Понятие "серой зоны" и проблемы ее отражения в механизме правового обеспечения международной безопасности (по материалам "Белой книги" Командования специальных операций США, 2016 г.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ПОНЯТИЕ «СЕРОЙ ЗОНЫ» И ПРОБЛЕМЫ ЕЕ ОТРАЖЕНИЯ В МЕХАНИЗМЕ ПРАВОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ (ПО МАТЕРИАЛАМ «БЕЛОЙ КНИГИ» КОМАНДОВАНИЯ СПЕЦИАЛЬНЫХ ОПЕРАЦИЙ США, 2016 Г.)

Старцун Виктор Николаевич

доктор юридических наук, профессор

Институт государства и права

Российской академии наук,

Балканов Илья Владимирович

кандидат филологических наук

Военный университет

Министерства обороны Российской Федерации

В статье приводится анализ взглядов ученых США на понятие «серой зоны», охватывающее функциональные области политического и правового регулирования применения силы в диапазоне между войной и миром, исследуется американское видение проблем, связанных с данным феноменом.

Неоднозначность статей? Устава ООН и меняющаяся сущность угроз международному правопорядку привели к образованию так называемой серои? зоны в правовом регулировании применения силы в международных отношениях. Данная зона достаточно четко демонстрирует расхождение между «идеальными» положениями Устава ООН и практикои? его применения, т. е. «правомерным» и «неправомерным» обращением к силе [2; 3]. Упреждающие и превентивные, но различающиеся по объекту действия, о которых с использованием сходных терминов международного права говорят в своих публичных выступлениях политические деятели, очевидно, находятся в той зоне действия международного права, которая требует особо тонкого толкования и применения в ходе деятельности по защите национальных интересов.

Однако проблемы безопасности, которые возникают в «серой зоне», существующей между традиционным состоянием войны и мира, представляют собой современные вызовы внешней политике не только в США, но и в других развитых странах, возлагающих на себя ответственность за обеспечение международного мира и безопасности.

В настоящее время выработаны глоссарии, доктрины и ментальные модели, позволяющие описать войну и мир, в то время как многочисленные проблемы «серой зоны» практически не имеют никакой категоризации и правового оформления.

Наиболее проработанным является понятие «серой зоны», которое содержится в доктринальных документах военной направленности США. Так, в «Белой книге» командования специальных операций США проблемы «серой зоны» определяются как конкурентные взаимодействия между государственными и негосударственными субъектами и внутри этих субъектов, которые осуществляются между традиционными состояниями войны и мира [4]. Они характеризуются неоднозначностью относительно природы конфликта, непрозрачностью состава и структуры вовлеченных сторон и неопределенностью проводимой в их отношении политики и применяемой нормативноправовой базы.

Таким образом, проблемы «серой зоны» можно понимать как объединение проблем различных конфликтов, обладающих общими характеристиками. Однако это не предполагает единого рецепта их решения, так как каждая проблемная ситуация содержит уникальный набор действующих лиц и характеристик. В целом, по мнению американских экспертов, следует рассматривать проблемы «серой зоны» на уровне, стоящем над ситуацией нормального повседневного геополитического соперничества мирного времени, считать их зависящими от конкретного восприятия и неоднозначными по своей природе.

В основу подходов к пониманию проблем международной безопасности, сформулированных в доктринальных документах ведущих мировых держав, заложены прежде всего национальные интересы. В процессе их реализации возникают многочисленные обстоятельства, значительная часть из которых подпадают под определение «проблемы серой зоны». При этом ряд названных проблем не связаны с действиями развитых стран и не требуют вмешательства с их стороны (к примеру, гражданские конфликты в Африке). Необходимо отметить, что понимание проблематики «серой зоны» учеными и разработчиками доктринальных документов в первую очередь сосредоточено на тех проблемах, которые непосредственно затрагивают интересы в области национальной безопасности и являются в настоящее время наиболее актуальными. Для США, например, в качестве таковых проблем называются действия России в восточной части Украины и активизация ДАИШ (ИГИЛ).

В современных международных актах часто отмечается, что правительства могут улучшить свою способность эффективно работать в находящейся между войной и миром «серой зоне» путем изменения своих интеллектуальных, организационных и институциональных моделей, так как обычное военное превосходство и статус ведущих государств нередко способствуют не решению проблем, а подталкиванию враждующих сторон к противостоянию с целью свести на нет военное преимущество неприятеля. Констатируется, что современное международное право хотя и содержит инструменты, которые дают определенные преимущества при работе в «серой зоне», однако пришло время «научиться думать и действовать подругому».

