Размещено на http://www.allbest.ru/

Тюменский институт повышения квалификации сотрудников Министерства внутренних дел Российской Федерации

Кафедра правовой подготовки сотрудников ОВД

Честь как гражданско-правовое понятие и честь профессиональная: проблема связи и соотношения

Е.Г. Комиссарова, доктор юридических наук, профессор

С.Н. Шатилович, Кандидат юридических наук, доцент

А.С. Кондрашкин

г. Тюмень

Аннотация

С популяризацией правил и норм, сначала общеделовой, а затем и профессиональной этики, обрел свою остроту и определенную напряженность вопрос относительно гармонии норм ГК РФ и той совокупности норм и правил о профессиональной чести, которая де факто существует и имеет тенденцию к расширению.

Цель: авторы исследуют правовую природу такого явления как честь, закрепленного в качестве объекта гражданских прав, соотнося полученные выводы с категорией "честь профессиональная".

Методы: методологическую основу исследования составляет совокупность всеобщих, общенаучных и частнонаучных методов познания, ведущую роль среди которых для целей данного исследования играют формально-догматический и системный методы.

Результаты: итогом исследовательского анализа являются суждения о том, что честь, отнесенная гражданским законодательством к разряду личных нематериальных благ - это категория частного права со всеми сопутствующим ее характеристиками. В связи с этим эффект гражданско-правового регулирования отношений по поводу этого блага не связан с установлением порядка обращения с ним его обладателя. В этой части законодатель ограничивается лишь констатацией факта обладания этим благом, данным личности "по природе" и берет на себя бремя его защиты и охраны. Иное дело - честь профессиональная. Анализ наличных правовых и неправовых (этических) установлений не позволяет говорить об этом виде чести как категории частного права. Содержательный контекст этого понятия связывается отнюдь не с естественностью (природностью) этого блага, а с определенными юридическими фактами. Ведущие характеристики этого вида чести обеспечивают ее трактовку в качестве "нравственного стержня личности работника (сотрудника)", "добросовестного выполнения им профессиональных функций", "показателя готовности к выполнению профессиональных задач" и др. Отсюда и нормативные обороты, обязывающие обладателя "заботиться о профессиональной чести", "дорожить" ею, то есть предписывающие алгоритм обращения с профессиональной честью, главным образом не с точки зрения права на профессиональную честь, а обязанностей ее обладателя. До недавнего времени в литературе такие различия между честью и профессиональной честью оправдывали деонтологическим характером последней. Между тем, обозначенные расхождения между честью и профессиональной честью свидетельствует о большем - о неоднородности природы этих явлений. В первом случае она социально-правовая, во втором социально-этическая. Следствием такой дифференциации этих во многом смежных, но, все же различных явлений, является необходимая градация тех источников, которые устанавливают последствия ущемления чести как социально-правового явления и невыполнения соответствующих нравственных обязанностей носителем профессиональной чести как социально-этического явления.

Ключевые слова: частное право; нематериальные блага; охранительная система гражданского права; профессиональная этика; этические своды и правила; возможное и должное; гражданское правонарушение

Содержание

• Введение
• 1. Проблема разграничения этического и правового в понятии "честь"
• 2. О юридическом эффекте гражданского права по отношению к чести
• Выводы
• Библиографический список


Введение

Как утверждал известный российский цивилист И.А. Покровский, "чем более развивается человечество, чем более начинает оно жить разносторонними нематериальными интересами, тем более праву приходится брать их под свою защиту, и, в частности, гражданское право не может уклониться от участия в этой защите, …пусть гражданско-правовая защита будет неполной и несовершенной, но, повторяем, лучше такая защита, чем ничто. Даже несовершенная защита содержит напоминание о необходимости бережного отношения к нематериальным интересам людей; даже такая защита будет иметь поэтому огромное воспитательное и предупредительное значение" [8, с. 75]. Несмотря на то, что у автора были противники, утверждавшие, что "воззрения Иосифа Алексеевича несут на себе сильный отпечаток идеализма, а его понимание неотъемлемых прав личности лежит скорее в духовной, чем в материальной сфере" [7, с. 246], однако ход последующего развития цивилистической науки, сумевшей не впасть в эйфорию приоритета естественных прав над всеми другими, подтвердил и развил идею И.А. Покровского, воплотив ее достижения в главе 8 действующего Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ). Оценивая этот законодательный итог, можно сказать, что результат "моральной статистики" и "неизбежного роста гражданского права вместе с ростом личности" (И.А. Покровский) получили свое нормативное воплощение.

