Личное участие лица, страдающего психическим расстройством, в производстве по уголовному делу

Размещено на http://www.allbest.ru/

Омская юридическая академия

Личное участие лица, страдающего психическим расстройством, в производстве по уголовному делу

Мокляк Вадим Сергеевич, аспирант

Аннотация

участие психический лицо судебный

Автором рассматривается проблема личного участия лица, страдающего психическим заболеванием, в производстве следственных и иных процессуальных действий. Предлагается рассмотреть вопрос о возможности ограничения личного участия указанного субъекта в контексте судебной процедуры.

В последнее время научный интерес к проблемам производства о применении принудительных мер медицинского характера значительно усилился. Объясняется это тем, что производство о применении принудительных мер медицинского характера сопряжено с множеством различного аспекта проблем, возникающим в судебно-следственной практике.

Так, одним из актуальных в этой области является вопрос о возможности ограничения личного участия лица, страдающего психическим расстройством, в производстве следственных и процессуальных действий. Актуальность данной проблемы продиктована отсутствием в уголовно-процессуальном законе специализированных норм, регулирующих специфику участия психически неполноценного субъекта в производстве следственных и процессуальных действий.

О возможности и целесообразности участия душевнобольного в производстве следственных и процессуальных действий в теории уголовного процесса сложилась, по сути, единая позиция. Лицо, в отношении которого решается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера, должно вовлекаться в производство всех следственных действий при условии, если его психическое состояние позволяет в полной мере адекватно воспринимать характер совершаемых с ним действий.

Однако в большинстве случаев душевнобольной не может быть участником уголовно-правового и уголовно-процессуального споров и связанных с ними процедур доказывания, что обусловлено наличием у него тяжелого психического расстройства. Европейский суд по правам человека в одном из своих решений указал, что рассмотрение дела судом в отсутствие лица допустимо лишь при наличии особых обстоятельств, например, имеют место признаки социально опасного поведения (агрессии), либо физическое или психическое состояние не позволяют ему представить перед судом. Более того, агрессивное поведение сопровождает многие психические заболевания и проявляется во враждебности, угрозах и нападениях, что неизбежно создает не только препятствие для деятельности органов предварительного следствия и суда, но и угрозу для окружающих.

В. Н. Курченко и А. И. Говрунова считают, что вопрос о возможности лично участвовать в следственных действиях и в судебном заседании должен ставиться на разрешение судебно-психиатрической экспертизы [1, С. 27], [2, С. 213].

М. Ш. Буфетова, рассуждая на данную тему, считает, что вопрос об участии больного должен быть разрешен экспертами посредством психолого-психиатрического освидетельствования[3, С. 15]. Анализируя приведенные теоретические суждения исследователей, можно заключить, что общим является акцентирование на обязательности выводов эксперта о возможности допуска к участию в уголовном дела лица, страдающего психическим заболеванием.

Таким образом, фактически вопрос об участии лица, страдающего психическим заболеванием, в следственных и процессуальных действиях во многом зависит от мнения эксперта, сформулированного им в заключении.

Вряд ли можно согласиться с мнением о том, что решение вопроса об ограничении личного участие лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, следует полностью «отдать на откуп экспертам».

Методологическая ошибка указанных авторов заключается в придании особого статуса заключению эксперта и в снижении значимости усмотрения органов расследования или суда. Вопрос о невозможности участия душевнобольного в производства по уголовному делу содержит в себе два аспекта: медицинский и юридический. Медицинский аспект связан со специальными знаниями в области психиатрии и медицины, и состоит в констатации на основе проведенных исследований экспертом-психиатром способности больного осознавать характер своих действий и руководить ими при участии в следственных действиях.

В свою очередь, юридическая сторона состоит в принятии на основе фактических данных (материалов дела) итогового процессуального решения о личном участии душевнобольного в производстве по уголовному делу. При этом факт переоценки экспертного мнения должен быть исключен.

