По советскому уголовному законодательству за проявление деятельного раскаяния предусматривалось освобождение от уголовной ответственности или следовало значительное смягчение установленного наказания. Отказ от применения карательных мер обусловлен желанием законодателя повысить эффективность в раскрытии и расследовании отдельных видов преступлений, а также снизить уровень латентной преступности. В этот исторический период освобождение от уголовной ответственности осуществлялось только по специальным основаниям [2, с.42]. Советское уголовное законодательство и отдельные нормативные акты освобождали от установленной ответственности лиц, виновных в совершении государственной измены, дезертирства, взяточничества, незаконного оборота оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, а также наркотиков.

После октябрьской революции 1917 г. в стране победившего пролетариата установилась анархия, которая не позволяла в кратчайшие сроки создать новый кодифицированный уголовный закон, в результате чего наравне с нормативными актами советской власти использовалось дореволюционное законодательство. В частности, при осуждении лиц, виновных в совершении уголовных преступлений, применялось Уложение о наказаниях уголовных и исправлениях 1845 г. Декрет ВЦИК от 7 марта 1918 г. № 2 "О суде" устанавливал, что дореволюционное законодательство могло применяться только в том случае, когда оно не противоречило социалистическому правосознанию [12]. В качестве источников уголовного права в первые годы становления советской власти помимо уголовного закона выступали: обращения, декреты, постановления, декларации, а также судебная практика. При этом решение вопросов, не урегулированных нормами права, основывалось на революционном правосознании.

Одним из первых видов преступлений, с которым советская власть провозгласила борьбу, являлось взяточничество. Причем привилегии в виде освобождения от установленной ответственности получали не только взяткодатели, но и посредники во взяточничестве. Декрет СНК РСФСР от 8 мая 1918 г. "О взяточничестве" освобождал от уголовного преследования взяткодателей, если они сообщали властям о совершенном ими преступлении в течение трех месяцев со дня издания настоящего Декрета [8]. Впоследствии Декрет СНК РСФСР от 16 августа 1921 г. "О борьбе со взяточничеством" освобождал от наказания взяткодателей, если они своевременно заявляли о вымогательстве у них взятки или оказывали содействие в раскрытии дела о взяточничестве [7, с.24].

В годы гражданской войны резко повысилось число дезертирств из Красной Армии, что могло поставить под угрозу существование молодого советского государства. Для борьбы с данным видом преступлений Советом рабочей и крестьянской обороны было издано два постановления. Первое постановление от 25 декабря 1918 г. "О дезертирстве" устанавливало освобождение от наказания дезертиров, которые добровольно явились в расположение воинской части в течение двух недель со дня издания особого приказа [9]. Согласно второму постановлению от 3 июня 1919 г. "О мерах по искоренению дезертирства", от суда и наказания освобождались уже не только дезертиры, но и уклонисты от мобилизации [10].

По УК РСФСР 1922 г. [15] взяткодатель освобождался от наказания, если своевременно сообщал о вымогательстве у него взятки и раскрывал обстоятельства совершенного преступления (ст.114). Аналогичная норма содержалась в УК РСФСР 1926 г. [16], только от уголовной ответственности помимо взяткодателя освобождался еще и посредник во взяточничестве (ст.118). Взяткодатель или посредник во взяточничестве не подвергались уголовному преследованию, если имело место вымогательство взятки в отношении указанной категории лиц. Для применения данной нормы взяткодатель или посредник во взяточничестве должны были в добровольном порядке немедленно сообщить о передаче материальных ценностей.

Согласно секретному приказу от 21 июня 1937 г. № 082, подписанному совместно комиссарами обороны и внутренних дел СССР и завизированному Прокурором СССР, от установленной ответственности освобождались военнослужащие, принимавшие участие в деятельности контрреволюционных и вредительских фашистских организаций. Для этого необходимо было чистосердечное раскаяние и сообщение без утаивания всех обстоятельств совершенного преступления. В отношении данной категории военнослужащих уголовные дела не возбуждались, задержания и аресты не проводились, одновременно рассматривался вопрос о возможности использования виновных на службе в РККА [6, с.37].

Во время Великой Отечественной войны меняется законодательство в сторону ужесточения уголовных репрессий. По этому поводу И.А. Исаев пишет, что "уголовная ответственность стала применяться за действия, ранее наказуемые в административном порядке" [5, с.5]. Но, несмотря на это, в нормативных актах предусматривались основания, по которым виновный мог быть освобожден от установленной ответственности. В частности, постановление Государственного Комитета Обороны от 16 января 1942 г. № 1156 "О сдаче трофейного имущества" предписывало жителям населенных пунктов, освобожденных Красной Армией от фашистских захватчиков, в 24 часа добровольно сдать трофейное оружие и военную амуницию, в противном случае их ждало уголовное преследование [11].