Тем самым в гражданском праве был создан идеал правовой личности, когда "человек перестал быть чисто экономическим человеком, и впитал в себя известную дозу духовности, которую он готов признать и поставить под защиту "опекающего суда" [9, с. 33].

1. Проблема разграничения этического и правового в понятии "честь"

Любое благо, фиксированное в законе, нуждается в гарантиях неприкосновенности и защиты, ибо "право незащищенное - nudum jus - мало кого может удовлетворить [2, с. 80]. В этой защищенности - ценность права. Но для того, чтобы факт признания у личности начал духовных, получил обоснованное нормативное оформление в целях последующего построения юридического завершенного механизма защиты чести, необходимо было определить назначение этого блага в градации иных охраняемых благ, уже на тот момент известных гражданскому праву. На помощь пришли история, философия с ее этическими анналами, в которых честь наряду с другими благами характеризовалась как положительная оценка отражений духовных качеств лица в сознании окружающего общества. Но для целей права, нуждающегося в абстрактной ценности используемых им понятий, следовало оторваться от исторических и философских определений чести. Поскольку в задачу права не входит формулировка легальной дефиниции этого понятия, законодатель ограничился воображаемым понятием "честь", оставив его наполнение тому, кто посчитает ее нарушенной. Отсюда смысл и назначение правовых суждений о чести и производных от нее понятий. Они, применительно к области правового регулирования, не в феноменологических характеристиках этих качеств, а в юридическом признании принадлежности физическому лицу (личности) прав на неотчуждаемые нематериальные блага и право на их охрану от посягательств. честь профессиональный нравственный право

Однако этические, философские и исторические предпосылки были учтены законодателем, вводившем нематериальные блага в правую сферу. Результатом этого стало такое содержание норм, которое учитывает естественность прав на данное благо, которое возникает не по воле государства и права, а является "правом по природе" (С.С. Алексеев). Задача же законодателя, признающего вторичность государства и права по отношению к этим ценностям, сводится к их закреплению, указанию на правообладателя (личность) и созданию надлежащей охранительной подсистемы права в отношении этого и аналогичных ему по своей природе благ. Юридический эффект нормативного закрепления состоял в законодательной констатации того признанного государством факта, что личность от природы наделена нематериальными благами. Эта презумпция социальной "данности" нематериальных благ воплощена в ст. 150 действующего ГК РФ.

Но процесс становления этих нормативных догм был небыстрым и небесспорным. Свое первое законодательное оформление он получил лишь в 1961 г. Тогда модернизационное бремя нормативных представлений о чести и достоинстве легло на нормы Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 года. Благодаря усилиям таких известных советских правоведов, как О.С. Иоффе, П.Ф. Елисейкин, И.С. Ной, в Основы была введена статья 7 о защите чести и достоинства. Норма устанавливала юридико-фактические основания возникновения охранительного отношения по защите чести в случае ее нарушения в виде распространения порочащих сведений Гражданский кодекс РСФСР от 1 октября 1964 г. закрепил статью 7 "Защита чести и достоинства", в соответствии с которой гражданин или организация вправе требовать по суду опровержения, порочащих честь и достоинство сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. В 1977 г. в Конституции СССР впервые было закреплено право граждан СССР на судебную защиту от посягательства на честь и достоинство (ч. 2 ст. 57).

