Пропорциональная и смешанная избирательные системы на региональных и муниципальных выборах в Российской Федерации: проблемы "сфабрикованного большинства"

Размещено на Allbest.ru

Аннотация

Исследуются искажения пропорциональности представительства политических интересов избирателей при использовании пропорциональной и смешанной избирательных систем на региональных и муниципальных выборах в Российской Федерации. Особое внимание уделяется случаям «сфабрикованного большинства», когда партия-лидер, получая менее 50% голосов по единому избирательному округу, завоевывает более 50% мандатов, что приводит к нарушению воли избирателей. Исследуется роль в создании эффекта «сфабрикованного большинства» голосования против всех списков кандидатов, заградительного барьера, методики распределения мандатов и мажоритарной составляющей смешанной системы. Показано, что в рамках пропорциональной избирательной системы решающую роль в создании эффекта «сфабрикованного большинства» играют заградительный барьер, превышающий 3%, и метод делителей Империали. Однако наибольшую роль в создании эффекта «сфабрикованного большинства» играет мажоритарная составляющая смешанной системы. Сделан вывод о необходимости отказа от смешанной несвязанной избирательной системы. В качестве альтернативы предлагается смешанная связанная система, аналогичная применяемой в Германии. Ключевые слова: избирательная система, региональные выборы, муниципальные выборы, электоральная статистика, легитимность, выборы депутатов, «сфабрикованное большинство», индексы диспропорциональности, заградительный барьер, распределение мандатов

пропорциональная смешанная избирательная система

Abstract

The author studies distortions of proportion in representation of political interests of elections with the use of proportionate and mixed election systems in regional and municipal elections in the Russian Federation. Much attention is paid to the situations of «fabricated majority» of persons voting against all candidates, when a leading party has more than 50% of mandates, while having less than 50% votes in a united election district. The author studies the roles of voting «against all candidates», threshold, allocation of deputy seats in a majority element of a mixed election system in formation of the «fabricated majority» effect. It is shown that within a proportionate election system the leading role belongs to the threshold above 3 per cent and the Imperiali divider method. However, majority element of a mixed system plays the greatest role in the formation of «fabricated majority». The author concludes that it is necessary to abolish the mixed unbound election system. As an alternative he offers a mixed bound system, which is analogous to the system used in Germany.

Keywords:

election system, regional elections, municipal elections, electoral statistics, legitimacy, elections of the deputies, fabricated majoirity, disproportionality indexes, threshold, allocation of deputy seats

Введение

Принято считать, что избирательной системе России в 2013 году исполняется 20 лет [22]. Однако за эти годы правила проведения выборов в нашей стране не только не стабилизировались, но напротив - в последние годы они меняются особенно интенсивно [21]. Это относится и к избирательной системе в узком смысле данного понятия - причем на всех трех уровнях выборов. Так, в 2005 году на выборах в Государственную Думу смешанная несвязанная избирательная система была заменена на полностью пропорциональную, а в настоящее время готовится ко второму чтению законопроект о возврате к смешанной несвязанной системе.

На региональных выборах федеральное законодательство обязало с 2003 года использовать смешанную или пропорциональную систему. При этом с декабря 2003 года до конца 2006 года региональные парламенты избирались исключительно по смешанной несвязанной системе (особый случай - Свердловская область, где до 2010 года одна палата избиралась по пропорциональной системе, а другая - по мажоритарной). В 2007 - 2010 годах 11 регионов перешли на полностью пропорциональную систему, затем этот процесс остановился, и уже один из этих 11 регионов (Московская область) вернулся к смешанной системе [12, 14, 17].

На муниципальном уровне до 2011 года внедрение пропорциональной и смешанной систем проходило в основном по инициативе региональных законодателей [13]. В 2011 году был принят федеральный закон, обязавший избирать по пропорциональной системе не менее половины депутатов в представительные органы городских округов и муниципальных районов с числом депутатов не менее 20. В том же году было принято постановление Конституционного Суда РФ, признавшее не соответствующим Конституции РФ использование пропорциональной и смешанной систем в небольших поселениях [19]. В силу этих обстоятельств и по ряду других причин в настоящее время продолжается внедрение смешанной несвязанной системы на уровне городских округов и муниципальных районов, в то время как внедрение полностью пропорциональной системы в основном остановилось.

Таким образом, тенденция последних лет - преобладание смешанной несвязанной системы на всех уровнях, кроме поселений. Между тем, эта система обладает, помимо достоинств, определенными недостатками. Здесь важно вспомнить, что главное достоинство пропорциональной избирательной системы в том, что мандаты между партийными списками распределяются пропорционально политическим предпочтениям избирателей, и это в идеале позволяет обеспечить адекватное представительство политических интересов избирателей в парламенте. Смешанная система призвана соединить достоинства пропорциональной и мажоритарной систем, однако в случае смешанной несвязанной системы, когда результаты по пропорциональной и мажоритарной составляющим определяются раздельно, главное достоинство пропорциональной системы обычно теряется. В настоящей статье показано, как это происходит, на многочисленных примерах российских региональных и муниципальных выборов.

