Key words: convicted; convict legal status; special legal status; privacy; personal secret; family secret; inviolability of private life.

Правовой статус лица представляет собой юридически закрепленное положение лица в обществе. В структуру правового статуса включаются предусмотренные и обеспечиваемые законодательством права, законные интересы и обязанности личности. Уместно отметить, что правовой статус лиц неодинаков. В зависимости от различных оснований он может прекращаться, изменяться, дополняться. Так, в литературе отмечается, что «предпочтительнее выделять следующие разновидности правового статуса: общий, специальный и индивидуальный. Такой генезис правового положения базируется на соотношении понятий общего, особенного и единичного. При этом в качестве общего выступает правовой статус всех граждан, особенного -- специальный статус отдельной группы лиц, единичного -- индивидуальный статус конкретного человека» [6, с. 23].

Правовой статус лиц, осужденных за совершение преступного деяния, входит в систему специальных статусов граждан, поскольку осужденные «составляют обособленную группу граждан, объединенных по такому видовому признаку, как применение к ним меры уголовно-правового принуждения в целях их исправления и предупреждения преступности» [3, с. 97].

В самом общем виде специальный правовой статус -- правовой статус осужденных -- представляет собой урегулированное нормами различных отраслей права положение осужденных во время отбывания уголовного наказания. Отметим, что структура правового статуса осужденных неодинаково определяется учеными. Так, В. И. Селиверстов указывает, что правовое положение лиц, отбывающих наказание, представляет собой систему нормативно закрепленных субъективных прав, обязанностей и законных интересов осужденных [6, с. 64]. Л. В. Ложкина, несколько конкретизируя элементы правового статуса осужденных, отмечает, что «правовой статус осужденного… -- это совокупность его обязанностей, прав, свобод и законных интересов, закрепленных в законодательстве и образованных в результате изъятия, ограничения и дополнения общего правового статуса граждан на период отбывания наказания» [3, с. 101]. На наш взгляд, поскольку уголовное наказание, как прямо устанавливает Уголовный кодекс Российской Федерации в ч. 1 ст. 43, «заключается в предусмотренных настоящим Кодексом лишении или ограничении прав и свобод этого лица», в число структурных элементов правового статуса осужденных необходимо включить не только субъективные права, обязанности, законные интересы указанных лиц, но и те лишения и ограничения, которые связаны с отбыванием ими уголовного наказания и определяются его содержанием (карательным элементом). Как представляется, именно это имел в виду законодатель, устанавливая в ч. 2 ст. 10 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, что «при исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации». Указанное обстоятельство отмечается и в литературе: «Обычные права гражданина ограничиваются или видоизменяются, некоторых прав осужденный может быть вообще лишен посредством установления соответствующего запрета» [1, с. 186]. При этом необходимо четко осознавать, что лишения и ограничения, входящие в структуру специального правового статуса осужденного лица, могут касаться только тех прав и свобод и только в той мере, которая обусловлена характером исполняемого наказания, а также применением к осужденному средств исправления, поскольку «суть правового ограничения состоит в побуждении индивидов к социально полезному поведению, с одной стороны, и сдерживанию социально вредного поведения, с другой» [4, с. 162]. При этом остальных прав и свобод, которые предусматриваются законодательством, осужденный не лишается и не ограничивается в их реализации, поскольку правовое положение (статус) осужденных базируется на общем правовом статусе граждан России, так как в ст. 6 Конституции Российской Федерации прямо указывается на то, что гражданин России не может быть лишен своего гражданства. Более того, согласно положениям ст. 20 Федерального закона от 31.05.2002 № 62-ФЗ «О гражданстве Российской Федерации» привлечение компетентными органами Российской Федерации в качестве обвиняемого по уголовному делу либо наличие в отношении лица вступившего в законную силу и подлежащего исполнению обвинительного приговора суда является основанием для отказа в выходе из гражданства Российской Федерации. Сохранение за осужденными гражданства государства и правового статуса гражданина Российской Федерации характеризует подход государства к преступнику с гуманистических позиций. Кроме того, это означает, что правовое положение осужденных закрепляют и иные федеральные законы, которые устанавливают права, свободы и обязанности для всех граждан государства. На это обращается внимание и в литературе: «Осужденные… продолжают оставаться гражданами Российской Федерации со всеми правами и обязанностями, за исключениями и ограничениями, установленными федеральным законодательством» [2, с. 137].

