Международное и внутригосударственное право: сравнительный анализ

В числе соответствующих нововведений можно отметить установление материальной ответственности перевозчика за повреждение или утрату

вспомогательных средств передвижения инвалидов и иных лиц с ограничениями жизнедеятельности. Если подобный инцидент произойдет, то авиакомпания будет обязана возместить сумму, равную стоимости утерянного (поврежденного) специального средства передвижения.

Также необходимо отметить, что до принятия в июле 2013 г. поправок к ВЗК РФ, зачастую имели место случаи, когда люди с ограниченными возможностями не могли воспользоваться услугами авиаперевозчика лишь потому, что на борту самолета отсутствовало необходимое оборудование. На сегодняшний день эта проблема частично решена.

Так, в соответствии со ст. 106.1 ВЗК РФ специально обученный авиаперсонал обязан оказывать бесплатную помощь пассажирам из числа лиц с ограниченными возможностями здоровья. Данная помощь может быть оказана, начиная с момента регистрации пассажира на рейс и заканчивая получением им багажа по прибытии воздушного судна. В частности, не способным передвигаться самостоятельно пассажирам из числа указанной категории лиц, авиакомпании обязаны предоставлять во временное пользование кресла- коляски и другие специальные средства передвижения. Соответственно, отказ в предоставлении услуг по воздушной перевозке лицу с ограниченными возможностями по причине отсутствия надлежащих технических средств на борту воздушного судна не допустим. Более того, операторы аэропортов должны обеспечить посадку такого пассажира на воздушное судно и высадку из него, в том числе с использованием амбулифт.

По нашему мнению, модернизация ВЗК РФ, осуществленная во исполнение положений Конвенции о правах инвалидов, позволила существенно повысить уровень защиты прав и свобод указанной категории лиц. А именно, был сделан значительный шаг вперед по устранению факторов, затрудняющих доступ к транспортным услуг людям с ограниченными возможностями здоровья.

В качестве еще одного примера имплементации положений международно-правовых актов в национальную правовую систему обозначим аспект законодательного обеспечения прав человека в уголовно- исполнительной системе. Например, в соответствии с ч. 2 ст. 9 и ст. 23 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации в качестве одного из основных средств исправления осужденных называется общественное воздействие, а также регламентируется возможность участия общественных объединений в осуществлении контроля за соблюдением прав человека и гражданина в исправительных учреждениях и т.д. Все это, в свою очередь, прямо вытекает из содержания п. 61 Минимальных стандартных правил обращения с заключенными, который гласит, что в обращении с заключенными не следует делать акцент на их изоляции от общества, а наоборот необходимо подчеркивать факт их принадлежности к социуму.

Помимо вышеуказанных эпизодов влияния международных договоров на содержание и развитие российского законодательства в сфере защиты прав и свобод человека можно привести множество аналогичных примеров. В связи с этим ограничимся простым упоминанием некоторых нормативно-правовых актов, которые, на наш взгляд, были приняты и (или) претерпели наиболее существенные изменения под воздействием положений конвенций, пактов, а равно протоколов к ним, ратифицированных Россией: Уголовно- процессуальный, Уголовный и Гражданско-процессуальный кодекс, Федеральные законы «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» от 24 ноября 1995 г., «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» от 24 июля 1998 г., «Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака» от 23 февраля 2013 г. и др.

В продолжение рассматриваемого вопроса, необходимо отметить, что после ратификации Россией в 1998 г. Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. Особое место среди элементов международного права, способных оказывать влияние на содержание и развитие национального законодательства в сфере защиты прав личности, заняли постановления Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ) .

Это продиктовано тем, что работа ЕСПЧ одновременно заключается в непосредственной защите прав и свобод человека, а также в выявлении и оценке приводящих к их нарушению системных проблем в законотворческой и правоприменительной деятельности внутригосударственных органов публичной власти. В последнем случае ЕСПЧ, во-первых, может выступать в качестве разработчика рекомендаций и даже правил для национальных судов в области совершенствования и дальнейшего развития системы защиты прав и свобод физических лиц. Во-вторых, решения ЕСПЧ выступают в качестве своеобразного стимула к реформированию национального законодательства в сфере защиты прав человека и гражданина. В этом плане примечательно

Постановление Конституционного суда РФ № 2-П от 5 февраля 2007 г., в котором отмечено, что правовые положения Страсбургского суда, содержащиеся в постановлениях, принятых по делам в отношении России, и дающие толкование норм Конвенции 1950 г., должны учитываться федеральным законодателем, так как они являются составной частью действующей правовой системы России.

Также представляет интерес указ Президента РФ № 657 от 20 мая 2011 г. «О мониторинге правоприменения в Российской Федерации», в соответствии с которым на Министерство юстиции РФ возлагается обязанность по проведению правоприменительного мониторинга в целях выполнения постановлений ЕСПЧ, в связи с которыми необходимо принятие, изменение или признание недействующими тех или иных законодательных и иных внутренних нормативно-правовых актов

Одновременно с этим, решения ЕСПЧ, выносимые в адрес других стран- участниц Конвенции 1950 г., в определенной степени также могут быть учтены Россией при совершенствовании законодательной базы в сфере защиты прав человека. То есть происходит своеобразное раздвоение обязывающего значения решений ЕСПЧ, при котором для государства, выступающего стороной в споре, они носят юридически обязательный характер в целом, а для других - рекомендательный и только в части, касающейся нормативного толкования основополагающих конвенционных положений.

Однако как в первом, так и во втором случае корректировки законодательства приемлемы лишь тогда, когда они однозначно позволяют повысить уровень защиты прав личности в стране, и при этом не причиняют ущерб равнозначным конституционным ценностям. Рассмотрим подробнее способы влияния постановлений ЕСПЧ, принятых по делам в отношении России, на содержание и развитие отечественного законодательства в сфере защиты прав человека.