Пропорциональность и ее искажения

Идеальная пропорциональность представительства практически недостижима, поскольку для этого в подавляющем большинстве случаев партии должны получать дробное число мандатов, а на практике число мандатов должно быть целым. Для того чтобы в любом случае распределить целые числа мандатов, существует ряд методов пропорционального распределения, которые дают большее или меньшее приближение к пропорциональности и соответственно меньшие или большие ее искажения. Как показал анализ, наилучшее приближение к пропорциональности обеспечивает метод Хэйра-Нимейера (метод наибольшего остатка), а наихудшее из известных методов - метод делителей Империали, который искажает пропорциональность настолько, что его уже нельзя считать методом пропорционального распределения [10, 16].

Другой источник искажения пропорциональности связан с «потерей» голосов. Главной причиной такой потери обычно является заградительный барьер, который отсекает от распределения мандатов партии, получившие поддержку избирателей ниже определенного уровня. На российских выборах до 2006 года существовал также специфический источник «потери» голосов - голосование «против всех». Часть избирателей таким образом выражали свою позицию, но эта позиция не могла быть трансформирована в мандаты.

Аналогичную роль могут играть недействительные бюллетени, однако к ним, по нашему мнению, подход должен быть иным. В отличие от голосования «против всех» недействительные бюллетени нельзя считать ясным выражением позиции избирателей, и поэтому их правильнее всего не учитывать при анализе искажения пропорциональности. Поэтому в данном исследовании мы будем считать проценты не от числа проголосовавших избирателей, как это принято в российской официальной электоральной статистике, а от числа действительных бюллетеней.

При использовании смешанной несвязанной системы мажоритарная составляющая может вносить дополнительные искажения. Известно, что мажоритарная система редко обеспечивает адекватное представительство: обычно она дает значительные преимущества той партии, которая может обеспечить себе относительное большинство голосов в большей части округов. При механическом соединении пропорциональной и мажоритарной частей (как это происходит при смешанной несвязанной системе) пропорциональность искажается в пользу такой партии - и в тем большей степени, чем больше доля мажоритарной части.

Для оценки искажений пропорциональности можно использовать разные подходы. Так, существует ряд числовых индексов диспропорциональности [1, 4], среди них наиболее адекватным, с нашей точки зрения, является индекс Лузмора-Хэнби, который равен полусумме модулей разности доли мест в парламенте и доли голосов избирателей, полученных каждой партией: У|vi /V - mi /M | / 2, где vi - число голосов, полученных i -й партией, V - число действительных голосов, mi - число мандатов, доставшееся i -й партии, M - число распределяемых мандатов.

Однако эти количественные индексы не учитывают один качественный момент. В случае искажения пропорциональности возможна ситуация, когда партия, за которую проголосовало меньшинство избирателей, получает большинство мандатов. Тем самым происходит уже не просто искажение пропорциональности, но искажение принципа народовластия, зафиксированного в международных документах (начиная со Всеобщей декларации прав человека) и в Конституции РФ. Действительно, партия, получившая большинство мандатов, имеет возможность принимать решения без оглядки на позицию других партий; и если эта партия не получила поддержки большинства избирателей, она по сути будет проводить политику вопреки воле большинства народа.

Такая ситуация получила у политологов название «сфабрикованное большинство» [2, 6]. В работе Г. В. Голосова [6]обсуждалось данное явление на примере выборов в Государственную Думу 2003 года. Однако российские региональные и муниципальные выборы последних лет дают многочисленные и более четкие примеры «сфабрикованного большинства». Обсуждению этих примеров и выявлению причин такого явления посвящены следующие главы настоящей статьи.

«Сфабрикованное большинство» на региональных и муниципальных выборах

В короткой истории систематического проведения региональных выборов по пропорциональной и смешанной системам выделяются отдельные периоды, отличающиеся как институциональными факторами, так и результатами [14]. Первый период: декабрь 2003 года - май 2005 года (32 кампании), когда допускались избирательные блоки и не было массового применения технологии «паровозов»; второй период: октябрь 2005 года - апрель 2007 года (45 кампаний) ; третий период: декабрь 2007 года - октябрь 2009 года (37 кампаний) - время наибольшего успеха «Единой России» после того, как ее список на выборах в Государственную Думу возглавил В. В. Путин; четвертый период: март 2010 года - март 2011 года (26 кампаний) ; пятый период: декабрь 2011 года - октябрь 2012 года (33 кампании), когда поддержка «Единой России» снизилась.

