Добросовестность при защите прав участников гражданско-правового сообщества

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Саратовская государственная юридическая академия

Добросовестность при защите прав участников гражданско-правового сообщества

Митрахович А.С., соискатель, кафедра гражданского права

г. Саратов

Аннотация

Корпоративные конфликты, как явление, часто не имеют ничего общего с порядком, целями и способами осуществления предпринимательской деятельности, а происходят на личностном уровне. Соответственно решение таких корпоративных конфликтов невозможно отнести к области задач правового регулирования. Вместе с тем, первостепенной для законодательства является защита нарушенных прав. Именно принцип добросовестности и родственные ему иные конструкции (доктрины) призваны стать регуляторами в правоотношениях, где нарушенные права возникают в силу неспособности лиц конструктивно выходить из конфликтов.

Ключевые слова: решения собраний, корпоративные конфликты, психология личности, психология группы, психология управления, сообщества, юридические факты, гражданское право, добросовестность, эстоппель, управление.

Законодательное регулирование решений собраний, безусловно, имеет своей целью защиту добросовестных участников правоотношения от нарушений их прав. Об указанном свидетельствует тот факт, что к недействительным решениям собраний, в силу ничтожности, законодатель отнес те, которые нарушают порядок подготовки и проведения самого собрания. То есть, каков бы ни был изначальный расклад голосов, нельзя нарушать право участников гражданско-правового сообщества участвовать в собрании и высказывать на нем свою позицию по вопросам.

По сути, законодатель, признавая неравенство участников по вопросам принятия решений, все же защищает право на потенциальный диалог между участниками сообщества по вопросам управления корпорацией или квазикорпорацией. На наш взгляд, это справедливо и направлено на развитие коммуникативных навыков субъектов.

Сама суть объединения людей для совместного ведения бизнеса (либо проживания в многоквартирном доме, например) отвечает природе человека, как социального существа, а также способствует наиболее эффективному решению задач. Ввиду указанного, если говорить о предпринимательстве, то между участниками бизнеса, которые его начинают, безусловно, этот диалог есть. В части квази-корпоративных сообществ, конечно, ситуация отличается, поскольку сособственники оказываются вовлеченными в совместное ведение дел с конкретными лицами случайно. Вместе с тем, начиная бизнес или вступая в отношения по пользованию, владению и распоряжению общим имуществом, лица, несмотря на потенциальную возможность столкновения взглядов, позиций, морально-нравственных установок и прочего, находят потребность и способность обсуждать проблемы и совместно приходить к их решению.

Однако часто случается так, что способность каких-то из участников сообщества к ведению диалога отсутствует в силу каких-либо внешних или внутренних событий, в силу чего возникает конфликт. Данный конфликт в правовом понимании выражается в отчуждении долей или акций, что выводит субъекта из правоотношения, это опосредует один из способов избегания конфликта, а не его решения.

Суть правоотношения гражданско-правового сообщества сводится к тому, что оно существует и постоянно развивается на пути к заранее заявленной цели. Развитие происходит не стихийно, а исключительно посредством управления им [1, 81-85]. Управление, в свою очередь характеризуется действием и не может выражаться в бездействии (если только намеренное противоправное) и выражается в определенной форме, в которой также закрепляется правовое значение данного управления.

Управление необходимо рассматривать не только как экономическую, и правовую категории, но и психологическую. В науке психологии существует раздел, изучающий особенности поведения людей в группе, влияние на ее работу различных методов управления, а также выделяет методы наиболее эффективного руководства, именуемый психологией управления. Данный раздел, безусловно, опирается на общую науку психологии, в которую входит изучение типов личности и способов этих личностей взаимодействия с реальностью. В нем же изучаются психологические особенности ведения переговоров в различных ситуациях, в том числе и конфликтных, изучаются модели и сценарии выхода из конфликта. Психологи даже выделяют понятие «конфликтная компетенция» [2, 71]. В Российской Федерации это только развивающееся направление, которое довольно популярно лишь в среде специалистов - психологов. Бизнес в России по каким-то причинам обходит изучение процессов через призму психологии личности и группы, что осложняет на самом деле не только внешнеэкономическое взаимодействие, но и внутреннее. Часто стратегии используются без связи с изучением личности потенциального партнера или, наоборот, конкурента, что в целом делает весь план обреченным на неудачу.

