 89-ФЗ), «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» (от 30.031999 № 52-ФЗ), которые урегулировали важные сферы отношений в сфере охраны окружающей среды.

Приоритетное значение в развитии экологического законодательства имеет принятие Конституции Российской Федерации (1993 г.). Ее положения позволили выделить законодательство об охране окружающей среды как одну из отраслей российского права.

Статьями 9, 36, 42 и 58 Конституции Российской Федерации были закреплены экологические права и обязанности граждан, необходимые для развития отношений по охране окружающей среды.

Так, статьей 9 определяется роль и место природных ресурсов с учетом их естественных и экономических свойств в жизнедеятельности как общества в целом, так и народов, проживающих на соответствующих территориях, закрепляется частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности, защита и равноправие форм собственности на природные ресурсы и объекты.

Статей 36 закрепляется право частной собственности на землю. Подчеркивается связь права собственности на природные ресурсы с основными правами и свободами человека и гражданина и определяется право собственности тремя полномочиями: владение, пользование и распоряжение.

Статья 42 является центром конституционных основ охраны окружающей среды. Этой статьей закрепляются три самостоятельных права: на благоприятную окружающую среду; на достоверную информацию о ее состоянии; на возмещение ущерба, причиненного здоровью или имуществу экологическим правонарушением.

Наличие прав предполагает и определенные обязанности. Статьей 58 закрепляется конституционная обязанность «сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам». При этом в Конституции особо выделяется обязанность собственников при осуществлении владения, пользования и распоряжения землей и другими природными ресурсами не наносить ущерба окружающей среде и не нарушать прав и законных интересов иных лиц.

Кроме того, разграничиваются полномочия в сфере законодательства об охране окружающей среды. Устанавливается, что данная сфера является предметом совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов.

Многообразие нормативных правовых актов в сфере экологии, зачастую противоречащих друг другу, привело к определенным проблемам в правоприменительной практике. На разрешение возникших проблем было направлено принятие Федерального закона от 10.01.2002 № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды», в котором были учтены практика и опыт предыдущих этапов развития экологического законодательства.

В этом законе впервые определяются и закрепляются такие значимые понятия, как «окружающая среда», «природная среда», «компоненты природной среды», «негативное воздействие на окружающую среду», «использование природных ресурсов», «загрязнение окружающей среды», «нормативы в области охраны окружающей среды», «охрана окружающей среды», «экологический аудит», «вред окружающей среде», «экологический риск». Расширяется перечень основополагающих принципов охраны окружающей среды и, как следствие, устанавливается повышенная ответственность хозяйствующих субъектов за нарушение природоохранного законодательства.

С принятием вышеназванного закона начинается реформирование системы государственного управления в области охраны окружающей среды на всех уровнях государственной власти, распределяются и перераспределяются полномочия как между федеральными органами исполнительной власти и органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации, так и между разными федеральными ведомствами. До 31.12.2005 политика государства была нацелена на централизацию полномочий в сфере охраны окружающей среды и концентрирование указанных полномочий за федеральными органами исполнительной власти, а после 31.12.2005 произошла децентрализация власти и наделение полномочиями субъектов Российской Федерации. Однако по многим вопросам в области охраны окружающей среды координатором остается федеральный орган государственной власти.

Наиболее важные изменения были внесены следующими федеральными законами.

* Федеральный закон от 18.12.2006 № 232-ФЗ«О внесении изменений в Градостроительный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», вступивший в силу с 01.01.2007, затронул положения федеральных законов от 10.01.2002 № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» и от 23.11.1995 № 174-ФЗ «Об экологической экспертизе», Градостроительный кодекс Российской Федерации. Регионам были переданы полномочия в области экологической экспертизы, касающиеся принятия нормативных правовых актов, проведения государственной экологической экспертизы объектов регионального уровня, осуществления контроля на объектах, подлежащих государственному экологическому контролю, осуществляемому органами исполнительной власти субъектов. Контроль и надзор за полнотой и качеством осуществления регионами полномочий оставался за федеральным центром.

Федеральным законом от 18.07.2011 № 242-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам осуществления государственного контроля (надзора) и муниципального контроля»изменена формулировка «государственный контроль в области охраны окружающей среды (государственный экологический контроль)» на «государственный экологический надзор», изменены правовые основы экологического надзора и контроля.