Сказанное позволяет сделать вывод, что субъективные права и свободы осужденных, ограничение которых не составляет карательный элемент уголовного наказания и содержание применяемых к осужденному средств исправления, предоставляются осужденному в том же объеме, в каком гарантируются всем гражданам государства. Одним из таких субъективных прав, на наш взгляд, является предусмотренное ст. 23 Конституции Российской Федерации право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Лицо, которое по приговору суда было осуждено, в том числе и к таким видам наказания, которые связаны с ограничением или лишением свободы, не лишается права на сохранение в тайне информации о себе, своих привычках, склонностях, увлечениях, иных особенностях личности; права контролировать распространение таких сведений о себе, в том числе и средствах массовой информации. Однако на практике нередко данное право нарушается, в том числе и сотрудниками средств массовой информации, поскольку и до настоящего времени его значимости и, как следствие, соблюдению не уделяется достаточного внимания. Однако государство в лице органов исполнительной власти подчеркивает, что неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна органически входят в систему субъективных прав осужденных, являются неотъемлемыми составляющими их правового статуса.

Сказанное подтверждается решением Судебной палаты по информационным спорам при Президенте РФ от 19.10.1995 № 32 (69) «О нарушении в программе Невзорова А. Г. “Дикое поле” от 30 июня 1995 года конституционных прав осужденных, содержащихся в учреждении УС-20/2». Указанное решение было инициировано обращениями Воронцовой Н. Л. и других осужденных женщин, содержавшихся в колонии общего режима УС-20/2, в которых утверждалось, что в программе Невзорова А. Г. «Ковырялки» из цикла «Дикое поле» (30 июня 1995 г.) грубо нарушено их право на неприкосновенность частной жизни. В передаче содержалась информация о некоторых аспектах быта (в том числе

сексуальном поведении) осужденных, которая была получена без согласия последних (они даже не давали согласия на проведение съемок). Рассматривая данные обращения, Судебная палата отметила, что, действительно, в соответствии со ст. 23, 24 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, а сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускается. Также, в соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 49 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации», журналист обязан получать согласие на распространение в средстве массовой информации сведений о личной жизни гражданина от самого гражданина или его законного представителя. Судебная палата отметила, что право журналиста на сбор и распространение информации, в том числе о пенитенциарной системе и ее реальных проблемах, признается и охраняется российским законодательством. Однако реализация этого права не должна становиться основанием и причиной ущемления конституционных прав граждан, в том числе осужденных, касающихся неприкосновенности частной жизни. В связи с изложенным Судебная палата решила:

1. Учитывая грубое нарушение журналистом Невзоровым А. Г. правовых и этических норм в передаче «Ковырялки» (из цикла «Дикое поле»), рекомендовать руководству ОРТ обязательно рассмотреть вопрос о расторжении договора о распространении программы «Дикое поле». Направить данное решение в адрес руководства ОРТ.

2. Объявить замечание журналисту А. Г. Невзорову за грубое нарушение конституционных и этических норм, обеспечивающих неприкосновенность частной жизни граждан.

3. Обратить внимание генерального директора «Общественного Российского Телевидения» на необходимость усиления контроля за соблюдением в телепередачах прав и законных интересов граждан.

4. Рекомендовать министру внутренних дел Российской Федерации принять меры к недопущению в дальнейшем при проведении съемок в местах лишения свободы нарушений конституционных прав осужденных.

5. Опубликовать решение в «Российской газете» [5].

Таким образом, можно говорить о том, что специальный правовой статус осужденных, включая в себя изъятия и ограничения, обусловленные характером отбываемого лицом наказания, а также применяемыми к осужденному средствами исправления, не предусматривает ограничения, а тем более изъятия такого субъективного права, как право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.