Уголовно-правовая характеристика похищения человека

По сути, закон выделяет всего два признака данной формы соучастия, в том числе преступную цель объединения и ее устойчивость. В теории высказано справедливое мнение о явной недостаточности указанных признаков, для отграничения организованной группы от других преступных объединений. В связи с синонимичностью таких предусмотренных законом понятий, как сплоченность преступной организации и устойчивость организованной группы, практическое применение данных признаков вызывает значительные затруднения на практике. Кроме того, сложно представить устойчивую, но не сплоченную организованную группа, либо сплоченное, но не устойчивое преступное сообщество. Поэтому даже объединение этих признаков в определении организованной группы как устойчивой, сплоченной группы лиц, заранее объединившихся для совершения преступлений, не проясняет проблему, поскольку остается нераскрытым содержание самих признаков устойчивости и сплоченности.

Устойчивость характерна также для группы лиц, совершающих преступление по предварительному сговору, т.к. между моментом совершения преступления и сговором членов преступной группы имеется некоторый временной промежуток, в течение которого группа не распадается. Однако устойчивость группы лиц по предварительному сговору отличается от устойчивости как признака организованной группы тем, что в первом случае формирование преступной группы еще не завершено, состав ее не стабилизировался, члены группы свободно выходят из нее и так же легко появляются новые члены. Как правильно заметил В.Быков, «устойчивость организованной группы как ее основной признак носит несколько иной характер: имеет место стабильность, постоянство ее состава, вхождение в группу новых членов затруднено, а к выходу кого-либо из группы остальные члены относятся резко отрицательно. Но самое главное отличие заключается в том, что совместная преступная деятельность рассчитана на длительное время». Н.Ф. Кузнецова отмечает, что «в судебной практике вывод об устойчивости группы часто обосновывается длительностью или многоэпизодностью преступной деятельности».

В литературе предлагается также выделять такие признаки организованной группы, как выработка в группе норм поведения и ценностной ориентации, четко выраженная иерархическая структура, наличие лидера, наличие в группе функциональной структуры, ролевая дифференциация членов преступной группы, характер отношений в группе, порядок распределения доходов группы, существование в группе специального денежного фонда.

В литературе проведено отграничение организованной преступной группы от обычной группы. Отличие проявляются в следующем:

Во-первых, для организованной группы характерны особенности выполнения преступления каждым отдельным участником. В них проявляются черты устойчивости. Группа характеризуется сплоченностью, соорганизованностью соучастников, направленной на достижение целей, которые поставили перед собой виновные, согласованностью их усилий, руководством одного или нескольких участников другими, наличием отработанного плана совершения одного или нескольких преступлений, активной реализацией планов объединения, разработкой способов совершения совместного посягательства, заранее продуманным, отработанным техническим распределением ролей, фактическим заранее обусловленным соучастниками выполнением действий, облегчающих совершение посягательства в будущем, намеренным созданием соучастниками благоприятных условий для последующего совершения преступлений, разработкой специальных внутригрупповых норм ее функционирования и т.п.

Во-вторых, непременным признаком организованной группы по действующему законодательству выступает предварительный сговор на осуществление ее деятельности, предполагающий техническое распределение функций и ролей в процессе осуществления одного или нескольких преступлений.

В-третьих, организованная группа характеризуется особенностями психического отношения соучастников к содеянному. Каждый участник должен сознавать, что он входит в устойчивую группу, участвует в выполнении части или всех взаимно согласованных действий и осуществляет совместно с другими соучастниками единое преступление при распределении ролей по заранее обусловленному плану.

Организованной группе придает устойчивость сам характер преступной деятельности. Практика показывает, чем более однородна преступная деятельность, тем более она продолжительна, устойчива. Однородная преступная деятельность предполагает и способствует большей совместимости и постоянству отношений (сплоченности) между членами группы по профессиональным, нравственно-психологическим и иным признакам.

Упрочению связей между членами организованной группы способствует и общий ярко выраженный (чаще корыстный) интерес, который нивелирует различия индивидуальных особенностей членов группы, их межличностные отношения, склонности, симпатии и т.д., поскольку успех одного зависит от действий другого, и действия каждого определяют существование и безопасность всей группы, как и наоборот, поддержка всей группы, ее контроль, придают уверенность, укрепляют решимость и обязывают совершать определенные действия в интересах группы.

С учетом изложенного организованной группой можно назвать устойчивое, сплоченное объединение лиц со специфическими криминальными навыками, связями, опытом, организовавшихся для систематического совершения тождественных или однородных преступлений. Такая группа может сложиться предварительно либо приобрести признаки организованной группы в процессе преступной деятельности. Важно лишь установить на основе объективных данных реальные возможности и намерения группы лиц. В зависимости от содержания этих признаков можно сделать вывод об устойчивости, сплоченности группы.

При похищении человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, имеется два непосредственных объекта, которым причиняется вред в результате такого общественно опасного деяния: свобода человека и его жизнь. Уголовной ответственности лица, допустившие неосмотрительность, легкомыслие, небрежность, подвергаются лишь в том случае, когда от их непродуманных действий наступает смерть потерпевшего. В этих случаях необходимо выяснять, не имел ли виновный умысла на причинение смерти. Это особенно важно, когда лицо обвиняется в нанесении ударов, побоев, причинивших вред здоровью различной тяжести, от которых потерпевший падает и погибает, например, от удара головой о твердую поверхность. Смерть по неосторожности может быть причинена как по легкомыслию, когда лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований рассчитывало на их предотвращение, так и по небрежности, когда лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть.