Следует отметить, что «серая зона» не является чемто новым. В прошлом для описания этого явления использовались такие понятия, как «нерегулярная война», «конфликт низкой интенсивности», «асимметричная война», «военная операция, проводимая вне условий войны», «малая война». Президент Кеннеди говорил о «серой зоне» еще во время своего обращения к выпускникам ВестПойнта 6 июня 1962 г.: «Это просто еще один тип войны - новый по своей интенсивности, но старый по своему происхождению - война, которую ведут партизаны, диверсанты, повстанцы, убийцы; война из засады, а не на поле боя; инфильтрация, а не агрессия; война, когда победа достигается тем, что вы подрываете силы врага и изнуряете его, а не сходитесь с ним в открытом бою» [1].

Обширные инвестиции в технологии и уникальный опыт ведения боевых действий в сочетании с возможностями новых систем вооружения создали ситуацию обычного военного господства США и других развитых стран, с которой мир не сталкивался со времен Римской империи. Тем не менее, это утверждение справедливо только для конфликтов типа «государство против государства», которые характеризуются преобладанием традиционных вооруженных сил, сражающихся друг с другом за превосходство на поле боя. История показывает, что такое понимание войны является точным лишь в некоторых исключительных обстоятельствах.

Так, рассматривая последние 100 лет военной истории Америки, можно отметить, что на протяжении ХХ в. численность регулярных вооруженных сил США колебалась от нескольких сотен тысяч в начале 1900х гг. до пикового значения в 11 миллионов во время Второй мировой войны и затем постепенно снижалась до своего современного состояния в 1,4 миллиона человек. В течение прошлого столетия произошло всего пять военных конфликтов с участием США, соответствующих традиционному понятию «война»: это Первая и Вторая мировые войны, войны в Корее, Вьетнаме и операция «Буря в пустыне». В данных конфликтах участвовало большое количество военнослужащих, противостоящих друг другу от имени своих государств в открытом бою. В то же время в ХХ в. имели место около 57 случаев проведения Соединенными Штатами военных операций за рубежом. Точное количество указанных операций может варьироваться в зависимости от критериев, используемых для определения понятия «военная операция за рубежом», но в целом все эти случаи дают общее представление о проблемах «серой зоны», связанных с операциями, проводимыми без официального объявления войны, но достаточно важными для того, чтобы задействовать в них американских военнослужащих.

Таким образом, исходя из вышесказанного, традиционную войну можно назвать доминирующей парадигмой ведения войны, а «серую зону» - ее нормой.

Последний раз США официально объявляли войну более 70 лет назад - 5 июня 1942 г. (в этот день президент Рузвельт подписал постановление об официальном объявлении войны Болгарии, Венгрии и Румынии). Однако можно насчитать десятки случаев, когда американские военные осуществляли развертывание или участвовали в боевых действиях на территориях других стран в ситуациях возможного объявления войны. Например, в 1965-1966 гг. более 40 000 американских военнослужащих приняли участие в длившейся четырнадцать месяцев оккупации Доминиканской республики, чтобы предотвратить ее «переход к коммунизму». Об этом вторжении редко вспоминают, когда речь идет о военных операциях, проведенных одной из самых мощных армий мира, хотя именно такой тип военных действий намного более характерен для США, чем традиционный крупномасштабный вооруженный конфликт: на каждую традиционную войну приходятся десятки случаев военных операций, проведенных американцами в «серой зоне».

По мнению специалистов, ключевым фактором, определяющим переход из «белой зоны» (мирное время) к «серой зоне», является определенный уровень агрессии. Безусловно, государства чаще всего стремятся решать конфликтные ситуации дипломатическим путем, однако всегда оставляют за собой право предпринимать военные меры для защиты своих национальных интересов и применяют воинские формирования порой вопреки мнению мирового сообщества и давлению с его стороны.

«Мы принимаем законы, проводим политику и создаем органы и механизмы для урегулирования разногласий путем переговоров в мирное время, так как государства получают наибольшую выгоду от упорядоченности мирового порядка, в котором все стороны играют по известным правилам», - комментируется в литературе [2].

