Гражданско-правовые основы усыновления (удочерения) в Российской Федерации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Гражданско-правовые основы усыновления (удочерения) в Российской Федерации

Ярычев Насруди Увайсович

доктор педагогических наук, профессор

заведующий кафедрой теории и

истории социальной работы

Чеченского государственного университета

Глубокий нравственный кризис постсоветского общества в государствах СНГ, без исключения затронувший даже регионы Северного Кавказа, характеризующиеся очень высоким уровнем религиозности населения, вывел на передний план ряд социальных проблем, в том числе проблему усыновления (удочерения). В немалой степени данная проблема также обострилась ввиду высокого уровня смертности населения России (в особенности мужского) и вследствие постепенного снижения внимания государства к проблемам семьи и детства с конца 80-х годов ХХ века, что существенно усилило частноправовую составляющую в семейном законодательстве.

Дискуссионным вопросом является проблема наличия собственно гражданско-правового аспекта усыновления.

Согласно ст. 2 Семейного кодекса РФ от 29.12.1995 N 223-ФЗ [1], личные неимущественные и имущественные отношения между усыновителями и усыновленными регулируются семейным законодательством, которое, согласно п. 2 ст. 3 СК РФ, включает в себя сам Семейный Кодекс, федеральные законы, а также принимаемые в соответствии с ним законы субъектов РФ. Следует обратить внимание не только на такое очевидное отличие структуры семейного законодательства от структуры и иерархии норм гражданского законодательства как включение в объем понятия «семейное законодательство» законов субъектов РФ, но и на то, что пункт 2 статьи 3 Семейного Кодекса подчиняет законы субъектов РФ именно Семейному Кодексу, но не федеральным законам. Очевидно, именно в этом состоит конкретное проявление совместного ведения [2] Российской Федерации и субъектов РФ семейного законодательства (пункт «к» части 1 статьи 72 Конституции РФ и п. 1 ст. 3 СК РФ).

Что же касается применения положений гражданского законодательства к семейным отношениям, то его применение ограничено, во-первых, случаями «умолчания» норм семейного законодательства, являющегося специальным по отношению к гражданскому (lex specialis derogat priori Специальная норма закона отменяет общую норму (лат).), во-вторых, принципам непротиворечия существу семейных отношений (ст.4 СК РФ). По мнению автора данной статьи, существо семейных отношений выражено в абз.2 п.1 ст.1 и в пункте 3 той же статьи Семейного Кодекса РФ. Н.Ф. Звенигородская дополняет перечень принципов, составляющих существо семейных отношений, принципом гуманности.

Согласно положениям статьи 5 СК РФ, в случае, когда предметом правового регулирования являются отношения между членами семьи (в т.ч. усыновителями и усыновленными) применение аналогии закона и аналогии права в случае отсутствия норм семейного законодательства, соглашения сторон, а также норм гражданского законодательства, прямо регулирующих эти отношения, то, если это не противоречит их существу, к ним применяются нормы семейного и (или) гражданского права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона). По мнению автора данной статьи, основной проблемой применения данной нормы является проблема выбора между гражданским и семейным правом в качестве «образца» для проведения аналогии закона. Говоря конкретнее - не вполне ясно, применяются ли здесь сходные нормы семейного или гражданского законодательства.

В.Ф. Яковлев, указывая на очевидную разницу принципов гражданского и семейного права, полагал правильным «…вообще допускать применение норм гражданского права к семейным отношениям лишь по аналогии закона, но не по аналогии права» [2]. С точки зрения автора данной статьи, модель применения аналогии закона по ст.5 СК РФ в случае «умолчания» норм гражданского права, семейного законодательства и при отсутствии соглашения сторон должна быть построена на уже упоминавшемся выше принципе lex specialis derogat lex generalis - т.е. первой в списке «образцовых» норм должна быть норма семейного законодательства и лишь в случае ее отсутствия - норма гражданского законодательства.

Своеобразной вехой развития правового регулирования усыновления в России стал Указ Президента РФ от 28.12.2012 N 1688 «О некоторых мерах по реализации государственной политики в сфере защиты детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» [3].

