Правовое и налоговое положение половников, отраженное в законодательстве XVII–XIX веков

Размещено на http://www.allbest.ru/

ISSN 1993-5552 Альманах современной науки и образования, № 2 (33) 2010, часть 1 49

ПРАВОВОЕ И НАЛОГОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ПОЛОВНИКОВ, ОТРАЖЕННОЕ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ XVII-XIX ВЕКОВ

Наталия Николаевна Русеева

Известно, что половники в большей степени завесили от владельцев земель, где они селились. И наша задача выяснить, какие виды налогов обязаны были платить крестьяне-половники, и как это происходило: платил ли крестьянин сам, либо за него все необходимые налоги оплачивал держатель земель.

Как известно, правительство Петра I перешло от подворной системы обложения податями и повинностями к подушной. Материалы первой ревизии дают сведения о числе душ мужского пола, составляющих податное население. Если в первой четверти XVII в. черносошные крестьяне составляли 80% всех дворов, то в 1719 г. по числу душ - 56, 3% [6].

В сословие государственных крестьян вошли черносошные крестьяне и половники Европейского Севера, «Сибирской губернии пашенные люди», татары и другие народы районов Поволжья и Приуралья [5, с. 2732]. В итоге, государственные крестьяне составили большую группу сельского населения, придав феодальным отношениям в России отличительные особенности.

Социальные отношения, складывавшиеся на государственных землях Европейского Севера, были характерными для районов, где крестьяне владели и с разной степенью самостоятельности распоряжались землей. Переход от подворного к подушному обложению податями, подготовка и проведение первой ревизии и к преобразованию черносошных и ясашных в государственные, сопровождались рядом указов. Так, 5 февраля 1722 г. [16] Петр I издал указ специально о посошных (т.е. черносошных) крестьянах и их половниках. На его основании сверх подушной восьмигривенной подати они были обложены добавочным денежным сбором в соответствии с размерами частновладельческого феодального оброка. Наиболее полно это нашло отражение в плакате 26 июня 1724 г. о сборе подушных денег [15] - дополнительного 40-копеечного обложения со всех категорий не помещичьих и не дворцовых крестьян. Примечательно, что именно в этом «плакате» впервые употреблен термин «государственные» крестьяне. При этом правительство исходило из того, что все земли, на которых проживают эти категории крестьян, принадлежат государству. В юридической форме государство заявило о своем праве собственника. За этим следовали практические действия: правительство стало запрещать крестьянам существовавшую ранее практику свободно распоряжаться землей. Указами 1651, 1663, 1690 гг., а затем 1751 и 1753 гг. такое запрещение было адресовано собственно черносошным крестьянам. Их положение как держателей казенной земли и плательщиков феодальной ренты налагало на них разнообразные правовые ограничения: крестьяне были связаны круговой порукой и находились под постоянным наблюдением местной государственной власти.

Материалы XVII-XVIII в. дают богатые сведения о переходе крестьян в половники в результате, прежде всего, их имущественного разорения [8, с. 167-168]. Например, Иван Максимов-Кобыльников владел четвертью деревни Кобыльниково и имел до перехода в половники «двор и с дворовыми хоромы и с подворною землею». Но хозяйство приходило в упадок, и вскоре его «хоромы - изба старая да сенник на хлеве с перерубом и кругом с заплотом; да вне двора житница ветхая, да овин с гумном и с огоменником и всякою паханою и непаханаю землею» [23].

Разорившись, он первоначально заложил свои владения Троице-Гледенскому монастырю за 10 руб. Его сын остался в этой же деревне, но уже как половник монастыря, так как не уплатил полученного за свои владения заклада, а затем половником был и его внук Федор [Там же]. В данном случае обезземелившийся крестьянин оставался половником в своем прежнем владении, но так бывало не всегда.

Приведенный пример свидетельствуют о том, что образование института половничества связано с расширением земельных владений крупного вотчинника (в данном случае Троице-Гледенского монастыря) и обезземеливанием крестьян [13]. Однако не только этим можно объяснить переход крестьянства в половники. Немалую роль играло усиление податного обложения. Такая же связь существовала и при правлении половников на землях волостных церквей. М. М. Богословский указывает, что в 20-х годах XVII в. Богоявленская церковь Двинского уезда имела 23 деревни с 97 крестьянскими дворами; Троицкая церковь той же волости - 19 деревень с 12 дворами; в 70-х годах XVII в. из 48 волостных церквей у 34 были деревни. Жившие в этих деревнях крестьяне, хотя иногда и назывались подрядчиками, но фактически были половниками, пользующимися церковными землями на условиях натуральной платы и повинностей [8, с. 169-170].