На практике США предпринимают настойчивые попытки трансформировать систему международных отношений, сложившуюся после окончания Второй мировой войны, в целях реализации своих глобалистских интересов. Ряд государственных и негосударственных субъектов активно выступают против такого международного порядка, созданного американцами, но при этом многие из них предпринимают действия, которые не отвечают общепризнанным критериям традиционной войны. Иными словами, в настоящее время есть понимание того, что представляют собой состояния войны и мира и как необходимо действовать в данных состояниях, однако между этими ясными и понятными полюсами возник целый ряд конфликтов, на которые нужно эффективно реагировать.

Еще одной важной характеристикой «серой зоны» следует считать ее зависимость от той или иной точки зрения. К примеру, США, Россия и Украина поразному понимают конфликт на востоке Украины. С точки зрения США ситуация находится ближе к «белой зоне» и здесь, по мнению американцев, целесообразнее действовать с помощью экономических санкций и дипломатического давления. Позицию России иностранные ученые видят как более близкую к «черной зоне» (ситуации войны в традиционном понимании этого понятия). Украина рассматривает указанную ситуацию как прямую угрозу своему суверенитету, чем оправдывает национальную мобилизацию - действие, которое по своей природе относится исключительно к «черной зоне».

Очевидно, что данная характеристика подводит к следующему выводу: правильная оценка точек зрения разных сторон, интересы которых пересекаются в «серой зоне», имеет решающее значение для понимания уровня обязательств каждой из них и того, как далеко та или иная сторона готова зайти для достижения своих целей.

И, наконец, еще одной характеристикой «серой зоны» следует считать неопределенность относительно характера конфликта, участвующих в нем сторон, проводимой политики и применяемой нормативно-правовой базы. По своему определению, «серая зона» является чем-то неоднозначным и непрозрачным, и эта непрозрачность - результат как устоявшихся организационных принципов, так и целенаправленных действий противников. Определенные проблемы возникают в тот момент, когда порядок их решения не вписывается в традиционные модели. Так, например, западными политиками отмечается, что «ни одна организация в правительстве не имеет определенного алгоритма для работы в “серой зоне”, поэтому неудивительно, что нашим действиям не хватает как единства усилий, так и единоначалия». Как правило, противники часто хорошо осведомлены о недостатках работы государственных структур в «серой зоне» и целенаправленно действуют для того, чтобы максимизировать неопределенность той или иной ситуации. В качестве примера таких действий западными источниками приводится факт отправки Россией оборудования и людей для помощи «сепаратистам» в Украине, который, по мнению западных журналистов, «широко известен и подтверждается многочисленными документами, но официальные опровержения со стороны российского правительства создают степень неопределенности, достаточную для того, чтобы притупить ответную реакцию западных стран» [2; 3].

Конкретные методы создания неопределенности варьируются в зависимости от ситуации, но даже в эпоху глобализации информационного пространства противники могут эффективно использовать двусмысленность и неопределенность ситуации для того, чтобы уклониться от ответственности за свои действия.

В настоящее время международный порядок в значительной степени определяется Вестфальской системой, направленной на защиту прав человека, свободной рыночной экономики, государственного суверенитета, законно избранного правительства и права на самоопределение. Однако негосударственные и протогосударственные организации, такие как Аль-Каида и ИГИЛ, имеют необходимое количество ресурсов и объединяют достаточное количество ранее разрозненных лиц, чтобы представлять угрозу, которую нельзя игнорировать.

Возлагая на себя статус мировых лидеров, ведущие державы констатируют неизбежность ситуаций, для преодоления которых придется постоянно решать многочисленные проблемы «серой зоны». Как отмечалось, национальные интересы США в области безопасности распространяются по всему миру, где существует множество государств-изгоев и различных негосударственных субъектов, которые, по крайней мере, частично, находятся в оппозиции к традиционным западным ценностям. Так, США допускают возможность выборочно уклониться от решения некоторых проблем «серой зоны», но не предполагают игнорировать все указанные проблемы. Например, размах террористической атаки, совершенной Аль-Каидой 11 сентября 2001 г., поставил правительство США в ситуацию, в которой оно обязано было дать жесткий и решительный отпор терроризму. В то же время действия террористической группировки Джемаа Исламия в Юго-Восточной Азии не угрожают национальным интересам США напрямую, а следовательно, не требуют особого внимания со стороны правительства США.