К иным тяжким последствиям при похищении человека относятся причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью, самоубийство потерпевшего, наступление психического заболевания, материального ущерба в крупном размере и др.

Неосторожное же причинение смерти потерпевшему при похищении его не требует квалификации по совокупности, так как оно полностью охватывается диспозицией ч. 3 ст. 126 УК. Если же смерть потерпевшего наступила в результате причинения тяжкого вреда здоровью, действия виновного должны квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 126 и ч. 4 ст. 111 УК. Убийство похищаемого человека квалифицируется по совокупности п. "в" ч. 2 ст. 105 и ч. 3 ст. 126 УК. Совокупность в указанных случаях необходима, поскольку субъект посягает на два объекта и совершает два совершенно разных юридически значимых действия.

3. Отграничение похищения человека от иных преступлений

3.1 Отграничение похищения человека от иных преступлений против личной свободы

похищение уголовный потерпевший

Прежде всего, похищение человека необходимо отграничивать от незаконного лишения свободы.

Незаконным признается такое лишение свободы, которое совершено с нарушением конституционных положений о неприкосновенности и личной свободы граждан, при превышении мер, направленных на задержание преступника, и мер крайней необходимости. Лишение свободы состоит в лишении права на свободное передвижение и возможности определять свое место нахождения по собственному усмотрению. Оно может быть осуществлено путем запирания потерпевшего в помещении, приставления к нему охраны и тому подобных действий.

Сопоставляемые составы преступлений, как и любые смежные составы, имеют общие и отличительные признаки. К общим относятся признаки, характеризующие объект и субъективную сторону названных составов преступлений, к отличительным - их объективную сторону и субъект.

Объект и похищения человека, и незаконного лишения свободы - общественные отношения, обеспечивающие личную физическую свободу другого человека.

Сходство субъективной стороны сравниваемых составов преступлений выражается в том, что она характеризуется виной в виде прямого умысла, содержанием которого является осознание виновным общественной опасности своих действий и желанием совершить их. При этом осознаваемыми и желаемыми в обоих составах преступлений являются действия, представляющие собой незаконное лишение свободы другого человека.

Основное отличие похищения человека от незаконного лишения свободы проявляется в признаках, относящихся к объективной стороне составов преступлений.

Объективная сторона состава преступления незаконного лишения свободы определяется как незаконное тайное или открытое, ненасильственное или насильственное, без использования или с использованием обмана или злоупотребления доверием, осуществленное путем действия или бездействия ограничение свободы другого человека против или помимо его воли или (и) воли других лиц, позитивно заинтересованных в его судьбе, состоящее в изоляции этого человека от окружающей социальной среды посредством воспрепятствования выбора им места пребывания и возможности передвижения.

Сопоставление признаков, характеризующих объективную сторону составов преступлений похищения человека и незаконного лишения свободы, приводит к выводу, что эти преступления различаются по содержанию деяния: незаконное лишение свободы выражается только в незаконном ограничении свободы человека, а похищение человека - еще и в изъятии его из обычной, привычной, естественной микросоциальной среды и перемещении его из одного места в другое.

В одном из учебников указывается, что основное отличие незаконного лишения свободы от похищения человека состоит в способе совершения преступления. Авторы считают, что в месте незаконного лишения свободы потерпевший должен оказаться по собственной воле (в своей квартире, на даче, в доме знакомых, куда он пришел по своему желанию).

Представляется, что это не совсем так. Возможны случаи, когда потерпевший путем обмана добровольно оказывается в местонахождении (отличном от своего местопребывания), неизвестном для его близких, друзей и коллег, после чего начинает незаконно удерживаться. Скажем, одному предпринимателю позвонили и сообщили адрес, где он должен был бы заключить выгодную для него сделку. По прибытии потерпевший был лишен права на свободное передвижение. В данном случае усматривается похищение человека, хотя в месте незаконного лишения свободы потерпевший оказался по собственной воле.

Думается, что основными признаками отграничения похищения человека от незаконного лишения свободы является изъятие (перемещение) потерпевшего в неизвестное для иных лиц местонахождение, отличное от его обычного местопребывания, сопряженное с последующим незаконным удержанием потерпевшего. При этом добровольно либо принудительно осуществлено изъятие (перемещение) человека, значения не имеет.

В подтверждение нашей мысли следует сослаться на примечание к ст. 158 УК РФ, согласно которому одним из признаков хищения является изъятие предмета хищения. Поскольку в ст. 126 УК речь идет о похищении человека, некоторые признаки хищения к похищению человека не относятся (например, безвозмездность или обращение предмета хищения в пользу виновного) и, тем не менее, признак изъятия (перемещения), на наш взгляд, является универсальным как для хищения чужого имущества, так и для похищения человека, штампов, печатей и т. д.