В качестве несколько обособленных, из-за своего назначения, в ст. 150 ГК РФ поименованы такие блага как "честь", "достоинство", "деловая репутация". На эту обособленность обращено внимание в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц", "судам необходимо отграничивать дела о защите чести, достоинства и деловой репутации от дел о защите других нематериальных благ, перечисленных в статье 150 этого Кодекса, нарушенных в связи с распространением о гражданине сведений, неприкосновенность которых специально охраняется Конституцией Российской Федерации и законами, и распространение которых может причинить моральный вред даже в случае, когда эти сведения соответствуют действительности и не порочат честь, достоинство и деловую репутацию истца". Выступая морально - этическими идентификаторами личности, эта относительно устойчивая триада, имеет близкую правовую сущность. Не будем в данной статье рассуждать об их соотношении, обратимся к тем объектам, по поводу которых написана эта статья - чести, а также чести профессиональной. Вопросы об их соотношении еще не затронули юридическую науку, и пока проблемность параллельного сосуществования этих благ ограничивается вопросами о том, в каких источниках должны выражаться правила профессиональной чести и иных требований профессиональной этики [10]. Наиболее близко к сути проблемы подошел М.И. Клеандров, проводящий параллель между правовым и этическим статусом судьи, с разделением их компонентов [4, с. 56]. Менее обоснованной выглядит позиция представителей науки трудового права, не стремящихся к разделению правового и этического статусов, а потому обосновывающих "автономный" подход к понятию (трудовой) чести [6, с. 43].

2. О юридическом эффекте гражданского права по отношению к чести

По общему правилу порядок обладания нематериальными благами, управления ими, пользования ими в целях достижения какого-либо социального эффекта, гражданскому праву не "интересен". Это связано с характеристикой того субъективного права, которое возникает в отношении охраняемого нематериального блага и с помощью которого оно вовлекается в правовое пространство. Юридический эффект гражданского права, в случае участия в правовой судьбе этих благ, ограничивается охранительным воздействием. Не сразу законодатель сумел точно выразить эту идею. В Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г. было закреплено в п. 2 ст. 1 правило о том, что "личные неимущественные права отношения, не связанные с имущественными, регулируются гражданским законодательством постольку, поскольку иное не предусмотрено законодательными актами союза ССР и республик либо не вытекает из существа личного неимущественного отношения. За не самыми заметными терминологическими различиями, иной оказалась позиция законодателя при принятии ГК РФ 1994 г. В п. 2 ст. 2 оказалось сформулированным правило о том, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа нематериальных благ. Тем самым в качестве общего правила была принята охранительная концепция правового регулирования. Отсюда берет свое начало уже устоявшаяся доктринальная, правотворческая и правоприменительная аксиома о том, что "права на такие блага не регулируется, а лишь защищаются законом" [3, с. 60]. На этой концепции в связи с ее значимостью для последующих рассуждений, остановимся отдельно.

Общеизвестно, что ведущее назначение гражданского права в регулировании его нормами товарно-денежных отношений или отношений имущественного оборота. Нематериальные объекты, и права в отношении них, не фигурируют в нем как объекты оборота. Они составляют его ответвление, в рамках которого гражданское право фиксирует наличие названных благ и признает свободу индивида определять свое поведение в индивидуальной жизнедеятельности по своему усмотрению [5, с. 52-53]. Однако это усмотрение не связано с какими либо распорядительными действиями по отношению к объекту. Специфика субъективного права, возникающего в связи с ним, не предполагает вообще никаких активных действий по поводу чести. Это предопределено фактом ее неосязаемости и той общей характеристикой, которая, с точки зрения их признаков, дана в доктрине нематериальным благам. Юридические возможности личности, наделенной правом на честь, ограничены фактом обладания ею и возможностями зашиты в случае ущемления. Именно это качество нематериальных благ дало в свое время повод С.Н. Братусю для утверждения о том, что "до тех пор, пока права на них не нарушены, правовой характер отношений, связанных с их осуществлением, совершенно не чувствуется" [1, с. 48].

Столь ограниченный объем юридических возможностей по отношению к чести, дает основания утверждать, что право на честь лишено положительного содержания - будучи ее носителем, личность не только не может совершать никаких действий, связанных с ней, кроме охранительных, но и не вправе требовать к себе уважения и почета. Нормативные границы этого права носят сугубо негативный характер в виде поведения, запрещенного обязанным лицам - они несут всеобщую обязанность не совершать правонарушений, направленных на честь личности путем воздержания от распространения порочных или недействительных сведений. Отсюда абсолютность субъективного права обладателя чести, которое обладает отрицательным (негативным) содержанием и в этом смысле в нем доминирует охранительная, а не регулятивная функция.

