Защита интеллектуальной собственности

Большие объемы выпуска контрафактной продукции и высокий уровень нелегального использования объектов интеллектуальной собственности в цифровых интерактивных сетях, в том числе в Интернете, являются основными факторами, предопределяющими негативный характер взаимодействия между пользователями и правообладателями в области новых цифровых технологий. По экспертным оценкам, в нашей стране производство одного контрафактного компакт-диска обходится примерно в 0,5 долл. США. При продаже контрафактной продукции потребителям в среднем по 4 долл. США за единицу (в рублевом эквиваленте) ввезенное из-за границы оборудование для ее производства окупается в течение двух-трех месяцев эксплуатации. Разумеется, при столь высокой доходности уголовные и административные меры оказываются неэффективными, а одно только их дальнейшее ужесточение вряд ли смогло бы существенно повысить действенность защиты.

Охрана прав интеллектуальной собственности является международно признанным, динамично развивающимся правовым институтом. Большое внимание ему уделяют в нашей стране, однако ситуация с соблюдением прав интеллектуальной собственности складывается далеко не лучшим образом. Необходимо обеспечить срочное формирование современных механизмов защиты интеллектуальной собственности. При этом правовые методы защиты интеллектуальной собственности необходимо применять в сочетании с технологическими.

С точки зрения законодательства об авторском праве создатели продуктов мультимедиа занимают двойственную позицию. Они одновременно выступают и в роли пользователей, т.е. лиц, которые используют чужие произведения, и в роли правообладателей, заинтересованных в охране результатов своей деятельности. При этом создатели продуктов мультимедиа испытывают потребность во все большем репертуаре произведений, которые они смогли бы включить в качестве элементов в создаваемые сложные комплексные результаты.

Между тем для решения данной проблемы существуют уже все необходимые юридические предпосылки. Закон Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах" предусматривал создание особой системы реализации авторских и смежных прав, получившей название "система коллективного управления имущественными правами". Как следует из Закона, организации, управляющие авторскими и смежными правами на коллективной основе, создаются для практической реализации этих прав в тех сферах, в которых заключение индивидуальных договоров становится невозможным или затруднительным. Смысл коллективного управления состоит как раз в том, чтобы обеспечить имущественные права обладателей авторских и смежных прав в таких случаях.

Основными задачами обществ, осуществляющих коллективное управление имущественными правами, являются сбор, распределение и выплата вознаграждения правообладателям. Дополнительными задачами являются: предоставление лицензий пользователям и контроль за соблюдением их условий, борьба с нарушениями, а также осуществление функций социального и культурного характера. Общества по управлению авторскими и смежными правами на коллективной основе призваны осуществлять не только сбор и распределение вознаграждения за различные виды использования произведений, но и представительство интересов правообладателей.

В Директиве Европейского союза "О гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе" выделяется пять категорий правообладателей: авторы, исполнители, производители фонограмм, изготовители аудиовизуальных произведений, телерадиовещательные организации. Упоминается всего несколько видов правомочий, которыми наделяются обладатели авторских и смежных прав: 1) исключительное право на воспроизведение; 2) исключительное право на сообщение для всеобщего сведения по проводам или средствами беспроволочной связи (кабельное и эфирное вещание); 3) исключительное право предоставления доступа к охраняемым объектам с помощью цифровых интерактивных сетей (право на доведение до всеобщего сведения в интерактивном режиме); 4) исключительное право на распространение.

Что касается иных прав (права на прокат, специальные права в отношении баз данных и т.д.), охраны программ для ЭВМ, особенностей правового регулирования передачи программ по спутнику и их ретрансляции по кабелю, а также сроков охраны, то Директива "О гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе" их просто не затрагивает, за исключением специально упомянутых в ней случаев, поскольку соответствующие правоотношения составляют предмет регулирования других директив ЕС.

В отношении почти всех предусматриваемых Директивой исключений и ограничений характерна оговорка об их диспозитивности, т.е. любое входящее в ЕС государство не обязано их устанавливать и может предусмотреть гораздо более высокий уровень охраны.

Для многих ограничений исключительных прав предусматривается необходимость предоставления правообладателям справедливой и обоснованной компенсации. Заметна общая тенденция перехода к праву на справедливое вознаграждение даже в тех случаях, в которых ранее признавалась допустимость так называемого свободного использования (без согласия правообладателя и без выплаты вознаграждения).

Необходимость выплаты обоснованной компенсации установлена для всех случаев репродуцирования (ксерокопирования, фотокопирования и т.д.). При этом устанавливаемый правовой режим значительно отличается от положений, содержащихся в настоящее время в Законе Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах". Компенсация за воспроизведение в личных целях должна выплачиваться абсолютно всем категориям правообладателей за воспроизведение абсолютно любых произведений или объектов смежных прав. Такой подход, несомненно, должен послужить основанием для пересмотра некоторых статей Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах".

Специальная глава в Директиве ЕС "О гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе" посвящена вопросам применения технических средств защиты и использования информации об управлении правами. В целом эта глава развивает и конкретизирует положения, содержащиеся в Договоре ВОИС по авторскому праву и Договоре ВОИС по исполнениям и фонограммам.

Заслуживает внимания содержащееся в Директиве ЕС "О гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе" положение об обязанности государств - членов ЕС обеспечить возможность применения эффективных судебных запретов и санкций не только против самих нарушителей, но и против посредников, чьи услуги используются третьими лицами для нарушения авторских или смежных прав. В данном случае речь идет не только о провайдерах доступа, но и о любых других лицах, играющих роль посредников при воспроизведении и распространении охраняемых авторским правом объектов. На международном уровне закладывается правовой фундамент как для предотвращения и пресечения правонарушений, так и для конструктивного сотрудничества всех заинтересованных в этом лиц.