Как отмечается в литературе, обязательность признака изъятия (перемещения) потерпевшего в неизвестное для иных лиц местонахождение при похищении человека исключает обоснованность такого мнения, что если лицо незаконно ограничивается в свободе и находится в обычном для него местонахождении, но незаконно его удерживающий преступник сообщает близким родственникам, друзьям и коллегам пострадавшего, что потерпевший уехал, то можно говорить о "перерастании" незаконного лишения свободы в похищение человека. Ошибочность мнения о "перерастании" незаконного лишения свободы в похищение человека опровергается в этом случае отсутствием признака изъятия (перемещения) потерпевшего из естественной микросреды.

Таким образом, различие таких преступлений как похищение человека и незаконное лишение свободы - в их объективной стороне. Похищение человека сопровождается последовательным совершением трех взаимосвязанных действий: захвата, перемещения в другое место и удержания похищенного в неволе. Что же касается незаконного лишения свободы, его объективная сторона не предполагает перемещения человека вопреки его воле из одного места в другое: потерпевший лишается свободы там, где он прежде пребывал по своей воле.

В литературе справедливо обращено внимание на существенную разницу в размерах наказания за похищение человека и незаконное лишение свободы. Логику законодателя в данном случае понять весьма затруднительно. И в том, и в другом случае человек незаконно содержится в неволе с той только разницей, что при похищении человека в отличие от незаконного лишения свободы место удержания потерпевшего неизвестно. Перечень же квалифицирующих обстоятельств в обоих составах практически одинаков. И тот и другой составы предусматривают в качестве особо квалифицирующего обстоятельства наступление по неосторожности самых тяжких последствий, смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия, однако ч.3 ст.126 УК предусматривает лишение свободы на срок от 8 до 20 лет, а ч.3 ст.127 УК - от 4 до 8 лет. Таким образом, при примерно равной общественной опасности этих преступных деяний имеет место явная диспропорция в санкциях, предусматриваемых за эти преступления. Для устранения образовавшейся диспропорции следует, очевидно, усилить наказание за квалифицированные виды незаконного лишения свободы.

Разграничиваемые преступления отличаются друг от друга и по признаку возраста субъекта. На основании ч. 2 ст. 20 УК РФ уголовная ответственность за похищение человека наступает по достижении четырнадцатилетнего возраста, а за незаконное лишение свободы - в соответствии с общим положением о возрасте, с которого наступает уголовная ответственность, закрепленным в ч. 1 ст. 20 УК РФ, - по достижении шестнадцати лет.

Наиболее простым является отграничение похищения человека от незаконного помещения в психиатрический стационар, т.к. в последнем составе преступления субъект специальный - врач-психиатр, которому законом предоставлено право госпитализировать больных и обращаться с заявлением об этом в суд. Кроме того, помещение потерпевшего происходит в строго определенный объект - психиатрический стационар. Два указанных обязательных признака преступления, предусмотренного ст.128 УК РФ, четко отграничивают его от похищения человека.

Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. в главу 17 Уголовного кодекса РФ были добавлены две статьи: статья 127.1. «Торговля людьми» и статья 127.2. «Использование рабского труда». О необходимости таких нововведений давно говорилось на страницах научной печати. Вместе с тем имелись высказывания, что уголовно-правовые нормы, устанавливающие ответственность за похищение человека, направлены и против рабства. Здесь следует согласиться с мнением, что невозможно говорить об уголовном преследовании за рабство как таковое при похищении человека (совершенном даже из корыстных побуждений), ведь похищение человека возможно совершить, не имея корыстной мотивации, а при рабстве человек становится всегда объектом правоотношений собственности либо иных вещных прав. Таким образом, до появления в УК РФ ст.ст. 127.1 и 127.2 квалификация подобного рода деяний как похищения человека или незаконного лишения свободы означала ничто иное как применение Уголовного закона по аналогии. В настоящее время похищение человека и его последующая продажа или использование в качестве раба должны квалифицироваться по совокупности преступлений по п. «з» ч.2 ст. 126 УК и по ст.127.1. или ст.127.2. УК РФ.

3.2 Отграничение похищения человека от захвата заложников

Понятие "захват заложника" пришло в российское законодательство из международного права. Сначала на протяжении многих лет захват заложников рассматривался как разновидность международного терроризма. В действующем российском уголовном законодательстве указанная норма скорректирована в ст. 206 УК РФ и расположена в главе 24 "Преступления против общественной безопасности".

Согласно ч.1 ст.206 УК РФ захват заложника определяется как захват или удержание лица в качестве заложника, совершенные в целях понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника.

В литературе отмечается: "...особенностями, отграничивающими состав похищения человека от смежных составов, являются: а) наличие, как правило, трех последовательных действий: захват, перемещение и удержание похищенного; б) тайный характер места удержания похищенного; в) отсутствие близких родственных отношений между похитителями и похищенным; г) ограниченный круг (сам похищенный, его близкие родственники, друзья, коллеги по работе), к которым предъявляются требования". Приведенные положения представляются рациональным ориентиром для разграничения рассматриваемых составов преступлений.

Сопоставление основных составов преступлений, предусмотренных ст.126 и ст.206 УК РФ приводит к выводу, что общими для этих составов являются признаки, характеризующие субъект, а отличительными - признаки, характеризующие объект, объективную и субъективную стороны. Такой вывод обусловлен, во-первых, совпадением всех признаков, свойственных субъекту похищения человека и захвата заложника, которым признается на основании ч. 2 ст. 20 УК РФ физическое вменяемое лицо, достигшее четырнадцатилетнего возраста, и, во-вторых, отличиями, присущими другим элементам названных составов преступлений.

