Information about the author

Alfimova Olga Alexandrovna: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk, Russia), the chief of Department of Criminal Law, candidate of law, the associate professor. E-mail: olga13.76@mail.ru

O. A. Alfimova

To a question of respect for the principles of equality before the law and justice at appointment to the condemned women of a type of correctional facility

In the present article some questions of realization at the legislative level of the basic principles of criminal law within appointment to the condemned women of types of correctional facility are taken up.

In article the attention that after an exception in 2003 of the Criminal Code of the Russian Federation of corrective colony of strict regime concerning the women having especially dangerous recurrence of crimes concerning the last also more strict conditions of serving sentence haven't been provided in the Penal Code of the Russian Federation is paid.

The author makes an attempt to understand a question, than such legislative change which is possibly dictated by the principle of humanity, but at the same time not justified from the point of view of other not less important principles of the criminal law -- equality and justice has been caused.

In the conclusion the author comes to a conclusion that such “gender inequality” in the law isn't caused by the necessity, manifestation of humanity in the law is expedient and explainable only when it proceeds, first of all, from requirements of the principle of justice, i.e. corresponds to character and degree of public danger of crime, circumstances of his commission and the identity of the guilty person.

Keywords: the condemned women; purpose of a type of correctional facility to the condemned women; imprisonment; corrective colonies of strict regime; corrective colonies of ordinary regime; the principle of humanity; the principle of equality of citizens before the law; the principle of justice; the gender balance; “gender inequality”; especially dangerous recurrence of crimes; the requirement of economical expenditure of retaliatory means condemned to imprisonment for the heavy and especially serious crimes; precepts of law embodying humanity of inequality of the rights and duties of subjects; the criminal legislation of the CIS countries.

В 2003 г. Федеральным законом № 162 из п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ были исключены исправительные колонии строгого режима для осужденных женщин при особо опасном рецидиве преступлений. В настоящее время в соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ женщинам, осужденным к лишению свободы за тяжкие и особо тяжкие преступления, а также при любом виде рецидива (в том числе и при особо опасном) назначаются судом исправительные колонии общего режима.

Из анализа ч. 3 ст. 18 УК РФ следует, что наличие у лица особо опасного рецидива преступлений указывает на факт отбывания реального лишения свободы за ранее совершенные умышленные преступления (тяжкие или особо тяжкие). Однако этот факт не учтен и в действующем уголовно-исполнительном законодательстве при установлении условий отбывания наказания в отношении осужденных женщин, ранее отбывающих реальное лишение свободы.

Так, в ч. 1 ст. 120 УИК РФ сказано, что в обычных условиях в ИК общего режима отбывают наказание осужденные к лишению свободы, поступившие в данное исправительное учреждение, а также осужденные, переведенные из облегченных и строгих условий отбывания наказания.

Получается, что упразднив ИК строгого режима для осужденных женщин, имеющих опасный или особо опасный рецидив преступлений, закон не только уравнял данную категорию лиц с женщинами, ранее не отбывавшими лишение свободы (в плане назначения им ИК общего режима).

Кроме того, законодатель не счел целесообразным дифференцировать в отношении первых женщин хотя бы условия отбывания наказания путем установления для них более строгих условий по прибытии в колонию (как, например, было сделано в отношении несовершеннолетних осужденных, ранее отбывавших лишение свободы, которые по закону отбывают наказание в ВК на строгих условиях -- согласно ч. 3 ст. 132 УИК РФ).

Возникает закономерный вопрос: насколько оправдан данный законодательный подход, при котором принцип гуманизма (ст. 7 УК РФ), очевидно, превалирует над другими, не менее важными принципами уголовного законодательства -- равенства граждан перед законом (ст. 4 УК РФ) и справедливости (ст. 6 УК РФ).

Как вполне справедливо отмечено К. В. Дядюн, у данного вопроса есть две стороны. Во-первых, такой подход противоречит требованиям принципов равенства, справедливости и гуманизма во «внутреннем» аспекте: вряд ли можно считать нахождение в пределах одного исправительного учреждения неоднократно судимых преступниц, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления, и женщин, впервые совершивших преступление, проявлением гуманизма и справедливости к последним. С «внешней» стороны действующий законодательный подход также не соответствует указанным принципам: назначение лицам разного пола, совершившим равные по степени общественной опасности деяния, различных видов исправительных учреждений [1, с. 203].