Конечно, честь, как и достоинство, у различных граждан неодинаковы, поскольку неодинаковы их заслуги перед обществом. Более того, их содержание постоянно обогащается, меняется по мере развития общественной деятельности личности. Но эти различия в содержании чести и достоинства отдельных граждан на этапах их жизненного и профессионального пути никак не отражаются на объеме и содержании субъективного права на честь - они также не "интересны" гражданскому праву, а потому и не отражены в его нормах. У любой личности, независимо от статуса, роли в обществе имеется равное право требовать, чтобы о ней не распространяли порочащих, не соответствующих действительности сведений. Уточнение содержания чести конкретного гражданина, ее вида (служебная, профессиональная, трудовая и др.), может иметь значение не в нормах права, а лишь в конкретном деле исключительно для целей установления факта признания порочащего (недействительного) характера сообщенных о личности сведений. Два акта обобщения судебной практики - Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 18 августа 1992 г. № 11 "О некоторых вопросах, возникающих при защите чести и достоинства граждан и юридических лиц" (утратило силу) и Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" ориентируют органы правоприменения именно на такой подход.

Для всех иных отраслей права, в которых наряду с гражданско-правовой, созданы охранительные подсистемы (административное, уголовное право), направленные на защиту чести и достоинства, гражданско-правовой подход к характеристике субъективного права, возникающего в отношении этих объектов, является универсальным, а потому служит первым ярусом того порядка, который нормативно создан для целей охраны и защиты чести, достоинства и деловой репутации в любой отрасли.

За пределами права честь многолика. С популяризацией правил и норм, сначала общеделовой, а затем и профессиональной этики, эта многоликость проникла в нормативный оборот в связи с такими нормативными оборотами как "профессиональная честь", "обязанность заботиться о сохранении своих чести и достоинстве", "дорожить профессиональной честью". В связи с этим возникает необходимость доктринально обсудить вопрос о том, выступают ли ориентиром, в силу "отведенного" ему предмета (п. 2 ст. 2 ГК РФ), нормы ГК РФ в части идеи охранительного регулирования нематериальных благ для чести профессиональной. Как уже было отмечено выше, для практики правоприменения выступают. Иное происходит в практике правотворчества.

Как отмечал И.А. Покровский, "если мы окинем общим взглядом сам механизм гражданско-правовых норм, то мы заметим, что весь они покоятся на предположении некоторого абстрактного человека, своего рода "гражданского человека". Это есть некоторая средняя фигура, представляющая эмпирическое суммирование потребностей и качеств, свойственных среднему в данной социальной среде и в данное время человеку" [9, с. 30]. Данное суждение не утратило своей актуальности и сейчас. Право на честь и достоинство предоставлено каждому гражданину независимо от возраста и его личных особенностей. Дифференцированного механизма закрепления чести, ее охраны и защиты, гражданское законодательство не предполагает, обходясь для этого известным правовым приемом - абстрагированием [9, с. 31].

Различие между честью в ее гражданско-правовом значении и честью профессиональной, проводимое авторами статьи, не представляются юридически бессодержательными в силу нескольких причин.

Сущностные различия затронутых понятий проистекают главным образом из того, что в первом случае честь используется как понятие частного права - той области права, которая, в силу своего назначения [9, с. 33], "ответственна" за признание тех или иных нематериальных благ охраняемыми правом. Как уже было обосновано выше, сама идея охранительного правового регулирования отношений по поводу этих благ не связана с установлением порядка обращения с ними самого обладателя, не предполагается в связи с этим и таких обязывающих действий, которые предписаны в отношении чести профессиональной в виде обязанностей "заботиться", "дорожить" ею.

Отличает эти виды чести и то, что в случае ущемления чести последствия этого личность, "будучи слегка выброненной", вправе оставить себе в виде "вытерпленной обиды" (Г.С. Гамбаров) и не возбуждать охранительного механизма ее защиты. Как показывает анализ источников, оперирующих понятием "профессиональная честь" - у ее обладателя такого усмотрения нет. Право на защиту чести, являющееся для норм ГК РФ генерализующим, за пределами его норм, со ссылкой на деонтологический характер чести, трансформируется в обязанность. Конечно, подобной "чересполосицы" в рамках правового пространства надлежит избегать.