Как видно, часто конфликтные ситуации не могут быть разрешены в силу того, что лицо в принципе не способно мирно выходить из конфликтных ситуаций в силу определенного склада личности. Более того, при взаимодействии субъектов проявляется их различное отношение к реальности, а значит и различные способы выхода из конфликтов, которые могут не совпадать, что также усугубляет степень напряженности ситуации. Рано или поздно, ситуация приводит к тому, что в конфликте затрагиваются имущественные отношения. Так, в правовом регулировании должны быть механизмы, защищающие тех участников сообщества, чьи права нарушаются тем, что у субъекта гражданско-правового сообщества имеются психологические проблемы, препятствующие ему мирно выходить из конфликтных ситуаций.

Сложность социальных наук состоит в том, что существует достаточно широкий круг вопросов и ответов на них, не получивших подтверждения опытным путем, поскольку часто речь идет о неосязаемых и абстрактных явлениях, понимание которых субъективно. Для решения конфликтов часто достаточно было бы решить проблему невроза у человека, например, походом к психоаналитику. И данное действие могло бы остановить перевод отношения в правоотношение, а соответственно и исключить целый ряд судебных разбирательств. Но такой подход слишком непопулярен в Российской Федерации, ввиду чего мы вынуждены углубляться в разработки очередных правовых механизмов решения описанных ситуаций, поскольку основная цель правового регулирования все-таки защита нарушенных прав, независимо от источника конфликта.

Таким образом, определенная группа людей, взаимодействующая в рамках гражданско-правового сообщества, в какой-то момент находит противоречие во взглядах на дальнейшее развитие корпорации и (или) квази-корпорации, либо какой- то из субъектов получает информацию об умышленных действиях других субъектов, например, осуществляющих функции исполнительных органов, направленных на вывод активов, заключении невыгодных сделок (при этом, доказанность и объективность не всегда имеет значение), либо лицо в целом оценивает вклад партнера в совместный бизнес, корпорацию, незначительным, в связи с чем, весь доход должен распределяться иным образом, а не поровну, например. Действительно будет сложно оценить в конкретной сумме вклад участника корпорации, выраженный во вложении интеллекта, дружеских (семейных) связей, но самое главное, что лицу, усомнившемуся в оном, который вкладывал непосредственно денежные средства и (или) имущество, будет сложно что-либо доказать, в силу отсутствия желания (или способности) понимать.

Так, указанные обстоятельства выразятся в невозможности принятия решений на общих собраниях, либо в оспаривании уже принятых. И если у одной из сторон конфликта размер доли таков, что позволяет обеспечить кворум и принять решение, то ситуация не становиться патовой, все вполне закономерно приводит к развязке в виде выхода из правоотношения гражданско-правового сообщества или подчинения воле большинства воли меньшинства. Вместе с тем, стороны все же могут быть вовлечены в судебные разбирательства, влекущие расходы на юристов, время на вовлечение юристов в ситуацию, включающее необходимость раскрытия информации о бизнесе и о взаимоотношениях между субъектами перед третьими лицами, что всегда доставляет определенные неудобства и иные последствия.

В соответствии с п. 2 ст. 181.1 ГК РФ, решение собрания, с которым закон связывает гражданско-правовые последствия, порождает правовые последствия, на которые решение собрания направлено, для всех лиц, имевших право участвовать в данном собрании (участников юридического лица, сособственников, кредиторов при банкротстве и других - участников гражданско-правового сообщества), а также для иных лиц, если это установлено законом или вытекает из существа отношений.

Решение собрания может быть оспорено в суде в течение срока исковой давности. Общий закон, в данном случае ГК РФ устанавливает основания оспоримости решения собрания и его ничтожности. Специальные законы расширяют данные в ГК РФ основания. Однако следует заметить, что нормами, выделенными в разделы, посвященные решениям собраний не следует ограничиваться. Полагаем, что имеется необходимость в повсеместном закреплении практики применения принципов добросовестности и эстоппель, которые, безусловно, послужат превентивными мерами к нахождению способов выхода из конфликта, минуя суд и судебные издержки.

Существуют позиции, что данные принципы необходимо различать Низамова Г.Х. Конвалидация недействительной сделки на основании правила эстоппель и принцип добросовестности: к вопросу о соотношении понятий // Правовое регулирование современного общества: теория, методология, практика. Материалы II Международной научнопрактической конференции. Изд-во ООО «АМиСта». 2017. С. 126-130 [4, 127]. Однако нам представляется, что принцип (или правило) эстоппель только конкретизирует принцип добросовестности при исполнении гражданских прав и обязанностей.

При этом, говоря о добросовестности и критериях разграничения злоупотребления правом и реализацией права, определяющим будет факт следования стороной цели гражданско-правового сообщества при осуществлении прав и обязанностей в довольно общем виде. А как поступать, если сторона сначала субъективно следует общей цели, а потом отказывается о своих уже совершенных действий?