В первый период «Единая Россия» получила абсолютное большинство всего в 6 регионах, в 21 регионе она имела относительное большинство и в 5 заняла второе место. При этом ситуация «сфабрикованного большинства» проявилась в полной мере только в двух регионах - республиках Калмыкия и Марий Эл; еще в двух регионах (Вологодской и Свердловской областях), где выборы проводились в порядке ротации, можно говорить о «сфабрикованном большинстве» в той половине депутатского корпуса, которая была избрана на этих выборах.

Во второй период «Единая Россия» получила абсолютное большинство (от числа действительных бюллетеней) уже в 14 регионах, в 30 у нее было относительное большинство и лишь в одном - второе место. В этот период ситуация «сфабрикованного большинства» стала скорее правилом, чем исключением: она проявилась в 19 регионах, то есть в большей части случаев, когда у «Единой России» было относительное большинство.

В третий период у «Единой России» относительное большинство (от числа действительных бюллетеней) было лишь в Ненецком автономном округе, где также проявилось явление «сфабрикованного большинства».

В четвертый период у «Единой России» было абсолютное большинство в 14 регионах и относительное - в 12. Из них «сфабрикованное большинство» получилось в 10.

В пятый период «Единая Россия» получила абсолютное большинство лишь в 11 регионах, а относительное - в 22. И вновь «сфабрикованное большинство» - правило, а не исключение - 19 случаев.

Таким образом, за весь период с декабря 2003 года по октябрь 2012 года из 173 кампаний «сфабрикованное большинство» имело место в 51 (не считая ротационных выборов 2003 года в Вологодской области и 2004 года в Свердловской).

Количество муниципальных выборов, прошедших по пропорциональной или смешанной системе, составляет уже около тысячи. Поэтому мы в своем анализе ограничимся только выборами в административных центрах регионов, число которых за период с декабря 2003 года достигло 52.

Выборы в региональных центрах обычно более плюралистичны: даже в период 2008 - 2009 годов, когда, как отмечалось выше, на региональных выборах «Единая Россия» почти повсеместно получала абсолютное большинство голосов, в большей части региональных центров она довольствовалась относительным большинством.

В целом из 52 кампаний «Единая Россия» имела абсолютное большинство (от числа действительных бюллетеней) только в 23, в 26 у нее было относительное большинство, еще в трех она заняла второе место (из них в одном - в составе избирательного блока). При этом в 17 случаях проявилась ситуация «сфабрикованного большинства».

Искажение представительства в рамках пропорциональной системы

Итак, нами выявлены 68 случаев «сфабрикованного большинства». Однако лишь один из них (выборы в Ненецком АО в 2009 году) относится к применению полностью пропорциональной системы плюс два случая ротационных выборов 2003 - 2004 годов, в остальных случаях использовалась смешанная система. Это связано не только с тем, что при пропорциональной системе меньше возможности для искажений, чем при смешанной. В целом полностью пропорциональная система использовалась на российских выборах в рассматриваемый период реже, чем смешанная: на региональных выборах всего в 20 случаях из 173, а на выборах в административных центрах регионов в 14 из 52. Кроме того, пик использования этой системы пришелся на период, когда «Единая Россия» получала почти повсеместно абсолютное большинство голосов, да и использовалась она преимущественно в регионах доминирования «Единой России».

Тем не менее, помимо трех отмеченных выше случаев мы выявили еще 19 кампаний, где «Единая Россия» получила менее 50% голосов, но по пропорциональной составляющей смешанной системы ей досталось более половины мандатов.

Как отмечалось выше, искажения при пропорциональной системе возможны за счет голосования «против всех», заградительного барьера и методики распределения мандатов. Далее мы проанализируем влияние этих факторов для выявленных нами 22 случаев.

Голосование против всех списков применялось в 9 из этих кампаний. В таблице 1 показано, как изменяется в этих кампаниях доля голосов за «Единую Россию», если вычесть из общей суммы голоса «против всех».

Заградительный барьер играет роль в том случае, когда благодаря ему от распределения мандатов отстраняются списки, получившие существенную долю голосов. Из 22 рассматриваемых кампаний в двух случаях (Ненецкий АО, 01. 03. 2009 и Псков, 04. 03. 2012) барьер не играл никакой роли, так как его преодолели все участвовавшие в выборах партии. В шести случаях благодаря барьеру были отсечены списки, получившие менее 3% голосов каждый.

Как видно из таблицы, отсечение партий, получивших менее 3% голосов, приводит к эффекту «сфабрикованного большинства» лишь в тех двух случаях, когда партия-лидер получила более 49% голосов. Даже в Республике Северная Осетия - Алания, где 13 партий, получивших менее 3%, в сумме собрали 9, 1% голосов, результат «Единой России» после отсечения этих партий остался ниже 50%.