Применительно к профессиональной чести речь в меньшей степени идет о факте правообладания ею. Самый краткий анализ нормативно-правовых актов, упоминающих о профессиональной чести, позволяет увидеть, что речь идет главным образом о том, каким должно быть поведение лица, наделенного профессиональной честью. Иными словами, профессиональная честь оказывается инструментом в рассуждениях отнюдь не о возможном в статусе личности, а о должном, что не соответствует Международному пакту о гражданских и политических правах (1966 г.), в котором провозглашено право на защиту чести и репутации в сугубо охранительном аспекте - никто не может подвергаться незаконным посягательствам на его честь и репутацию, и статье 23 Конституции РФ, гарантирующей право каждого на защиту своей чести и доброго имени, и, соответственно, правилам ГК РФ, согласно ч. 2 ст. 150 которого "нематериальные блага защищаются…".

Связь профессиональной чести с правом на почет и уважение по заслугам, право на правильную социально-политическую оценку его личности, с приписыванием обязанностей при обращении с этим благом - это уже иной - не гражданско-правовой аспект и не технико-юридический прием. Этот прием придает праву на честь положительное содержание, что не корреспондирует ГК РФ, чьи нормы очерчивают сугубо негативные границы этого субъективного права в виде поведения, запрещенного обязанным лицам.

Выводы

Проведенный авторами правовой и терминологический анализ категории "честь" позволяет сделать главный вывод по существу. Честь - это самостоятельная правая категория, имеющая в своем исходном правовом значении гражданское правовое ложе, а потому иные охранительные подсистемы (административно-правовая, уголовно-правовая) должны быть сориентированы на понятие "честь". Что касается чести профессиональной, то имея непреходящее значение в собственной сфере - сфере профессиональной этики, она там и должна находиться в своей бытийной основе. В этих предметных границах она может и должна исследоваться в целях поиска механизмов осознания ее мотивации, формирования обязанностей по отношению к ней со всем тем дидактическим многообразием, которое уже ее сопровождает благодаря таким корпоративным актам как Карты этики, Этические ритуалы, Хартии этики, Этические заповеди, Уставы, Этические своды и т.д. Неправовая природа этих актов вполне приспособлена для целей детализации общечеловеческой морали применительно к управлению (самоуправлению) в рамках конкретных профессиональных звеньев. В то время как для права абстрактную ценность имеет слово честь - все иное внутри этой ценности, ее части, но не вместо нее и не наряду с ней.

Библиографический список

1. Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. М.: Юрид. лит., 1963. 197 с.

2. Винавер А.М. На грани уголовной и гражданской неправды (материалы к предстоящему пересмотру Гражданского кодекса РСФСР). Ученые записки Казанского государственного университета. 1929. Кн. 2 // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сборник статей. М.: Статут, 2001. 431 с.

3. Гражданское право / под ред. Е.А. Суханова. М.: Изд-во БЕК, 1998. Т. 1. 816 с.

4. Клеандров М.И. Статус судьи: правовой и смежные компоненты / под ред. М.М. Славина. М.: Норма, 2008. 258 с.

5. Красавчикова Л.О. Перспективы и проблемы в регулировании личных неимущественных отношений по новому ГК РФ // Цивилистические записки. Межвузовский сборник научных трудов. М.: Статут, 2001. 397 с.

6. Лушникова М.В. Сущность и природа права работника на защиту достоинства, трудовой чести и деловой репутации // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2010. Вып. 1. С. 32-38.

7. Пергамент М.Я. Биография И.А. Покровского // Русский исторический журнал. Кн. 7. Пг., 1921. 246 с.

8. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права (Серия "Классика российской цивилистики"). М.: Статут, 2013. 351 с.

9. Покровский И.А. Абстрактный и конкретный человек перед лицом гражданского права // Вестник гражданского права. № 4. Пг.: М.М. Винавер, 1913. http://www.civilista.ru/articles.php?id=53 (дата обращения: 12.01.2014)

10. Тесакова Н.В. Миссия и корпоративный кодекс. М.: Рип-Холдинг, 2003. 188 с.

Размещено на Allbest.ru