Директива ЕС "О гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе" не устанавливает конкретные меры ответственности, предоставляя их выбор на усмотрение каждого из государств, но при этом подчеркивается обязательность обеспечения "эффективных, пропорциональных и разубеждающих санкций", чего, к сожалению, так не хватает отечественному законодательству. Заложенная в Законе РФ "Об авторском праве и смежных правах" возможность применения компенсационного принципа нивелируется судебной практикой, настаивающей на точной доказанности всех убытков. Представляется, что в свете положений рассматриваемой Директивы ЕС и аналогичных требований ТРИПС, входящего в пакет документов Всемирной торговой организации, российская практика нормотворчества и правоприменения должна быть усовершенствована .

Важнейшей задачей, стоящей сегодня перед Российским государством, является формирование цивилизованного рынка интеллектуальной собственности. Почти все негативные явления, с которыми приходится сталкиваться в сфере интеллектуальной собственности российским гражданам и организациям, так или иначе связаны с двумя основными проблемами: малым объемом и медленным развитием рынка интеллектуальной собственности. Основными причинами такого положения являются неупорядоченность отношений, трудности при реализации прав и их использовании, большое количество правонарушений, отсутствие развитой инфраструктуры и единой государственной политики и саморегулирующихся механизмов в данной области.

Основной целью государственной политики и усилий всех заинтересованных лиц в сфере интеллектуальной собственности в настоящее время должно быть формирование такой системы реализации прав интеллектуальной собственности и такого механизма ответственности за их нарушения, при которых соблюдать права интеллектуальной собственности было бы не сложно, а нарушать - чрезвычайно невыгодно. Для достижения этой цели необходимо разумно сочетать предоставление удобных и недорогих способов соблюдения законодательства с обеспечением неотвратимости применения санкций за его нарушение.

3. Актуальные проблемы защиты объектов интеллектуальной собственности и пути совершенствования законодательства

3.1 Проблемы защиты прав интеллектуальной собственности

Проблема защиты прав собственника и собственности является одной из самых актуальных проблем переходного периода формирования рыночных отношений, построения многоукладной экономики .

Поэтому ключевой вопрос обеспечения экономической безопасности - это, прежде всего, защищенность собственности.

Однако набирает силу новый вид присвоения собственности в сфере нематериальных активов - интеллектуальное рейдерство.

Поэтому рассмотрение вопросов защиты интеллектуальной собственности, нематериальных активов является своевременным и крайне важным .

Многие хозяйствующие субъекты предлагают оформление патентов на известные продукты и изобретения.

Для этого создаются различного рода фонды, где отдельные лица обладают правом более чем на 1000 изобретений, значительная часть которых не относится к их трудовой деятельности.

Среди них основные продукты питания: хлебобулочные изделия (хлеб бородинский, хлеб дарницкий, батон нарезной, сушки и т.д.), мясные изделия (колбаса вареная, сосиски, копчености, а также отдельные номенклатуры известных мясокомбинатов). Отдельными лицами патентуются такие общеизвестные технические решения, как "тоннели", "танкеры" и т.д.

В России интеллектуальному рейдерству способствуют два основных фактора.

Вопиющая недооценка интеллектуальной собственности как экономической категории, причем на всех уровнях: от отдельного хозяйствующего субъекта до государственных органов исполнительной власти.

Предприятия упускают имеющиеся возможности повышения их капитализации посредством правильного учета нематериальных активов как метода расширения коммерческого потенциала, иных способов повышения прибыли от рыночного использования изобретений, уменьшения налогооблагаемой базы через амортизационные отчисления.

Величина нематериальных активов в общем объеме капитализации российских предприятий ничтожна. Например, доля капитализации нематериальных активов у "General Electric Co" составляет 44,6%.

По уровню обеспеченности защищенными патентами изобретениями страна в целом занимает далеко не лидирующие позиции в мире, пропустив, помимо развитых стран, Китай и Индию. Доля продажи наукоемкой продукции на мировом рынке составляет всего 0,3%.

Судьба огромного потенциала технических решений периода существования бывшего СССР (ранее - треть мирового объема), оформленных в свое время авторскими свидетельствами, в том числе фактически безвозмездно отданных в период приватизации частным фирмам, а также изобретений последних лет не определена. По отдельным статистическим данным объем защищенной интеллектуальной собственности не превышает 1%. Следовательно, 99% технологий, программ, продукции и т.п. остаются незащищенными.

Показательны примеры, когда российское изобретение телевизора с плоским экраном не было запатентовано, и теперь отечественные производители вынуждены покупать импортные аналоги .

Патент на уникальную конструкцию колец ступичного подшипника не был продлен, и вскоре аналогичная разработка была "придумана" китайцами, которые пристально отслеживают "поведение" патентов на мировом рынке.

Однако даже при наличии огромных потенциальных объемов неучтенных охраноспособных результатов научно-технической деятельности в научных организациях их общий количественный показатель несопоставим с числом патентов, оформленных отдельными физическими и юридическими лицами.

Несовершенству защиты прав на результаты интеллектуальной собственности способствует несовершенство законодательства, позволяющее фактически любым лицам оформлять патенты на не созданные ими объекты интеллектуальной собственности и предоставляющее рейдерам высокую вероятность выигрыша дел при предъявлении претензий по их использованию .

