Реальность виртуализации государственного управления

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Реальность виртуализации государственного управления

Банных Г.А.

В статье автор пытается проанализировать проникновение виртуальности в реальность государственного управления в контексте информационной эпохи, рассматривает отдельные аспекты виртуализации общества и сферы политики. В результате автор приходит к выводу о неизбежности виртуализации власти и управления, что, однако, должно быть подконтрольно обществу.

Ключевые слова: виртуализация, государственное управление, Интернет, информация.

виртуализация общественный контроль политическое управление

Конец XX - начало XXI веков - это время, которое можно охарактеризовать как время повсеместного увеличения применения информационных технологий, что сопровождается виртуализацией человеческой деятельности. Социальная реальность в последние десятилетия XX в. становится все более нестабильной и эфемерной, что подтверждается и возрастанием в жизни людей роли различного рода симулякров - образов реальности, замещающих саму реальность. В результате процесса потери однообразной идентичности общество приобретает черты, описание которых приводит нас к использованию понятия виртуальной реальности.

Эпоха информационного общества с унифицирующими технологиями, одномерными людьми и т.п. была предсказана еще такими исследователями, как Э. Тоффлер, Дж. К. Гэлбрейт, П. Друкер, Д. Белл и др. В настоящее время стала очень популярной идея виртуализации общества, жизни в виртуальном пространстве, виртуальной власти и ответственности.

В современной России компьютер с выходом в Интернет может позволить себе практически любой гражданин; в этом году успешно был реализован проект подключения средних школ к Интернету; вопросы президенту и его официальным лицам теперь проще задавать в онлайн-режиме; делать покупки, бронировать билеты и т.д. и т.п. Осталось задаться вопросом: где граница разумной виртуализации, за которой реальность полностью растворяется, уступая место своим изменчивым образам?

Современные процессы, характеризующие виртуализацию общества, столь стремительны, что с трудом поддаются прогнозированию. Эта проблема усугубляется тем, что научно-методологическая база исследования подобных процессов еще не сформирована в полной мере.

Первые попытки создания социологических моделей современности на базе понятия виртуальности были практически одновременно предприняты в А Бюлем, М. Паэтау, А. Крекером, М. Вэйнстейном, Д. Ивановым.

Можно выделить следующие «социально-философские аспекты электронной среды, к которым обращаются современные исследователи» [1, с. 9]:

· трансформация социальных институтов в условиях развития информационного общества;

· развитие онлайновых сообществ, их взаимодействие между собой и традиционными сообществами;

· влияние Интернета на изменение системы социальной коммуникации;

· трансформация современного образования, развитие дистанционного образования;

· проблема сохранения культурной идентичности;

· формирование «электронной экономики»;

· формирование «электронного правительства» и др.

В качестве универсальных свойств виртуальной реальности Д. Иванов выделяет три характеристики:

· нематериальность воздействия (изображаемое производит эффекты, характерные для вещественного);

· условность параметров (объекты искусственны и изменяемы);

· эфемерность (свобода входа/выхода обеспечивает возможность прерывания и возобновления существования) [2, с. 6.].

Виртуализация проникает во все проявления общественной жизни и производства, этику и информационные отношения, формирует новую форму ментального восприятия себя и окружающих. Существует два основных смысла понятия «виртуальное». Первый восходит к традиционному естествознанию, в котором смысл термина «виртуальное» раскрывается в противопоставлении бесконечно малых объектов стабильным большим объектам реальности. Второй смысл порожден практикой создания и использования компьютерных имитаций и раскрывается через противопоставление иллюзорности экранных объектов материальным объектам повседневности. Поэтому в качестве свойств виртуальной реальности можно выделить три характеристики: нематериальность, условность и свобода. Именно они создают нашу новую ментальность, где все нематериально, условно и свободно.

Виртуальное пространство «построено» из интеллектуального «материала». Телу как таковому в виртуальном пространстве нет места. Мозг человека или другого одушевленного существа, а также любые «вещи», созданные цивилизацией, могут использоваться или являться прототипами для построения виртуальных технологий, но в данном случае мы имеем дело уже не с телом как таковым, а со следами тела, оставленными им на воплотивших его в виртуальном пространстве «вещах». Подчиненность, а потом и бесполезность и бессмысленность тела относительно логики виртуального пространства превращаются для нас сегодня в проблему существования. Вопрос заключается в наличии возможностей и способов существования, преумножения и сохранения в виртуальном пространстве «смыслов» тела.