Так, одним из наиболее часто встречающихся нарушений Европейской конвенции, усматривающихся Страсбургским судом в делах против Российской Федерации, является несоблюдение ст. 6, провозглашающей право каждого на справедливое судебное разбирательство. Например, длительное время акцентировалось внимание на затрудненном и длительном характере исполнения судебных решений, вынесенных по искам против публичных образований, в результате чего в 2009 г. Страсбургский суд принял первое «пилотное» постановление в отношении России

Согласно этому постановлению помимо прочего, нашему государству рекомендовалось разработать действенный комплекс средств правовой защиты, направленных на обеспечение адекватного и достаточного возмещения в случае неисполнения, либо ненадлежащего исполнения решений внутригосударственных судов.

Соответствующей формой реализации стало принятие 30 апреля 2010 г. двух федеральных законов: № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» и № 69-ФЗ, внесшего дополнительные изменения в отдельные национальные законодательные акты. Необходимо отметить, что второй из обозначенных федеральных законов выступил дополнением к первому.

В этой связи необходимо осветить на вопрос о соблюдении в России принципа правовой определенности, вытекающего из той же ст.6 Конвенции 1950 г. Влияние правовых позиций ЕСПЧ в данной сфере привело к существенной корректировке гражданского процессуального и уголовного процессуального законодательства.

В декабре 2010 г. были приняты Федеральные законы № 353-ФЗ и № 433- ФЗ, внесшие изменения в ГПК РФ и УПК РФ соответственно, установив, таким образом, новые правила и порядок производства в судах апелляционной, кассационной и надзорной инстанции. В частности, если ранее допускалось выполнение отдельных процедур апелляции кассационными инстанциями, рассматривающими жалобы, как по вопросам факта, так и права, то после вступления в силу указанных нормативно-правовых актов оное стало невозможным .

Что касается надзора, то он преобразовался в экстраординарный способ проверки судебных постановлений. Продолжением обозначенных законов

выступил ФКЗ от 7 февраля 2011 г. «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации». Его принципиальная новелла -- введение полномасштабного института пересмотра дел в апелляционном порядке.

По нашему мнению, благодаря всем вышеуказанным изменениям формально были выполнены рекомендации Страсбургского суда по преобразованию российской системы судоустройства и судопроизводства, направленного как на выполнение страной требований эффективной защиты прав личности, в том числе, посредством обеспечения законности и обоснованности выносимых судебных решений, предотвращения судебной волокиты, так и на сокращение числа жалоб, подаваемых в ЕСПЧ.

Все изложенное свидетельствует о совершенствовании правовых механизмов реализации и защиты прав и свобод человека и гражданина. Однако, в настоящее время еще нельзя говорить о том, что это действует в полную силу и не имеет явных недостатков.

Например, в постановлениях Страсбургского Суда от 17 апреля 2012 г. по делам «Kalinkin and others v. Russia» и «Ilyushkin and others v. Russia» однозначно указано на ограниченность и неэффективность Федерального закона от 30 апреля 2010 г. № 68, принятого во исполнение указаний, содержащихся в «пилотном» постановлении по делу «Burdov v. Russia (№ 2)» от 15 января 2009 г.

Проблема в том, что данный закон позволяет получить компенсацию исключительно за нарушение права на исполнение судебных актов, предусматривающих обращение взыскания на средства соответствующих бюджетов отечественной бюджетной системы, но не судебных актов, которые государство должно исполнить в натуре. То есть вполне очевидно, что принятые меры все же носят частичный характер.

Еще один комплекс систематических нарушений Россией Конвенции 1950 г., предопределивший реформирование национального законодательства в сфере деятельности по защите прав физических лиц, затрагивает сразу три ее статьи :

ст. 3, посвященную проблеме пыток, бесчеловечного и унижающего достоинство обращения;

ст. 5, закрепляющую право на свободу и личную неприкосновенность; ст. 13 право на эффективные средства правовой защиты.

Во многих случаях такой негативный исход обусловлен признанием ненадлежащими условий содержания под стражей в сочетании с отсутствием результативных средств, позволяющих либо незамедлительно прекратить связанные с этим значительные неудобства, либо по окончании содержания под стражей получить соразмерную с причиненным вредом компенсацию. Ведь действительно, переполненность и антисанитария в камерах при не всегда адекватной продолжительности периода заключения в них, отрицательно сказываются как на физическом, так и моральном состоянии человека, неизбежно провоцируя различные страдания и унижения.

Так, первое решение Страсбургского суда, затронувшее именно эту сторону рассматриваемой проблемы было вынесено еще в 2002 г. в связи с жалобой, поданной В.Е. Калашниковым. Впоследствии с каждым годом число подобных обращений оставалось неизменно высоким, а ситуация все более осложнялась

В итоге, в начале 2012 г. ЕСПЧ принял второе по счету «пилотное» решение по России. На этот раз -- по делу «Ananyev and others v. Russia», в котором в очередной раз признал нарушение ст. 3, 13 Европейской конвенции, а также обязал российские власти обеспечить действенные компенсационные и превентивные средства правовой защиты лиц, оказавшихся в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях содержания в следственных изоляторах (СИЗО).

Нельзя сказать, что все это время в России не проводились соответствующие преобразования законодательного и организационного характера, напротив, их было довольно много. Например, во исполнение постановлений ЕСПЧ по делу «Kalashnikov v. Russia», «Smirnova v. Russia», а также ряда других постановлений ЕСПЧ был изменен порядок применения меры пресечения в виде заключения под стражу и продления сроков содержания под стражей.

