Исторические и правовые предпосылки формирования системы правосудия

Размещено на http://www.allbest.ru/

Исторические и правовые предпосылки формирования системы правосудия

Введение

Правосудие как специфическая государственная функция обладает своим инфраструктурным строением, четко отраженным в действующем законодательстве. Оно всегда осуществляется конкретными судами по специально установленным процессуальным правилам. Защита гражданских прав является важнейшим приоритетом любого правопорядка. В истоках зарождения гражданского права и судопроизводства (как и права в целом) лежит общесоциальная потребность обеспечить сохранение социума, что возможно только при отсутствии активного противостояния (противоречий, конфликтов) между его членами. Противостояние членов социума в сфере гражданского права возникает в случае нарушения их прав и правовых интересов либо возникновения угрозы такого нарушения. В связи с данным обстоятельством одной из главнейших задач гражданско-правового регулирования является обеспечение защиты признаваемых обществом интересов субъектов гражданского права, а задачей цивилистической науки - формирование учения о защите таких интересов.

Экономические, политические и правовые реформы конца 80-х - начала 90-х годов прошлого века привели к созданию нового российского государства, поставившего целью прогрессивное правовое развитие. Такая цель повлекла переосмысление государственных функций и ориентиров по всем направлениям деятельности, а также утверждение новых правовых идеалов, наиболее значительным из которых является защита прав и свобод человека и гражданина.

Конституция Российской Федерации [1] зафиксировала возможность защищать гражданские права всеми способами, не запрещенными законом, а также гарантировала судебную защиту прав каждому субъекту. Гражданский кодекс Российской Федерации впервые в российской истории закрепил принцип обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты в качестве одного из основных начал гражданского законодательства. Это законодательное решение свидетельствует о признании значимости данного принципа для дальнейшего реформирования правовой системы России и для упрочения стабильности гражданского оборота. Оно не только указывает на социальное и экономическое значение проблемы защиты гражданских прав, но и актуализирует ее научно-теоретическую разработку.

Общепризнано, что создание и упрочение гражданского общества и правового государства должно базироваться на эффективном правовом регулировании защиты субъективных гражданских прав и правовых интересов. Оно представляет собой охранительную подсистему гражданско- правового регулирования. Между тем общепризнанное понимание данной подсистемы в отечественной цивилистике не выработано, поскольку ее разработка с позиций системного подхода не проводилась. Дискуссионными являются вопросы как о понятии указанной подсистемы, так и о ее составе и структуре.

В связи с этим дальнейшее развитие представлений об охранительной подсистеме гражданско-правового регулирования настоятельно требует формирования частной научной теории защиты в гражданском праве, в основе построения которой лежит принцип расчленения предмета гражданского права по критерию его характеристики с точки зрения развития отношений, входящих в сферу гражданско-правового регулирования, либо в нормальном, либо в конфликтном русле, т.е. на отношения, требующие защиты, и отношения, защиты не требующие. Формирование такой теории должно основываться на прочном методологическом фундаменте, который в настоящее время отсутствует, поскольку доктрина до настоящего времени не определилась в вопросе: какая более крупная частная научная теория должна его составить. Отсутствие решения по данному вопросу тормозит развитие научных представлений о гражданско-правовой защите и создает проблемы в правоприменительной практике. Можно констатировать, что на сегодняшний день понимание охранительного правового регулирования в гражданском праве, а также форм его функционирования представляет научную проблему. Иными словами, в отечественной цивилистике отсутствует цельная и непротиворечивая теория защиты гражданских прав и является неразрешенным вопрос, на базе какого методологического подхода возможно осуществить ее разработку.

Степень разработанности в науке и практической деятельности. В отечественной гражданско-правовой науке проблеме защиты гражданских прав наибольшее внимание уделили такие ученые, как С.Н. Братусь при исследовании проблем гражданско-правовой ответственности, В.П. Грибанов при исследовании пределов осуществления и защиты гражданских прав, В.В. Витрянский при исследовании проблем судебной защиты гражданских прав участников имущественного оборота, Т.И. Илларионова при исследовании охранительных мер в гражданском праве, Г.Я. Стоякин при исследовании гражданско-правовых мер защиты, а также целый ряд цивилистов, изучающих защиту гражданских прав на базе теории охранительных правоотношений: П.Ф. Елисейкин, Е.А. Крашенинников, Е.Я. Мотовиловкер, B.Ф. Яковлев и др.

Цель исследования: целью выпускной квалификационной работы является комплексный анализ юридического обеспечения прав, свобод и законных интересов в гражданском праве и предложение путей решения по совершенствованию российского законодательства в данной области.

Задачи исследования:

- проанализировать место правосудия в механизме гражданско-правового регулирования;

- рассмотреть исторические и правовые предпосылки формирования системы правосудия России;

- выявить актуальные проблемы в системе правосудия России;

- предложить пути решения выявленных проблем.

Объектом исследования являются правоотношения, складывающиеся в процессе гражданско-правового регулирования.

Предмет исследования: исторические и правовые предпосылки формирования системы правосудия.

Методологическая основа исследования: общенаучный диалектический метод познания, универсальные научные методы (системно-структурный, структурно-функциональный, статистический, методы анализа и синтеза), а также специальные юридические методы (сравнительно-правовой, историко-правовой, метод правового моделирования).

