Проблема процессуального статуса анонимного свидетельства в российском судопроизводстве

Размещено на http://www.allbest.ru/

Проблема процессуального статуса анонимного свидетельства в российском судопроизводстве

Ларшина В.С., студент

3 курс, факультет "Юридический" Оренбургский Государственный Университет Россия, г. Оренбург

3 курс, факультет "Юридический" Оренбургский Государственный Университет

Научный руководитель Караева А.А.

В статье рассматриваются проблемные вопросы процессуального статуса анонимного свидетельства в российском судопроизводстве. Автором раскрываются авторские подходы к такой проблематике. Анонимность свидетельства рассматривается в контексте защиты участников уголовного процесса. судопроизводство уголовный анонимный

Различные средства безопасности личности (внепроцессуальные и уголовно-процессуальные) включает в себя процесс государственной защиты участников процесса. В трудах большого количества ученых -процессуалистов (А.Н. Коновалова, П.А. Лупинской, О.В. Макаровой и др.) отраженна содержательная сторона проблемы защиты участников процесса [4, C. 49].

Если говорить о правовом регулировании анонимности участия свидетеля в судопроизводстве, то стоит отметить, что это связано с ограничением конкретной процессуальной информации от сведения отдельных участников производства по уголовному делу. Данное состояние объясняется необходимостью установления тайны сведений о нем, т.е. для того чтобы обеспечить безопасное содействие уголовному правосудию.

О.В. Макарова писала, что "интересами государства и общества в противодействии коррупции оправдано анонимное содействие граждан в предупреждении и раскрытии коррупционных деяний".

В ряде нормативных актов международного характера регламентирован запрет на разглашение информации о них. Такой запрет обеспечивает безопасность свидетелей, благодаря ему свидетели, в том числе и эксперты могут давать показания находясь под защитой. Приведем примеры статей из таких международных актов: ст. 22 Конвенции Совета Европы от 27 января 1999 г. об уголовной ответственности за коррупцию; ст. 24 Конвенции ООН от 15 ноября 2000 г. против транснациональной организованной преступности; ст. 32 Конвенции ООН от 31 октября 2003 г. против коррупции и др. [6, C. 124].

Действие отдельных принципов может быть ограничено конфиденциальность сведений об анонимном свидетеле. В то же время вышеперечисленным международным актам соответствует такое "ущемление" права на доступ к процессуальной информации, также это соответствует и национальному законодательству. Приведем пример, ч. 3 ст. 55 Конституции РФ [1], которая закрепляет, что федеральным законом могут быть ограничены права и свободы человека и гражданина, но лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Одним таким вариантом необходимости обеспечения законных интересов потерпевшей стороны и интересов государства в привлечении виновного к установленной законом ответственности является ограничение информации об анонимном свидетеле.

Ю.Г. Федотова проанализировав содержание конституционных норм, пришла к выводу, что перечисленные в ч. 3 ст. 55 Конституции публичные интересы, могут оправдывать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения адекватны социально необходимому результату; цели одной рациональной организации деятельности органов власти не могут служить основанием для ограничения прав и свобод. Такое утверждение Ю.Г. Федотовой следует считать важным, ввиду того, что в норме Конституции РФ регламентировано общее требование, сами же формы ограничения устанавливаются отраслевыми актами.

Конституционный Суд РФ на вышеназванное обстоятельство обратил внимание, в своих решениях Суд отражает вопросы ограничения прав граждан. В качестве примера приведем, постановления Конституционного Суда РФ от 18 февраля 2000 г. № 3-П, а именно пункт 3 этого постановления, который предусматривает разные уровни гарантий и разную степень возможных ограничений права на информацию, исходя из потребностей защиты частных и публичных интересов. При этом, гарантии соразмерности ограничения конституционно признаваемым целям его введения законодатель обязан предусматривать. Так, подобное ограничение (анонимности участия свидетеля в уголовном процессе) следует считать адекватным средством борьбы с преступностью. Нормы действующего УПК РФ служат гарантом такого законного ограничения. К тому же в уголовном процессе состояние анонимности свидетеля позволяет защитить его права и законные интересы либо создать правовые и иные предпосылки для стимулирования такого содействия в будущем.

Право на защиту участникам процесса гарантировано нормами УПК РФ, причем защищаться можно всеми не запрещенными законом способами. суд обязан раскрыть подлинные данные об анонимном свидетеле в случае обращения с такой просьбой сторон, это вытекает из содержания ч. 6 ст. 278 УПК РФ [2].

Если кому-то из участников процесса или их родственникам угрожает опасность - суд или прокурор могут назначить защиту. В частности, засекретить личность свидетеля. Эту меру ввели в 2002 году для защиты от возможной мести со стороны представителей организованной преступности. Но вскоре благое начинание стали использовать для "затыкания дыр" в доказательствах следствия.

Но, при обеспечении анонимности свидетелей могут возникнуть проблемы. Так, мы считаем, что одной такой проблемой является предоставление возможности стороне защиты задавать вопросы анонимному свидетелю, а не иметь доступ к его подлинным данным. Как указано в определении Конституционного Суда РФ от 17 июля 2007 г. № 622 -О- ограничение информации об анонимном свидетеле, создание безопасных условий его участия в уголовном деле и возможность доступа стороне защиты к его данным, должны исходить из "необходимости поддержания благоприятного баланса между нуждами уголовного судопроизводства и правами его участников.