В частности, ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 8 декабря 2003 г. ч. 1 ст. 108 УПК РФ была дополнена указанием на обязательный учет и отражение в постановлении судьи конкретных, фактических обстоятельств, на основании которых судья пришел к выводу о необходимости избрания меры пресечения в виде заключения под стражу.

Примечательно, что для определения и упорядочения дальнейших преобразований межведомственная рабочая группа в 2012 г. разработала, а затем представила Комитету Министров Совета Европы План действий по исполнению вышеупомянутого «пилотного» постановления с описанием стратегии реформы и уже принятых мер, направленных на решение выявленной проблемы. Помимо дальнейшего улучшения условий содержания в СИЗО в нем большое внимание уделяется следующим мерам 36:

а) выработка сбалансированного подхода к избранию мер пресечения в отношении подозреваемых (обвиняемых), в том числе посредством расширения использования альтернативных мер пресечения;

б) создание внутренних превентивных и компенсаторных средств правовой защиты, совершенствование уже существующих.

Отметим, что данный План касается исключительно условий содержания под стражей, но не касается соответствующих условий содержания в местах лишения свободы.

Таким образом, начатый более десятилетия назад процесс по созданию и совершенствованию средств правовой защиты, направленных на устранение бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, а также иных связанных с этим нарушений, продолжается до сих пор. Можно предположить, такое положение связано с тем, что Российская Федерация в силу финансовых, юридических, организационных и других объективных причин просто не имеет возможности быстро и эффективно привнести в свою правовую систему необходимые международные и европейские стандарты и рекомендации, а равно полностью обеспечить их надлежащее исполнение на территории страны.

Следует подчеркнуть, что в настоящее время в России отсутствует универсальный и надлежащим образом регламентированный процесс по принятию, отмене или преобразованию внутренних нормативных правовых актов в связи с необходимостью исполнения постановлений ЕСПЧ, а также до конца не определено место последних в российской правовой системе. На наш взгляд, по второму вопросу наиболее приемлемой является точка зрения, высказанная К.Ю. Аверьяновым. Согласно ей в условиях происходящей юридической глобализации факт принадлежности отечественной правовой

системы к романо-германской правовой семье вовсе не свидетельствует о невозможности признания судебных прецедентов в качестве источников права России. Отрицание этого нередко создает условия для возникновения острых коллизий между правовыми позициями, содержащимися в постановлениях Страсбургского суда, и положениями внутригосударственных законодательных и интерпретационных актов.

В качестве иллюстрации такого примера можно указать ситуацию, возникшую в результате вынесения ЕСПЧ постановления по делу К. А. Маркина о нарушении ст. 8, 14 Европейской конвенции. Как известно, данное решение спровоцировало ряд негативных действий.

Например, внесение в Государственную Думу РФ 16 июня 2011 г. двух законопроектов, весьма ограничивающих исполнимость и обязательность постановлений ЕСПЧ. Несмотря на то, что проекты не получили своей реализации, ситуация, сложившаяся вокруг упомянутого постановления, по сегодняшний день вызывает массу споров и до конца не разрешена .

Поэтому целесообразной представляется необходимость принятия специального федерального закона, призванного регулировать внутренний механизм реагирования государства на постановления ЕСПЧ по российским делам. До тех пор можно использовать принцип, согласно которому при возникновении коллизий между российской Конституцией, федеральными конституционными законами и правовыми позициями Конституционного Суда РФ с одной стороны и постановлениями ЕСПЧ, содержащими толкование норм Конвенции или рекомендации по совершенствованию национального законодательства, с другой стороны, предпочтение следует отдавать нормам, предусматривающим более высокий уровень гарантий прав человека.

При этом в случае явного противоречия выводов, содержащихся в решениях Страсбургского суда, основополагающим конституционным

ценностям, Россия вправе не предпринимать соответствующие меры общего характера.

В заключении хотелось бы обратить внимание на то, что в процессе гармонизации российского законодательства и международно-правовых стандартов в сфере защиты прав человека приемлемо руководствоваться универсальным алгоритмом. По нашему мнению, данный алгоритм может включать в себя семь взаимосвязанных и взаимообусловленных этапов, центральный из которых охватывает законотворческую деятельность по приведению национального законодательства в соответствие с положениями конкретных международно-правовых актов, а также с общепризнанными

принципами и нормами международного права :

определение критериев гармонизации в соответствии с форматом и содержанием международных правовых актов;

анализ национального законодательства в сфере защиты прав и свобод человека с целью определения и оценки его соответствия положениям конкретных международных правовых актов, а равно общепризнанным принципам и нормам международного права;

анализ и прогнозирование правовых последствий реализации конкретных международно-правовых норм на внутригосударственном уровне, в том числе в части сохранения целостности национальной правовой системы;

осуществление конкретных юридических действий по приведению внутригосударственного законодательства в соответствие с положениями конкретных международно-правовых актов, а равно с общепризнанными принципами и нормами международного права;

применение гармонизированных нормативно-правовых актов при регулировании правоотношений между субъектами национального права;

оценка результатов гармонизации норм международного и внутригосударственного права;

определение направлений и содержания последующих действий по гармонизации норм внутригосударственного и международного права.

Необходимо принять федеральный закон, который содержал бы правила, касающиеся места решений Европейского суда по правам человека в источниках правовой системы и ее действиях в Российской Федерации. По нашему мнению, настало время вернуться к утверждению Федерального закона «О порядке публикации в Российской Федерации по правам человека решений Европейского суда».