Прежде всего, это связано с отсутствием авторской патентной защиты, выражающейся: в верховенстве нормы о первенстве подачи заявки во времени; в правовой коллизии между принципами обязательности новизны, изобретательского характера изобретения и практической возможностью получения патентов на решения, известные из уровня техники.

При этом право преждепользователя, представляющее любому лицу, независимо от авторства изобретения, безвозмездно использовать тождественное решение, может применяться только без расширения объема такого использования, что блокирует возможность производственного развития такого пользователя.

В настоящее время отмена более 40 специальных законодательных актов, объединение вопросов регулирования в сфере интеллектуальной собственности, в том числе Патентного закона, в единый универсальный акт - четвертую часть Гражданского кодекса Российской Федерации и с ее введение в действие с 1 января 2008 года еще более осложнило ситуацию (и отсутствие примеров ее практического применения).

Все это создало возможность для все большего числа лиц производить тотальный сбор материалов и оформлять патенты о способах производства товаров, промышленных образцов и наукоемких технологий, вступая в сговор с руководителями предприятий, собирая информацию иными способами.

Существенной проблемой эффективного использования и коммерциализации имущественных прав на объекты интеллектуальной собственности являются недостатки оформления, контроля, прежде всего исполнения государственных (муниципальных) контрактов, недостатки компетентности государственных заказчиков в вопросах учета нематериальных активов и обеспечения отчуждения государственному заказчику прав на создаваемые объекты интеллектуальной собственности.

При этом необходимо отметить, что частью 2 статьи 11 Федерального закона от 21.07.2005 N 94-ФЗ "О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд" установлено только право государственного заказчика установить дополнительные требования к поставщику на обладание им исключительными правами на объекты интеллектуальной собственности, а не обязанность.

Так, в соответствии с данной статьей Федерального закона при размещении заказа путем проведения торгов заказчик, уполномоченный орган вправе установить также следующие требования к участникам размещения заказа: обладание участниками размещения заказа исключительными правами на объекты интеллектуальной собственности, если в связи с исполнением государственного или муниципального контракта заказчик приобретает права на объекты интеллектуальной собственности, за исключением случаев размещения заказа на создание произведения литературы или искусства (за исключением программ для ЭВМ, баз данных), исполнение, на финансирование проката или показа национального фильма.

Особенно наглядно это проявляется в отношении научно-исследовательских работ, программного обеспечения и создания иных объектов собственности (продукции, механизмов и т.д.).

В качестве характерного примера можно привести Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 06.09.2007, 13.09.2007 , когда с привлечением лица к уголовной ответственности за нарушение исключительных прав на программы для ЭВМ, арбитражный суд рассматривал дело, в том числе применяя нормы международного права.

Корпорация Microsoft обратилась в Арбитражный суд города Москвы с иском к ООО "Специализированная компания "Креал" о взыскании компенсации за нарушение ответчиком исключительных авторских прав истца на программы для ЭВМ.

Иск предъявлен и мотивирован незаконностью использования ответчиком копий программ для ЭВМ "Microsoft Windows" и "Microsoft Office", авторские права на которые принадлежат корпорации "Майкрософт".

Решением от 06.03.2007, оставленным без изменения Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.05.2007, иск удовлетворен в полном объеме. Суды пришли к выводу о доказанности факта использования на принадлежащих ответчику компьютерах контрафактных копий программ для ЭВМ, авторские права на которые принадлежат истцу.

В кассационной жалобе ООО "СК "Креал" просило названные судебные акты отменить и отказать в удовлетворении иска. Заявитель указал на то, что, ссылаясь в обоснование своих выводов в порядке части 4 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации на приговор суда от 27.09.2006 в отношении установившего программы Г., признанного виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 146 Уголовного кодекса Российской Федерации, суды не учли, что приговор имеет преюдициальное значение не по всем обстоятельствам арбитражного спора, в частности, не является доказательством того, что именно ответчик нарушил права истца, поскольку вопрос о принадлежности компьютеров, на которые Г. установил контрафактное программное обеспечение, в рамках уголовного дела не исследовался. Также ссылался на то, что суды не применили статью 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, в силу которой ООО "СК "Креал" не могло нести ответственность за противоправные действия своих сотрудников.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представитель ответчика поддержал кассационную жалобу по изложенным в ней доводам. Представитель истца возражал против доводов кассационной жалобы, просил отказать в удовлетворении кассационной жалобы. Суд кассационной инстанции не нашел оснований для отмены оспариваемых судебных актов.

Как следовало из материалов дела и установлено судами обеих инстанций, корпорация "Майкрософт" обладала исключительными авторскими правами на программы для ЭВМ "Microsoft Windows" и "Microsoft Office". Регистрация произведений осуществлена согласно Закону США об авторском праве (раздел 17 Свода законов США) в Агентстве по авторским правам США.

В соответствии со статьей 5 Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений произведениям, созданным в США, предоставляется такой же режим правовой охраны, как и российским объектам авторского права. Программы для ЭВМ относятся к объектам авторского права и им предоставляется правовая охрана как произведениям литературы.

Под использованием программ для ЭВМ понимается выпуск в свет, воспроизведение, распространение и иные действия по их введению в хозяйственный оборот.

Физическое или юридическое лицо, которое не выполняет требований в отношении исключительных прав правообладателей, является нарушителем авторских прав .