Научная и практическая значимость: заключается в разработке предложений, направленных на совершенствование законодательства и иных нормативных правовых актов в России в системе правосудия. На основе анализа норм гражданского, гражданско-процессуального права, правоприменительной практики определен круг вопросов, подлежащих правовому регулированию. Критически проанализировано современное гражданское законодательство в области правосудия. Внесены конкретные предложения по совершенствованию законодательства с учетом отечественного исторического опыта и правоприменительной практики.

1. Правосудие как механизм гражданско-правового регулирования

правосудие гражданский государство

1.1 Понятие правосудия

Правосудие является одним из фундаментальных понятий правовой науки и юридической практики, которое входит в понятийно-категориальный аппарат как общей теории права, так и отдельных отраслевых юридических наук. Это государственно-правовое явление привлекало повышенное внимание ученых разных времен и народов, начиная от древнеримских юристов, и заканчивая современными исследователями [2]. Понимание правосудия остается дискуссионной проблемой на протяжении длительного времени. Суждения и точки зрения о его сущности, формах, видах до настоящего времени остаются противоречивыми, нуждающимися в уточнении и дополнительной аргументации, а в современных условиях может быть и в принципиально новых исследовательских подходах. В исследованиях отечественных правоведов представлены разные позиции по указанной проблеме. Научную полемику, связанную с ней, можно было отнести к чисто теоретической и обойтись без ее анализа, если бы определение сущности правосудия не оказывало прямого влияния на подходы к правовому регулированию общественных отношений, связанных с отправлением правосудия, формированием и обеспечением реализации его стандартов в практике государственной и межгосударственной деятельности, а также к установлению и научному осмыслению закономерностей их возникновения, развития и функционирования. Правильное определение сущности правосудия дает возможность сформировать адекватные подходы к установлению его стандартов, а также пределы их изменения, критерии оценки и механизм обеспечения.

Расхождения в понимании правосудия обнаруживаются уже на семантическом уровне. Так, по определению В.И. Даля, «правосудие - это «правый суд, решение по закону, по совести... правда»[3]. С.И. Ожегов трактовал правосудие более узко - как «деятельность судебных органов»[4]. Словарь русского языка Академии наук СССР и Института русского языка содержит две дефиниции правосудия: 1) это суд, судебная деятельность государства, юстиция; 2) это решение, суждение, основанное на законах и справедливости[5].

Понимание правосудия представителями юридической науки не менее разнообразны. Это прослеживается начиная с энциклопедических формулировок. Так, в интерпретации одних составителей юридических энциклопедий, «правосудие (англ. justice) - совершаемая в процессуальном порядке правоприменительная деятельность суда по рассмотрению и разрешению гражданских и уголовных дел, а также экономических споров в целях охраны прав и интересов граждан, организаций и государств»[6]. Другие определяют его как «осуществляемую в установленном законом процессуальном порядке деятельность судом по рассмотрению гражданских, уголовных и арбитражных дел в судебных заседаниях, их законному, обоснованному и справедливому разрешению при строгом соблюдении Конституции РФ и законов. Правосудие осуществляет только суд» [7]. Третьи трактуют правосудие многоаспектно, во-первых, как судебную деятельность государства, органа, осуществляющего эту деятельность - суда; во-вторых, решение, суждение, основанное на законах и справедливости.

В специальных исследованиях представители общей теории права пытаются осознать правосудие на уровне «высоких материй», а специалисты в области отдельных отраслей права, сознательно «заземляют» проблему, стремясь разобраться в деталях. По мнению Д.А. Фурсова и И.В. Харламовой, возникновение правосудия связано с объективной необходимостью обеспечить правопорядок от имени государства как силы, стоящей над обществом и частными интересами отдельных граждан [10]. При установлении понятия «правосудие» необходимо исходить из его неразрывной связи с понятием «судебная власть». Согласно статье 10 Конституции Российской Федерации государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную. При этом, как отвечает А.М. Яковлев, разделение государственной власти на отдельные ветви выражается в осуществлении различных по своему содержанию властных функций самостоятельными, независимыми друг от друга подразделениями государственного механизма. В Конституции Российской Федерациисудебной власти посвящена отдельная глава (глава 7), которая так и называется «судебная власть». В части 1 ст. 118 указано, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом. В части 2 этой же статьи установлено, что судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства.

Как отмечал В.М. Савицкий, в принципе термины «судебная власть» и «правосудие» выражают одно и то же понятие. Но они не являются синонимами. В термине «судебная власть» акцент делается на систему органов, осуществляющих эту власть, т.е. на организационный аспект, в то время как термин «правосудие» подчеркивает само содержание, предмет судебной власти [9], т.е. функциональный аспект. При этом правосудие было определено как вид государственной деятельности, заключающийся в рассмотрении и разрешении различных социальных конфликтов, связанных с действительным или предполагаемым нарушением норм права [10]. Также было указано на следующие специфические признаки этого явления: правосудие осуществляется, во-первых, специальными государственными органами - судами - и от имени государства; во-вторых, методом рассмотрения в судебных заседаниях гражданских, уголовных и иных дел; в-третьих, в установленной законом процессуальной форме; в-четвертых, путем вынесения общеобязательных, имеющих силу закона решений.