Вообще, допрос секретного свидетеля - дело довольно непростое. Показания, например, могут передавать через посредника на бумаге. То есть "челночным методом": вопрос заносят в протокол, зачитывают свидетелю, а потом таким же образом передают ответ. Может происходить и прямое общение - тогда свидетель общается с участниками судебного процесса через микрофон, оснащенный модулятором голоса.

М.В. Собчук также отметил, что существует проблема реализации права обвиняемого и его защитника задавать вопросы свидетелю обвинения. Так, он считает, что следует учитывать при производстве предварительного расследования, то, что могут возникнуть ситуации, когда оглашение в судебном заседании протокола допроса свидетеля обвинения, составленного в полном соответствии с требованиями ч. 2 ст. 11 УПК РФ, станет невозможным. Исходя из сложившейся судебной практики, подобные ситуации неминуемо возникнут, тогда когда на досудебной стадии либо в суде обвиняемому не была предоставлена возможность задать вопросы свидетелю обвинения.

Также, стоит отметить, что засекреченный свидетель может выступать и на стороне защиты, но это случается гораздо реже [3, С 178]. Правозащитники указывают, что главная проблема секретных свидетелей - в том, что эти люди зачастую являются агентами спецслужб и полицейскими оперативниками.

Секретных свидетелей у нас в основном используют не в рамках закона, а для восполнения доказательной базы со стороны обвинения. Были такие свидетели, например, в деле Сенцова, там вообще выступал оперативный сотрудник полиции. По сути, он рассказывал о своей работе, и засекречивать его анкетные данные не было никакой надобности", - объясняет адвокат.

Режиссер Олег Сенцов осужден на 20 лет строгого режима по обвинению в терроризме и участию в запрещенной на территории России украинской организации "Правый сектор". Сенцову инкриминировали поджоги офисов общественной организации "Русская община Крыма" и представительства партии "Единая Россия", а также подготовку серии взрывов.

Были секретные свидетели и в деле организации "Сеть". Осужденный на 3,5 года лишения свободы Игорь Шишкин пошел на сделку со следствием и полностью признал свою вину. Доподлинно известно, что в этом деле есть как минимум один засекреченный свидетель. Общественности он известен под псевдонимом Кира Татаринова.

По делу "Сети" проходило 11 молодых людей из Пензы и Петербурга. Их обвиняли в участии в террористическом сообществе. По версии следствия, они готовили теракты и вооруженный мятеж. Следствие считало, что ячейки "Сети" были по всей стране: в Москве, Петербурге, Пензе. Также предполагается, что были они и в Белоруссии.

Само по себе внедрение агентов в различные организации не может считаться ни провокацией, ни чем-то незаконным. Это нормальная часть оперативной работы спецслужб и полиции. При этом довольно непростая.

Внедряться в молодежные организации сотрудникам очень сложно, поскольку молодые люди обычно хорошо знают друг друга и с опаской относятся к чужакам. К тому же большинство оперативников - уже не молодые.

Однако в случае с "Новым величием" имеется дисбаланс между внедренными агентами и количеством самих участников. На скамье подсудимых сейчас всего 10 человек, а внедренных сотрудников было трое. К тому же, как рассказал член СПЧ, глава информационно-аналитического центра "Сова" Александр Верховский, большая часть организаций, таких как "Сеть" и "Новое величие", не способны долго существовать сами, практически никогда не переходят к каким-то действиям. По сути, это кружки по интересам, где люди просто общаются на тему политики.

Дело "Нового величия" началось 15 марта 2018 года, когда в Москве арестовали 10 человек по обвинению в организации экстремистского сообщества. Следствие считает, что его члены организации готовили государственный переворот. За все время существования они успели распечатать листовки с критикой власти, поучаствовать в митингах Навального и КПРФ и пострелять из охотничьего карабина в лесу.

Многие ученые-процессуалисты критикуют саму работу института "анонимных свидетелей" в России. Он никому полностью не подконтролен и не подотчетен. По сути, следствие может взять любого человека, назначить его анонимным (секретным) свидетелем и предоставить суду. Существует общая проблема непрозрачности нашей судебной системы и нацеленности ее на обвинение [5, С 52]. По идее, контроль должен осуществлять прокурор, но у нас он смешивает свою надзорную функцию с функцией обвинителя. И это делает ситуацию безнадежной, поскольку он должен сам себя как-то проверить.

Ввиду того, что в системе действуют уголовно -процессуальные принципы, осуществление одного принципа может влиять на другие. В качестве примера можно привести, применение мер уголовно-процессуальных безопасностей (всего их пять), которые могут в случает необходимости применяться, например для того чтобы обеспечить безопасность переводчика, если на того есть основания указанные в ч. 3 ст. 11 УПК РФ. Таким образом, обеспечивается и реализация и другого принципа - языка уголовного судопроизводства, который регламентирован в ст. 18 УПК РФ. Учитывая это, Е.П. Гришина верно обратила внимание на то, что охрана прав и свобод переводчика, наряду с другими участниками уголовного судопроизводства, предусмотрена в ч. 3 ст. 11 УПК РФ.

Итак, подводя итог, стоит сказать, что, не нарушая баланс интересов обвинения и защиты, предусматривается ограничение права стороны защиты на доступ к личным данным свидетеля при анонимном участии, кроме того обеспечивает равные возможности на исследование доказательств по уголовному делу. Так, необходимо отметить, что анонимное участие в дальнейшем следует усовершенствовать и привести нормы УПК РФ в соответствие с международными стандартами, а также опытом уголовно - процессуального законодательства отдельных зарубежных стран.

Список литературы