Незаконность использования ответчиком копий программных продуктов корпорации "Майкрософт" подтверждается установленным судами фактом отсутствия у ответчика договора с правообладателем, свидетельствующего о правомерности использования экземпляров спорных программ для ЭВМ, а также приговором от 27.09.2006 в отношении сотрудника ООО "СК "Креал" Г., которым было установлено, что он установил на рабочие компьютеры сотрудников ответчика три контрафактных экземпляра программы "Microsoft Office 2000 Professional (Russian)", пять контрафактных экземпляров программы "Windows 98 Second Edition (Russian)".

Использование программ для ЭВМ осуществляется на основании договора с правообладателем, отсутствующего у ответчика, суды правомерно удовлетворили требования истца о взыскании компенсации в двукратном размере стоимости нарушенных прав, которую правообладатель вправе требовать от нарушителя авторских прав.

Доводы заявителя о том, что приговор не имеет преюдициального значения по вопросу о нарушении ответчиком прав истца, поскольку в рамках уголовного дела не исследовалась принадлежность компьютеров, на которые Г. установил контрафактные программы, уже были предметом судебного рассмотрения, и им дана соответствующая оценка. Отклоняя данный довод, апелляционный суд со ссылкой на часть 4 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правомерно исходил из обязательности приговора по вопросу о том, что Г., действуя как сотрудник ООО "СК "Креал", установил программное обеспечение на рабочие компьютеры ответчика. Доказательств обратного ответчик в нарушение статьи 65 АПК РФ не представил.

Ссылка заявителя кассационной жалобы на статью 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации является несостоятельной, так как данная норма применяется в деликтных обязательствах и регламентирует порядок возмещения юридическим лицом вреда, причиненного его работником, в то время как иск заявлен о взыскании компенсации за нарушение авторских прав.

Разрешая дело по существу, Федеральный арбитражный суд Московского округа решение Арбитражного суда города Москвы и Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда по тому же делу оставил без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.

3.2 Изменения в действующем законодательстве - как противодействие рейдерству

В качестве характерного примера можно привести Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 06.09.2007, 13.09.2007 , когда с привлечением лица к уголовной ответственности за нарушение исключительных прав на программы для ЭВМ, арбитражный суд рассматривал дело, в том числе применяя нормы международного права.

Корпорация Microsoft обратилась в Арбитражный суд города Москвы с иском к ООО "Специализированная компания "Креал" о взыскании компенсации за нарушение ответчиком исключительных авторских прав истца на программы для ЭВМ.

Иск предъявлен и мотивирован незаконностью использования ответчиком копий программ для ЭВМ "Microsoft Windows" и "Microsoft Office", авторские права на которые принадлежат корпорации "Майкрософт".

Решением от 06.03.2007, оставленным без изменения Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.05.2007, иск удовлетворен в полном объеме. Суды пришли к выводу о доказанности факта использования на принадлежащих ответчику компьютерах контрафактных копий программ для ЭВМ, авторские права на которые принадлежат истцу.

В кассационной жалобе ООО "СК "Креал" просило названные судебные акты отменить и отказать в удовлетворении иска. Заявитель указал на то, что, ссылаясь в обоснование своих выводов в порядке части 4 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации на приговор суда от 27.09.2006 в отношении установившего программы Г., признанного виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 146 Уголовного кодекса Российской Федерации, суды не учли, что приговор имеет преюдициальное значение не по всем обстоятельствам арбитражного спора, в частности, не является доказательством того, что именно ответчик нарушил права истца, поскольку вопрос о принадлежности компьютеров, на которые Г. установил контрафактное программное обеспечение, в рамках уголовного дела не исследовался. Также ссылался на то, что суды не применили статью 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, в силу которой ООО "СК "Креал" не могло нести ответственность за противоправные действия своих сотрудников.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представитель ответчика поддержал кассационную жалобу по изложенным в ней доводам. Представитель истца возражал против доводов кассационной жалобы, просил отказать в удовлетворении кассационной жалобы. Суд кассационной инстанции не нашел оснований для отмены оспариваемых судебных актов.

Как следовало из материалов дела и установлено судами обеих инстанций, корпорация "Майкрософт" обладала исключительными авторскими правами на программы для ЭВМ "Microsoft Windows" и "Microsoft Office". Регистрация произведений осуществлена согласно Закону США об авторском праве (раздел 17 Свода законов США) в Агентстве по авторским правам США.

В соответствии со статьей 5 Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений произведениям, созданным в США, предоставляется такой же режим правовой охраны, как и российским объектам авторского права. Программы для ЭВМ относятся к объектам авторского права и им предоставляется правовая охрана как произведениям литературы.

Под использованием программ для ЭВМ понимается выпуск в свет, воспроизведение, распространение и иные действия по их введению в хозяйственный оборот.

Физическое или юридическое лицо, которое не выполняет требований в отношении исключительных прав правообладателей, является нарушителем авторских прав.

Незаконность использования ответчиком копий программных продуктов корпорации "Майкрософт" подтверждается установленным судами фактом отсутствия у ответчика договора с правообладателем, свидетельствующего о правомерности использования экземпляров спорных программ для ЭВМ, а также приговором от 27.09.2006 в отношении сотрудника ООО "СК "Креал" Г., которым было установлено, что он установил на рабочие компьютеры сотрудников ответчика три контрафактных экземпляра программы "Microsoft Office 2000 Professional (Russian)", пять контрафактных экземпляров программы "Windows 98 Second Edition (Russian)".