Одновременно с монастырским и церковным землевладением, где использовался труд половников, в черных волостях создавались земельные владения торгово-промышленных людей из числа горожан и самих же крестьян. Сохранившаяся «Роспись» 1646 г. «черных» деревень [14] показывает, сколь широко внедрялось половничество в зажиточных крестьянских хозяйствах. В волостях, представленных в Росписи наиболее полно, было 648 дворов, в них 819 хозяйств, из них крестьянских хозяйств 586 (61, 6%), половничьих 208 (24%) и подворников 125 (14, 4%). Во всех шести волостях 111 (19%) крестьянских хозяйств держали половников; по отдельным волостям этот процент крестьян, использовавших труд половников, был еще выше: в Луженской волости - 39, 4% (11 дворов из 28), в Устюжской -24, 2% (54 двора из 223). В более развитых экономически волостях рост половничества был связан с притоком пришлых элементов [26, с. 54-60].

Развитие товарно-денежных отношений порождало спрос на труд половников, число которых в хозяйствах городских торгово-промышленных людей все время увеличивалось. Так, если в 1646 г. в Яренском уезде за гостями, солепромышленниками и посадскими людьми их было всего 11 чел., или 8, 4% общего числа половников уезда, то в 1719 г. число половников в этих хозяйствах увеличилось до 184 чел. и составляло 54, 2% [4, с. 308].

Кроме того, отмечается значительный рост общей численности половников в северных уездах. Так, если по официальным данным на территории бывшей Вологодской губернии в 20-х годах XVII в. насчитывалось около 6 тыс. душ мужского пола половников, то в 70-х годах XVIII столетия их числилось более 7 тыс. душ, а по 3-й ревизии в 1762 г. уже 9141 чел., или около 9% всего черносошного крестьянства. Причем в середине XVIII в. в наиболее промышленно-развитых уездах удельный вес половников был еще выше. Так, в Устюжском уезде их значилось 12, 2%, в Сольвычегодском - 28%. На Вятке в XVIII в. свыше трети половников в Хлыновском уезде (1691 чел.) принадлежало горожанам. Хлыновские купцы и посадские люди их трудом вели промысловое сельское хозяйство, особенно в тех районах, которые примыкали к городу. 2605 половников принадлежало крестьянам. В начале 20-х годов XVIII в. более 10% уездного населения зафиксировано ревизией как половники [3]. Всего учтено около 1500 крестьян, 100 купцов и других горожан, владевших половниками в уезде.

Количество и состав половников у владельцев не был постоянным, что хорошо было выявлено в ходе проверки 1738-1739 гг., проведенной в связи с очередным рекрутским набором [Там же]. Анализ сохранившихся половничьих порядных первой трети XVIII столетия показывает, что в половники попадали крестьяне, не имевшие возможности вести собственное хозяйство. С середины XVIII в. происходит уменьшение использования половнического труда, половники «выбывали во крестьянство». Правительство после издания межевых инструкций 1754 и 1766 гг. вводило поземельную общину, запрещало купцам иметь деревни и половников в них, но в начале 60-х годов XVIII в. доля половников из среды крестьянского населения была еще сравнительно высока. Перевод половников в разряд черносошных крестьян продолжался в течение многих последующих лет [8, с. 170].

Из всего изложенного можно сделать вывод не только о социальной противоречивости этой группы северного крестьянства, но и об эволюции половничества в XVI - I половина XVIII вв., определявшейся развитием товарно-денежных отношений с постепенным превращением труда половников в одну из форм найма.

Следующий этап развития половничества - XVIII-XIX вв. Численность и категории северного крестьянства на территории Европейского Севера за время от 1-й до 10-й ревизии (1719-1858 гг.) увеличилась более чем в два раза и составила к началу реформы 1861 г. примерно 1, 5 млн. душ мужского пола [9, с. 85].

Основу государственного крестьянства, как и прежде, составляли преобладавшие на Севере черносошные крестьяне. В 1782 г. (по 4-й ревизии) их числилось 459 тыс. душ мужского пола. После проведения в 1764 г. секуляризации монастырских вотчин к ним были причислены и все монастырские крестьяне, составившие в общем числе государственных группу экономических (управлялись Коллегией экономии). По той же ревизии их насчитывалось 129 тыс. душ мужского пола. Половников и других мелких групп государственного крестьянства было около 10 тыс. [24; 7, с. 240-252]. В рассматриваемое время произошли также изменения в правовом статусе всех групп государственного крестьянства. Законодательство о крестьянах Севера, как и ранее, стояло на защите интересов государства и феодалов.

