Политика советского государства в отношении Русской Православной церкви во второй половине 1960-х – первой половине 1980-х гг. (по материалам Пензенской области)

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Политика советского государства в отношении Русской Православной церкви во второй половине 1960-х - первой половине 1980-х гг. (по материалам Пензенской области)

Королёв А.А.,

Королёва Л.А.

В статье рассматриваются основные направления советской государственно-конфессиональной политики в отношении РПЦ (выполнение законодательства о культах, атеистическая работа, прекращение паломничества, регламентация финансовой деятельности общин и т.д.) во второй половине 1960-х - первой половине 1980-х гг. на региональном уровне - в Пензенском регионе.

Ключевые слова: онфессиональная политика, Пензенская область, православие, СССР.

атеистическая работа конфессиональная политика церковь

Несмотря на многократные заявления, что социализм - это общество, в котором господствует научно-материалистическое мировоззрение, роль религии в жизни советских людей продолжала оставаться весьма значимой. Советское государство и правящая партия, представлявшие собой единое целое, симбиоз на тот момент, стремились контролировать данную тенденцию. Государство по сути своей продолжало проводить прежнюю репрессивную антицерковную политику. Обком КПСС Пензенской области постоянно нацеливал партийные, советские, профсоюзные, комсомольские организации, идеологические учреждения, хозяйственных руководителей на то, чтобы их деятельность активно влияла на утверждение в сознании и поведении людей норм морального кодекса строителя коммунизма, в том числе и атеистического мировоззрения.

Однако осознание значимости политического контроля за деятельностью религиозных формирований не только в теоретическом направлении, но и прикладном, появилось у органов власти Пензенской области не сразу. Вплоть до начала 1950-х гг. уполномоченный Совета по делам религиозных культов по Пензенской области Горбачев С.С. испытывал проблемы в общении с работниками облисполкома и райисполкомов, которые расценивали его работу как «ненужную и даже вредную», «не оказывали какой-либо помощи в деле проведения в жизнь стоящих перед ним задач, игнорировали его требования, систематически задерживали исполнение деловых бумаг, нарушали его правовые и материальные права» [2, д. 1, л. 122].

Уполномоченный Совета по делам религий по Пензенской области Попов С.С. проводил работу по осуществлению контроля за соблюдением законов о культах. Причем, практика складывалась из двух направлений: «чтобы не только не допускать незаконной деятельности церковников, но и исключить возможные случаи неправомерных действий в отношении религиозных общин, духовенства и верующих со стороны отдельных должностных лиц местных организаций и тем самым обеспечить предоставленное законом гражданам право на свободное отправление религиозных обрядов» [1, д. 4171, л. 8-12].

11 сентября 1961 г. состоялось специальное областное совещание ответственных лиц райисполкомов, на котором рассматривался вопрос «О мерах по усилению контроля за выполнением законодательства о культах». 19 октября 1961 г. данный вопрос обсуждался на областном совещании работников сельских и поселковых Советов. Вопросу улучшения антирелигиозной работы и усиления контроля за выполнением законодательства о культах были посвящены совещания секретарей РК и ГК КПСС 28 марта, 29 июня и 16 сентября 1961 г.; совещание секретарей парткомов и бюро парторганизаций Пензы 22 мая 1961 г.; совещание руководителей агитколлективов, заведующих отделами пропаганды и агитации, зав. парткомами РК и ГК КПСС 9 декабря 1961 г.; областное совещание пропагандистов-атеистов 12 декабря 1961 г. [2, д. 37, л. 110].

16 марта 1961 г. Совет Министров СССР принял закрытое постановление «Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах». При районных, поселковых, сельских местных органов власти создавались специальные комиссии содействия по наблюдению за выполнением законодательства о культах. Комиссии обладали достаточно большими полномочиями даже для вмешательства во внутрицерковную жизнь.

31 марта 1961 г. бюро обкома КПСС обсудило вопрос «О мерах улучшения антирелигиозной работы среди трудящихся области», в результате чего при райгорисполкомах были образованы комиссии содействия выполнению законодательства о культах. При всех районных 28 исполкомах области функционировали комиссии содействия выполнению законов о культах. С учетом письма Совета по делам РПЦ при Совете Министров № 1729 от 14 июля 1965 г. «Об активизации работы комиссии содействия контролю за соблюдением законодательства о культах» было утверждено исполкомом 7 апреля 1967 г. «Положение о работе комиссий содействия контролю за выполнением законодательства о культах». В состав данных комиссий входил 201 активист, в числе которых были депутаты местных Советов, работники административных и финансовых органов, народного образования, культуры и т.п. Все комиссии в обязательном порядке снабжались необходимыми законодательными документами; ежегодно проводились областные семинары председателей комиссий [1, д. 4617, л. 110; 2, д. 41, л. 42].

В 1964 г. (7 сентября) в Пензе было проведено областное совещание председателей районных и городских комиссий по контролю за выполнением законодательства о культах, с участием ответственных работников обкомов КПСС, облисполкомов, областных отделов и управлений, а также управления охраны общественного порядка, областной прокуратуры и других заинтересованных областных организаций. Руководил совещанием заместитель председателя сельского облисполкома Власов А.Н. На совещании был заслушан доклад Попова С.С. «Строго соблюдать законность при осуществлении контроля за деятельностью религиозных объединений». 26 апреля 1965 г. было проведено очередное совещание председателей районных и городских комиссий по контролю за выполнением законов о культах. Руководителем совещания также был заместитель председателя сельского облисполкома Власов А.Н. [2, д. 41, л. 42, 64].