Виртуальная реальность предполагает взаимодействие человека не с вещами, а с симуляциями. В эту эпоху индивид погружается в виртуальную реальность симуляций и во все большей степени воспринимает мир как игровую среду, сознавая ее условность, управляемость ее параметров и возможность выхода из нее. Поэтому виртуализация - процесс замещения институционализированных практик симуляциями.

Сегодня о виртуализации применительно к обществу можно говорить потому, что общество может описываться нематериальностью социальных отношений, условностью политических и нравственных принципов и полной свободой выбора. Виртуализация - это любое замещение реальности ее образом и не обязательно с помощью компьютерной техники, но обязательно с применением характеристик и логики виртуальной реальности.

Логики нематериального, условного и свободного манипулирования образами. Виртуальной политикой можно назвать борьбу за власть и посредством агитации с помощью web-страниц или пресс-конференций в Интернете, и посредством рекламных нематериальных и условных акций в телестудии или на концертных площадках, оставляющих полную свободу их организаторам не следовать обещаниям.

Современные информационные технологии создают, по словам специалиста по массовым коммуникациям и культуролога К. Касториадиса, «в сознании зрителя виртуальное время спектакля, которое, во-первых, разорвано и может вовсе не коррелировать с реальным временем и, во-вторых, часто характеризуется “ампутацией смысла”» [3]. В современных западных исследованиях все чаще и чаще современная постинформационная эпоха характеризуется постмодернистской подачей информации с отрицанием существования, провозглашая «право виртуальности». Самое точное определение современности, где медиа, манипулируя образами, знаками, символами и стереотипами создают некую информацию, дал еще в 60-х годах ХХ века культуролог Ги Дебор, назвавший западное общество «обществом спектакля». Он писал, что «современность - это шоу-власть, состоящая из театральной рекламности политики и тотальной рекламности жизни» [4, с. 325].

Определение социальных феноменов с помощью понятия виртуальности возможно тогда, когда конкуренция образов - экранных, плакатных, иллюзорных - замещает конкуренцию социальных действий. Например, социальное содержание виртуализации - это имитация общественного строя, реформ, нравственности или всеобщего равенства перед законом. Виртуальность предполагает взаимодействие человека не с вещами, а с имитациями и погружает его в мир свободной игровой среды, где он, сознавая ее условность, уже не боится (или учится не бояться) управлять ее параметрами или ее институтами.

Общее представление о феномене замещения реальности образами позволяет разрабатывать собственно социологический подход: не компьютеризация жизни виртуализирует общество, а виртуализация общества компьютеризирует жизнь.

Государство - часть общества, имеющая власть и силу, а также возможность распределять общественные ресурсы и средства. Государство - особая организация политической власти общества, занимающая определенную территорию, имеющая собственную систему управления и обладающая внутренним и внешним суверенитетом.

Традиционные основные функции государства, реализуемые теми или иными управленческими технологиями:

1. Охрана территории государства.

2. Распределение ресурсов.

3. Управление производством в госсекторе.

4. Внеэкономическое распределение финансовых ресурсов и предметов потребления.

5. Разработка, принятие и контроль за выполнением нормативных документов.

6. Защита прав граждан (юридическая, социальная, военная).

7. Внешнеэкономическая деятельность.

Для реализации вышеназванных функций используются следующие традиционные механизмы управления:

· иерархическая территориальная структура;

· отраслевая иерархическая структура;

· выборные органы различных территориальных образований.

Возможно возникновение автоматизированных механизмов саморегуляции в управлении обществом. Согласно теории Н. Лумана способом существования социальных систем является то, что формирует, запускает или порождает систему и обеспечивает ее дальнейшее функционирование путем замены элементов или перестройки структуры и адаптации ее к внешним условиям. Социальная система - это воспроизводство коммуникаций. «Социальная система устанавливается всегда, когда осуществляются отношения коммуникации, которые ограничиваются от внешней среды через ограничения соответствующих коммуникаций. Социальная система состоит, таким образом, не из людей или действий, а из коммуникаций» [5, p. 2]. Под коммуникацией Н. Луман понимает синтез трех различных составляющих, а именно: информации, сообщения и понимания. Таким образом, Интернет есть не что иное, как коммуникация, через которую воспроизводится система общества.