Правительство вынуждено учитывать специфику регионов, особенно издавая законы в адрес крестьян Европейского Севера, где рядом с государственными, нередко чересполосно, проживали помещичьи и удельные, боровшиеся за расширение прав, а на практике за перевод их в разряд государственных. Отсюда определялось и соотношение числа законодательных актов. Только за период с 1825 по 1860 гг. в адрес государственных крестьян северных губерний было издано 416 специальных указов (84, 9% от числа законодательных актов, относящихся ко всем категориям северного крестьянства). Если учесть все законоположения, отразившиеся в специальных и общих относящихся ко всем группам крестьян указах, а также в манифестах и особых «волеизъявлениях» императоров, то за тот же период в адрес государственных крестьян России можно выделить примерно 4350 законоположений, из них в адрес северных - 1466, или около 34%. Среди этих законоположений 622 об управлении и «попечительстве», то есть о полицейском надзоре и регламентации общественного и домашнего быта, 178 - против «бунтов» и непослушания, 292 - о землевладении и землепользовании, 158 - о торгово-промышленной деятельности и т.д. [10].

Содержание и эволюция законодательства в адрес государственных крестьян Европейского Севера находились под заметным воздействием происходящих в северной деревне изменений социальноэкономического характера - роста крестьянского малоземелья, наглядного расслоения деревни, усложняющейся картины крестьянского землевладения, растущей торговой и промышленной деятельности крестьянской верхушки. Не менее сильное воздействие оказывала и борьба всех категорий государственных крестьян, а также дворцовых и помещичьих.

Изменения в сфере землевладения и землепользования раньше всего определились правовыми нормами Генерального межевания земель. В главе XX «Инструкции Межевым губернским канцеляриям и провинциальным конторам» от 25 мая 1766 г. содержались правовые принципы и нормы межевания земель северных государственных крестьян [18]. Выражалась готовность признать окончательным существующее состояние земельных владений. Объявлялось правомерным возвращение в число государственных тех земель, которые по писцовым книгам значились за черносошными деревнями, а затем разными путями перешли другим владельцам (пп. 2, 4, 5, 6). Провозглашался принцип межевания земель к селениям, а не к владельцам (п. 6). Решительно запрещались любые формы земельной мобилизации (купля, продажа, заклад) со дня издания Инструкции и вплоть до завершения межевания (п. 10). Последняя норма немедленно затронула интересы государственной деревни, поскольку частноправовые сделки на казенную землю широко практиковались в среде государственного крестьянства. Известно, что правительство постоянно колебалось в этом вопросе - то запрещало подобные сделки, то санкционировало их. Предпринятый в ходе Генерального межевания очередной запрет на все частноправовые земельные сделки стал одной из очередных попыток установить безусловное право казны на обладание земельными угодьями. Сенатским указом от 29 октября 1781 г. было объявлено о начале Генерального межевания в Вологодском наместничестве [19].

Одновременно с этим в 60-е годы XVIII в. вышли указы, развивающие юридические основы пользования оброчными землями [17]. Правила пользования ими заметно ужесточались - так, например, любая задержка в уплате оброчных платежей влекла немедленную потерю участка; на территории последнего практически запрещалось возведение каких-либо долговременных строений. Государство постоянно напоминало о своем полном праве на эти земли и предостерегало крестьянина от взгляда на оброчный участок, как на собственный. На рубеже XVIII-XIX вв. вышла группа указов о лесопользовании. С одной стороны они возводили барьеры на пути пользования казенными лесами, с другой - увеличивали те случаи лесопользования, которые происходили под контролем государства. Вместе с межеванием эти указы должны были положить конец наступлению крестьян на государственные земли. Одновременно был дан некоторый «выход» интересам деревенской верхушки- разрешалась покупка «на свое имя» казенных «порозжих» земель, а такжесмежные с волостями «малые деревни с землями» от помещиков [21].

