"Дело Гудкова": правовой анализ

Показателен в этом плане текст комментария к Конституции РФ, подготовленного под эгидой Конституционного Суда РФ и отражающего наиболее авторитетные в отечественной конституционно-правовой доктрине подходы к толкованию Конституции. Здесь проводится мысль о том, что законодатель может не просто конкретизировать, но и дополнять установленные в ч.3 ст.32 Конституцией РФ ограничения избирательных прав, поскольку эти ограничения носят лишь специальный характер. А отсюда логически вытекает и возможность установления дополнительных, т.е. выходящих за рамки данной конституционной нормы, законодательных оснований для лишения депутатского мандата. Положения ч.3 ст.32, отмечают авторы комментария, «устанавливают специальные конституционные ограничения избирательных прав граждан… . Непосредственно конституционный характер ограничений означает, что они имеют высшую юридическую силу и не могут быть отменены или «ослаблены» законодателем, поскольку их цель и соразмерность уже определены в духе общей установки о допустимости ограничений прав и свобод человека (ч.3 ст.55 Конституции). Вместе с тем непосредственное конституционное закрепление ограничивающих требований в отношении пользования соответствующими политическими правами не может рассматриваться как установление принципиально исчерпывающего перечня нормативных ограничений этих прав (курсив мой - В.Л. ), поскольку оно направлено на установление безусловных, не подлежащих законодательному пересмотру в парламентской процедуре изъятий из конституционной правосубъектности личности. Таким образом, федеральный законодатель имеет возможность ввести дополнительные по отношению к непосредственно конституционным ограничениям соразмерные ограничения электорального правопользования»[16].

Однако из процитированного текста совершенно не ясно, на чем основана убежденность авторов в двух принципиальных в контексте нашего анализа моментах:

1) Почему конституционные ограничения на право быть избранным не должны считаться исчерпывающими на том основании, что они направлены «на установление безусловных, не подлежащих законодательному пересмотру … изъятий из конституционной правосубъектности личности», т.е. почему из признания безусловности этих ограничений делается вывод о возможности законодательной интервенции в конституционную правосубъектность гражданина (а заодно и в конституционно-правовой статус лиц, избираемых и избранных в органы государственной власти) путем введения иных, дополнительных по отношению к Конституции, ограничений)?

2) Почему эти конституционные ограничения на право быть избранным трактуются как специальные, т.е. дополнительные, по отношению к общим основаниям ограничения прав человека, предусмотренным в ч.3 ст.55 Конституции РФ?

Что касается первого вопроса, то вместо ответа на него авторы лишь ссылаются на дополнительные ограничения пассивного избирательного права в ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав …», согласно которому не могут быть избранными лица, осужденные к лишению свободы и имеющие не снятую и непогашенную судимость, подвергнутые административным наказаниям за совершение административных правонарушений экстремистской направленности (если выбора состоятся до окончания срока наказания) и т.д. В данной связи уместно отметить, что как раз этими ограничениями недавно обеспокоились представители КПРФ, которые готовят соответствующий запрос в Конституционный Суд. Поводом послужило выдвинутое против депутата от КПРФ В.Бессонова обвинение в преступлении по ст.318 УК РФ - «Применение насилия в отношении представителя власти» - за действия, свершенные во время несанкционированного митинга. Депутаты от КПРФ не исключают, что «это пробный шар, который, если прокатит, власть будет постоянно использовать против оппозиционеров» [17].