Совещание-семинар председателей районных и городских комиссий содействия контролю за соблюдением законов о культах было проведено 20 мая 1968 г. На совещании помимо доклада уполномоченного Совета «О некоторых вопросах законодательства о культах и мерах улучшения контроля за его исполнением» были заслушаны доклады о работе председателей комиссий содействия Пензенского горисполкома Сауткина Н.А., Кузнецкого горисполкома Дударева В.П., Сердобского горисполкома Осипова Н.М., Белинского райисполкома Троицкого С.И., Нижнеломовского райисполкома Ломакиной З.М., Мокшанского райисполкома Мордвинцевой З.Ф., Пензенского райисполкома Школьниковой Н.М. Безусловно, несмотря на формализованность и официоз данные мероприятия имели большое значение и в теоретическом, и в практическом плане. 28 марта 1970 г. было проведено очередное совещание-семинар председателей районных и городских комиссий содействия выполнению законов о культах [1, д. 4681, л. 53; 2, д. 41, л. 42].

Наиболее передовой считалась комиссия содействия при Мокшанском райисполкоме под руководством секретаря райисполкома Мордвинцевой З.Ф. В комиссию входило 9 человек: работники районных отделов культуры, финансов, 4 работника сельских Советов, пропагандист РК КПСС и представитель профорганизации. Сама Мордвинцева З.Ф. имела среднее юридическое образование. В результате деятельности комиссии на территории района практически полностью была прекращена деятельность незарегистрированных православных групп в селах Долгоруково, Знаменке, Михайловке, Плесе [1, д. 4617, л. 111]. В отчетах уполномоченного позитивно отмечалась и работа комиссии Земетчинского райисполкома во главе с секретарем Колобановой И.А. Комиссия установила строжайший контроль за тем, чтобы обряды крещения детей совершались только с согласия обоих родителей [2, д. 45, л. 95].

Весьма серьезные претензии предъявлял к работе комиссии по контролю за выполнением законов о культах Пензенского горисполкома. По мнению Попова С.С., у комиссии имелось лишь поверхностное представление о состоянии религиозности в области: «За три года работы комиссии не было ни одного случая выявления нарушения законов о культах церковниками Пензы, и не потому, что этих нарушений не было, а потому, что эти нарушения не выявлялись. Комиссия не разобралась еще в составе церковного актива, не глубоко изучает состав верующих, принимающих участие в молениях и совершавших религиозные обряды, совершенно не изучается проповедническая деятельность церковников, вербовочная работа баптистов и другие методы церковников, направленных на укрепление религиозных предрассудков среди населения» [1, д. 4714, л. 53].

Уполномоченный регулярно докладывал председателю Совета по делам религий при Совете Министров СССР Куроедову В.А. об отсутствии инцидентов на территории Пензенской области. В связи с Постановлением Совета Министров РСФСР от 24 июля 1968 г. «Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах» областной исполком своим решением № 486 от 22 августа 1968 г. «обязал райгорисполкомы усилить контроль за соблюдением законности в религиозных вопросах, тщательно разобраться с каждой действующей незарегистрированной религиозной группой верующих, принять меры либо по прекращению ее незаконной деятельности, а если это сделать не удается, то представить свои предложения относительно официальной регистрации таких религиозных групп» [1, д. 4714, л. 53]. Кроме того, облисполком своим письмом № 138 от 18 октября 1968 г. установил для райгорисполкомов единую форму сведений, которые они должны предоставить в облисполком на каждое фактически действовавшее религиозное общество или группу верующих.

Тем не менее, время от времени «перегибы» случались. Без достаточных оснований в 1963 г. было прекращено богослужение в Параскевинской церкви в Кузнецке, в результате чего возник затянувшийся конфликт с верующими. В некоторых районах около церквей выставлялись пикеты из комсомольцев, которые не пропускали в церкви детей. Имелись факты неправильного вмешательства некоторых местных организаций в вопросы приема и увольнения религиозных служащих, в установлении им должностных окладов, определении конкретных часов для совершения богослужений, фиксировании продажных цен на свечи, просфоры и т.д.

В отчетном докладе Совету по делам РПЦ при Совете Министров СССР уполномоченным Совета по Пензенской области Попова С.С. (1966 г.) было озвучено указание облисполкома, отменявшее незаконное распоряжение председателя Вадинского сельсовета Бедно-Демьяновского района Феофанова, «который запретил крестить детей в церкви, если родители ребенка не побывали в сельсовете и с ними не проведена беседа с целью убедить их отказаться от совершения этого обряда». Земетчинскому райисполкому было запрещено выставлять комсомольские пикеты около действовавших церквей с целью недопущения туда детей [2, д. 49, л. 7].

31 января 1968 г. облисполком специальным письмом разъяснил неправомочность действий работников горисполкома Кузнецка Кулагина и Ушакова, которые, приходя в церковь для выяснения личностей верующих, мешали гражданам совершать обряды, ведя с ними антирелигиозные беседы, достаточно радикального характера [1, д. 4681, л. 57].

В 1975 г. разразился крупный скандал по поводу изъятия церковной утвари из недействующей церкви в с. Лопатине Городищенского района. Летом предыдущего года научный сотрудник Пензенского краеведческого музея Полесских М.Р., художник Пензин В.П. в присутствии секретаря Лопатинского Совета Силантьевой В.Н. изъяли резные царские ворота, церковный бронзовый колокол, икону деревянную, детали резьбы иконостаса, части плащаницы с вышивкой из храма без согласования с уполномоченным Совета и разрешения Пензенского облисполкома. Приказом заместителя начальника управления культуры по Пензенской области Трушина В. было обращено внимание директора Пензенского краеведческого музея Сергеева А.В. на незаконные действия и недопустимость таковых впредь, а также необходимость согласования с уполномоченным Совета при комплектовании фондов музея церковной утварью [1, д. 4714, л. 59].