Происходили изменения и в статусе половников, которые к XIX в. оставались только в Вологодской губернии (по 10-й ревизии 3054 души мужского пола). Их экономическое и правовое положение все время ухудшалось. Половники являлись обособленной частью сельского населения Севера. Правительство в плане общего решения крестьянского вопроса вынуждено было определить свое отношение к половничеству, учитывая при этом положение их как государственных тяглецов. Именно этим объясняется правительственная тенденция посадить половников на казенные земли и влить их в общую среду государственных крестьян. Но реализации этой тенденции мешала неспособность правительства решительными мерами ликвидировать зависимость половников от землевладельцев, и тем более радикально разрешить для них земельный вопрос. После ряда противоречивых указов правительство все же начало подготовку к уничтожению системы половничества. Уже в 30-е годы XIX в. запрещается переход из крестьян в половники. Предпринимаются меры для их переселения на казенные земли, а переселившиеся освобождаются на 3 года от государственных платежей; запрещается оставаться в половниках без записи. Нарушение этого последнего условия влекло принудительную приписку к тем государственным деревням, где земельный надел, включая и неудобные земли, был не менее 15 десятин на ревизскую душу [20]. Несмотря на строгие предупреждения, значительная часть половников продолжала жить без заключения письменного договора («записи»), так как видела в записи опасность закрепощения. В середине XIX в. в четырех уездах - Устюжском, Никольском, Сольвычегодском и Яренском из 4584 половников (рев. душ) только 1957 жили на записи (42, 6%). Когда же стали брать оброк с незаписавшихся половников, землевладельцы воспользовались своим правом отказывать от половья.

Это привело к появлению большого количества безземельных обнищавших людей, беспокоивших местные власти своими недовольствами. На основании указа и особого «Положения о половниках Вологодской губернии» от 8 апреля 1831 г. различались две категории половников - заключившие письменные договоры и живущие без записи. Первые оставались на месте, то есть фактически продолжали быть подневольными, вторые должны были в течение 6 месяцев решить - переселяться или давать письменную запись [12, с. 203].

Переселившиеся должны были получать правительственную ссуду с рассрочкой на 10 лет, освобождение на 3 года от государственных платежей и на 10 лет от рекрутства, а сельские общества, куда переселялись половники, получали на переселенцев пособие - 25 руб. на ревизскую душу и должны были помогать новоселам в распашке новых земель, в снабжении семенами, в постройке жилья [22]. Но, несмотря на кажущиеся льготы половникам, «Положение» не внесло существенных перемен в их жизнь. Неудачи правительственной попытки разрешить проблему половничества состояли в том, что казенные участки отводились вдали от прежнего местожительства, пособия и ссуды были недостаточны, да и часто по разным причинам не выдавались; старожилы неохотно принимали переселенцев; общества с 15-десятинным наделом встречались редко.

В состоянии двойной зависимости - от государства и частновладельца, в тяжелом экономическом положении подошли половники к реформе 1861 г. Рассмотрим, некоторые отдельные повинности. Начнем с рекрутской. В данном случае в руках хозяев образовалось такое же право, какое имели дворяне. Об этом свидетельствуют жалобы многочисленных наказов половников [27]. Приведу наиболее полную из подобных - из Наказа в Екатерининскую Комиссию Великоустюжского уезда Двинской трети:

«В здешней провинции государственными черносошными землями имеет право владеть только черносошное крестьянство и купечество, и основание владения купеческаго по силе точныхъ 1724 и 1753 годов указов на том точно состоит, что иметь им у себя половников из государственныхъ же черносошныхъ крестьянъ по ихъ собственным, сколько жить пожелають, желаниям в особливом от черносошныхъ волостей перечне, называемом владельческим, и подушныя за нихъ платить деньги по тому владелческому перечню прямо от себя; а в протчем ни в чем, а особливо чтобы касалось до рекрутскихъ наборов, отнесения равнаго и общаго с крестьянством ига не исключены. Но владеюче государственными черносошными землями купцы, по происходящим из давнихъ лет без отмены, однако же без всякаго права поведениям, уважая что по деревням ихъ половники отписаны за нихъ во владльческом перечне, при рекрутскихъ наборахъ имеют следующие обряды:

1) за которыми причитается на полнаго рекрута, - из половников кого хотят;

2) имеющие за собою половников душъ по десяти, по двадцати и по двадцати пяти, уподобляясь законным помещикахъ, по исканию техъ половников, в складство денги отдают;

3) и не без признания, что который владещу половник против его прихотей, хотя мало в чем де услужит, того в рекруты и отдают, не рассуждая и не сожалея, очередь ли ему идти или нет;

4) более всего сожалетельно, что некоторые из техъ владельцов, а особливо малоимеющие, запасных по деревням своим половников, с семи и десяти душ, отдают из половников в рекруты, а к полному числу принимают в складство от других, и складственныя денги получают к себе, a cиe правило, что отдавать с малаго числа душ в рекруты, а к тому принимать от других, принадлежит до одних помещиков и вотчинников для того, что за ними крепостные, за сими в половниках-государственные черносошные крестьяне» [25, с. XIX].