Федеральным законом от 21.11.2011 № 331-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “Об охране окружающей среды” и отдельные законодательные акты Российской Федерации» были внесены существенные изменения в регламентацию государственного экологического мониторинга.

Федеральным законом от 02.07.2013 № 185-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу законодательных актов (отдельных положений законодательных актов) Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “Об образовании в Российской Фе- дерации“» исключены положения, регулирующие преподавание основ экологических знаний в образовательных учреждениях.

Это решение привело к ситуации полной неграмотности в вопросах сохранения природы у подрастающего поколения, которое, например, утратило интерес к сбору и сдаче макулатуры, пластика и стекла.

Федеральным законом от 23.07.2013 № 226-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “Об охране окружающей среды” и отдельные законодательные акты Российской Федерации» ужесточается государственное регулирование обращения озоноразрушающих веществ путем закрепления за федеральными органами государственной власти дополнительного полномочия по государственному регулированию и надзору.

Федеральный закон от 21.07.2014 № 219-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “Об охране окружающей среды” и отдельные законодательные акты Российской Федерации» послужил началом существенных преобразований, стал отправным пунктом в кардинальном реформировании не только законодательной базы в области охраны окружающей среды, но и всего механизма государственного управления в данной сфере.

Основные изменения затронули понятийный аппарат, конкретизацию объектов охраны окружающей среды, правовые основы платы за негативное воздействие на окружающую среду, проведение плановых проверок. Введены категорирование объектов, оказывающих негативное воздействие на окружающую среду; комплексное экологическое разрешение; план мероприятий по охране окружающей среды; программа повышения экологической эффективности, стимулирующие коэффициенты, дополнительные повышающие коэффициенты платы за негативное воздействие на окружающую среду; дополнительные ограничения выдачи разрешения на ввод объекта капитального строительства.

Были дополнены полномочия региональных органов власти в части ведения государственного учета объектов, оказывающих негативное воздействие на окружающую среду и подлежащих региональному государственному экологическому надзору. В то же время ограничиваются полномочия в части контроля платы за негативное воздействие на окружающую среду по объектам хозяйственной и иной деятельности, за исключением объектов, подлежащих федеральному государственному экологическому надзору.

С 01.01.2015 особенности организации и проведения проверок при осуществлении государственного экологического надзора устанавливаются Федеральным законом «Об охране окружающей среды», а не Федеральным законом от 26.12.2008 № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля», как это было ранее.

Существенные преобразования правового регулирования обращения с отходами производства и потребления внесены Федеральным законом от 29.12.2014 № 458-ФЗ«О внесении изменений в Федеральный закон “Об отходах производства и потребления”, отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации». Произошло перераспределение полномочий в области обращения с отходами между федерацией, субъектами и муниципальными образованиями. Кроме того, изменения коснулись лицензирования деятельности по сбору, транспортированию, обработке, утилизации, обезвреживанию, размещению отходов I--IV классов опасности.

Вводится запрет на захоронение отходов, в состав которых входят полезные компоненты, подлежащие утилизации. Плата за обращение с ТКО из жилищной услуги с 01.01.2019 будет включаться в структуру платы за коммунальные услуги. Кроме того, уточняются полномочия Российской Федерации в области обращения с отходами, предусматривается создание единой государственной информационной системы учета отходов от использования товаров. Также внедрены система утилизации отходов от использования товаров в соответствии с нормативами утилизации и механизм уплаты экологического сбора. Пересмотрена система обращения с твердыми коммунальными отходами. Скорректировано понятие «накопление отходов». Устанавливается содержание региональной программы, требований к территориальным схемам. Определены меры экономического стимулирования для производства упаковки, готовых товаров (продукции), после утраты потребительских свойств которых образуются отходы.

* Федеральным законом от 03.07.2016 № 254-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» пункт 4 статьи 65 Федерального закона от 10.01.2002 «Об охране окружающей среды» дополнен правом федеральных органов исполнительной власти по федеральному государственному экологическому надзору передавать полномочия для осуществления органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации.

Федеральным законом от 29.12.2015 № 404-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “Об охране окружающей среды” и отдельные законодательные акты Российской Федерации» вводится переходный период в отношении деятельности в области обращения с твердыми коммунальными отходами. Это, в частности, относится к выбору регионального оператора и введения коммунальной услуги.