Использование программ для ЭВМ осуществляется на основании договора с правообладателем, отсутствующего у ответчика, суды правомерно удовлетворили требования истца о взыскании компенсации в двукратном размере стоимости нарушенных прав, которую правообладатель вправе требовать от нарушителя авторских прав.

Доводы заявителя о том, что приговор не имеет преюдициального значения по вопросу о нарушении ответчиком прав истца, поскольку в рамках уголовного дела не исследовалась принадлежность компьютеров, на которые Г. установил контрафактные программы, уже были предметом судебного рассмотрения, и им дана соответствующая оценка.

Отклоняя данный довод, апелляционный суд со ссылкой на часть 4 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правомерно исходил из обязательности приговора по вопросу о том, что Г., действуя как сотрудник ООО "СК "Креал", установил программное обеспечение на рабочие компьютеры ответчика. Доказательств обратного ответчик в нарушение статьи 65 АПК РФ не представил.

Ссылка заявителя кассационной жалобы на статью 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации является несостоятельной, так как данная норма применяется в деликтных обязательствах и регламентирует порядок возмещения юридическим лицом вреда, причиненного его работником, в то время как иск заявлен о взыскании компенсации за нарушение авторских прав.

Разрешая дело по существу, Федеральный арбитражный суд Московского округа решение Арбитражного суда города Москвы и Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда по тому же делу оставил без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.

Отсутствует практика подтверждения охраноспособности и легальности использования результатов интеллектуальной деятельности в области авторского права, стоимости и возможного учета нематериальных активов в виде имущественных прав на интеллектуальную собственность.

Так, например, вместо прав на интеллектуальную собственность государственный заказчик получает от подрядчиков только результаты выполненных работ, что может создать в дальнейшем невозможность использования создаваемых объектов интеллектуальной собственности и их учета в составе нематериальных активов.

Это может привести к экономическим потерям, превышающим потери, понесенные от деятельности рейдеров в сфере материальных активов.

Для хозяйствующего субъекта реально могут возникнуть, например, следующие угрозы: фактическое вымогательство денежных средств у традиционно выпускающих свою продукцию предприятий по претензиям, возникшим у патентообладателей; блокирование претензионными методами производственной деятельности предприятий в конкурентных целях; захват материальных активов хозяйствующего субъекта в полном объеме, посредством предъявления исков к этим предприятиям по использованию нематериальных активов.

Для государства и его субъектов это недополучение бюджетных средств в виде налогов от хозяйствующих субъектов, получающих прибыль от использования нематериальных активов, а также от внутренних и экспортных лицензионных сделок; неконтролируемый процесс продажи патентов иным лицам. При этом источником огромного количества интеллектуального товара, который может быть выброшен на рынок, могут быть просроченные свидетельства и патенты бывшего СССР и России, а также технические решения, которые авторы не удосужились должным образом оформить.

Экономическое противодействие рейдерству в сфере интеллектуальной собственности требует совершенства действующего законодательства.

Это прежде всего внесение изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях.

В настоящее время в Уголовном кодексе Российской Федерации содержатся только 2 единственные статьи , предусматривающие меры уголовной ответственности.

С целью предупреждения массовых проявлений рейдерства в сфере интеллектуальной собственности, создания преград для использования в дальнейшем незаконно запатентованных способов производства товаров, изделий, промышленных образцов необходимо внесение дополнений в УК РФ в виде статей, предусматривающих ответственность за присвоение авторства (патентование), в случае если данные деяния причинили крупный ущерб государству или иному собственнику (правообладателю), предусматривающих также ответственность в виде конфискации патентов и прежде всего доходов, полученных преступным путем.

Необходимо принятие мер ответственности за легализацию патентов, полученных и оформленных незаконным путем, в том числе оформление патентов на способы производства товаров, полезных моделей, образцов и др., являющиеся общедоступными.

Требует совершенствования и административное законодательство о мерах ответственности за правонарушения в сфере использования интеллектуальной собственности.

В Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях содержатся 2 единственные статьи, предусматривающие ответственность, - статья 7.28 "Нарушение установленного порядка патентования объектов промышленной собственности в иностранных государствах" и статья 7.12 "Нарушение авторских и смежных прав, изобретательских и патентных прав".

Решить проблему защиты прав на объекты интеллектуальной собственности позволит, по мнению специалистов, внесение изменений и дополнений в нормы гражданского законодательства по следующим вопросам. Принять меры по государственному стимулированию создания и использования, учета объектов интеллектуальной собственности, установления авторам и хозяйствующим субъектам, их использующим, льготные условия налогообложения и кредитования, предоставления им иных льгот.

Исключить возможность выдачи патентов на общеизвестные способы производства товаров и объекты интеллектуальной собственности (производство продуктов питания, строительных конструкций и объектов строительства и другие известные технические решения).

Необходимо установить порядок, предусматривающий обязанность закрепления прав государства на результаты работ (в случаях появления охраноспособных решений) через патентование (установление режима коммерческой тайны через ноу-хау) при проведении торгов на размещение государственных заказов.

Кроме того, требуется ограничение права руководителей хозяйствующих субъектов единолично распоряжаться "служебными" и/или иными патентами, другими объектами интеллектуальной собственности без разрешения собственников (по аналогии с крупными сделками материального характера).

Несомненно и очевидно, что главенствующую роль в сборе информации в отношении рейдеров в сфере интеллектуальной собственности принадлежит Роспатенту.

3.3 Конституционные гарантии и проблемы охраны свободы творчества и интеллектуальной собственности в России

Интеллектуальная собственность как форма охраны результатов творческо-интеллектуальной деятельности - качественно новое явление современности, нашедшее отражение в Конституциях многих развитых стран.

