Дагестан, самый южный и полиэтничный регион России, является и самым взрывоопасным регионом, а в последние годы в этой республике постоянно происходят теракты и другие проявления экстремизма.

Однако, на наш взгляд, не полиэтничность служит источником социально-политической напряженности. В 1990-х гг. в сложных условиях децентрализации власти, Дагестан демонстрировал относительную стабильность по сравнению с соседними республиками Северного Кавказа, избежал массовых межэтнических столкновений и переворотов, удержался от пограничных споров с соседями. На эти факты обратил внимание известный дагестанский ученый Э.Ф. Кисриев в своей статье "Почему Дагестан остался стабильным, а Чечня - нет" [10, с.238]. В те годы возникавшие межэтнические столкновения были следствием других социально-экономических проблем, например, территориальной, связанной с принудительными переселениями, происходившими в советский период.

Первые случаи проявления религиозного экстремизма в Республике Дагестан произошли в августе-сентябре 1999 г. в ботлихтских и цумадинских горах и были связаны с деятельностью "ваххабитов", захвативших власть в селениях Карамахи и Чабанмахи. Сегодня именно в Дагестане чаще, чем в других регионах России, происходят теракты, рвутся бомбы и гремят выстрелы. С 2004 г. террористические акты осуществляются в двух основных направлениях:

террористические акты против силовых структур как акты влияния и шантажа; - террористические акты против гражданского населения как акты устрашения [1, с.161].

В 2010 г. в Северокавказском федеральном округе было совершено 464 преступления террористического характера, наибольшее число из них (63) было совершено на территории Дагестана [2]. Терроризм и экстремизм выступают важнейшими факторами дестабилизации ситуации в республике. Очевидным является тот факт, что рост экстремизма и террористическая война в Дагестане имеют определенные социальные предпосылки.

Цель статьи - осветить социально-экономические и политические проблемы, лежащие в основе проявления экстремизма в республике.

Первый значимый фактор, на наш взгляд, - это депрессивный характер экономики республики, который принял затяжной характер. В 2000-е гг. Дагестан постоянно дотировался из федерального бюджета. По данным Министерства финансов России в 2009 г. размер дотаций составил 52% в доходах бюджета республики [12], а в апреле 2010 г. - более 60% [13]. Щедрость федерального центра, наполняющая бюджет Дагестана, к сожалению, не решает проблему безработицы. И сегодня у республики почти нет собственной промышленности. Официальный уровень безработицы в республике по данным Росстата за декабрь 2010 г. составил 13,0% [4]. Однако, местные СМИ утверждают, что значительная часть населения не имеет стабильного и постоянного дохода, не чувствует уверенности в будущем. Поэтому в республике сохраняется мощный деструктивный потенциал [8]. Особенно сложная ситуация сложилась в сельских и горных районах, где темп экономических и социальных преобразований замедлен, а возможности для трудоустройства и карьерного роста крайне малы. Например, в горных районах Дагестана население в основном живет на пособия, выдаваемые государством на несовершеннолетних детей, а также на пенсии по инвалидности, документы, удостоверяющие которую, первоначально покупаются за 20-40 тыс. рублей, а затем ежегодно подтверждаются по фиксированным расценкам. Об огромном количестве республиканских инвалидов ходят остроты, но это связано с тем, что работы в горах мало, а людям надо на что-то жить [9, с.554].

Второй значимый социальный фактор - демографический, а именно, всплеск рождаемости конца 1980-х годов, который продолжался около семи лет. Ежегодно рождалось на 10 тыс. детей больше, чем за 10 лет до того или через 10 лет после. Одновременно в республике имел место обвальный экономический спад, последствия которого не преодолены до сих пор. Сейчас, родившиеся в 1980-е гг. дети уже вступили во взрослую жизнь, но все эти годы они росли в атмосфере смутного всеобщего недовольства, кризиса, хаоса, коррумпированности власти. В частности, на эту проблему обратил вниманием дагестанский журналист С. Исрапилов, который в своей статье назвал этих людей "лишними детьми". По его мнению, путь к пониманию природы нынешней нестабильности в Дагестане кроется в дисбалансе демографии и экономики. По его словам, сегодня экономика республики может кормить лишь 3 человека из 4, а во взрослую жизнь ежегодно вступает 5 человек вместо 4 [7]. Так, по данным Росстата, среди молодежи в возрасте от 20 до 29 лет доля безработных в Дагестане составляет 48,8% [14, с.130]. Обилие социально активных граждан представляет собой проблему для республики. Дагестан недостаточно развит экономически, чтобы обеспечить всех хорошей высокооплачиваемой работой. Доля населения, которое имеет среднедушевой доход, не превышающий 10 тыс. рублей в месяц, в Дагестане составляет более 47% [Там же, c.180]. Эти цифры демонстрируют высокий разрыв между "богатыми" и "бедными".

Социально-экономические проблемы и дисбаланс демографического потенциала и количества рабочих мест привели к тому, что Дагестан отличается одним из самых высоких показателей уровня преступности в стране. По количеству совершенных правонарушений на 100 тыс. человек республика занимает 81-е место среди регионов Российской Федерации [Там же, c.338].

Третий фактор - религиозный, а именно, радикализация ислама. Проведенные социологические исследования показывают, что религиозность дагестанцев зависит от места рождения и этнической принадлежности. Так, жители юга Дагестана менее религиозны, чем жители севера. Согласно проведенным социологическим исследованиям среди студентов, у выходцев из сельской местности религиозность на 18-20% больше, чем у тех, кто вырос в городе. Среди аварцев, даргинцев и кумыков религиозность на 22-25% больше, чем среди лезгин, табасаранцев, лакцев, рутулов и цахуров [3, с.409].