Необходимо отметить, что определенная виртуальность свойственна системе государственного управления изначально, так как передача и интерпретация управленческой информации, принятие управленческого решения - это деятельность по производству и получению нематериального продукта. Фактически, информация всегда была главным инструментом управленческого воздействия.

Информация - это власть. Как считает Д. Белл, «доступ к информации есть условие свободы» [6]. Из этого прямо вытекают проблемы законодательного характера: телевидение как СМИ регулируется юридическими нормами «честности» и права дать ответ; телефонная индустрия регулируется тем, что касается тарифов и условий предоставления услуг; библиотеки преимущественно контролируются частными лицами или местной властью. И только компьютерная отрасль пока не подлежит государственному регулированию и развивается в условиях свободного рынка. Сейчас правительственные агентства и частные корпорации создают гигантские банки данных. Должны ли эти банки данных быть под правительственным наблюдением или им лучше развиваться без правительственного контроля?

«В условиях виртуализации социума управленческая деятельность все интенсивнее наполняется виртуальным содержанием, в результате создаются предпосылки для фундаментальной трансформации системы государственного управления» [7, с. 16]. Первоначальная стадия этой трансформации происходит уже сегодня - программы по формированию «электронного правительства» стали приоритетными в стратегии развития промышленно и культурно развитых стран, к числу которых относится и Россия.

Политическое управление, используя интернет-технологии, также подвергается электронной виртуализации. Интернет существенно меняет условия развития власти: с одной стороны появляются возможности (техники), угрожающие демократии (распространение несанкционированной информации, новые возможности для координации преступных групп и т.д.) с другой стороны, развитие телекоммуникаций дает новые шансы демократизации на мировом уровне. Интернет решает и техническую проблему прямой политической партиципации. Вместе с тем идет процесс неэлектронной виртуализации институтов массовой демократии - выборов, государства, партий. Разделение властей, парламентаризм, многопартийность остаются лишь образами.

Повсеместное внедрение Интернета постепенно создает такую ситуацию, когда невозможно что-нибудь запретить. Технологии манипулирования активно развиваются в Интернете, если удастся управлять предпочтениями, но не запретительными мерами (поскольку они нигде, кроме, возможно, Китая, не сработают). Можно сделать не вполне очевидный вывод: чтобы избежать манипулирования сознанием и мнением людей, нужно стремиться хотя бы не уменьшать разнообразие информационного наполнения Интернета, а в лучшем случае и увеличивать его. Это доказывается тем, что посетители Интернета имеют тенденцию доверять более крупным информационным порталам и рейтинговым системам. Получается, государству нужно научиться вкладывать деньги в информационное разнообразие.

Вместо запрета могут использоваться различные приемы приведения поведения человека в определенное русло. Они наглядно демонстрировались во время последних избирательных кампаний применительно к традиционным средствам массовой информации.

Производство любой вещи не является больше экономической проблемой. Так и производство политики. Политика, государственное управление - это производство, создающее идеи справедливости, и лидеров как «материальных» носителей этих идей.

Политические институты сформировались в индустриальную эпоху как комплекс норм, определяющих способы постановки и решения проблем достижения и обладания властью. Сегодня эти нормы политических практик имитируются, вызывая виртуализацию властных институтов - выборов, государства, партий, подменяя «материальные носители» их образами. Сегодня борьба за политическую власть - это уже не борьба партийных организаций или конкуренция программ действий. Это борьба виртуальных образов - политических имиджей, которые создают рейтинги и имиджмейкеры, пресс-секретари и звезды шоу-бизнеса, PR и электронные СМИ, рекрутируемые на время политических кампаний. Реальные личность и ее деятельность как политика необходимы лишь для «информационного повода», который служат своего рода алиби для тех, кто формирует имидж, оправдывая реальную бездеятельность. Политика, создаваемая в PR-агентствах, на ТВ и в СМИ - это виртуальная политика.