В целом важно учитывать то, что некоторые государства продолжают создавать угрозы для сложившейся системы международных отношений. Это происходит из-за того, что многочисленные проблемы, стоящие перед руководителями данных государств, укореняются и разрастаются быстрее, чем они успевает на них реагировать.

Любая правовая система, направленная на поддержание разумного уровня мирового порядка, должна также принимать во внимание мощные негосударственные структуры, а также многочисленные источники власти и ее легитимности.

Американскими авторами отмечается, что ситуация в ходе противостояния США и СССР во время холодной войны представляется более простой и понятной по сравнению с достаточно хаотичным раскладом сил в современном мире: «В прошлом нам было легче, потому что мы имели дело с государствами, так как они, в общем и целом, следовали установленным правилам игры, которые обычно защищали наши национальные интересы».

По мнению ученых США, поведение руководства любого государства возможно просчитать и спрогнозировать. Так, многие страны сосредоточивают свои усилия в первую очередь на защите границ, осуществлении монополии на законное применение силы и контроле за поведением своих граждан. В данной ситуации национальной безопасности «сверхдержав» противостоит единый централизованный субъект, с которым можно вести переговоры и искать выходы из сложившихся конфликтных ситуаций дипломатическим путем. В период холодной войны, даже когда то или иное государство намеренно уходило в «серую зону», ответные действия США по-прежнему определялись правилами межгосударственных отношений. Однако в настоящее время все изменилось, и эти перемены, в первую очередь, объясняются возросшим количеством потенциальных игроков в «серой зоне», обладающих многочисленными инструментами, которые позволяют им постоянно менять правила игры. Так, за годы противостояния СССР и США Государственный департамент Соединенных Штатов мог спокойно выработать определенную систему реагирования на сообщения ТАСС, что просто невозможно сделать для тысяч учетных записей Twitter, связанных с группировкой ИГИЛ и ее сторонниками. Неэффективность существующей бюрократической системы становится особенно очевидной, когда правительство вынуждено реагировать на проблемы «серой зоны».

Глобализация также оказывает огромное влияние на «серую зону», и мы только начинаем понимать последствия этого влияния. Так, глобализация коренным образом перераспределила информационные потоки и передала в руки отдельных лиц технологии и способы связи и передачи информации, которые ранее находились исключительно в ведении государства и государственного аппарата. Несмотря на то, что пока невозможно просчитать, как эта мегатенденция изменит мир, можно утверждать, что уже сегодня она обладает потенциалом, позволяющим проводить и контролировать социальные изменения в масштабе, с которым мир не сталкивался со времени изобретения Гутенбергом печатного станка в XV в., что тогда привело к фундаментальным изменениям в языке, уровне грамотности населения, способах распространения идей и в конечном итоге изменило саму структуру общества [6]. Подобно тому, как мыслящая элита средневековой Европы вынуждена была адаптироваться к произошедшим изменениям, современные государства должны изменить свои органы управления так, чтобы они соответствовали постоянно изменяющимся правилам игры.

В настоящее время деятельность правительств многих стран становится, с одной стороны, более дорогостоящей, а с другой - менее эффективной, тогда как в отношении инструментов, доступных для негосударственных субъектов, действует противоположная тенденция. Судя по опыту США за последние 15 лет, цена полноценных военных операций возрастает непомерно быстро и уже достигла уровня, когда их проведение представляется нерентабельным, что способствует дальнейшему расширению «серой зоны», поскольку государства ведут себя достаточно сдержанно, чтобы избежать участия в открытой войне, а это, в свою очередь, позволяет правительствам искать и использовать другие, менее традиционные инструменты влияния.

Одна из серьезных проблем, с которой столкнулись США, заключается в том, что решительные действия в «серой зоне» гораздо легче даются государствам централизованным, авторитарным, а не демократическими, стремящимся к поиску компромиссов. Демократические страны могут не признавать и осуждать централизованный контроль, но при этом должны понимать его эффективность и необходимость для быстроты принятия решений и объединения усилий в «серой зоне». Решение проблем «серой зоны», как правило, требует одновременного участия различных органов государственной власти, единое руководство которыми будет способствовать получению быстрых и эффективных результатов. В отличие от централизованных режимов, в демократическом государстве невозможна ситуация, когда один человек руководит всеми действиями в «серой зоне». Поэтому задача демократической власти состоит в том, чтобы создать эффективный бюрократический аппарат, обладающий достаточной степенью стратегической и оперативной жесткости. Таким способом, по мнению американских ученых, в лучшем случае можно достичь согласованности целей и действий среди многочисленных и достаточно разрозненных органов власти и организаций. В худшем случае может возникнуть ситуация, напоминающая паралич, когда правительства будут не в состоянии своевременно реагировать на действия более «проворных» автократических игроков «серой зоны».