Одним из основополагающих критериев разграничения рассматриваемых преступлений является объект преступного посягательства. Вопрос о нахождении нормы, предусматривающей ответственность за захват заложника, в системе Особенной части Уголовного кодекса в различное время решался неоднозначно. Первоначально указанная норма была расположена в УК РСФСР в главе "Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности" и в качестве объекта преступного посягательства, так же как и похищение человека, предусматривала физическую свободу человека. Таким образом, установленный законом единый объект для двух тождественных преступлений создавал серьезные проблемы в их отграничении. С развитием уголовного законодательства вопрос об объективной направленности захвата заложника был пересмотрен. В действующем уголовном законодательстве указанная норма скорректирована в ст. 206 УК РФ, которая расположена в главе "Преступления против общественной безопасности". Поэтому основным непосредственным объектом захвата заложника является общественная безопасность, что подтверждается следующими положениями: а) это преступление вредно для неопределенно широкого круга общественных отношений (безопасности личности, неприкосновенности собственности, нормальной деятельности предприятий, учреждений и иных социальных институтов); б) основополагающие социальные ценности общества нарушаются опосредованно: путем причинения вреда отношениям, регламентирующим безопасные условия жизни общества. Это обусловлено направленностью этого вида преступления. Совершая, например, захват воздушного судна, виновные одновременно ставят под угрозу жизнь и здоровье граждан, неправомерно изымают чужое имущество, нарушают порядок работы различных учреждений и т. д. При этом следует говорить не о каждом отдельном действии, как преступлении, а об их совокупности. Таким образом, именно в своей общей направленности, едином преступном умысле захват заложника как преступление посягает прежде всего на общественную безопасность государства. Вместе с тем в качестве дополнительного объекта при захвате заложника выступает физическая свобода лица, которая в похищении человека является непосредственным объектом. Однако при захвате заложника целью действия виновных лиц является не захват заложника сам по себе, а выполнение или невыполнение определенных действий со стороны государства, организации или гражданина. Личность заложника интересует виновных не столько персонифицировано, сколько как средство давления на адресата. Поэтому лишение физической свободы захваченного лица происходит путем причинения вреда другому объекту. Иными словами, лишение свободы при захвате заложника выступает не целью, а средством достижения цели преступника. В связи с этим можно сделать вывод, что захват заложника отличается от насильственного похищения человека по направленности преступления (объекту). При захвате заложника главной сферой посягательства выступает общественная безопасность, а при похищении - физическая свобода личности.

В то же время отмечается, что не вполне обоснованной является точка зрения авторов, которые в качестве дополнительного объекта похищения человека и незаконного лишения свободы указывают общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни или здоровья личности, отношения собственности и т. п. В результате совершения преступлений, предусмотренных ст. 126 и ст. 127 УК РФ, жизни, здоровью потерпевшего, а также отношениям собственности опасность угрожает далеко не в каждом случае, как того требует понятие дополнительного объекта. Поэтому указанные выше общественные отношения являются факультативным объектом. Например, в результате похищения человека был поврежден или уничтожен автомобиль. В этом случае, в качестве факультативного объекта будут выступать отношения собственности. Однако, следует сделать оговорку, что в случае совершения похищения человека или лишения свободы с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (п."в" ч.2 ст. 126 УК РФ; п."в" ч.2 ст. 127 УК РФ), а также повлекшего по неосторожности смерть человека (п."в" ч.3 ст. 126 УК РФ; ч.3 ст. 127 УК РФ), отношения, обеспечивающие безопасность жизни или здоровья из факультативного переходят в дополнительный объект, так как при данных видах похищения человека и незаконного лишения свободы указанные выше отношения ставятся под угрозу всегда, в противном случае речь не может идти о данных составах преступления. Иначе обстоит дело с дополнительным объектом захвата заложника. Общепринято считать, что им являются отношения по охране свободы личности. И действительно, в большинстве случаев захвата заложника права на свободу личности нарушаются. Однако имеются случаи, когда роль заложника исполняется с согласия "потерпевшего", о чем, естественно, никто не догадывается. В этом случае, общественная безопасность несомненно нарушена, тогда как отношения по обеспечению свободы личности под угрозу не ставятся. Но это скорее исключение из правил. В качестве факультативного объекта захвата заложника выступают также отношения по охране жизни и здоровья личности, отношения собственности и т. д.

Следующим критерием разграничения рассматриваемых составов преступлений называют объективные стороны их совершения. При похищении человека выделяют три обязательных стержневых признака объективной стороны: 1) изъятие человека из привычной среды обитания, 2) ограничение его физической свободы и 3) перемещение его из одного места в другое.

Объективная сторона захвата заложника согласно описанию его объективных признаков в ч. 1 ст. 206 УК РФ характеризуется альтернативно одним из двух обязательных признаков: захватом лица в качестве заложника либо удержанием его в таком качестве.

Под захватом заложника понимается такое неправомерное физическое ограничение свободы человека, при котором его последующее возвращение к свободе ставится в зависимость от выполнения требований субъекта, обращенных к государству, организации, физическим или юридическим лицам. Захват может осуществляться тайно или открыто, без насилия или с насилием, не опасным (ч. 1 ст. 206 УК РФ) либо опасным (ч. 2. ст. 206 УК РФ) для жизни или здоровья.