Федеральным законом от 03.07.2016 № 254-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» вводятся понятия «накопленный вред окружающей среде» и «объекты накопленного вреда окружающей среде». Вводится целый раздел - ликвидация накопленного вреда окружающей среде. Изменения уже позволили рекультивировать три полигона, расположенных в Московской области, в том числе за счет федеральных средств.

Федеральным законом от 03.07.2016 № 353-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “Об охране окружающей среды” и отдельные законодательные акты Российской Федерации в части создания лесопарковых зеленых поясов», который вступил в силу 01.01.2017, вводится новая категория «лесопарковые зеленые пояса»и устанавливается порядок их создания и отмены решения об их создании, а также предусматривается административная ответственность за несоблюдение режима.

* Федеральным законом от 31.12.2017 № 503-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “Об отходах производства и потребления” и отдельные законодательные акты Российской Федерации» уточняются полномочия органов государственной власти в области обращения с отходами производства и потребления. Работа, нацеленная на создание современной системы обращения с отходами, основу которой составят высокотехнологичные предприятия по переработке отходов и безопасные заводы по термическому обезвреживанию, продолжается.

Некоторые возможные направления развития экологического законодательства, учитывающие мировой опыт

Рассмотрим некоторые вопросы, связанные с возможными дальнейшими путями развития российского экологического законодательства. Обратимся к международному опыту последних лет и обсудим, насколько он актуален для России.

Прежде всего отметим, что фундаментальный подход к природоохранной политике, характерный, как показано выше, для России и в известной мере доставшийся ей в наследство от СССР, используется не во всех странах. Для развитых стран Запада характерен, с одной стороны, менее регламентирующий характер экологического законодательства, когда «правила игры» определяются зачастую на региональном уровне или же на основе прецедентного права, а с другой стороны, централизованно принимаются экологические стандарты и осуществляются дорогостоящие программы контроля за ними (а также программы улучшения состояния окружающей среды - что уже выходит за рамки чисто законодательной деятельности). В духе времени много внимания в соответствующей научной литературе уделяется вопросам соотношения экологических проблем с либеральными ценностями, о чем будет сказано ниже.

Пожалуй, наиболее интересен для нас опыт Китая, где применяется схожий подход к построению национальной природоохранной системы и где, несмотря на очень серьезные экологические проблемы, достигнуты значительные успехи в защите природной среды. Однако первое отличие, которое стоит отметить, это определенная «идеологизация» вопроса, что характерно для Китая и в других сферах. Непосредственно в конституцию страны включено положение, что китайский народ живет в условиях «экологической цивилизации». Этот тезис развивается в различных направлениях: изучаются «корни явления» - многовековые традиции Китая в области охраны природы, подчеркивается мудрость руководства страны, строятся грандиозные планы на будущее. Соответствующие положения конституции положены в основу экологического законодательства страны. Последнее все глубже внедряется в гражданское право, этот процесс в Китае называют «озеленением» гражданского права.

«Зеленый принцип», с одной стороны, требует от частных лиц вносить вклад в сохранение ресурсов и охрану окружающей среды, а с другой - признает за ними «экологические права» на достойные экологические условия среды обитания [17]. Опыт «идеологизации» (вплоть до некоторой «сакрализации») экологии в Китае может быть интересен и для России. Вероятно, не в таких формах, но работу по экологическому воспитанию населения, несомненно, следует активно вести на государственном уровне. И, как уже предлагалось выше, необходимо сделать курс по экологической культуре обязательным для студентов всех высших учебных заведений.

Важно добавить, что при всей декларативности природоохранная деятельность в Китае базируется на серьезных научных разработках. Проводятся масштабные исследования региональных экологических проблем, включающих сбор и математическую обработку больших объемов статистических данных, а также сопутствующий экономический анализ [18]. На основе изучения международного права принимаются государственные программы освоения минеральных ресурсов Мирового океана [8] и т.д. Этот позитивный опыт, на наш взгляд, следует применять и в России, а именно привлекать специалистов различного профиля к разработке экологических нормативных актов и программ.

В странах Запада в течение последних десятилетий в основу экологической идеологии положена концепция «устойчивого развития». Она по-прежнему доминирует, хотя энтузиазм ее сторонников несколько снизился. Безусловно, этот подход сыграл положительную роль в решении проблем человечества; к насущности экологических вопросов было привлечено внимание самых широких кругов и, что особенно важно, политических элит всех стран. Было справедливо показано, что сохранение приемлемых условий существования людей - это не частная задача. Она может решаться лишь в комплексе с другими основополагающими процессами функционирования общества - экономикой, правовой системой, здравоохранением и пр.