Поскольку с 1962 г. власти установили контроль за венчаниями, крещениями и отпеваниями, все участники в обязательном порядке регистрировались в специальных журналах, и затем информация поступала «по инстанциям» с дальнейшими последствиями. Ситуация для уполномоченного по Пензенской области осложнялась тем, что религиозные обряды совершались не только жителями области, но и приезжавшими специального для этого из других регионов. Уполномоченный докладывал в столицу, что в 1968 г. только жителями Николаевского и Павловского районов соседней Ульяновской области в церкви Кузнецка Пензенской области было совершено 51 венчание и 425 крещений детей. Из-за большого притока верующих из Ульяновской области в церкви Кузнецка во время молений создавались теснота и давка. В результате, верующие Кузнецка в течение нескольких лет ходатайствовали об открытии второй церкви в городе. Но и данная картина была далеко не полной, поскольку за 1967 год 50,2% всех венчавшихся и 38,8% всех граждан, совершивших обряды крещения детей в Пензенской области, выезжали для этого в церкви других районов и городов. Исходя из данного положения, «были приняты меры по налаживанию регулярного взаимного межрайоного и межобластного обмена сведениями о гражданах, совершающих упомянутые религиозные обряды. Такие сведения систематически высылаются уполномоченным Совета в Саратовскую, Ульяновскую, Тамбовскую области и в Мордовскую АССР» [1, д. 4681, л. 29; д. 4617, л. 94].

Еще одним из направлений деятельности уполномоченного было выявление и соответствующая работа с верующими, особенно с комсомольцами и коммунистами. В Информационном отчете председателю Совета по делам религий при Совете Министров СССР Куроедову В.А. уполномоченный по Пензенской области сообщал: «Хуже того среди граждан, совершивших религиозных обряды, иногда оказываются такие представители интеллигенции, которые в силу своих должностных обязанностей занимаются воспитанием населения, в их числе: учителя, культпросветработники, воспитатели детских садов, медицинские работники» [1, д. 4681, л. 32].

В 1965 г., используя материалы квитанционного учета, через районные и городские комиссии по делам культов уполномоченным были собраны сведения на 1200 родителей, совершивших обряды крещения своих детей. Из них 84% составляли молодые люди в возрасте до 35 лет, 4,2% - старше 40 лет; 63.2% с низшим образованием и 28% с неполным средним образованием; 49 членов ВЛКСМ и 20 членов КПСС. Из 6580 граждан, крестивших своих детей в 1968 г., 246 чел.к были представителями городской и сельской интеллигенции - инженерно-технические работники, специалисты сельского хозяйства, медработники, педагоги, воспитатели, студенты вузов и техникумов, учащиеся ПТУ, военнослужащие и работники милиции. Санкции, принятые в отношении «оступившихся» коммунистов, были довольно жесткими. Так, из 7 членов партии Белинской первичной организации КПСС, крестивших своих детей, 5 был объявлен выговор, 2 получили строгий выговор. Облисполкомы требовали информацию о прохождении религиозных праздников практически по всем параметрам: примерная численность участников, возрастной и социальный состав, полученные церквами денежные и натуральные доходы и пр. [1, д. 6064, л. 20; 44].

Несмотря на оптимистичные отчеты уполномоченного в столицу, на практике встречались и негативные моменты. В частности, только лишь за 1967 г. поступило 127 жалоб и заявлений от верующих, из них: 26 - об открытии молитвенных зданий, 3 - о неправомерных действиях местных организаций к религиозным общинам, 6 - о неправильных действиях и злоупотреблениях духовенства. Остальные заявления отражали взаимные обвинения верующих в злоупотреблениях и неправильных действиях церковных служащих, информацию о церковных склоках и т.д. 134 посетителя лично принял уполномоченный Совета по делам религий по Пензенской области Попов С.С. В 1968 г. жалоб и заявлений было уже 68, из них по поводу неправильных действий некоторых должностных лиц и верующих - 4; о вмешательстве духовенства в финансово-хозяйственные дела общин - 2; ходатайства о возобновлении функционирования новых церквей и назначении духовенства - 7; о злоупотреблениях духовенства - 8; о неправильных действиях и злоупотреблении церковных служащих - 22 и пр. Однако, с каждым годом количество жалоб, заявлений и просьб от верующих неуклонно сокращалось: в 1980 г. - 16, в 1981 г. - 15 [1, 4617, л. 56, 113; 2, д. 109, л. 4].

Основной поток составляли ходатайства об открытии церквей. Так, в 1968 г. свыше 20 писем из 127 содержали требования о возобновлении функционирования Параскевинской церкви в Кузнецке. В период с 1975 по 1981 гг. в вышестоящие органы поступили ходатайства об открытии церквей в с. Теплое Малосердобинского района, с. Кевдо-Мельситово Каменского района, с. Красная Дубрава Земетчинского района, с. Орловка Наровчатского района, Пензе. Однако тщательная проверка поступивших заявлений показала, что в большей степени они являлись инициативой весьма узкого круга людей, а подписи порой были просто сфабрикованы. Так, в списках требовавших открытия церкви в с. Красная Дубрава Земетчинского района были произвольно включены жители близлежащих 6 сел, в число которых попали члены КПСС, ВЛКСМ, депутаты местного Совета, активисты и даже дети, не достигшие совершеннолетия. Кроме того, списки содержали фамилии десятков семей, покинувших область 5-6 лет назад [2, д. 109, л. 12].