Однако, как справедливо отмечается Д. Бауськовым, наличие в рассматриваемых составах внешне похожих противоправных действий виновных лиц все же представляет для правоприменителя определенные сложности в их отграничении. Если обратиться к норме, предусматривающей ответственность за захват заложника, то увидим, что законодатель сконструировал объективную сторону преступления как "захват или удержание" лица в качестве заложника, указав тем самым, что для наличия оконченного преступления необходимо совершить хотя бы одно действие: захватить или удержать заложника. Кроме того, в соответствии с диспозицией ст. 206 УК РФ обязательным элементом захвата заложника является выдвижение лицом, совершившим преступление, требований к указанным в законе третьим лицам. Исходя из вышеизложенного, можно выделить только два варианта преступных действий при захвате заложника. Во-первых, захват лица с выдвижением требований и, во-вторых, удержание лица с выдвижением требований. Однако, по нашему мнению, включение законодателем в диспозицию ст. 206 УК РФ такого признака, как удержание, является излишним. Основанием такого решения выступает следующее обстоятельство. По своему этимологическому значению понятие "захват" уже означает удержание кого-либо. "Захватить - силой овладеть кем-чем-нибудь", "Удержание (удержать) - сдержав, остановить или заставить остаться". Следовательно, содержание этих понятий достаточно ясно и нет необходимости дополнительного дублирования. Таким образом, по своей сути преступление, предусмотренное ст. 206 УК РФ в отличие от похищения человека может быть выражено только одним противоправным действием- захватом.

Г. Габибова определяет захват заложника как противоправное завладение другим человеком, сопряженное с ограничением его свободы, совершенное против или помимо его воли или (и) воли других лиц, позитивно заинтересованных в его судьбе. Завладение как признак захвата лица в качестве заложника может проявляться в изъятии его из обычной, привычной, естественной микросоциальной среды его обитания либо быть осуществлено без такого изъятия. Выражением последнего является, по нашему представлению, объявление о взятии в качестве заложника. Удержание лица в качестве заложника, по ее мнению, также может быть осуществлено насильственным либо ненасильственным способом и, соответственно, определено как противоправное насильственное или ненасильственное ограничение свободы другого человека, совершенное против или помимо его воли или (и) воли других лиц, заинтересованных в его судьбе.

По нашему мнению, отличие рассматриваемых составов по объективной стороне состоит в том, что при похищении человека всегда имеет место перемещение потерпевшего, а при захвате заложника этого может и не происходить.

Еще одним признаком, позволяющим отграничить рассматриваемые преступления, являются характер и адресат требований, выдвигаемых лицом, совершившим преступление. С.В. Скляров указывает, что основным условием квалификации содеянного как захват заложника выступает установление факта предъявления виновным требований не самому незаконно захваченному или удерживаемому, а другим заинтересованным физическим или юридическим лицам либо государству в целом, от выполнения или невыполнения которого ставится в зависимость дальнейшая судьба заложника. В отличие от похищения человека при захвате заложников выдвигаемые преступниками требования, как мы говорили ранее, включены законодателем в диспозицию ст. 206 УК РФ. Само понятие "совершенные в целях понуждения" обязывает правоприменителя устанавливать наличие в совершенном деянии указанного признака, поскольку в тех случаях, когда он отсутствует, квалификация по ст. 206 УК РФ исключается. Содержание требований субъекта преступления, предусмотренного ст. 206 УК РФ, может быть различным. Однако они должны быть обращены либо к государству, организации или к конкретному руководителю. При этом адресатом требований может быть любое государство (свое, т. е. гражданином которого является субъект или иностранное), равно как организация (зарубежная или российская). В зависимости от характера требований адресат может быть персонально определенным (конкретный руководитель, должностное лицо, представитель власти, общественный деятель и т. п.) или нет, что также не имеет значения для квалификации. При этом не важно, кто эти требования будет выполнять. К заложникам в отличие от похищения человека требования не предъявляются, они являются как бы "товаром", которым преступники будут расплачиваться, если их требования будут выполнены. Однако при захвате заложников под угрозу ставится нечто большее, чем интересы конкретной личности, а именно - интересы, связанные с безопасными условиями жизни общества. И, наконец, преступники, захватившие заложника, в отличие от похитителей не скрывают своих требований, действуют открыто, порой ультимативно. Таким образом, факт удержания при захвате заложников в отличие от насильственного похищения человека носит открытый (гласный) характер. В качестве примера можно привести захват экстремистами туристов, журналистов, военнослужащих; в местах лишения свободы захват осужденными представителя администрации исправительного учреждения и т. д. Это является лишним подтверждением тому, что объектом этого преступления являются отношения общественной безопасности. При насильственном похищении же человека субъект, даже преследуя корыстные цели, не заинтересован в предании их огласке. Факт удержания похищенного известен, как правило, только родственникам, знакомым и в отдельных случаях деловым партнерам.

Практика показывает, что характер предъявляемых преступником требований весьма разнообразен и может быть связан с желанием покинуть страну, получить крупную сумму денег, добиться отмены какого-либо политического решения (международного договора) либо, напротив, заставить принять его, освободить заключенных, добиться помилования конкретному лицу, предоставить транспортное средство, наркотики, оружие, взрывчатые вещества, обеспечить встречу с работниками средств массовой информации и т. п.