Осуществление правосудия можно рассматривать как один из наиболее значимых элементов суверенитета государства в процессуальной сфере. Недаром в феодальных государствах право вершить суд на территории феода являлось одним из основных выражений власти сюзерена, наряду с правами на формирование вооруженных сил, установление и взимание налогов и иных обязательных платежей, чеканки собственной монеты [8]. В настоящее время осуществление правосудия также рассматривается как проявление суверенитета государства в пределах его юрисдикции [5].

Наиболее распространенным является представление о судебной власти, включающее совокупность предоставленных судебным органам полномочий (компетенций) властного характера [12]. В соответствии с системным толкованием статьи 118 Конституции РФ, статьи 1 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»[2] властными полномочиями по реализации судебной власти наделены все учрежденные в соответствии с законом суды, в том числе Конституционный Суд Российской Федерации и Дисциплинарное судебное присутствие. При этом деятельность судебных органов по реализации их полномочий состоит не только из рассмотрения и разрешения дел по существу, но и из осуществления судебного контроля, международно-правового сотрудничества, кадрового обеспечения, аналитической деятельности и т.п. Вопрос заключается в том, какую деятельность судов следует относить к правосудию.

В постсоветский период единства среди правоведов в понимании правосудия также достичь не удалось. В литературе тех слет встречаются различные трактовки правосудия - от крайне широких до весьма узких, упрощенных. Так, И.И. Голубов определяет правосудие как систему политико-правовых отношений, норм, идей, взглядов и понятий, реализуемых в процессуальных формах деятельности его субъектов по расследованию преступлений, разрешению конституционных, гражданских, административных и уголовных дел, исполнению наказания в целях достижения социальной справедливости, охраны законных прав, свобод и интересов личности, общества и государства, обеспечения законности, борьбы с преступностью, ее ограничения, нейтрализации [5].

В более упрощенном варианте правосудие характеризовали в качестве формы государственной деятельности по рассмотрению и разрешению различных социальных конфликтов, связанных с действительным или предполагаемым нарушением норм права [7] и принятием общеобязательных решений, обеспеченных государственным принуждением [2. Этот взгляд на правосудие является достаточно распространенным и в настоящее время.

Таким образом, правосудие следует определить как конституционно закрепленную особую форму правоприменительной деятельности государства, выражающуюся в защите и охране судами прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, государства и общества, нормального функционирования общественных отношений, складывающихся с их участием, включающая механизм судебного разрешения споров о праве и иных правовых конфликтов путем отправления гражданского, арбитражного и уголовного судопроизводства (возможно конституционного) в особой процессуальной форме с применением на основе закона государственного принуждения.

1.2 Судоустройство и судопроизводство как элементы правосудия

Вопрос судейского усмотрения крайне важен для понимания правосудия. Здесь чрезвычайно важно правильно расставить акценты при установлении функций правосудия. В обычном понимании отправление правосудия ограничивается «позитивной функцией» судебной власти, т.е. сводится только к предоставлению гражданину или организации гарантий охраны их прав и законных интересов от необоснованных посягательств других лиц, что не признается собственно властной деятельностью суда. Только когда наряду с позитивной функцией суд наделяется правом судебного контроля, ему приписывается «качество властности» - способность и возможность принимать решения, юридически обязательные для каждого субъекта, что и является основанием обособления судебной ветви власти и наделение ее правотворческими полномочиями. Но ведь, именно осуществляя правосудие, суд выступает как орган государственной власти, т.е. издает юридически обязательные решения, служащие актами правотворческой деятельности. Обязанность судов - в первую очередь адекватно и независимо применять право, а обязанность государства в целом - обеспечить неуклонное исполнение судебных решений. «А если права «не хватает» или оно очевидно устарело? Тогда суд должен найти правовые основания для решения дела в аналогии, общих принципах или принципах справедливости. В любом случае, когда в праве возникает лакуна (пробел), судья должен по своему усмотрению найти ее правовое решение» [22].

Правосудие как специфическая государственная функция обладает своим инфраструктурным строением, четко отраженным в действующем законодательстве. Оно всегда осуществляется конкретными судами по специально установленным процессуальным правилам.

Таким образом, судоустройство, характеризуя российскую судебную систему, устанавливает, какие органы осуществляют правосудие, а судопроизводство - каким образом оно совершается в каждой судебной инстанции.

Поскольку судоустройство и судопроизводство равнозначно вызваны потребностью в правосудии, то по отношению друг к другу они не выступают причиной и следствием. Судоустройство и судопроизводство не соотносятся между собой и как общее и частное. Введением системы судов как постоянно действующих органов государственной власти, условно говоря, закладывается статика правосудия. С помощью судопроизводства задействуется потенциал динамики судебной системы. Обе стороны одинаково важны для эффективности правосудия, и не случайно их конкретика внутренне согласована.

Реальная интеграция судоустройства и судопроизводства происходит при непосредственном рассмотрении конкретных дел.

Важным элементом регулирования российского правосудия, связывающего между собой судоустройство и судопроизводство, выступает Закон от 26 июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации» [23]. Например, в ч. 2 ст. 1 этого Закона предусмотрено, что судебная власть самостоятельна и действует независимо от законодательной и исполнительной властей. Тем самым введен принцип обособленности органов судебной власти от других органов государственной власти, впоследствии развитый в Федеральном конституционном законе от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» и Конституции РФ.