«Из тех здешних застарелыхъ обрядов, угождающие всем владельческим прихотям половники, остаются всегда без несения рекрутской службы, а не исполняющие воли ихъ безочередно отдаются в рекруты. Государственному же черносошному крестьянству от обоихъ сихъ поведений великое отяющение и разорение, по причине не несения владельческими половниками никогда никакой с ними рекрутской службы, и так, что не на давныхь годахъ из многихъ крестьянскихъ домов почти головою выбраны в рекруты, а напротив некоторые половиические все делы, а как выше изяснено, что за купцами и крестьянами единственно однин земли, государственные черносошные, следовательно, подлежит и тягости нести всем равныя. И если бы такое учреждение было, что владелчекие половники должны всегда рекрутскую службу вести по очереди, на ряду той волости, в которой владельца ихъ деревня состоит, с крестьянами, а особливой владельцы половников своихъ в рекруты отдачи не имели, то наконец все б оное прекратилось, и тем бы половники одинъ перед другим во льготе и в волостном перечне равно жъ им крестьянство пред ними во отягощения не были, но все бы пользовались равномерною льготою и равномерным служеб несением. Сверхъ же сего те купцы, по одному же тому застарелому обычаю, из половников отпускают в другие города для работ, а которые и за товарами своими, года на два и на три, без ведома волостныхъ, сотскаго с товарищами, получая от нихъ пашпорты, подаваемые на то от однихъ самихъ себя, как бы ихъ крестьянам, отпускные письма; а другие содержат и при домахъ своихъ и заводахъ тожъ без ведома волости, и от того нам происходит немалое же отягощение и потому, что тем самым образом убегают многие половники - от очередныхъ им на ряду с нами служений» [Там же].

Таким образом, мы можем сделать вывод, что половники имели двоякое отношение и к этой повинности.

Очень много вопросов возникает в отношении пользования землями (частично этот вопрос уже был рассмотрен ранее). Например, исследователь С. А. Кузницкий приводит сведения, что «В 1875 г., как уже упомянуто выше, в Никольском уЬзде произошло столкновение с половниками владельцев. И весьма возможно, что это обстоятельство могло оказать некоторое влияние на ускорение издания указа 27 апр. 1876 г., положивший конецъ особому классу половников. Положение это представляет три исхода: или переселиться па казенную землю по окончанию контрактов, или скупить у владльцев земли, по которым живут, или остаться безземельными с правом аренды земли у владельцев на основании общихъ гражданскихъ законов» [11, с. 27-29].

«В первом случае согласно ст. 784, Половники могут переселяться на казенныя земли не иначе как на основании правилъ, установленныхъ для водворения на казенныхъ земляхъ вообще безземельныхъ крестьяне. Переселившиеся на казенныя земли половники по владению отведенною им землею пользуются правами, предоставленными бывшим государетвенным крестьянами. Составление для нихъ владенныхъ записей и определение следующихъ за отведенную им землю выкупныхъ платежей производится по правилам, установленным, для выдачи владенныхъ записей на казенныхъ земляхъ певеселенцам. Для того, чтобы получить на выкупъ казенный участок, половник долженъ, представив от местнаго сельскаго начальства удостоверение о принадлежности к разряду половников, получить из Вологодскаго Губ. Присутствия особое разрешение, которое и имеет при прошении представить в Управление Госуд. Имуществами той губ., в которой предназначены земли для заселения (ст. 782-783). Во втором случае половники, согласно ст. 786 и 787, могут при посредстве Губ.

Присутствия исходатайствовать казенное денежное поcoбиe, условия возврата котораго, равно и санкция по выдаче устанавливаются по взаимному соглашению Министров Вн. Дел и Финансов. В случай выдачи пособия налагается запрещение на приобретенную при помощи пособия от частныхъ влад'ьльцев землю» [1]. Кроме того, имеются многочисленные данные о работах половников, помимо обязательной отработки владельцу земли. Половники у разных владельцев выполняли следующие работы: перерабатывали хозяйский овес на крупу и толокно, сушили ячмень, собирали ягоды, солили грибы, собирали камни, вязали веники, пасли хозяйский скот.