Получило оно признание и в российской правовой системе - Конституция Российской Федерации в ст. 44 закрепила гарантии свободы творчества и правовой охраны интеллектуальной собственности.

Однако процесс становления института интеллектуальной собственности в российском праве характеризуется особой сложностью и противоречивостью, и пока демонстрирует отсутствие как у законодателей, правоприменителей, так и у правообладателей четкого понимания его правовой природы. Кроме того, рецепиированное в начале 90-х гг. прошлого столетия из различных правовых систем развитых стран (преимущественно Франции) законодательство об интеллектуальной собственности не в полной мере отражает реалии российского общества, менталитет творцов и стражей его интеллектуального достояния.

В советское время, как известно, проблемы интеллектуальной собственности рассматривались довольно узко, а сам этот институт ввиду невостребованности государством, монопольно владевшим практически всеми результатами интеллектуальной деятельности своих граждан, был относительно слабо развит, а его правовая природа не соответствовала современным представлениям.

Появление нового законодательства об интеллектуальной собственности в начале 1990-х гг. сопровождалось бурным всплеском научной мысли. И сегодня не утихают дискуссии, порожденные принятием части четвертой Гражданского кодекса российской Федерации и ее вступлением в силу с 1 января 2008 г. Однако большинство современных исследований либо затрагивают отдельные аспекты интеллектуальной собственности (гражданско-, уголовно-, международно-правовые, экономико-правовые и др.), либо посвящены сугубо общеметодологическим и общетеоретическим проблемам.

Комплексные научные исследования, ориентированные на анализ правового механизма реализации закрепленных Конституцией Российской Федерации гарантий свободы творчества, охраны и защиты интеллектуальной собственности и определение концептуальных подходов к его совершенствованию, пока не проводились.

Поэтому научная, основанная на достижениях российской правовой мысли конституционно-правовая доктрина, которая послужила бы фундаментом для построения отвечающего потребностям российского общества современного законодательства об интеллектуальной собственности, в настоящее время отсутствует .

В результате приходится признать, что своим сегодняшним состоянием российское законодательство об интеллектуальной собственности в большей мере обязано изменениям в международно-правовом восприятии рассматриваемой сферы правоотношений, наметившимся тенденциям к сближению и унификации национальных правовых систем в этой области, нежели отношениям, получившим распространение в нашей стране.

В этой связи вспоминаются слова великого русского мыслителя П.Я. Чаадаева, который говорил: "Каково бы ни было действительное достоинство различных законодательств Европы, раз все социальные формы являются там необходимыми следствиями из великого множества предшествовавших фактов, оставшихся нам чуждыми, они никоим образом не могут быть для нас пригодными".

Таким образом, сегодня приходится констатировать, что участившиеся призывы к принятию решительных мер, направленных на укрепление конституционной законности и правопорядка при осуществлении творческой деятельности, реализации прав граждан и организаций на интеллектуальную собственность, в большей степени отражают потребность в охране и защите прав на объекты интеллектуальной собственности иностранных граждан и организаций.

Каковы же должны быть задачи и приоритеты развития законодательства об интеллектуальной собственности, исходя из конституционных установлений, чтобы они отвечали интересам нашей страны? Ответ на этот вопрос, очевидно, следует искать, опираясь, с одной стороны, на фундаментальные принципы формирования законодательства об интеллектуальной собственности, а с другой - исходя из приоритетов инновационного развития нашей страны, сложившихся особенностей национальной инновационной системы и иных реалий российского правосознания и правоприменения в этой сфере.

Попытаемся определить некоторые ключевые направления развития законодательства об интеллектуальной собственности.

1. Совершенствование законодательства об интеллектуальной собственности, на наш взгляд, в первую очередь должно быть направлено на решение проблемы обеспечения справедливого с точки зрения общественного развития подхода к распространению интеллектуальных активов, обеспечивающего разумный баланс между интересами авторов, обладателей имущественных прав на объекты интеллектуальной собственности и потребителей интеллектуального продукта, общества в целом.

В постиндустриальном информационном обществе XXI в. основным фактором общественного прогресса становится интеллектуально-творческая деятельность. Права на распространение ее результатов приобретают ярко выраженный коммерческий характер. Владельцы имущественных прав на объекты интеллектуальной собственности заинтересованы в обеспечении максимального уровня их охраны и готовы выставлять счет за любой вид использования интеллектуальной собственности. В то же время интересы любого общества диктуют необходимость общедоступной возможности приобщения к достижениям мировой цивилизации. Поэтому немало сторонников позиции, согласно которой результаты творческого труда, знание являются общественным достоянием и должны распространяться свободно.

Очевидно, необходимо законодательно определить пути компромиссного решения противоречий, порождаемых названными противоборствующими подходами.

Законодательное разрешение возникающих конфликтов в этой сфере возможно путем установления правового баланса между реализацией конституционно гарантированных прав субъектов творческо-интеллектуальной деятельности (которыми являются конкретные физические лица), владельцев имущественных прав на объекты интеллектуальной собственности (которыми, как правило, являются субъекты предпринимательской и иной экономической деятельности) и введением разумных ограничений использования имущественных прав последних.

Такие ограничения в законодательстве об интеллектуальной собственности находят закрепление в положениях, касающихся сроков действия исключительных прав, свободного использования произведений и объектов смежных прав, предоставления открытой и принудительной лицензий и т.д.