Среди гражданско-правовых мер, предусмотренных данным Указом, можно назвать разве что поручение внести в Государственную Думу РФ предложения об изменении установленной законом разницы в возрасте между усыновленным и усыновителем, не состоящем в браке, путем предоставления судам общей юрисдикции полномочий по разрешению этого вопроса. Федеральным законом от 02.07.2013 N 167-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» данный вопрос был решен весьма своеобразно - разница в возрасте между усыновленным и усыновителем в 16 лет по-прежнему является необходимым условием усыновления. Эта разница, как и ранее, может быть сокращена по причинам, признанным судом уважительными. Единственным изменением стало введение в текст формулировки «как правило» в отношении требования о разнице в возрасте. По мнению автора данной статьи, подобного рода «законодательная новелла» не несет качественного изменения, закрепленного ст. 128 Семейного Кодекса РФ правопорядка. Тем более, что сформировавшийся подход практики судов общей юрисдикции, когда «разница в возрасте может быть сокращена при условии, что такое сокращение позволит усыновителю обеспечить ребенку полноценное физическое, психическое, духовное и нравственное развитие (пункт 2 статьи 124, пункт 1 статьи 128 СК РФ)» осталась неизменной [4].

Дискуссионный характер носит также вопрос о праве усыновленных детей наследовать после своих кровных родственников, не являющихся их родителями. Пункт 3 ст. 1147 ГК РФ включает усыновленного ребенка в круг наследников по закону при условии, что сохранения усыновленным по решению суда отношения с иными кроме родителей родственниками по происхождению.

Достаточно часто предметом спора является случай, когда усыновленный претендует на наследство биологического родителя при отсутствии в решении суда указания о сохранении родственных отношений. В таких случаях суд отказывает в удовлетворении требований наследника к биологическому родителю [5]. Это касается и тех случаев, когда усыновление происходило до вступления в силу в соответствии с положениями ранее действовавшего законодательства. Так, согласно ч. 2, 5 ст. 108 КоБС РСФСР, усыновленные утрачивали личные и имущественные права и освобождаются от обязанностей по отношению к своим родственникам, а о сохранении правоотношений с одним из родителей или с родственниками умершего родителя должно быть прямо указано в решении об усыновлении.

С точки зрения А.Л. Маковского, «…сохранение родственных отношений усыновленного с родственниками по происхождению из прежней семьи зависит от решения суда, такие отношения сохраняются с теми лицами, которые названы в решении суда» [7]. Иную точку зрения высказывает О.Ю. Шилохвост, полагая, что родственные и все другие, основанные на родстве, связи ребенок приобретает не непосредственно в отношении каждого кровного родственника, но через своего родителя, и в силу этого происхождения ребенок приобретает связи с другими родственниками. Так, она пишет: «…санкционируя сохранение отношений усыновленного с одним из своих родителей, суд… санкционирует и сохранение всех тех родственных и семейных связей, участником которых данный усыновленный являлся в качестве ребенка своего родителя» [8]. Таким образом, в отличие от А.Л. Маковского, О.Ю. Шилохвост стоит на позициях расширительного толкования данной нормы Семейного Кодекса РФ. И хотя правоприменительная практика судов общей юрисдикции основывается на позиции А.Л. Маковского, автор данной статьи не разделяет позиций юридического позитивизма, выразившегося в максиме «Одно решение законодателя превращает целые библиотеки в гору макулатуры». Точка зрения О.Ю. Шилохвост, хотя и противоречит буквальному смыслу действующих норм законодательства, все же в большей степени соответствует конечной цели права - обеспечению справедливости.

Отдельно следует отметить то, что в одном из приведенных выше решений судов общей юрисдикции суд expressis verbis не принял в качестве надлежащего доказательства довод истца о том, что факт сохранения родственных отношений БКГ с родственниками по происхождению нашел свое подтверждение в судебных заседаниях по делу (см. Апелляционное определение Верховного суда Республики Алтай от 15.01.2014 по делу N 3320), что правильно с точки зрения формального подхода, но не является справедливым.

Отдельно в данном контексте следует рассмотреть и такую проблему семейного законодательства, как отмену передачи детей для усыновления (удочерения) гражданам США.

До 1990 г. в России не было необходимости усовершенствовать законодательство по международному усыновлению, поскольку такие усыновления были не просто редкостью, но исключением из правил. Однако за последние 20 лет усыновление (удочерение) российских детей иностранными гражданами или лицами без гражданства стало распространенным явлением. Так, если в 1994-1995 гг. было зарегистрировано 3693 подобных факта, что составило около 2,5% общего количества случаев передачи детей на усыновление и под опеку или попечительство (148390) [9], то в 1997-1999 гг. в семьи иностранных граждан было передано на усыновление уже 17605 российских детей, или более 6% от общего количества случаев передачи детей на усыновление и под опеку или попечительство (287694) в целом по Российской Федерации [10]. В 2000-2001 гг. каждый четвертый усыновленный российский ребенок усыновлен иностранными гражданами (6,29 тыс. из 24,16 тыс. в 2000 г. и 5,8 тыс. из 23,2 тыс. в 2001 г.) [11].