Мировое сообщество развивается, а это значит, что государства, которые представляют собой мировое сообщество, развиваются тоже. Следовательно, их внутригосударственное право может преобразовываться, ориентируясь определенным образом на «опыт» международного права.

Конституционное право, как отрасль внутригосударственного права, представляет собой совокупность конституционно-правовых институтов, одним из которых является институт прав и свобод человека и гражданина. Возникает резонный вопрос: влияет ли международное право на развитие российского конституционного правового института прав и свобод человека и гражданина.

Российская Конституция провозглашает действие принципов и норм международного права в соответствии с ч.4 ст.15, а это значит следующее: международное право может оказывать влияние на право внутригосударственное .

На первый взгляд, Конституция наделяет большей силой нормы международного права. Чисто теоретически так и есть, об этом свидетельствует максимально ясная формулировка ч.4 ст.15 Конституции: «Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».

Но на практике это не всегда применяется, что находит подтверждение в деятельности Конституционного суда РФ, которая зачастую свидетельствует о том, что принципы международного права применительно к России действуют не так, как их понимает мировое юридическое сообщество, а скорее так, как эти принципы понимает, интерпретируют Конституционный Суд РФ.

Что понимается под термином «общепризнанные принципы»? М.В. Баглай считает, что формулировка «общепризнанные принципы и нормы» полна «неясностей, поскольку в мире не существует общепризнанного определения этих принципов и норм». О.Е. Кутафин отмечает, что «всеобщее признание предполагает наличие согласия со стороны всех основных групп государств современного международного сообщества», а, следовательно, если признания нет или же существует негативное отношение к какой-либо резолюции, то ее применение к отношением с участием этого государства невозможно. По сути, все это свидетельствует о том, что Россия не может принять на себя какие-либо обязательства только в силу того, что на международном юридическом форуме большинство государств наделяют ту или иную норму нормативным смыслом. Без ясно выраженного или молчаливого согласия Россией норма международного права не получит реализации.

Только если признается какой-то акт в качестве источника права, то это влечет за собой определенные правовые последствия, такой акт может порождать права и обязанности для граждан, следовательно, гражданин вправе требовать в судебном порядке реализации своих прав.

Конституционализм России, начавший свое развитие 17 октября 1905, когда был издан «Манифест об усовершенствовании государственного порядка», не знал такого принципа как признание норм международного права вплоть до 12 декабря 1993, момента принятия Конституции РФ. Многие исследователи отрицали возможность существования и реализации норм международного права в России.

Одним из них был С.Ю. Марочкин, который утверждал, что в сфере внутреннего права могут действовать нормы только внутреннего права. Но, несмотря на то что такая возможность реально не существовала, отрицалась советской юридической школой, это совсем не значит, что развитие международного права не оставляло свой отпечаток на праве внутригосударственном .

Наоборот, при формировании институтов конституционного права в течение XX века использовали опыт международного права. Международное право в области прав человека отражает идеи естественного права. И это не случайно, ведь именно естественное право формирует идеи о первостепенных правах человека, принадлежащих ему исключительно по праву рождения.

Они, как считает М.В. Баглай, также являются источником конституционного права. Тогда возникает некоторая неопределенность, встает вопрос: насколько можно установить фактичность, действительность влияния международного права в области прав человека на конституционное право, точнее ту его часть, которая регулирует права и свободы.

Насколько логичными звучат выводы тех исследователей, в которых утверждается влияние международного права на конституционное? Конечно, можно сказать, что Россия в силу ч.4 ст.15 Конституции, в силу ратифицированных международных договоров, международных обычаев связана в определенных аспектах нормами международного права . И тогда,

следуя этой логике, можно предположить существование реального влияния международного права на конституционно-правовые институты, но это в некоторой степени будет заблуждением, пониманием права через призму нормативизма, где международное право, наделенное более высокой юридической силой, превалирует над правом государственным (характерно не для всех правовых систем). И тогда уже останется сделать вывод: международное право влияет на конституционно-правовой институт прав и свобод человека и гражданина. Но тогда естественное право не получит должного значения, которое оно должно получить, исходя из своей функциональной природы - защищать неотъемлемые права человека, присущие каждому по факту рождения.

Будет правильным отдать главенствующее значение в формировании конституционно-правового института прав и свобод не международному праву, а юснатурализму. Конституционный институт прав и свобод человека и гражданина не ограничивается перечислением естественных прав, он более полон и содержателен, в него включены гражданские, политические, социальные и культурные права. Именно на эти права оказывает наиболее полное влияние международное право. Россия, ратифицируя Конвенцию или международный договор в сфере прав человека и гражданина, обязывает себя исполнять международные обязательства, вытекающие из этого документа. Влияние, которое может оказывать в таком случае международный акт,

априори не может быть значительным .

Ратификация этого акта будет скорее подтверждением сформированных в государственном праве норм, ведь трудно представить, что Россия в лице ее уполномоченных органов допустит принятие противоречащего главе 2 Конституции РФ. Поэтому можно утверждать, что с формальной точки зрения (в соответствии с действующим законодательством) в России международное право не может значительным образом повлиять на развитие конституционно- правового института прав и свобод человека и гражданина.

С точки зрения этой логики, роль международного права скорее является расширяющей, то есть целью международного права является не только сохранение тех прав и свобод, которые уже закреплены в национальных правовых актах, а расширение, увеличение тех прав, которые могут быть свойственны человеку в будущем.

Итак, влияние международного права на развитие конституционно- правового института прав и свобод человека и гражданина в России в настоящий исторический период не может быть значительным, но в то же время существует возможность дополнения данного института права новыми нормами ввиду того, что общество постоянно развивается, а, следовательно появляются новые отношения и, возможно, будет являться необходимым установить некоторые новые права человека и гражданина.