С другой стороны, концепция «устойчивого развития», с момента возникновения носившая несколько декларативный, неконкретный характер, в последние годы теряет динамику развития. Даже, казалось бы, нацеленное на практическое применение «рефлективное управление» [11], модное в настоящее время направление, носит слишком отвлеченный философско-социологический характер, не давая конструктивных алгоритмов действия. Многим теоретикам-экологам не нравится фактическое игнорирование в концепции устойчивого развития законов развития природы. Так, российские экологи давно предлагают вместо «устойчивого развития» развивать понятие «управляемая эволюция» биолого-социальных систем [6].

Надо отметить, что в российской законотворческой деятельности интерес к «устойчивому развитию» был достаточно умеренным. Естественно, в международной деятельности эту концепцию игнорировать нельзя, но ее дальнейшая судьба не вполне ясна, и, прежде чем активно использовать ее положения, необходимо дождаться ее новых успехов, если таковые последуют.

Социальное измерение, безусловно, важное для решения экологических проблем, связано не только с концепцией устойчивого развития, но и с вопросом соотношения природоохранного регулирования с правами человека. Один из аспектов, который было бы целесообразно учитывать при дальнейшем развитии российского законодательства, это вовлечение населения не только в экологическую деятельность, но и в процесс принятия природоохранных решений. Особенно важно, что второе значительно стимулирует первое. Кроме того, как показывает опыт России последних лет, решение по локальным экологическим проблемам, принятое без участия местного населения, может создать ненужное социальное напряжение. Юридические механизмы вовлечения местного населения в принятие экологических решений разрабатываются во многих странах.

Во многих других аспектах увлечение либеральным подходом вносит в экологическую проблематику внутренние противоречия. С одной стороны, природоохранная деятельность вынужденно имеет коллективистский характер и по своей сути направлена на ограничение прав отдельных индивидуумов. С другой стороны, право на достойное экологическое окружение рассматривается как часть прав человека. Наконец, как отмечается [14], либеральный подход не способствует выравниванию экологических условий по человечеству в целом и приводит к «уязвимости» отдельных групп населения и элементов биосферы. В статье звучит призыв к корректировке западной «эгоцентрической» модели прав человека к более широкой модели, в центре которой находится человечество, живущее в гармонии с окружающей природой.

Решение экологических проблем в парадигме прав личности (и соответственное построение юридической системы) приводит к своеобразным последствиям. Так, в Новой Зеландии, Эквадоре и на начальном этапе в Европейском союзе сегодня обсуждается идея придания юридической субъект- ности природе, что даст возможность подавать иски непосредственно от ее имени (вероятно, некими группами правозащитников) [16]. В США серьезной юридической проблемой считается оценка комплексного ущерба, понесенного природой от тех или иных действий, для чего предлагается развитие специальных юридических «экоси- стемных служб» [12].

Попытки решения природоохранных проблем популярным в настоящее время способом - через выстроенную систему судебных разбирательств, опирающихся на соответствующие законы и прецеденты, - не кажется перспективным по ряду причин. Одна из наиболее важных - ее неповоротливость, в то время как решение экологических проблем часто требует оперативности, о чем пишут сами американские специалисты [7].

Наконец, коснемся вопроса о развитии национальных экологических законодательных систем в контексте попыток их объединения в единую систему. В какой-то степени международное экологическое законодательство существует (частью его является, например, известный Киотский протокол), однако оно носит фрагментарный характер и те или иные его положений не придерживаются некоторыми стра- ными (или даже большинством стран). Попытки создать единую систему законов, пусть даже общего характера, оставляют двойственное впечатление. С одной стороны, очевидно, что большинство экологических проблем невозможно локализовать и усилия отдельных стран могут сводиться на «нет» безответственным поведением их соседей. С другой стороны, за глобальными инициативами иногда явно просматривается лоббирование интересов тех или иных стран или транснациональных групп, пытающихся под экологическими лозунгами решать свои экономические и социальные проблемы.