В своей ранней истории США часто использовали стратегию «серой зоны» для борьбы с устоявшимися формами государственной власти. Но по мере того как Соединенные Штаты сами превратились в доминирующую мировую державу, эта стратегия стала работать уже против них самих. Современная структура системы национальной безопасности США во многом вытекает из Закона о национальной безопасности 1947 г., который ориентирован на поддержание существующего мирового порядка, а не на его изменение. Отчасти именно из-за стратегической приверженности принципу «статуса-кво», сохранившегося со времен Второй мировой войны, США не готовы оперативно и эффективно реагировать на вызовы «серой зоны». Во многих вопросах Соединенные Штаты имеют зияющий пробел в законодательстве, проводимой политике, используемых моделях и подходах. Реакция Америки на проблемы «серой зоны» либо чрезмерно милитаризована, либо чрезмерно ограничена. Поскольку «серая зона», как правило, характеризуется правовой и политической неопределенностью и неоднозначностью, уже отсутствует возможность справиться с существующими проблемами исключительно мирным или военным способом. Государства выработали четкие концепции и модели использования правоохранительных и военных инструментов, но испытывают значительные трудности в связи с непониманием того, как нужно их использовать в ситуации неопределенности.

Не каждый негосударственный субъект, действующий в «серой зоне», заслуживает значительного внимания: некой границей и поводом для беспокойства здесь может стать ситуация, когда воинствующие амбиции и оперативный охват того или иного субъекта выходят за рамки одного государства. Так, баскские сепаратисты в Испании и Франции ограничивают свои цели и действия относительно небольшим географическим регионом, а их требования касаются только автономии баскского государства. В отличие от них группы боевиков, действующие в Ливии, присягнули на верность более крупным террористическим организациям, таким как Аль-Каида или ИГИЛ, что делает их актуальной проблемой «серой зоны», для решения которой необходимо направить достаточные силы и средства, пока эта проблема не приобрела действительно угрожающий размер. Здесь как раз и применим латинский принцип obsta principiis - решай проблему, пока она еще мала.

Важно понимать, что война (в традиционном понимании) и «серая зона» хоть и похожи внешне, но имеют принципиально разную природу и требует особого подхода. На самом деле противники обычно предпочитают работать в «серой зоне» именно потому, что хотят избежать полномасштабной войны и ее последствий в виде сокрушительного военного ответа. Сегодня не существует универсального решения проблем «серой зоны», но логика противников, направленная на избежание крупномасштабной войны, остается неизменной характеристикой такого противостояния. И если государство может доминировать в военном конфликте, это не означает, что оно обладает превосходством в решении всего спектра проблем в сфере безопасности. «Мы должны научиться думать, планировать и действовать по-другому, что в итоге позволит нам преуспеть в «серой зоне», - отмечают авторы «Белой книги» командования спецопераций США [4].

США являются доминирующей военной державой и ежегодно расходуют на оборону около 600 миллиардов долларов. Тем не менее, как утверждают американские эксперты, иные государственные и негосударственные структуры (например, Россия и ИГИЛ) все более и более активно действуют «в ущерб общему благу». Государственные субъекты, такие как Россия и Китай, разумно полагают, что США не станут использовать военную силу (ядерную или обычную) для того, чтобы помешать их амбициям, если они будут действовать так, чтобы избежать открытой военной конфронтации. Несмотря на неустранимую неясность и неоднозначность проблем «серой зоны», по мнению ряда американских ученых, США должны стремиться к достижению благоприятных результатов, предпринимая некоторые практические шаги, которые позволят набраться опыта в решении таких проблем.