Таким образом, вопрос личного участия душевнобольного в производстве по уголовному делу в том числе, имеет правовой аспект и соответственно окончательное процессуальное решение о допуске прерогатива должностного лица. Представляется, что при принятии решения следует руководствоваться общими правилами теории доказывания. Согласно которым все сведения оцениваются по внутреннему убеждению, и никакие доказательства не имеют заранее установленной силы. Соблюдение данных правилам позволит правоприменителю принять законное, обоснованное и главное мотивированное решение.

Как мы указывали выше, психическое расстройство лица в большинстве случаев препятствует его активному участию по уголовному делу. В связи с этим возникает необходимость ограничения уголовно-процессуальной активности таких субъектов уголовного процесса, ввиду отсутствия способности к осознанному осуществлению своих процессуальных прав. Ранее в УПК РСФСР содержалась норма, согласно которой, если в силу психического состояния производство следственных действий с участием лица, совершившего общественно опасное деяние, является невозможным, следователь составляет об этом протокол. Между тем, современное правовое регулирование основ уголовного судопроизводства в отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, не содержит специальных предписаний, закрепляющих право за определенным субъектом, принимать решение о невозможности участия психически больного индивида.

Большинство исследователей в области уголовного процесса склонны разделять мнение, что решение о невозможности участия душевнобольного в силу своего психического заболевания, должно принимать исключительно лицо, ведущее производство по делу, то есть следователь

По нашему мнению, решение данного вопроса, целесообразно принимать посредством состязательной судебной процедуры. В качестве аргументов данной позиции выступают следующие суждения.

Первое. Согласно предложенной законодателем классификации участников процесса, следователь относится к группе участников со стороны обвинения, и означает это, что отсутствие на досудебном этапе фигуры душевнобольного, безусловно, в интересах следствия. Соответственно, подобное решение следователя не носит объективного характера. Вопрос подобного рода подлежит рассмотрению и разрешению незаинтересованным субъектом. Таковым является -- суд. В рамках судебного заседания судья имеет возможность в совокупности оценить представленные сторонами доказательства о невозможности участия, а также лично оценить состояние больного при непосредственном контакте.

Второе. Решение о невозможности участия больного в производстве по уголовному делу влечет нарушение не только основных начал уголовного судопроизводства, но и ряд международных документов, регулирующих защиту прав человека и достоинства лиц с психическими недостатками. Так, в ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. в ее истолковании ЕСПЧ закрепляет «обвиняемых», страдающих психическими расстройствами, на справедливое судебное разбирательство, необходимым элементом которого является гарантированная законом возможность личного и эффективного участия в судебном разбирательстве. Таким образом, учитывая, что вопрос личного участия существенно нарушает гарантированные Конституцией РФ и международными документами права больного, будет логичным рассматривать данный вопрос в порядке судебного заседания.

Третье. Применение особого порядка по делам данной категории обусловлено необходимостью предусмотреть дополнительные гарантии защиты прав лиц, имеющих психические недостатки и не способных вследствие этого руководить и осознавать характер своих действий. Представляется, что рассмотрение вопроса об ограничении участии душевнобольного на досудебной стадии в рамках судебного заседания будет дополнительной процессуальной гарантией защиты прав лиц, совершивших запрещённое уголовным законом деяние в состоянии невменяемости.

Подводя итог, можно заключить, что рассмотрения и разрешение вопроса личного участие лица, страдающего психическим расстройством, в рамках судебного процесса, безусловно, будет являться дополнительной процессуальной гарантией защиты прав и интересов психически нездорового субъекта.

Список литературы

1. Буфетова М. Ш. Производство о применении принудительных мер медицинского характера: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Иркутск, 2004. 23 с.

2. Говрунова А. И. Процессуальные права и законные интересы лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера // Общество и право. 2010. № 2 (29). С. 212-215.

3. Курченко В. Н. Применение принудительных мер медицинского характера. По результатам обобщения судебной практики Свердловской области // Уголовный процесс. 2008. № 7. С. 26-34.

Размещено на Allbest.ru