Размещено на http://www.allbest.ru/

148

141

Проблемные аспекты обеспечения безопасности свидетеля, участвующего в следственных действиях под псевдонимом

И. А. Суровенко,

О. А. Чабукиани

Одной из мер безопасности свидетеля, его близких родственников, родственников и близких лиц является возможность участия в следственных действиях без приведения данных о личности (ч. 9 ст. 166 УПК РФ).

В этом случае следователь с согласия руководителя следственного органа выносит постановление, в котором излагаются причины принятия решения о сохранении в тайне этих данных, указывается псевдоним участника следственного действия и приводится образец его подписи, которые он будет использовать в протоколах следственных действий, произведенных с его участием. Постановление помещается в конверт, который после этого опечатывается и приобщается к уголовному делу. В случаях, не терпящих отлагательства, указанное следственное действие может быть произведено на основании постановления следователя о сохранении в тайне данных о личности участника следственного действия без получения согласия следственного органа. В данном случае постановление следователя передается руководителю следственного органа для проверки его законности и обоснованности незамедлительно при появлении для этого реальной возможности (ч. 9 ст. 166 УПК РФ).

На основании личного опыта следственной работы, а также изучения уголовных дел и результатов опроса практических работников нами были выявлены следующие проблемы реализации положений указанной части ст. 166 УПК РФ на досудебных стадиях:

Во-первых, решение о возможности использования псевдонима - это право, а не обязанность следователя. Участник может ходатайствовать о применении к нему мер безопасности, предусмотренных ч. 3 ст. 11 УПК РФ, но лишь 20 % из 140 опрошенных следователей органов внутренних дел детально разъясняют все возможные меры безопасности, 38 % - лишь ограничиваются прочтением прав свидетеля; 37 % - разъясняют лишь процессуальные меры безопасности без раскрытия содержания положений Федерального закона РФ от 20 августа 2004 года № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» [Федеральный закон…]; 5 % опрошенных отказались отвечать на вопрос.

Во-вторых, закон не устанавливает обязательные случаи участия в следственных действиях под псевдонимом, а также не предусматривает возможность закрепления на законодательном уровне сложившейся практики в подразделениях правоохранительных органов в целях обеспечения личной безопасности сотрудников указания не адреса их регистрации и фактического проживания, а места работы.

Целесообразно заимствовать положения законодательства Республики Польша, выделяющие три категории свидетелей, которым необходимо гарантировать конфиденциальность [Зайцев, 2006, с. 51-52]:

1. Тайные сотрудники полиции (когда информация, которой они владеют, служит наиважнейшим или единственным доказательством в деле). Оглашение анкетных данных таких лиц привело бы к их раскрытию, а следовательно, и к невозможности дальнейшей их деятельности в данном качестве. По польскому праву под понятием «тайный агент полиции» подразумевается лицо, которое, будучи сотрудником полиции либо действующим по его поручению, сохраняя в тайне действительные данные о себе и связи с органами расследования, устанавливает контакт с лицом, подозреваемым в совершении преступления, с целью выявления и раскрытия его соучастников. Лица, не входящие в штат сотрудников правоохранительных органов, и иные тайные осведомители не относятся к категории тайных агентов.

2. Коронный свидетель (подозреваемый, который дает показания взамен на обещание освобождения от уголовной ответственности либо смягчения наказания).

3. Непосредственно потерпевшие и свидетели преступления, которые отказываются давать показания из-за страха мести организованных преступных групп.

В отечественном законодательстве следовало бы выделить следующие обязательные случаи использования псевдонима: 1) потерпевшим, свидетелям при расследовании преступлений, совершенных преступными группами; 2) подозреваемым, обвиняемым при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве по выявляемому и раскрываемому с его помощью уголовному делу; 3) сотрудником правоохранительных органов, участвующим при проведении оперативно-розыскных мероприятий, подлежащих рассекречиванию (например, оперативное внедрение, контролируемая поставка).

Вопрос о том, могут ли сотрудники правоохранительных органов давать показания по правилам ч. 9 ст. 166 УПК РФ, является одним из дискуссионных, так как, по мнению некоторых ученых, сотрудник не может воспользоваться псевдонимом при производстве следственных действий в силу профессиональных обязанностей [Калиновский, 2007, с. 12-14].