Судья не имеет права принадлежать к политическим партиям, материально поддерживать указанные партии и принимать участие в их политических акциях и иной политической деятельности. Данный запрет, исключая органы правосудия из политической деятельности, затрагивает проблемы судоустройства.

Согласно ч. 6 ст. 1 Закона «О статусе судей в Российской Федерации» требования и распоряжения судей при осуществлении ими полномочий обязательны для всех без исключения государственных органов, общественных объединений, должностных лиц, других юридических и физических лиц. Здесь установлено ярко выраженное судопроизводственное правило.

Функционирование институтов судоустройства и судопроизводства привлекает достаточно много внимания общества и государства, вынуждая затрачивать значительные интеллектуальные и материальные ресурсы, а также организационные усилия. Идеальный вариант здесь вряд ли существует, если иметь в виду, что поиск оптимальной модели судоустройства и судопроизводства практически не приостанавливается. Судоустройство и судопроизводство Российской Федерации не остаются неизменными с момента введения, а совершенствуются как в институциональном, так и функциональном плане.

Правда, судоустройство предстает более стабильным правовым институтом. В настоящее время новые органы судебной власти создаются точечно, как это произошло с интеллектуальным судом. В основном производится корректировка организационного построения. Так, Законом РФ о поправке к Конституции РФ от 5 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации»[24], а также Федеральным конституционным законом от 5 февраля 2014 г. № 3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации» [25] был упразднен Высший Арбитражный Суд РФ и сформирован новый Верховный Суд РФ.

Оправданием общественных ожиданий от внедрения в законодательное регулирование судоустройства и судопроизводства наиболее ценных исследовательских результатов служит обеспечение единообразного применения правовых норм. В противном случае конкретика справедливости материально-правового результата, получаемого органами судебной власти, будет сомнительной с точки зрения не только конфликтующих сторон, но и общества в целом. В конечном счете будет снижаться уровень доверия к государственной власти, а это недопустимо. Поэтому органы российской судебной власти и наделены реальными возможностями для поддержания кредита доверия российских граждан.

Бесспорно, что российское судоустройство и судопроизводство чем-то похожи на другие системы правосудия, но также несомненно, что они формируют сугубо российскую судебную систему. В связи с этим опыт зарубежных доктрин следует изучать, ибо сравнительное правоведение позволяет в необходимых случаях его адаптировать и тем самым избежать остроты возникающих проблем.

Важно подчеркнуть, что согласно ч. 3 ст. 118 Конституции РФ не допускается создание чрезвычайных судов. В соответствии с ч. 1 ст. 4 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»[26] в России не допускается создание не только чрезвычайных судов, но и других судов, не предусмотренных этим Законом. Такие суды создаются, как правило, в исключительных случаях - в период войны, государственного переворота или революции. Они могут создаваться авторитарными режимами в основном для рассмотрения уголовных дел. Чрезвычайные суды решают текущие политические вопросы. Дела рассматриваются с нарушением принципов гласности, состязательности, презумпции невиновности, права обвиняемого на защиту, исключаются возможности пересмотра судебного решения, поэтому чрезвычайные суды носят ярко выраженный карательный характер. Они по своей сути не являются судами в том понимании, какое придается судебной власти международным сообществом.

2. Формирование системы правосудия России

2.1 Основные этапы формирования судебной системы

Формирование судебной системы Российской Федерации - исторически сложный и длительный процесс, протекающий в прямой зависимости с изменением и развитием как политической сферы жизни общества, так и социально-экономической, культурной.

Русская Правда, являющаяся одним из старейших и важнейших памятников права у славян, позволяет говорить о тысячелетней истории российской правовой системы. Судебная власть в течение длительного времени воспринималась как инструмент для осуществления карательно-репрессивной функции тоталитарного государства, при этом забывалось и игнорировалось ее истинное предназначение - защита прав и свобод человека и гражданина, а также судебный контроль за исполнением требований законности.

Попытки реформировать судебную систему и процессуальное право России далеко не всегда оканчивались успешно. Нередко они носили стихийный характер либо имели своей целью краткосрочные перспективы развития государства. Тем не менее, роль Петра I, Екатерины II, Александра II в становлении независимой судебной власти России невозможно преуменьшить. Так, судебная реформа 1864 г. совершенно уникальна - Александру II удалось осуществить ее в течение нескольких лет, и именно вследствие этих преобразований современники начали называть Российскую империю «судебной республикой».

Революция 1917 г. и последовавшая за ней гражданская война стали для нашей страны катастрофой невиданного масштаба. Достижения старой России, триста лет правления династии Романовых - все это было разрушено. Прежняя система органов государственной власти и государственного управления оказалась развалена, царское законодательство - уничтожено. Таким образом, большевики выстраивали свою командно-административную и правовую систему практически на обломках Российской империи. Разумеется, такие грандиозные потрясения абсолютно во всех сферах жизни общества не могли не коснуться судебной власти, более того - кардинально изменить ее сущность, формы отправления правосудия и вообще все, что так или иначе связано с судоустройством и судопроизводством.