В семи случаях (Камчатский и Хабаровский края, Нижегородская, Свердловская, Томская области, Владивосток и Тверь) от распределения мандатов были отсечены партии, получившие между 3 и 5%, в пяти случаях (Вологодская, Курская, Новгородская, Тамбовская области, а также Саратов) - партии, получившие между 5 и 7%, а в двух случаях, когда действовал 10% -ный барьер (Калмыкия и Москва), - даже партии, получившие около 8%. Эти 14 случаев представлены в таблице 3.

В связи с этим интересно оценить, как связаны поддержка избирателями «Единой России» по единому избирательному округу и доля мандатов, получаемых этой партией по мажоритарным округам. Коэффициент корреляции между этими показателями оказался довольно низким (0, 26), хотя и значимым при 5% -ном критерии. Из таблицы 6 можно увидеть, что минимальный уровень поддержки, при котором «Единая Россия» получала «сфабрикованное большинство», составил 29, 2%. При этом из 67 исследованных случаев «Единая Россия» лишь в 8 получила менее 35%, в 13 случаях у нее было от 35 до 40%, в 28 - от 40 до 45% и в 18 - от 45 до 50%.

С другой стороны, в 41 кампании, проходившей по смешанной системе, где «Единой России» не удалось получить более половины мандатов, у нее были следующие результаты по единому округу: менее 30% в 20 кампаниях, от 30 до 35% в 11 кампаниях, от 35 до 40% в 7 кампаниях и более 40% только в 3 кампаниях.

Таким образом, можно сделать вывод, что при получении партии-лидером от 40 до 50% голосов по единому округу она почти во всех случаях использования смешанной системы добивается «сфабрикованного большинства». При ее поддержке избирателями на уровне 35-40% вероятность «сфабрикованного большинства» также весьма высока, при уровне поддержки 30-35% она значительно ниже, а при поддержке менее 30% получение «сфабрикованного большинства» маловероятно.

Чем заменить смешанную несвязанную систему

Ситуация «сфабрикованного большинства» нарушает один из фундаментальных принципов демократии, сформулированный еще в статье 21 Всеобщей декларации прав человека: «Воля народа должна быть основой власти правительства; эта воля должна находить свое выражение в периодических и нефальсифицированных выборах... « [5]. В связи с этим законодатель должен позаботиться о том, чтобы такая ситуация возникала на выборах как можно реже.

Как показывает наше исследование, при применении смешанной несвязанной системы ситуация «сфабрикованного большинства» возникает почти всегда, когда партия-лидер получает от 40 до 50% голосов, и довольно часто при ее поддержке на уровне 35-40%. Именно поэтому мы полагаем, что от этой системы необходимо отказаться.

Данный вывод относится не только к региональным и муниципальным выборам. По прогнозам политологов, на ближайших выборах в Государственную Думу «Единая Россия» сможет получить около 35-40% голосов, но при этом она, скорее всего, сохранит абсолютное большинство мандатов благодаря мажоритарной составляющей. Именно для этого и намечен возврат к смешанной несвязанной системе [8].

Но следует ли из этого, что с точки зрения интересов демократии нужно сохранить полностью пропорциональную систему на выборах в Государственную Думу и переходить на эту систему на региональных и муниципальных выборах? Мы полагаем, что такой вывод будет ошибочным. В первую очередь следует отметить, что при полностью пропорциональной системе ситуация «сфабрикованного большинства» тоже возможна. Правда, как показало наше исследование, такая возможность в основном связана с завышенным заградительным барьером и применением методов распределения мандатов, искажающих пропорциональность. Снижение барьера до 3% и применение более адекватных методов распределения мандатов позволяют минимизировать возможность возникновения ситуации «сфабрикованного большинства», хотя в случае участия в выборах большого числа партий (как это наметилось в последнее время) такая возможность все равно остается.

Однако важнее то, что полностью пропорциональная система в том виде, в каком она сложилась в России (единый избирательный округ, закрытые списки) имеет ряд существенных недостатков. Она ограничивает пассивное избирательное право граждан, лишая их возможности участвовать в выборах в личном качестве (то есть без посредничества политических партий), ослабляет связь между избирателями и депутатами, усиливает бюрократизацию политических партий и коррупцию в партийном руководстве [3, 10, 14, 19].

В связи с этим мы полагаем, что необходимо отказаться от ложной дилеммы - полностью пропорциональная система в едином округе или смешанная несвязанная система - и обсудить возможность применения в России иных избирательных систем. Такие варианты неоднократно предлагались различными исследователями.