Реакция на проблемы «серой зоны» выявляет несколько явных недостатков. Отдельные правительственные органы США стремятся к достижению своих индивидуальных целей и редко вступают во взаимодействие между собой с целью выполнения более широких государственных задач. Отмечается, что Закон о национальной безопасности 1947 г. сослужил хорошую службу, но в эпоху, столь отличную от холодной войны, нужна новая структура системы, обеспечивающей национальную безопасность. Существует широко распространенное мнение о том, что в будущем США потребуется беспрецедентный уровень межведомственной координации, на котором будет возможно синхронизировать действия всех элементов государственной власти. Новая структура национальной безопасности должна быть быстро реагирующей, интегрированной и адаптируемой. Полная перестройка структуры безопасности - это сложный и кропотливый процесс, который займет достаточно долгое время. И сегодня, по мнению американских экспертов, самое время начать.

При оценке рисков в «серой зоне», с точки зрения американцев, необходимо также развивать невоенные возможности. Действия в «серой» зоне часто чрезмерно милитаризованы, поскольку министерство обороны имеет наибольший потенциал и ресурсы, и, таким образом, правительство часто обращается именно к его услугам. Наличие большего количества институциональных возможностей вне министерства обороны, оптимизированных для работы в «серой зоне», поможет стать менее предсказуемым для противников. Кампания против ИГИЛ является прекрасным примером. Тысячи авиаударов помогли предотвратить быстрое расширение территорий, контролируемых силами данной группировки. Однако для ее уничтожения потребуется окончательно уничтожить репутацию исламистов и объединить народ с легитимной государственной властью - сфера, в которой министерство обороны не должно иметь приоритет.

Разумные стратегии направлены на выявление основных причин и их устранение. ИГИЛ, например, является лишь симптомом гораздо более серьезных проблем, связанных с тем, что многочисленные суннитские общины были лишены возможности законного участия в управлении государством, что и привело к подрыву общественного порядка в большей части Африки и Ближнего Востока. И в ближайшие годы данная ситуация будет только усугубляться, что можно объяснить ухудшением состояния экономики и демографической ситуацией в регионе. ИГИЛ является ярким примером проблем «серой зоны» еще и потому, что в настоящее время не существует конкретных правовых и политических рамок того, как нужно действовать против подобных протогосударственных образований. Самолеты коалиции начали бомбардировки позиций боевиков ИГИЛ еще в августе 2014 г., в то время как разрешение на использование военной силы все еще продолжает обсуждаться на международном уровне, что еще раз подтверждает существование путаницы в том, как нужно действовать.

Следует отметить, что разработка реалистичной стратегии требует целостного понимания задачи и окружающей среды. Традиционное восприятие военной силы как исключительного способа решения проблем «серой зоны» (когда, по сути, ставится знак равенства между «серой зоной» и «войной») заставляет фокусироваться на поиске способа уничтожения угрозы. На самом же деле многие подобные угрозы, исходящие из «серой зоны», являются не проблемами, а лишь симптомами настоящих проблем. Как и в области медицины, необходимо не только научиться справляться с симптомами, но и лечить саму болезнь. Для этого сначала следует определить основную проблему, разработать стратегию, которая позволит сосредоточить усилия и обеспечит согласованность действий на тактическом и оперативном уровнях. Тактическое мастерство (военная сила, которая является мощным оружием) само по себе не имеет смысла или даже является контрпродуктивным, если его не дополнить общей согласованной стратегией.

Сдерживание и предотвращение возникающих проблем в области безопасности гораздо эффективнее реагирования на них после начала кризисной ситуации. Теория сдерживания активно развивалась в период холодной войны, но после распада Советского Союза во многом утратила свою эффективность. Стратегия сдерживания в основном сосредоточена на предотвращении ядерной войны, но вместе с тем предлагает определенные приемы и способы силового противодействия и противодействия системе ценностей, что позволяет применить данную стратегию для выработки эффективных способов решения проблем в «серой зоне». Короче говоря, система сдерживания состоит из следующих компонентов: силовое противодействие направлено на уничтожение военного потенциала противника, в то время как противодействие системе ценностей - на разрушение устоявшейся системы общественных ценностей и подрыв общественных устоев противника. Для системы сдерживания также важно лишить противника того, ради чего он сражается. Как это ни парадоксально, но каждая проблема «серой зоны» представляет собой как успех, так и провал политики сдерживания: успех ее заключается в предотвращении полномасштабной войны, а провал - в успешном переходе противника к «серой зоне».