В тех случаях, когда все признаки разграничиваемых составов преступлений совпадают, что имеет место при совершении рассматриваемых преступлений из корыстных побуждений и изъятии лица из микросоциальной среды с целью понуждения государства, организации или гражданина предоставить какие-либо материальные блага или избавить от каких-либо материальных затрат, содеянное необходимо квалифицировать как захват заложника. Это обосновывается тем, что нормы об ответственности за захват заложника и за похищение человека соотносятся как специальная и общая. А при конкуренции специальной и общей норм, как известно, применяется специальная норма. Данное решение аналогично мнению, "что захват заложника, совершенный из корыстных побуждений, и похищение человека, совершенное из тех же побуждений и сопряженное с предъявлением требований к третьей стороне, на самом деле являются одним составом, который должен... расцениваться как захват заложника".

Субъективная сторона захвата заложника, так же как и похищения человека, характеризуется виной в форме прямого умысла. Виновный осознает, что незаконно захватывает другого человека в качестве заложника в целях понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия и желает этого. В отличие от захвата заложника при похищении человека виновный осознает, что незаконно захватывает другого человека и вопреки его воле перемещает его в иное место и желает этого. Таким образом, интеллектуальный момент рассматриваемых составов преступлений различен. Так, при захвате заложника сознанием виновного охватывается определенная совокупность противоправных действий, направленных па причинение вреда общественным отношениям, регламентирующим безопасные условия жизни общества, а именно: безопасность личности, нарушение нормальной деятельности организаций и т. д. В свою очередь, при похищении человека интеллектуальный момент прямого умысла характеризуется осознанием виновным того, что, совершая преступление, он лишает другого человека свободы.

Субъективной стороне похищения человека не присуща какая-либо цель в качестве ее обязательного признака, тогда как этот элемент захвата заложника характеризуется специальной целью как обязательным признаком. Такой целью согласно ч. 1 ст. 206 УК РФ является альтернативно: 1) понуждение государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или 2) понуждение государства, организации или гражданина воздержаться от совершения какого-либо действия. При отсутствии названных целей содеянное представляет собой похищение человека, а при наличии любой из них - захват заложника.

Мотивы совершения рассматриваемых преступлений могут быть самыми различными. В тех случаях, когда мотивом совершения рассматриваемых преступлений является корысть или совершение их по найму, действия виновных лиц квалифицируются по п. "з" ч. 2 ст. 126 или п. "з" ч. 2 ст. 206 УК РФ.

Заключение

Рассмотрев в данной работе вопросы, связанные с историей развития преступлений против личной свободы, с определением уголовно-правовой характеристики состава похищения человека в соответствии с действующим законодательством, а также вопросы квалификации данного преступления и его отграничения от смежных составов преступлений, можно сделать несколько выводов.

1. В действующем УК РФ ответственность за похищение человека предусмотрена в ст.126. В ряде других составов преступлений, расположенных в разных разделах и главах Особенной части УК, свобода и личная неприкосновенность выступают в качестве непосредственного дополнительного объекта посягательства. Сюда относятся такие составы, как: незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей (ст. 301 УК), захват заложника (ст. 206 УК). Между тем такая позиция законодателя не бесспорна. Будучи включенным в главу "Преступления против правосудия", состав преступления, предусмотренного ст. 301 УК, несомненно, посягает на нормальную деятельность органов дознания, прокуратуры и суда. Однако, в первую очередь, данное преступление посягает на гарантированную Конституцией России и нормами международного права личную неприкосновенность, поскольку при задержании, заключении под стражу и содержании под стражей страдает именно свобода человека: свобода его передвижения, местонахождения. Нарушение права на личную неприкосновенность граждан и является основным непосредственным объектом данного деяния. В соответствии с этим объектом данную норму следует переместить в главу "Преступления против свободы и личной неприкосновенности" раздела VII Особенной части УК.

2. Похищение человека можно определить как противоправные умышленные действия, сопряженные с завладением любым способом живым человеком, изъятием его из естественной социальной среды обитания, перемещением с места постоянного или временного пребывания с последующим удержанием против его воли в другом месте. Из сформулированного понятия вытекает, что объективная сторона похищения человека, характеризуется четырьмя действиями - завладение живым человеком и его изъятие, перемещение и последующее удержание потерпевшего. Конструкция объективной стороны рассматриваемого преступления (ст. 126 УК) указывает на то, что оно будет оконченным не с момента захвата человека и его изъятия, а лишь после того, когда похищенный перемещен в другое место, где он против его воли удерживается, т.е. состав является материальным.

3. В примечании к ст. 126 УК законодатель указал, что лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. При этом освобождение похищенного или заложника будет добровольным, когда виновный еще мог продолжать незаконно удерживать потерпевшего, но освободил его, и если при этом освобождение произошло до выполнения потерпевшим либо иным лицом требований преступника, или если какие-либо требования, обусловливающие освобождение, вообще не предъявлялись. К сожалению, согласно примечанию к ст. 126 УК РФ освобождение от уголовной ответственности никак не связано с тем, как долго человек пребывал в положении похищенного или захваченного в заложники, а также с достижением целей, к которым стремился виновный. С учетом зарубежного опыта и в целях усиления гарантий уголовно-правовой защиты права человека на свободу и личную неприкосновенность предлагается пересмотреть примечание к ст. 126 УК РФ и изложить его примерно в следующей редакции: "Лицо, впервые добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если оно удерживало потерпевшего в неволе не более 24 часов и в его действиях не содержится иного состава преступления. Не является добровольным освобождение похищенного после обещания потерпевшего выполнить или выполнить хотя бы частично условия освобождения либо после достижения виновным иных целей, которых он стремился достичь этим преступлением".