В процессе становления и развития судебной власти в советское время обычно выделяют следующие основные периоды: 1) октябрь 1917 г. - конец 1920-х гг. - формирование правоохранительной и правоприменительной системы, подведомственной советам, народным комиссариатам юстиции и внутренних дел; 2) 1930-е - 1941 гг. - усиление репрессивной сущности советской системы в целом (судебной системы в частности); 3) 1941 - 1945 гг. - период Великой Отечественной войны; 4) 1945 - 1953 гг. - сталинская эпоха, при которой тоталитаризм в СССР достиг своего апогея; 5) 1953 - 1991 гг. -постепенная либерализация советской системы (в т.ч. судебной). В 1989 г. в СССР была начата новая судебная реформа, однако окончить ее не удалось. После развала СССР в 1991 г. Россия приступила к ее осуществлению. Концепция судебной реформы появилась 1991 г., большую роль в разработке и реализации реформы и ее законов с 1990 г. сыграло Министерства юстиции.

Судебная реформа с самого начала имела строго определенную цель - становление в России самостоятельной судебной власти, чья деятельность должна быть направлена на защиту прав человека, обеспечение социальной устойчивости и режима законности в государстве, осуществляемых посредством мер правового характера. Для перехода от административно-правового регулирования к системе регулирования, основанной на праве, требовалось решить три крупные задачи: 1) привести компетенцию судов в соответствие с требованиями правового государства. Необходимо было покончить с положением, когда целые области общественных отношений находились вне сферы судебных полномочий, когда граждане не имели права обратиться за судебной защитой в конфликтах с представителями исполнительной власти, когда трудовые споры многих категорий работников решались в порядке подчиненности, а не в судах, и т.д.; 2) обеспечить независимость судьи от влияния других ветвей власти, от давления со стороны различных политических группировок и социальных групп для того, чтобы суд мог успешно выполнять свои новые функции; 3) обеспечить самостоятельность суда и от исполнительной, и от законодательной властей для того, чтобы независимость судьи стала реальностью.

Иными словами, Концепция судебной реформы в РСФСР провозгласила необходимость глубоких преобразований в сферах законодательного регулирования, кадрового и ресурсного обеспечения, организации правоохранительной и судебной деятельности для преодоления кризиса отечественной юстиции в широком понимании этого слова. В частности, поддерживалось учреждение Конституционного Суда, предполагалось возрождение суда с участием присяжных заседателей, института мировых судей, введение судебного контроля за правомерностью заключения под стражу, утверждение принципа несменяемости судей, пересмотр ведомственных показателей работы правоохранительных органов и судов.

Судебная реформа, начатая в 1996 г., имеет некоторые положительными результаты: 1) подготовка правовых и, отчасти, организационных предпосылок возрождения судебной власти в России на демократических принципах; 2) формальное признание непосредственного действия в России международных актов о правах человека в качестве части ее правовой системы; 3) расширение круга вопросов, подлежащих разрешению судами; 4) создание действующих моделей конституционного контроля и состязательного судопроизводства, перераспределение полномочий в системе силовых министерств и ведомств.

Следующим этапом судебной реформы стало принятие Федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России» на 2002-2006 гг. В качестве основных задач данной Федеральной целевой программе, наряду с подготовкой и обеспечением принятия нормативных правовых актов, направленных на реформу судебной системы, были выделены: 1) усиление авторитета судебной власти, укрепление независимости и самостоятельности судов и судей, нормативно-правовое обеспечение судебной системы; 2) кадровое обеспечение судебной системы; 3) развитие материально-технического обеспечения судебной системы; 4) информационное обеспечение судебной системы; 5) укрепление научного потенциала судебной власти, создание системы профессиональной подготовки и переподготовки судей и работников аппаратов судов.

Тем не менее, реформирование судебной системы в нашей стране осуществляется крайне проблемно. Главной причиной того, что новшества не прививаются на современной российской почве и извращаются на практике, выступает сопротивление демократическим преобразованиям со стороны судей судебной и правоохранительной систем в целом. Новые формы зачастую оказываются не адекватными менталитету судебных чиновников и сотрудников правоохранительных органов, их повседневным служебным отношением и привычкам, принятым в названных системах технологиям способам оценки деятельности и каналам карьерного роста. Отказ от люстрации, сохранение руководящих постов в судах и правоохранительных органах за чиновниками советской закалки имеют своим следствием уязвимость, ненадежность, шаткость всяческих преобразований.

Следующей по значимости причиной, сдерживающей демократические преобразования, представляется сохранение в видоизмененных формах «телефонного права», а также институциональных связей и личных приязненных отношений работников судебной и правоохранительной систем. Эти системы охотно предоставляют федеральной и местной власти услуги по выборочному уголовному преследованию и угодному разрешению так называемых «заказных» дел. Многие службы и подразделения правоохранительных органов предоставляют коррупционные услуги организациям и частным лицам; взяточничество в судейском корпусе также стало реальной проблемой.

Необходимо отметить, что в судебную систему внесены серьезные изменения. Речь идет о слиянии двух высших судебных инстанций - Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ. Действительно, Президент РФ В.В. Путин внес в Государственную Думу законопроект, в соответствии с которым в целях совершенствования судебной системы РФ и укрепления ее единства предлагалось сформировать один высший судебный орган по гражданским, уголовным, административным делам, по разрешению экономических споров и по иным делам, подсудным судам, образованным в соответствии с федеральным конституционным законом. Высший арбитражный суд РФ как высший судебный орган по разрешению экономических споров и иных дел, рассматриваемых арбитражными судами, а также как орган, призванный осуществлять судебный надзор за деятельностью арбитражных судов и давать разъяснения по вопросам судебной практики, упраздняется, Полномочия Высшего арбитражного суда предлагалось передать в юрисдикцию Верховного суда. Само объединение вызывает множество вопросов и опасений, поскольку вполне вероятно торможение либо временное прекращение рассмотрения дел как в системе судов общей юрисдикции, так и в системе арбитражных судов. Исследователи говорят даже о временном коллапсе российской судебной системы.