Такой запрет спорен. Безопасность сотрудников и их семей, а также необходимость не рисковать возможностью их дальнейшего использования в других подобных операциях являются достаточным основанием для сохранения их анонимности. Здесь уместно перенять практический опыт, выработанный Верховным Судом Нидерландов [Ван Мехелен…, 2000].

В-третьих, так как постановление следователя должно быть мотивированным, то логично предположить, что в материалах уголовного дела должны быть доказательства необходимости применения мер безопасности. То есть при ознакомлении с материалами уголовного дела обвиняемый, его защитник либо иной участник сможет вычислить, кому требовались меры безопасности и какие для этого выявлены следствием причины. Целесообразно предусмотреть допрос участника, в отношении которого решается вопрос участия под псевдонимом. Такой протокол также будет храниться в опечатанном конверте вместе с постановлением. Это даст возможность более детального допроса участника по обстоятельствам, свидетельствующим об угрозе или боязни таковой в отношении них самих, близких родственников, родственников, близких лиц со стороны иных участников процесса; даст гарантии нераспространения данных при таком допросе сведений; исключит вычисление их личности в последующем на завершающем этапе расследования при ознакомлении с материалами уголовного дела.

В-четвертых, закон содержит лишь возможность не указывать данные о личности, но при этом ничего не говорит о любых обстоятельствах, из которых иные участники могут сделать вывод о лице, давшем показания.

Например, следователь указал в протоколе допроса: «Мы с Мухиным с детства росли в одном дворе, в настоящее время мы являемся соседями по площадке, наши квартиры расположены в одном коридоре. Кроме меня, в нашем доме Мухин больше никому не передавал наркотики для сбыта» [Меринов, 2005, с. 19-20].

Соответственно, с этим протоколом знакомились обвиняемый и защитник, которые сразу узнали лицо, давшее такие показания.

Также об очевидце могут узнать по данным, указанным им при описании обстоятельств восприятия объекта: прогуливался с собакой; видел из окна конкретного здания; вместе учились, служили или работали и т. д.

Предложенный нами порядок допроса участника под псевдонимом с последующим хранением протокола в опечатанном конверте исключит такие случаи узнавания личности.

В-пятых, существенным нарушением норм уголовно-процессуального законодательства являются случаи, когда лицо, в производстве которого находится уголовное дело, при заполнении титульного листа допроса не просто упускает графы о личности, а приводит вымышленные данные о ней. Это может привести к созданию условий для угроз неосведомленному в обстоятельствах совершенного деяния лицу [Определение…].

В-шестых, УПК РФ не раскрывает алгоритм действий следователя в случае, если личность свидетеля уже указана в имеющихся материалах уголовного дела. Так, анализируя доказательства в обвинительном заключении, следователь процитировал допрос анонимного свидетеля следующим образом: «Свидетель Иванов, допрошенный под псевдонимом, показал, что на представленной ему для прослушивания аудиокассете № 2 записан его разговор с обвиняемым Мухиным, в котором последний предлагает ему продать несколько доз героина». Раскрывая содержание следующего доказательства, приводится тот факт, что, «по заключению фонографической экспертизы от 21 октября 2002 г., голоса мужчин, записанные на аудиокассету № 2, принадлежат обвиняемому Мухину и свидетелю Федорову». Федоров - реальная фамилия участника [Меринов, 2005, с. 20-22].

Также проблема засекречивания данных участника появляется в случае, когда угроза жизни или здоровью возникла уже после дачи показаний.

На сегодняшний день нет процедуры изменения данных в заявлениях, сообщениях о преступлении, объяснениях, первоначальных допросах, посредством которых в последующем может быть раскрыта личность лица, участвующего под псевдонимом.

В-седьмых, возможен ли анонимный свидетель со стороны защиты в случае получения опроса защитником? Допустив такую возможность, законодатель уравнял бы стороны процесса в возможностях предоставления свидетелей. Но тогда следует предусмотреть порядок ознакомления суда с наличием реальных оснований и условий последующего допроса свидетеля стороны защиты в зале суда под псевдонимом.