Таким образом, принципы защиты прав и свобод человека являются центром внимания права - как на международном, так и на внутригосударственном уровне. При этом зачастую происходит так, что те аспекты международного права, которые закреплены в конвенциях международного характера в некоторой степени отличаются от конституционного порядка защиты прав и свобод в каждом государстве.

Во второй главе дипломной работы, которая носит название:

«Имплементация норм международного права в правовую систему Российской Федерации», были сделаны следующие выводы:

Если рассматривать Конституцию как «основной закон» страны, то получается, что верховенством обладают именно международные правовые нормы. В то же время, Конституция не являет собой закон в чистом виде, более того, действующая Конституция РФ вообще не содержит формулировки «основной закон», что подчеркивает ее особый статус в иерархии нормативно-правовых актов, действующих на территории РФ. Об особом положении Конституции РФ можно сделать вывод и при анализе статьи 22 Федерального закона от 15.07.1995 №101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации», в которой зафиксировано, что если международный договор содержит правила, требующие изменения отдельных положений Конституции Российской Федерации, решение о согласии на его обязательность для Российской Федерации возможно в форме федерального закона только после внесения соответствующих поправок в Конституцию Российской Федерации или пересмотра ее положений в установленном порядке. Таким образом, положения Конституции будут обладать приоритетом над нормами международного права.

Если государством признана обязательность для него положений определенного международного договора, то думается, что при противоречии друг другу норм такого международного договора и Конституции государство, с учетом всего вышеизложенного, должно будет выполнять такое обязательство даже в том случае, если для его выполнения потребуется внести корректировки в саму Конституцию. Другим вариантом, конечно, будет выход из такого международного договора, однако, как указывают исследователи, презюмируется, что государство принимает на себя обязательства, предусмотренные международным договором, имея определенную цель, соответственно, выход из международного соглашения, скорее всего, приведет к неблагоприятным для государства последствиям.

Российская Конституция провозглашает действие принципов и норм международного права в соответствии с ч.4 ст.15, а это значит следующее: международное право может оказывать влияние на право внутригосударственное. На первый взгляд, Конституция наделяет большей силой нормы международного права. Чисто теоретически так и есть, об этом свидетельствует максимально ясная формулировка ч.4 ст.15 Конституции:

«Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила

международного договора». Но на практике это не всегда применяется, что находит подтверждение в деятельности Конституционного суда РФ, которая зачастую свидетельствует о том, что принципы международного права применительно к России действуют не так, как их понимает мировое юридическое сообщество, а скорее так, как эти принципы понимает, интерпретируют Конституционный Суд РФ.

С точки зрения этой логики, роль международного права скорее является расширяющей, то есть целью международного права является не только сохранение тех прав и свобод, которые уже закреплены в национальных правовых актах, а расширение, увеличение тех прав, которые могут быть свойственны человеку в будущем. Итак, влияние международного права на развитие конституционно-правового института прав и свобод человека и гражданина в России в настоящий исторический период не может быть значительным, но в то же время существует возможность дополнения данного института права новыми нормами ввиду того, что общество постоянно развивается, а, следовательно, появляются новые отношения и, возможно, будет являться необходимым установить некоторые новые права человека и гражданина.



ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Дипломная работа на тему: «Международное и внутригосударственное право: сравнительный анализ» состоит из введения, двух глав, заключения и списка источников и литературы. В ходе проведенной работы были сделаны следующие ниже выводы, соответствующие задачам исследования.

Во-первых, международное и национальное право являются самостоятельными правовыми системами, взаимодействующими друг с другом. Международное и национальное право имеют самостоятельный предмет, метод, источники, субъекты, свой порядок создания норм права и порядок их исполнения и принуждения к исполнению. Но в тоже время следует отметить наличие общих сфер регулирования международного и национального права - это те сферы, которые являются предметом регулирования национального права и международного права. Так, например, права и свободы человека и гражданина - это сфера их совместного регулирования и общих интересов. Международное право и национальное право не существуют изолированно друг от друга. Функционирование и развитие международного права зависит от национальных правовых систем. Международное право, в свою очередь, влияет на национальное законодательство. В некоторых странах международное право является неотъемлемой частью национального законодательства. Согласно части 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются неотъемлемой частью его правовой системы». В законах многих государств установлено, что в случае расхождений между положениями закона и международными обязательствами преобладают международные обязательства.

Во-вторых, современная правовая наука выделяет две основные теории, которые определяют отношения международного и внутригосударственного права. Первая из них называется дуалистической. Представители этой теории соотношения выделяют внутригосударственное и международное право в

качестве самостоятельных правовых институтов. При этом они вовсе не отрицают того, что эти два правовых института имеют тесную взаимосвязь. Так, представители дуалистического подхода придерживаются мысли о том, то именно системы внутригосударственного права различных стран являются основой для формирования основных норм международного права. Вторая теория это монистическая. Представители этой теории считали, что международное и национальное право являются частями одной правой системы. Разногласия между представителями этой теории возникали в отношении вопроса о приоритете международного права или национального права. Теорию примата внутригосударственного права проповедовали немецкие юристы, когда Германия быстро набирала силу, но ее международные позиции, влияние на международное право по сравнению с другими странами были значительно слабее