Необходимость всепланетного регулирования связывают иногда с наступлением новой геологической эпохи - «антропоцена». В актуальных работах [13-15] авторы отмечают кризис западного подхода к решению социальных аспектов экологических проблем: это и издержки индивидуалистского подхода, которые упоминались выше [14], и рыхлость Международного экологического права, которое «по- видимому, не в состоянии всесторонне и эффективно реагировать на углубление социально-экологического кризиса в антропоцене» [15]. Выход авторы видят в принятии Глобального пакта окружающей среды - одной из недавних инициатив ООН, который призван развить идеи Всемирной хартии природы от 1982 г., которая, по мнению авторов, была незаслуженно отодвинута в тень [13].

Водное законодательство

Оценивая действующее экологическое законодательство, надо признать, что, хотя за последние десятилетия сделано очень много, однако нарастающие экологические проблемы требуют его постоянного оперативного совершенствования. Коснемся, для примера, только одного аспекта, а именно водных проблем.

В Водном кодексе РФ и в подзаконных актах пока не уделяется достаточного внимания вопросам изменения требований, содержащихся в решениях о предоставлении водных объектов в пользование [4, 5].

Так, федеральные водные объекты, используемые для питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения двух и более субъектов Российской Федерации, предоставляются в пользование федеральными органами власти, а другие водные объекты, также федеральные по собственности, предоставляются в пользование органами власти субъектов РФ, ибо Федерация делегировала свои полномочия своим субъектам (ст. 26 ВК РФ). Следовательно, выдавать решения о предоставлении водных объектов в пользование и заключать договоры водопользования должны региональные органы власти.

При всей своей динамичности водному законодательству все еще не удалось преодолеть ряд недостатков в области правореализации: неподчинение предписаниям контрольно-надзорных органов, нарушение доступа населения к водным объектам общего пользования и их береговых полос. В русле государственных доктрин, стратегий, программ, планов необходимо развитие правового регулирования в области водных отношений в части обеспечения неистощительного использования водного фонда России на современном технологическом уровне

В действующем водном законодательстве практически отсутствует связь между платой за водопользование и мерами охраны и восстановления водных объектов и водного фонда в целом, хотя было бы естественно, если бы платежи за использование водных объектов (в том числе в рамках договоров водопользования) должны помогать государству-собственнику обеспечивать поддержание и восстановление благополучного экологического состояния водных объектов. Должен сложиться развернутый механизм координируемого управления в области водного хозяйства водными отношениями на уровне бассейнов, подбассейнов, водных объектов (и их частей). Утверждение данной системы регулирования невозможно без последовательного претворения в жизнь бассейновых принципов и подходов, которые пока лишь эпизодически отражены в праве.

Необходимо закрепить в законодательстве обязанность всех заинтересованных сторон заключать бассейновые соглашения в рамках бассейновых округов. В них могут и должны участвовать федеральные и региональные органы власти, органы местного самоуправления, организации водопользователей, а также субъекты управления водохранилищами и их каскадами.

Следовало бы повсеместно ввести в водные правоотношения новые субъекты управления, отвечающие за превалирующий вид водопользования, при котором эксплуатируются гидротехнические сооружения (ГТС). Это важно и с точки зрения обеспечения безопасности: ведь водохранилища вместе с напорными ГТС являются в силу гражданского законодательства источниками повышенной опасности.

Что касается международного опыта в области водного права, то ситуация сходна с положением дел в целом. Страны с высокой централизацией управления, такие как Куба, занимаются углублением законодательной системы, регулирующей использование водных ресурсов на национальном уровне. Усилия западных специалистов направлены на согласование юридических норм в отношении использования водных ресурсов с правами человека, в частности коренного населения.

Интересная проблема рассмотрена в статье [9]. Долины рек являются идеальными объектами для экологического регулирования, поскольку характеризуются высоким уровнем взаимозависимости элементов системы. В то же время они часто разделены между различными странами, что снижает эффективность регулирования на национальном уровне и может приводить к межгосударственным конфликтам, как это было в отношении водных ресурсов Амударьи. Авторы статьи предлагают определенные формы межгосударственных соглашений для подобных случаев. Хотя вопрос не стоит остро для России, для нескольких речных систем страны было бы полезно иметь программы совместного использования водных ресурсов с сопредельными странами.