По мнению уполномоченного, наиболее щекотливыми являлись письма, связанные со злоупотреблениями духовенства: «Сложность в рассмотрении таких жалоб и заявлений заключается в том, что большинство из них отражает не объективные факты, а вымышленные обвинения из-за «грызни» разных группировок вокруг церковной кружки» [1, д. 4681, л. 57]. Например, в течение одного 1969 г. образованная по инициативе священника Ордина в церкви Сердобска группа верующих во главе с Хорьковым С.И. написала 13 коллективных заявлений в различные инстанции, требуя роспуска «двадцатки» и смены исполнительного органа и ревизионной комиссии церкви и обвиняя их в присвоении средств. В результате кропотливой работы уполномоченного выяснилось, что речь о самом обыкновенном «перераспределении власти» [1, д. 4681, л. 68]. Однако в целом светское и духовное руководство находили общий язык.

Исполком Пензенского облсовета принял решение № 473 от 6 октября 1972 г. по Записке уполномоченного Совета по делам религий при Совете Министров СССР по Пензенской области «О религиозности населения и состояния контроля за соблюдением законодательства о культах в Пензенской области», в котором определялись направления деятельности по атеистическому воспитанию для отделов народного образования, управления культуры, органов здравоохранения. Работниками управления культуры только за 1972 г. в домах культуры и клубах было прочитано 7524 лекции, на которых присутствовало около 570 тыс. чел. Наиболее активно работа проводилась органами культуры в Белинском, Камешкирском, Лопатинском, Нижнеломовском, Малосердобинском, Мокшанском, Шемышейском районах области [2, д. 77, л. 57].

Актуальным для пензенского уполномоченного продолжало оставаться направление работы уполномоченного, связанное с паломничеством к «святым местам». По рекомендации Совета по делам РПЦ еще с 1948-1949 гг. действовали указания патриарха, по которым духовенство не должно содействовать и лично участвовать в паломничестве. На территории Пензенской области находилось 17 «святых источников»: родник в Белинском районе (к середине 1960-х гг. стал использоваться для водоснабжения фермы); «молочный родник» в Земетчинском районе; родники в Каменском, Колышлейском, Малосердобинском, Пензенском районах; родники «Салалейка», «Серый ключ» (часовня была разобрана), «Норовка» (была построена водоразборная колонка), «Камень» (часовня была разобрана) Нижнеломовского района; родниковый колодец (колодец закрыли на замок), родник с. Большой Валяевки (стал использоваться для водоснабжения фермы), с. Солосцовки, могила с. Оленевки Пензенского района; родник на месте бывшего монастыря с. Липовки Сосновоборского района; родник с. Петровки Сердобского района (преобразован в колодец); родник «Семь ключей» Шемышейского района (место использовано под пасеку); родник Бедно-Демьяновского района. Самый знаменитый из них - родник «Семь ключей», что располагались в 4 км. от с. Русская Норка Шемышейского района. Паломничество совершалось, как правило, в день 9-й пятницы после Пасхи.

Уполномоченным, совместно с партийными и советскими органами была проведена серьезная работа, в результате чего, согласно его сообщению, «удалось полностью прекратить паломничество к 15 т.н. «святым местам» и ликвидировать массовость паломничества к остальным двум местам» к 1961-1962 гг. Но в 1962 г. (12 июня) облисполком был вынужден принять специальное указание о предотвращении паломничества, а председателям Белинского, Земетчинского, Колышлейского, Каменского, Мало-Сердобинского, Сердобского и Шемышейского райисполкомов было разослано служебное письмо № 95 за подписью председателя исполкома облсовета Христофорова Н.В. с требованием о принятии мер «предотвращения группового паломничества верующих к т.н. «святым местам». На родниках «Семь Ключей» Шемышейского района размещалась к тому времени колхозная пасека. В Мало-Сердобинском районе «место нахождения «святого родника» в течение уже трех лет используется под стойло для общественного скота». Данные обстоятельства породили «определенную успокоенность, и в ряде мест, начиная с лета 1972 г., снова начали появляться группы паломников»[2, д. 5, л. 49, 93; д. 37, л. 110, 131, 170].