В первой половине 1990-х гг. количество мечетей в аварских и даргинских селениях в 1,5-2 раза превышало оное в кумыкских и в 3-5 раз - в районах проживания табасаранцев, лакцев и лезгин. Обычно это связывают с более высоким уровнем образования населения юга Дагестана, и с более жестким характером проведения в свое время советизации данных районов [9, с.545]. Дагестанское общество, придерживающееся исламских ценностей, можно разделить на три группы:

1)"традиционалисты" - те, кто придерживается традиционного для дагестанцев бытового ислама;

2)"таррикатисты" - мусульмане, относящиеся к интеллектуальному направлению в исламе и организованные в рамках суфийских "братств";

3)"ваххабиты", которые называют себя сторонниками "чистого" ислама.

Проявление религиозного экстремизма чаще всего связывают с деятельностью последней группы, которая совершает террористические акты на территории республики. Социальный портрет вовлеченных в эти преступления: это, как правило, лица, увлекающиеся нетрадиционными течениями в религии, не имеющие достаточного уровня образования, неспособные самостоятельно правильно оценить происходящие общественно-политические процессы, в основном, обманутые лидерами, идеологами создания Исламского государства на территории Дагестана и Чечни. Обращает на себя внимание тот факт, что количество приверженцев религиозного экстремистского течения "ваххабизма" постоянно растет. Если на оперативном учете соответствующих подразделений правоохранительных органов РД в 2002 г. было 842 человека, в 2003 году - 982, то в 2007 году - 1252 человека [6, с.344]. Оправданную озабоченность в связи с этим вызывает продолжающийся выезд молодежи за рубеж для получения религиозного образования. Среди вернувшихся после учебы на родину молодых богословов наибольший радикализм проявляли прошедшие подготовку в Саудовской Аравии, Ливии, Катаре, Египте, Сирии.

Сепаратисты и религиозные экстремисты активно используют в качестве канала своей пропаганды сеть Интернет. В 2008-2010 гг. на территории Дагестана и соседних республик были совершены сотни террористических актов. Информация об их успешном проведении с соответствующей победной интонацией немедленно размещается в Интернете на сайтах экстремистов ("Кавказ-центр", "Кавказ-монитор", "Джамаат "Шариат"", "Kavkazan Haamash" и др.). Риторика сепаратистов представляет серьезную опасность, так как вышеперечисленные Интернет-сайты доступны для молодежи. И, если верить материалу, размещённому на сайте "Кавказцентр", объектом их пропаганды выступает многочисленная аудитория - более 3 млн. человек [5].

Четвертый важный фактор - уровень коррупции в республике. 16 сентября 2008 г. Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представил данные о том, как жители Дагестана оценивают распространенность преступности и коррупции в республике.

Более половины опрошенных (57%) отметили плохую работу правоохранительных органов. Лишь 22% опрошенных положительно оценили работу служб правопорядка, а 21% респондентов затруднились дать ответ. Жители Дагестана дали низкую оценку функционированию таких важных институтов как суды различного уровня и экономические ведомства: плохое качество их деятельности отметили 41% и 38% жителей Дагестана соответственно.

Почти 77% опрошенных жителей Дагестана отметили высокий уровень коррупции в своем регионе. Из них 47% отметили "очень высокую" степень коррумпированности в республике, а 30% говорили о "высокой". Лишь 1% опрошенных заявили, что коррупции в республике нет.

Большинство участвовавших в опросе дагестанцев (80%) отметили, что при обращении в государственные учреждения и органы власти они часто сталкиваются с взяточничеством. Ответы респондентов распределились следующим образом: 28% отметили, что сталкиваются со случаями взяточничества "всегда", 52% - "часто", 12% - "редко", и только 8% - "никогда".70% подчеркнули, что в органах государственной власти нередко имеет место клановость (23% - "всегда", 47% - "часто", 17% - "редко", 14% - "никогда").

При этом, как утверждали респонденты, "желание помочь", "вежливость, уважение" и "компетентность" в государственных учреждениях встречаются редко или вообще никогда не встречаются (это отметили 77%, 71%, 71% опрошенных соответственно).

Большинство участвовавших в опросе жителей республики в качестве основной причины высокого уровня коррупции назвали неэффективность республиканских властей; 34% дагестанцев отметили "жадность, аморальность чиновников", 36% - "неэффективность властей, несовершенство законов" [11].

Высокий уровень коррупции в органах власти и правопорядка способствует росту недоверия граждан к официальным государственным институтам. Часто, не найдя справедливости в органах власти и судах, граждане сами пытаются восстановить свои нарушенные права и отомстить обидчикам. У населения вырабатывается стойкое негативное отношение к работникам правоохранительных органов. Поэтому, в лучшем случае, в некоторых районах Дагестана создаются общественные организации по защите от произвола власти и правоохранительных органов. В худшем случае, обиженные граждане, особенно молодые, становятся добычей представителей экстремистских течений.

Таким образом, основные факторы проявления терроризма и экстремизма в Дагестане связаны с такими социально-экономическими проблемами как дотационный характер экономики республики, дисбаланс демографического потенциала и наличия рабочих мест, большое число молодежи, выросшей в условиях социально-экономического и политического кризиса и не нашедшей свое место в жизни, пропаганда радикального ислама и религиозного экстремизма, объектом которой как раз являются такие неустроенные в жизни молодые люди, и, наконец, высокий уровень коррупции в органах власти и правопорядка республики.

Список литературы