Так, В. Е. Чиркин [25, 26] и Г. В. Голосов [7] предлагали отказаться от единого округа и проводить выборы по пропорциональной системе в нескольких многомандатных округах. К сожалению, такая система, широко распространенная в мире, плохо укладывается в российские реалии, где 83 субъекта Федерации, сильно неравные по числу избирателей. В этих условиях возможны два варианта. В первом случае (как предлагал Г. В. Голосов) каждый субъект РФ должен рассматриваться как отдельный избирательный округ; однако в этом случае в 12 регионах можно образовать только одномандатный округ, то есть там пришлось бы использовать мажоритарную систему, а еще в 46 регионах (то есть в большинстве) округа получились бы двух-пятимандатные, где искажения пропорциональности могут быть весьма существенными. Во втором случае (как предлагал В. Е. Чиркин) нужно создать 40-50 избирательных округов, большая часть из которых будет объединять несколько субъектов РФ. Однако в этом случае сохраняются многие недостатки единого округа, в частности, преувеличенная роль федерального партийного руководства в формировании списков кандидатов и ведении кампании [11, с. 51-54].

Некоторые исследователи предлагают вообще выйти за рамки традиционных избирательных систем (мажоритарная, пропорциональная, смешанная), а взять на вооружение так называемые полупропорциональные системы. Так, С. Н. Егоров [9] предлагал использовать повсеместно систему единственного непередаваемого голоса (ЕНГ), то есть систему выборов в многомандатных округах, при которой каждому избирателю представляется только один голос. Он считал идеальным вариантом даже для выборов в Государственную Думу проводить выборы в едином (то есть 450-мандатном) округе, но в качестве компромисса допускал разбиение страны на округа, соответствующие субъектам РФ (в этом случае, как отмечалось выше, некоторые округа получатся одномандатными, то есть там придется применять классическую мажоритарную систему).

Полагаем, что использование ЕНГ в округах с числом мандатов более пяти создает значительные трудности для избирателей. В связи с этим предложение об ее использовании в 450-мандатном округе неприемлемо. Что касается компромиссного варианта с образованием округов, соответствующих субъектам РФ, то такая система не лишена достоинств. Однако ее применение в чистом виде, по нашим оценкам, не обеспечивает адекватного представительства политических интересов граждан и, в частности, не защищает от ситуации «сфабрикованного большинства». Тем не менее, она может использоваться в качестве компонента смешанной системы, о чем будет сказано дальше.

Д. М. Худолей и К. М. Худолей [23, 24] предложили избирательную систему, которую они назвали системой «совокупного списка кандидатов». При этой системе используются избирательные округа, число которых в 1, 5 раза меньше числа распределяемых мандатов (то есть на выборах в Государственную Думу должно быть 300 округов). Каждая партия может выдвинуть в округе только одного кандидата. Избиратель имеет один голос. После подведения итогов голосования вычисляется рейтинг каждого кандидата, который равен доле голосов, поданных за кандидата, от общего числа избирателей в округе. Мандаты получают кандидаты с наибольшим рейтингом.

Такую систему можно считать гибридом мажоритарной системы и ЕНГ. Она гарантирует, что партия-лидер не получит более двух третей мандатов, что возможно при мажоритарной системе (так, в таблице 6 зафиксировано 5 случаев, когда «Единая Россия» получила 100% мандатов по мажоритарной составляющей при поддержке 41-50% по единому округу). Однако она совсем не защищает от ситуации «сфабрикованного большинства», напротив, она почти гарантирует получение партией, которую поддерживает 40-50% избирателей, 66% мандатов.

В ряде наших работ [10, 11, 14] в качестве альтернативы как полностью пропорциональной, так и смешанной несвязанной системе предлагается смешанная связанная (смешанная персонализированная, «двойная» связанная) система, во многом аналогичная избирательной системе, применяемой в Германии на выборах в бундестаг и во многие лантаги. Суть ее в том, что, как и при смешанной несвязанной системе, избиратель имеет два голоса - по единому округу за партийный список и по одномандатному округу за конкретного кандидата. Однако результаты выборов подводятся иначе, чем при несвязанной системе: каждая партия, допущенная к распределению мандатов по единому округу, получает в общей сложности то число мандатов, которое определяется голосованием избирателей по единому округу - пропорционально поданным голосам. А голосование за кандидатов влияет на то, какие кандидаты от этих партий получат мандаты: в первую очередь они даются тем, кто получил относительное большинство в одномандатных округах, а во вторую очередь - кандидатам из партийного списка.