В начале 1970-х гг. в связи с возобновлением паломничества верующих Попов С.С. предпринял различные действия в отношении «принятых мер по церковным каналам по прекращению паломничества к т.н. «святым местам» и продуктовых приношений в церкви» [2, д. 5, л. 49]. С управляющим Пензенской епархией епископом Мелхиседеком состоялась беседа уполномоченного Совета по делам религий Попова С.С., в ходе которой последним «были поставлены вопросы о необходимости принятия мер по церковным каналам». В соответствии с достигнутой договоренностью епископ Мелхиседек подготовил письма в епархии. «Контрольный» экземпляр был передан Попову С.С. Епископ Пензенский и Саранский Мелхиседек сообщал, что в природе святых источников нет. «Вода святая бывает лишь тогда, когда она освящается через молитву Церкви и через погружение священником животворящего Креста Христова» [1, д. 5218, л. 20]. Мелхиседек утверждал: «Суеверное хождение на источники якобы для исцеления является таким грехом, который приравнивается к идолопоклонству и стоит в противоречии с заповедью Божьей: «Не сотвори себе кумира…» … Почитание источников является бессмысленным и греховным» [1, д. 5218, л. 20]. 7 мая 1973 г. с Мелхиседеком вновь была проведена беседа о принятых мерах по церковным каналам по прекращению паломничества к т.н. «святым местам» и продуктовых приношений в церкви. Епископ Пензенский и Саранский Мелхиседек вновь разослал на места соответствующие письма: «Священникам рекомендую пастырски вразумлять своих прихожан и предостерегать от ненужных паломнических хождений на места, не имеющие ничего общего со святостью и не засвидетельствованные Церковью»; «Призываю всех священнослужителей постоянно разъяснять верующим нецелесообразность подобных неразумных приношений на панихиду целой горы хлеба и различных снедей. Пусть стоимость приношения будет опущена в церковную кружку, значение жертвы от этого не уменьшится, а приносящие и служащие в церкви избежат греха» [1, д. 3218, л. 22, 24]. Обком КПСС провел совещание 25 мая 1973 г. по вопросу «О прекращении паломничества к так называемым «святым местам», на котором присутствовали работники РК КПСС, представители управления культуры, облоно и других организаций. И с того времени вопрос о предотвращении паломничества к т.н. «святым местам» больше не являлся актуальным для светских властей.

Серьезное внимание уделял уполномоченный исследованию проповеднической деятельности духовенства: «Изучение проповедей духовенства в церквах Пензы, Кузнецка, в селах Малая Ижмора, Салтыково и др. показывает, что служители культа в своих проповедях разъясняли верующим религиозную сущность православных праздников, обрядов, пересказывали библейские легенды о жизни Христа и разного рода «святых» угодников, заканчивая их обычными трафаретными призывами к молящимся жить в мире, дружбе, любви, быть милосердными и помогать бедным. И только в отдельных случаях проповеди духовенства имели назидательный характер, чаще всего в нравственно-бытовых вопросах» [1, д. 4617, л. 100].

Некоторые священники, выступая перед верующими по тем или иным религиозным вопросам, пытались увязать библейские предания с современностью. Священник кафедрального собора Шовкун Н.П. (1967 г.) в своих проповедях, пересказывая евангельскую легенду «Об избиении детей царем Иродом», призывал женщин не делать аборты и воспитывать детей в духе послушания и любви к Богу: «Не убивайте своих детей чревоубийством. Ведь каждая мать освещается деторождением. Кто убивает своего дитя, тот делает преступление перед богом» [1, д. 4617, л. 100]. В другой своей проповеди он осуждал людское тщеславие: «Братья и сестры, не имейте гордости перед своими братьями и сестрами за добрые дела. Не ищите земной славы, живите скромно» [1, д. 4617, л. 100].

Священник Коротков И.А. (1967 г.), выступая с проповедью во время богослужения в церкви с. Малая Ижмора, призывал верующих «не сомневаться в истинах своей веры и верить в это свято», «так воспитывать своих детей, чтобы потом не было стыдно за это перед богом» [1, д. 4617, л. 100]. К смирению и покорности призывал в своих выступлениях священник Калмыков Д.М. (1968 г.) из церкви в с. Салтыково: «Терпеливо переносить все несчастья и невзгоды жизни, не роптать на бога, и за это вас бог вознаградит. Чем больше бед и несчастий вы испытаете на земле, тем краше ваша жизнь будет на небесах» [1, д. 4617, л. 101].

Религиозные мотивы в проповедях многих священников тесно переплетались с морально-нравственными сюжетами. Священник Фоминых К. из церкви Кузнецка (1968 г.) говорил: «Господи, помоги нам оставить прелюбодеяние и возлюбить целомудрие, перейти от объедения и пьянства к трезвому воздержанию. От воровства и обмана - к честному труду и милостыне. От зависти, ненависти и клеветы - к нестяжательству, миролюбию и к справедливой высоконравственной жизни» [1, д. 4681, л. 39]. Священник церкви с. Липовки Гацкевич И. во время религиозного праздника «Введение богородицы в храм» закончил свое повествование следующим образом: «В настоящее время часто приходится слышать нарекания родителей на грубое и безнравственное поведение их детей. Если хорошо подумать, то в этом виноваты мы сами. Воспитываем ли мы их в страхе божием? Если господь благословил нас детьми, то он возложил на нас и обязанность воспитывать их добрыми христианами в строгой благочестивой жизни, оберегая их от путей лукавых, ведущих в погибель» [1, д. 4681, л. 42].

Некоторые проповеди были весьма двусмысленны, на что обращал особое внимание уполномоченный Совета Попов С.С. Священник церкви с. Поим Дувалкин И. в конце богослужения, пересказывая верующим легенду о том, что икона богоматери в XII в. помогла новгородцам одержать победу над врагами, пытавшимися захватить Новгород, закончил проповедь так: «И мы, братья и сестры, ныне тоже находимся в таких же обстоятельствах, подобных новгородским. На нас тоже нападают враги. Страшно нападают, жестоко нападают на нас, грешных. Молитесь, братья и сестры. Днем и ночью молитесь со слезами … Может, божья матерь прольет каплю своей слезы о нас своему сыну, и мы будем спасены». Причем, не объяснялось, кого же подразумевают под «страшными и жестокими врагами» [1, д. 4681, л. 40].