В соответствии с п. 1 ст. 4 Федерального закона от 28.12.2012 № 272-ФЗ «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации» [12] передача детей, являющихся гражданами России, на усыновление (удочерение) гражданам США, а также осуществление на территории России деятельности органов и организаций в целях подбора и передачи детей, являющихся гражданами России, на усыновление (удочерение) гражданам США, желающим усыновить (удочерить) указанных детей. Данная норма является предусмотренным ч.3 ст. 62 Конституции РФ 1993 года и ст. 4 Федерального закона «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» исключением из принципа национального режима.

По мнению Н.И. Марышевой, норма п. 1 ст. 4 Федерального закона от 28.12.2012 N 272-ФЗ не носит характер реторсии, «поскольку данный акт принят не Правительством РФ» [13]. Продолжая логику Н.И. Марышевой (при всей ее формальности), автор данной статьи приходит к выводу о том, что мера, вводимая данным законом, не нуждается в соблюдении взаимности - эти ограничения не носят ответного характера и совершенно необязательно могут быть введены лишь в отношении тех государств, в которых существуют особые ограничения частноправового статуса российских граждан и российских юридических лиц.

Модель применения аналогии закона к семейным отношениям и к отношениям в сфере усыновления (удочерения) в соответствии с положениями ст. 5 СК РФ в случае «умолчания» норм гражданского права, семейного законодательства и при отсутствии соглашения сторон должна быть построена на уже упоминавшемся выше принципе приоритета норм специального закона - семейного законодательства и лишь в случае отсутствия нормы семейного права в качестве аналога должна применяться норма гражданского законодательства.

Воплощение предложения Президента РФ об изменении установленной законом разницы в возрасте между усыновленным и усыновителем Федеральным законом от 02.07.2013 N 167-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», выразившееся в изменении ст. 128 Семейного Кодекса РФ, не несет качественного изменения правопорядка. Концептуально подход, в соответствии с которым «разница в возрасте может быть сокращена при условии, что такое сокращение позволит усыновителю обеспечить ребенку полноценное физическое, психическое, духовное и нравственное развитие (п. 2 ст. 124, п. 1 ст. 128 СК РФ), осталась неизменной. На основании этого можно с уверенностью говорить о невыполнении поручения Президента РФ, выраженного в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации.

Российская правоприменительная практика стоит на позициях юридического позитивизма, в части права усыновленного претендовать на наследство биологического родителя при отсутствии в решении суда указания о сохранении родственных отношений. Автор, не разделяя позиций юридического позитивизма, считает данную норму несправедливой.

Запрет передачи на усыновление детей оставшихся без попечения родителей российских граждан гражданам США, введенный Федеральным законом от 28.12.2012 N 272-ФЗ, не нуждается в соблюдении материальной взаимности.

Литература

гражданский семейный законодательство усыновление

1. Сборник законодательства РФ (01.01.1996. № 1, ст. 16).

2. Яковлев В.Ф. Избранные труды. Т. 2: Гражданское право: история и современность. Кн. 1. М.: Статут, 2012. 976 с.

3. Российская газета, № 302, 29.12.2012.

4. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20.04.2006 № 8 (ред. от 17.12.2013) «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об усыновлении (удочерении) детей» // СПС «Консультант Плюс».

5. Апелляционное определение Верховного суда Республики Алтай от 15.01.2014 по делу № 33-20 // СПС «Консультант Плюс».

6. Апелляционное определение Ростовского областного суда от 17.04.2014 по делу № 33-5284/2014 // СПС «Консультант Плюс».

7. Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / под ред. А.Л. Маковского, Е.А. Суханова. М., 2002. С. 176.

8. Шилохвост О.Ю. Спорные вопросы правового регулирования наследования усыновленных // Журнал российского права. 2006. № 1. С. 65-66.

9. Уровень жизни населения России. Статистический сборник. М., 1996. С. 145.

10. Положение детей-сирот // Вестник образования. 1999. С. 4-5.

11. Аналитический материал по выявлению и устройству детей, оставшихся без попечения родителей // Вестник образования. 2001. № 16. - С. 4.

12. Российская газета, № 302, 29.12.2012.

13. Марышева Н.И. Еще раз к вопросу о международном усыновлении // Журнал российского права. 2013. № 4. С. 74.

Размещено на Allbest.ru