По поводу вопроса о том, почему закрепленные в ч.3 ст.32 Конституции ограничения на право быть избранным не могут рассматриваться как дополнительные по отношению к общим основаниям ограничения прав человека, можно сказать следующее. Авторы комментария полагают, что нормы ч.3 ст.32 и иные нормы Конституции, содержащие требования «в отношении пользования соответствующими политическими правами», не только конкретизируют, но и дополняют общие положения Конституции РФ о критериях ограничения прав и свобод, содержащиеся в ч.3 ст.55, согласно которой «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Между тем эта очень широкая формулировка оснований для ограничения прав человека и гражданина явно не нуждается в каких-либо дополнениях. Напротив, она нуждается в уточнениях, направленных на сужение содержащегося здесь перечня с целью обеспечения более полных гарантий конституционных прав граждан. Ч.3 ст.32 Конституции как раз и дает такие гарантии, уточняя, что общее требование соразмерности между ограничением прав человека и защищаемыми при этом конституционными ценностями применительно к пассивному избирательному праву заключается в том, что такие ограничения распространяются лишь на лиц, содержащихся в местах лишения свободы по приговору суда . Аналогичным образом неверно, например, трактовать ч.5 ст.13 Конституции, согласно которой «запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни» в качестве дополнительного основания для ограничения права на объединение[18]. Ведь при такой интерпретации данной нормы она была бы просто излишней поскольку она, по сути, ничего не добавляет к перечню оснований для ограничения прав человека, указанных в ч.3 ст.55 Конституции. В Конституции РФ запрет или роспуск общественного объединения как крайняя форма ограничения права на объединение вынесен в отдельную норму именно для того, чтобы законодатель и правоприменитель не осуществляли бы запрет или роспуск объединения под видом ограничения права на объединение с целью защиты весьма широкого и расплывчатого перечня конституционных ценностей. Следовательно, данная норма выступает в качестве дополнительной гарантии права человека на общественное объединение, а вовсе не дополнительным основанием для ограничения этого права. Именно такой подход соответствует п. 3 Руководящих принципов запрещения и роспуска политических партий и аналогичных мер, принятых в 1999 г. Европейской комиссией за демократию через право» (Венецианской комиссией), согласно которому «запрет или насильственный роспуск политических партий может быть оправдан только в том случае, если партии проповедуют насилие или использование насилия в качестве политического средства для изменения демократического конституционного строя, тем самым, подрывая права и свободы, гарантируемые Конституцией».

С позиций такого подхода к толкованию Конституции РФ очевидно, что для того, чтобы лишить депутата его мандата по основаниям нарушения им Закона о статусе депутата, необходимо трактовать эти нарушения как преступления, ответственность за которые связана с лишением свободы. Нельзя исключить, что в пылу борьбы против коррупции депутаты могут попытаться «преодолеть сопротивление» текста Конституции РФ путем введения уголовной ответственности за совмещение депутатской и предпринимательской деятельности, что откроет дорогу для лишения депутатского мандата. Однако в этом случае перед ними встанет теоретически неразрешимая задача - доказать наличие надлежащей соразмерности между степенью общественной опасности деяния и мерой ответственности за него.

Высказанные соображения по поводу методологии толкования конституционного текста, касающиеся прежде всего буквы Основного закона, необходимо дополнить аргументами, связанными с понимание духа Конституции, квинтэссенция которого выражена в положении ст.2 о том, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью». Это положение, резюмирующее в себе человекоцентристскую[19] интенцию российской Конституции, дает главный методологический критерий для интерпретации всех остальных ее норм. С точки зрения такого критерия при трактовке конституционного текста надо ориентироваться на выявление дополнительных гарантий прав человека, а вовсе не дополнительных оснований для ограничения этих прав. Такой подход, в свою очередь, влечет за собой и соответствующие решения вопросов о возможности лишения депутатского иммунитета и лишения депутатского мандата: подобные решения должны быть увязаны с конституционно-правовыми параметрами статуса депутата. Иной подход, допускающий выход законодателя за рамки конституционных норм путем их дополнения, открывает ничем не ограниченный простор для законодательного произвола.