Особо рьяно относился к своим проповедническим обязанностям священнослужитель Мокшанской церкви Лебедев Михаил. Он акцентировал внимание верующих на тесной взаимосвязи нравственных моментов проповеди с историческими событиями и случаями из современной жизни: «И в прошлом, и в настоящем мы нередко наталкиваемся на совершение людьми именно бескорыстных поступков, совершаемых, видимо, под воздействием евангельского учения. В Пензе до сих пор существуют четыре монументальных здания - трехэтажные огромные каменные дома. Первые два здания (ул. Красная и Куйбышева), построенные в середине XIX в. на средства богатой женщины М.М. Киселевой по ее завещанию должны использоваться под богадельни или дома для престарелых. В настоящее время в них размещаются больницы. Эти учреждения, имевшие и имеющие большое культурное и гуманное значение - суть бескорыстных актов добрых движений человеческого сердца, во имя заповедей Спасителя» [1, д. 5235, л. 54-55]. В другой своей проповеди он говорил: «В настоящее время люди стыдятся общественного мнения. Людям хочется быть похожими на всех, одеваться по моде, как все, и думать, как все. Люди стыдятся крестить детей, участвовать при погребении близких покойников, когда их заносят в Храм для отпевания, они предпочитают оставаться на улице, чтобы избежать стыда. Такое чувство, боязнь общественного мнения, недостойно человека, оно унижает его. Согласно Евангелия, мнение общества может быть ошибочным, как мнение общества «прелюбодейного и грешного» [1, д. 5235, л. 56].

В ГАПО имеются дела № 44, 74 и другие под названием «Проповеди православного духовенства церквей Пензенской области и их критических обзор». «Подавляющее большинство проповедей православного духовенства является пересказом в частичной собственной обработке легенд о церковных праздниках, заканчивающихся призывами верующих посещать церковь, совершать обряды и соблюдать нормы христианского поведения», - докладывал Уполномоченный Совета по делам религий по Пензенской области Попов С.С. [2, д. 125, л. 13]. Уполномоченный подчеркивал, что проповеди духовенства в определенной мере «тормозят процесс отмирания иллюзорных взглядов верующих на окружающий мир и понижают их активность в строительстве новой жизни» [2, д. 59, л. 59].

Особым направлением работы уполномоченного Совета по делам религий по Пензенской области Попова С.С. было осуществление контроля за финансовой деятельностью общин. По заявлению самого Попова С.С., с начала 1960-х гг. осуществлялись мероприятия по подрыву экономики церквей. Рост доходов религиозных объединений вызывало серьезную обеспокоенность у властей. Проверявший из центра Бончковский И. (1973 г.) указывал следующие причины данного явления: «сокращение сети религиозных объединений, часто при том же числе верующих, а отсюда - лучше учет и меньше людей, которые имеют доступ к кассе; активизация в ряде мест деятельности духовенства, призывающего верующих к максимальной поддержке церкви, а на это, как правило, редко обращается внимание на местах; урбанизация - переезд населения в крупные населенные пункты, места действующих церквей, где «есть куда заплатить»; постоянное улучшение сообщений между населенными пунктами; и, наконец, рост материального благосостояния и улучшение условий жизни населения: во-первых, можно «больше дать», и, во-вторых, «за большее возблагодарить господа» [2, д. 28, л. 175-176]. Конечно же, соображения проверявшего далеко не бесспорны, однако определенная доля здравого смысла в них присутствует.

В конце 1961 г. был проведен по инициативе властей единовременный учет религиозных объединений, молитвенных зданий и имущества, находившегося в пользовании религиозных организаций. В ноябре - декабре 1961 г. в соответствии с постановлением Совета Министров № 263 от 16 марта 1961 г. и указаний Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР облисполком 15 сентября 1961 г. принял специальное решение «О проведении единовременного учета религиозных объединений, молитвенных зданий и имущества, находящегося в пользовании церковных органов». Во главе с заместителем председателя исполкома областного Совета депутатов трудящихся Христофоровым Н.В. была образована группа по проведению учета. В районах и городах области персональная ответственность за проведение учета возлагалась на заместителей председателей (секретарей) райгорисполкомов. С 1 ноября 1961 г. начался единовременный учет религиозных объединений, молитвенных зданий и имущества религиозных общин области [2, д. 28, л. 175-176].

Значительная часть машин, хозяйственных построек и жилых строений были изъяты из введения приходов и епархий. Вскоре все священнослужители были переведены на твердые оклады. Было серьезно сокращено число людей, работавших в церковной системе, на которых распространялось трудовое законодательство. С 1962 г. была введена новая система оплаты труда: батюшке устанавливался твердый оклад исполнительными органами религиозных обществ, сверх которого он не должен был никак вознаграждаться. Областные и краевые исполкомы получили право на закрытие молитвенных зданий. Облисполком своим указанием № 74/сл от 11 июня 1963 г. обязывал «райисполкомы категорически запретить сельсоветам и другим организациям выдавать справки или заверять какие-либо заявления граждан, связанные с совершением религиозных обрядов» [1, д. 4617, л. 99]. В продолжение, власти снизили в принудительном порядке продажные цены на просфоры и свечи. Под влиянием уполномоченного Совета общины вынесли решения о снижении продажных цен на свечи от 30% до 50% на различные сорта свечей, а также на 50% на просфоры.

В православных церквах широко практиковалась выдача платному обслуживающему персоналу помимо получаемого оклада всякого рода пособий - «наградных», «праздничных», «премиальных» и т.д. К середине 1960-х гг. данные незаконные выплаты в результате активных мероприятий со стороны светских властей были прекращены, за исключением ежегодных выплат пособий на лечение духовенству при фактическом уходе служителя культа в отпуск и предоставлении медицинской справки о необходимости лечения [1, д. 4617, л. 99].