Уголовной ответственности не подлежали и дезертиры. Так, согласно постановлению Пленума Верховного Суда СССР от 22 января 1942 г. "О применении наказания за дезертирство", от расстрела в военное время освобождались дезертиры, явившиеся с повинной и раскаявшиеся в совершении противоправных действий [1, с.107]. Вынесенный военным трибуналом приговор рассмотрению в кассационной инстанции не подлежал. А.В. Хмелева указывает, что приговор о расстреле мог быть приведен в исполнение в течение 72 часов, если от Военной коллегии Верховного суда или соответствующего прокурора не поступало заявления о приостановлении действия, вынесенного ранее приговора [18, с.24]. Во время войны широко применялась отсрочка от исполнения приговоров для лиц, виновных в совершении различных видов преступлений. Виновные отправлялись на фронт для участия в боевых действиях. За проявление героизма следовали освобождение от установленного наказания и снятие судимости.

В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 года "Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов", от ответственности освобождались советские граждане, искупившие свою вину перед отечеством патриотической деятельностью или явившиеся с повинной [13]. Норма применялась к лицам, находящимся за границей, которые во время войны оказывали помощь фашистам, а в послевоенный период были вовлечены в деятельность антисоветских организаций. По большому счету, данный документ носил декларативный характер, поскольку после возращения человека на Родину его признавали виновным в совершении другого преступления и приговаривали к длительному сроку заключения или к расстрелу.

Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, принятые в 1958 году, заложили основы для развития советского уголовного права [14]. Данный нормативный акт содержал обстоятельства, оказывающие влияние на смягчение установленной ответственности, если в действиях виновного имелось деятельное раскаяние и выполнение позитивных постпреступных действий. Наказание смягчалось, когда виновный предотвращал негативные последствия совершенного им преступления или добровольно возмещал потерпевшему нанесенный ущерб. Кроме указанных обстоятельств, наказание смягчалось за чистосердечное раскаяние или дачу явки с повинной. При рассмотрении вопроса о смягчении установленного наказания суд вправе был руководствоваться и другими обстоятельствами, носящими объективный характер. При этом уголовное законодательство союзных республик могло содержать иной перечень смягчающих обстоятельств.

В 1960 г. принимается новый УК РСФСР [17], сохранивший некоторые черты Основ уголовного законодательства СССР и союзных республик 1958 г. Перечень смягчающих ответственность обстоятельств был расширен таким позитивным постпреступным действием как активное способствование раскрытию совершенного преступления (п.9 ст.38). Следует отметить, что смягчающие обстоятельства учитывались судом при назначении наказания виновному (ст.37). Суд вправе был назначить наказание ниже низшего предела или перейти к более мягкому виду наказания, если в действиях виновного присутствовали смягчающие обстоятельства (ст.43). УК РСФСР 1960 г. не связывал выполнение установленных позитивных постпреступных действий с освобождением от уголовной ответственности. За проявление деятельного раскаяния предусматривалось лишь смягчение установленной ответственности и наказания.

По УК РСФСР 1960 г. взяткодатель не привлекался к ответственности, если он после дачи взятки в добровольном порядке сообщал о случившемся (примечание к ст.174). За незаконный оборот оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ от ответственности освобождалось лицо, добровольно сдавшее указанные предметы и вещества, незаконно хранившиеся у него (примечание к ст.218). От уголовной ответственности освобождалось лицо, осуществлявшее незаконный оборот наркотиков. Кроме этого, ответственности не подлежало лицо, обратившееся в медицинское учреждение за помощью в связи с употреблением наркотиков в немедицинских целях (примечание к ст.224). Между тем, УК РСФСР 1960 г. не предусматривал возможности освобождения от уголовной ответственности лиц, виновных в совершении дезертирства, хотя нормативные акты прошлых лет не исключали такой возможности.

За государственную измену по УК РСФСР 1960 г. гражданин СССР освобождался от уголовной ответственности, если добровольно сообщал в органы власти о своей связи с иностранной разведкой и не выполнял ее поручений (ст.64). Первоначально в статье указывалось, что виновный "не подлежал уголовной ответственности", если выполнял установленные настоящей статьей постпреступные действия. Впоследствии термин "не подлежал уголовной ответственности" был заменен на "освобождается от уголовной ответственности". Как указывает Е.Л. Забарчук, замена одного термина на другой придала норме более точное содержание, поскольку термин "не подлежал уголовной ответственности" употреблялся к случаям, когда в действиях виновного отсутствовал состав преступления, тогда как вербовка предполагает состав оконченного преступления [4, с.85].

За совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения виновный от уголовной ответственности не освобождался. Данную норму содержали практически все нормативные акты советского периода, кроме постановления Наркомюста РСФСР от 12 декабря 1919 г. "Руководящие начала по уголовному праву Р. С.Ф.С. Р." и Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. [3, с.56]. Наоборот, совершение преступления в состоянии алкогольного опьянения по советскому законодательству всегда рассматривалось как обстоятельство, отягощающее установленное наказание.

В заключение можно констатировать, что развитие института деятельного раскаяния осуществлялось в течение десятилетий на основе накопленного законодательного и правоприменительного опыта воздействия на постпреступное поведение лица, находящегося в конфликте с уголовным законом. Одной из важнейших задач каждого цивилизованного государства является противодействие преступности, где уголовная ответственность перестает рассматриваться как единственная реакция государства на совершенное правонарушение.

Список литературы