В-третьих, если рассматривать Конституцию как «основной закон» страны, то получается, что верховенством обладают именно международные правовые нормы. В то же время, Конституция не являет собой закон в чистом виде, более того, действующая Конституция РФ вообще не содержит формулировки «основной закон», что подчеркивает ее особый статус в иерархии нормативно-правовых актов, действующих на территории РФ. Об особом положении Конституции РФ можно сделать вывод и при анализе статьи 22 Федерального закона от 15.07.1995 №101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации», в которой зафиксировано, что если международный договор содержит правила, требующие изменения отдельных положений Конституции Российской Федерации, решение о согласии на его обязательность для Российской Федерации возможно в форме федерального закона только после внесения соответствующих поправок в Конституцию Российской Федерации или пересмотра ее положений в установленном порядке. Если государством признана обязательность для него положений определенного международного договора, то думается, что при противоречии друг другу норм такого международного договора и Конституции государство, с учетом всего вышеизложенного, должно будет выполнять такое обязательство даже в том случае, если для его выполнения потребуется внести корректировки в саму Конституцию. Другим вариантом, конечно, будет выход из такого международного договора, однако, как указывают исследователи, презюмируется, что государство принимает на себя обязательства, предусмотренные международным договором, имея определенную цель, соответственно, выход из международного соглашения, скорее всего, приведет к неблагоприятным для государства последствиям. На первый взгляд, Конституция наделяет большей силой нормы международного права. Чисто теоретически так и есть, об этом свидетельствует максимально ясная формулировка ч.4 ст.15 Конституции: «Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». Но на практике это не всегда применяется, что находит подтверждение в деятельности Конституционного суда РФ, которая зачастую свидетельствует о том, что принципы международного права применительно к России действуют не так, как их понимает мировое юридическое сообщество, а скорее так, как эти принципы понимает, интерпретируют Конституционный Суд РФ. С точки зрения этой логики, роль международного права скорее является расширяющей, то есть целью международного права является не только сохранение тех прав и свобод, которые уже закреплены в национальных правовых актах, а расширение, увеличение тех прав, которые могут быть свойственны человеку в будущем.

В-четвертых, влияние международного права на развитие конституционно-правового института прав и свобод человека и гражданина в России в настоящий исторический период не может быть значительным, но в то же время существует возможность дополнения данного института права новыми нормами ввиду того, что общество постоянно развивается, а, следовательно, появляются новые отношения и, возможно, будет являться необходимым установить некоторые новые права человека и гражданина.

Буквально двадцать лет назад в условиях очевидно установившегося биполярного мироустройства отсутствие конкретики в решениях подразумевало совершение справедливых и равноправных действий от лица всего мирового сообщества в условиях взаимного сдерживания. Сегодняшняя обстановка на международной арене требует ухода от абстрактных и обобщённых формулировок. Принципы защиты прав и свобод человека являются центром внимания права - как на международном, так и на внутригосударственном уровне. При этом зачастую происходит так, что те аспекты международного права, которые закреплены в конвенциях международного характера в некоторой степени отличаются от конституционного порядка защиты прав и свобод в каждом государстве.



СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Международные договоры и иные официальные документы

Венская конвенция о праве международных договоров от 23 мая 1969 года [Электронный ресурс] // Конвенции и соглашения. - Режим доступа: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/law_treaties.shtml (Дата обращения: 10.04.2018).

Всеобщая декларация прав человека Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 года (в действ. ред.) [Электронный ресурс] // Консультант Плюс: справочно-правовая система. - Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_120805/ (Дата обращения: 10.04.2018).

Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 04 ноября 1950 года [Электронный ресурс] / Консультант Плюс: справочно-правовая система. - Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_29160/ (Дата обращения: 10.04.2018).

Конвенция Генеральной Ассамблеи ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 09 декабря 1948 года [Электронный ресурс] // Конвенции и соглашения. - http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/genocide (Дата обращения: 10.04.2018)

Конвенция Генеральной Ассамблеи ООН о правах ребенка от 20 ноября 1989 года [Электронный ресурс] // Консультант Плюс: справочно- правовая система. - Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_9959/ (Дата обращения: 09.04.2018).

Конституция Франции от 23 июля 2008 года [Электронный ресурс] // Конституции государств (стран мира). - Режим доступа: http://worldconstitutions.ru/?p=138 (Дата обращения: 10.04.2018).

Конституция Японии от 03 мая 1947 года [Электронный ресурс] // InfoJapan. Портал о Японии. - Режим доступа: http://info- japan.ru/reference/documents/konstituciya-yaponii-perevod (Дата обращения: 10.04.2018).

Дело Анчугов и Гладков против Российской Федерации: Постановление Европейского Суда по правам человека (жалоба № 11157/04 и 15162/05) 04июля 2013 года [Электронный ресурс] // Гарант: справочно- правовая система.. - Режим доступа: http://base.garant.ru/70639826/ (Дата обращения: 10.04.2018).

Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН «Уважение прав человека в период вооруженных конфликтов» от 09 декабря 1970 года [Электронный ресурс] // Гарант: справочно-правовая система. - Режим доступа: http://base.garant.ru/2569083/ (Дата обращения: 10.04.2018).

Союзная конституция Швейцарской конфедерации от 18 апреля 1999 года [Электронный ресурс] // Конкурт. - Режим доступа: http://www.concourt.am/armenian/legal_resources/world_constitutions/constit/swiss/ swiss--r.htm (Дата обращения: 10.04.2018).

Токийская конвенция о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов от 20 августа - 14 сентября 1963 года [Электронный ресурс] // VV-Travel. - Режим доступа: http://vv- travel.ru/tarticlle/tokyo-convention (Дата обращения: 09.04.2018).

Устав Организации объединенных наций от 26 июня 1945 года [Электронный ресурс] // Консультант Плюс: справочно-правовая система. - Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_121087/ (Дата обращения: 10.04.2018).

Хельсинская декларация Всемирной медицинской ассоциации. Этические принципы медицинских исследований с участием человека в качестве объекта исследования от 05 июня 1964 года [Электронный ресурс] // DocPlayer. - Режим доступа: http://docplayer.ru/59098806-Helsinskaya- deklaraciya-vsemirnoy-medicinskoy-associacii.html (Дата обращения: 10.04.2018).