2. С учетом переживаемого Россией конкретно-исторического этапа формирования основанной на рыночных условиях национальной инновационной системы законодательное регулирование отношений, связанных с процессом создания и использования объектов интеллектуальной собственности, должно иметь не только охранительный, но и стимулирующий характер.

Право, помимо обеспечения охраны и защиты результатов интеллектуальной деятельности, в первостепенном порядке должно способствовать созданию институтов, стимулирующих творческую интеллектуальную деятельность и способствующих их ускоренной передаче в промышленное производство, а также удовлетворять потребности экономики в институциональном обустройстве инновационной сферы, формировании адекватных рыночным условиям механизмов создания и вовлечения объектов интеллектуальной собственности в хозяйственный оборот.

Роль государства в стимулировании интеллектуального труда и создании условий для реализации его результатов хотя и провозглашена, но не обеспечена действующим законодательством. Так, ст. 34 Патентного закона обязывала государство стимулировать создание и использование изобретений, полезных моделей, промышленных образцов, устанавливать авторам и хозяйствующим субъектам, их использующим, льготные условия налогообложения и кредитования, предоставлять иные льготы в соответствии с законодательством. Однако названные положения пока не нашли дальнейшего развития в соответствующих нормативных актах и правоприменительной практике .

Необходимость всемерного поощрения и стимулирования работников различных видов творческой деятельности закреплена и в международных правовых актах, в частности в Рекомендациях ЮНЕСКО "О положении творческих работников" (27 октября 1980 г.), "Об участии и вкладе народных масс в культурную жизнь" (26 ноября 1976 г.) и др.

Распоряжением Правительства Российской Федерации от 30.11.2001 N 1607-р установлено, что разработка соответствующей нормативной правовой базы должна обеспечить сбалансированность интересов инвесторов (включая государство), творческих коллективов и организаций и ускорить темпы освоения новых технологий.

Одним из положений, направленных на обеспечение такого баланса интересов, закреплено, что права государства на результаты научно-технической деятельности следует вводить в хозяйственный оборот, в том числе путем их передачи либо организации-разработчику, либо инвестору, либо иному хозяйствующему субъекту.

В то же время некоторые решения Правительства Российской Федерации и нормативные правовые акты Президента Российской Федерации жестко регламентируют необходимость закрепления основного объема прав за государством в лице его уполномоченных органов. Этот же подход нашел закрепление и в гл. 77 части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации.

Однако установленный порядок сегодня не способен обеспечить эффективное использование государственных средств, потому что он не стимулирует вовлечение в хозяйственный оборот создаваемых объектов интеллектуальной собственности.

Более того, этот порядок, предусматривая закрепление определенного объема исключительных прав за Российской Федерацией, определяет в качестве конкретного распорядителя этими правами соответствующих государственных заказчиков (либо по общему правилу - Правительство Российской Федерации), являющихся органами государственной власти. Однако это затрудняет использование объектов интеллектуальной собственности, права на которые принадлежат государству, в международном коммерческом обороте, поскольку ни национальными законодательствами большинства развитых стран, ни международными правовыми актами не предусмотрено участие государства в лице органов государственной власти в хозяйственном обороте в качестве правообладателя.

С учетом сказанного развитие нормативной правовой базы стимулирования интеллектуального труда и коммерциализации его результатов остается насущной проблемой совершенствования действующего законодательства, обеспечивающего функционирование инновационного процесса, охрану и защиту интеллектуальной собственности.

3. Необходимо законодательно обеспечить детальную регламентацию прав, задач и статуса государства в инновационной сфере, определить правовые гарантии сохранности и эффективного управления интеллектуальной собственностью, создаваемой за счет бюджетных средств.

До сих пор государство продолжает оставаться основным финансистом инновационного процесса. Между тем действующее законодательство в большей степени ориентировано на защиту прежде всего частных прав на объекты интеллектуальной собственности (при отсутствии реальных стимулов для развития инновационной деятельности в частном секторе экономики). Такая ситуация в условиях подготовки России к вступлению в Всемирную Торговую Организацию в большей степени отвечает интересам иностранных хозяйствующих субъектов, приходящих на российский рынок со своими разработками и заинтересованных в их всемерной защите.

Кроме того, несмотря на предпринятые в части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации попытки законодательного регулирования вопросов, связанных с вовлечением в хозяйственный оборот объектов интеллектуальной собственности, в системе источников правового регулирования вопросов, связанных с реализацией прав государства на объекты интеллектуальной собственности, по-прежнему преобладают ведомственные и иные подзаконные правовые акты.

Так, например, вопросы распределения прав на создаваемые за государственный счет объекты интеллектуальной собственности в большинстве своем находят урегулирование лишь в заключаемых государственных контрактах. При этом у ведомств отсутствует единообразный подход к решению этого важнейшего вопроса, который был бы закреплен в нормативном правовом акте иерархического уровня. Вопросы типизации соответствующих положений государственных контрактов в лучшем случае находят отражение во внутренних нормативных правовых актах ведомств, выступающих в роли государственных заказчиков.

Не определен законодательно и порядок реализации прав государства на объекты интеллектуальной собственности, создаваемые за счет бюджетных средств, при их использовании в международных экономических отношениях.

Оказались за пределами внимания разработчиков части четвертой гражданского кодекса Российской Федерации, а следовательно, остались вне рамок законодательного регулирования вопросы закрепления за государством прав на иные, помимо упомянутых в гл. 77, объекты интеллектуальной собственности (например, на объекты авторского права и смежных прав) и распоряжения такими правами.