В-восьмых, закон не дает ответа, как должен поступить следователь в части обеспечения безопасности в случаях: 1) когда в удовлетворении ходатайства о применении меры безопасности отказано; 2) когда руководитель следственного органа не дал согласие на решение следователя об использовании псевдонима; 3) когда руководитель следственного органа признал постановление следователя о применении меры безопасности в случае, не терпящем отлагательства, незаконным.

В-девятых, закон не предусматривает ответственности участников процесса (за исключением органов уголовного преследования, которым эти данные были доведены или стали известны исходя из их служебной деятельности) в случае вскрытия конверта с подлинными данными.

В-десятых, как поступать в случае, если личность анонимного свидетеля рассекречена и известна подозреваемому, обвиняемому. Скорее всего, в подобных ситуациях следователю следует продолжать допросы под псевдонимом, при этом, если угроза жизни или здоровью остается реальной, своевременно применить иные меры безопасности.

В-одиннадцатых, закон не содержит ограничений по использованию технических средств фиксации следственных действий при участии свидетеля под псевдонимом и обязательном отобрании обязательства о неразглашении данных предварительного следствия в части личности допрашиваемого под псевдонимом у иных участников следственного действия (переводчика, педагога, психолога, адвоката, эксперта, специалиста).

Таким образом, для обеспечения безопасности участников процесса, участвующих под псевдонимом, предлагаем следующие пути совершенствования законодательства:

– предусмотреть обязательные случаи участия в следственных действиях под псевдонимом;

– выработать единообразную практику и критерии реальности угроз в отношении участника, его близких родственников, близких лиц, для своевременного решения вопроса об использовании псевдонима;

– предусмотреть отдельный допрос участника по обстоятельствам, влекущим применение мер безопасности, протокол которого следует хранить в опечатанном конверте вместе с постановлением об использовании псевдонима;

– предусмотреть особый порядок хранения ходатайства о применении мер безопасности; отказа следователя в удовлетворении такого согласия или постановления руководителя следственного органа об отмене постановления следователя;

– решить вопрос доказательственного значения и порядка хранения материалов с указанием данных о личности, участвующей в последующем под псевдонимом;

– разработать порядок выделения материалов уголовного дела в отдельное производство в случае опасности рассекречивания сведений об анонимном участнике, распространив при этом особый порядок, предусмотренный для лиц, заключивших соглашение о сотрудничестве (глава 40.1 УПК РФ).

– расширить круг участников уголовного процесса, подлежащих привлечению к уголовной ответственности за рассекречивание данных анонимного участника.

Это лишь некоторые проблемы, возникающие при обеспечении безопасности участников и возможности полноценной реализации прав и законных интересов при использовании псевдонима.

Литература

процессуальный право следователь псевдоним

1. Ван Мехелен и другие против Нидерландов: Решение Европейского Суда по правам человека от 23 апреля 1997 г. [Электронный ресурс] // Европейский суд по правам человека: избранные решения: в 2-х томах. - Москва: НОРМА, 2000. - Режим доступа: http://www.echr.ru/documents/ doc/2461463/2461463.htm.

2. Зайцев Е. О. Анонимный свидетель в уголовном процессе Республики Польша / Е. О. Зайцев // Российский следователь. - 2006. - № 10. - С. 50-52.

3. Калиновский К. Б. Меры по защите участников уголовного процесса как общее условие предварительного расследования в российском уголовном процессе / К. Б. Калиновский // Проблемы государственной защиты участников уголовного судопроизводства: матер. межвуз. конф. Санкт-Петербург, Северо-Западный филиал РПА МЮ РФ, 6 марта 2007 г. - Санкт-Петербург: [б. и.], 2007. - С. 11-15.

4. Меринов Э. А. Допустимость в качестве доказательств фактических данных, полученных с соблюдением мер защиты свидетелей и потерпевших в уголовном судопроизводстве. Анализ уголовно-процессуального законодательства РФ и норм международного права / Э. А. Меринов // Мировой судья. - 2005. - № 6. - С. 19-22.

5. Определение Верховного Суда РФ № 58-о05-30 от 17.08.2005 // СПС КонсультантПлюс, 2007.

6. Федеральный закон Российской Федерации от 20 августа 2004 года № 119-ФЗ (ред. от 30.11.2011 г.) «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 2004. - № 34, от 23.08. - Ст. 3534.

Размещено на Allbest.ru