Учебники, монографии, статьи, диссертации

Абрамова, С.М. Международные правовые нормы. Виды, особенности, применение / С.М. Абрамова. - Сыктывкар: Слово, 2015. - 560 с.

Абрамова С.М. Проблема создания современного подхода по исследованию взаимодействия национальной и международной системы права / С.М. Абрамова, И.С. Кутейникова, Г.А. Миронова // Сборник статей

Казанского государственного университета им. В.И. Ульянова-Ленина, 2015. - С. 12-23.

Андреева, О.А. Национальное право / О.А. Андреева, К.С. Родионова

Екатеринбург: Эксперт, 2016. - 377 с.

Антоневская, М.В. Изучение источников правовых норм в ХХ и ХХI веке / М.В. Антоневская, В.Д. Круглякова, Е.Ф. Петренко. - Волгоград: Ижора, 2016. - 463 с.

Антонов Т.С. Источники международного права. / Т.С. Антонов, М.Г. Володин. - Кандалакша: ИД Хибины, 2015. - 522 с.

Арбузова, К.А. Принципы разграничения норм международного права и их применение в практике реализации национальной правовой системы

/ К.А. Арбузова, И.К. Суркова, И.М. Домрачева // Юридическое обозрение. - 2014. - № 10. - С. 54-67.

Аристархова, В.А. Гармонизация норм национальных правовых систем как основа эффективного развития международного права: проблемы, тенденции, риски и перспективы развития / В.А. Аристархова, Е.К. Сумская, К.А. Матвеев // Материалы научно-практической конференции

«Психологические и правовые проблемы современного российского общества».

Челябинск: Челябинский государственный университет, 2014. - С. 65-80.

Артемьева, С.С. Проблемы изучения влияния международного права на внутригосударственные правовые системы / С.С. Артемьева, А.В. Глинская. // Сборник статей Волгоградского государственного университета. - 2015. - № 3. - С. 55-67.

Архипенко, С.С. Современные и классические подходы к изучению международного права / С.С. Архипенко, И.М. Поляковская, С.Г. Лавриненко // Материалы международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы развития современных правовых институтов России и зарубежных стран». - Казань: Казанский государственный университет им. В.И. Ульянова- Ленина, 2017. - С. 15-27.

Баглай, М.В. Конституционное право Российской Федерации / М.В. Баглай. - 6-е изд., изм. и доп. ??Москва: Норма, 2007. - 784 с.

Богдановская, Е.А. Международное и внутригосударственное право / Е.А., Богдановская, А.С. Щербакова. - Екатеринбург: Эксперт, 2016. - 370 с.

Боровикова, М.И. Взаимосвязь действия внутригосударственного и международного права: проблемы и перспективы / М.И. Боровикова, Л.М. Алтынина, А.А. Скрипникова // Материалы научно-практической конференции «Социально-правовые проблемы современного общества». - Владивосток: Дальневосточный федеральный университет, 2013. - С. 25-40.

Бурдинова, С.С. Показатели влияния международного права на формирование правовых систем различных государств: основные концепции / С.С. Бурдинова, Г.В. Марелова, О.А. Чурсина // Юридическое обозрение. - 2016. - № 7. - С. 40-52.

Вавилов, М.А. Конфликты международных и национальных правовых норм. Причины появления, способы преодоления и меры по профилактике / М.А. Вавилов, А.П. Сергейчук, М.Т. Тарабанов // Материалы научно-практической конференции «Правовая наука в России». - Владивосток: Дальневосточный федеральный университет, 2012. - С. 79-90.

Валентинова, С.С. Конфликты международного и национального права. Причины возникновения и меры по профилактике / С.С. Валентинова, А.В. Куприянова. - Тверь: Зеркало, 2018. - 390 с.

Васильева, О.В. Внутригосударственное право. Определения, теории

/ О.В. Васильева, А.И. Антонова. - Новороссийск: Астория, 2016. - 443 с.

Гамаюнова, О.В. Гармонизация права. Основные принципы интеграции правовых норм / О.В. Гамаюнова. - Калининград: ИД Балтия, 2015.

- 418 с.

Гордеенко, А.С. Проблемы исследования влияния норм международного права на формирование национальных правовых систем: правовой, социальный и политический анализ / А.С. Гордеенко, И.В. Кутейникова // Материалы межвузовской научно-практической конференции «История развития мирового права в XX и XXI веках». - Ярославль: Ярославский педагогический институт, 2017. - С. 89-99.

Григорьева, С.А. Особенности развития внутригосударственного права. Влияние международно-правовых норм на развитие законодательства Российской Федерации / С.А. Григорьева, М.И. Малышева // Материалы международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы исследования правовых систем государств. Российский и зарубежный опыт исследования». - Нижний Новгород: Нижегородский государственный университет, 2014. - С. 97-116.

Гудыменко, А.В. Стратегии ратификации норм международного права на современном этапе развития российской правовой системы / А.В. Гудыменко, А.А. Смыслова // Сборник статей Волгоградского государственного университета. Вып. 8. - Волгоград: Издательство ВолГУ, 2015. - С. 123-140.

Дементьева, А.А. Понятие о влиянии международных правовых норм на систему национального права европейских стран / А.А. Дементьева, И.М. Голубинская. - Мурманск: Полярные зори, 2016. - 297 с.

Демидова, Н.С. Основные направления изучения международных правовых норм / Н.С. Демидова, Н.А. Хорошева. - Челябинск: Заря, 2015. - 359 с.