Здесь можно провести аналогию с тем, как пожарные борются с огнем. Они не нападают на само пламя, а воспринимают пожар как некий треугольник, состоящий из топлива, тепла и кислорода, взаимодействие которых и дает пламя, и выстраивают свои действия соответствующим образом. Аналогичным порядком можно применить модель треугольника к проблемам «серой зоны». Изучение ИГИЛ показывает, что сама организация - это именно пламя. Даже если все его приверженцы исчезнут завтра, по-прежнему останутся условия (компоненты), которые могут привести к созданию движения-преемника. С ИГИЛ можно бороться, только изучая основные факторы, позволяющие ей процветать, и противодействуя им.

Государственные и негосударственные субъекты придают одинаковое значение важным людям, значимым местам и ценным вещам. Если удастся использовать такие слабые места против самого субъекта, это будет способствовать становлению новой полноценной системы сдерживания. Создание реальной угрозы нетрадиционной войны, направленной на значимые для противника ценности, является одним из возможных вариантов развития системы сдерживания. Так, Китай отстаивает свои сомнительные претензии на конкретные острова и атоллы в Южно-Китайском море, одновременно расширяя импорт сырья из Африки. Вместо того чтобы противостоять Китаю в Южно-Китайском море, теоретически можно вывести в зону риска африканские интересы Китая, что заставит его пойти на уступки и будет гарантировать более благоприятный исход споров в Южно-Китайском море. Таким образом, способность точки действия (Африка) повлиять на конкретные решения никак не зависит от ее географического расположения по отношению к точке эффекта (Азия). Для достижения желаемого результата такой подход требует большого объема подготовительной работы, которую можно сравнить с созданием инфраструктуры для развертывания и обеспечения функционирования ядерных и обычных военных объектов. Надежные заменители (рынок африканских ресурсов) являются результатом многолетней целенаправленной работы, проводить которую необходимо задолго до возникновения кризисной ситуации.

Новый глоссарий поможет лучше понять и оценить проблемы «серой зоны». Субъекты «серой зоны» целенаправленно стремятся избежать обычной войны, но при этом имеет место стремление использовать военную терминологию для описания возникающих проблем и планирования ответных действий, даже если есть лучшие альтернативы. Изменение терминологической базы может помочь реализовать имеющиеся возможности, а не только создать массивную (но потенциально бесполезную) оборонительную структуру, подготовленную исключительно для высококлассного вооруженного конфликта. У США есть мощные и наиболее оснащенные вооруженные силы в мировой истории, что позволяет им добиться преимущества в традиционных войнах против противника, использующего обычные вооруженные силы. Однако указанный инструмент часто оказывается недостаточным для решения проблем в «серой зоне», но при этом продолжает иметь место упорное использование таких исключительно военных понятий, как «захват инициативы, одержание победы», даже тогда, когда они не имеют никакого отношения к данной конкретной проблеме.

Изменение терминологической базы должно способствовать поиску эффективного решения проблем «серой зоны». Введение бизнес-лексики и модели «SWOT» (сила, слабость, возможности и угрозы) откроет другие возможности, недоступные в военных моделях принятия решений. Подобно тому, как бизнес решает, как распределять капитал, правительства обязаны научиться сопоставлять возможности и угрозы и, по крайней мере, давать оценку ожидаемой отдаче при затраченном объеме инвестиций. Наука говорить и думать по-другому о национальной безопасности, работая в «серой зоне», поможет измерить и оценить часто игнорируемые издержки и предложить некую формулу, пусть и несовершенную изначально, которая сможет в денежном эквиваленте рассчитать возможный доход от инвестиций в оборону.

Стоимость должна играть ключевую роль. Например, США отказались составить смету расходов на операцию по освобождению Ирака, за исключением признания того, что цена в 200 миллиардов долларов была слишком высока. «Предположим, что мы установили 200 миллиардов долларов в качестве верхнего «инвестиционного порога» для Ирака. Это заставило бы нас, по крайней мере, пересмотреть наши действия и оценить инвестиционный доход, когда мы растратили нашу первоначальную смету, а затем вышли на объем расходов, превышающий 2 триллиона долларов» [5]. Только предварительная оценка расходов и изучение всех действий, когда достигается установленный порог расходования денежных средств, помогут правильно построить дискуссию относительно дальнейших подобных интервенций и сопутствующих издержек.