Итак, несмотря на богатейшую историю, эволюция судебной системы РФ продолжается. Если результаты ее последней реформы признаны неудовлетворительными, это значит, что необходимо искать новые, эффективные пути и способы ее развития.

2.2 Современная концепция правосудия

В соответствии с современными концепциями правосудия оно характеризуется следующими признаками: 1) правосудие осуществляется только судом; 2) правосудие осуществляется способами, указанными в законе; 3) правосудие осуществляется в точном соответствии с законом.

Первый из приведенных признаков определяет роль и место правосудия в механизме государственной власти, относя его к зоне ответственности судебной ветви власти. Этот «признак-принцип» содержится в действующей Конституции Российской Федерации и свидетельствует о том, что в нашем государстве никакой другой орган или общественная организация не производят разбирательства судебных дел на основе осуществления правосудия.

Второй признак характеризует процессуальную сторону правосудия, предполагающую, что суд в особом порядке осуществляет функцию государства по разрешению конфликтных ситуаций с целью восстановления нарушенной законности, охраны прав, свобод и законных интересов граждан, организаций и государства в целом.

Первоначально содержание данной функции государства ограничивалось исключительно гражданским и уголовным процессами, причем данная позиция (с уточнением в отношении арбитражного процесса) высказывается и в современных научных и учебных изданиях[27].

Подход к этому вопросу стал кардинально меняться еще в советский период, когда после включения в Конституцию СССР статьи 58 [21]о судебном порядке обжалования неправомерных действий должностных лиц, а затем принятия законов, определяющих такой порядок, принцип установления судебной подведомственности таких споров существенно изменился. Если ранее весьма решительно отрицалась возможность «слияния» правосудия и административной юрисдикции, то в последние годы в научной литературе обосновывается наличие отдельного, административного направления в отправлении правосудия, а структура судебных органов претерпела соответствующие изменения, обусловленные необходимостью рассмотрения дел, вытекающих из публичных правоотношений.

Второй стороной данной проблемы стало возникновение в начале 90-х гг. прошлого века конституционных (уставных) и арбитражных судов, а, следовательно, конституционного и арбитражного процесса. Включение деятельности арбитражных судов по рассмотрению и разрешению дел, составляющих их подведомственность, в систему правосудия произошло практически безболезненно и серьезной научной дискуссии не вызвало. Как только арбитражные суды вошли в состав судебной системы Российской Федерации (до этого государственный арбитраж судом не считался[22]) вопрос о том, отправляют ли они правосудие или нет, отпал сам собой.

Третий признак правосудия характеризует его материальную сторону, предполагающую в первую очередь подзаконность судебной деятельности, которая и составляет отличительную черту правосудия. Правосудие обеспечивается независимостью суда и его подчинением Конституции и закону при отправлении правосудия, недопустимостью вмешательства в осуществление правосудия, неприкосновенностью и несменяемостью судей, гарантируемых на конституционном уровне (ст. ст. 120 - 127 Конституции РФ). При обнаружении несоответствия закону правового акта, подлежащего применению в конкретном деле, суд руководствуется пунктом 2 ст. 120 Конституции Российской Федерации. Основная задача суда при отправлении правосудия состоит в применении закона к конкретным обстоятельствам дела. Суд делает вывод в гражданском деле о наличии или об отсутствии у заинтересованных лиц субъективных прав и обязанностей, а в уголовном деле - о преступном характере деяний правонарушителя и об ответственности за них. Решение или приговор являются незаконными и подлежат отмене, если суд применил закон, не подлежащий применению, или применил ненадлежащий закон, или неверно истолковал закон, ввиду чего выводы суда оказались противоречащими его точному смыслу. Подзаконность судебной деятельности, не допускающая произвольного судейского усмотрения, и разрешение конкретного дела по соображениям целесообразности составляют принципиальную черту правосудия. Так, еще И.А. Покровский высказывал мнение о недопустимости неограниченного судейского усмотрения, которое неизбежно повлечет негативные последствия в сфере гражданского оборота, выражающиеся в «судебной опеке» его участников [25].

Статья 46 Конституции России закрепляет право каждого на судебную защиту прав и свобод. В суд могут быть обжалованы любые решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц. В случае исчерпания всех имеющихся внутригосударственных средств правовой защиты у каждого есть право обратиться в наднациональные органы по защите прав и свобод человека в соответствии с международными договорами Российской Федерации. Также в Гражданском процессуальном кодексе, в Арбитражном процессуальном кодексе закреплено, что разбирательство дел во всех судах открытое, за исключением дел, содержащих сведения, составляющие государственную тайну, тайну усыновления (удочерения) ребенка, государственную тайну, а также по другим делам, если это предусмотрено федеральным законом. Однако на практике этот принцип судебного разбирательства трудноисполним - приставы пускают в суд только по повестке. Ни о каком участии в судебном заседании без предварительного согласия судьи и участников процесса речь не идет.