Таким образом, эта система обеспечивает достаточно хорошее соответствие между долей полученных партиями голосов избирателей и долей завоеванных ими мандатов. Это соответствие может быть даже более точным, чем при полностью пропорциональной системе: потери голосов из-за голосования за партии, не преодолевшие заградительный барьер (а также из-за голосования «против всех» при наличии такой возможности), обычно компенсируются за счет мандатов, завоеванных в одномандатных округах самовыдвиженцами и кандидатами от партий, не преодолевших заградительный барьер. Так, мы сравнивали распределение мандатов по итогам голосования на выборах 2003 года при использовании трех избирательных систем в условиях 3% -ного заградительного барьера: при доле голосов 37, 6% «Единая Россия» получила бы при смешанной несвязанной системе 45, 1% мандатов, при полностью пропорциональной - 43, 8%, а при смешанной связанной - 34, 9%. Индекс диспропорциональности Лузмора-Хэнби при смешанной несвязанной системе получился равным 14, 8%, при полностью пропорциональной - 11, 2%, а при смешанной связанной - 7, 2% [11, с. 54-57]. Аналогичные соотношения получены и для 4% -ного и 5% -ного барьеров [18].

Соответственно такая система сводит к минимуму возможность ситуации «сфабрикованного большинства» - по крайней мере, с формальной точки зрения, то есть когда кандидаты, связанные с партией-лидером, официально выдвигаются от этой партии. Однако критики данной системы и, в частности, Г. В. Голосов опасаются, что данная система породит манипулятивную технологию, когда некоторые партии (и в первую очередь партия-лидер) будут «прятать» своих кандидатов, и те будут выдвигаться либо от партий-сателлитов, либо как самовыдвиженцы [7, 8]. В этом случае возможно неформальное «сфабрикованное большинство», аналогичное тому, которое получилось на выборах в Государственную Думу 2003 года, когда большая часть депутатов, баллотировавшихся как независимые кандидаты или от не прошедших в Думу партий, вступили во фракцию «Единой России» [6].

В некоторых странах, использовавших смешанную несвязанную систему (Албания, Венесуэла, Лесото), такая манипулятивная технология, действительно, применялась [7, 8]. Однако мы полагаем, что ее опасность применительно к России преувеличена. Во-первых, она неизбежно приведет к снижению результата по единому округу партии, которая ее применит, так как «спрятанные» кандидаты (а это наиболее сильные кандидаты) не будут работать на данный результат. Во-вторых, пройдя в парламент, «спрятанные» кандидаты будут в достаточной степени независимы от партии, которой они никак не обязаны своим избранием.

Г. В. Голосов недавно предложил другой вариант смешанной связной системы, аналогичный тому, который применялся в Германии на первых выборах в бундестаг 1949 года и сейчас применяется на выборах в некоторые лантаги. При этом варианте у избирателя только один голос, и он подает его за кандидатов, баллотирующихся в одномандатном округе, но этот голос засчитывается и партии, которая данного кандидата выдвинула. Результаты всех одномандатников от данной партии суммируются, и эта сумма рассматривается как голоса, поданные за партию. Что касается распределения мандатов, то оно происходит так же, как и при «двойной» связанной системе [8].

В этом случае партия лишается возможности «прятать» своих кандидатов. Однако у данной системы есть свои недостатки. Так, она вынуждает партии выдвигать кандидатов во всех округах, затрудняя выбор избирателей и распыляя их голоса. Это дает партии-лидеру хорошие шансы на завоевание всех мандатов в мажоритарной части, что приводит хоть и не к «сфабрикованному большинству», но к получению ею 50% мандатов. Кроме того, полагаем, что не вполне корректно засчитывать партии голоса, поданные за ее кандидатов. Опыт выборов в Государственную Думу 1993-2003 годов показывает, что разница между голосами одних и тех же избирателей за партию и за ее конкретного кандидата может быть весьма существенна. Имеет смысл учесть также правовую позицию Конституционного Суда РФ, который по похожему случаю отметил, что «подпись избирателя в поддержку конкретного кандидата в одномандатном избирательном округе не обязательно означает, что этот избиратель поддерживает федеральный список, в котором значится данный депутат, и поэтому не может автоматически, без соответствующего документального оформления, которое отражало бы его волеизъявление, включаться в число подписей в поддержку федерального списка» [10, с. 264].

В связи с этим мы остаемся приверженцами «двойной» связанной системы, однако полагаем, что ее мажоритарную часть имеет смысл подвергнуть модификации. В тех регионах, которым при смешанной системе причитается более одного мандата (таких регионов в настоящее время 53), целесообразно применять систему ЕНГ, то есть формировать в них избирательные округа с числом мандатов два или три (вариант - от двух до пяти) при одном голосе у избирателя. Это позволит снизить долю мандатов, получаемых партией-лидером (в том числе и ее «спрятанными» кандидатами) по мажоритарной части, в большей степени приблизив ее к доле голосов, поданных за эту партию по единому округу, и тем самым в еще большей степени будет препятствовать получению ею «сфабрикованного большинства».