Следствием становится изменение характера политического режима как фактора воздействия на массовую демократию. Что такое демократия, сегодня не знает никто. В ходе выборов больше не происходит сколько-нибудь существенная смена чиновников или экспертов, которые осуществляют работу в коридорах власти. Отныне публичные политики - это те, кто «работают на публику». А на публику как раз и работает образ.

Виртуализация государства, государственного управления является процедурой подмены освещения деятельности реальных акторов управления в государстве символическими (виртуальными) фигурами («борца», «своего», «талантливого управленца» или «крепкого хозяйственника»). Таким образом, процесс государственного управления становится не деятельностью реальных индивидов и органов власти, а представлением, игрой имиджей, неких виртуальных конструктов, опирающихся на неопределенные характеры и стереотипы, навязываемые СМИ или массовой культурой.

Виртуализация государственного управления проявляется в двух формах: манипуляции государственными символами и широким внедрением маркетинговых технологий в разработку политических и электоральных стратегий, то есть конструирование и демонстрация тех политических процессов, которые в данный момент стараются в наибольшей форме соответствовать принятым в обществе нормам, стереотипам и ожиданиям, что, естественно, далеко не всегда коррелирует с интересами государства [8, с. 80]. Иными словами, публичная политика предстает обществу не в виде себя самой, а в том виде, в котором общество желает ее видеть и познавать. При помощи маркетинговых технологий уже давно формируют образы (имиджи) кандидатов на выбираемые государственные должности, потом при помощи аналогичного инструментария корректируют их законотворческую или экономическую деятельность.

Многообразие политических партий - очевидный симптом виртуализации главных институтов народовластия - выборов и собственно государства. Другой симптом виртуализации - замена общественного мнения рейтингами. Создавая рейтинги, их организаторы фактически работают с образами, которые становятся реальными факторами принятия и осуществления политических решений. Образы замещают реальные поступки политиков и волеизъявление граждан. Основы демократии - разделение власти, парламентаризм и многопартийность, актуальные в эпоху борьбы за ограничение произвола монархов или аристократии (все равно родовой или партийной), остаются лишь образами. Теперь никого не удивляет, кто и с кем вступает в блоки, поскольку сами блоки - не более чем виртуальные образы.

Утратившие реальность многопартийность и парламентаризм имитируется политологами, экспертами-консультантами и имиджмейкерами как удобная и привычная среда состязания этих политических образов от различных образов-политиков до образов целого государства. Партии, возникавшие как представители классовых, этнических, конфессиональных, региональных интересов, превратились в бренды - эмблемы и рекламные слоганы, традиционно привлекающие электорат. Если этот бренд построен на исторической традиции, например, коммунисты, социал-демократы, националисты и т.п., его будет активно поддерживать еще не привыкший к виртуализации электорат, даже если первоначальная идеология кардинально изменилась. А если марка еще не стала брендом, то ее надо «виртуализировать» или уйти с политической сцены, поскольку именно виртуализация требует создания привлекательного образа, как ничто другое обеспечивает успех в борьбе за власть. Вот она, виртуализация, и источником ее возникновения является не Интернет или киберпространство, а массовый рынок, постиндустриальная эпоха и радикальные изменения в социальной жизни.

Интернет - источник дифференциации современного общества по информационному признаку (лица, имеющие и не имеющие доступ к Сети) и в то же время средство, делающее более прозрачной социально-экономическую дифференциацию (может при определенных условиях позволить увидеть детальную информацию по любому интересующему человека объекту). Непосредственное общение замещается виртуальным суррогатом [9, с. 18]. Осознать последствия такого замещения надо бы до того, как мы окажемся в искусственной «информационной пробирке».

В настоящий момент можно попытаться спрогнозировать несколько основных этапов виртуальной трансформации государственного управления:

· формирование «электронного правительства» (внедрение в практику управления электронных средств передачи данных, распространение электронных баз данных, технологии электронного документооборота, включение внутренних коммуникационных сетей в инфраструктуру внешних сетей, в том числе глобальной сети Интернет);

· виртуализированная система управления (распространение дистанционных методов аудиовизуальной коммуникации, применение объектнооринетированных баз данных; постепенное распространение удаленной занятости сотрудников, появление виртуальных консультантов);

· виртуальная модель управления (широкое применение управленческой мультисистемы виртуальных агентов, базирующейся на технологиях искусственного интеллекта и нейротехнологиях, виртуальное пространство становится основным полем управленческого воздействия).