Определение содержания конституционного права на судебную защиту имеет большое методологическое значение как для науки конституционного права, так и для других отраслевых наук. Это объясняется тем, что от его интерпретации в конституционном праве как общей части национального права во многом зависит решение практических вопросов правотворчества и правоприменения. К вопросам права на судебную защиту обращались представители разных отраслей права. При анализе подходов к рассмотрению конституционного  права на судебную защиту, его содержания, предложенных в науке  конституционного права, можно отметить тот факт, что чаще всего за основу берется гражданское и гражданско-процессуальное понимание судебной защиты прав, свобод и законных интересов.

О.Я. Беляевская [26] трактует конституционное право человека и гражданина на судебную защиту как основное, неотчуждаемое и не подлежащее ограничению ни при каких обстоятельствах субъективное конституционное право-гарантию, заключающееся в совокупности возможностей защищать подвергшиеся посягательству охраняемые законом объекты посредством эффективного и справедливого правосудия. Далее О.Я. Беляевская выделяет основные правомочия, входящие в содержание исследуемого конституционного права: право на свободный доступ к суду; право на рассмотрение (разрешение) дела судом по существу и вынесение итогового решения; право на обжалование не вступивших в законную силу судебных решений; право на надлежащее исполнение судебного решения. Представляется, что ситуация, сложившаяся в науке конституционного права (понимание конституционного права на судебную защиту только как права на обращение в суд для разрешения спорного правоотношения и права обжаловать неправомерные действия органов власти), обусловлена тем, что закрепление конституционного права на судебную защиту как права на защиту человеком своих прав и свобод от любого посягательства посредством суда было установлено относительно недавно, а все значительные труды по анализу судебной защиты относятся к советскому периоду, когда предмет судебной защиты имел несколько иное содержание.

Следует отметить, что бывают случаи предоставления защиты без обращения заинтересованного лица. При этом не имеются в виду обращения органов государственной власти и местного самоуправления, организаций и граждан в защиту других лиц в порядке, установленном ст. ст. 45 - 46 ГПК РФ, так как в данном случае перечисленные субъекты выступают на стороне истца. Подразумевается судебная защита, которая предоставляется в силу закона, путем проверки законности и обоснованности мер пресечения и проведения следственных действий, ограничивающих конституционные права и свободы. Речь идет прежде всего о судебных решениях, разрешающих проведение следственных действий, ограничивающих конституционные права, предусмотренные в том числе ч. 2 ст. 22, ч. 2 ст. 23,ст. 25, ч. 3 ст. 35 Конституции России.Одни ученые (например, Н.В. Костерина [26], В.А. Лазарева [27]) относят такие решения к судебному контролю. Другие считают судебным контролем только судебное обжалование незаконных и (или) необоснованных решений органов власти и предлагают свое видение сущности таких судебных решений. Так, Э.А. Адильшаев выделяет судебное санкционирование в отдельный институт, являющийся межотраслевым и состоящий не только из норм уголовно-процессуального права, но и из конституционно-правовых норм, а также норм, закрепленных в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности»[28], Законе РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»[29] и гл. 35 ГПК РФ («Принудительная госпитализация гражданина в психиатрический стационар и принудительное психиатрическое освидетельствование»). Более того, деятельность суда по санкционированию действий органов уголовного преследования носит сложный и многоаспектный характер, что обусловлено многообразием прав, свобод и законных интересов, обеспечиваемых судебной защитой [31].

Рассматривая конституционное право на судебную защиту, в том числе в уголовно-правовой сфере, невольно сталкиваемся с продолжающейся дискуссией о содержании понятия правосудия, о возможности реализации судебной власти в иных формах и о статусе судебных актов, не содержащих итогового вывода о виновности или невиновности лица. Не анализируя мнения по этому вопросу, отметим, что данная дискуссия имеет значение для решения вопроса о том, только ли в форме отправления правосудия возможна защита прав и свобод судом. Необходимо согласиться с В.А. Лазаревой в том, что, «реализуясь во всех видах судебной деятельности, судебная защита является фактором, сближающим судебный контроль и правосудие». Таким образом, следует заключить, что конституционное право на судебную защиту прав и свобод реализуется не только при осуществлении правосудия, но и в иных формах судебной деятельности: судебном контроле и судебном санкционировании.

Приведенная позиция о содержании конституционного права на судебную защиту подтверждается решениями Конституционного Суда Российской Федерации, который при исследовании уголовно-правовой сферы высказывался о судебном контроле, используя категорию конституционного права на судебную защиту, что позволяет сделать вывод о том, что в практике Конституционного Суда Российской Федерации также прослеживается тенденция к широкому пониманию конституционного права на судебную защиту: как права, включающего в том числе право на надлежащее осуществление судебного контроля при ограничении конституционных прав и свобод человека и гражданина.

Так, в Определении от 18 января 2005 г. № 26-О [32] отмечалось, что, хотя ч. 5 ст. 108 УПК РФ предусматривает в случае объявления обвиняемого в международный розыск принятие судебного решения об избрании в отношении его меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие обвиняемого и его защитника (С.Ю. Коновалов был объявлен в международный розыск), а ст. 210 УПК РФ не устанавливает обязанности дознавателя, следователя, прокурора и суда уведомить обвиняемого и его защитника о вынесении подобного постановления и не предусматривает вынесения специального процессуального решения по этому поводу, право на судебную защиту, гарантируемое ч. 1 ст. 46 Конституции России каждому, не допускает возможности ограничения при этом других прав участника судопроизводства, в частности права на получение помощи защитника при рассмотрении судом вопросов относительно обвиняемого.