Библиография

1. Lijphart A. Electoral Systems and Party Systems. Oxford: Oxford University Press, 1994.

2. Rae D. W. The Political Consequences of Electoral Laws. New Haven, 1967.

3. Автономов А. С., Бузин А. Ю., Иванченко А. В., Кривцов В. И., Кынев А. В., Любарев А. Е. Аналитический доклад: Российские выборы в контексте международных избирательных стандартов // Российские выборы в контексте международных избирательных стандартов: Материалы международной конференции / Под ред. А. В. Иванченко, А. Е. Любарева. М., 2006. С. 11-134.

4. Алескеров Ф. Т., Платонов В. В. Системы пропорционального представительства и индексы представительности парламента. Препринт. М. : ГУ - ВШЭ, 2003.

5. Всеобщая декларация прав человека // Международные избирательные стандарты: Сборник документов. М., 2004. С. 41-44.

6. Голосов Г. В. Сфабрикованное большинство: конверсия голосов в места на думских выборах 2003 г. // ПОЛИС. 2005. № 1. С. 108-119.

7. Голосов Г. В. Вопросы совершенствования избирательной системы // Обсуждение проекта Избирательного кодекса Российской Федерации: Сборник материалов / Под ред. А. Е. Любарева, Е. Е. Скосаренко. М., 2010. С. 91-97.

8. Голосов Г. Смешать, но не взбалтывать // Газета. ру, 28. 06. 2013 (http: //www. gazeta. ru/comments/2013/06/28_x_5397801. shtml).

9. Егоров С. Альтернативная избирательная философия // Сайт Независимого института выборов, 2004 (http: //www. vibory. ru/discussion/egorov-aif. htm).

10. Иванченко А. В., Кынев А. В., Любарев А. Е. Пропорциональная избирательная система в России: история, современное состояние, перспективы. М., 2005.

11. Избирательный кодекс Российской Федерации - основа модернизации политической системы России / Под ред. А. Е. Любарева. М. : ГОЛОС, 2011.

12. Кынев А. Выборы парламентов российских регионов 2003-2009: Первый цикл внедрения пропорциональной избирательной системы. М., 2009.

13. Кынев А. «Партийные списки» в беспартийном пространстве: избирательные права граждан и принудительная партизация местных выборов // Российское электоральное обозрение. 2010. № 1. С. 4-19.

14. Кынев А. В., Любарев А. Е. Партии и выборы в современной России: эволюция и деволюция. М., 2011.

15. Любарев А. Использование методов делителей на российских выборах // Российское электоральное обозрение. 2009. № 2. С. 34-42.

16. Любарев А. Е., Шалаев Н. Е. О критерии пропорциональности при распределении мандатов между партийными списками // Конституционное и муниципальное право. 2009. № 23. С. 23-27.

17. Любарев А. Е. Регулирование избирательной системы в законодательстве субъектов Российской Федерации // Российский юридический журнал. 2010. № 4. С. 76-82.

18. Любарев А. Что препятствует оптимальной пропорциональности? // Журнал о выборах. 2010. № 3. С. 36-39.

19. Любарев А. Е. О проблемах использования пропорциональной избирательной системы на муниципальных выборах // Конституционное и муниципальное право. 2011. № 10. С. 68-72.

20. Любарев А. Е. Основные параметры пропорциональной избирательной системы и их системная взаимосвязь // NB: Вопросы права и политики. 2012. № 3. С. 1-42.

21. Любарев А. Хронология изменений российского избирательного законодательства // Сайт Центра «Геликс» (http: //www. geliks. org/index. php? option=com_content&task=view&id=1558&Itemid=431).

22. Постановление Центральной избирательной комиссии Российской Федерации от 3 октября 2012 года № 143/1086-6 «О Всероссийском конкурсе на лучший материал в средствах массовой информации, посвященный 20-летию избирательной системы Российской Федерации» // Сайт ЦИК России (http: //www. cikrf. ru/law/decree_of_cec/2012/10/03/Zp121086. html).

23. Худолей Д. М. Избирательное право и процесс Российской Федерации. Пермь, 2009. С. 301-307.

24. Худолей Д. М., Худолей К. М. Проект реформирования избирательной системы Российской Федерации // Электронное приложение к «Российскому юридическому журналу». 2010. № 1. С. 49-58.

25. Чиркин В. Е. Оптимальная избирательная система для России (субъективные заметки) // Журнал российского права. 2004. № 11. С. 11-15.