4. В литературе справедливо обращено внимание на существенную разницу в размерах наказания за похищение человека и незаконное лишение свободы. И в том, и в другом случае человек незаконно содержится в неволе с той только разницей, что при похищении человека в отличие от незаконного лишения свободы место удержания потерпевшего неизвестно. Перечень же квалифицирующих обстоятельств в обоих составах практически одинаков. И тот и другой составы предусматривают в качестве особо квалифицирующего обстоятельства наступление по неосторожности самых тяжких последствий, смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия, однако ч.3 ст.126 УК предусматривает лишение свободы на срок от 6 до 15 лет, а ч.3 ст.127 УК - от 4 до 8 лет. Для устранения образовавшейся диспропорции следует, очевидно, усилить наказание за квалифицированные виды незаконного лишения свободы.

Список литературы

1. Международный пакт о гражданских и политических правах (Нью-Йорк, 19 декабря 1966 г.) // Международные акты о правах человека. Сборник документов. М., 1998.

2. Конституция Российской Федерации. Принята 12 декабря 1993 г. М., 2017.

3. Уголовный кодекс Российской Федерации. М., 2017.

4. Федеральный закон от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2003 г. № 50. Ст. 4848.

5. Федеральный закон от 13.12.1996 г. № 150-ФЗ «Об оружии» (ред. от 06.07.2016 г.) // Собрание законодательства РФ.1996. № 51. Ст. 5681.

6. Закон РФ от 29.04.1993 г. № 4901-I «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Исправительно-трудовой кодекс РСФСР» // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. № 22. Ст. 789.

7. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» (ред. от 24.05.2016 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.

8. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)» (ред. от 03.03.2015 г.) // Российская юстиция. 1999. № 4.

9. Постановление № 204 п 01 по делу Смирнова и др. / Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за I квартал 2001 г. (по уголовным делам) (утв. постановлением Президиумом Верховного Суда РФ от 4 июля 2001 г.) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 2001. № 10.

10. Постановление Президиума Московского городского суда от 19 апреля 2001 г. «Действия организатора похищения человека необоснованно квалифицированы как соисполнительство» (извлечение) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2001. № 10.

11. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. № 5 «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1995. № 7.

12. Абубакиров Ф.М. Квалификации причинения вреда здоровью с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия // Российский следователь. 2016. № 13.

13. Азрапкин А.П. Проблемные и дискуссионные аспекты похищения человека по уголовному кодексу России // Научные труды: сборник научных трудов кафедр уголовно-правовых дисциплин и уголовного процесса и криминалистики Юридического института МГПУ. М., 2015.

14. Ананьин В.Г. Исторический уголовно-правовой анализ похищения человека // Право: теория и практика. 2010. № 8.

15. Андреева А.С. К вопросу о разграничении похищения человека и незаконного лишения свободы // Таврический научный обозреватель. 2015. № 2-2.

16. Бауськов Д. Отграничение насильственного похищения человека от захвата заложника // Уголовное право. 2003. № 2.

17. Беляева Н.В., Орешкина Т.Ю. Ответственность за преступления, посягающие на личную свободу потерпевшего // Проблемы обеспечения личной безопасности граждан: Труды Академии МВД России. М., 1995.

18. Бородин С., Клебанов Л. Защита личности в России (криминологический и уголовно-правовой аспекты) // Уголовное право. 2002. № 2.

19. Бугера Н.Н. Соотношение понятий «применение оружия», «демонстрация оружия», «угроза оружием» в уголовном праве России // Актуальные проблемы борьбы с преступлениями и иными правонарушениями. 2015. № 13-2.

20. Быков В.Н. .Совершение преступления группой лиц по предварительному сговору // Законность. 1999. № 3.

21. Бязров В.Г. Разграничение захвата заложника и похищения человека: вопросы квалификации // Российский следователь. 2015. № 1.

22. Васин Ю.Г. Организованная группа в уголовном законе: тенденции развития // Государство и право. 2015. № 5.

23. Водько Н. П. Уголовно-правовая борьба с организованной преступностью. М., 2000.

24. Габибова Г. Отграничение похищения человека от захвата заложника // Законность. 2002. № 9.

25. Гаджиев С.Н. Ответственность за преступления, посягающие на личную свободу человека // Право: теория и практика. 2003. № 7.

26. Галиакбаров Р.Р. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации. Краснодар, 2000.

27. Гаужаева В.А., Шамаев А.М. Соотношение составов похищения человека и захвата заложников: общие черты // Новая наука: Опыт, традиции, инновации. 2017. Т. 3. № 4.

28. Гаухман Л. Д., Максимов С. В. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации). М., 1997.

29. Давитадзе М., Бауськов Д. Историко-правовой анализ установления уголовной ответственности за похищение человека // Уголовное право. 2003. № 4.