В чем заключается принцип гуманизма в таком случае и почему законодателем он ставится выше, чем остальные, не менее важные по своему значению принципы. Как считает В. Д. Филимонов, принцип гуманизма в уголовном праве выполняет две функции: во-первых, чтобы путем угрозы применения мер государственного принуждения, обращенной к неустойчивым гражданам, предупредить причинение ими вреда интересам других людей; во-вторых, чтобы путем учета личности правонарушителей обеспечить назначение им таких мер государственного принуждения, которые позволят осуществить задачи наказания с наименьшими затратами карательных мер. Вторая сторона уголовно-правового принципа гуманизма состоит в требовании экономного расходования карательных средств [2, с. 104].

Кроме того, В. Д. Филимонов выделяет правовые нормы, воплощающие гуманизм неравенства прав и обязанностей субъектов. Автор пишет, что неравенство становится гуманным и справедливым тогда, когда требуется помощь лицам, испытывающим трудности в связи с исключительными особенностями их личности или тяжелыми условиями жизни, например, когда требуется помощь пожилым людям, инвалидам, беременным женщинам и т. п. [2].

Не менее интересным представляется понимание другого принципа уголовного закона -- равенства граждан перед законом. Как указывает С. В. Шевелева, уголовно-правовой принцип равенства граждан перед законом имеет в виду юридическое равенство, и смысл его состоит в том, чтобы обеспечить равную для всех граждан обязанность понести ответственность за совершение преступления. Однако этот принцип не означает их равной ответственности и наказания, т. е. равных пределов и содержания последних. В этой связи, например, неприменение к женщинам некоторых видов наказания очевидно нарушает принцип равенства, реализуя принцип так называемой гендерной ассиметрии [3].

Вместе с тем, несмотря на то, что российский законодатель почти пятнадцать лет назад отказался от ИК строгого режима для наиболее опасных женщин преступниц, в действующем уголовном законодательстве стран СНГ более строгие исправительные учреждения, по-прежнему, предусмотрены для последних.

Так, УК Азербайджана (ст. 56) [4], Белоруссии (ст. 57) [5], Казахстана (ст. 46) [6], Таджикистана (ст. 58) [9], Туркменистана (ст. 67) [10] предусматривают более строгие учреждения (как правило, это ИК строгого режима) для осужденных женщин при опасном или особо опасном рецидиве. В УК Кыргыстана (ст. 49) -- еще и за особо тяжкие преступления [7], а в УК Узбекистана (ст. 50) кроме особо опасного рецидива в качестве основания назначения более строго учреждения предусмотрены женщины, ранее отбывавшие лишение свободы [11].

Действительно, многие гендерные привилегии в отношении осужденных женщин в уголовном законе можно объяснить именно с точки зрения принципа гуманизма (например, неприменение к ним пожизненного лишения свободы, смертной казни). В таком случае действительно можно говорить о нормах, воплощающих в себе «гуманизм неравенства».

К слову сказать, почти во всех странах СНГ пожизненное лишение свободы и смертная казнь к осужденным женщина так же, как в России, не применяются независимо от их возраста. Исключением является УК Украины (ч. 2 ст. 64), где пожизненное лишение свободы не применяется к лицам, совершившим преступления в возрасте до 18 лет и к лицам в возрасте свыше 65 лет, а также к женщинам, находившимся в состоянии беременности во время совершения преступления или на момент постановления приговора [12].

Можно понять законодателя и в случаях установления различных «гендерных неравенств» в отношении осужденных беременных женщин. Это и запрет назначения им наказаний, связанных с обязательным привлечением к труду: ч. 4 ст. 49 -- обязательные работы, ч. 5 ст. 50 -- исправительные работы, ч. 7 ст. 531 -- принудительные работы; и возможность освобождения их в период отбывания данных наказаний, предусмотренная нормами УИК РФ. В таком случае также можно сказать, что гендерное неравенство здесь является гуманным и справедливым, ведь речь идет о беременных женщинах (хоть и преступницах), которые в силу своего особого состояния не могут отбывать данные наказания [1].