Наша законодательная и правоприменительная практика уже достаточно наглядно показала, что даже незначительные, на первый взгляд, отступления в этих вопросах от положений Конституции неизбежно и очень быстро приводят к новым, гораздо более серьезным и опасным, деформациям правового пространства. В этой связи представляют интерес некоторые аргументы в поддержку решения Думы по «делу Гудкова», высказанные в ходе рассмотрению Конституционным Судом упомянутого депутатского запроса, которые, на мой взгляд, как раз свидетельствуют об обратном. Так, Представитель Президента РФ в Конституционном Суде М.В.Кротов напомнил, что в 1995 г. досрочное прекращение полномочий депутата С.П.Мавроди произошло уже во время осуществления в отношении депутата следственных действий, а вовсе не после решения суда. А Представитель Государственной Думы в Конституционном Суде Д.Ф.Вяткин отметил, что соответствующее постановление Государственной Думы по «делу Мавроди» не было обжаловано в Верховном Суде и что поэтому "норма действует совершенно нормально"[20]. Между тем приведенный пример свидетельствует отнюдь не о правомерности подобного решения. Напротив, он наглядно показывает, что незначительное, на первый взгляд, отступление от требований закона (казалось бы, почему не лишить С.П.Мавроди не только депутатского иммунитета, но сразу и мандата, если и так ясно, что он будет осужден?) открывает дорогу более масштабным нарушениям.

Очевидно, что «Дело Гудкова», обнажившее столь серьезные и нерешенные в нашей конституционно-правовой доктрине и столь актуальные для правовой практики проблемы, нуждается в обсуждении и должно стать предметом широких дискуссий среди специалистов. Такие дискуссии могли бы в перспективе привести к формированию консолидированной и авторитетной для правоприменительной практики методологии толкования Конституции, способной поставить правовой барьер на пути законодательного произвола.

Библиография

1. Депутата Г.Гудкова подозревают в незаконном предпринимательстве. Режим доступа: top.rbc.ru›Политика›01/08/2012/662686.shtml. 2529289.shtml

2. ФЗ от 8 мая 1994 года N 3-ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» // Российская газета. 2010 г. 30 июля. Режим доступа: www.gazeta.ru/politics/news/2012/09/14/n_

3. Режим доступа: www.gazeta.ru/politics/news/2012/09/14/n_2529289.shtml

4. Россияне - о "деле Гудкова". Режим доступа: tass-ural.ru›sociology/rossiyane…dele_gudkova.htmlЕкатеринбург.

5. СР и КПРФ направили в Конституционный суд РФ запрос по «делу Гудкова». Режим доступа: spravedlivo.ru›Новости›anews/19092.php.

6. ФКЗ от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации // Российская газета. 1994. 23 июля.

7. Зорькин В.Д. Современный мир, право и Конституция. М., 2010. С.59.

8. Зорькин В.Д. Введение к «Комментарию к Конституции Российской Федерации». Издание 2-е. М. 2011. С.11.

9. П.3.1 мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 28 февраля 2012 г. № 4-П По делу о проверке конституционности п.1.1 ст.12 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации". Режим доступа: consultant.ru›document/cons_doc_LAW_126837/.

10. Родин И. Депутатский антикоррупционный трибунал // Независимая газета. 2012. 22 ноября. С.1.

11. ФЗ от 21 ноября 2011 N 329-ФЗ «О внесении изменения в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» // Российская газета. 26 ноября 2011.

12. Режим доступа: rb.ru›article/gennadiya-gudkova-izgnali-iz-dumy… См. также: newsru.com›В России.

13. Лапаева В.В. Право и многопартийность в современной России. М. 1999. С.188-191.

14. ЕР: Гудковы и их сторонники действуют, как «наперсточники» // ПОЛИТ.РУ 1 ноября 2012. Режим доступа: polit.ru›Полная лента новостей›2012/11/01/gudkov.

15. Военнослужащих смогут увольнять в связи с утратой доверия. Режим доступа: www.rg.ru/2012/10/29/pereezd-site.

16. htmlКомментарий к Конституции Российской Федерации / Отв. ред. Зорькин В.Д. 2-е изд. М., 2012. С.303.14 ноября. С.3.

17. Родин И. Дума слегка поправила Конституцию // Независимая газета. 2012.

18. Лапаева В.В. Типы правопонимания: правовая теория и практика. М. 2012. С.510-512.

19. Лапаева В.В. Российская философия права в контексте западной философско-правовой традиции // Вопросы философии. 2010 №5. С.3.

20. Закатнова А. Накажи за дело Конституционный Суд узнал, как лишить полномочий депутата Госдумы // Российская газета. 21. 11.2012. Режим доступа: rg.ru›2012/11/20/prozedura-site.html.

Размещено на Allbest.ru