30. Дмитриева В.Н. Захват заложников и похищение человека (проблема отличия составов преступлений) // Закон и право. 2009. № 9.

31. Евстифеева Е.В. Проблемы правовой регламентации и практики применения нормы, устанавливающей ответственность за похищение человека в уголовном законодательстве // Право. Законодательство. Личность. 2014. № 1.

32. Ёлкина Ю.Ю. Некоторые рассуждения о проблемах квалификации похищения человека // Наука и общество в современных условиях. 2015. № 1.

33. Ершов В.А. Постатейный комментарий к Конституции Российской Федерации. М.: ИД «ГроссМедиа»: РОСБУХ, 2014.

34. Капитонова О.С. Соотношение понятий «организованная группа» и «преступное сообщество» // Общество и право. 2015. № 1.

35. Кибальник А., Соломоненко И. Новые преступления против личной свободы // Российская юстиция. 2004. № 4.

36. Копенкина Л.А. Похищение человека: уголовно-правовые и криминалистические аспекты. СПб., 2010.

37. Курс уголовного права. Том 3. Особенная часть / под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комисcарова. М.: ИКД «Зерцало-М», 2002.

38. Липатьева А.В. Разграничение похищения человека со смежными составами // Проблемы противодействия преступности в современных условиях: Материалы международной научно-практической конференции 16-17 октября 2003г. Часть III. Уфа, 2004.

39. Мартыненко Н.Э. Похищение человека: понятие, анализ состава и проблемы квалификации. М., 1998.

40. Миненок М.Г., Миненок Д.М. Корысть. Криминологические и уголовно-правовые проблемы. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.

41. Михаль О. Вопросы квалификации незаконного лишения свободы, похищения человека и захвата заложников // Уголовное право. 2003. № 4.

42. Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации. М.: Юристъ, 2005.

43. Наумов А.В. Российское уголовное право. В 3 т. Т. 1: Общая часть. М.: Волтерс Клувер, 2008.

44. Новикова О.В. Мотивы и цели похищений людей и захвата заложников // Современные гуманитарные исследования. 2015. № 2.

45. Новоселов Г.П. Учение об объекте преступления. Методологические аспекты. М.: НОРМА, 2001.

46. Нуркаева Т. Преступления против свободы и личной неприкосновенности и их место в системе особенной части УК РФ // Уголовное право. 2003. № 2.

47. Овчинникова Г.В., Павлик М.Ю., Коршунова О.Н. Захват заложника: уголовно-правовые, криминологические и криминалистические проблемы. СПБ., 2001.

48. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Мир и Образование, Оникс, 2008.

49. Петряйкин Д. Похищение человека: объект и объективная сторона // Законность. 2008. № 12.

50. Российское уголовное право. Общая часть. Том 1: учебник / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. М.: Проспект, 2015.

51. Садовникова Г. Д. Комментарий к Конституции Российской Федерации (постатейный) М.: Юрайт, 2017.

52. Сердюкова Е.В. Похищение человека и незаконное лишение свободы: историко-правовой и уголовно-правовой анализ. Ставрополь, 2010.

53. Скобликов П. Незаконное лишение свободы, похищение человека и захват заложника в новом уголовном законодательстве // Законность. 1997. № 9.

54. Тютюнник И.Г. Субъект похищения человека: проблемы квалификации // «Черные дыры» в Российском Законодательстве. 2008. № 5.

55. Уголовное право России. Общая часть: учебник / под ред. В.Н. Кудрявцева, В.В. Лунеева, А.В. Наумова. М.: Юристъ, 2006.

56. Уголовное право России. Особенная часть / под ред. В.П. Ревина. М.: Юстицинформ, 2010.

57. Уголовное право России. Части Общая и Особенная / под ред. А.И. Рарога. М.: Проспект, 2015.

58. Уголовное право России. Часть Особенная: учебник / отв. ред. Л.Л. Кругликов. М.: Проспект, 2014.

59. Уголовное право. Особенная часть / отв. ред. И.Я. Козаченко. М.: Юрайт, 2014.

60. Уголовное право. Особенная часть / под ред. Н.И. Ветрова и Ю.И. Ляпунова. М.: Юриспруденция, 2008.

61. Упоров И., Хун А. Объект уголовно-правовых отношений: содержание и различение со сходными понятиями // Уголовное право. 2003. № 4.

62. Ушакова Е.В. Некоторые проблемы уголовно-правовой квалификации объективных признаков похищения человека // Российский следователь. 2010. № 18.

63. Ушакова Е.В. Отграничение похищения человека от захвата заложника - вопросы согласования и рассогласования // Российский следователь. 2010. № 9.

64. Фесенко Е. Объект преступления с точки зрения ценностей теории // Уголовное право. 2003. № 3.

65. Черных С.А. Похищение человека и захват заложника: проблемы уголовно-правовой квалификации // Пробелы в российском законодательстве. 2009. № 1.

66. Чугунов А.А., Хлебницына Е.А. Особенности объективных признаков похищения человека // Вестник Барнаульского юридического института МВД России. 2015. № 1.

67. Шапиев Р.Н. Проблемы применения уголовного законодательства об ответственности за похищение человека // Пробелы в российском законодательстве. 2016. № 8.

Размещено на Allbest.ru