Летом 1963 г. Совет Министров РСФСР издал распоряжение о переоценке страховой стоимости церковных зданий, что обусловило резкий рост взимаемых налогов. Министерство финансов выяснило, что многие священнослужители, переведенные на твердые оклады, получали вознаграждение от верующих.

Благотворительность церковных организаций была запрещена, поскольку она не имела прямого отношения к удовлетворению религиозных потребностей. В соответствии с данной установкой в планах работы уполномоченного Совета по делам религиозных культов по Пензенской области в качестве основных задач обозначалось: «Принять меры, направленные на пресечение … незаконных действий религиозных объединений и служителей культов: а) принудительное взыскание сборов и обложений в пользу религиозных организаций, установление обязательных сумм приношений, выделение специальных людей, проводящих сбор «пожертвований» по домам и квартирам верующих и т.д.; б) самовольное проведение сборов добровольных пожертвований верующих на строительство и покупку молитвенных зданий, а также на цели, не имеющие отношения к удовлетворению религиозных потребностей; в) благотворительность…» [2, д. 5, л. 59].

Кроме того, со стороны уполномоченного принимались активные меры по направлению церковных средств на общественно-полезные нужды - в «Фонд мира» и «Фонд охраны памятников». Идеологическим обоснованием для сотрудничества обеих сторон в плане направления средств в «Фонд мира» являлось утверждение самих же церковников, что конфессии являются миротворческими и объединяются во имя мира. По мнению Попова С.С., «поступление … денежных средств в «Фонд мира» помимо экономической выгоды для государства имело немаловажное и политическое значение, так как в другом случае эти средства могли бы быть использованы на укрепление религиозных организаций» [2, д. 66, л. 122]. До 1961 г. взносы религиозных объединений были эпизодичными и незначительными. Лишь с проведением разъяснительной работы самим уполномоченным среди церковного актива, управляющего Пензенской епархией Феодосия и епископа Поликарпа, местных советских органов, комиссий содействия выполнению законов о культах поступления в «Фонд мира» стали принимать регулярный и систематический характер. Облисполком своим письмом № 105 от 12 августа 1969 г. рекомендовал райгорисполкомам улучшать разъяснительную работу в религиозных общинах с целью увеличения их взносов в Фонд, и особо подчеркивалось, при условии строгого соблюдения принципа добровольности. С 1961 по 1969 гг. религиозные общины Пензенской области внесли в «Фонд мира» 1665266 руб. [2, д. 66, л. 124].

Уполномоченный Совета по Пензенской области Попов С.С. считал, что данная «положительная и совершенно добровольная инициатива» религиозных общин должна была находить у светских властей всяческую поддержку. Однако в некоторых случаях местные советские органы не проявляли интереса к этому вопросу. Только этим Попов С.С. объясняет тот факт, что некоторые религиозные общества, несмотря на имевшиеся материальные возможности, перечисляли в «Фонд мира» ничтожные суммы. Так, церковь в с. Тешнярь Сосновоборского района в 1968 г. при доходе в 19,0 тыс. руб. в Фонд внесла лишь 600 руб. - 3,2% ее годового дохода. Гораздо меньше своих возможностей вносили деньги в «Фонд мира» церкви в Сердобске, с. Головинская Варежка Каменского района, с. Хованщино Бековского района, с. Липовка Башмаковского района, молитвенный дом с. Большой Мичкасс Нижне-Ломовского района и т.д. [2, д. 66, л. 124].

В свою очередь, зам.председателя исполкома облсовета Власов А.Н. обращал внимание, что «вся эта работа … должна проводиться с определенным тактом, без применения каких-либо мер принуждения. Нельзя также допускать, чтобы религиозные общества использовали такие взносы в качестве предлога для проведения каких-либо дополнительных сборов средств среди верующих» [2, д. 66, л. 120].

С начала 1970-х гг. серьезное внимание уполномоченный уделял поступлениям церковных взносов в «Фонд восстановления памятников истории и культуры». По мнению Попова С.С., «многие ценнейшие памятники истории и культуры нашей области до настоящего времени не взяты на учет и никем не охраняются, в них не проводится поддерживающий ремонт, в результате чего часть из них приходит в ветхость и разрушается…» [2, д. 70, л. 192]. В плачевном состоянии находились здания бывшего Сканова монастыря в Наровчатском районе, деревянная церковь XVIII в. в с. Комаровке Кузнецкого района, усадьба в Пензе на ул. Куйбышева и др. Безусловно, в данном направлении должны были объединить усилия областное общество по охране памятников истории и культуры (директор Шкодырев П.И.), областной краеведческий музей (директор Сергеев А.В.), областная картинная галерея (директор Молчанов Б.Н.) и другие учреждения культуры и народного образования. Попов С.С., считал, что, «даже не прибегая к существенному сокращению взносов церквей в «Фонд мира», можно было бы обеспечить ежегодно внесение религиозными организациями в «Фонд восстановления памятников истории и культуры» около 200 тыс. руб. денег». В результате проведенной соответствующей работы с исполнительными органами православных церквей в течение 1971 г. они перечислили на счет областного отделения охраны памятников 90850 руб. [2, д. 70, л. 192, 194].