Также интересны выводы, сделанные Конституционным Судом России в Определении от 16 декабря 2008 г. № 1076-О-П [33]. В данном деле Суд пришел к выводу, что предоставление лицу возможности участвовать в судебном заседании по санкционированию проведенного обыска в жилище обусловливается, в частности, самим характером осуществляемого судебного контроля, предполагающего проверку соблюдения следователем требований закона не только в части оснований для производства обыска, но и в части порядка его проведения. Кроме того, Суд подчеркнул, что указанный подход к установлению пределов судебного контроля с участием заинтересованного лица за действиями органов уголовного преследования согласуется с прецедентной практикой применения Европейским судом по правам человека п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод [34], гарантирующего каждому право на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом.

Таким образом, в этом деле суд при рассмотрении вопросов судебного контроля за законностью и обоснованностью ограничения права на неприкосновенность жилища использовал практику ЕСПЧ по ст. 6 Конвенции, которая посвящена праву на справедливое судебное разбирательство, что указывает на единую суть судебной защиты, воплощенную в разных формах судебной деятельности.В Постановлении от 9 июня 2011 г. № 12-П [35]также были сделаны выводы о содержании конституционного права на судебную защиту. В указанном решении Суд назвал решения органов судебной власти, которые принимаются в рамках судебного контроля за деятельностью органов исполнительной власти, связанной с возможными ограничениями прав и свобод человека, относящимися к сфере правосудия. Кроме того, было отмечено, что в силу ч. 1 ст. 46 Конституции России суд как орган правосудия призван обеспечить справедливую процедуру принятия решения, в том числе относительно проведения оперативно-розыскных мероприятий. Следовательно, «судебные решения, на основании которых допускается ограничение прав, гарантируемых статьями 23 и 25 Конституции России, должны приниматься - по смыслу часть 1 статьи 47 во взаимосвязи со частями 1 и 2 статьи 46 и частями 1 и 2 статьи 118 - с соблюдением правил установленной законом подсудности дел, а ее изменение возможно только в судебной процедуре и только при наличии указанных в законе оснований (обстоятельств), препятствующих рассмотрению дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом».

Таким образом, необходимо согласиться с позицией судьи Конституционного  Суда России Н.С. Бондаря, высказанной в Особом мнении к Определению от 1 ноября 2007 г. № 948-О-О[36], что современная юридическая практика России и зарубежных стран неуклонно движется по пути передачи мер принуждения, существенно ограничивающих права и свободы граждан, в исключительную компетенцию суда.

В условиях построения демократического и правового государства необходимо и дальше развивать новый подход к пониманию содержания конституционного права на судебную защиту с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации в отношении указанного права и изменившегося предмета судебной защиты.Можно сформулировать следующее определение конституционного права на правосудие, раскрывающее его содержание: конституционное право на правосудие представляет собой гарантированную Конституцией России и обеспеченную государством универсальную возможность каждого восстановить свои нарушенные или оспариваемые права и свободы путем обращения в суд в целях вынесения и исполнения судебного решения, а также предотвратить необоснованное и незаконное ограничение конституционных прав и свобод в законодательно закрепленной процедуре судебного разбирательства, которая характеризуется отсутствием инициативы защищаемого субъекта.

Признание актуальности и особой значимости защиты судом прав, свобод и законных интересов не умаляет роли иных организаций и учреждений, как государственных, так и негосударственных, в данной защите. В то же время перечень субъектов защиты, будучи достаточно широким, имеет определенные границы. Связано это прежде всего с тем, что защита предполагает конкретный результат: восстановление участника правоотношений в прежних правах, возмещение понесенных потерь, убытков, пресечение неправомерных либо нецелесообразных, не в полной мере адекватных (сказанное коррелирует с защитой законных интересов) действий, устранение угрозы нарушения прав, свобод и законных интересов и т.д.

Беспочвенным выглядело бы утверждение, что охрана не имеет столь же конкретизированных целей, либо они играют второстепенную роль в механизме правового регулирования. Охрана и защита дополняют и обусловливают друг друга. Однако если охрана предполагает лишь общий обеспечительный режим существования дозволений, то защита оперирует специально-юридическим инструментарием, закрепленным в соответствующих нормах, изменяющим характер правоотношения либо вовсе прекращающим его.

В связи с этим справедливо высказывание Т.И. Илларионовой о том, что защита «представлена в форме специальных мер (их совокупности), направленных на пресечение конкретных нарушений, восстановление (компенсацию) нарушенных интересов или обеспечение условий их удовлетворения в иных формах». Д.Н. Кархалев подчеркивает, что «целью мер защиты является восстановление правового положения (права) лица в объеме, существующем до нарушения».

Соглашаясь с приведенными позициями, признаем очевидность постулата о том, что нарушенный конкретными действиями интерес стимулирует реализацию управомоченным лицом мер к защите этого интереса.

Изложенное позволяет нам заключить, что защита, предполагая воздействие на правоотношения специализированным инструментарием, обладающим возможностью принуждения, изменения особенностей развития последнего, опирается на строго определенную компетенцию, полномочия соответствующего органа, организации либо иного субъекта.