Заключение

Проведенный анализ показал высокую степень проработанности и эффективности экологического законодательства России, однако имеются направления, в которых оно должно развиваться. К таким направлениям можно отнести: законодательную поддержку развития экологического образования самых широких слоев населения (разработка системы эколого-ориентированного профессионального педагогического образования, направленного на формирование экологического сознания учителя; разработка целевых образовательных проектов, направленных на развитие экологической культуры школьников и студентов; развитие системы экологического волонтерства);

вовлечение жителей в принятие решений и их реализацию в области локальных экологических проблем. Социальная активность населения тесно связана с системой информирования и образовательными институтами на данной территории. Причастность к решению экологических проблем своей местности является механизмом формирования гражданского общества и совершенствует систему управления экологическими рисками; участие в развитии международного экологического регулирования. Российское законодательство не должно, очевидно, игнорировать международные экологические инициативы. Было бы правильным учитывать международные стандарты при развитии национальной системы, но применять их творчески, с учетом интересов населения своей страны. Вхождение в международные пакты, которые по существу «могли бы ограничивать суверенитет государств» [42], должно быть взвешенным и базироваться на мнении в первую очередь национальных экспертов.

Литература и электронные ресурсы

Анисимов А.П. Экологически неблагополучные территории в международном, зарубежном и российском праве: сравнительно-правовой аспект//Вестник Томского государственного университета. 2018. № 27. С. 109-120.

Законодательство в области охраны окружающей среды: 25-летний опыт реализации и перспективы развития: материалы научно-практической конференции / под общ. ред.

O. А. Савватеевой. М.: Редакционно-издательский дом «Российский писатель» - культурнопросветительское издательство, 2018. 134 с.

Злотникова Т.В. Природоохрана России. Эколого-правовой и социально-политический взгляд на 20-летие//Экологическое право. 2010. № 2. С. 13-22.

Комментарий к Водному кодексу Российской Федерации (постатейный) / отв. ред. С.А. Боголюбов. М.: Проспект, 2007.

О порядке ведения государственного водного реестра. Постановление Правительства РФ от 28.04.2007 № 253 (ред. от 17.10.2017). URL: https://base.garant.ru/57429929/ (дата обращения: 10.09.2019).

Яблоков А.В., Левченко В.Ф., Керженцев А.С. О концепции «управляемой эволюции» как альтернативе концепции «устойчивого развития» // Теоретическая и прикладная экология.

№ 2. С. 4-8.

Abrams J, Huber-Stearns H, Palmerin M.L. Does policy respond to environmental change events? An analysis of Mountain Pine Beetle outbreaks in the Western United States // Environmental Science & Policy. 2018. 90. P.102-109.

Chang Y.C. Chinese legislation in the exploration of marine mineral resources and its adoption in the Arctic Ocean // Ocean & Coastal Management. 2019.168. P.265-273.

Clark C, Emmanouil N, Page J. et al. Can You Hear the Rivers Sing? Legal Personhood, Ontology, and the Nitty-Gritty of Governance//Ecology Law Quarterly. 2019. 45 (4). P.787-804.

Conterio J. Curative Nature: Medical Foundations of Soviet Nature Protection, 1917-1941 // Slavic Review. 2019. 78 (1). P. 23-49.

Feindt P.H., Weiland S. Reflexive governance: exploring the concept and assessing its critical potential for sustainable development //Journal of Environmental Policy & Planning. 2018. 20 (6).P. 661-674.

Jones C.A., Di Pinto L. The role of ecosystem services in USA natural resource liability litigation. 2018.29. P.333-351.

Kotze LJ. A global environmental constitution for the Anthropocene? // Transnational Environmental Law. 2019. 8 (1). P. 11-33.

Kotze LJ. The Anthropocene, Earth system vulnerability and socio-ecological injustice in an age of human rights //Journal of Human Rights and the Environment. 2018. 10(1). P. 62-85.

Kotze LJ, Muzangaza W. Constitutional international environmental law for the Anthropocene? // Review of European Comparative & International Environmental Law. 2018.27 (3). P. 278-292.

Schoukens H. Granting legal personhood to nature in the European Union: Contemplating a legal (r)evolution to avoid an ecological collapse? //Journal for European Environmental & Planning Law.

15 (3-4). P. 309-332.

Zhai T, Chang Y.-C. The contribution of China's civil law to sustainable development: Progress and prospects // Sustainability. 2019. 1. P. 294-315.

Zhang Z. Relationship between regional economic development and ecological environment based on spatial data mining//Ekoloji. 2019. 107. P. 1617-1625.

Размещено на Allbest.ru