Противодействие кибертерроризму средствами уголовного закона

Размещено на http://www.allbest.ru/

ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ КИБЕРТЕРРОРИЗМУ СРЕДСТВАМИ УГОЛОВНОГО ЗАКОНА

Тетюшев Андрей Александрович

Процессы глобализации, в том числе глобализации информационных технологий, представляют неограниченные возможности для оказания воздействия как на отдельную личность, организации, учреждения, так и на безопасность отдельного конкретного государства. В июле 2000 года «восьмёрка» развитых стран приняла Хартию глобального информационного общества, в которой указывалось, информационные технологии являются одним из наиболее важных факторов, влияющих на формирование общества двадцать первого века. Высокие технологии воздействуют на образ жизни людей, их образование и работу, а также помогают взаимодействовать гражданскому обществу и правительству [1].

Научно-технический прогресс не стоит на месте и служит стимулом для развития всего мирового сообщества, но, к сожалению, такой процесс всегда сопровождается всплеском негативных последствий, которые выражаются в виде развития новой формы преступности -- преступности в сфере высоких технологий. Для этого вида преступности наиболее уязвимыми являются объекты управления и связи, транспортные комплексы, банковские и другие важные инфраструктуры государства. Как справедливо отмечает С. Дмитриев, преступность получила в своё распоряжение новый вид оружия - компьютерное информационное оружие, обладающее уникальными особенностями: скрытностью, внезапностью, масштабностью, универсальностью, избирательностью и длительностью применения. По его определению, данное понятие определяется как «как средство уничтожения, искажения или хищения информационных массивов, добывания из них необходимой информации после преодоления систем защиты, ограничения или воспрещения доступа к ним законных пользователей, дезорганизации работы технических средств, вывода из строя телекоммуникационных сетей, компьютерных систем, всех средств высокотехнологического обеспечения жизни общества и функционирования государства» [2].

Наиболее опасными проявлениями действия такого вида оружия является использование его террористами или спецслужбами различных государств для подавления информационной силы противника. Тем не менее в российской юридической литературе слабо рассматриваются проблемы компьютерного терроризма, или, как его называют на Западе, «кибертерроризма». До настоящего времени в юридической науке не дано единого универсального определения данному понятию. Каждый автор исследования данной тематики разрабатывает своё определение кибертерроризма. Так, А. В. Голубев подразумевает под кибертерроризмом «преднамеренную атаку на обрабатываемую компьютером информацию, сеть или систему, создающую опасность для здоровья и жизни людей и может повлечь за собой ряд тяжких последствий» [3]. Л. В. Смирнов и Ю. В. Гаврилов определяют «кибертерроризм» как оказание противоправного воздействия на информационные системы, совершенного в целях создания опасности причинения вреда здоровью, жизни неопределённому кругу лиц путём создания условий для аварий и катастроф техногенного характера [4]. Для разрешения данного вопроса необходимо обратиться к общему понятию киберпреступления. Международная Европейская конвенция по киберпреступлениям в целях определения общей политики в вопросах уголовного права определяет, что данным статусом должны обладать «правонарушения, направленные против конфиденциальности, целостности и доступности компьютерных систем, сетей и данных, а также неправомерное использование указанных систем, сетей и данных» [5]. Преступления, связанные с кибертерроризмом, по мнению Л.А. Бураевой, подразделяются на 2 основных вида.

Первым видом является кибертерроризм в так называемом «чистом виде», когда преступления совершаются при помощи компьютера и компьютерных сетей. Эти преступления совершаются при помощи таких инструментов как: 1) распространение компьютерных вирусов, которые блокируют вычислительные системы и удаляют информацию; 2) различные атаки, которые способствуют проникновению в сеть или перехватить её управление; 3) «троянские программы», которые позволяют выполнить вредоносные действия без ведома владельца заражённой системы. По киберпреступлениям данного вида наибольшей угрозе могут быть подвергнуты военные сферы, ядерные сферы, энергетические, финансовые сферы, сферы транспортных перевозок и воздушный транспорт. В 2007 году Израиль решил опробовать на Сирии форму ведения кибервойны и внедрил в код программного обеспечения сирийской противовоздушной обороны «троянский вирус», в итоге, когда израильские самолёты наносили удары по атомной энергетической установке, на экранах сирийских радаров было всё спокойно. В настоящее время вирус «Flame» считается самым опасным средством компьютерного шпионажа. С его помощью можно совершенно легко взломать пассажирские и военные лайнеры, оборудованные чипом со встроенной функцией контроля полёта самолёта посредством доступа к микрочипу через интернет. Через доступ к этому устройству, взломщик может самостоятельно управлять самолётом и вывести машину из строя. Примером террористической киберугрозы ядерной структуре государства может служить многократные кибератаки на ядерные системы Ирана. В 2010 году в системе Иранского центра по обогащению урана был обнаружен вирус «Stuxnet», в 2011 году пострадала атомная структура Ирана от действия вируса «Stars», а годом позже под действием вируса «Flame» пострадала уже ядерная безопасность Ирана.

Второй вид кибертерроризма заключается в использовании глобального информационного пространства в организационно-коммуникационных целях террористических групп. Он тоже представляет серьёзную социально опасную угрозу для человечества, которую нельзя недооценивать. К этим деяниям Л.А. Бураева правомерно относит преступления как: 1) сбор денежных средств для подготовки будущего теракта, сбор информации, которая используется для планирования теракта; 2) проведение терраристической группой агитации и пропаганды о своих задачах, целях и планируемых действиях; 3) проведение информационно-психологического воздействия на массовую аудиторию с целью распространения ложной информации и наведения паники и тревожных слухов; 4) анонимная вербовка и привлечение к террористической деятельности; 5) расширение потенциала у малых террористических групп. Помимо интернет-сайтов, террористы используют социальные сети, интернет-форумы, авторские блоги, известные видеопорталы, где в свободном доступе размещают видео -- записи, пропагандирующие экстремистские идеи «джихада» [6].