Но вместе с тем в рассматриваемом нами случае назначения более опасным женщинам преступницам соответствующих (более строгих) исправительных учреждений речь идет о так называемой «гендерной асимметрии», которая, как представляется, не оправдана ни с точки зрения принципа справедливости, ни равенства перед законом.

Как справедливо было отмечено В. Д. Филимоновым, принцип гуманизма, воплощенный в уголовном праве, требует сбалансированного учета интересов лиц, пострадавших от преступлений, и лиц, совершивших эти преступления, также при решении вопросов, связанных со смягчением наказаний. Автор отмечает, что уголовное право, обеспечивая справедливость воздаяния за совершенное преступление на основе соответствия наказания и иных уголовно-правовых мер характеру и степени общественной опасности преступления, допускает в необходимых случаях более существенный разрыв в сбалансированности интересов потерпевшего и лица, совершившего преступление [2].

Представляется, что такой «существенный разрыв в сбалансированности интересов» в рассматриваемом нами случае не вызывается необходимостью, и «гендерное неравенство», имеющее место в ст. 58 УК РФ, является неоправданным, так как не вызывается никакими исключительными особенностями личности, требующими помощи со стороны государства в виде соответствующего смягчения.

Напротив, женщины, осужденные к лишению свободы за особо тяжкие преступления, а также при особо опасном виде рецидива, так же, как и мужчины должны отбывать наказание в более строгих условиях исправительной колонии строгого режима. В связи с чем упразднение законодателем ИК строгого режима для указанных выше женщин осужденных представляется поспешным и не оправданным с точки зрения основных принципов уголовного закона.

Любое проявление гуманизма, тем более в уголовном законе, целесообразно и объяснимо, если оно исходит, прежде всего, из требований принципа справедливости, т. е. соответствует характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (что, по сути, и было учтено в ранее действовавшей редакции ст. 58 УК РФ до 2003 г.) и продолжает учитываться в действующем уголовном законодательстве стран СНГ.

Литература

1. Дядюн, К. В. Назначение наказания женщинам с точки зрения принципов равенства граждан перед законом, гуманизма и справедливости [Электронный ресурс] // Ленинградский юридический журнал. -- 2017. -- № 2. -- С. 196-207 (доступ из СПС «КонсультантПлюс»; дата обращения: 25.05.2018).

2. Филимонов, В. Д. Гуманизм как принцип права // Государство и право. -- 2013. -- № 1. -- С. 102-108.

3. Шевелева, С. В. Пределы уголовно-исполнительного принуждения в рамках гендерного подхода // Вестник Владимирского юридического института. -- 2011. -- № 3 (20). -- С. 68-73.

4. Уголовный кодекс Азербайджанской Республики от 30.12.1999 (с изм. и доп. на 31.05.2016) [Электронный ресурс] // ИС Параграф. -- Режим доступа: http: online.zakon.kz (дата обращения: 25.05.2018).

5. Уголовный кодекс Республики Беларусь от 09.07.1999 (с изм. и доп. на 18.07.2017) [Электронный ресурс] // ИС Параграф. URL: http: online.zakon.kz (дата обращения: 25.05.2018).

6. Уголовный кодекс Республики Казахстан (с изм. и доп. на 11.07.2017) // ИС Параграф. URL: http: online.zakon.kz (дата обращения: 25.05.2018).

7. Уголовный кодекс Кыргызской Республики от 18.09.1997 (с изм. и доп. на 02.08.2017) [Электронный ресурс] // ИС Параграф. URL: http: online.zakon.kz (дата обращения: 25.05.2018).

8. Уголовный кодекс Республики Молдова от 18.04.2002 (с изм. и доп. на 20.07.2017) [Электронный ресурс] // ИС Параграф. URL: http: online.zakon.kz (дата обращения: 25.05.2018).

9. Уголовный кодекс Республики Таджикистан от 21.05.1998 (с изм. и доп. на 28.08.2017) [Электронный ресурс] // ИС Параграф. URL: http: online.zakon.kz (дата обращения: 25.05.2018).

10. Уголовный кодекс Туркменистана от 12.06.1997 (с изм. и доп. на 23.11.2016) [Электронный ресурс] // ИС Параграф. URL: http: online.zakon.kz (дата обращения: 25.05.2018).

11. Уголовный кодекс Республики Узбекистан от 22.09.1994 (с изм. и доп. на 14.09.2017) // ИС Параграф. -- Режим доступа: http: online.zakon.kz (дата обращения: 25.05.2018).