Преуспев в разрешении одного типа конфликтных ситуаций, например, в ведении традиционной войны, государство может потерпеть неудачу в другой проблемной сфере - скажем, в борьбе с повстанцами. Было бы неплохо, если бы превосходство в ведении войны означало возможность доминировать в решении любых проблем «серой зоны». К сожалению, это далеко не так. Война и «серая зона» имеют некоторые общие характеристики, но требуют принципиально разных подходов, что доказывает необходимость специализации на работе в каждой из сред. Многие американские аналитики-стратеги сходятся во мнении о том, что в настоящее время необходимо создать две категории вооруженных сил. Категория 1 должна сосредоточиться на обычных боевых действиях и быть в состоянии одолеть потенциального противника в виде вооруженных сил того или иного государства, например Северной Кореи, в то время как категория 2 будет сосредоточена на действиях в «серой зоне». Категория 2 будет иметь меньшие по численности, но более гибкие по структуре подразделения, способные выполнить развертывание в кратчайшие сроки. Данные категории вооруженных сил далеко не обязательно должны исключать друг друга. Напротив, при необходимости они могут действовать в режиме взаимной поддержки и взаимодополнения. Тем не менее, их комплектование, подготовка и оснащение будут принципиально различаться, так как для решения поставленных перед ними задач им потребуются совершенно разные умения и навыки. Если государства докажут свою способность эффективно действовать в «серой зоне», то это уменьшит необходимость действовать там постоянно или на протяжении долгого времени.

Проблемы «серой зоны» - новая реалия XXI века, и наличие системы национальной безопасности, отражающей эту реалию, является стратегической необходимостью.

Неоднозначность, придающая проблеме «серой зоны» столь сильную остроту, по мнению американских аналитиков, также делает ее очень полезной для политического руководства. Понимание «серой зоны» имеет решающее значение при ведении внешней политики, в том числе при определении значимости ситуации для вовлеченных в нее сторон. То есть как государства, так и негосударственные образования, с точки зрения американцев, могут использовать «серую зону» для предварительной оценки ситуации, не прибегая к более смертоносной жестокости войны. Конфликт в «серой зоне» является лучшей альтернативой полномасштабной войне.

В доктринальных документах отмечается, что с момента окончания холодной войны и последующего успеха во время операции «Буря в пустыне» США пришли к выводу, что не имеют себе равных в ведении обычной войны. Поэтому неудивительно, что противники Соединенных Штатов целенаправленно стремятся избежать игры по их правилам. Лишь малое количество государственных и негосударственных структур достаточно недальновидны для того, чтобы испытать на своих вооруженных силах всю мощь американской военной машины.

Однако, по мнению американских экспертов, США не могут игнорировать проблемы «серой зоны». Наоборот, надо стремиться определить, понять и выделить действия, противоречащие интересам США. Такое понимание поможет выявить направления, где требуется приложить наибольшие усилия, пусть даже не вмешиваясь в ситуацию напрямую, что, в конечном счете, обратит ситуацию в «серой зоне» в свою пользу. У США уже есть большая часть инструментов, необходимых для обеспечения безопасности и защиты своих национальных интересов в «серой зоне». Тем не менее, отмечается необходимость развивать организационные, разведывательные и функциональные модели, чтобы добиться процветания в ситуации между войной и миром и избежать непредсказуемости и жестокости, с которыми столкнулись США после окончания холодной войны.

Представляется, что изложенные взгляды американских экспертов на проблемы правового регулирования в «серой зоне» могут быть полезными в поиске новых правовых конструкций, которых в настоящее время не хватает для усиления регулятивной функции как отечественного военного права, так и международного права в условиях современных вооруженных конфликтов.

правовой серая зона

Литература

1. Кеннеди Дж. Ф. Выступление перед выпускным классом ВестПойнта 6 июня 1962 г. [Электронный ресурс]. URL: https://www.presidency.ucsb.edu/ws/?pid=8695.

2. ABI/INFORM Global, pg. 275.

3. Bjola Corneliu. Legitimating the Use of Force in International Politics: A Communicative Action Perspective // European Journal of International Relations, 2005, vol. 11, no. 2.

4. US Special Operations Command: White Paper: The Gray Zone [Электронный ресурс]. 09.09.2015 г. URL: https://info.publicintelligence.net/USSOCOMGrayZones.pdf.

5. Trotta Daniel. Iraq war costs U.S. more than $2 Trillion: Study // Reuters, 2013.

6. Anderson Benedict. Comunidades imaginadas. Reflexiones sobre el origen y la difusiуn del nacionalismo. Mйxico: Fondo de cultura econуmica, 1993, pp. 63-76.

Размещено на Allbest.ru