Восполнение пробелов законодательства путем принятия внутренних (локальных) правовых актов не только создает условия для ведомственных различий в подходах к правовому регулированию различных аспектов закрепления прав государства на объекты интеллектуальной собственности, способствует разрастанию правовой базы, усложняет контроль за ее формированием, но и противоречит Конституции Российской Федерации (ст. 44), устанавливающей законодательный уровень для решения данных вопросов независимо от субъекта прав на объекты интеллектуальной собственности.

4. Особенности объектов интеллектуальной собственности, исходя из их нематериальной природы, обусловливают специфичный подход к охране и защите прав на них.

Действующее законодательство еще не в полной мере учитывает такую специфику и в ряде случаев распространяет на объекты интеллектуальной собственности тот же порядок охраны и защиты, что предусмотрен и для объектов вещного права. В качестве примера приведем положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, касающиеся предъявления гражданского иска (ч. 1 ст. 44) и возмещения морального вреда потерпевшему (ч. 4 ст. 42). В соответствии с данными нормами гражданский истец и потерпевший могут требовать лишь имущественной (денежной) компенсации (возмещения) морального вреда. Из этого следует, что в уголовном судопроизводстве невозможно применение таких упомянутых в ст. 46 Закона о товарных знаках и воспроизведенных в соответствующих положениях части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации способов защиты нарушенных прав, как публикация судебного решения в целях восстановления деловой репутации потерпевшего; удаление с контрафактных товаров этикеток, упаковок незаконно используемого товарного знака и др.

Чрезвычайно актуальным в свете рассматриваемой проблемы предстает определение особенностей принятия обеспечительных мер и осуществления исполнительного производства в отношении объектов интеллектуальной собственности с учетом их нематериального характера.

5. Процедуры судебной защиты прав на объекты интеллектуальной собственности требуют усовершенствования.

Если оценивать эффективность судебной защиты по таким критериям, как доступность суда, справедливость и быстрота судебного рассмотрения, то приходится констатировать, что существующая в Российской Федерации судебная система пока не обеспечивает защиту прав на объекты интеллектуальной собственности на должном уровне.

Так, в разрешении споров, возникающих по поводу интеллектуальной собственности, наблюдается дуализм судебной системы. Рассмотрение дел, связанных с защитой интеллектуальной собственности, отнесено действующим законодательством к компетенции как судов общей юрисдикции, так и арбитражных судов (разграничение проходит лишь по субъектному составу участников процесса). При этом и в тех и в других судах отсутствуют единые подходы при толковании норм законодательства об интеллектуальной собственности, что влечет разноречивую правоприменительную практику. Нередко возникают и проблемы с определением подведомственности конкретных дел рассматриваемой категории (например, когда в них третьей стороной фигурируют субъекты - участники процесса, относящиеся к различным юрисдикциям).

Кроме того, определенная часть дел в сфере интеллектуальной собственности подведомственна и самому низшему звену судебной системы - мировым судьям. Однако это противоречит научной доктрине и концепции создания мировой юстиции, призванной урегулировать конфликты семейного, бытового характера, разрешать мелкие имущественные споры, в основном несложные по фактическому и правоприменительному составу, стремиться к мирному исходу на основе взаимных уступок спорящих сторон, защищать бесспорное право путем выдачи судебного приказа . Дела, связанные с защитой интеллектуальной собственности, однозначно, на наш взгляд, не могут быть отнесены к такой категории .

Квалификация большинства судей судов всех уровней и юрисдикций в вопросах защиты интеллектуальной собственности сегодня явно недостаточна. Дела, связанные с защитой интеллектуальной собственности, довольно сложны, имеют ярко выраженную специфику; для обеспечения правильного и справедливого их разбирательства необходим комплекс специальных правовых и технических познаний. Кроме того, сам объект правовой охраны - исключительные права - представляет собой права особого рода (sui generis), лежащие за пределами классического деления гражданских прав на вещные, обязательственные и личные. А это обусловливает и необходимость особой юридической подготовленности, которая, строго говоря, выходит за рамки общего курса правоведения, которым овладевают профессиональные юристы. По образному выражению, например, одного из представителей руководства высших судебных инстанций, дела в сфере интеллектуальной собственности являются "высшей математикой в праве".

Другой проблемой являются длительные процедуры рассмотрения дел, усугубленные многоуровневой инстанционностью. Например, по делам об оспаривании действительности патента или свидетельства на товарный знак, в соответствии с позицией, высказанной ВАС РФ , необходимо соблюсти предварительный внесудебный (административный) порядок их разрешения в Палате по патентным спорам (ранее - Апелляционная и Высшая патентные палаты Роспатента). Однако нормативными актами, регламентирующими деятельность этого органа, не установлены сроки рассмотрения им данных дел и не определены основания, в соответствии с которыми руководитель патентного ведомства, который должен утвердить решение Палаты, может не согласиться с ним и направить дело на новое рассмотрение. И наконец, после того, как Палата примет решение, оно может быть оспорено сначала в арбитражном суде субъекта (рассматривающем спор по первой инстанции), затем в апелляционной, кассационной и надзорных инстанциях. В результате окончательное разрешение конкретного дела может затянуться на годы. Например, для восстановления прав на ранее принадлежавшие государству товарные знаки на водочную продукцию и закрепления их за государственным предприятием потребовалось более десятка лет и около 200 решений различных (в основном судебных) инстанций. Причем споры не прекращаются и по сей день.