«Электронное правительство» (e-government) могло бы позволить гражданину взаимодействовать с любыми государственными структурами, начиная от налоговой службы и заканчивая загсом, на дому и без волокиты. В перспективе будет проводиться постепенное наращивание услуг, оказываемых правительством через Интернет, начиная с таких, как сбор отчислений за водительские и другие лицензии. Однако говорить о возникновении в скором времени электронного правительства в России представляется чересчур оптимистичным [10, с. 23]. Особенно если учесть, что примерно 20 процентов российских министерств даже не компьютеризированы. Сайты у большинства из них имеются, но они несут, скорее, декоративную функцию. Перспективы развития e-government по-русски ограничены не только размерами бюджета, но и особым отношением народонаселения России к собственному правительству. Западный подход к власти как к наемному работнику, получающему оплату от населения страны в виде налоговых отчислений, в силу геополитических особенностей развития государственности в России не работает.

Еще одна проблема: возможное обезличивание управления в нашей виртуальной перспективе. Люди для управленца, особенно на виртуальной «шахматной доске», - фишки в некоей шахматной партии. В числе прочих последствий эта новая ситуация делает в перспективе архаичными традиционные формы демократии. Это не просто замена бюллетеня защищенной Web-страничкой. Появляется возможность совсем другого подхода к осуществлению демократии. Человек в новых условиях может выбирать управленца не только по внешности и предвыборным лозунгам, а по гораздо более глубоким критериям и более продуманно и детально влиять на социально-экономическое управление в обществе.

Имитация в государственно-политическом управлении, длящаяся уже более 17 лет, имитация базовых компонентов политических практик - идеологии, политической организации, общественного мнения - ведет к виртуализации институтов массовой демократии (выборов, государства и самих партий).

Виртуальное управленческое пространство станет тем элементом, который является неотъемлемой частью социума, и одновременно средой обитания государственного управления. Функционируя таким образом, система государственного управления будет полноценно обеспечивать социальные интересы.

Поэтому виртуализация - это новый феномен, требующий анализа и управления. Виртуальность, как неизбежность развития должна быть поставлена на службу социальному государству.

Литература

1.Силаева В.Л.Подмена реальности как социокультурный механизм виртуализации общества : Дис. канд. соц. наук. / Силаева В.Л. - М.: Московский государственный технический университет имени Н.Э. Баумана, 2004. - 119 с.

2.Иванов Д.В.Виртуализация общества. - СПб.: Петербургское востоковедение, 2000. - 96 с.

3.Засурский И.Реконструкция России (Масс-медиа и политика в России девяностых) // http://old.russ.ru/politics/20001114_0.html (проверено 19.05.2008 г.).

4.Ильин И.П.Постмодернизм. Словарь терминов. / И.П. Ильин. - М.: ИНИОН РАН (отдел литературоведения). - INTRADA, 2001. - 384 с.

5.Luhmann N.The Autopoiesis of social systems // Luhmann N. Essays on self-reference. - New York: Columbia University Press, 1990. - P. 1-20.

6.Белл Д.Социальные рамки информационного общества / Новая технократическая волна на Западе / Под ред. П.С. Гуревича. - М., 1986. // http://www.nethistory.ru/biblio/1043172230.html?version=print (проверено 19.05.2008 г.).

7.Заливанский Б.В.Социально-информационная технологизация института государственного управления в виртуализирующемся социуме // Социально-экономические и технические системы. -2006. - № 2 (18). - С. 15-24.

8.Руднев В.Прочь от реальности. - М.: Аграф, 2000. - 428 с.

9.Рейнгольд Л.Компьютер и власть или власть компьютера - Компьютерра. - 2000. - № 29. - С. 12-34.

10.Данилин А.В.Электронные государственные регламенты: от политической задачи к архитектуре «Электронного правительства». - М.: Прогресс, 2004. - 345 с.

Размещено на Allbest.ru