Дмитриева, Е.А. Роль источников права в формировании эффективной системы национального права: история и современность / Е.А. Дмитриева. - Ярославль: Альянс, 2016. - 438 с.

Дурягина, И.И. Современные концепции международного права / И.И. Дурягина. - Тверь: Диамант, 2016. - 230 с.

Еропкин, И.М. Практические особенности противодействия нарушениям норм конституционного права в Российской Федерации / И.М. Еропкин, М.А. Скакунова // Материалы международной научно- практической конференции «Актуальные проблемы профилактики правонарушений в современном мире». - Новосибирск: Сибирский федеральный университет, 2013. - С. 124-135.

Жилина, Е.А. Методы исследования международного права / Е.А. Жилина, В.А. Богданова. - Новосибирск: Призма, 2016. - 524 с.

Иванова, Ю.П. Проблемы современной юриспруденции / Ю.П. Иванова, И.Э. Медведева. - Краснодар: Ракурс, 2016. - 495 с.

Иваненко, А.А. Нормы международного права и их влияние на формирование эффективной национальной правовой системы / А.А. Иваненко, А.П. Богословский, И.М. Крюков // Материалы научно-практической конференции «Особенности правовой реальности в Российской Федерации в современном мире». - Махачкала: Дагестанский федеральный университет, 2017. - С. 80-105.

Игнатова, С.С. Социальные и политические условия полноценного развития системы внутригосударственного права в современном мире / С.С. Игнатова, Г.В. Переделкин // Вопросы права. - 2016. - № 12. - С. 50-62.

Ижиков, М.Ю. Взаимодействие российского и международного права: конституционный аспект / М.Ю. Ижиков // Актуальные проблемы российского права. - 2011. - № 3. - С. 50-59.

Ильина, В.С. Международно-правовые договоры и их применение в национальном праве разных стран / В.С. Ильина, Ю.А. Егорова.- Вологда: Литера, 2015. - 398 с.

Казанцева, Е.В. К вопросу о трактовке правовых норм: международное и национальное право / Е.В. Казанцева, Р.А. Петренко, С.А. Овсянникова. - Ульяновск: Старт, 2018. - 380 с.

Корнеева, Е.А. Значение международного права в современном мире

/ Е.А. Корнеева, Е.С. Калиниченко. - Владивосток: Фортуна, 2015. - 443 с.

Кравцова, Е.К. Принципы гармонизации правовых норм: история и современность / Е.К. Кравцова. - Воронеж: Слава, 2017. - 248 с.

Кутафин, О.Е. Предмет конституционного права / О.Е. Кутафин. - Москва, 2001. - 324 с.

Лаевская, И.Т. Стратегии формирования норм внутригосударственного права как метод эффективного развития государства на современном этапе / И.Т. Лаевская, И.М. Сумарокова, Д.А. Черневская // Материалы научно-практической конференции «Социально-правовые проблемы современного общества». - Самара: Самарский государственный университет, 2016. - С. 105-121.

Логинова, О.В. Причины и факторы формирования национальной системы права / О.В. Логинова. - Нижний Новгород: Левый берег, 2015. - 459 с.

Малышева, П.А. Проблемы и тенденции развития теорий формирования норм международного права и их влияния на развитие внутригосударственной правовой ситсемы в России и зарубежом / П.А. Малышева, Н.А. Григорьева // Материалы международной научно- практической конференции «Евразийский научный форум». - Санкт- Петербург: Российская академия правосудия, 2013. - С. 59-72.

Мануйлова, С.В. Обеспечение формирования норм национального права в современном обществе / С.В. Мануйлова, Е.К. Никольский, О.О. Граченко // Социальные и правовые исследования. Сборник статей. - Мурманск: Проспект Ленина, 2014. - С. 120-135.

Марочки, С.Ю. Действие и реализация норм международного права в правовой системе Российской Федерации: Монография / С.Ю. Марочкин. - Москва: Норма, Инфра-М, 2011. - 288 с.

Масленникова, М.А. Стратегии противодействия формированию конфликта между нормами национального и международного права / М.А. Масленникова // Правовые стратегии. - 2014. - № 11. - С. 90-107.

Мирошникова, С.С. Социальные и политические аспекты изучения влияния международного права на формирование правовых норм отдельного государства в современной научной литературе / С.С. Мирошникова, И.И. Полежаева // Материалы научно-практической конференции «Актуальные проблемы изучения социальных и правовых проблем современного

российского общества». - Краснодар: Кубанский государственный университет, 2017. - С. 56-70.

Михайлов, С.В. Современное международное право. Теории возникновения и развития / С.В. Михайлов. - Краснодар: ИД Олимпия, 2016. - 386 с.

Москалева, А.А. Источники международного права. Теории, классификации, подходы / А.А. Москалева. - Владикавказ: Южное издательство, 2014. - 390 с.

Москвина, Ю.В. Принципы ратификации правовых норм на современном этапе / Ю.В. Москвина, Н.С. Малинина // Сборник статей Кубанского федерального университета. Вып. 1. Правовая наука. - Краснодар: Издательство КубФУ, 2015. - С. 40-52.

Мюллерсон, Р.А. Соотношение международного и национального права / Р.А. Мюллерсон. - Москва: Международные отношения, 1982. - 136 с.

Назарова, Г.В. Основные концепции изучения правового регулирования института защиты прав и свобод человека: российский и международный опыт, принципы гармонизации правовых норм / Г.В. Назарова, И.М. Чуркин // Материалы научно-практической конференции «Актуальные вопросы управления социально-правовыми процессами в правовой реальности Российской Федерации». - Красноярск: Красноярский государственный университет, 2016. - С. 77-90.