12. Уголовный кодекс Украины от 05.04.2001 (с изм. и доп. на 13.07.2017) // ИС Параграф. URL: http: online.zakon.kz (дата обращения: 25.05.2018).

References

1. Dyadyun, K. V. Naznachenie nakazaniya zhenshchinam s tochki zreniya principov ravenstva grazhdan pered zakonom, gumanizma i spravedlivosti [Assignment of punishment to women from the point of view of the principles of equality of citizens before the law, humanity and justice] // Leningradskij yuridicheskij zhurnal [Leningrad Law Magazine], 2017, no. 2, p. 196-207 (access from Help Law System “ConsultantPlus”, date of the address: 5/25/2018).

2. Filimonov, V. D. Gumanizm kak princip prava [Humanity as principle of the right] // Gosudarstvo i pravo [Law and State], 2013, no. 1, p. 102-108.

3. Sheveleva, S. V. Predely ugolovno-ispolnitel'nogo prinuzhdeniya v ramkah gendernogo podhoda [Limits of criminal and executive coercion within gender approach] // Vestnik Vladimirskogo yuridicheskogo institute [The Bulletin of the Vladimir Law Institute], 2011, no. 3 (20), p. 68-73.

4. Ugolovnyj kodeks Azerbajdzhanskoj Respubliki ot 30.12.1999 [Criminal Code of the Azerbaijan Republic from 12/30/1999] // IS Paragraph. URL: http: online.zakon.kz (date of the address: 5/25/2018).

5. Ugolovnyj kodeks Respubliki Belarus' ot 09.07.1999 (s izm. i dop. na 18.07.2017) [The Criminal Code of Republic of Belarus from 7/9/1999 (with amendment and additional on 7/18/2017)] // IS Paragraph. URL: http: online.zakon.kz (date of the address: 5/25/2018).

6. Ugolovnyj kodeks Respubliki Kazahstan (s izm. i dop. na 11.07.2017) [The Criminal Code of Kazakhstan (with amendment and additional on 7/11/2017)] // IS Paragraph. URL: http: online.zakon.kz (date of the address: 5/25/2018).

7. Ugolovnyj kodeks Kyrgyzskoj Respubliki ot 18.09.1997 (s izm. i dop. na 02.08.2017) [The Criminal Code of the Kyrgyz Republic from 9/18/1997 (with amendment and additional on 8/2/2017)] // IS Paragraph. URL: http: online.zakon.kz (date of the address: 5/25/2018).

8. Ugolovnyj kodeks Respubliki Moldova ot 18.04.2002 (s izm. i dop. na 20.07.2017) [The Criminal Code of the Republic of Moldova from 4/18/2002 (with amendment and additional on 7/20/2017)] // IS Paragraph. URL: http: online.zakon.kz (date of the address: 5/25/2018).

9. Ugolovnyj kodeks Respubliki Tadzhikistan ot 21.05.1998 (s izm. i dop. na 28.08.2017) [The Criminal Code of the Republic of Tajikistan from 5/21/1998 (with amendment and additional on 8/28/2017)] // IS Paragraph. URL: http: online.zakon.kz (date of the address: 5/25/2018).

10. Ugolovnyj kodeks Turkmenistana ot 12.06.1997 (s izm. i dop. na 23.11.2016) [The Criminal Code of Turkmenistan from 6/12/1997 (with amendment and additional on 11/23/2016)] // IS Paragraph. URL: http: online.zakon.kz (date of the address: 5/25/2018).

11. Ugolovnyj kodeks Respubliki Uzbekistan ot 22.09.1994 (s izm. i dop. na 14.09.2017) [The Criminal Code of the Republic of Uzbekistan from 9/22/1994 (with amendment and additional on 9/14/2017)] // IS Paragraph. URL: http: online.zakon.kz (date of the address: 5/25/2018)..

12. Ugolovnyj kodeks Ukrainy ot 05.04.2001 (s izm. i dop. na 13.07.2017) [The criminal code of Ukraine from 4/5/2001 (with amendment and additional on 7/13/2017)] // IS Paragraph. URL: http: online.zakon.kz (date of the address: 5/25/2018).

Размещено на Allbest.ru