Иногда самые обычные моменты в деловых отношениях между светскими и церковными организациями воспринимались одиозно, и как следствие делались соответствующие выводы. Так, в 1966 г. сельский магазин с. Кривозерье Пензенского района отпустил Митрофаниевской церкви Пензы одну тонну кровельного железа, которое предназначалось для встречной продажи населению, которое продавало государству сельскохозяйственную продукцию. По требованию уполномоченного Совета по Пензенской области кровельное железо было возвращено церковью обратно в магазин. Начальник специализированного РСУ областного управления бытового обслуживания Мацебуро И.Е. был снят с должности за «проведение ремонта действовавшей церкви без соответствующего на это разрешения, что повлекло использование не по назначению рабочей силы и строительных материалов, за проявленную в этом деле политическую незрелость» [2, д. 49, л. 255-256]. «Вина» Мацебуро И.Е. заключалась в том, что без уведомления облисполкома и горисполкома РСУ провело ремонтно-строительные работы в Митрофаниевской церкви Пензы, объемом 13,2 тыс. руб. [2, д. 49, л. 258].

Государственные органы также пытались иной раз «поживиться» за счет церквей. Во второй половине 1960-х гг., по мнению уполномоченного Совета по Пензенской области, участились случаи неправильного привлечения религиозных общин к различного рода работам по благоустройству населенных пунктов. Сердобский горисполком обязал церковь убирать городской сквер, а также заасфальтировать тротуарные дорожки в сквере. Церковь по поручению горисполкома перечислила «Дорстрою» 1500 руб. на эти цели. Однако, хотя деньги и дошли по назначению, работы произведены не были. Беднодемьяновский горисполком решил построить в городе памятник советским воинам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. Под это дело церковь внесла горисполкому 2100 руб., собранных с церковного актива. В результате от идеи возведения памятника отказались, но деньги не вернули. В Городищенском и Шемышейском районах мечеть и церковь участвовали в ограждении сельских кладбищ, что вовсе не вменялось им в обязанность. В Пензе 13 декабря 1967 г. в Кафедральный собор явился представитель ДЭУ горкомхоза Лядочкин и потребовал от церкви внесения денег на содержание дороги от центра города в район Западной Поляны. Данное «вымогательство» удалось предотвратить лишь при вмешательстве уполномоченного [2, д. 59, л. 142].

Облисполком принял специальное решение 31 декабря 1980 г. № 746 «О наведении порядка в учете и хранении имущества и культурных ценностей, находящихся в пользовании религиозных объединений». Было проведено особое совещание, образована специальная комиссия. В результате к середине 1980-х гг. в Пензенской области была полностью проведена работа по выявлению, оценке, паспортизации, учету и фотофиксации историко-художественных произведений, памятников литературы, искусства и других ценностей, находящихся в пользовании религиозных общин, сотрудниками Главного управления охраны, реставрации и использования памятников истории и культуры, Министерства культуры РСФСР. Были составлены описи, паспорта, фотоальбомы имевшихся в религиозных организациях и переданы в соответствующие инстанции. По поручению облисполкома УВД Пензенской области изучило возможность взятия на учет культовых зданий вневедомственной охраной; были выделены лимиты для подключения на пульт централизованного наблюдения 9-ти церковных зданий. Охранно-пожарную сигнализацию 5 церквей вывели на квартиры участковых инспекторов и других работников милиции, проживавших в селах нахождения зданий. Охранную сигнализацию остальных 13 церквей планировалось вывести к сторожевой охране, в дома церковных активистов или сторожам [2, д. 59, л. 148].

Существование религии при социализме, и это вынуждена признать и принять советская власть, - историческая неизбежность. Социалистическое государство, преследуя свои интересы, в первую очередь, секуляризацию общественного сознания, последовательно проводило свою политику в отношении религии все же в рамках, определенных конституционными нормами о правах и свободах личности, в том числе и права на свободу совести. Причем, во всех официальных документах и выступлениях политических лидеров проводилась мысль, что атеистическое воспитание, выдвинутое в качестве одной из программных целей коммунистической партии СССР, данному принципу свободы совести, ни в коей мере не противоречит. И это соответствовало действительности. Единственное, не акцентировалось внимание, что именно атеистическому воспитанию отдается приоритет при трактовке принципа свободы совести, и то, что в распоряжении «партийных, общественных организаций» имелось несколько больше возможностей для проведения данной политики, нежели чем у церковников.

В целом, «антирелигиозная» политика советского руководства, проводимая на местах через уполномоченных Совета по делам церквей, проводилась в следующих направлениях: политический, идеологический контроль, контроль за соблюдением религиозного законодательства; ослабление материальной базы религиозных организаций; информационная и разъяснительная работа; рассмотрение жалоб и заявлений граждан и т.д. Главным органом, решавшим эту задачу, являлся Совет по делам церквей, конечной целью которого провозглашалась ликвидация религии как формы мировоззрения.

Атеистическая работа отличалась масштабностью и системностью. Для формирования атеистического мировоззрения использовались самые различные формы: беседы с верующими, тематические лекции и вечера, специальные конференции и выставки и т.д. Власть стремилась максимально использовать в данном направлении возможности прессы, телевидения, радио, литературы, театра и т.п.

Однако существенным недостатком атеистического воспитания в советских условиях являлся отрыв его от практической жизни. Принципом антирелигиозной работы была не профилактика, а, главным образом, карательные, репрессивные действия. Явная формализованность, подмена количеством качества не способствовали увеличению эффективности данного направления работы государства.

Но, несмотря на огромные усилия со стороны Совета и партийного руководства в целом, православная религиозная практика продолжала существовать, принимая различные формы.

Литература

1.Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. 148. Оп. 1.

2.ГАПО. Ф. 2392. Оп. 1.

Bibliography

1.State Archive of Penza region (GAPO). F.148. Op. 1.

2.GAPO. F. 2392. Op. 1.

Размещено на Allbest.ru