Некоторые владельцы имели права собирать «пожилые деньги», сверх назначенной в договоре платы. Известны случаи, когда половник, не имея возможности выплатить деньги владельцу земли, был вынужден идти на отхожие промыслы: заниматься стиркой, извозом, пошивом обуви и многими другими видами работ в городе, либо продавать часть своего имущества. Известны случаи, и они не единичны, обнищания половников в результате подобных действий [27].

Владельцы имели право вмешиваться в личную жизнь половников: подвергали их телесным наказаниям, брали во двор, женили по своему усмотрению и по своему усмотрению сдавали в рекруты [2].

Таким образом, можно подвести итог, что правовое положение половников было крайне неоднозначным. Правительство проводило попытки присоединения этой категории крестьян к государственным, но мы не можем сказать, что этот процесс удался окончательно, т.к. некоторые особенности половничества все-таки остались. Кроме того, и налоговая политика государства в отношении половников не была столь последовательной. Как показывают источники, на местах положение и налоги крестьян-половников значительно отличались от установленных правительством.

правовой половник крестьянин налог

Список литературы

1. Арсеньев Ф. А. Хозяйственно-статистический очерк Вологодской губернии, составленный по сведениям за 1869 г. Вологда, 1873.

2. Государственный архив Вологодской области (ГАВО). Ф. 34. Оп. 1. Д. 132. Л. 12-18.

3. Там же. Ф. 17. Оп. 3. Д. 6900. Л. 1-649.

4. Демидова Н. Ф. К вопросу о социальной сущности половничества в XVIII в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1963 г. Вильнюс, 1964.

5. Дружинин Н. М. Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселева. М.; Л., 1946. Т. 1.

6. Индова Е. И. Дворцовое хозяйство в России. Первая половина XVIII в. М., 1964.

7. Индова Е. И. Крупная феодальная земельная собственность в России в XVIII в. // Дворянство и крепостной строй. М., 1975.

8. История северного крестьянства. Архангельск: Северо-Западное книжное издательство, 1984. Т. 1. Крестьянство Европейского Севера в период феодализма.

9. Кабузан В. М. Движение населения Северного района в XVIII - первой половине XIX вв. // Материалы по истории Европейского Севера СССР: северный археографический сборник. Вологда, 1970. Вып. 1.

10. Колесников П. А. Государственное законодательство по крестьянскому вопросу // Социально-правовое положение северного крестьянства (досоветский период). Вологда, 1981.

11. Кузницкий С. А. Половничество на Севере: к вопросу о малоземельных и безземельных. Архангельск, 1911.

12. Об улучшении положения поселян Вологодской губернии, именуемых половниками // Клочкова Н. Н. Памятники истории крестьян XIV-XIX вв. М., 1910.

13. Огризко 3. А. Феодальное землевладение волостных северных церквей // История СССР. 1961. № 3.

14. Подлинная переписная книга дворов и людей города, черных деревень, поместных, монастырских и черных сел, деревень и дворов в разных станах и волостях, письма и дозора П. Бобарыкина и подьячего Б. Васильева // Степановский И. К. Вологодская старина: историко-археологический сборник. Вологда, 1890.

15. Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ РИ). СПб., 1830. Собрание Первое. Т. VII. № 4533.

16. Там же. Т.VI. № 3894.

17. Там же. Т. XV. № 11555; Т. XVII. № 12753.

18. Там же. Т. XVII. № 12659.

19. Там же. Т. XXI. № 15269.

20. Там же. Т. XXV. № 18600, 18668.

21. Там же. Т. XXVI. № 20075; Т. XXII. № 16619.

22. Там же. Собрание Второе. Т. 2. № 1675; Т. 6. № 4487; Т. 13. № 6265.

23. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1187. Д. 1516. Л. 21-22; Д. 1085. Л. 6-7; Д. 1274. Л. 13-15.

24. Там же. Ф. 571. Оп. 9. Д. 9; Оп. 6. Д. 1023-1024.

25. Сборник Императорского Российского исторического общества. СПб., 1907. Т. СХХIII.

26. Тихонов Ю. А. Имущественное положение половничества Устюжского уезда в середине XVII в. // Вопросы социально-экономической истории и источниковедения периода феодализма в России. М., 1961.

27. Устюгцентрархив. Ф. 363. Д. 892.

Размещено на Allbest.ru