Эстоппель применяется в случаях непоследовательного и, как следствие, недобросовестного поведения участника корпоративных отношений, при котором последующий отказ от ранее добросовестно совершенных им легитимных действий, имеющих юридически значимые последствия, влечет утрату его права (эстоппель) ссылаться на недействительность таких добросовестных действий в случае неполучения им ожидаемого результата (т.е. не того результата, на который рассчитывал участник корпоративных отношений, добросовестно совершивший действия, направленные на достижение ожидаемого результата) [5].

Законодательство не содержит непосредственно данного принципа в нормах права, но это не мешает его применению на практике, что представляется нам обоснованным, в качестве выражения несоблюдения участником гражданско-правового сообщества принципа добросовестности. И именно в рамках корпоративных правоотношений, применение принципов становится все более обоснованным.

Согласно п. 3 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу п. 4 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения. Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу п. 5 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

В частности, в Постановлении Арбитражного суда Уральского округа от 04.07.2018 № Ф09-3185/18 по делу № А47-6342/17 (Определением Верховного суда РФ от 14.01.2019 г. отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации) суд применил принцип эстоппель, указав следующее: «под злоупотреблением правом также понимается ситуация, когда лицо действует в пределах предоставленных ему прав, но недозволенным способом. В силу международного принципа «эстоппель», который признается Конституцией Российской Федерации (статья 15), сторона лишается права ссылаться на возражения в отношении ранее совершенных действий и сделок, а также принятых решений, если поведение свидетельствовало о его действительности. Главная задача принципа «эстоппель» - не допустить, чтобы вследствие непоследовательности в своем поведении сторона получила выгоду в ущерб другой стороне, которая добросовестным образом положилась на определенную юридическую ситуацию, созданную первой стороной. Кратко принцип «эстоппель» можно определить как запрет ссылаться на обстоятельства, которые ранее признавались стороной бесспорными исходя из ее действий или заверений» [6].

Указанный судебный акт вынесен по спору, связанному с защитой права собственности, однако, для нас в рамках данной статьи, имеет значение непосредственное упоминание принципа, прямо не выраженного в законодательстве. Соответственно, такое применение возможно и в рамках рассмотрения исков, связанных с корпоративными конфликтами и оспариванием решений собраний.

На примере представленного дела, а также норм о добросовестности можно предложить к применению принципа эстоппель при признании решения собрания недействительным следующие критерии (обстоятельства):

лицо своими легитимными действиями признает юридическую силу решения собрания;

не получает желаемого результата по итогам принятия решения собрания или результат решения был сопряжен с обычным предпринимательским риском, который осознавали все участники сообщества и риск наступил;

оспаривает результаты принятого решения собрания, отказываясь от своего собственного поведения на собрании как легитимного (ведет себя непоследовательно);

в результате данных действий (воздержания от их совершения) причиняет ущерб иным участникам, в том числе лицу, организовавшему проведение собрания и попавшему в ситуацию оспаривания его результатов (при наличии причинно-следственной связи между непоследовательным поведением лица и причиненным ущербом).

Таким образом, применение принципа эстоппель не противоречит действующему российскому законодательству, дополняя и конкретизируя принцип добросовестности. Более того, является действенным инструментом, содействующим в защите прав граждан и юридических лиц, осуществляющих ведение предпринимательской деятельностью тем или иным образом. руководство эстоппель норма добросовестность

Список литературы

1. Митрахович А.С. Особенности гражданских правоотношений с участием гражданско-правовых сообществ // Проблемы экономики и юридической практики. № 4, 2017. С. 81-85.

2. Есипова М.Е. Особенности субъективных причин, затрудняющих конструктивное разрешение конфликта, у сотрудников с различным восприятием организационной структуры // Российский психологический журнал. № 4, 2011 Том 8. С. 70-75.

3. Спинова Е.А. Разрешение конфликта на переговорах // Российский внешнеэкономический вестник. №6, 2006. С.63-68.

4. Низамова Г.Х. Конвалидация недействительной сделки на основании правила эстоппель и принцип добросовестности: к вопросу о соотношении понятий // Правовое регулирование современного общества: теория, методология, практика. Материалы II Международной научно-практической конференции. Изд-во ООО «АМиСта». 2017. С. 126-130.

5. Эстоппель в материальном праве //Законы России.

6. Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 04.07.2018 №Ф09- 3185/18 по делу №А47-6342/17.

Размещено на Allbest.ru