Л.А. Бураева, как и указанные выше авторы работ, достаточно полно раскрывают сущность кибертерроризма как вида киберпреступления. Но существенным недостатком приведённых определений является то, что содержание разработанных ими определений не связывается с самой сущностью терроризма как вида преступления, указанного в ст. 205 УК РФ.

Полагаю, что с учётом этих данных можно сформулировать понятие кибертерроризма как совокупность противоправных деструктивных действий в области компьютерных информационных технологий, связанных с покушением или его угрозами на жизнь и здоровье людей, нормальное функционирование материальных объектов и направленных на образование страха и напряжённости в обществе в целях воздействия на принятие решений органами власти конкретного государства или международными организациями. кибертерроризм криминализация преступление уголовный

Иным наиболее проблемным вопросом является разрешение ситуации с определением места данному виду преступления в национальном уголовном законе РФ. Законодатели иных государств в большинстве случаев разрешают этот вопрос путём издания отдельных соответствующих законодательных актов, или криминализацией кибертерроризма в качестве отдельной статьи УК. Но в любом случае они исходят при этом из общей сущности терроризма как вида преступления. Так, в Великобритании Законом «О терроризме» 2000 года в качестве кибертерроризма рассматриваются террористические действия, которые «серьезно вмешиваются или серьезно нарушают работу какой либо электронной системы» [7]. Пакистанский закон «О предотвращении электронных преступлений» 2007 года относит к кибертерроризму совершение при помощи вычислительной техники преступления, имеющего негативные последствия для национальной безопасности. Если акт компьютерного терроризма повлечет за собой смерть человека, то лица, совершившие его, приговариваются к смерти или пожизненному лишению свободы, как граждане Пакистана, так и иностранцы. Этим законом в Пакистане также был отменён мораторий на смертную казнь [8].

В российской юридической науке вопрос о предполагаемом месте данной правовой нормы в уголовном законе является спорным. Предлагаются следующие варианты его разрешения:

1. Создать в Особенной части УК РФ новый состав преступления с введением понятия кибертерроризма[9].

2. Ввести в ст. 205 УК РФ квалифицированный состав -- ч.2 - с повышенной уголовной ответственностью за «террористический акт с несанкционированным доступом в компьютерные системы или информационно-коммуникационные сети, осуществляющие автоматизированное управление опасными технологическими производствами и предприятиями жизнеобеспечения с целью нарушения их функционирования и создания аварийной ситуации и угрозы техногенной катастрофы» [10].

3. Понятие кибертерроризма и отдельную норму об уголовной ответственности за данное преступление вводить в УК РФ нет необходимости, «поскольку значение этого понятия находит выражение в других текстуальных формах («неправомерный доступ», «перехват информации», «нарушение работы информационно-телекоммуникационной системы») [11].

Полагаю, что необходимым является создание в Особенной части УК РФ нового самостоятельного состава преступления с введением понятия кибертерроризма, так как содержание его элементов будет существенным образом отличаться от предусмотренных в ст. 205 УК РФ:

1. В содержание объекта посягательства для данного состава преступления включаются не только общественная безопасность и общественный порядок, но уже наиболее значимые интересы Российской Федерации: национальная безопасность, законный порядок функционирования органов власти и управления РФ в отношениях с международными организациями и другими государствами, сохранность оборонной, экономической и финансовой систем государства и т.д.

2. Местом совершения данного преступления может быть не только территория РФ, но и другого государства.

3. В числе субъектов совершения актов кибертерроризма могут быть не только отдельные граждане, но и представители иностранных организаций и силовых структур отдельных государств, развязывающих кибервойны.

Полагаю, что аналогичные черты исследуемого вида преступления должны быть отражены и в национальных уголовных законах других государств в целях объединения и совместного сотрудничества друг с другом для эффективного противодействия кибертерроризму как одному из наиболее опасных проявлений современной преступности.

Список литературы

1. В.А. Номоконов, Т.Л. Тропина, Киберпреступность как новая криминальная угроза. // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2012. № 1 С. 45-55.

2. Гаврилов Ю.В. Современный терроризм: сущность, типология, проблемы противодействия // -- М.: ЮИ МВД РФ, 2003. - 66 с.

3. Европейская Конвенция по киберпреступлениям (преступлениям в киберпространстве) Будапешт, 23 ноября 2001 года.

4. Бураева Л.А. Кибертерроризм как новая и наиболее опасная форма терроризма. // Проблемы экономики и юридической практики. 2017. № 2. С. 188-190.

5. Е.А. Кошечкина К вопросу о проблемах законодательства в сфере кибертерроризма. // Омский научный вестник. № 3. 2017. С. 97-102.

6. Чекунов И. Г. Киберпреступность: понятие и классификация. // Российский следователь. - 2012. - № 2. - С. 37-44.

7. Черкасов, В. Н. Информационная безопасность. Правовые проблемы и пути их решения. // Информационная безопасность регионов. - 2007. - № 1. - С. 6-14.

Аннотация

В статье рассматриваются проблемы формирования содержания понятия кибертерроризма и варианты криминализации данного вида преступления в уголовном законе РФ.

Ключевые слова: киберпреступление; кибертерроризм; виды кибертерроризма; криминализация кибертерроризма; cybercrime; cyberterrorism; types of cyber-terrorism; the criminalization of cyber-terrorism.

Размещено на Allbest.ru