26. Чиркин В. Е. Избирательная система России в контексте международного опыта // Российские выборы в контексте международных избирательных стандартов: Материалы международной конференции / Под ред. А. В. Иванченко и А. Е. Любарева. М., 2006. С. 242-244

27. В. В. Вискулова. Региональные (территориальные) группы кандидатов: размышления о гарантийной природе института и его эффективности в современной избирательной системе Российской Федерации. // Право и политика. - 2010. - № 10.

28. Матейкович М. С., Сучилин В. Н.. Избирательные органы в России: история и современность // Право и политика. - 2013. - № 10. - С. 104-107. DOI: 10. 7256/1811-9018. 2013. 10. 9667.

29. Беляев А. Ю.. Закономерности избирательного процесса, их использование в исследовательской практике // Политика и Общество. - 2013. - № 6. - С. 104-107. DOI: 10. 7256/1812-8696. 2013. 6. 8052.

30. Л. М. Волосникова. Университет как субъект избирательного права: из истории конституционной доктрины // Право и политика. - 2013. - № 1. - С. 104-107. DOI: 10. 7256/1811-9018. 2013. 01. 14.

31. Е. В. Япрынцев. Деликтные правоотношения на стадии регистрации в отечественной избирательной системе: проблемы правоприменения // Право и политика. - 2012. - № 7. - С. 104-107.

32. Т. А. Тимербаев. Парламентская трансформация в современной России: от многопартийности к «партии власти» // Право и политика. - 2012. - № 2. - С. 104-107.

33. Н. С. Урсу. Использование технологий политического манипулирования в СМИ в ходе кампании по выборам депутатов Государственной Думы VI созыва // Национальная безопасность / nota bene. - 2012. - № 1. - С. 104-107.

34. Т. А. Тимербаев. Парламентская модель современной России накануне выборов в Государственную Думу шестого созыва // Политика и Общество. - 2011. - № 12. - С. 104-107.

35. М. С. Турченко. Политическая повестка дня в дискурсивных практиках В. В. Путина в период избирательных кампаний федерального уровня 2000-2012 годов // Национальная безопасность / nota bene. - 2012. - № 3. - С. 104-107.

36. Д. А. Авдеев. Демократия как основа республиканской формы правления // Право и политика. - 2011. - № 10. - С. 104-107.

37. Максат Касен. Политико-правовые аспекты применения электронного голосования // Право и политика. - 2011. - № 7. - С. 104-107.

38. А. А. Горбачев, А. К. Сковиков. Тенденции и противоречия в процессе формирования российского парламента // Право и политика. - 2011. - № 5.

39. А. А. Ионова. Электоральное поведение: основные подходы к исследованию политического феномена. // Политика и Общество. - 2011. - № 2.

40. А. В. Шемелин. Модели электорального поведение как результат реализации реформированного избирательного права 1993-1999 гг. // Право и политика. - 2010. - № 11.

41. А. А. Макарцев. Избирательные документы: некоторые проблемы правового регулирования формы и содержания // Право и политика. - 2010. - № 11.

42. Кравченко О. А.. Условия обеспечения конституционного принципа достоверности определения волеизъявления народа // Право и политика. - 2013. - № 11. - С. 104-107. DOI: 10. 7256/1811-9018. 2013. 11. 10047.

43. А. Е. Любарев. Референдум в Российской Федерации: история и проблемы законодательного регулирования. // Политика и Общество. - 2005. - № 2.

44. А. Е. Любарев. Является ли численность партии индикатором ее общественной поддержки // Право и политика. - 2010. - № 3.

45. А. Е. Любарев. Системная взаимосвязь основных параметров пропорциональной избирательной системы // Право и политика. - 2011. - № 10. - С. 104-107.

46. Любарев А. Е. Активность избирателей на федеральных, региональных и муниципальных выборах в Российской Федерации // NB: Проблемы общества и политики. - 2013. - 8. - C. 138 - 209. DOI: 10. 7256/2306-0158. 2013. 8. 8778. URL: http: //www. e-notabene. ru/pr/article_8778. html

47. Любарев А. Е. Основные параметры пропорциональной избирательной системы и их системная взаимосвязь // NB: Вопросы права и политики. - 2012. - 3. - C. 1 - 42. URL: http: //www. e-notabene. ru/lr/article_198. html

48. Любарев А. Е. Сравнение германской и российской избирательных систем // NB: Вопросы права и политики. - 2013. - 11. - C. 1 - 29. DOI: 10. 7256/2305-9699. 2013. 11. 10131. URL: http: //www. e-notabene. ru/lr/article_10131. html

49. Матрёнина К. Ю. Применение комплексов обработки избирательных бюллетеней при голосовании: защита от фальсификации или скрытое средство для искажения результатов // Право и политика. - 2013. - 11. - C. 1544 - 1549. DOI: 10. 7256/1811-9018. 2013. 11. 10101.

Размещено на Allbest.ru